CC BY
60
РУССКАЯ НАУКА И КУЛЬТУРА
НА БАЛКАНАХ В МЕЖВОЕННЫЙ
ПЕРИОД
Предлагаемый вниманию читателей текст представляет собой тематическую выборку из монографии доцента философского факультета Белградского университета Мирослава Йовановича - «Русская эмиграция на Балканах 19201940 гг.».*.
Среди научных учреждений, основанных на Балканах представителями первой волны русской эмиграции, особенно выделялись Русский научный институт в Белграде и Русская академическая группа в Софии.
Русский научный институт был основан на IV Конгрессе русских академических организаций за границей, который состоялся в Белграде 16 сентября 1928 г. Его председателем стал профессор В.Г. Коренчев-ский, сотрудник института Листера в Лондоне.
Основной целью Конгресса было создание постоянного научного центра развития свободной русской научной мысли. Правда, это было не первое русское научное учреждение, работавшее в Королевстве сербов,
* М. Jовanoвuh - Руска емиграцщ'а на Балкану 1920-1940. - Београд. 2006. -559 с.
хорватов и словенцев (СХС). Еще раньше, в 1920 г., было основано Общество русских ученых, а чуть позднее - Русская академическая группа (либеральное крыло общества, выделившееся в 1921 г. в особую организацию). Идея создания в Белграде института первый раз прозвучала еще в 1922 г. на II Конгрессе русских академических организаций за границей, однако реализована она была только спустя шесть лет. Финансирование института взяло на себя правительство Королевства. Первые годы институт располагался в здании Сербской королевской академии, а с 1933 г. и до начала Второй мировой войны он работал в открывшемся Русском доме им. Императора Николая II в Белграде. По уставу институт имел Совет с правлением - исполнительным органом, состоящим из председателя, его помощника и трех членов, а также издательской и ревизионной комиссиями. Число постоянных членов колебалось от 40 до 60 человек за все время работы института (19281941), тогда как число членов-сотрудников постоянно увеличивалось с 12 - в 1929 г. до 48 - в 1938 г. В работе института принимали участие и югославские ученые. Директорами института в разное время были профессора Белградского университета: Е.В. Спекторский - бывший ректор Киевского университета, профессор Ф.В. Тарановский, ранее работавший в Варшавском университете, академик Сербской королевской академии (СКА) А.П. Добро-клонский - из Новороссийского университета, профессор А.И. Игна-товский - из Донского университета.
В институте было пять отделений: философское - во главе с Н.О. Лос-ским и П.Б. Струве; языка и литературы, которое возглавляли С.М. Кульбакин и А.Л. Погодин, общественно-исторических наук -под руководством А.П. Доброклон-ского и Е.В. Аничкова; медицинское -во главе с А.И. Игнатовским и отделение математических и технических наук, которым руководили Г.Н. Пио-Ульский и Н.Н. Салтыков.
При отделении общественных и исторических наук существовала военная секция, которой руководили В.И. Баскаков и И.С. Свишчев. Особым видом деятельности института стала организация лекций русских ученых, рассеянных по всей Европе. Так, в Белграде курс лекций прочитали известные русские ученые И.И. Лапшин, Н. О. Лосский, А. А. Ки-зеветтер, Е.А. Ляцкий, А.В. Флоров-ский, живущие в Праге; С.И. Ме-тальников, В.В. Зеньковский, Н.Н. Головин, обосновавшиеся в Париже; Д.П. Рябушинский, М.А. Иностранцев из Лондона; С. Л. Франк, И.А. Ильин из Берлина; Е.Ф. Шмурло из Рима; Н.В. Ипатьев и И.И. Сикорский из США.
Институт проводил «круглые столы», научные заседания, курсы, семинары; организовывал выступления известных русских деятелей искусства и писателей, в числе которых были З. Гиппиус, Д. Мережковский, К. Бальмонт, И. Северянин, гроссмейстер А. Алехин; выпускал получивший широкую известность журнал «Записки русского научного института в Белграде».
Всего за первые десять лет работы институтом было организовано
23 конференции и около 700 лекций и дискуссий.
