CC BY
25
--rfi^f^SS^--
ОБЗОРЫ И РЕЦЕНЗИИ Surveys and Reviews
DOI 10.54770/20729316-2022-2-447
О. Р. Темиршина (Москва)
РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА И ЖУРНАЛИСТИКА: ОТ ЭМПИРИИ К ТЕОРИИ
Рецензия на коллективную монографию: Русская литература и журналистика в предреволюционную эпоху: формы взаимодействия и методология анализа / отв. ред. и сост. А. А. Холиков, при участии Е. И. Орловой. М.: ИМЛИ РАН, 2021. 768 с.
Аннотация. В статье рецензируется коллективная монография «Русская литература и журналистика в предреволюционную эпоху: формы взаимодействия и методология анализа». Установлено, что научная новизна издания связывается с разработкой принципиально новых методологических подходов к анализу взаимодействия литературно-художественного и журналистского дискурсов. Определено, что одним из важнейших методологических ориентиров монографии стала коммуникативистика, методы которой плодотворно применяются в работе: так, в коммуникативно-прагматическом аспекте исследуются формы рецепции, имидж, репутационные стратегии, обнаруживается типологическая общность коммуникативных практик в литературе в журналистике. Выявлено, что одним из проблемных центров монографии стал вопрос об институализации журналистики в академической среде. В книге выдвигается позитивная программа такой институализации, связанная с изменением объекта исследования и смещением дисциплинарной «точки идентификации» истории журналистики. Признается научно значимым анализ взаимодействия литературы и журналистики на рубеже веков в контексте возникновения массовой культуры; в монографии убедительно продемонстрировано, что массовизация культуры определяет как жанрово-структурные изменения публицистических и художественных текстов, так и трансформацию отношений внутри триады «журналист — писатель — публика». Делается вывод о том, что достоверность основных выводов монографии обеспечивается солидной эмпирической базой. Взаимодействие литературы и журналистики исследуется в широком методологическом диапазоне (от политики до «чистого искусства») и на разных «субстратах» (привлекается как центральная, так и провинциальная пресса). В заключении показано, что в рецензируемой монографии эмпирический подход органично сочетается с теоретическим: так, с одной стороны, в издании предлагается обширный свод эмпирических данных, а с другой стороны, — формируются новые методологические инструменты, с помощью которых эти данные могут быть осмыслены.
Ключевые слова: русская литература; журналистика; методология; газеты; коммуникативистика.
Новый филологический вестник. 2022. №2(61). --
O. R. Temirshina (Moscow)
Russian Literature and Journalism: From Empiricism to Theory Collective Monograph Review: Kholikov A. A., Orlova E. I. (ed., comp.).
Russian Literature and Journalism in the Pre-revolutionary Era: Forms of Interaction and Methodology of Analysis. Moscow, IWL RAS Publ., 2021. 768 p.
Abstract. The article reviews the collective monograph "Russian Literature and Journalism in the Pre-Revolutionary Era: Forms of Interaction and Methodology of Analysis". It has been established that the novelty of the publication is associated with the development of fundamentally new methodological approaches to the analysis of the interaction between literary, artistic and journalistic discourses. It is determined that one of the most important methodological guidelines of the monograph has become communication science. The methods of communicative-pragmatic analysis are fruitfully applied in the work: thus, under the sign of communicativistics, forms of reception, image, repu-tational strategies are studied, a typological commonality of communicative practices in the literature in journalism is found. It was revealed that one of the problematic centers of the monograph was the issue of the institutionalization of journalism in the academic environment. The book puts forward a positive program for such institutionalization, associated with a change in the object of research and a shift in the disciplinary "point of identification" of the history of journalism. The analysis of the interaction of literature and journalism at the turn of the century in the context of the emergence of mass culture is recognized as scientifically significant; the monograph convincingly demonstrates that the massification of culture determines both the genre-structural changes in publicistic and literary texts, and the change in relations within the triad "journalist — writer — public". It is concluded that the reliability of the main conclusions of the monograph is ensured by the amount of material involved. The interaction of literature and journalism is studied in a wide methodological range (from politics to "pure art") and on different material (both the central and provincial press are involved). In conclusion, it is shown that in the monograph under review, the empirical approach is organically combined with the theoretical one: on the one hand, the publication offers an extensive collection of empirical data, and on the other hand, new methodological tools are formed with which these data can be comprehended.
