CC BY
166
УДК 94(470.51)
Алексей Владимирович Коробейников
г. Ижевск
Владимир Сергеевич Чураков, УИИЯЛ УрО РАН, к.и.н.
г. Ижевск
РУКОПИСЬ Б.Г. ГАВРИЛОВА ИЗ СОБРАНИЯ РУССКОГО ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА
Значительный вклад в развитие удмуртской этнографии и фольклористики во второй половине XIX в. внес кряшен Борис Г аврилович Г аврилов. Родился он
21 июля 1854 г.1 в крестьянской семье в д. Никифоровой Мамадышского уезда Казанской губернии. В 1864-1866 гг. обучался в Казанской центральной крещено-татарской миссионерской школе, был в числе ее первых выпускников. С января 1867 г. Б.Г. Гаврилов начинает свою педагогическую деятельность в должности школьного учителя в с. Апазово Казанского уезда . После открытия удмуртской школы в д. Утттма. того же уезда в 1868 г. он переводится туда. С конца 70-х. гг. XIX в. педагогическая карьера Б.Г. Гаврилова продолжилась в «вотском инородческом училище» с. Пуже-Уча Елабужского уезда Вятской губернии (ныне с. Ильинское Малопургинского р-на Удмуртской Республики). В 1880 г. он окончательно выбирает путь служения Богу и вятское епархиальное начальство определяет его с 29 сентября 1880 г. на вакансию псаломщика с рукоположением в священники в с. Крынды Елабужского уезда. 1 июля 1881 г. его переводят в с. Умяк и утверждают настоятелем Петропавловской церкви, а в 1882 г. определяют также на должность миссионера Елабужского уезда. 4 июля 1885 г. вследствие тяжелой болезни3 в возрасте 30-ти лет Б.Г. Гаврилов скончался4.
1 О проблемах, связанных с установлением реальных фактов биографии Б.Г. Гаврилова, читатель может узнать в работах А.В. Коробейникова [1] и А.А. Туранова [2; 3]. Здесь и далее конкретные даты рождения и смерти исследователя заимствованы нами из работы священника Дмитрия Сизова «Список дореволюционных кряшенских священников» [4].
2 Таким образом, учительствовать Борис Гаврилович начал в двенадцатилетнем (!) возрасте.
В конце июня 1885 г. венгерский исследователь Бернат Мункачи по дороге в с. Умяк, где он
намеревался встретиться с Б.Г. Гавриловым, узнал, что последний находится при смерти [5, с. VII].
4 В своей статье А.А. Туранов, имея в распоряжении лишь опубликованное 1 августа 1885 г. на страницах «Вятских епархиальных ведомостей» сообщение о смерти «священника села Умяк Елабужского уезда Бориса Гаврилова», в котором не указывалась конкретная дата кончины, сделал предположение, что это случилось «в первой половине июля» [2, с. 10].
Помимо букваря5 для удмуртских детей и ряда переведенных на удмурт-
~ 6 ский язык религиозных книг , исследователям хорошо известны и высоко оценены две уникальные работы Б.Г. Гаврилова - «Произведения народной словесности, обряды и поверья вотяков Казанской и Вятской губерний» [6] и «Поверья, обряды и обычаи вотяков Мамадышского уезда, Урясь-Учинского прихода» [7], в которых помимо описания обрядов и обычаев удмуртов различных районов их проживания собран оригинальный фольклорный и языковой материал, представленный в легендах, песнях, сказках, молитвах, загадках и пословицах . Также, благодаря публикациям в «Правительственном вестнике» (1885. № 16) и «Вятских губернских ведомостях» (1885. № 9), было известно, что в 1885 г. Б.Г. Гаврилов награждался Императорским Русским географическим обществом Малой золотой медалью за представленное сочинение «Языческая и обрядовая жизнь вотяков Казанской и Вятской губерний». До недавнего времени это было единственным упоминанием о работе Б.Г. Гаврилова с таким названием, в связи с чем ряд авторов, в том числе Е.Ф. Шумилов, подготовивший статью о Б.Г. Гаврилове для энциклопедии «Удмуртская Республика», полагали, что наградой была отмечена вышедшая в 1880 г. книга «Произведения народной словесности, обряды и поверья вотяков Казанской и Вятской губерний» [8] .
Лишь в 2008 г. А.В. Коробейниковым в архиве Русского географического общества была обнаружена рукопись Б.Г. Гаврилова «Языческая религиозно-обрядовая жизнь современных вотяков Казанской и Вятской губерний, с предисловием о жилище, костюме, украшениях, пище, напитках и характере вотяков. Изложил специально изучавший язык и жизнь вотяков, бывший учитель, священник Борис Гаврилов» (Разряд 3. Оп. 1. Д. 2) [9], которая и является тем самым трудом, заслужившим высокой оценки РГО. Об этой находке было сделано сообщение на страницах учебно-методического пособия «Удмуртский фольклор из собрания Бориса Гаврилова» - приложении к электронному ресурсу, содержащему основные работы исследователя [1, с. 9]. После получения
5 Букварь для крещенных вотяков / Гожтет тодыте. Казань: Типография Коковиной, 1875.
6 Начальное учение православной христианской веры на вотском языке / Чын ден киугаез. Казань: Типография Коковиной, 1874; Священная история Ветхого и Нового Завета на вотяцком языке. Казань: Издание Православного миссионерского общества, 1877; Господа нашего Иисуса Христа святое Евангелие от Матфея / Милям Господь 1исус Христослэн чын Евангелiеез. Казань: Издание Православного миссионерского общества, 1877; Наставление христианское св. Тихона / Угет. Святой Тихон дышетем ж;ед кылъёс. Казань: Издание Православного миссионерского общества, 1878 [10, с. 462; 11, с. 143].
7 Сбор основного материала проведен в 1873-1874 гг., когда по поручению своего начальства Б.Г. Гаврилов был командирован в удмуртские селения Казанской и Вятской губернии для изучения удмуртского языка [7, с. 80].
8 Эта статья изобилует фактическими ошибками. Помимо уже названной, неверно указаны годы жизни Б.Г. Гаврилова, также ему приписывается несуществующая, опубликованная якобы в 1887 г., работа «Обряды и поверья вотяков».
копии рукописи А.В. Коробейниковым и В.С. Чураковым была проведена работа по изучению ее содержания и подготовке к изданию вступительной части исследования.
Как следует из сопроводительного письма, работа была отправлена в адрес Русского географического общества 22 апреля 1884 г. Однако еще ранее, до 22 марта, Б.Г. Гаврилов уже вступал в переписку со своим адресатом по поводу «денежного вознаграждения за сочинение». Узнав об отсутствии в РГО подобной практики, Б.Г. Гаврилов, как истинный исследователь-подвижник, безвозмездно согласился передать свой труд в Географическое общество, дабы «сделать известным интересующимся лицам некоторые темные стороны жизни вотяков». Также, намереваясь продолжить свои изыскания, он попросил выслать ему программы по сбору этнографического материала, составленные Г.Н. Потаниным.
Рукопись, поступившая в РГО 2 мая 1884 г., представляет собой обыкновенную толстую тетрадь в клетку, в которой на 125 листах (с оборотами) представлен текст исследования, написанный красивым мелким почерком Б.Г. Гаврилова. В структурном отношении рукопись самим автором подразделяется на пять отделов: 1) Понятия вотяков о невидимом мире, наименование добрых и злых духов9, 2) Обрядовая жизнь вотяка с рождения до смерти10, 3) Обряды, обычаи и жертвоприношения повременные11, 4) Мелкие поверья относительно случаев в жизни12. Этим четырем главам предшествует раздел, озаглавленный автором следующим образом: «Вместо предисловия. Несколько слов о жилище, костюме, украшениях, пище и характере вотяков».
Сравнение содержания данной рукописи с опубликованными работами Б.Г. Гаврилова «Произведения народной словесности, обряды и поверья вотяков Казанской и Вятской губерний» (1880) и «Поверья, обряды и обычаи вотяков Мамадышского уезда, Урясь-Учинского прихода» (1891), показало, что (за исключением непосредственно предисловия) оно в целом совпадает с текстом последней публикации, которая, в свою очередь, отражает текст доклада Б.Г. Гаврилова, зачитанного на одном из заседаний IV археологического съезда, проводившегося в Казани в 1877 г. По-видимому, затягивание с изданием ма-
9 Включает параграфы: Добрые духи, Злые духи, Качества и круг занятий духов.
10 Включает параграфы: Рождение младенца, Свадьба, Получение предания, Похороны, Поминки.
11 Включает параграфы: Пасха, Жертва об урожае хлеба, Вербное воскресенье, Великий четверток, Семейная жертва об урожае хлеба, Начало посева ярового, Начинание и окончание жатвы, Моление в Луде, Бэр вось, Жертва банному бесу, Моления в куале, Основание нового дома, Перенесение воршуда, Присяга, Благодарение за угощение, Уром и дусым, Нардуган, Jумшан.
