CC BY
370
УДК 343.985
DOI: 10.24411/2587-9820-2020-10036 Дмитрий Николаевич Лузько,
доцент кафедры оперативно-разыскной деятельности и специальной техники в ОВД Восточно-Сибирского института МВД России
РОЗЫСК ВОЕННОСЛУЖАЩИХ, УКЛОНЯЮЩИХСЯ ОТ ПРОХОЖДЕНИЯ ВОЕННОЙ СЛУЖБЫ: ПРАВОВЫЕ И ПРАКТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
Аннотация: В статье рассматриваются некоторые аспекты нормативного правового регулирования деятельности оперативных подразделений органов внутренних дел и органов военной полиции Вооруженных Сил РФ по осуществлению розыска военнослужащих, уклоняющихся от прохождения военной службы. Автором делается предложение по совершенствованию оперативно-розыскного законодательства с целью устранить пробелы в законодательном регулировании рассматриваемой проблемы.
Ключевые слова: оперативно-розыскная деятельность, оперативно-розыскные мероприятия, розыск, военная полиция, военнослужащий, компетенция, меры по розыску, изменения, законодательство.
Dmitriy Nikolaevich Luzko,
Associate Professor at the of the Department of Operative Search Activity
and Special Technology in the internal Affairs bodies of the East-Siberian Institute of the MIA of the Russia
SEARCH FOR MILITARY PERSONNEL WHO AVOID MILITARY SERVICE: LEGAL AND PRACTICAL ASPECTS
Abstract. The article discusses some problematic issues related to the normative law regulation of the activities of operational units of internal affairs bodies and military police bodies of the Armed Forces of the Russian Federation for the search for military personnel who avoid military service. The author also suggests measures to improve operational-search law in order to fill gaps in the legislation on the issue under consideration.
Keywords: search activity, operational-search measures, search, military police, military serviceman, competence, search measures, changes, legislation.
Одной из задач оперативно-розыскной деятельности (далее — ОРД) является осуществление розыска лиц, скрывающихся от органов дознания,
следствия и суда, уклоняющихся от уголовного наказания1, своевременное решение которой оказывает непосредственное влияние на неотвратимость наказания виновных лиц и эффективность осуществления правосудия.
Немаловажный аспект розыскной деятельности, которому в практической и научной сфере не уделяется должного внимания, является розыск военнослужащих, уклоняющихся от прохождения военной службы (далее — розыск военнослужащих). Указанное обстоятельство обусловлено недостаточным уровнем научной проработки и нормативного правового регулирования рассматриваемого вопроса.
Несмотря на то, что в общем массиве разыскиваемых удельный вес военнослужащих, находящихся в розыске за преступления, предусмотренные ст. 337 УК РФ (самовольное оставление части или места службы), ст. 338 УК РФ (дезертирство) незначителен (около 1,3 %), он в достаточной мере воздействует на состояние розыска в целом.
Изучение статистических сведений ГИАЦ МВД России в период с 2015 по 2019 гг. о разыскиваемых указанной категории показало, что их количество неизменно сокращается. Это связано с общероссийской тенденцией снижения числа лиц, находящихся в розыске.
Так, в рассматриваемый период снижение количества объявленных в розыск военнослужащих составило 35,2 % (с 1790 в 2015 г., до 1160 в 2019 г.), розыск прекращен в 2015 г. в отношении 546 лиц, в 2019 г. в отношении 233 (снижение на 57,4 %), осталось в розыске на конец отчетного периода 2015 г. 1244 военнослужащих, в 2019 году — 927 (-25,5 %)2. Представленные статистические показатели наглядно свидетельствуют о том, что в настоящее время проблема организации розыска военнослужащих актуальна, и оперативные подразделения органов внутренних дел (далее — ОВД) прилагают значительные силы и средства на их установление и задержание.
Необходимо напомнить, что военнослужащие обладают специальным правовым статусом3, который помимо прав и свобод закрепляет ответственность и выполнение возложенных на них должностных обязанностей, связанных с прохождением военной службы. Исполнение воинского долга, как важнейшей составляющей при решении задач в сфере безопасности и обороны государства определяет сущность рассматриваемой специфики [1, с. 250]. Основной формой реализации конституционной обязанности по защите Оте-
1 Статья 2 Федерального закона от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее — Закон об ОРД).