Key words: Russian literature; journalism; methodology; newspapers; communication studies.
Рецензируемое издание является вторым выпуском научной серии «Русская литература и журналистика в предреволюционную эпоху». Актуальность и своевременность этой коллективной монографии трудно переоценить: ключевая особенность русской журналистики рубежа веков — ее теснейшая связь с художественной литературой — до сих пор должным образом не отрефлексирована. Подлинно научному осмыслению этой связи в советское время, как полагает А. А. Холиков («Изучение путей и ха-
рактера взаимодействия русской литературы и журналистики в кризисную эпоху»), мешала идеологизация объекта исследования, которая препятствовала не только концептуальной интерпретации форм взаимодействия литературы и журналистки, но и эмпирическому накоплению материала.
Научная значимость рецензируемого издания заключается в том, что проблема взаимодействия литературы и журналистики рассматривается комплексно, с разных методологических ракурсов. Тем не менее в книге — как того требует жанр коллективной монографии — прослеживаются общие эпистемологические установки. Так, во-первых, исследователи признают градиентность границ между сферами литературы и журналистки. В отдельных частях книги эти границы обозначаются по-разному, однако мысль о том, что триада «журналистика — художественная литература — филология» представляет собой единое органическое целое звучит практически во всех главах монографии. Во-вторых, ключевым лейтмотивом издания стала идея о том, что основу соотнесенности журналистики и литературы следует искать в коммуникативистике: проблемы рецепции, имиджа, репутации затрагиваются не только в исследованиях, включенных в главу «Стратегии и репутации», но и в других главах работы.
Первая часть монографии — «Исследования» — является основополагающей. Она открывается главой «Теоретико-методологические аспекты», где задаются основные горизонты изучения форм взаимодействия журналистского и литературного дискурсов. Единство журналистики и литературы в главе не просто декларируется, но и концептуально обосновывается. Так, в статье Е. И. Орловой «О "срочной" словесности и ее трансформациях в начале ХХ века» журналистика понимается как «главный фактор литературного процесса, его часть и органическое начало» [Русская литература и журналистика... 2021, 30]. Такое положение журналистики проявляется как в общем культурно-историческом плане (журналистика как литературный труд, соотнесенный с целым рядом «журналистско-литературных» жанров), так и в индивидуально-авторском контексте (журналистская деятельность как разновидность творческой деятельности отдельных писателей). Однако в работе не только фиксируются точки пересечения журналистской и литературно-художественной парадигм, но и делается попытка выявить динамическое смысловое поле их «взаимотрансформации»: в этом семантическом пространстве, как показывает исследовательница, происходят сложные культурные процессы, связанные с постоянным «дрейфом» институциональных границ.
Проблема границ между журналистикой и литературой рассматривается и в статье Ю. В. Балашовой «Филологические практики в истории журналистики», где поднимается вопрос о месте журналистики в академическом дискурсе. Журналистика, как полагает автор, тяготеет к двум полюсам — классическому филологическому и коммуникативно-прагматическому. С этой позиции в работе обсуждаются проблемы, связанные с институализацией истории журналистики, делается попытка выявить методологическую самостоятельность терминологического аппа-
рата этой дисциплины, констатируется слабое взаимодействие филологии и истории журналистики и предлагается позитивная программа разрешения выявленных институциональных противоречий.
В заключительной статье главы «К методологии изучения журнального (альманашного контекста)» (А. А. Гапоненков, Ю. С. Ромайкина) предлагается базовая теория журнального контекста и опыт ее применения, выявляется типология контекстов и конструируется алгоритм их исследования.
Вторая глава работы «Периодические издания: от центра к окраине» демонстрирует сдвиг в сторону эмпирики: здесь формы взаимодействия литературы и журналистики изучаются в разных ракурсах (от общественно-тематического до структурного) и на разных субстратах (исследуются материалы центральной и провинциальной прессы).
