CC BY
117
Вестник ПСТГУ.
Серия V: Вопросы истории и теории
Ковалев Андрей Борисович, д-р искусствоведения, доцент
христианского искусства.
Академия хорового искусства им. В. С. Попова
2018. Вып. 32. С. 139-150 ЭО!: 10.15382/бШ^201832.139-150
Российская Федерация, 125565, Москва, ул. Фестивальная,2
ОЯСЮ: 0000-0001-5503-3676
Русская литургия Родиона Щедрина «Запечатленный ангел»:
ЗАГАДКА ЖАНРОВОГО НАИМЕНОВАНИЯ
А. Б. Ковалев
Аннотация: Статья посвящена жанровым особенностям и своеобразию музыкально-композиционного решения произведения Р. К. Щедрина «Запечатленный ангел», с подзаголовком «русская литургия», не имеющим непосредственного отношения к богослужению, так как здесь отсутствует чинопос-ледование Божественной литургии. Однако литургическая идея лежит в основе музыкально-художественной концепции этого произведения, связывая в единое целое сакральную сущность богослужения Литургии, глубинный смысл повести Н. С. Лескова и содержание использованных композитором словесных текстов богослужебных песнопений, относящихся преимущественно к периоду Великого поста. Цель статьи — определить сущность музыкально-художественного замысла композитора, выраженного в жанровом подзаголовке произведения — русская литургия. Методология работы включает в себя междисциплинарный подход к изучению духовно-музыкального произведения с использованием положений и терминологии литургики как науки о богослужении, а также научных категорий отечественного музыковедения.
Смысл жанрового наименования «Запечатленного ангела» — русская литургия — исключительно метафорический, свидетельствующий о масштабности замысла, глубине воплощения композитором духовно-нравственной тематики, а также о наличии в композиционном последовании произведения некоторых аллюзий на богослужение литургии. Как произведение, относящееся к нетрадиционным жанрам русской духовной музыки, «Запечатленный ангел» отличается своеобразием композиционного построения, подбора и преподнесения канонических и внебогослужебных текстов, воплощением сакрального содержания в гармоничном соединении сферы внеличностного с индивидуально-творческим мышлением автора, широким использованием приемов современной композиторской техники.
При всем огромном внимании музыкантов разных специальностей к творчеству крупнейшего композитора современности — Родиона Щедрина, сакральная тематика в его творчестве еще недостаточно изучена музыковедением. Показательно, что даже на Международной научной конференции «Родион Щедрин — 70 лет в музыке», которая состоялась 14 декабря 2017 г. в рамках Всероссийского музыкального фестиваля с многообещающим названием «Запечатленный ан-
гел», подобная тематика отсутствовала. Возможно, это продиктовано тем обстоятельством, что у Щедрина нет произведений, непосредственно связанных с богослужением или с традиционными жанрами русской духовной музыки. Тем не менее его масштабное хоровое произведение — русскую литургию «Запечатленный ангел» можно смело отнести к выдающимся образцам духовной музыки, к типу нетрадиционных жанров, которые отличаются относительно свободной композицией, не связанной со структурой богослужения и певческим каноном, а также широким использованием средств современной композиторской техники, канонических и неканонических текстов, различного состава исполнителей.
«Запечатленный ангел», сочинение для смешанного хора a cappella со свирелью (флейтой ad libitum), было создано на гребне мощной волны возникшего интереса к русской православной культуре в преддверии эпохальной даты 1000-летия Крещения Руси. Под жанровым наименованием хоровая музыка по Н. С. Лескову это произведение впервые было исполнено в 1988 г. силами Московского камерного хора и Государственного русского хора СССР под управлением В. Н. Минина, а также записано на аудиодиск. Характерно признание самого композитора, что это произведение было написано им не по чьему-либо заказу, а по «приказу сердца». Такое признание, конечно же, свидетельствует о закономерности обращения Р. К. Щедрина к православной тематике. В книге
B. Н. Холоповой «Путь по центру», посвященной жизненному и творческому пути Родиона Щедрина, может быть, с несколько неожиданного ракурса выведена религиозная «родословная» настоящего произведения: «Невидимые нити протянулись к нему издалека, еще от деда-священника, окончившего в свое время Духовную академию <...> Глубоко запрятанные, религиозные темы придавали высоту таким его произведениям, как "Поэтория" (уровень "светских пассионов"), 3-й концерт (логика духовной кантаты с темой-хоралом и звонами в итоге). Открыто религиозным жанром стала "Стихира", в которой проступило новое начало — умиротворенного покоя вечности»1.
