CC BY
64
9. Ленин В. И. О «Вехах» // Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Москва, 1980. Т. 19. С. 167—175.
10. Мережковский Д. С. Аракчеев и фотий // Мережковский Д. С. Больная Россия. Ленинград, 1991. с. 158—168.
11. Победоносцев К. П. Болезни нашего времени // К. П. Победоносцев: pro et contra / вступ. ст. и примеч. С. Л. фирсова. Санкт-Петербург, 1996. С. 137—165.
12. Победоносцев К. П. Великая ложь нашего времени // К. П. Победоносцев: pro et contra / вступ. ст. и примеч. С. Л. фирсова. Санкт-Петербург, 1996. С. 99—114.
13. Победоносцев К. П. Церковь и государство // К. П. Победоносцев: pro et contra / вступ. ст. и примеч. С. Л. фирсова. Санкт-Петербург, 1996. С. 80—95.
14. Порус В. Н. У края культуры (философские очерки). Москва, 2008. 464 с.
15. Розанов В. В. Декаденты // Розанов В. В. Мысли о литературе / вступ. статья, сост., коммент. А. Нико-люкина. Москва, 1989. С. 204—216.
16. Тихомиров Л. А. Борьба века // Русские философы (конец XIX — середина XX века) : [антология]. Вып. 2. / сост. С. Б. Неволин, Л. Г. филонова. Москва : Книжная палата, 1994. С. 199—231.
17. Толстой Л. Н. Что такое искусство? // Толстой Л. Н. Собрание сочинений : в 22 т. / комментарии К. Ломунова. Москва : Художественная литература, 1983. Т. 15. С. 41—221.
18. Фирсов С. Л. Человек во времени: штрихи к портрету Константина Петровича Победоносцева // К. П. Победоносцев: pro et contra / вступ. ст. и примеч. С. Л. фирсова. Санкт-Петербург, 1996. С. 6—27.
19. Фокин П. Е, Князева С. П. «И век серебряный век и месяц золотой...» // фокин П. Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX—XX веков : в 3 т. / сост. П. фокина, С. Князевой; вступ. ст. П. фокина, К. Н. Шахановой. Санкт-Петербург, 2007. Т. 1. С. 7—13.
20. Хазанов Б. 1913 год // История русской литературы: XX век: Серебряный век / под ред. Жоржа Нива, Ильи Сермана, Витторию Страды и Ефима Эткинда. Москва, 1995. С. 404—413.
21. Шибаева М. М. Русская эстетика: опыт исканий и обретений. Москва, 2012. 138 с.
22. Эткинд Е. Единство «серебряного века» // Звезда. 1989. № 12. С. 185—194.
^^ОССИЙСКИЙ НАРРАТИВ МУЛЬТИКУЛЬТУРАЛИЗМА
УДК 008:1-027.21 Н. К. Гасанова
Московский государственный университет культуры и искусств
В статье рассматривается российская специфика проблематики «мультикультурализма». Вынесено на обсуждение введение термина «русский мультикультурализм». Дано рабочее определение мультикуль-туральности, мультикультурализма.
Ключевые слова: мультикультурализм, русский мультикультурализм, интерсубъективность, интертекстуальность.
N. K. Gasanova
Moscow State University of Culture and Arts
RUSSIAN NARRATIVE OF MULTICULTURALISM
The article discusses the specifics of the Russian perspective "multiculturalism". Justified the introduction of the term "Russian multiculturalism". Given the operational definition of multicultural, multiculturalism.
Keywords: multiculturalism, Russian multiculturalism, intersubjectively intertextuality.