Структурно-тематический аспект функционирования периодики затронут в работах М. А. Фролова и А. В. Филатова. В статье М. А. Фролова «Литература, журналистика и публицистика на страницах газеты "Новое время" начала 1900-х годов: темы, жанры, рубрики (опыт аналитического обзора)» определен тематический и жанровый диапазон авторов газеты «Новое время», проанализированы способы формирования литературной репутации и выявлены издательско-редакционные стратегии А. С. Суворина в соответствующий период. В работе А. В. Филатова «Газета "Русское слово": тип издания, структура, литературно-журналистский контекст (на материале выпусков 1900-1905 гг.)» исследуются типологические характеристики газеты «Русское слово» и вычленяется специфика взаимодействия художественного текста с журналистским контекстом.
Общественно-политический аспект функционирования литературы и журналистики изучается на материале провинциальной прессы в статье А. Л. Семеновой «Новгородская газета "Ильмень" (1906-1907): политическая эволюция от "центра" к "левым"». А. Л. Семенова определяет основные политические вехи развития газеты «Ильмень», приводит и анализирует обширный материал писем депутата Думы П. Г. Измайлова, избранного от Новгородской губернии.
К «общественно-политическому» блоку главы примыкают и исследования, посвященные «Финляндской газете». Так, в работе Е. А. Андрущенко «Литература и писатели в "Финляндской газете"» показано, что принципы подбора произведений в литературный отдел издания детерминируются политическим и межкультурным контекстом. В более широкой историко-культурной перспективе этот контекст проанализирован в статье Л. Ф. Лу-цевич «Русскоязычная периодика Финляндии начала ХХ века: "Финляндская газета"». Рассматривая издание в историческом плане, Л. Ф. Луцевич утверждает, что появление газеты было вызвано политической ситуацией, сложившейся в Российской империи на рубеже веков. Это положение подтверждается анализом концептуальной метафорики программной редакторской статьи, отражающей идеологическую цель издания.
Не была обойдена вниманием и периодика юга Российской империи.
В работе Е. М. Захаровой «Жанрово-тематические особенности литературных и критических публикаций газеты "Южный край" (1900-1905)» формы взаимодействия литературы и журналистики изучаются с помощью жанрово-тематического анализа. В статье выявляется влияние композиции художественных текстов на некоторые журналистские материалы, рассматривается феномен сериализации репортажа, исследуется поэтика жанра фельетона.
В третьей главе работы «Стратегии и репутации» бытование литературы и журналистики в предреволюционную эпоху рассматривается в рецептивно-коммуникативном плане. Основные исследовательские траектории главы связаны с двумя концептуальными установками: выявление типологических закономерностей развития журналистско-литературной парадигмы и определение способов формирования имиджа и репутации. Исследования, включенные в главу, распадаются на две группы: работы, построенные по «медальонному» принципу (анализируются репутации отдельных писателей), и работы, посвященные коммуникативным стратегиям литературных направлений (в этом контексте рассматриваются символизм и авангард).
Важной фигурой третьей главы стал критик В. П. Буренин, что закономерно: эпатирующе-скандальный образ Буренина, специфика его «публицистического поведения» — все это позволяет более четко увидеть механизмы формирования литературно-критический репутации.
О. В. Федунина («В. П. Буренин — литературный критик: к проблеме репутации») очерчивает семантический ореол, формирующийся вокруг имени Буренина на рубеже Х1Х-ХХ вв., и демонстрирует внутреннюю противоречивость образа критика, обусловленную диссонансом между литературной маской Буренина и его стремлением очистить литературу от фальши. Такая «психологическая» амбивалентность, как полагает исследовательница, требует осторожного подхода к анализу репутации Буренина, только в таком случае за внешним имиджем можно обнаружить подлинные этико-эстетические координаты автора.
К. А. Баршт («Литературно-эстетические взгляды В. П. Буренина и художественные принципы Пролеткульта») показывает Буренина в ином ракурсе, как «застрельщика» новой литературно-эстетической модели: автор доказывает, что идеи Буренина о «наглом реализме» типологически родственны художественно-критической практике пролеткультовцев.