Жанровый подзаголовок «Запечатленного ангела» — русская литургия был обнародован композитором спустя несколько лет после премьеры, в зарубежных аудиозаписях, сделанных в 1990-е гг. Несмотря на то что уже в кон. 1980-х гг. концертные залы широко распахнули свои двери для произведений с церковнославянским текстом, все же сильна была инерция настороженного отношения к ярко выраженной духовной тематике. По этой же причине В. И. Рубин свое сочинение для двух хоров a cappella на канонические тексты «Светлое Воскресение» первоначально назвал ораторией в девяти частях и лишь в издании партитуры 1996 г. изменил жанровый подзаголовок на литургические песнопения.
Однако адекватному восприятию замысла автора столь новаторского произведения, каким является «Запечатленный ангел», мешает некоторая путаница в терминологии, произвольное употребление разных понятий, связанных с жанровой сферой духовной музыки, возникшая в последние два десятилетия, когда валом хлынул поток новых сочинений библейско-христианской тематики, написанных в самых разных жанрах и формах, с богослужебным и внебого-
1 Холопова В. Н. Путь по центру. Композитор Родион Щедрин. М.: Композитор, 2000.
C. 160-161.
служебным текстом для разного состава исполнителей. Вот примеры жанровых определений некоторых произведений рубежа ХХ—ХХ1 вв., включающих в себя особо значимые понятия — литургия и как прилагательное — литургический (с окончаниями ое, ие): Ю. М. Буцко. «Литургическое песнопение» (Камерная кантата № 6) Ю. А. Фалик. «Литургические песнопения» (хоровой цикл из песнопений разных служб) Н. Н. Сидельников. «Литургический концерт» (Литургия св. Иоанна Златоуста) А. И. Микита. «Литургия красоты» (кантата для солистов, хора и инструментального ансамбля на стихи К. Бальмонта). Все названные произведения совершенно разные по тематике, масштабу замысла, использованию канонических текстов, степени связи с богослужением или отсутствию подобной связи. И соответственно у каждого из авторов имелась своя субъективная мотивация употребления названных богослужебных терминов.
Жанровый подзаголовок «Запечатленного ангела» не имеет отношения к жанру-форме литургии, получившему широкое распространение среди композиторов 2-й пол. Х1Х—ХХ вв. (в том числе и современных композиторов), в основе которого лежит чинопоследование данного богослужения. Для Р. К. Щедрина само слово литургия имеет в высшей степени «афористическое» значение как «вершина библейского повествования» (слова композитора)2, как средоточие идей, потаенных смыслов, созвучных не только главному православному богослужению, но и понимаемых в более широком духовном контексте. Поэтому здесь целесообразнее иметь в виду литургическую идею, лежащую в основе музыкально-художественной концепции этого произведения. Литургическая идея связывает в единое гармоничное целое сакральную сущность богослужения литургии, глубинный смысл повести Н. С. Лескова и содержание использованных композитором словесных текстов богослужебных песнопений.
Напомним, что сакральную сущность богослужения литургии кратко можно сформулировать как духовное единение людей через Причастие Тела и Крови Христа, через познание Бога и соединение с Ним во святом Таинстве. Соединение с Господом воспринимается как благостный венец долгих странствий, тернистого пути к обретению веры, любви, сострадания к ближнему, понимаемых через страдания, смерть на Кресте и Воскресение Господа Иисуса Христа, искупившего своей жертвой человеческий (Адамов) грех.
Все это созвучно повести Н. С. Лескова. Автор не просто описывает житие и быт старообрядцев-беспоповцев, но и глубоко раскрывает такие важнейшие духовно-нравственные проблемы, как извечное стремление человека к Красоте, стяжанию Святого Духа, презрение к алчности, корыстолюбию.
Герои «Запечатленного ангела» Н. С. Лескова, занимаясь строительным промыслом, исходили всю Россию, «точно иудеи в своих странствиях пустынных с Моисеем»3. И путь их лежал через различные беды и искушения. Но в долгом и трудном пути их неизменно сопровождал и охранял ангельский лик, запечатленный на старинной иконе: сначала зримым образом, а после описанных автором
2 Это и прочие высказывания Р. К. Щедрина, приводимые без указания источника, взяты из личной беседы автора с композитором 7 ноября 2006 г.