12 Включает параграфы: Поверье о пятнице, Поверье об училище, Порча воды, Выезд в дорогу, Поверья о ногтях, Мелкие поверья.
териалов съезда дало повод Б.Г. Г аврилову переработанный текст этого доклада, дополненный разделом «Вместо предисловия...», оформить в виде самостоятельного исследовательского труда. Скрупулезное текстологическое сравнение публикации 1891 г. и архивной рукописи показало, что помимо внесения отдельных изменений в структуру доклада 1877 г., Б.Г. Гаврилов в ряде случаев в своей неопубликованной рукописи сокращает, либо, напротив, расширяет соответствующие разделы, заменяя у некоторых из них названия13. В целом, уже это является поводом к более внимательному сравнительно-сопоставительному изучению работ Б.Г. Гаврилова и, возможно, подготовке комментированного издания всей рукописи из архива Русского географического общества в виде отдельной книги, как того, по-видимому, желал и сам автор.
Настоящая публикация вводной части архивной рукописи прежде всего преследует цель сделать доступными широкому кругу интересующихся историей и этнографией удмуртов нигде ранее не публиковавшиеся этнографические сведения, собранные в 70-х - начале 80-х гг. XIX в. Б.Г. Гавриловым в ходе его многочисленных поездок по удмуртским селениям Казанской и Вятской губерний. Также публикуется и текст сопроводительного письма Б.Г. Гаврилова.
Источники и литература
1. Коробейников А.В. Удмуртский фольклор из собрания Бориса Гаврилова [Электронный ресурс]. Ижевск: Издательский дом «Удмуртский университет»,
2008. - 1 электрон. опт. диск.
2. Туранов А.А. Борис Гаврилов: пять лет в сане священника. Размышления
13 Различия прослеживаются в группировке параграфов, у некоторых изменены названия, напр: «Пучы шуккон» = «Вербное воскресенье», «Бадзым акашка (Пасха)» = «Пасха». Часть примет, вынесенных в опубликованном докладе 1877 г. в самый конец, включены в архивной рукописи непосредственно в соответствующие параграфы. В рукописи добавились приметы, отсутствовавшие в докладе: «Если у кого-нибудь сильно потеют руки, то следует идти в новый дом, в котором только что сложили печь и печь еще не выбелена, и дотронувшись до новой печи руками сказать мысленно: «пусть потение моих рук перейдет к новой печи». После этого у того человека не будут потеть руки, а в новом доме будет постоянно сырость; Если бородавка вырастет на видном месте, то тот человек бывает несчастлив; Если у кого на ногах большой палец будет прикрывать собою (несколько) второй палец, то тот человек не будет слушаться жены; если же второй палец прикрывает собою большой - жена не будет слушаться». Была дополнена информация о добрых («Нуны кылчип, - хранитель младенца, Султон жес - доброе вставание (утром), Акташ - (кереметь такого названия у крещеных татар) поклонение на запад, какому-то белому камню») и злых духах («Кар керемэт -городская кереметь»). В тексте рукописи встречаются оригинальные удмуртские названия ряда событий, отсутствовавшие в докладе, например, крупное моление представителей рода Уча из разных деревень называется «Уча выл курыскон» и т. д.
о «фактах» биографии // Иднакар: методы историко-культурной реконструкции.
2009. № 1. С. 4-21.
3. Туранов А.А. О крайних датах биографии Бориса Гаврилова // Иднакар: методы историко-культурной реконструкции. 2009. № 3. С. 25-29.
4. Сизов Д. Список дореволюционных кряшенских священников. Режим доступа: http://www.missiakryashen.ru/history/figures/lists-priests/ Дата обращения: 22.11.2013.
5. Munkacsi Bernat. Votjak nepkolteszeti hagyomanyok. Budapest, 1887.
6. Гаврилов Б.Г. Произведения народной словесности, обряды и поверья вотяков Казанской и Вятской губернии. Записаны, переведены и изложены Борисом Гавриловым во время его командировки в вотяцкие селения Казанской и Вятской гберний. Казань, 1880.
7. Гаврилов Б.Г. Поверья, обряды и обычаи вотяков Мамадышского уезда, Урясь-Учинскогоприхода // Труды IV археологического съезда. Казань, 1891. С. 80-156.
8. Шумилов Е.Ф. Гаврилов Борис Гаврилович // Удмуртская Республика. Энциклопедия. Ижевск, 2000. С. 262.
9. Научный архив Русского географического общества. Разряд 3. Оп. 1.
Д. 2.
10. Извлечения из отчета высокопреосвященнейшего Антония, архиепископа Казанского и Свияжского, о состоянии Казанской епархии за 1873 год // Известия по Казанской епархии. Казань, 1874. № 16. С. 445-465.
11. Кельмаков В.К. Вехи истории удмуртского языковедения. Ижевск,
2011.
Публикация источника
(л. I)
Вх. 160
2.V.84
Милостивый государь!
Из письма Вашего от 22 марта за № 258, я заключил, что Императорское Русское Географическое общество не может приобрести моей рукописи единственно только потому, что по Уставу Общества не полагается выдавать денежного вознаграждения за сочинения, и что несмотря на это, Общество интересуется содержанием рукописи. Придя к такому заключению, я счел за лучшее послать свою рукопись на полное благоусмотрение Общества, тем более, что собранный мною материал собран не для себя, а для того, чтобы сделать известным интересующимся лицам некоторые темные стороны жизни вотяков.
Титульный лист рукописи Б.Г. Гаврилова
В прошлом моем письме, довольно длинном, я не мог объяснить, что собранный мною материал есть, так сказать, материал сырой, необработанный и не имеющий никакой претензии на название ученого сочинения, потому что я, собиратель этого материала, человек не получивший никакого фундаментального образования.
В письме Вашем Вы изволите писать, что посылаете Устав Общества и Отчет за минувший год, которые мною не получены. Желательно бы, кроме Устава и Отчета, // (л. !об.) иметь еще экземпляров пять программы для собирания материалов по этнографии, составленной Г.Н. Потаниным14. Вообще, я с удовольствием готов продолжать занятия в этом направлении, особенно если Общество найдет полезным и стоящим внимания мой первый труд - прилагаемую рукопись.
В первом письме я просил объяснить мне, как поступить с собранным материалом: сказками, загадками, песнями, пословицами, сказаниями и т. п., посылать ли их в переводе на русский язык или только на языке инородческом. На этот вопрос в Вашем письме нет ответа. Поэтому, если Общество признает мои занятия полезными, я желал бы знать ответ и на этот вопрос.
Если собранный мною материал не будет напечатан, покорнейше прошу возвратить рукопись, если же напечатается, то поступить согласно Уставу Общества. Посылая рукопись в полное распоряжение Общества, я отказываюсь от предложенных в первом моем письме условий, если они не согласны с Уставом Общества.
В рукописи употреблены некоторые выражения и слова на вотском языке, в которых встречаются // (л. II) буквы со значками для выражения особенного произношения этих букв. Произношение этих букв известно Г.Н. Потанину15.
С истинным почтением и в совершенной преданности имею честь быть Вашим покорнейшим слугою священник Борис Гаврилов.
1884 г.
Апреля 22 дня.
14 По-видимому, имеется ввиду одно из следующих изданий: Программа для собирания сведений о сибирском шаманстве. Иркутск: Б. и., 1880. 5 с.; Несколько вопросов по изучению поверий, сказаний, суеверных обычаев и обрядов у сибирских инородцев / Сост. Г.Н. Потанин // Известия Императорского Русского географического общества. 1881. Т. 17. Вып. 3. С. 3-13.
15 Речь идет об алфавите Н.И. Ильминского (А.К., В. Ч). При публикации работы Б.Г. Гаврилова специфические буквы этого алфавита были заменены нами на графически похожие: Ж-ж;,Д-ц,н>-д,е-д.
(л. 1)
Языческая религиозно-обрядовая жизнь современных вотяков Казанской и Вятской губерний,
с предисловием о жилище, костюме, украшениях, пище, напитках и характере вотяков.
Изложил
специально изучавший язык и жизнь вотяков, бывший учитель, священник Борис Гаврилов
Будет напечатана в Казани ЛМ16
(л. 2)
Вместо предисловия.
Несколько слов о жилище, костюме, украшениях, пище и характере вотяков.
Изба у вотяков называется корка. Когда вотяки хотят сказать «каждая изба», то говорят куалы быдэ, при чем, вместо слова корка, употребляется слово куа. Такая разница заставила меня исследовать происхождение слова корка. Оказалось, что слово куа означает строение, в котором можно жить и готовить пищу. Это название дается глазовскими (Вятск[ая] г[уберния]) вотяками и шалашу, в котором хранится воршуд, готовится летом пища и который у других вотяков называется куала. Вероятно, было время, когда вотяки строили себе жилища не из бревен, потому что название избы, построенной из бревен имеет в // (л. 2об.) начале еще приставку кор (к слову куа) - означающую «бревно». Таким образом, слово корка или коркуа означает в буквальном смысле «бревенчатое жилище».
16 На данный момент расшифровать инициалы нам не удалось.