62
1997-0803 ВЕСТНИК МГУКИ 6 (56) ноябрь-декабрь 2013 62-67
Понимание «мультикультурализма» в российском научном дискурсе до недавнего времени было обусловлено отражением европейской трактовки и следствием её персеверации как «теории, обосновывающей и требующей признания равенства культур» или, напротив, как «концепции, направленной на ликвидацию локальных культур» и др. Методологическим следствием этого стало провозглашение «войны мультикультурализму», дискуссий на тему «ненужности нам мультикультурализма», молодёжных протест-ных акций. Конечно, «такой мультикульту-рализм нам не нужен». Но он есть. Даже — в модусе его непризнания. И это требует внимательного изучения, так как в отечественном научном дискурсе термин пока является дискуссионным, в обычной жизни имеет хождение в сублимированном виде как выражение отношения к «чужому». Однако формирующаяся в новых исторических условиях российская нация рассматривается часто в ракурсе существующих европейских концепций мультикультурализма; идёт активная ротация западных исследований, подтверждающих ту или иную из этих трактовок. Популяризированный тренд активно внедряется в отечественные обществоведческие теории, методологию исследований и, как ни парадоксально, — в практику культурной политики, при этом не являясь ни достаточно тонко отрефлексированным понятием, ни верифицированным концептом.
Учёные многих направлений предпринимали шаги для исследования этого социокультурного феномена. Выясняется, что мультикультурализм не везде одинаков: он зависит от того, каковы его несущие институции. Анализ литературы показывает, что молено провести демаркацию между двумя полюсами в этих подходах: 1) «глобальный мультикультурализм» (со всеми его нюансами) и 2) «русский мультикультурализм».
К отличительным особенностям «русского мультикультурализма» мы относим следующие десять признаков.
Первый признак. Институция перманентной многоэтничности/ многонационально-
сти (или «мультикультуральности») российской нации как историческая данность всегда присутствует в модусе «фигуры умолчания» в нашем обществоведении.
Второй признак. «Мультикультурализм» как набор определённых теорий и практик для осмысления культурной неоднородности обществ (как дискурс) связывается не только с вопросами структуры общества и миграции, а с широким спектром культурных феноменов: искусство, наука, философия, литература, политика, медицина, радиоэлектроника, кибернетика и т.д. Иллюстрацией этого тезиса может послужить ряд примеров.
В монографии «Истории болезни» профессор X. Броди [6]говорит о нарративном повороте в области медицины: о совместном творении врачом и пациентом истории болезни; о необходимости согласования между медицинским отчётом и рассказом пациента о своём заболевании, как процедуре, обладающей лечебным потенциалом, в особенности для хронических больных. Дидактически значимым он считает решение соединить безличное для студентов научное знание с индивидуальной реальностью болезни. Для достижения лечебных целей предлагается использовать психоаналитические практики, а именно: историю болезни использовать для наделения смыслом личных переживаний картины описания болезни и для соотнесения этих двух позиций с концепциями общества и культуры. Автор описывает сложности нарратива в ситуации живой коммуникации и его связь со всем культурным контекстом, с культурными прототипами историй. Тем самым эксплицируется мульти-культуральность, интертекстуальность, историчность лечебных практик.
Третий признак. Временем зарождения мультикультурализма как социокультурной реальности мы считаем начало расселения, а не время начала активного использования термина в политической лексике современности.
Четвёртый признак. В «русском мульти-культурализме» не ставится вопрос, до ка-
кой степени культурное многообразие молено считать приемлемым и когда к нему можно перестать относиться терпимо, так как проблема видится в ином: в «культурализа-ции» (автор термина К. Клакхон) социальных, экономических, политических вопросов.
Американец Тим Керби [4] повествованием о своём личном опыте «гастарбайтерст-ва» в России продемонстрировал всему интернет-сообществу, как на обыденном уровне происходит эта кулътурализация экономических проблем в одном конкретно взятом российском мегаполисе и как выглядит в глазах иностранца российский «муль-тикультурализм» (не «русский мультикуль-турализм»), через свои впечатления от одной из предвыборных кампаний. «Судя по высказываниям кандидатов, все ненавидят гастарбайтеров, они в Москве нежеланны» [4]. Т. Керби видит ситуацию иначе: «люди в Москве гастарбайтеров любят, и очень сильно, потому что без них Москва была бы ужасным и грязным городом. Гастарбайте-ры — это, практически, рабы, и это рабство в двадцать первом веке осуществляется на наших глазах. Практически каждый встреченный вами таджик — крепостной» [4]. Т. Керби высказывает эпатажное предложение — «выгнать гастарбайтеров», но затем его нивелирует — это потому, что ему непереносимо видеть наличие рабства. «Я не хочу жить там, где существуют люди "второго сорта", приравненные по правам к коровам или курицам. мне бы хотелось жить в городе, где есть условия для жизни действительно всех людей. Где есть собственный сильный рабочий класс, не допускающий импорта рабов» [4]. По его мысли, проблема гастарбайтеров возникла исключительно по причине их востребованности в качестве рабов. «Люди любят гастарбайтеров, они хотят, чтобы они были здесь, — просто не хотят, чтобы их было видно» [4]. А нам остаётся удивляться той скорости, с которой обретают наши соотечественники навыки рабовладельцев. Такой «мультикультура-лизм» нам, конечно, не нужен.