3 Здесь и далее текст повести Н. С. Лескова цит. по: Лесков Н. С. Собрание сочинений: В 6 т. / Изд. подгот. Л. Аннинским. М.: Экран, 1993. Т. 5: Повести и рассказы.
драматических событий поругания и конфискации иконы чиновниками — незримым образом. И как итог долгих странствий — приход людей, ведомых Ангелом, в лоно «господствующей» церкви, к принятию новой жизни во Христе через Причастие на Божественной литургии. Идее Причастия созвучен № 8 «Да святится имя Твое», являющийся фрагментом молитвы Господа «Отче наш», которая занимает одно из важнейших мест в богослужении литургии перед святым Причастием.
Если говорить о текстовой основе произведения Р. К. Щедрина, то здесь следует выделить три аспекта:
1) авторский текст Н. С. Лескова (домашняя молитва героев-старообрядцев);
2) аллюзии на те или иные мотивы повести Н. С. Лескова, содержащиеся в разных текстах («Бо-Господь»4), тема предательства («Иуда злочестивый»): позарился один из старообрядцев Пимен Иванов на барские тридцать рублей (тридцать сребреников Иуды!), и не заставили себя долго ждать различные скорби, горести и беды. «Вот ведь до чего осуетится человек, и омрачеет ум его, и оледенеют чувства»; образ отрока-богочтителя Левонтия («Да исправится молитва моя»), наконец тема Причастия («Да святится имя Твое»);
3) великопостные богослужебные песнопения: «Егда славнии ученицы», «Покаяния отверзи ми двери», «Чертог Твой, Спасе, вижду», «Душе моя».
Может возникнуть вопрос, почему такое большое значение придает композитор именно великопостным песнопениям? Обратимся к толкованию Великого поста. И здесь трудно пройти мимо явных параллелей с смысловым характером богослужения литургии и повести Н. С. Лескова. Так, по словам доктора богословия, протопресвитера Александра Шмемана, Великий пост — это время расцветающей весны духовной, светлой печали покаяния, молитвенного странствия (курсив мой. — А. К.) по пути, конечная цель которого — радость Христова Воскресения. «Это — ежегодное паломничество к самым истокам православной веры, где нам вновь открывается, как должен жить православный человек»5.
Итак, молитвенное странствие, долгий путь обретения веры, итогом которого становится радость встречи со Христом, — вот, пожалуй, те составляющие литургической идеи, лежащей в основе музыкально-художественной концепции «Запечатленного ангела» Р. К. Щедрина. Эта концепция представлена композитором тремя образными сферами:
1) образ Ангела Господня — духовного путеводителя старообрядцев;
2) обобщенный портрет старообрядцев-беспоповцев, идущих по пути духовного очищения, познания Истины;
3) образ великопостного пути, ведущего к встрече с Господом.
Словесная основа музыкальной темы Ангела — один из немногих текстов,
взятых Р. К. Щедриным непосредственно из повести Н. С. Лескова, представляет собой своего рода домашнюю молитву старообрядцев: «Ангел Господень, да
4 Р. К. Щедрин использует искаженный вариант богослужебного текста «Бо-Господь», вместо «Бог Господь». Возможно, композитор ориентировался на текст повести Н. С. Лескова, где эти слова вложены в уста англичанина, плохо владевшего церковнославянским языком.
5 Шмеман А. Великий пост. М.: Храм святой мученицы Татианы при МГУ, 2002. С. 4.
пролиются стопы твоя, аможе хощеши!». Правда, композитор заменил столь емкое, но, к сожалению, малопонятное нынешнему поколению старославянское выражение «пролиются стопы» на более эмоционально волнующее словосочетание «пролиются слезы», кстати и более выигрышное фонетически.
На музыкальной теме Ангела построены начальная и заключительная части (№ 1, 9) хоровой композиции, становящиеся, таким образом, арочным обрамлением всего цикла. Наряду с этим, тема Ангела занимает значительное место и в № 3, предваряя малый цикл великопостных песнопений (№ 4, 6, 7), являющийся центральным разделом триптиха великопостного странствия к Светлому Воскресению, к Причастию. Тем самым Ангел как бы благословляет своих подопечных в долгое и трудное великопостное путешествие.
