CC BY
31
О. Г. Казак (Минск)
Русинский вопрос в оценках прешовской газеты «Словацкая свобода» (1939-1944 гг.)
В статье анализируется освещение положения русинов Словакии и Венгрии в период Второй мировой войны на страницах прешовской газеты «Словацкая свобода». Данное издание рассматривается как один из действенных инструментов национальной политики властей Словакии в северо-восточной части страны.
Ключевые слова: Словакия, русины, греко-католики, «Словацкая свобода», общественное мнение.
В период Второй мировой войны отношения между Венгрией и Словакией, получившей независимость в марте 1939 г., оставались крайне напряженными. Обе стороны использовали факт нечеткой национальной самоидентификации славянского населения южных склонов Карпат в качестве обоснования своих территориальных претензий. Власти Венгрии, добившись поэтапного включения в свой состав Подкарпатской Руси (ноябрь 1938 г., март 1939 г.), различными средствами поддерживали в общественном сознании мысль о необходимости «воссоединения с русинскими братьями» северо-востока Словакии. Так, известный общественный деятель региона И. В. Каминский уже в первые месяцы нового режима в одной из своих аналитических статей призывал венгерские власти «прийти на помощь около 200 тысячам русинов, которые все еще томятся под жестоким ярмом шовинистической Словакии»1. Влиятельный политик Подкарпатской Руси А. И. Бродий был включен в состав венгерской делегации для переговоров со Словакией об установлении границы. В ходе обсуждений данного вопроса Бродий указывал на необходимость присоединения к Венгрии «русинских территорий» до Попрада. Этот проект, однако, не был реализован2. Еще один лидер русофильского лагеря — С. А. Фенцик — 28 ноября 1940 г. с трибуны венгерского парламента демагогически заявлял, что «карпаторосы в Венгрии имели на 600% больше прав, чем в Словакии», и также призывал к « воссоединению» русинов в рамках венгерского государства3. Статьи о «ждущих освобождения» русинах Словакии периодически появлялись в прессе Подкарпатской Руси4.
Естественно, в такой ситуации словацкая сторона была вынуждена принимать ответные меры, освещая русинский вопрос в выгодном для себя свете. Одним из инструментов такой практики стала прешовская газета «Словацкая свобода» («Б1оуе^ка sloboda»), выходившая ежедневно (кроме понедельника) в период 1938-1944 гг. под редакцией Й. Г. Брезы5.
Важной задачей авторов «Словацкой свободы» стала дискредитация политики венгерских властей в русинском вопросе. В одной из статей предлагалась следующая характеристика положения восточнославянского населения Подкарпатской Руси: «Русинская политика не приготовила никакой почвы для сотрудничества русинов и венгров. Народ не дал себя обмануть русинским политическим спекулянтам и на каждое начинание отвечал пассивным сопротивлением». Другой пассаж анонимного автора этой статьи свидетельствует о его хорошем понимании тонкостей общественно-политического ландшафта Подкарпатской Руси: «Своей оппозиционностью Бродий давно стал невыгодным партнером для правительства, но он ранее оказал венгерским политикам слишком большую услугу, чтобы быть загнанным в политическое подполье»6. Действительно, один из лидеров русофильского крыла интеллигенции Подкарпатской Руси последовательно добивался включения региона в состав Венгрии, но затем активно критиковал венгерские власти за пропаганду в среде местного населения локальной русинской формы идентичности. Обвинениям автора другой заметки прешовского издания подвергся мукачевский греко-католический епископ А. Стойка. Его рождественская речь в Ужгороде характеризовалась как «аргументация ревизионистской венгерской пропаганды». При этом отмечалось, что Стойка, провозглашавший идеи верности всех русинов венгерской государственности, еще в недалеком прошлом выражал полную лояльность чехословацкому режиму и «уничижал все венгерское»7. Вообще же политики Подкарпатской Руси авторами «Словацкой свободы» изображались крайне беспринципными людьми, готовыми ловко изменять свои политические и национально-культурные пристрастия в зависимости от текущей конъюнктуры. Например, депутат нижней палаты парламента Ю. Фельдеши обвинялся в слепом служении интересам Венгрии. Однако, по мнению автора газетной статьи, политик при этом «симулировал русинизм», пытаясь завоевать симпатии местного населения8.
На страницах «Словацкой свободы» освещалось и положение русинского населения непосредственно в северо-восточной Слова-
кии. При анализе статей издания можно проследить основные векторы политики словацких властей в русинском вопросе, которые довольно точно описал в своей аналитической записке министру иностранных дел Венгрии И. Чаки сотрудник Венгерской дипломатической миссии в Братиславе: «В традиционном для словацкого национализма духе утверждается, что восточнословацкие гре-ко-католики русского обряда являются частью словацкого народа, так как словацкий язык является для них родным, а русинский дух пропагандируют только выпускники духовных семинарий. Они пытаются заставить население идентифицировать себя с русинами... Кроме этого спорного этнического элемента говорят о незначительном русинском меньшинстве, которое, по мнению властей, живет только в деревнях в окрестностях Медзилаборце и имеет все необходимые национальные права»9.