ИДНАКАР № 2 (19) 2014 http://elibrary.ru/title_about.asp?id=33940
'г*Х1*угл> м./;
т'Г^ /гЪ^ -^С'О *ух^у*^ ^
'У&?
К^/^2> ^^7 -€ - К --*- ''}*-- -о^>
Первая страница рукописи Б.Г. Гаврилова
Устройство избы у всех инородцев почти одинаковое. У вотяков изба по своей наружности ничем не отличается от избы русской за исключением того, что некоторые русские кроют избу с четырех сторон (шатром), а у вотяков она кроется постоянно с двух сторон. Кроют обыкновенно тесом, драньем и редкие лубками и соломой. У зажиточных бывает по две избы, причем они строятся попарно - одна против другой, с оставлением между ними пространства для сеней. Двери обеих изб бывают обращены в сени. Внутри избы, всегда на верхней ее половине, у дверей бывает большая русская печь (гур); против печи, на
17
нижней стороне , в углу устраиваются маленькие нары // (л. 3) (покчи дюс), от которых до переднего угла идет длинная лавка для сидения. Эти маленькие нары есть только в Казанской губернии, у других вотяков их нет. Передняя часть избы обыкновенно вся занята нарами (дюс). В некоторых местах Вятской губернии нары не занимают всю переднюю сторону избы, - в переднем углу оставляется около 2 1/2 аршин места для стола. Над нарами вышиною около 2 1/2 аршин от пола идут перекладины (жажы) для складывания на них одежды, шапок, рукавиц и т. п. Первая перекладина бывает от стены на таком же расстоянии, какое занимают нары. Оба конца этой перекладины утверждаются в стене, один конец в верхней стороне избы, а другой в нижней. От этой перекладины идет другая, утверждающаяся одним концом над дверью в стене, а другим на // (л. Зоб.) первой перекладине. От этой перекладины идет третья, для утверждения на ней полатей, которые одним концом укрепляются на поставленном у угла печки столбе, а другим в стене нижней стороны. Вот и все немудрое устройство вотской избы.
После избы первое место между надворными строениями занимает куа или куала - непременная принадлежность каждого двора. Куала есть деревянное четырехугольное строение, не имеющее ни пола, ни потолка. В середине куалы сделан горн, на котором утвержден котел, у некоторых же котел повешен над горном. Куала, некоторым образом, есть священное место для вотяков и служит местом жертвоприношений. Зимою там варят пиво и кумышку, а летом она служит кухнею. Внутри куалы нет ничего, кроме стен и лавок для сидения, только в переднем углу есть полка, на которой // (л. 4) стоит маленькая лубяная коробка, содержащая мелкую медную монету, пучок березовых веток или хвои пихты, беличью шкуру и маленькую ячменную кулебяку. Эта коробка называется у вятских вотяков воршуд, у казанских вожшуд.
После куалы к числу надворных строений принадлежит клеть (кенс, кенос, кенас) для хранения одежды и сбруи конской. Клеть тоже имеет нары, на которых в летнее время спят сын и сноха домохозяина или его дочери. У некото-
17
Выражения «верхняя» и «нижняя сторона» указывают направление течения реки в деревне. Верхняя сторона деревни или избы та, с которой течет река. Печки в избах непременно делаются сообразно этому (авт.).
рых зажиточных крестьян-вотяков клети бывают по числу сыновей и строятся для каждого сына перед его женитьбой. В Казанской губернии клети почти у всех вотяков бывают двухэтажные с наружным ходом, внутри же хода из одного этажа в другой не бывает. Затем следуют амбары с сусеками для хлеба, сараи, повети и хлева, устройство которых ничем не отличается от таких же строений русских крестьян. //
(л. 4об.) Бани у вотяков почти все строятся по-черному, без труб и у некоторых с земляным полом.
Одежда. Одежда вотяков мужчин не имеет резкого отличия от одежды окружающих их народностей - татар или русских. Одежда же женщин повсеместно более походит на татарскую, чем на русскую.
Рубашка (дэрэм) мужчин шьется из крашенины, пестряди и холста. Как рубаха, так и подштанники шьются из самотканой материи, которая по грубости работы едва ли найдет соперниц себе в изделиях других инородцев. Хотя некоторые господа, знакомые с вотяцкой жизнью, и уверяют, что вотячки мастерицы ткать, я, по крайней мере, назову их мастерицами ткать только подпруги, простые крестьянские кушаки и пояса, что же касается до тканья холста для белья, то хуже вотячек едва ли кто сможет соткать его. Правда, узоры на полотенцах, скатер- // (л. 5) тях и т. п. свидетельствуют, что вотячки любительницы рукоделия, но любовь без умения, без искусства в этом деле ничего не значит. Рубахи вотяков могут служить самым лучшим доказательством того, что вотячки плохие мастерицы как ткать, так и шить. Нередко праздничные рубахи ткутся наполовину из шерсти и шьются такими толстыми нитками, что слабосильный человек едва ли может порвать их. Интересно бы знать, каково чувствует себя вотяк, надевая на голое тело в июле месяце рубаху, сотканную наполовину из шерсти и по толщине не уступающую довольно толстому сукну. Рубахи эти шьются длинною почти до колен и летом всегда, а зимой только в избе, ворот никогда не застегивается и не завязывается, чтобы было несколько прохладнее.
Подштанники шьются из еще более грубой ткани. В поясе они делаются широкие и стягиваются поясом, называе- // (л. 5об.) мым штан кал.
Полушубок у казанских вотяков (шуба, пас) шьется на манер татарского с перехватами в талье (крытые) или без них (нагольные). У вятских вотяков, особенно у северных, они шьются по-русскому с оборами в талье. Тулупы вотяков ничем не отличаются от русских.
Кафтан (дукэс) у казанских вотяков шьются на манер халатов или тулупов, у вятских же они шьются тоже с оборами, как полушубки. Сукно, употребляемое для кафтанов, у казанских вотяков серое - смесь белой и черной шерсти, у вятских - черное. Если, за недостатком черной шерсти, сукно выйдет серое, то до
18
шитья кафтана его окрашивают или в синий цвет (кубовая краска ) или в чер-
18 Синяя краска, добываемая из индиго (А.К., В. Ч).
http://elibrary.ru/title_about.asp?id=33940 ИДНАКАР № 2 (19) 2014
ный. В черный цвет красят сукно вотячки сами, для чего употребляют, между прочим, болотный ил (в Елабуж[ском]. у[езде]), таким образом получается сукно любимого черного цвета. Вообще вотячки красить // (л. 6) мастерицы, так например], они из корней растений умеют составлять темно-красную, желтую и зеленую краски.
Вотяки носят еще камзолы, которые носят вместо жилета и шьют, большей частью, из самотканой полосатой полушерстяной материи. Камзолы шьются без рукавов, несколько короче рубашки, с тремя перехватами в талье. В эти года вместо камзолов молодежь начинает употреблять жилеты.
Шапки и рукавицы вотяков в эти года ничем не отличаются от русских или татарских, потому что покупаются почти всегда на базаре готовыми для ношения.
Шляпы казанские вотяки носят с острым верхом, обшитые в несколько рядов бумажными тесемками в палец шириною. Цвет этих шляп всегда белый. Вятские же вотяки носят шляпы серые или черные, с тупым полукруглым верхом.
Кушаков (путо) вотяки в будни почти // (л. 6об.) вовсе не носят, а носят вместо их ремень (йе), к которому с одной стороны приделывается железная скобка для ношения топора, с другой стороны ножны с маленьким ножом. Ремень этот украшается медными или оловянными солдатскими пуговицами или медным шлейным набором.
Кроме того, непременная принадлежность костюма состоит из пояса (кюскертон), повязываемого сверх рубашки. Пояс этот ткут или плетут из цветной шерсти или бумаги. В первом случае он бывает шириною около полу-вершка. Концы его обматывают шелком, пришивают к ним шелковые или шерстяные кисти, оловянные кружочки и мелкие оловянные или стеклянные бусы.
Все написанные принадлежности составляют вместе костюм и будничный и праздничный. Исключительно праздничный костюм составляют еще кожаные или валенные сапоги и суконный, фабричного сукна, кафтан, шитый на подобие халата. //
(л. 7) Костюм женщин не так прост и стоит довольно дорого. Для сравнения я буду описывать одинаково употребляемые костюмы разных местностей вместе.