Обобщенный музыкальный портрет старообрядцев-беспоповцев намечен в № 2, который начинается монодийным басовым проведением «Богосподь и явися нам» и далее — «Рцем вси от всея души...». Интонационный характер темы в партии басов на богослужебный текст «Бог Господь и явися нам» (№ 2), упоминаемый в повести Н. С. Лескова, аналогично теме Ангела в какой-то мере можно рассматривать в качестве аллюзии на знаменный роспев (пример № 1), что как нельзя более отвечает музыкальной характеристике старообрядцев, из поколения в поколение сохранявших традицию древнерусского церковного пения.
Пример № 1
Что же касается молитвенного прошения «Рцем вси от всея души...» (из сугубой ектении, поющейся на всенощном бдении и литургии), то и оно, правда довольно опосредованно, связано с весьма значимым разделом повествования Н. С. Лескова, важным не только для создания музыкального образа героев, но и для понимания идейно-религиозной сущности произведения в целом. Когда англичанин, умиленный искренностью и добросердечием главного героя из старообрядцев Марка Александрова, рассуждавшего о проявлении «небесного» и «земного» в творчестве иконописцев, об утрате подлинного вдохновения, поглощенного земными страстями, спрашивает: «А вы же, чудаки, чего себе молите? — Мы. молим христианския кончины живота и доброго ответа на Страшном судилище». Нельзя не заметить, что приведенный здесь ответ Марка Александрова англичанину почти дословно воспроизводит фрагмент просительной ектении, дважды возглашаемой диаконом на богослужении Божественной литургии (после Херувимской песни и по прошествии чина Возношения Святых Даров).
Словесно-музыкальные элементы образной сферы великопостного пути встречаются на значительном протяжении всего цикла со 2-й по 8-ю части, представляя собой своеобразный триптих:
1) Начальный раздел: № 2 — тема хорального склада «Чертог Твой вижду, Спасе мой» (текст светильна Страстной седмицы); № 3 — тема, предвосхищающая ожидаемое соединение с Господом (на мелодическом материале № 8 «Да святится имя Твое»); темы последующих великопостных песнопений «На спасения стези», «Душе моя».
2) Центральный раздел — малый цикл великопостных песнопений: № 4 «Егда славнии ученицы»; № 6 «Покаяния отверзи ми двери»; «На спасения стези»; № 7 «Да исправится молитва моя», «Душе моя».
3) Заключительный раздел — № 8 «Да святится имя Твое» (текст молитвы «Отче наш», воспринимаемый как благостный итог великопостного странствия).
В начальном разделе великопостного странствия обращает на себя внимание многослойность структуры № 3, где перекликаются разные темы, уже запечатлевшиеся в памяти слушателя (различные оттенки, вычлененные мотивы Ангела), и совершенно новые (начальные фрагменты великопостных песнопений «На спасения стези», «Душе моя»). На краткое мгновение возникает мотив тихой радости таинственного соединения с Господом из № 8 «Да святится имя Твое», исполняемый в данный момент партией сопрано с закрытым ртом, и сливается с мелодическим кружением темы Ангела (пример № 2, тт. 1—4). Затем эта тема перерастает в свой словесный и мелодический инвариант «Ангели Успение Пречистыя видевше...» (пример № 2, тт. 5—8).
Сакральное содержание № 4 «Егда славнии ученицы», текстовую основу которого составляет тропарь Великого Четверга, где повествуется об установлении Господом таинства святой Евхаристии и о предательстве Иуды, передано контрастом пронзительно-броского аккордового изложения начального раздела этой части и мятущейся, взволнованной темы предательства Иуды: «Иуда злоче-стивый сребролюбием недуговав» (пример № 3).
После непродолжительного, слегка задумчивого соло свирели (флейты) драматическая напряженность уступает место углубленному размышлению о про-
Пример № 2
Пример № 3
житом жизненном пути. Литургическое путешествие приводит нас к таинству Покаяния, исправлению прежней греховной жизни. И, видимо, неслучайно здесь фрагментарно используется текст одного из самых важных песнопений Великого поста, поющегося на воскресной утрене, — «Покаяния отверзи ми двери» (№ 6), в котором слышится мольба о прощении, об очищении души в надежде на неизмеримую милость Божию. Соответственно молитвенной глубине богослужебного текста композитором избраны и средства музыкальной выразительности: замедленный темпоритм, эхообразные динамические эффекты внутри каждого аккорда (/—р), необходимые для создания ощущения пространственного храмового звучания.