Действительно, значительная часть статей в «Словацкой свободе» была посвящена разоблачению ошибочного, по утверждению официальной Братиславы, тезиса «каждый греко-католик является русином». Всплеск публикаций подобного характера наблюдался накануне переписи населения в декабре 1940 г., когда несколько греко-католических священников были на короткое время интернированы за «прорусинскую агитацию»10. Например, 6 декабря 1940 г. в газете было опубликовано обращение Комиссии просвещения в Прешове, содержавшее следующий призыв: «Жители Шариша и Земплина! Не забывайте, что вы словаки! Почему? Потому что язык, на котором вы говорите, — словацкий! Потому что вы поете словацкие песни. Потому что детей вы учите словацкому языку! И если некоторые из вас являются греко-католиками и говорят на словацком языке, они словаки точно так же, как и римо-католики и евангелики словацкого происхождения! Потому что религия и язык — это разные вещи!»11 Автор другой статьи считал, что отождествление религии и национальности является орудием венгерской ирреден-ты: «Словакам на основе религии не может быть навязана русинская национальность. Это только приманка, на которую должны попасться честные словаки восточного обряда. Настоящих греко-като-ликов такая ситуация оскорбляет, ибо они не понимают, как может кто-то осмелиться такое утверждать и прививать словакам на почве религии русинскую национальность. Знаем, что это замышляют "фенциковцы". Их девиз — "русины от Тисы до Попрада". А что за этим девизом? Святостефанская идея»12. На страницах «Словацкой свободы» освещалась также пропагандистская поездка министра
внутренних дел Словакии А. Маха по восточным регионам страны накануне переписи населения. В одном из номеров приводился отрывок из его выступления, в котором в очередной раз подчеркивалась ошибочность представления о греко-католиках Словакии исключительно как о русинах, а вина за пропаганду подобных утверждений возлагалась на отдельных представителей духовенства: «Вопрос идентификации не может решаться греко-католическим священником, который дома говорит по-венгерски и хочет, чтобы каждый его верующий, который не считает себя венгром, называл себя русином»13. Атмосфера визита А. Маха далеко не всегда была столь благоприятная, как это изображалось официальной прессой. Интересная информация о выступлении министра в Медзилаборце содержится в уже упомянутой аналитической записке сотрудника Венгерской дипломатической миссии в Братиславе: «Когда Мах назвал население словаками, начались крики. Люди кричали: "Мы русины". Дальнейшая речь Маха была встречена тишиной, некоторые даже бросали камни в его автомобиль»14.
Авторы «Словацкой свободы» постоянно подчеркивали добрососедские отношения между русинами и словаками, заботу официальной Братиславы о национальных меньшинствах. При этом использование русинского вопроса в политических целях объявлялось вредным для государства, сама политическая деятельность позиционировалась как чуждая традициям и природе восточнославянского населения страны: «Русинской проблемы в Шаришско-Земплинской жупе нет. Добрый русинский народ живет с шаришскими и земплин-скими словаками в наилучшем братском согласии, находится с ним в самых добросердечных взаимоотношениях. Это отношения искреннего доверия, уважения и взаимной приязни, которые существуют между государственным аппаратом, партией, гвардией и русинским народом. Некоторые запутавшиеся интеллигенты смущают народ и вместо того, чтобы заботиться об улучшении его положения в хозяйственной, культурной и социальной отраслях, занимаются внутренней и внешней политикой. Эти запутавшиеся люди злоупотребляют политикой и используют спокойный и добросердечный народ в своих ложных целях. Все они — генералы без солдат. Русинский народ живет в спокойствии и преданности Словакии»15.
«Словацкая свобода» широко освещала различные акции, которые были задуманы как демонстрация сотрудничества русинов и словаков. В качестве примера можно привести заметку о начале еженедельного выпуска радиостанцией Прешова русинской передачи.
Этот факт позиционировался как «успешное продолжение русинско-словацкого сотрудничества на востоке государства»16. Издание поместило большую статью о праздновании масленицы в Медзилаборце, на котором присутствовали жупан Шаришско-Земплинской жупы А. Дудаш, депутаты парламента, активисты общественных организаций. Дудаш выступил с речью «об основании словацкого государства и словацкого национал-социализма», отметив, что «на этой платформе словак должен быть в союзе с русинским братом»17.