К дискурсу «русского мультикультура-лизма» мы бы отнесли исследование, проведённое Центром исследования межнациональных отношений Института социологии РАН, в отношении восприятия термина «толерантность». Как выяснила группа А. М. Дробижевой, под толерантностью некоторые эксперты подразумевали свойство не замечать национальную принадлежность индивидов, другие считали, что иноязычный термин нужно заменить каким-то русским словом, например, «терпимость». Представители духовенства предлагали говорить о «любви друг к другу». Эти и другие определения толерантности не прижились. Лучше всего воспринимается, как выяснилось, определение толерантности как готовности принять человека другой культуры, уважать эту культуру в пределах закона, если же элементы поведения или культуры выходят за пределы правового поля, тогда их принять нельзя. Сделан вывод: «говоря о толерантности, представителям разных этнических групп вовсе не обязательно любить друг друга, но уважать — обязательно» [1].
Пятый признак. В нашем представлении, так понимаемая, толерантность фундирует «русский мультикультурализм».
Как известно, ничто не создаётся с абсолютно чистого листа — у любой новой идеи всегда есть свои предпосылки. Человек, взаимодействуя с информацией, полученной из различных источников, в том числе от своей репрезентативной системы, дорабатывает её в своём сознании. Создаётся некое целостное восприятие объекта, несводимое к свойствам суммы составляющих её элементов. Такое целостное восприятие называется «гештальтом». Схематически это выглядит просто: обнаруженное новое явление мысленно включается в старые связи и отношения путём их переструктурирования и придания им прегнантности. Прегнантность — одно из ключевых понятий гештальтпеихо-логии — означает приобретение гештальтом завершённости. Согласно этому принципу, восприятие идей и форм имеет тенденцию к более определённой структуре, более сим-
метричной,более устойчивой, более простой и более значимой [5].
Шестой признак. Это стремление к достраиванию нового, эффективного гештальта жизни общества на фоне элиминации прежних — построения «коммунистического общества» — «коммунизма», реализации «кодекса строителя коммунизма» — и характеризует интенции «русского мультикульту-рализма». Гештальты (начиная с уваровской триады и поздних — «интернационализм», «межнациональные взаимоотношения», «дружба народов», «национализм» и др.), пройдя переоценку на релевантность новым социокультурным реалиям, служат строительным материалом для культурологического ready-made нового текста — «русского мультикульту рализма ».
Использование нами определения «русский» для презентации отечественного дискурса «мультикультурализма» имеет свои основания.
Седьмой признак. Цивилизационная роль русского языка, вобравшего в себя в ходе многовекового взаимодействия все (письменные и бесписьменные) языки других народов России; значительная роль русской многонациональной культуры артикулированы психологически, социологически и житейски в модусе деликатного признания. Перепись (2010) показала наличие 193 этносов, 276 диалектов в Российской Федерации, при этом рефлексия над «мультикультурализ-мом» осуществляется на основе русскоязычной лингвокультуры. Она является базовой для 98% населения России, где каждый гражданин (Конституция Российской Федерации ст. 26, п. 2) «имеет право на пользование родным языком, на свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества», при этом русский язык назвали родным 4/5 населения Российской Федерации. И самоидентификация россиян, по большей части, также происходит именно на этой общей основе. (Наиболее распространёнными среди других языков являются: английский, татарский, немецкий, чеченский, башкирский, украинский, чувашский.) Образование в Рос-
сии во всех кластерах строится на основе русского языка. «Русские» — это психологически артикулированный транскультурный фрейм российской нации, который мы эксплицируем. Русский язык, русскоязычная лингвокультура, включающая всю палитру исторической многонациональное™, — это узнаваемая визитная карточка экспорта российского образования, основа устоявшегося визуального образа России в мире.