Чтобы обеспечить преемственность в развитии русской науки, институт производил выплату стипендий молодым русским ученым из Югославии и других стран. А после приезда в 1938 г. из США В.И. Ипатьева при институте был основан и Фонд его имени для поддержки русских исследователей. Институт располагал также научной библиотекой, силами его сотрудников был издан двухтомный «Сборник трудов, представленных на IV Конгрессе русских академических организаций за рубежом», и «Библиография русских и научных трудов», насчитывающая 14 тыс. библиографических описаний.
В Софии в 1921 г. была основана Русская академическая группа. В нее вошли русские профессора Софийского университета, работавшие до эмиграции в высших учебных заведениях России. Одной из главных целей группы стала поддержка молодых ученых и организация открытых научных дискуссий. По ее инициативе в Софии в 1930 г. был проведен V Конгресс русских академических организаций за границей. В нем приняли участие как русские ученые из всей диаспоры, так и ведущие болгарские ученые.
Важную роль в развитии научной жизни на Балканах сыграли Русские народные университеты в Софии и Белграде.
Русский народный университет в Белграде, который был основан в 1922 г. Всероссийским союзом городов, организовывал лекции и различные курсы: технические, истори-
ческие и юридические. Вход на лекции был бесплатный, читались они три раза в неделю по часу в одном из залов Белградского университета, посещали их в среднем около 50 слушателей. Курсы также собирали 40-50 учащихся. Немаловажное значение университет имел и как дискуссионная трибуна, где рассматривались вопросы истории России и Югославии, обсуждались острые проблемы современности. Кроме лекций и курсов, Народный университет устраивал многочисленные концерты классической музыки.
Русский народный университет в Софии был торжественно открыт 3 апреля 1927 г. по инициативе представителя ВСГ и члена Русской академической группы А.В. Арцишев-ского. Он был создан по образцу университетов в Королевстве сербов, хорватов, словенцев (СХС), Чехословакии и Франции. Университет представлял собой общеобразовательное высшее научное учреждение, посещение которого не давало никаких формальных прав, но помогало эмигрантам овладеть новыми знаниями или повысить свой культурный и образовательный уровень. Деятельность Русского народного университета в Софии протекала по тому же плану, что и деятельность университета в Белграде. Организовывались лекции, различные курсы, дискуссии, концерты и театральные представления. Во всем этом непосредственное участие принимал Научный комитет во главе с известным историком, профессором Софийского университета П.М. Бицилием. Как правило, лекции посещали около 200 человек.
Кроме научных институтов и народных университетов в Югославии и Болгарии действовало несколько различных союзов и профессиональных объединений, собравших вокруг себя русских ученых, оказавшихся в эмиграции. Так, в Югославии работали Русское археологическое общество, Институт российской истории, Донская историческая комиссия, Русский военный научный институт в Белграде, Институт имени Н.П. Кондакова, высшие научные курсы современной полицейской техники, кружок по изучению России и курсы научного изучения России. В Болгарии русские ученые объединялись вокруг Русского религиозно-философского общества, смешанного русско-болгарского социологического общества и т.д.
Деятельность русских ученых протекала не только в русских научных институтах, глубокий след был оставлен ими и в работе болгарских и югославских университетов, приютивших свыше ста русских профессоров, ассистентов и преподавателей (что для того времени, принимая во внимание уровень развития университетской науки в этих странах, было очень много).
В результате русские профессора нашли способ продолжить свою научную и педагогическую деятельность в нелегких условиях эмигрантской жизни, а болгарские и югославские университеты решили проблему нехватки профессорско-преподавательских кадров, возникшую в связи с прошедшей войной и вызванной ею общественными потрясениями.