Головной убор вотячек-женщин имеет, смотря по местности, три вида. У казанских вотячек он состоит из платка, подобного полотенцу, и из ашъяна. Платок надевается на голову и завязывается сзади; он служит предохранением более ценного наряда - ашъяна от пота и головной грязи. Ашъян делается из бересты и обшивается ситцем или холстом, вышина его спереди около трех вершков. На ашъян надевается четырехугольный платок, составленный из лоскутков ситца и позумента, и обшитый по краям толстою шелковою красною бахромою или такою же шерстяною. Платок этот называется сюлык и пришпи-
ливается к ашъяну так, чтобы один угол его висел над глазами, закрывая своей бахромой весь лоб. Сюлык бывает квадратный, не много более аршина и // (л. 7об.) потому он мог бы закрывать всю спину и, болтаясь по бокам, мог бы мешать носящей его женщине; в предотвращении этой помехи концы его, висящие по бокам, загибают на спину и завязывают, поэтому место, находящееся в сгибе ничем не украшается. К бахроме верхнего угла, которая висит над глазами, пришивают серебряные мелкие монеты в 10-30 коп. и мелкие бусы разного цвета, сам же сюлык, особенно праздничный, украшается шелковыми лоскутками и позументом чистого серебра, почему богато сделанный ашъян стоит иногда 15-20 руб. Особенно ценится бахрома, которая покупается на золотники и переходит из рода в род. Ашъян не надевается на голову, а стоит на ней, поэтому, если бы его не стягивали тесемкой под подбородком, он падал бы с головы при каждом наклонении ее. Этот головной убор составляет необходимую принадлежность всякой замужней женщины до тех пор, пока она сама не останется // (л. 8) самым старшим членом в семействе. Бросившая этот убор до сказанного времени, считается бросившею «веру стариков». Старухи же носят только одно полотенце (чалма) без ашъяна, причем один конец обматывают вокруг головы, а другой конец висит сзади. Впрочем, обматывание необязательно - могут висеть и оба конца.
В уездах Малмыжском и Елабужском ашъян называется айшон и носится только молодыми женщинами по праздникам. Вятский айшон неудобен для будничного ношения тем, что он слишком велик и тяжел. Богатый айшон, виденный мною в селе Водзимонье Малмыжского уезда, был более 7 фунтов весом и стоил до 65 рублей. Айшон имеет около 7 вершков вышины и 4-5 вершков ширины; он спереди бывает весь унизан старинными серебряными монетами в 50 коп. и в 1 рубль, отчего и бывает тяжел. В Малмыжском уезде его носят только приверженные к старине женщины и то только во время // (л. 8об.) языческих религиозных торжеств, и более стыдливые молодушки в первые месяцы замужества. Большею частью случается, что и молодушки не заводят айшона за трудностью достать старинные серебряные монеты и за неудобством самого айшона для ношения. В Елабужском же уезде айшон еще существует и едва ли есть женщина, не испробовавшая всю тяжесть этого наряда. Айшон по устройству мало отличается от ашъяна, он делается тоже из бересты и обшивается холстом или ситцем. Форма айшона та же, что у ашъяна, только первый гораздо выше и шире, кроме того, сверх айшона надевается не шитый из лоскутков сюлык, а шелковый большой платок, называемый тоже сюлык. Таких платков в настоящее время в продаже не существует и потому они переходят из рода в род. Платок этот бывает до 2 аршин длины и ширины, дикого цвета с желтыми полосами или клетками. Подобный же платок носят // (л. 9) во время свадьбы молодушки казанских вотяков. В Елабужском уезде сверх сюлыка повязываются ситцевым или шерстяным платком, который называется сюлык вылкшэт - пла-
ток, носимый сверх сюлыка. Спереди как ашъян, так и айшон довольно красивы, но сзади загнутые концы бересты представляются в виде рогов, и ничего нет мудреного, что видя женщину в темноте в ашъяне или, особенно, в айшоне сзади, самый нетрусливый человек вздрогнет и вспомнит того, кого у нас обыкновенно принято изображать с рогами. Волосы у казанских и южных вятских вотячек убираются разными способами. У казанских вотячек-женщин обязательная уборка волос для всех без исключения состоит в том, что волосы зачесываются вперед и, подложив под ними шнурок, загибаются вниз и навиваются на шнурок до ушей. Таким образом они закрывают весь лоб. Спереди ушей они туго свиваются в одну буклю с каждой стороны и закрепляются // (л. 9об.) концами того же шнурка. В Вятской губернии волосы зачесываются к ушам, с оставлением пробора по середине, и делаются такие же букли или заплетаются назади в две косы.
Обыкновенный головной убор вотячек-женщин Вятской губернии повсеместно состоит из двух частей: из нижнего и верхнего платков (глазовск[ое] кшэт и йыр ул кшэт, малмыж[ое] кшэт и йыр кшэт, елабуж[ое] пель кшэт и йыр кшэт). Нижний платок есть полотенце, вышитое по концам шелком и шерстью, а в средине то место, которое виднеется из под верхнего платка (находится на лбу), вышивается шелком и украшается позументом. Сверх этого надевается ситцевый платок и повязывается по-русски под подбородком. У глазовских вотячек праздничный верхний платок бывает шерстяной, а будничный - сшитый из ситца и обшитый простою бумажною бахромою красного цвета.
Головной убор казанских девушек-во- // (л. 10) тячек состоит из простого платка или из такьи. Такья по своей форме очень похожа на татарскую тюбетейку. Она шьется из разноцветных лоскутков ситца и украшается позументом и мелкими оловянными и стеклянными бусами. К передней части пришиваются серебряные монеты, но не сплошной массой, как это делается в Глазовском уезде. По краям такья обшивается оловянными кружочками величиною немного меньше серебряного пятачка. В теплое время такью носят одну, а в холодное время повязывают сверху платком. Такья держится на голове плохо, поэтому ее прикалывают булавкой или иголкой к волосам. В Малмыжском уезде сверх та-кьи повязываются платком всегда и поэтому такью мало украшают, только к передней стороне, которая виднеется из под платка, пришивают одну крупную серебряную монету в 50 коп. - 1 руб. В Глазовском уезде тоже не носят такьи без платка, но там платок закрывает // (л. 10об) только заднюю часть ее, поэтому передняя половина такьи бывает густо ушита серебряными монетами в 10-30 коп. В Елабужском уезде такья совершенно вышла из употребления. Впрочем, девушки в последние годы стали везде предпочитать платок такье, так что в Вятской губернии она, вероятно, скоро и совсем выйдет из употребления, как это сделалось с айшоном. Говорить о том, что вотячки зимою носят толстые платки
и шали, я нахожу лишним, потому что это само собою разумеется.
Волосы девушки везде заплетают в одну косу и украшают, смотря по местности, разными вещами. В Казанской губернии привязывают к концу косы длинные витые шерстяные кисти красного или зеленого цвета, или пришивают две серебряные рублевые монеты. В Вятской губернии кистей нет, а монеты изредка носят, некоторые же украшают косу лентами. В Елабужском уезде у девиц // (л. 11) есть еще головной убор, называемый уко туг - серебряная бахрома. Серебряная бахрома с завитыми серебряными же столбиками, имеющая около полуаршинна длины и повязываемая сверх платка на лоб, есть не национальный вотяцкий наряд, - это наряд татарский, называемый по-татарски чачак. Употребление его вотячками Елабужского уезда объясняется тем, что вотяки этой местности живут среди татар, от которых они переняли как этот наряд, так и другой, называемый по-вотски йырси пунэт - коса, а по-татарски урем. Этот наряд состоит из мелкого серебра, нашитого на широкую тесемку в два или три ряда и спускающегося от головы до поясницы, закрывая собою заплетенные в одну косу волосы. К нижнему концу его пришивают в два или один ряд крупное серебро от 4 до 10 штук. К верхнему концу его пришивают тесемку, которая надевается на голову; кроме того этот наряд в середине // (л. 11об.) прикрепляется к концу косы. Несмотря на то, что казанские вотяки живут тоже среди татар и имеют с ними сношений даже больше, чем елабужские вотяки, - уко туг и йырси пунэт казанские вотячки-девушки не носят, хотя в других костюмах их видно влияние татар. Впрочем, вотячки такие же охотницы подражать модам, как и все женщины, поэтому стоит только одной выдумать или перенять какой-нибудь наряд, как через неделю тот же наряд заведут другие десять. У казанских же вотячек, вероятно, не было еще примера, чтобы какая-нибудь девушка носила йырси пунэт или уко туг.
Вотячки-девушки вообще охотницы наряжаться и украшать себя, но, к сожалению, у них, как и у всех вообще мало развитых народов, нет вкуса. Рядом с дорогою шелковой материей можно нередко видеть на вотячке ситец-размазню со всеми неестественными причуд- // (л. 12) ливыми узорами, аршин которого стоит 8 коп. Так, наприм[ер], серьги (угы, ыгы) вотячки носят и медные, и серебряные, причем медные серьги не снимают, а вдевают серебряные в них. Серьги бывают всегда с подвесками из стеклянных пуговиц или из серебряной монеты. Да и при самом нашивании серебряных монет к разным нарядам видна замечательная неразборчивость вотячек: рядом с серебряной монетой висит свинцовый кружок, а иногда даже рядом с золотым полуимпериалом (видел в Глазовск[ом] у[езде] у бесермянина Сабрекова).