Тему покаяния, сердечного сокрушения в грехах продолжает № 7 «Да исправится молитва моя» (поется на Литургии Преждеосвященных Даров, совершаемой в особые дни Великого поста). Исполненная отрешенности от груза повседневных тягот и житейских попечений нисходящая мелодия соло дисканта, начинающаяся с самого высокого звука, словно изливает лучезарный свет «небесного храма», в гармонии с которым так необходимо находиться человеку, идущему по пути к познанию Истины (пример № 4). Неповторимый тембрально-эмоциональный колорит придает мальчишеский голос — это и дань давней церковной традиции, и память детства самого Родиона Щедрина, певшего в хоре мальчиков А. В. Свешникова, и напоминание об одном из героев повести Лескова — «чудном отроке» Левонтии, который, по словам писателя, «добр сердцем, богочтитель с детства своего и послушлив и благонравен...».
Далее просветленное звучание дисканта, столь выразительно передающее «светлую печаль» Великого поста, сменяется суровым звучанием мужского хора, напоминающим партесную гармонизацию церковного напева шестого гласа на текст кондака из последования Великого покаянного канона прп. Андрея Критского «Душе моя, востани, что спиши» (пример № 5). Сам факт включения в хоровую композицию этого проникновенного богослужебного текста во многом
Пример № 4
Пример № 5
связан с интересом Р. К. Щедрина к судьбоносным историческим событиям России 2-й пол. XVII в. Звучащий в песнопении призыв к бодрствованию души в ожидании приближения конца и доброго ответа на Страшном Суде как бы проецируется композитором на исторический контекст событий церковного раскола и жестоких преследований старообрядцев. И конечно же, Р. К. Щедрин не мог пройти мимо повествования протопопа Аввакума, в устах которого названный сакральный текст воспринимается, пожалуй, как духовное укрепление пострадавших от гонений, «еще дышущих в вере, радости о Господе понеже преидоша от злаго во благое и от темнаго в житие светлое»6. В музыкальном же воплощении здесь особо акцентируется момент «приближения конца» неспешным по-следованием аккордов, прерываемых краткими паузами, что создает ощущение вневременности, погружения в вечность.
Заключительный раздел темы великопостного странствия (№ 8 «Да святится имя Твое») на текстовой основе молитвы «Отче наш» дарует нам тихую радость познания Истины, встречи и соединения с Господом в таинстве Причастия. Интонационное зерно этой части, ранее запечатленное в № 3, в настоящий момент как будто разливает по всему пространственно-временному протяжению молитвенного текста трепетно-благодатное звучание, перекликаясь с литургической вершиной повести Н. С. Лескова, где ведомые Ангелом староверы приходят к таинству Причастия. Поэтому столь органичен плавный переход «Да святится имя Твое» в № 9 «Ангел Господень», обрамляющий весь хоровой цикл.
6 Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. М.: Терра-Книжный клуб, 2001. С. 288-289.
Итак, во многом следуя своей творческой интуиции, композитору удалось логически и целенаправленно выстроить музыкально-художественную концепцию, где естественным образом сочетаются мотивы православного богослужения, религиозно-нравственные аспекты повествования Н. С. Лескова с философски-углубленными размышлениями художника-творца ХХ—ХХ1 вв. о вечных, непреходящих ценностях, о судьбе православной России, ее многострадального народа. Само жанровое наименование русская литургия несет в себе исключительно метафорическое значение, свидетельствуя о масштабности замысла, глубине воплощения композитором духовно-нравственной тематики, а также о наличии некоторых аллюзий на богослужение литургии. Поэтому данное произведение можно рассматривать как яркий пример претворения библейско-христианской тематики в нетрадиционных жанрах, характеризующихся своеобразием композиционного построения, подбора и преподнесения канонических и внебогослу-жебных текстов, воплощением сакрального содержания в гармоничном соединении сферы внеличностного с индивидуально-творческим мышлением автора, широким использованием приемов современной композиторской техники. И в то же время данное произведение множеством тончайших нитей связано с вековыми традициями русской духовно-музыкальной культуры.
Ключевые слова: литургическая идея, духовная музыка, нетрадиционные жанры, богослужение, великопостные песнопения, повести Н. С. Лескова, аллюзия, старообрядцы.