Так, экономический кризис, разразившийся в Болгарии в 1919— 1920 гг., привел к тому, что отдельные кафедры Софийского университета и даже целые факультеты остались без преподавательских кадров, поскольку болгарским специалистам было выгоднее заниматься частной медицинской и адвокатской практикой, чем работать за фиксированную университетскую зарплату. В результате студенты начали покидать университет. Попытка министерства просвещения и правительства Болгарии пригласить в страну преподавателей из Германии, Швеции и Австрии не увенчалась успехом, так как последние соглашались принять предложение при месячном жаловании, превышающем почти в 10 раз жалование болгарских специалистов. В сложившейся ситуации согласие русских профессоров помогло до некоторой степени решить проблему дефицита кадров.
В университет пришли наиболее известные русские ученые, оказавшиеся в эмиграции, среди них: академик и почетный член Болгарской академии наук, профессор археологии и истории византийского искусства Новороссийского и Петербургского университетов Н.П. Кондаков; М.Г. Попруженко, профессор русской и западнославянской литературы Новороссийского университета, К.В.Мочульский, доцент кафедры истории литературы. Несколько позднее в Софийском университете стали преподавать другие видные деятели российской науки, оказавшиеся за рубежом: академик Петербургской академии наук, участник русско-турецкой войны 1877—
1878 гг., профессор Г.Е. Рейн (гинекология и акушерство), профессор Е.Д. Грим (общая история нового времени), доцент, князь Н.С. Трубецкой (сравнительное языкознание), К.Н. Соколов (государственное право) и др. Кстати, будущий лауреат Нобелевской премии И.А. Бунин также получил предложение от болгарских властей возглавить кафедру в Софийском университете, от чего он, правда, любезно отказался.
Изменение внешнеполитического курса, сближение Болгарии с Советской Россией неблагоприятно отразилось на положении русских ученых, часть из них потеряла свои места в Университете или вовсе покинула страну. Среди них оказались академик Кондаков, князь Трубецкой, Воробьев и Мочульский. Однако государственный переворот, происшедший в июне 1923 г., привел к тому, что положение русской профессуры в основе изменилось к лучшему. Уехать из страны пришлось лишь профессору Гриму, который в 1922-1923 гг. тесно сотрудничал с советскими представителями в Софии.
Всего за 1920-1923 гг. в Софийском университете нашли работу 27 русских специалистов. Позднее их число значительно возросло. Один из сохранившихся неполных списков содержит около 55 имен.
Похожая ситуация сложилась и с трудоустройством русских ученых в Королевстве СХС. Ученый совет Белградского университета сразу же после притока в страну первых групп эмигрантов в середине 1920 г. принял решение «насколько возможно» использовать знания и опыт
русской профессуры. В последующие годы это решение оставалось в силе, в результате чего свыше ста русских профессоров и научных работников преподавали в Белградском университете и его отделениях в Суботице, Скопье, Загребе, Сараево и Любляне.
О том, каким авторитетом пользовались русские ученые, красноречиво говорит следующий факт: в межвоенный период и после Второй мировой войны 11 человек стали членами Сербской королевской академии (позднее получившей название Сербской академии наук и искусств). Это А.Д. Билимович, В.Д. Ласка-рев, Н.Н. Салтыков, Е.В. Спектор-ский, Ф.В. Тарановский, Я.М. Хлит-чиев, С.М. Кульбакин, В.В. Фарма-ковский, Н.А. Пушин, К.П. Воронец и Г.А. Острогорский.
Русские преподаватели Белградского университета после работы на факультете находили время для работы с детьми в русских средних школах. Так, профессора И.П. Ни-лов и А.Д. Агура работали в гимназии В.П. Кузьминой в Софии, а А.Д. Билимович, А.П. Доброклон-ский, Ю.Н. Вагнер, Г.Н. Пио-Ульский и А.Л. Погодин преподавали в Первой русско-сербской гимназии в Белграде.
Русские профессора и учителя работали также в средних и начальных учебных заведениях Болгарии и Югославии. Союз русских учителей в Болгарии насчитывал несколько сотен членов. В одном только 1922 г. 86 русских преподавателей учили детей в болгарских школах. В это же время в начальных и средних школах Королевства СХС вели занятия
свыше 600 русских учителей, в одной только Воеводине их было около 300 человек.
Таким образом, деятельность русских ученых простиралась далеко за пределы среды русской эмиграции на Балканах и навсегда переплелась с развитием науки и культуры этих стран.