Рубахи вотячек по покрою не отличаются от рубах татарок, но шьются очень узко и коротко. Вообще эта часть одежды, вместе с подштанниками, есть самая грубая и неопрятная. Шьются рубахи из пестряди и самотканой полубумажной или полушерстяной материи. Вокруг ворота и подола обшиваются
узеньким лоскутком ситца, иногда в два ряда. Вот и все украшение рубашек. // (л. 12об.) Под рубашкой на груди носят нагрудник (мурес ащ, младщ кшет, гадь кшет), который закрывает всю грудь. Назначение нагрудника состоит в том, чтобы закрывать голую грудь, виднеющуюся в прорез ворота. Сверх рубахи повязывают фартук, который шьется тоже с маленьким нагрудником. Фартук служит большею частью только украшением.
На рубаху надевается казакин, похожий на мужской камзол, но длиннее его и с рукавами. Этот наряд называется везде шорт дэрэм (шот дэрэм) - нитяная рубаха (пониток) и шьется из белого холста или из такой же полосатой полушерстяной материи, из какой шьется камзол.
Верхняя будничная одежда женщин и девушек ничем не отличается от мужской, кроме того, конечно, что они не носят ремня, исключительно принадлежащего мужчинам. Поэтому перейдем прямо к описанию украшений. //
(л. 13) Все украшения вотячек состоят обыкновенно из серебряных денег, позумента и т. п. Самое обыкновенное украшение, употребляемое даже в будни, есть камали (казанск[ое]) или буйтмар (Вятск[ая] г[уберния] Елабуж[ский] у[езд]). Оно состоит из серебряных монет, нашитых на ленту или ремень и носимых через плечо, как орденская лента. Далее следует ошейник, с нашитыми спереди серебряными деньгами в один ряд и поверх их в 4-5 рядов красными бусами, называемыми марьян. Украшение это называется в Глазовск[ом] у[езде] сидкыд, в Елабуж[ском] чырт кэрттэт и в Казанск[ой] г[убернии] чырты кыш. О перстнях, кольцах и браслетах и говорить нечего: вотячки такие охотницы до этих вещей, что (особенно девушки) и на работе не снимают с себя этих украшений. Жаль только, что вотячки слишком неразборчивы при выборе этих украшений, потому что все эти украшения бывают почти всегда медные и редко серебряные. Впрочем, это может быть, зависит от того, что де- // (л. 13об.) вуш-кам-вотячкам, благодаря любезности их кавалеров, часто приходится лишаться этих украшений и еще чаще ломать и терять их.
В Вятской губернии есть еще украшение, состоящее тоже из нашитых серебряных монет и надеваемое на шею так, что монеты окружают грудь. В Г лазовск[ом] у[езде] на средину его пришивается крест, а иногда же несколько крестов и называется это украшение кирос кал - привязь креста. В Елабуж[ском] у[езде] это украшение бывает без креста и называется кал-гу (кало угу) - серьги с привязью. Серег на этом украшении нет, но самое украшение и название заимствованы, очевидно, от татар, у которых это украшение называется сырга бау -привязь серег.
В Малмыжском уезде вместо камали носят нашитые в три или четыре ряда серебряные деньги, верхний конец которых прикрепляется к ошейнику, а самые деньги висят на левой стороне груди. //
(л. 14) В некоторых местностях вотячки-женщины носят еще нагрудник, вышитый серебряным позументом и украшенный шелковыми материями. На-
грудник этот надевается в праздники сверх рубахи и скрывает собою прорез ворота.
Пища. Самая главнейшая и необходимая пища, вотяков состоит из хлеба. Мясо вотяки едят, большей частью, только в праздники и при жертвоприношениях, в остальное же время употребляется пища овощная, мучная и молочная.
Будничную пищу вотяков составляют суп из крупы, каша, вареный картофель, лапша и т. п.
Суп (шыд) варится из ячневой или полбенной крупы и, смотря по времени года, в него кладется еще картофель или свежая капуста в небольших размерах. Едят обыкновенно с хлебом.
Каша готовится из полбенной, ячменной, овсяной, просяной, а за неимением их, иногда из ржаной крупы. Едят или с молоком // (л. 14об.) или с маслом, причем масло в твердом виде вдавливается в кашу и едящие, взявши в ложку каши, немного обмакивают ее в масло и едят. Когда каша варится на мясном бульоне, то при варке мяса снимают сверху бульона жирный навар и едят с ним кашу вместо масла. Из проса кашу варят на молоке. Кашу из гороха или из гороха пополам с крупой варят на воде и едят без масла.
Лапша (казанск[ое] тыкмас, малмыжск[ое] нижиліо шыд, глазовск[ое] нюгыли, тукмач) готовится почти так же, как и у русских. Тесто для лапши месится из полбенной или ржаной муки, иногда же оба сорта мешаются вместе.
Клецки (чюмвр) стряпаются из овсяной, гречневой и ржаной муки. Замесивши тесто, делают из него палочки, которые руками разрывают на мелкие части и варят. Иногда из этих частей, выдавливая пальцем, делают маленькие лоточки и варят. Это называется тыкмач. //
(л. 15) Тыкмач варят летом с зеленью (с травой борщевиком). Все эти мучные и другие жидкие кушанья едят с прибавлением небольшого количества квашенного молока (арьян).
В Казанской губернии мне приходилось видеть еще кушанье, которое вполне свидетельствует о неимении вотяками понятия о вкусе и о их неразборчивости. Кладется в котел известное количество воды и в нее же кладут мясо, горох, капусту и крупы, из всей этой смеси выходит нечто вроде супа. Иногда вместо крупы кладут тыкмач.
Толокно (сєж пиж, собственно сєжьі пиж - овсяная мука) занимает в пище вотяков тоже немаловажное место. Овес сначала обваривают, потом сушат, обдирают и мелют, - выходит толоконная мука. Муку эту насыпают в воду, квас или кислое молоко и едят. Иногда толокно варят, причем в кипящую воду или молоко постепенно насыпают толоконную муку и при этом беспрерывно мешают. // (л. 15об.) Мука сыплется до тех пор, пока жидкость совершенно сгустившись, будет рассыпаться, тогда кладут в чашки и едят. Вот это собственно и называется толокном.
Из растолченных конопляных семян вотяки руками выжимают масло,
потом оставшуюся после этого избоину19 разводят в воде, от чего получается жидкость, имеющая белый молочный цвет и конопляный приторный вкус. Жидкость эту процеживают, наливают в котел и варят. При кипении жидкость свертывается в виде кислого молока и сгущается, вода отделяется и оседает, а створожившиеся части конопляных семян всплывают наверх. Все это наливают в чашки и едят с хлебом, называя кэнэм шыд - суп из конопляных семян.
Кисель (кисад) готовится из овсяной или из гороховой муки. Едят овсяной кисель с молоком или с соком конопляных семян. Г ороховый - с постным маслом (конопляным). //
(л. 16) Кроме того, вотяки готовят и пироги, начинкой которых служат: каша (из крупы) с луком, гороховая каша, калина с солодом, зеленый лук, рубленная капуста, свекла, морковь и репа.
В частом употреблении у вотяков вареные: репа, свекла и брюква, которые они едят с хлебом. В воду, в которой варят репу, насыпают конопляных нетолченых семян и кипятят. Так как вода эта имеет несколько сладковатый, приторный вкус, то этот же вкус сообщается и конопляным семенам, которые в этом виде служат вотякам лакомством.
Если ко всему сказанному прибавить, что вотяки употребляют в пищу молоко в различных видах, то этим составим самое полное описание скудной будничной пищи вотяков. Впрочем, молоко в будни употребляется только снятое: сырое, кипяченое и квашенное.
Теперь приступим к описанию празд- // (л. 16об.) ничной и воскресной (в
20
Казанск[ой] г[убернии] пятничной ) пищи.
Между всеми праздничными блюдами первое место занимает без сомнения мясо (сид). В употреблении мяса вотяки неразборчивы: они употребляют говядину, конину, баранину, свинину, козлятину, зайчатину, вообще всякого рода домашних птиц, голубей, тетеревей, дятлов, рябчиков, диких уток и, некоторые, белок. Все это приготовляется одинаковым способом - варят, других способов готовить мясо вотяки не знают. В летнее время мясо зажаривают и сушат на солнце, предварительно просоливши, чтобы не испортилось, а потом понемногу варят. В наваре мяса почти всегда варят кашу (джук), обыкновенно из полбенной крупы или лапшу из полбенной муки. Каша или лапша подается наперед, а мясо, искрошенное в мелкие куски, подается после.
В воскресные и праздничные дни // (л. 17) утром почти в каждом доме пекут блины (вятск[ое] табаи, казанск[ое] таба няи) из овсяной муки, которые едят или помазавши с обоих сторон маслом (для гостей), или намазывая на них тонкий слой просяной жидкой каши. Иногда едят блины обмакивая в молоко,
19 Остатки семян масличных растений после выжимания из них масла (А.К., В. Ч).
20 Проживая в окружении мусульманского населения, удмурты Казанской губернии праздничным днем считали пятницу (А.К., В.Ч).
иногда для этого составляется особая жидкость21 из молока, муки и яиц, которые, смешавши вместе и прибавив немного масла, подогревают, но не до кипения, и едят, обмакивая блины.