2 ГИАЦ МВД России. Состояние преступности в России [Электронный ресурс]. — URL: https://мвд.рф/reports /item/12899359/ (дата обращения: 05.03.2020).
3 Статья 1 Федерального закона от 27 мая 1998 г. № 76-ФЗ «О статусе военнослужащего».
чества является прохождение военной службы по призыву либо путем добровольного поступления на военную службу (по контракту).
Регламентированный порядок несения службы обязывает военнослужащего находиться в определенном месте дислокации (воинская часть либо место службы), принимать исчерпывающие меры для прибытия в место расположения в указанное время и проходить службу в течение установленного законом срока. Нарушение перечисленных норм влечет за собой юридические последствия, выраженные в уголовном преследовании. При этом их тяжесть для военнослужащих, самовольно оставивших часть или место службы (ст. 337 УК РФ), напрямую зависит от количества времени, в течение которого они уклонялись от прохождения службы, и варьируется следующим образом: свыше двух суток, но не более десяти (ч. 1), свыше десяти суток, но не более одного месяца (ч. 3), свыше одного месяца (ч. 4). Для дезертиров (ст. 338 УК РФ) временной промежуток не предусмотрен1.
При этом законодатель, учитывая стечение тяжелых обстоятельств, послуживших основанием уклонения от прохождения воинской службы, для военнослужащих, впервые совершивших деяния, закрепленные в ст. 337 УК РФ, частью 1 ст. 338 УК РФ предусмотрел освобождение от уголовной ответственности.
А. А. Лопатенков в своем исследовании сообщает «о невозможности достоверного определения количества совершенных преступлений данной категории, в связи с их значительной латентностью. В то же время, исходя из рассмотренных военными судами уголовных дел, ученый приходит к выводу, что наиболее часто совершаемым видом уклонения является самовольное оставление части — 79 %, дезертирство — 20 %» [2, с. 94].
С учётом специфики субъекта розыска приходится констатировать о значительных пробелах регламентации компетенции ОВД и военной полиции Вооруженных Сил РФ (далее — военная полиция) по розыску военнослужащих. В частности, сегодня нормативно не закреплен механизм взаимодействия при осуществлении розыскных мероприятий, а также документально не отражены организационно-тактические особенности установления местонахождения военнослужащих, находящихся в розыске за указанные преступления.
Для более подробного изучения вопроса, касающегося розыска военнослужащих, рассмотрим юридическое содержание понятия «компетенция», которое включает в себя такие элементы, как предмет ведения, т. е. круг тех объектов, явлений, действий на которые распространяются полномочия, подразумевающие права и обязанности органа государственной власти и их ответственность.
1 Уголовный кодекс Российской Федерации федер. закон от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (ред. от 18.02.2020) // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954; 2020. № 8. Ст. 916.
140
Анализируя предназначение военной полиции, закрепленное в ст. 25.1 Федерального закона от 31 мая 1996 г. № 61-ФЗ «Об обороне», следует отметить, что оно выражается в защите жизни, здоровья, прав и свобод военнослужащих Вооруженных Сил РФ. Реализации норм, направленных на обеспечение законности, правопорядка, воинской дисциплины, а также в пределах своей компетенции противодействие преступности, защиты других охраняемых законом правоотношений в области обороны путем применения юридических мер воздействия. И одним из основных направлений деятельности военной полиции, как подразделения, входящего в систему «военных правоохранительных органов» [3, с. 237], является организация в Вооруженных Силах розыска и задержания военнослужащих, уклоняющихся от военной службы и содействие в пределах своих полномочий органам внутренних дел РФ в их розыске.
Компетенция ОВД, в сфере розыска «преступников», раскрыта не только в ст. 2 Закона об ОРД, но и в ст. 12 Федерального закона от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции», и заключается в осуществлении розыска лиц, совершивших преступления или подозреваемых и обвиняемых в их совершении, а также лиц, скрывшихся от органов дознания, следствия или суда. Подразумевает под собой систему необходимых мер, направленных для установления местонахождения разыскиваемых преступников, но не отражающих всего круга объектов, на обнаружение которых могут быть сосредоточены розыскные действия [4, с. 195]. Как мы видим, в перечисленных правовых нормах не конкретизирована функция ОВД по розыску военнослужащих и участие военной полиции в данной деятельности.