Помимо всего прочего, русские эмигранты принесли с собой традицию и культуру чтения. Оказавшиеся в изгнании русские читали много. Только в Белграде были созданы и открыты десятки библиотек, насчитывающих в общей сложности свыше 200 тыс. томов (для сравнения - в конце 20-х годов фонд Народной библиотеки Белграда насчитывал приблизительно 212 тыс. единиц).
Русские библиотеки открывались во всех местах, где позволяли условия. Так, центральная библиотека на острове Лемнос, которую открыл Всерусский земской совет, насчитывала 1500 книг, не считая периодических изданий. Ежедневно ее посещали от 105 до 232 читателей. Наибольшим спросом пользовались научные труды на русском и иностранном языках (72%) и беллетристика (18%). Несмотря на все трудности, выписывались книги из Берлина, Риги, Шанхая.
В Болгарии, как и в Константинополе, и в Белграде, русские библиотеки начали открываться сразу же после приезда первых групп эмигрантов. «Пушкинская библиотека», первая русская библиотека в Софии, приступила к работе уже в 1920 г. Несмотря на то, что книжный фонд библиотеки был немногочисленным, число читателей постоянно
увеличивалось, и к марту 1922 г. ее ежедневная посещаемость достигла в среднем 500 человек. До середины 20-х годов в Софии были открыты еще три библиотеки. Так, в июле 1921 г. была открыта русская библиотека в Варне, а позднее возникли частные библиотеки Околовича в Варне и Шевлякова в Габрове.
Лишь часть русских книг, составивших фонды библиотек, поступила из Парижа, Берлина и Праги. Большинство же было напечатано на Балканах, в Королевстве СХС и Болгарии. Нередко русские книги публиковались самими авторами или без указания имени издателя. Часто их издавали отдельные учреждения, например Архиерейский Синод Русской зарубежной церкви, кадетские корпуса и гимназии, союзы или различные общества (соколы, скауты, литературный кружок, НТС). Выходили в свет газеты и журналы: «Новое время», «Военный вестник», «Военный сборник», «Инженер», «Русский военный вестник», «Русский голос», «Церковные новости» и т.д. Среди обществ и объединений, издававших русские книги, особую активность проявили издательский отдел Государственной комиссии по делам русских эмигрантов, Русское археологическое общество, Русский научный институт в Белграде, а также Православно-миссионерское подворье в Белой Церкви и Издательский дом «Святослав» М.Г. Ковалёва, который действовал сначала в Сремской Митровице, затем в Новом Саде и, наконец, в Белграде. Наиболее известными русскими типографиями в Королевстве СХС, которые иногда занимались и изда-
тельской деятельностью, были Издательский дом братьев Грузинцевых и Русская типография С.Ф. Филонова в Новом Саде, а также несколько типографий в Белграде, носивших название «Русская типография». Они выпустили почти половину всех русских изданий в Югославии. Русские книги печатали и сербские типографии, и издатели, такие как «Мерку-ра» и «Светлост» в Белграде, типографии Дойковича и Петровачкого в Великом Бечкереку.
Что касается Болгарии, то здесь ситуация с изданием русских книг была несколько другой. Самым крупным издательством был Русско-болгарский издательский дом, основанный в 1921 г. Он помимо издательской деятельности занимался приобретением и распространением русской книги в Болгарии. Русские книги издавали также редакции различных газет («Русь», «За Русь» и пр.), а также ряд болгарских издателей - например софийские типографии С.М. Стайкова.
Русские книги, вышедшие в других странах расселения русских эмигрантов, доходили до читателей через русские магазины, книжные библиотеки в Белграде, Софии и других балканских городах. Среди них наиболее крупными и известными были библиотека Общества славянской взаимности и общества «Возрождение», а также Славянский книжный магазин Митре Стеванови-ча в Белграде, магазин русской книги в Сремских Карловцах и книжный магазин при Русско-болгарском издательском доме в Софии. Последний за 1921-1923 г. продал 1260 книг.