Для формирования образа «братства словаков и русинов» осуществлялась попытка включения «русинских национальных героев» в общесловацкий «пантеон». Показательной в этом плане является статья депутата парламента Словакии М. Бонько о личности А. И. Добрянского. Бонько отмечал, что знаменитый «русинский будитель» «всю жизнь боролся за права не только русинов, но и словацкого народа»; автор статьи подчеркивал контакты Добрянского с деятелями словацкого национального возрождения, участие в основании «Матицы Словацкой». Бонько указывал на близость фигур Добрянского и А. Глинки, «который также всю жизнь работал на благо словацкой нации». Венчал статью типичный вывод в духе «русинско-словацкого взаимопонимания»: «Нас, русинов на востоке Словакии, не тянет никакая тоска ни на юг, ни на север, мы счастливы, что исполнился идеал Добрянского и мы можем совместно жить в свободном государстве той нации, за которую боролся еще До-брянский. Все попытки отделить русинов от словаков, вбить между нами клин недоверия и несогласия всегда заканчивались провалом. Когда нашлись несколько последователей подобных идей из числа интеллигенции, нация сама их осудила; никто и никогда не хотел иметь с ними ничего общего. Мы смотрим в будущее с наилучшими надеждами, ибо личность нашего президента Й. Тисо является для нас гарантией, что мы, русины, будем иметь возможность культурного и хозяйственного развития, что нас будут рассматривать как элемент, способный начать быструю созидательную работу на благо государства и светлого будущего Словакии»18. Символом сближения словаков и русинов должно было стать посещение Тисо могилы До-брянского в селе Чертежное19.
Таким образом, прешовская газета «Словацкая свобода» стала одним из действенных инструментов формирования выгодного для официальной Братиславы общественного мнения в русинском вопросе. Авторы издания пытались доказать, что абсолютное большинство греко-католического населения востока страны являлось
словаками, а не русинами. Крайне малочисленный, по мнению сотрудников «Словацкой свободы», русинский этнический элемент изображался в качестве дружественного словакам народа, верного идеям словацкой государственности. Власти соседней Венгрии обвинялись в попытках «разыграть русинскую карту», то есть навязать населению Восточной Словакии ложное видение русинской проблемы. Столь стереотипная картина, безусловно, не раскрывала всей сложности русинского вопроса в Словакии и Венгрии в период Второй мировой войны.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Kaminszky József felsoházi tag a ruszin önkorm (Budapest, 1939) // Iratok a Kárpátaljai Magyarság Torténetéhez, 1918-1944. Torvények, rende-letek, kisebbségi programok, nyilatkozatok. Budapest, 2001. 563 old.
2 Brenzovics L. Nemzetiségi politika a visszacsatolt Kárpátalján (1939-1944). Ungvár, 2010. 62 old.
3 Képviseloházi napló (1940. november 20 — 1940. december 3). Budapest, 1941. VIII. kötet. 1024 old.
4 Безотрадное положение русского народа в Словакии // Русское слово. 1940. 27 ноября. С. 2; На Пряшевской Руси // Русское слово. 1940. 4 декабря. С. 1; Голгофа русинов в Словакии // Русское слово. 1941. 5 января. С. 7.
5 Dzujko J. Noviny a casopisy HSES vychádzajúce na vychodnom Slovensku v rokoch 1918-1938 // 2. studentská vedecká konferencia, Filozo-fická fakulta Presovskej univerzity v Presove. Presov, 2006. S. 234.
6 Spolocnymi silami za právo a spravodlivost' // Slovenská sloboda. 1940. 28. apríla. S. 2.
7 Hutka M. Quo vadis, pán biskup Stojka? // Slovenská sloboda. 1940. 9. januára. S. 4.
8 Fedorinko-Foldesi v Uzhorode — vel'ky Madár // Slovenská sloboda. 1940. 6 marca. S. 2.
9 Magyar Országos Levéltár (MOL). F. K. 63. Cs. 458. Tetel 65.4. 90 old.
10 Letz R. Postavenie gréckokatolíkov slovenskej národnosti v rokoch 1918-1950 // Slovensko-rusínsko-ukrajinské vzt'ahy od obrodenia po súcas-nost'. Bratislava, 2000. S. 114.
11 Odpoved' rozvratnikom. Slovo Slovákom-gréckokatolíkom // Slovenská sloboda. 1940. 6. decembra. S. 2.
12 Slovaci-greckokatolici vedia svoju povinnost' // Slovenska sloboda. 1940. 13. decembra. S. 2.
13 Minister Mach o chystanom scitani l'udu: Nedovolime vyuzivat' l'udu na znepokojovanie a rozostvavanie verejnosti // Slovenska sloboda. 1940. 10. novembra. S. 2.
14 MOL. Op. cit. 91 old.
15 Strana reprezentuje narod // Slovenska sloboda. 1942. 22. februara.
S. 3.
16 Rusinske vysielanie z Presova // Slovenska sloboda. 1941. 25. febru-ara. S. 1.
17 Fasiangovy vecierok Rusinov v Medzilaborciach // Slovenska sloboda. 1941. 4. marca. S. 2.
18 Bonko M. Spolupraca Rusinov // Slovenska sloboda. 1942. 17. juna.
S. 1.
19 Konecny S. Rusini / Ukrajinci ako fenomen slovenskej politiky // Slovensko-rusinsko-ukrajinske vzt'ahy... S. 141.
O. G. Kazak
Rusyn issue by estimate of the Presov newspaper «Slovak liberty»
(1939-1944)
The article analyzes the position of the Rusyn community in Slovakia and Hungary during World War II covered by the Presov newspaper «Slovak liberty». This paper is considered as one of the effective tools of national policy exercised by the Slovak authorities in the north-eastern part of the country.
Key words: Slovakia, Rusyn, Greek-Catholics, «Slovak liberty», public opinion.