Логично предположить, что полномочия военной полиции в отношении военнослужащих, допустивших противоправное деяние, значительно объемнее и существеннее, чем в ОВД, у которых они практически отсутствуют применительно к указанному специализированному субъекту розыска.
В связи с этим возникает вопрос: почему розыск военнослужащих осуществляет ОВД, а не военная полиция, уставом1 которой закреплено проведение мер по розыску лиц, уклоняющихся от прохождения военной службы? Для ответа на него рассмотрим различие в смысловом значении терминов «меры по розыску» и оперативно-розыскные мероприятия.
В данном аспекте внимание заслуживает мнение С. А. Минтягова, который сообщает, что в сфере военного законодательства отсутствуют понятия «розыскные мероприятия», «розыскные меры», но при этом отождествляет их с понятием «меры по розыску» [5, с. 17]. Из чего следует, что розыскные мероприятия могут осуществляться не только оперативными подразделениями правоохранительных органов, но также и органами военной
1 Указом Президента РФ от 25 марта 2015 г. № 161 утвержден Устав военной полиции Вооруженных Сил РФ и внесены изменения в некоторые акты Президента РФ.
141
полиции, в круг обязанностей, которых входит проведение розыскных мер, но только гласно.
В этой связи следует отметить, что в истории современной России впервые на законодательном уровне, регламентирующем деятельность по розыску в Вооруженных силах, дано определение «мер по розыску», которые, в соответствии со ст. 189 Устава военной полиции Вооруженных Сил РФ (далее — УВП ВС РФ), являются мерами, направленными на установление местонахождения военнослужащих, уклоняющихся от прохождения военной службы, оказание содействия ОВД в розыске и задержании военнослужащих, самовольно оставивших воинские части (места службы).
Отраженный в ст. 192 УВП ВС РФ комплекс мер включил в себя: возможность получения справочных, характеризующих разыскиваемого сведений, от государственных и местных органов власти; осуществление опроса военнослужащих и иных лиц, обладающих необходимой информацией; обследование местности в целях обнаружения объектов розыска, а также предметов и следов, имеющих отношение к совершённому преступлению; преследование; блокирование и задержание субъекта розыска.
Перечисленное наглядно демонстрирует, тот факт, что компетенция или объем полномочий военной полиции в осуществлении розыскных мер достаточно широк, но не содержит возможности проведения специальных мероприятий, включая негласных, необходимых для установления местонахождения и задержания разыскиваемого, принимающего активные меры для противодействия его розыску.
По нашему мнению, в данном контексте необходимо понимать, что «меры по розыску» относятся к поисковым действиям, т. е. действиям по обнаружению, установлению лиц или получению информации о разыскиваемых в упрощенном, не урегулированном оперативно-розыскным законодательством смысле, в связи с чем по своей специфике не являются оперативно-розыскными мероприятиями (далее — ОРМ) и существенно отличаются от них.
Чтобы аргументировать данный тезис, обратимся к теории ОРД. Так, основное различие отражено в самой дефиниции ОРМ. В этом вопросе нам импонирует точка зрения Н. С. Железняка, который определяет ОРМ как «совокупность основанных на использовании оперативно-розыскных сил, средств и методов, объединенных единым тактическим замыслом действий, осуществляемых оперативными подразделениями в целях своевременного выявления, предупреждения, пресечения и раскрытия преступлений, розыска причастных к ним лиц и без вести пропавших, решения других задач ОРД» [6, с. 88]. Значительная часть указанных действий имеет конспиративный характер и в зависимости от сложившейся ситуации оперативные подразделения ОВД определяют вид и тактику их проведения [7, с. 114].
При этом стоит заметить, что перечень государственных органов, уполномоченных на осуществление ОРД, закрепленный ст. 13 Закона об ОРД, конкретизирован, и военная полиция в их число не входит.