Для праздников, свадеб, жертвоприношений и поминовений усопших во-
22
тяки пекут ярушники (кюмеч), которые употребляются вместо хлеба. При этом иногда делают так называемое досмак (казанск[ое]). Для этого тесто, назначаемое на ярушники, приводят в форму ярушника, но делают несколько тоньше, и намазывают сверху толченый и разведенный в молоке картофель, толченые конопляные семена, творог и т. п. Намазка делается немного тоньше пальца и смазывается сверху яйцами. Точно так же и те же // (л. 17об.) намазки делают на тоненьких сочнях, сделанных из ржаной или полбенной муки и пекут. Это последнее кушанье совершенно сходно с русской шаньгой (ватрушкой) и называется перепеч. В Вятской г[убернии] перепеч делается также, но величиною бывает немного более медного пятака и начинкою или намазкою служит жидковатая смесь из масла, рубленной говядины, пшена и яиц. Вятский перепеч печется на сковородке.
Выше было сказано о будничных пирогах с калиною, которые стряпаются на манер русского пирога. Бывают еще праздничные пироги с калиной, которые делаются из пресного теста. Тесту, выдавливая руками, дают вид сочня, толщиною тоньше мизинца и потом, собрав края сочня, придают вид горшка с узким горлышком. Во внутрь этого теста выливают калину, смешанную с солодом, а иногда с малиной, и разведенную на воде. Потом отверстие залепляют тестом и, сделав маленькую дырочку сверху для прохода паров во время // (л. 18) кипения, сажают в печь и пекут. Пирог этот в горячем виде не едят, а студят, и потом, вскрыв сверху, посыпают сахаром и едят внутренность пирога ложками. По мере опрастывания внутренности, края срезывают и едят вместе с внутренностью.
Вместо пирожного гостям вотяки подают ободранные конопляные семена, смешанные с медом, или сушеную малину, размягчивши ее в горячей воде и положив в эту воду немного сахара. На тарелку воды кладется с горсть сухой малины.
Из яиц у вотяков приготовляют разные кушанья. Едят просто вареные яйца; круто вареные яйца разрезывают пополам и подают, облив их маслом; обливают яйцами мелкую рыбу и пекут на сковороде. Кроме того, мешают яйца с молоком и делают яичницу. Иногда в эту яичницу крошат говядину или рыбу и прибавляют немного масла.
Пекут для гостей и сдобные лепешки. Берут молока, немного масла и месят // (л. 18об.) пресное тесто из полбенной муки, потом делают маленькие лепешки около полувершка толщиною и пекут. Эти лепешки и вообще ярушники у во-
21 По-видимому, описывается зырет (А.К., В.Ч).
22 Пирог или хлебец из овсяной или ячменной муки (А.К., В. Ч).
тяков большею частью не удаются - или недопечены, или перепечены, или мука прогорклая и т. п.
Нередко варят вотяки лапшу с пельменями, при чем для пельменей употребляется мясо вареное, а мука полбенная. Пельмени делаются мелкие и отличаются сухостью, в противоположность сочным русским пельменям.
К праздничным же угощениям принадлежит и суп из калины с солодом или с малиной, который подается на стол холодным с прибавлением сахара.
Кроме того, важное и почти первое место занимают в угощении коровье масло и мед, которые подаются с хлебом и служат первым блюдом. Также подают и кипяченое неснятое молоко вместе со сливками.
Напитки. Самый важный и общеупо- // (л. 19) требительный напиток вотяков без сомнения есть вода. Вотяки редко делают квас, который, от неуменья приготовлять, бывает большею частью очень плох. Квас (сукас) делается из ржаных отрубей и муки, почему имеет белый мутный цвет. Вкусом вотский квас несколько горький и имеет очень неприятный кисло-тухлый запах, так что при самой сильной жажде, только не имея под руками воду, можно пить вотский квас, и то с большим отвращением. Только в некоторых местах Казанск[ой] г[убернии] вотяки умеют приготовлять довольно сносный на вкус квас.
Чай между вотяками только еще вводится в употребление и есть такие
23
уголки, где он вовсе не употребляется. Вотяки пьют чай кирпичный один раз в день, а некоторые дозволяют себе такую роскошь только по праздничным и воскресным дням. Во многих местах самоваров вовсе нет и вода для чаю кипятится в котле, а чай запаривается в чайнике и ставится // (л. 19об.) к огню, чтобы «упрел». У некоторых есть особо для этого устроенная из листового железа маленькая жаровня. Много стариков и старух приходилось мне видеть, которые сами не употребляя чай, жалуются на молодежь, что, вводя чаепитие, увеличивают расход, а главное, тратят много времени за самоваром. Молодое же поколение без чая обходится только по нужде, т. е. или за неимением средств, или же не желая раздражать стариков. Все эти напитки, т. е. вода, квас и чай принадлежат к напиткам будничным, за исключением последнего, который занимает видное место и в напитках праздничных.
Напитки праздничные состоят из пива, кумышки, водки и браги или кислого меда.
Пиво приготовляется двояким образом, из которых один способ приготовления в корчагах похож на приготовление этого напитка русскими сельскими хо- // (л. 20) зяйками. Это делается так: берут солод и смешивают его с частью ржаной муки, делают из него довольно густую болтушку, потом примешивают к этой болтушке ржаные колосья или рубленную солому и кладут в корчагу. Налив дополна водой, корчаги эти с вечера ставят в горячую печь, где они и но-
23 Низший сорт чая, с помощью особого клея спрессованный в брикеты (А.К., В. Ч).
чуют. На другой день корчаги вынимают и, налив их кипящей водой, оставляют их на несколько времени в покое. Потом, вынув затычки корчаг, находящиеся в нижней части их, дают возможность жидкости стекать из корчаг в приготовленные сосуды; жидкость эта и есть сусло - варс. Корчаги доливаются кипящей водой несколько раз и каждый раз дают им несколько постоять с водой. Получив определенное количество сусла, его выливают в большую кадку и ставят на двор, чтобы оно несколько простыло. Потом в теплое сусло кладется хмель, предварительно вскипяченный в воде с частью солода и остуженный. Вместе с хмелем кладутся и дрожжи. // (л. 20об.) После этого несколько времени сусло стараются не студить более и теплое сусло, под влиянием дрожжей и хмеля, приходит в брожение и таким образом получается пиво.
Другой способ приготовления пива следующий. - Солод и ржаная мука смешиваются с колосьями или рубленной соломой как и в предыдущем способе. Все это кладется в большой чан (кадку) с отверстием в дне. Кадка эта ставится на большое корыто. Заткнутое отверстие внутри чана прикрывается довольно толстым слоем ржаной соломы, затем вливают в чан приготовленную болтушку и доливают его кипящей водой. После этого немного погодя вынимают затычку из отверстия чана и выпускают жидкость в корыто. Таким образом получается красновато-мутная жидкость, солод же остается в чане, так как проходить ему в отверстие мешают солома и ржаные колосья. Полученное таким образом сусло наливают опять в котлы и, выкипятив, выливают в другой чан, куда кладутся // (л. 21) вскипяченный вышеписанным образом хмель и дрожжи. При делании пива таким образом не во все пиво кладут хмель, а около половины оставляют, чтобы иметь постоянно свежее пиво; а свежее пиво получается от того, что оставшееся сусло кипятят и доливают им старое пиво. Вообще хорошего пива у вотяков не бывает. Каким бы способом оно не приготовлялось, всегда на вкус бывает противно, тем более, что вотяки очень мало кладут солода, а заменяют его ржаной мукой.
Приготовление кумышки тоже очень просто. Около полудня насыпают известное количество ржаной муки в чан и, доливши его горячей водой, делают жидкую болтушку. В эту болтушку вливают определенное количество дрожжей и оставляют до другого дня. На другой день болтушка наливается в котел, закрытый деревянными досками и замазанный тестом из отрубей, чтобы не проходил пар в отверстия крышки. От крышки котла проходит медная трубка сквозь кадку, наполненную льдом или холодною водой (холодильник). Вода // (л. 21об.) эта меняется постоянно, как только согреется. После этого под котлом разводится умеренный огонь, от которого жидкость в котле кипит и пар от него проходит в трубу. Проходя в трубке сквозь наполненную холодной водой кадку, пар охлаждается и капельками стекает в приготовленное ведро. Для получения лучшей кумышки она перегоняется таким образом несколько раз. Вотяки тратят на кумышку очень много хлеба, тем более, что она не всегда удается, иногда
вместо кумышки вытекает только мутная вода с гнилым или горелым запахом. Неудачи никогда не приписываются неумению готовить, а большею частью говорят, что кто-нибудь сглазил, напустил порчу и т. п.