Вопрос о связи критики и мировоззрения, рассмотренный с позиции типологического анализа, поднимается и в статье Е. А. Тахо-Годи «"Естественный символизм" Юлия Айхенвальда (к вопросу об эстетическом методе)». В работе реконструируются мировоззренческие основы критики Айхенвальда, связанные с его тяготением к символизму, утверждается, что имманентный субъективистский подход для Айхенвальда является не только методом постижения тайных смыслов произведения, но и способом постижения мира. Таким образом, онтологизм, присущий в целом символистской критике, выявляется и в критическом методе Айхенвальда,
что позволяет реинтерпретировать фигуру критика: в противовес классическому представлению об Айхенвальде как о критике-импрессионисте выдвигается идея о его «естественном» символизме.
Отдельным исследовательским предметом главы является система репутационных стратегий в символизме. Предполагается, что основную функцию формирования репутации символизма как целостной эстетической платформы взяла на себя символистская периодика — этот тезис доказывается в работе Е. В. Ивановой «Роль периодики в формировании символизма как направления». В статье предложен концептуально-целостный подход к описанию взаимодействия журналистики и литературы, определены этапы формирования творческой общности символизма и выявлена роль журналов в его движении от разрозненных групп к единой эстетической платформе.
Если имиджево-репутационные стратегии символизма находятся в рамках «классической парадигмы», то авангардистские способы конструирования репутации выходят далеко за ее пределы и сопрягаются с эстетикой скандала — этой теме посвящена работа С. А. Казаковой «Литературная репутация кубофутуристов в 1910-е годы». В статье утверждается, что литературная репутация кубофутуристов является результатом медиатизации творческого поведения, которое, будучи нацеленным на эпатаж, обеспечивало гилейцев в том числе и «бесплатной рекламой».
Коммуникативные стратегии, используемые на «пограничной» территории между авангардом и символизмом, исследуются М. Бёмиг («"Студия импрессионистов": между модернизмом и авангардом») на примере деятельности Н. Кульбина. Н. Кульбин показан как культуртрегер новых художественных течений, свободно сочетающий авангардистские и декадентско-символистские установки. В статье убедительно продемонстрировано, что эстетические взгляды Кульбина, базирующиеся на концептуальной платформе модернизма, содержательно связаны с идеями футуризма.
Периодические издания в их соотнесении с литературой выполняют не только «сопроводительную» функцию, в некоторых случаях они могут стать своеобразной лакмусовой бумажкой, указывающей на эстетические разногласия внутри литературных групп. Именно этот аспект взаимодействия журналистики и литературы рассматривается в работе А. Ю. Сергеевой-Клятис «С. П. Бобров летом 1913 года. Еще раз о несостоявшемся журнале группы "Лирика"». Автор статьи выдвигает гипотезу о том, что несостоявшийся издательский проект не только оказывается причиной «позиционной войны» между членами литературного объединения «Лирика», но и «кристаллизует» эстетические взгляды как самого Боброва, так и его оппонентов.
Завершает главу работа С. Г. Коростелева «Статьи и рассказы Е. И. Замятина в периодических изданиях М. Горького 1915-1918 годов — журнале "Летопись" и газете "Новая жизнь". На подступах к роману "Мы"». В статье выявляется генетическая связь между художественными и кри-
тическим дискурсами: так, в критико-публицистической деятельности Замятина автор обнаруживает «зерна» эстетических идей, «прорастающих» в романе «Мы».
Четвертая глава работы «Формы рецепции» завершает теоретическую часть. Одна из важнейших исследовательских линий главы — выявление принципов формирования модели новой прессы и изменение статуса литературы в контексте массовизации культуры. Эти процессы, как доказано в монографии, не только провоцируют изменения жанровой системы литературы и журналистики, но и затрагивают самые основы культурной прагматики, радикально трансформируя отношения в триаде «журналист — писатель — публика» — именно этому вопросу посвящена работа М. В. Михайловой и А. В. Назаровой «Журналисты — герои русской литературы рубежа Х1Х-ХХ вв.».