Возникает дилемма, почему целенаправленно созданный, специализированный орган, которым является военная полиция, действующий в рамках своей компетенции, не имеет возможности оперировать эффективным комплексом мероприятий, необходимых для решения поставленных задач. При этом, как известно, действенность розыскных мероприятий во многом зависит от тактических особенностей их проведения и принимаемых на первоначальном этапе мер. Немаловажную роль в этом случае играет владение информацией о мотиве, побудившем военнослужащего уклониться от прохождения службы. Не определив причины и условия, способствующие его совершению, достаточно сложно выбрать правильное направление поиска и осуществить продуктивный комплекс розыскных мер. Зачастую не отрабатывается версия криминального исчезновения разыскиваемого [8, с. 7], вследствие чего достигнуть положительного результата розыска затруднительно. В настоящее время, как отмечает В. В. Меркурьев, «выявлением и раскрытием преступлений, совершенных в Вооруженных Силах, часто занимаются органы безопасности в войсках, что является для них непрофильной деятельностью» [9, с. 9].
По нашему мнению, было бы логичным наделить военную полицию компетенцией осуществления ОРД в объеме, необходимом для эффективного решения задачи по розыску военнослужащих, уклоняющихся от прохождения военной службы. Нельзя не согласиться с Е. В. Кузнецовым, который указал, что ОРМ «представляют из себя универсальные методы добывания информации, используемые и в других видах государственной и негосударственной деятельности» [10, с. 83—85].
В связи с изложенным, считаем необходимым внести дополнения в п. 9 ст. 13 Закона об ОРД и изложить в следующей редакции: «оперативное подразделение военной полиции Министерства обороны Российской Федерации проводят оперативно-розыскные мероприятия (опрос; наблюдение; наведение справок; сбор образцов для сравнительного исследования; отождествление личности; исследование предметов и документов; обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств) в целях розыска военнослужащих, уклоняющихся от прохождения военной службы, а также вправе использовать конфиденциальное содействие граждан».
Данное изменение позволит частично устранить пробелы в законодательном регулировании в отношении специального субъекта розыска и возникающие при этом проблемные вопросы, связанные с спецификой проведения розыскных мероприятий.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Морхинин А. М. «Воинский долг»: этимология понятия и психолого-педагогическая характеристика / А. М. Морхинин // Мир образования — образование в мире. — 2014. — № 2 (54). — С. 249—253.
2. Лопатёнков А. А. Мотивы преступлений и социально-экономические причины уклонения от исполнения обязанностей воинской службы / А. А. Лопатёнков // Вестник Московского государственного областного гуманитарного института. — 2013. — № 2. — С. 93—99.
3. Минтягов С. А. Военная полиция Вооруженных Сил Российской Федерации в системе военных правоохранительных органов / С. А. Минтягов // ЭНИ «Военное право». — 2017. — № 1 (41). — С. 231—240.
4. Гордеев С. Н. О направлениях разыскной работы в теории оперативно-розыскного права / С. Н. Гордеев // Вестник Московского университета МВД России. — 2015. — № 11. — С. 195—197.
5. Минтягов С. А. Правовые основы организации розыска военнослужащих, самовольно оставивших место службы, органами военной полиции Вооруженных Сил Российской Федерации / С. А. Минтягов // ЭНИ «Военное право». — 2017. — № 5 (45). — С. 14—21.
6. Железняк Н. С. Основы оперативно-розыскной деятельности: учебник / Н. С. Железняк. — 2-е изд., доп. — Красноярск: СибЮИ ФСКН России, 2013. —297 с. ISBN 978-57889-0211.
7. Кузнецов Е. В., Шиханов В. Н. Принцип целесообразности как основа совершенствования оперативно-розыскного законодательства: моногр. / Е. В. Кузнецов, В. Н. Шиханов. — Иркутск: ФГКОУ ВПО ВСИ МВД России, 2012. — 128 с.
8. Вирясова Н. В. Розыск и задержание военнослужащих, уклонившихся от военной службы: истоки, реалии, перспективы совершенствования / Н. В. Вирясова // Политематический сетевой электронный научный журнал Кубанского государственного аграрного университета. — 2014. — № 102 (08). — С. 1161—1169.
9. Меркурьев В. В. Обеспечение законности в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках, воинских формированиях и органах, в которых предусмотрена военная служба / В. В. Меркурьев // Право в Вооруженных Силах. — 2017. — № 2. — С. 6—12.
10. Кузнецов Е. В. Оперативно-разыскные мероприятия как универсальные методы познания действительности / Е. В. Кузнецов // Сибирский юридический вестник. — 2012. — № 1 (56). — С. 80—85.