Список литературы
Ковалев А. Б. Вопросы классификации жанров русской духовной музыки на рубеже XX— XXI вв. // XXVI Ежегодная богословская конференция ПСТГУ: Материалы. М.: Изд-во ПСТГУ, 2016. С. 344-349. Ковалев А. Б. Жанры русской духовной музыки в творчестве отечественных композиторов (вторая половина XIX — начало XXI веков): Монография. Тамбов: Музей-усадьба С. В. Рахманинова «Ивановка», 2018. Лесков Н. С. Собрание сочинений: В 6 т. / Изд. подгот. Л. Аннинским. М.: Экран, 1993.
Т. 5: Повести и рассказы. Холопова В. Н. Путь по центру. Композитор Родион Щедрин. М.: Композитор, 2000. Шмеман А., прот. Великий пост. М.: Храм святой мученицы Татианы при МГУ, 2002.
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriia V: Voprosy istorii i teorii khristianskogo iskusstva.
2018. Vol. 32. P. 139-150
DOI: 10.15382/sturV201832.139-150
Andrey Kovalev, Doctor of Sciences in Art Criticism, Associate Professor, Viktor Popov Academy of Choral Art 2 Festival'naia Str., Moscow 12556, Russian Federation [email protected]
ORCID: 0000-0001-5503-3676
Russian Liturgy by Rodion Shchedrin «The Sealed Angel»: A Riddle of a Genre Title
A. Kovalev
Abstract: This article deals with features of the genre and specificity of the musical and compositional approach of R. Shchedrin's work "The Sealed Angel". It has a subtitle "Russian Liturgy", though it has no direct relation to the church service since there is no rite of Divine Liturgy. However, the liturgical idea underlies the musical and artistic conception of this work of art, linking together the sacred essence of Divine Liturgy, the deep sense of Leskov's novella and the content of the texts of church-service chants employed by the composer that mainly belong to the period of Great Lent. The purpose of the article is to define the essence of the musical and artistic design of the composer, which is expressed in the genre subtitle of the work: Russian Liturgy. The methodology of the article includes an interdisciplinary approach to the study of spiritual piece of music and employs the theses and terminology of liturgical studies as a science dealing with church service, as well as scientific categories of Russian musicology. The meaning of the genre title of "The Sealed Angel" — Russian Liturgy — is purely metaphorical, indicating the large-scale idea, the depth of the embodiment by the composer of spiritual and moral topics, as well as the presence of certain allusions to the liturgical service in the compositional structure. As a work of art belonging to non-traditional genres of Russian spiritual music, "The Sealed Angel" is distinguished by the specificity of the compositional structure, the range and presentation of canonical and extraliturgical texts, the embodiment of the sacral content in the harmonious link between the extrapersonal and the individual creative thinking of the author, the wide range of applications of the modern compositional technique.
Keywords: liturgical idea, spiritual music, non-traditional genres, worship, lenten songs, novellas by N.S. Leskov, allusion, Old Believers.
References
Anninskii L. (ed.) (1993) N. S. Leskov. Sobranie sochinenii: V 61. [N. S. Leskov. Collected Works (in 6 vols.)]. Vol. 5: Novellas an Short Stories (in Russian).
Kovalev A. B. (2016) "Voprosy klassifikatsii zhanrov russkoi dukhovnoi muzyki na rubezhe XX-XXI vv." ["Issues in the Classification of Genres of Russian Spiritual Music of the Late 20th — 21st Centuries"], in 26 Ezhegodnaia bogoslovskaia konferentsiia PSTGU: Materialy [26th Annual Theological Conference of St Tikhon Orthodox University for the Humanities: Proceedings]. Moscow, pp. 344-349 (in Russian).
Kholopova V. N. (2000) Put'po tsentru. Kompozitor Rodion Shchedrin [The Middle Way. The Composer Rodion Shchedrin]. Moscow (in Russian).
Kovalev A. B. (2018) Zhanry russkoi dukhovnoi muzyki v tvorchestve otechestvennykh kompozitorov (vtoraiapolovinaXIX — nachaloXXIvekov) [Genres ofthe Russian Spiritual Music in Works by Russian Composers (Second Half of the 19th — Early 21st Centuries]. Tambov (in Russian).
Shmeman A., archpriest (2002) Velikiipost [Great Lent]. Moscow (in Russian).