Книжные фонды большинства библиотек, созданных русскими эмигрантами, включали в основном произведения русских классиков: Пушкина, Достоевского, Толстого, Чехова, Лермонтова и т.д., а также русскую и иностранную научную литературу; в меньшей степени произведения писателей и поэтов в эмиграции.
Различные библиографические материалы, сохранившиеся до наших дней, содержат сведения о том, что на Балканах выходило несколько сот русских газет, журналов и других периодических изданий. Все это говорит как о толерантности балканских властей, так и в не меньшей степени о потребности самих эмигрантов в информации. Люди, оказавшиеся в изгнании, с нетерпением ждали известий о том, что происходит на родине. Нередко они могли получить сведения о потерянных во время эвакуации родителях, детях, родственниках или приятелях, узнать об имеющихся вакансиях, о гастролях известных деятелей русской культуры.
Рассматривая русскую журналистику на Балканах в целом, можно прийти к выводу о наличии трех тенденций. Так, подавляющее число изданий выходило недолгий срок -год-два, а порой закрывалось после первого же выпуска. Другие же -число их было незначительным -выходили продолжительный период времени и по праву заняли особое место в журналистике русского зарубежья. К ним в первую очередь относятся белградские «Новое время» и «Царский вестник», а также софийские «Русь» и «За Россию». К
третьей группе изданий относились те, кто, разделяя судьбу своих основателей и сотрудников, переселялись из одного места в другое, из одной страны в другую. К этой группе можно отнести белградское «Новое время» и журналы «Зарница» (начал выходить в Константинополе, а затем переместился в Софию) и «Русскую мысль» (София - Прага - Берлин - Париж).
Первый номер ежедневной газеты «Новое время» (под таким же названием до 1917 г. выходил известный петербургский ежедневник) вышел в Белграде 22 апреля 1921 г. Его издателем стал М.А. Суворин, сын издателя петербургского «Нового времени» А.С. Суворина.
В введении к первому номеру редакция заявляла о сохранении и продолжении традиций петербургского издания. В газете было несколько постоянных и временных рубрик»: «Введение», «В Сербии», «Последние новости», «Вести из Галиполья» (рубрика, посвященная жизни армии, в которой впоследствии печатались материалы военных союзов, объединений и братств бывших военных из лагеря в Галиполье), «Из России», «Из газет и журналов», «Информация», «Хроника», «Внутренняя жизнь» (в которой речь шла о жизни русских колоний в Югославии) и т.д. Среди сотрудников газеты были такие известные журналисты и интеллектуалы, как Юрий Дмитриев, Борис Суворин, Александр Погодин, Александр Столыпин и др.
Особое внимание в газете уделялось современным политическим и идеологическим проблемам, в мень-
шей степени - культуре и искусству. Особый интерес для русского читателя представляла рубрика «Библиография», посвященная книгам, поступившим в редакцию.
В целом журнал пронизывал монархистский дух, свойственный большей части эмигрантских кругов Югославии и всего русского зарубежья.
Литературно-политический и научный журнал «Русская мысль» начал выходить в Софии в 1921 г. Как известно, основал его П.Б. Струве, стремившийся продолжить издание одноименного московского журнала, выходившего в 1890-1918 гг. Первые двенадцать номеров журнала вышли в 1921 г. в Софии. Следующие семь номеров увидели свет в 1922 г. в Праге, куда переселился Струве. Затем до конца 1924 г. журнал вместе со своим издателем получил прописку в Берлине. После этого Струве удалось выпустить только один номер в 1927 г. в Париже, куда он переехал. Помимо него, в журнале сотрудничали известные дореволюционные русские политики, философы, историки, публицисты и писатели В.В. Шульгин, Н.Н. Львов. Г.В. Флоровский, Б.К. Зайцев и др.