Вотяки-пчеловоды угощают гостей и кислым медом или брагой. Брага приготовляется из чистого меда (лучшая) или из сотов, мало содержащих меда (худшая). Мед разводят в воде так, чтобы вода была сладка на вкус и, прибавивши дрожжей, ставят эту воду на сутки в теплое место, та- // (л. 22) ким образом получается брага. При приготовлении худшей браги соты мало имеющие меда обливаются горячей водой и выжимаются, отчего получается мутная кисло-сладковатая жидкость, в которую тоже прибавляют дрожжей и дают простоять в теплом месте один день. Некоторые вотяки держат раз сделанную брагу по несколько лет, отчего она делается чрезвычайно крепкою, а так как такая брага бывает горька, то ее подслащают медом, разведенным на воде.
Несмотря на постоянное употребление кумышки, вотяки в праздники не пренебрегают и водкой, которая покупается для более дорогих гостей. Водку вотяки покупают плохую и большею частью мешают с кумышкой, поэтому она бывает и по вкусу, и по запаху похожа больше на кумышку, чем на водку. Впрочем, употребление вотяками водки в Вятской губернии ничтожно. В Казанской губернии кумышка вотяков очень слаба, поэтому употребление водки на праздниках там гораздо значительнее. //
(л. 22об.) Характер и некоторые черты образа жизни. Отличительная черта характера вотяков есть трудолюбие, бережливость, честность и скрытность. По пословице - «в семье не без урода», поэтому и мы не можем сказать, что между вотяками нет исключения в отношении похвальных черт их характера, но к чести вотяков должны сказать, что исключения эти очень редки.
Трудолюбие вотяков не трудно заметить всякому, кто видал вотскую деревню. Не доезжая еще до деревни, видя только одни скирды и клади хлеба, легко узнать, что деревня принадлежит вотякам, потому что ни у какого народа не бережется столько хлеба в кладях, сколько у вотяков. Вотяк дорожит временем и, в рабочую пору, никогда не бывает без дела. Точно так же дорожит вотяк и рабочей силой. Сына вотяк старается женить как можно раньше, а дочь выдать замуж как можно позже, все это делается с целью, в первом случае, как можно скорее // (л. 23) приобрести работницу, а во втором случае - дольше задержать работницу у себя. В жизни вотяков это, конечно, отзывается не совсем благоприятно, но, смотря на разврат, как на обыкновенное дело, вотяк едва ли согласится потерять работницу годом раньше для того только, чтобы зять его не развратничал. Имея 18 лет, жених, конечно, не прельщается своей 25-27 летней невестой, да и невеста не очень тужит, если ее жених на первых же порах оставляет ее, предпочитая ей свою возлюбленную. Таким образом молодой вотяк без всякого стеснения развратничает до тех пор, пока ему это не надоест, а жена его живет в его доме буквально как работница.
Старики-вотяки, делая нравоучения молодым, очень часто говорят: муртлис урод карэмзе аджемэд уг кэ поты, тон но муртлы урод уж эн лесты -если не хочешь видеть дурного от чужих (посторонних) людей, то и сам чужим дурного дела не // (л. 23об.) делай. Эта пословица служит вотякам, кажется, правилом жизни во всех отношениях, в особенности в отношении честности. Вотяк не любит, чтобы его обманывали, не обманывает он и сам. Часто мне приводилось давать поручения вотякам совершенно мне незнакомым, не спрашивая даже имени, и мои поручения исполнялись всегда честно. С крайним прискорбием должны мы сознаться, что чем более вотяки сближаются с русскими и татарами, тем более развивается в среде их пьянство и сопряженное с ним разного рода мошенничество.
Взяточничество прежних мелких чиновников повлияло на вотяков благотворно, именно потому, что оно приучило вотяков копить деньги на случай беды и жить бережливо. В настоящее время у редкого вотяка нет сколько-нибудь деньжонок, припряченных на случай беды. С новыми порядками вотяки еще свыкнуться не скоро. Если сказать вотяку, что // (л. 24) такой-то чиновник не берет взяток, то он подозрительно посмотрит на вас, покачает головой и, к приготовленным для этого чиновника деньгам приложит десяток-другой рублей еще, но уверить его в том, что взяточничество не существует более, вам не удастся. Впрочем, этому способствуют волостные писари и им подобные мелкие чиновники, не отказывающиеся от «гостинца».
Употребляя плохую пищу, вотяки имеют еще большую возможность копить деньги. Одежда тоже не требует больших издержек, потому что готовится почти вся из своего материала и собственными руками и носится до того, что нередко можно встретить вотяка, имеющего около 500-1000 руб. денег, в таком зипуне, который порядочный мужик другой нации давно бы употребил на затычку щелей своей разваливающейся избушки.
Вотяки отличаются замечательною скрытностью, - даже в обыкновенном раз- // (л. 24об.) говоре замечается эта скрытность. Если о чем-нибудь начнем расспрашивать вотяка, то у него ничего не добьешься, кроме «не знаю». В отношении же друг друга они чрезвычайно доверчивы и ничего не скрывают, но зато и не выдают друг друга. Заслужить доверие вотяка трудно, но возможно. Зато, доверившись раз, вотяк доверяет уже безгранично. Для русских первое средство заслужить доверие вотяка есть знание их языка и ласковое и приветливое обхождение. Но при всем этом нужно быть осторожным в отношении их заветных обычаев и суеверий: не нужно, на первых порах, ничего расспрашивать об этом; не нужно давать им чувствовать свое превосходство над ними в каком-нибудь отношении. Со временем вотяк сам начинает все это рассказывать и сам жалуется на обременительность языческих обрядов, - вот тогда уже можно его по-дружески и расспрашивать. Для человека, заслу- // (л. 25) жившего его доверия вотяк ничего не жалеет; ни скрытности, ни кажущейся скупости не ос-
тается и следа - он делается совершенно открытым, гостеприимным. Гостеприимство вотяка простирается на одних только друзей и на своих единоплеменников, хотя бы ему совершенно даже неизвестных. В отношении же чужих, незнакомых людей других наций вотяка нельзя назвать гостеприимным, так что, татарину или, в особенности, русскому трудно найти в вотской деревне квартиру даже на несколько часов и за деньги. При этом, если удастся найти квартиру, то приходится платить за нее тройную цену, потому что вотяки, не имея нужды в деньгах, не желают беспокоиться из-за пустяков. За продаваемые вещи вотяк старается тоже взять как можно дороже. Когда я в первый раз приехал в вотскую деревню в Казанской губернии, то на первых порах платил за 10 яиц 15 коп., а за стакан молока 3 коп., хотя впоследствии у тех же вотяков // (л. 25об.) покупал яйца по 5 коп., а молоко по 3 коп. за горшок, вмещающий до семи стаканов.
Постоянные родовые, семейные и общественные жертвоприношения, поминовения усопших, при которых обязательно употребляется кумышка, развивают в вотяках склонность к употреблению спиртных напитков. К счастью, эта страсть ограничивается употреблением исключительно почти кумышки, но зато она употребляется даже детьми 10-15 летними. Мне приходилось видеть кумышку 5-40% крепости. Лучшая кумышка готовится в Глазовском уезде, где ее умеют даже очищать; славится также кумышка, приготовленная в деревне Пустоши Елабужского уезда. Самая худшая кумышка - казанская. Вотяки и вотячки употребляют этот напиток почти постоянно и, как мужчины, так и женщины, от чрезмерного употребления его, сильно пьянеют. Больше всего достается неприятностей от употребления кумышки грудными младенцами, которых // (л. 26) пьяные женщины вовсе не кормят или кормят всякой всячиной, носят с собою полуголых зимою по улицам, причем держат их как попало. Проводя всю почти осень, зиму и весну в разных жертвоприношениях, поминках и молениях и постоянно употребляя кумышку, вотячка много вреда приносит этим своим грудным детям, первый год жизни которых есть самая трудная пора для этих нежных созданий. Некоторую долю причины смертности детей вотяков можно приписать именно употреблению кумышки матерями их, которые, будучи пьяны, не имеют возможности надлежащим образом ухаживать за ними.
При каких-нибудь тяжебных делах вотяки не любят доходить до суда. Они обыкновенно терпят оскорбления, обиды, побои и никогда почти не заводят тяжбы. Этим пользуются неблагонамеренные люди из окружающих их татар и русских, которые всячески притесняют и обижают их. Если же вотяка обвиняют в каком-нибудь // (л. 26об.) важном преступлении хотя бы и безвинно, то он предпочитает не доходить до суда, а решить дело своим судом - самоубийством. Да и что за польза для него доходить до суда, когда он, не зная русского языка, не может вовсе оправдываться и может по ошибке сам наговорить на себя, и противник его может (конечно, зная русский язык, так как вотяки с вотяками не судятся, по крайней мере я не видел и не слышал о таком происшествии) обви-
нять его в самых страшных и небывалых преступлениях. Будучи робкими и трусливыми вотяки неохотно являются вообще к чиновным лицам. Природная трусливость развилась у них еще более под влиянием прежних чиновни-ков-взяточников, присваивавших себе право наказывать мужиков без всякого суда и следствия. В настоящее время вотяки, особенно казанские, уже не те безответные трусы, которые, по словам вотяков-стариков, платили по нескольку раз в год подати и давали деньги // (л. 27) всем, кто являлся к ним в сапогах. Нынешние вотяки, особенно молодое поколение, не очень-то трусят и часто на требование мелких чиновников отвечают требованием предъявления вида или прав. Не очень боятся и крика чиновничьего, который в прежние времена заставлял всех трепетать и разбегаться, куда кто сможет. Есть, конечно, и теперь такие уголки, где волостной писарь служит для вотяков страшной грозой, но такие места уже редки и «золотое времечко» для мелкого чиновничества, можно сказать, миновало безвозвратно.