Восьмой признак. Понятие мультикультурализма в «глобальном мультикультурализ-ме» сопрягается исключительно с проблемами миграции и относится к предикатам политики. В нём осознанно не затрагиваются вопросы коренных народов, как, например, в концепции «либерального мультикультурализма» Ч. Кукатаса. «Во многих странах есть и так называемые "коренные" народы, и потому там, даже без учёта мигрантов, существуют культурные различия. Тем не менее, это многообразие возникло именно после прибытия первых "чужаков". Проблема мультикультурализма возникает именно из-за того, что многие люди хотят остаться в стране, в которую приехали» [3]. В российской культуре, благодаря сохранности исторического основания — феномена существования более ста народов на протяжении всей истории, сохранились и навыки совместной жизни, а также диспозиции для эволюции терминов, обозначающих немонолитность нации. Термином-предшественником «муль-тикультуральности» и сегодня параллельно действующим в русскоязычной лингвокуль-туре является «многонациональное^».
Девятый признак. Постсоветское массовое сознание воспринимает в настоящее время термин «мультикультурализм» в качестве гештальта постсоветского общества, который требует своего завершения, имея при этом в виду не «мозаичное» (недостаточно единое), не «толерантное» (в смысле «чуждый друг другу»), а сохранившее некий общий этос единства общество, молено сказать и «мультикультурное».
Абсолютно новым культурный текст «русский мультикультурализм» быть не может,
так как любая новая ткань культурного текста соткана из старых цитат, в любом тексте присутствуют паттерны старых культурных форм, тексты предшествующей и окружающей культуры. Для обозначения этой особенности существует категория «интертекстуальность». Интертекстуальность представляет собой мозаику из частей, происхождение которых не всегда известно; из автоматических, бессознательных цитаций, даваемых без кавычек. Это становится возможным, поскольку все они поглощены текстом, перемешаны в нем, а текст погружен в язык, который не принадлежит кому-то одному.
К настоящему времени сложилось понимание того, что любой текст является одновременно и авторским произведением, и интертекстом. Интертекст растворяет авторство и сознание личности в потоке других сознаний. В лингвистике это считается последствием влияния одного языка на другой. В музыкальном искусстве ярким проявлением интертекстуальности может служить творчество К. Орфа, написавшего кантату (1937, «Кармина Бурана») на основе сборника стихов/песен вагантов и монахов эпохи Возрождения по оригинальному манускрипту XVII века, найденному в немецком монастыре в начале XIX века. Композитор о нём сказал: «Всё, что написано мной до этого, можете выкинуть. "Кармина Бурана" — это моё собрание сочинений». К. Орф отобрал 24 песни и написал к ним собственные мелодии, смешав разные стили. Либретто кантаты включает стихи на латинском и на сред-неверхненемецком языках. Кантату ставили на самых больших площадках Европы. А в Бразилии поставили прямо на пляже, и с побережья спектакль наблюдали более ста тысяч человек. В Москве «Кармина Бурана» исполнялась как кантата для хора. Фрагменты этого произведения вошли в репертуар современных исполнителей (Оззи Осборн,
Enigma) и стали хитами. Темы К. Орфа звучат в качестве саундтреков в кино, театральных постановках, ток-шоу и рекламных роликах [2].
В сентябре 2013 года в Санкт-Петербурге американский хореограф китайского происхождения Шен Вей представил (при участии хора и симфонического оркестра Мариин-ского театра) новое музыкально-хореографическое прочтение кантаты.
В «глобальном мультикультурализме» взаимодействие народов («взаимодействие культур») строится на принципах морали: «живите, как хотите, только не трогайте нас», это есть и его основной тезис. Надо ли спрашивать, почему этот принцип не работает в российских реалиях?!