Первый номер еженедельника «Зарница» вышел в Константинополе в феврале 1921 г., а последний, двадцать шестой, - в ноябре того же года в Софии. Журнал, по замыслу его основателя Н.Н. Чебышева, должен был стать главным пропагандистским органом русской колонии в Константинополе, поскольку единственная русская газета, которая до этого выходила в городе, - «Presse
du Soir» по требованию оккупационных властей была двуязычной, находилась под строгим контролем и подвергалась жесткой цензуре. Содержание журнала «Зарница» также вызвало неблагожелательную реакцию властей. По свидетельству самого Чебышева, «французов разъярило, что нашлись люди, которые под носом союзнической полиции издавали политический журнал без особого разрешения и предварительной цензуры». В связи с этим журнал уже после второго номера был запрещен. Тогда Чебышев решил его печатать в Софии, а распространять в Константинополе. Однако вышедший спустя месяц третий номер уже под другим названием «Еженедельный общественный журнал» константинопольская полиция изъяла из книжных магазинов и газетных ларьков под тем предлогом, что, по мнению Комитета союзнической цензуры, журнал публикует сообщения, указы, обращения и решения общественных организаций. После этого продажа журнала в Константинополе и окрестностях была запрещена. Однако, поскольку бесплатное распространение прессы законом не запрещалось, журнал, правда с восьмого номера, уже под названием «Русский национальный еженедельник», а с тринадцатого номера - «Русский еженедельник» -все же доходил до читателя.
Политическая ситуация, которую пришлось преодолевать журналу, объяснялась близостью самого Че-бышева генералу Врангелю и тем фактом, что он представлял собой полуофициальный орган русской армии, чье пребывание в городе и
его окрестностях французские оккупационные власти совсем не приветствовали. В журнале публиковались общественно-политические статьи, эссе, интервью, аналитические материалы и т.д. Центральной темой каждого номера была жизнь русских в Константинополе и в других балканских странах. Редакции удалось привлечь к сотрудничеству известных политиков, общественных деятелей и журналистов: князя П. Д. Долгорукого, графа В.В. Мусина-Пушкина, В. С. Полянского, В. В. Шульгина и др. В журнале были опубликованы статьи, очерки и стихи М.П. Волошина, И. Эренбурга, В. Ленского, А. Аверченко, Б. Лазаревского, И. На-живина, Е. Чирикова и др.
Особое внимание редакция уделяла творчеству молодых авторов и русских военных, размещенных в лагере Галиполья. Печатались мемуары и критические статьи, посвященные произведениям, опубликованным в изгнании. Иногда печатались вести о состоянии литературы в Советской России.
Когда в 1921 г. русская армия стала дислоцироваться в Болгарии и Королевстве СХС, Константинополь потерял свое прежнее значение для русского зарубежья. Бюро русской печати было закрыто, а журнал перестал выпускаться. Сам же Н.Н. Че-бышев переселился в Софию, где и были напечатаны все номера журнала, а теперь закончилась его история. Таков был один из многочисленных парадоксов эмигрантской жизни.
Помимо науки и журналистики, культурную жизнь русских на Бал-
канах представляли деятельность русских музеев, торжества по поводу знаменательных дат, особенно празднование Дня русской культуры, которым традиционно отмечался очередной день рождения Пушкина.
Большинство русской творческой интеллигенции, оказавшейся в эмиграции на Балканах, не было носителями современных идей. Они скорее были представителями традиционных направлений в сфере культуры и искусства, что, в частности, отразилось в дискуссиях сербских и русских архитекторов о модернизме и академизме. В культуре можно было четко проследить встречу двух миров: «старого» и «нового». При этом «старое» символизировало нормальную жизнь, привычные ценности и четкую общественную иерархию, а «новое» - те изменения, которые привели к социальному и культурному хаосу, изгнанию, общественной деградации и необходимости проживания на отсталых в культурном отношении Балканах. С течением времени культура русского зарубежья переплелась с культурой окружающей ее среды, став ее частью.
Русские эмигранты, жившие и творившие на Балканах, оставили после себя богатое культурное и материальное наследие, пронизанное национальным духом. После них остались многочисленные ученики, целые направления и школы в сфере науки и искусства. Наследие русской эмиграции составило огромный вклад в развитие балканских стран в межвоенный период.
Подготовила Е.Б. Калоева