В экономическом отношении вотяки имеют возможность жить едва ли не лучше всех инородцев, разве только чуваши могут сравниться с ними в этом отношении. Хлеба у вотяков всегда бывает много, потому что они держат лишний хлеб всегда в кладях и не имеют привычки продавать его. Все вотяки имеют сколько-нибудь денег, а есть между ними и тысячники. Серебра и золота у вотяков много и в // (л. 27об.) настоящее время, тогда как у русских крестьян, не говоря уже о татарах, едва ли найдешь хотя бы один полуимпериал. Но деньги вотяков не приносят им никакой пользы, потому что лежат зарытые где-нибудь и хозяин их, умирая, нередко оставляет своих детей без копейки, скрывая от них место зарытых денег. Деньгами и хозяйственными расходами заведует старший в семействе и несмотря на то, что во всех важных случаях он советуется с семейными, в количестве наличных денег, в расходе и приходе их он никому отчета не дает. Расставаться с деньгами вотяк не любит; зная, что нужно произвести известный расход, он тянет это дело до тех пор, когда уже не будет возможности тянуть больше и приходится волей-неволей произвести расход. Подушные подати вотяки платят исправно, но платят только тогда, когда волостное начальство примется вытаскивать их вещи из избы и выгонять скотину на базар. При подобных сборах // (л. 28) зажиточные и богатые платят всегда после бедных и на требование уплатить отвечают, что деньги у них всегда готовы, пусть де платят сначала бедные, покуда не ушло время, т. е. покуда есть у них хлеб.
Несмотря на такую любовь к деньгам, вотяки стараются наживать их только через земледелие и вообще посредством такой работы, которая не требует отлучки от дома. Вотяки домоседы. Почему именно они презирают так называемые отхожие промыслы - узнать мне не удалось, сами вотяки на мои вопросы по этому поводу выставляли на вид, что на чужой стороне легко быть обманутым и даже убитым. Первоначальная причина может быть была и эта; но теперь уже они так привыкли жить дома, что разве только крайность заставит их
бросить дом на неделю или более. Даже ямщиков в вотской деревне трудно найти, особенно на дальний путь, за исключением деревень, стоящих на большой дороге. Верст 50 вотяк согласится еще // (л. 28об.) ехать, но и то редкий, а дальше уже один ни за что не поедет. Когда вотяк собирается ехать с хлебом в свой уездный город, он дает знать об этом своим однодеревенцам, их собирается человек пятнадцать и тогда только они решаются ехать.
В домашней семейной жизни вотяки обращаются друг с другом хорошо. Жестокое обращение отца или матери с детьми, так обыкновенное в среде русских и татар, у вотяков не имеет места. Отец с детьми и братья с братьями уживаются хорошо и семейные дела решают сообща. Бывают, конечно, и исключения, но я говорю о большинстве. Обращение отца с детьми иногда доходят до смешного и вот как. Положим, у вотяка есть сын лет 8-10. Вы встретились с отцом семейства и желаете купить у него хлеб, а вотяк этот соглашается продать, но без совета сына решить не может. Вы идете с вотяком к нему в избу, но сына его не оказывается дома - ушел играть, а вотяк без совета // (л. 29) сына так и не продаст. Несмотря на такой взгляд на сыновей, вотяки гораздо хуже обращаются с дочерями и снохами. Женский пол в семействе, за исключением старух, считается только рабочей силой, но старухи всегда имеют одинаковое право с мужчинами.
Живя вообще дружно, вотяки не любят семейных разделов, но если уже раздел представляется необходимостью, то как остающийся в доме, так и отделяющийся, общими силами заводят последнему хозяйство и до тех пор живут вместе, покуда новое хозяйство будет приведено в порядок окончательно.
Немалым подспорьем в хозяйстве вотяков служит им разведение домашней скотины, особенно лошадей. Вотяки охотники до лошадей и у некоторых из них число их доходит до двадцати и более. К чести вотяков надо сказать, что они скотину вообще, а лошадей в особенности кормят хорошо и обходятся с ней мило- // (л. 29об.) сердно, нельзя никак их сравнить в этом отношении с русскими или татарами. Ямщиков и занимающихся извозом между вотяками очень мало, причина та, что в обоих случаях лошадям приходится трудно, а вотяки берегут своих лошадей. Нанимая вотяка-ямщика на одну станцию и давая ему много дороже против русского-ямщика, вы сможете быть уверены, что вотяк не поторопится довезти вас до станции и на все ваши жалобы на тихую езду будет выдумывать разные причины, вроде «дорога плоха; день жаркий; лошади устали» и т. п. Никакие прибавки ваши «на водку» или «на чай» не заставят его гнать лошадей «через силу», тогда как русский ямщик для того, чтобы заслужить на чай, готов замучить иногда своих тощих лошадей.
Особенно много держат лошадей в тех местностях, где каждое поле, ка-
24
ждый лес загорожены пряслами и скотина выгоняется в известное поле на
24 Прясло - изгородь из длинных жердей (А.К., В.Ч.).
ИДНАКАР № 2 (19) 2014 http://elibrary.ru/title_about.asp?id=33940
волю без пастуха. // (л. 30) На воле скотина кормится и жиреет конечно больше, чем под надзором пастуха, но есть и неудобство этой воли, - много скотины уничтожается хищными зверями и много лошадей уводятся конокрада-ми-татарами, причем конокрады выбирают лучших лошадей. Особенно много лошадей пропадает в Елабужском уезде, где скот пасется повсеместно без надзора пастуха, и конокрадством татары занимаются как ремеслом. Многие конокрады известны по именам местным жителям-вотякам, - но «не пойман не вор», а поймать их опасно тем, уничтожишь одного, а остальные десять разорят и тебя вконец. Более богатые из вотяков ведут знакомство с явными вожаками конокрадов для того, чтобы у них не пропадали лошади, а в случае пропажи, чтобы можно было их выкупить. Выкупаются краденные лошади следующим образом. Уводится самая лучшая лошадь из деревни. На другой день является вор в ту же деревню под // (л. 30об.) каким-нибудь предлогом и секретно передает хозяину лошади, что лошадь уведена ворами и что ее еще можно возвратить, если хозяин не поскупится на выкуп. Выкуп назначается, смотря по лошади, в 5-10 руб. Если хозяин согласен, то вор назначает ему время и место, где хозяин может получить свою лошадь и выдать вору назначенную сумму. Место для выдачи лошади назначается такое, чтобы со всех сторон можно было видеть, не приведет ли хозяин свидетелей, в таком случае вор на украденной же лошади скачет куда глаза глядят и скрывается вместе с лошадью от глаз хозяина лошади и его свидетелей навсегда. Поэтому более благоразумные люди, не желая терять лошади, ходят на назначенное место одни.
Вотяки охотники, но охотники самые мирные - они охотятся только на зайцев, белок, рябчиков, тетеревей и диких уток.
Вотяки, по собственному их выражению, народ темный, не имеющий книги. Недо- // (л. 31) верчивый характер их мешает им учиться и русской грамоте. Только в позднейшее время стало проявляться в вотяках желание учиться грамоте и то только потому, что грамотность доставляет много материальных выгод. Теперь уже вотяки хорошо чувствуют, что знание грамоты ведет к знанию законов, а знание законов избавляет человека от многих неприятностей в жизни. Сознают они пользу грамотности и в хозяйстве, где требуется иногда что-нибудь записать, прочитать и т. п. От непонимания пользы грамотности произошло и то, что до этого времени грамотных между вотяками было мало, - в прежние времена вотяки даже боялись грамоты. Будучи слишком привержены к своим языческим обрядам и видя, что грамотность способствует уничтожению веры в разные языческие божества, видя, что грамотные люди пренебрегают старинными, священными временем обрядами, они считали грамоту изобретением, искажающим человека, а людей грамотных - // (л. 31об.) людьми погибшими. Объяснить же им всю несостоятельность их суеверия и уверить, что посредством грамоты человек развивается и становится умнее, выше - было некому. Сами грамотные вотяки, сделавшись старшиной или волостным писарем,
смеялись над своими собратьями и старались унижать их обряды и обычаи, употребляя самые сильные и нехорошие выражения. Не одну такую личность приводилось мне встречать, но все эти лица, говоря языком народа, «от своих отстали, а к чужим не пристали». Поэтому вотяки считали грамотных людей злыми и приписывали это влиянию грамоты. Немудрено после этого понять, что всякий вотяк старался своего сына оставить безграмотным, но добрым и, в полном смысле слова - вотяком во всех отношениях.