Мы размышляем над популярным предложением решить все вопросы через ассимиляцию. Кого, во что молено ассимилировать?! Мигрантов ассимилировать в «тело» нации, принизив их до роли рабов, а самим, попутно, уподобиться варварам?!
Нет необходимости возвращаться в дикость, декларировать и пытаться реализовать лозунги и политику национал-социализма. У нас есть ресурс для последовательного решения возникающих проблем, не меняя генерального курса своего общества, не разрушая его нравственных основ; и есть понимание того, что делать это необходимо своевременно. История учит, как говорит П. Куртц, если дорогие нам убеждения не обретают своих социальных воплощений, не институциализируются, то они не будут иметь влияния и могут потеряться для человечества.
Десятый признак. Одной из таких цивили-зационных ценностей, требующей научной и общественной поддерлски в настоящее время, согласно «русскому мультикультурализ-му», является сохранение принципа «единство во мнолсестве», сохранение морали солидарного общества.
Примечания
1. Дробижева А. М. Термин «толерантность» был изначально дискуссионным [Электронный ресурс] : [выступление в пресс-центре РИАН — 12 ноября 2013] : [веб-сайт]. Электрон. дан. Режим доступа: Ьшр://
rus4all.ru/round_tables/20131112/724636127.html
2. Кенигсберг А. Орф. «Кармина Бурана». История создания [Электронный ресурс] : [веб-сайт]. Электрон. дан. Режим доступа: http://belcanto.ru/or-orff-carmina.html
3. кукатас Ч. Либеральный архипелаг. Теория разнообразия и свободы [Электронный ресурс] : [веб-сайт] / пер. с англ. Н. Эдельмана под науч. ред. А. В. Куряева. Электрон. дан. Москва : Мысль, 2011. Режим доступа: http://www.twirpx.com/file/671239/
4. 1<Серби, тим. О терпимости к рабству. Почему проблема гастарбайтеров не решена [Электронный ресурс] : [веб-сайт]. Электрон. дан. Режим доступа: http://www.odnako.org/blogs/show_32170/
5. Оксфордский словарь по психологии. — 2002. [Электронный ресурс] : [веб-сайт]. Электрон. дан. Режим доступа: lovari.yandex.ru/прегнантность/значение/.
6. Howard Brody, M.D., Ph.D. Stories of Sickness [Электронный ресурс] : [веб-сайт] / Институт гуманитарных исследований в области медицины (США, Гальвестон, Техас). Электрон. дан. Yale University Press, 2003. Режим доступа: http://culturalresearch.ru/ru/archives/89-narrturne
Р
ЕКЛАМА КАК УНИВЕРСАЛИЯ КУЛЬТУРЫ
УДК 304.44
В. И. Козловский
Московский государственный университет культуры и искусств
В статье анализируется рекламная коммуникация как универсальное явление культуры. Автор подчёркивает открытость рекламной коммуникации и динамичность креатива в коммуникационных процессах.
Ключевые слова: рекламная коммуникация, универсалия культуры, креатив, артефакт.
V. I. Kozlovsky
Moscow State University of Culture and Arts
ADVERTISING AS UNIVERSAL CULTURES
In article advertising communications as the universal phenomenon of culture are analyzed. The author underlines an openness of advertising communications and dynamism of a creative in communication processes.
Keywords: advertising communications, universal cultures, a creative, an artefact.
Неотъемлемой частью культурного процесса в последней четверти двадцатого столетия стала реклама, которую по праву признают новой сферой реализации мировоззренческих, эстетических, эмоциональных, коммуникативных, деятельностных и творческих потребностей современного человека. Через сформированную функциональ-
ную структуру рекламы, разветвлённую сеть средств её создания и массового распространения современная реклама все активнее интегрируется в социокультурные процессы, становясь неотъемлемой частью повседневной культуры россиян.
Рекламная коммуникация выполняет задачи удовлетворения интересов потреби-
1997-0803 ВЕСТНИК МГУКИ 6 (56) ноябрь-декабрь 2013 67-72
67