Если в третьей главе творческая репутация трактовалась как закономерный итог медиатизации индивидуального творческого поведения, то в работе М. В. Михайловой и А. В. Назаровой репутация журналиста интерпретируется в типологическом аспекте и связывается с некоторыми историческими особенностями развития русской литературы и журналистики. Проникновение на русскую почву форм массовой культуры привело к тому, что писатель в прессе стал трактоваться не как «властитель дум», но как медиаперсона. Такая трансформация имиджа писателя, как полагают авторы работы, породила встречное течение — создание специфических образов журналистов в литературе, типы которых подробно проанализированы в статье.
В исследовании поднимается и более общая тема, связанная с отношениями внутри триады «журналист — писатель — публика». Доказывается, что новая культурная парадигма меняет эти отношения, при этом статус журналиста в рамках этой культурной модели становится внутренне парадоксальным: будучи персоной, влияющей на жизнь и судьбу писателя, журналист сам оказывается в роковой зависимости от форм массовой капиталистически ориентированной культуры.
Комплекс сходных проблем рассматривается в работе В. Н. Крылова «Лев Толстой и литературная жизнь начала ХХ века в зеркале прессы», где выявляется зависимость репутации писателя от новых форм журнализма: акцент на внешних, «феноменологических» аспектах жизни Толстого, акцентуация на «мелочно-экстраординарном» — все это формирует специфический медийный образ классика на рубеже веков.
С помощью периодической печати формируется не только образ, но и нарратив. Этому аспекту посвящена работа С. А. Кибальника «Миф о провале первой постановки чеховской "Чайки"», где развенчивается ставшая уже хрестоматийной «легенда» о неудаче премьерной постановки чеховской пьесы. Автор, исследуя процесс формирования и бытования укоренившегося в культурном сознании мифа, доказывает, что серьезный вклад в «теорию провала» внесли представители МХТ, которым было важно противопоставить постановку «Чайки» в Александринском театре но-
вым постановкам Чехова. Таким образом, в статье выявляется любопытная репутационная стратегия, связанная с тем, что формирование позитивного имиджа МХТ включает в себя создание негативного имиджа постановок Чехова в других театрах.
Исключительно оригинальной, на наш взгляд, является работа Е. С. Со-ниной «Образ русского писателя в журнальной карикатуре Серебряного века». Обращаясь к визуальному материалу карикатуры, исследовательница показывает, как в шаржированном и утрированном виде карикатура отображает и литературную иерархию, и основные линии рецепции русских писателей разных школ и эпох. Думается, что карикатура отличный материал для изучения рецепции в исторических координатах, так как в силу специфики самого жанра в карикатуре ярко и заостренно проявляются ключевые черты образа писателя, которые оказываются «осеобразу-ющими» для выстраивания писательского имиджа.
В статье Е. Ю. Гордеевой «Формы взаимодействия с читателем на страницах дореволюцинных специализированных журналов (по материалам библиографической периодики)» стратегии работы с читателем в рамках периодического издания определяются на фоне специфики библиографического журнала, который в отечественном контексте совмещал библиографическую функцию с историко-литературной. В исследовании выделяются способы организации диалога с читательской аудиторией, определяется коммуникативно-прагматическая роль библиографического журнала и анализируется ряд стратегий, повышающих привлекательность журналов такого типа.
Во второй части работы — «Материалы и публикации» — в научный оборот вводятся малоизвестные тексты, сопровождаемые комментариями и примечаниями. Открывает раздел переписка А. А. Измайлова и И. И. Ясинского (1915-1916 гг.). В заметке А. С. Александрова, предваряющей публикацию, описывается историко-литературный контекст переписки, который позволяет оценить ее как «подлинный памятник истории русской литературы и журналистики» [Русская литература и журналистика. 2021, 375].
Письма Дмитрия Философова к Корнею Чуковскому дополняют публикацию писем Д. С. Мережковского и З. Н. Гиппиус, адресованных тому же критику. По этим письмам, как полагают публикаторы (С. В. Федотова и А. Л. Соболев), можно проследить эволюцию суждений участников переписки и показать, как теоретико-эстетические установки переплетаются с личностно-психологическими.
Текстологическую ценность имеет работа Р. А. Поддубцева «"Траурное ура": исторический и поэтический комментарий к литературной странице футуристов в газете "Новь"», где воспроизводятся тексты футуристов в том виде, в каком они появились на литературной странице газеты «Новь» 20 ноября 1914 г. В комментариях к стихотворениям К. А. Большакова, Б. Л. Пастернака, Н. Н. Асеева, Д. Д. Бурлюка и В. В. Маяковского сополагаются различные варианты стихотворных текстов, дается истори-
ческий контекст, реконструируется противоречивое отношение поэтов-футуристов к войне.
В фокусе внимания Е. И. Погорельской («"Я видел все это..." Исаак Бабель в газете "Новая жизнь"») находятся 17 «новожизненских» очерков Бабеля, которые даются по первым публикациям. Е. И. Погорельская доказывает, что именно в ранних очерках формируется специфическая манера повествования, присущая Бабелю, и складывается нравственная позиция писателя.
Заключительная часть коллективной монографии представляет собой «Приложение», содержащее материалы справочно-фактологического характера: здесь даются росписи журнала «Богема» за 1915 г. (А. Л. Соболев), газеты «Новь» и ее приложения «Утренний телефон "Нови"» за 1914-1915 гг. (Р. А. Поддубцев), также представлен опыт росписи архивных материалов, посвященных газете «Русское слово» (О. И. Шапки-на). Все эти разыскания осуществлялись на материале обширных архивных данных, при этом были задействованы самые разнородные источники: от «материально-технической» документации до писем.
Динамика взаимодействия литературы и журналистки на рубеже веков действительно рассмотрена комплексно: в орбиту монографии попала демократическая критика, реализм, символизм (преимущественно в его «старшем» изводе), футуризм. Однако, несмотря на многообразие затронутых в книге проблем, за пределами внимания авторов, к сожалению, остался вопрос об акмеизме и изданиях, связанных с этим литературным течением. Мы полагаем, что без учета художественной акмеистической практики исследование о взаимодействиях литературы и журналистики в эпоху Серебряного века будет неполным.
Тем не менее рецензируемая монография имеет важное теоретико-практическое значение. Эпистемологическое единство авторов в понимании объекта исследования обусловливает концептуальную монолитоность издания, которое является не «собраньем пестрых глав», но целостным научным трудом, заслуживающим самой высокой оценки.
ЛИТЕРАТУРА
1. Русская литература и журналистика в предреволюционную эпоху: формы взаимодействия и методология анализа: коллективная монография / отв. ред. и сост. А. А. Холиков, при участии Е. И. Орловой. М.: ИМЛИ РАН, 2021. 768 с.
REFERENCES (Monographs)
1. Kholikov A. A., Orlova E. I. (ed., comp.). Russkaya literatura i zhurnalistika v predrevolyutsionnuyu epokhu: formy vzaimodeystviya i metodologiya analiza [Russian Literature and Journalism in the Pre-revolutionary Era: Forms of Interaction and Methodology of Analysis]: a collective monograph. Moscow, IWL RAS Publ., 2021. 768 p. (In Russian).
Темиршина Олеся Равильевна, Институт международного права и экономики имени А. С. Грибоедова.
Доктор филологических наук, доцент, профессор кафедры истории журналистики и литературы. Научные интересы: поэтика, поэтическая семантика, семиотика, лингвистика текста, психолингвистика.
E-mail: o.r.temirshina@yandex.ru
ORCID ID: 0000-0003-0127-6044
Olesya R. Temirshina, Institute of International Law and Economics named after A. S. Griboedov.
Doctor of Philology, Associate Professor, Professor at the Department of History of Journalism and Literature. Research interests: poetics, poetic semantics, semiotics, text linguistics, psycholinguistics.
E-mail: o.r.temirshina@yandex.ru
ORCID ID: 0000-0003-0127-6044
