CC BY
89
С. С. Босхолов
РОССИЙСКИЙ ЛИБЕРАЛИЗМ И ПРОБЛЕМЫ АНТИКОРРУПЦИОННОЙ УГОЛОВНОЙ ПОЛИТИКИ
Современная уголовная политика, понимаемая нами как стратегия и тактика противодействия преступности и иным правонарушениям, основанная на Конституции и законах РФ, принципах, а также на политических и политико-правовых директивах и предписаниях, вызывает у ученых-специалистов и практиков неоднозначные, зачастую противоположные (полярные) оценки. Одни приветствуют ориентацию на либерализацию и гуманизацию уголовной политики, которые были поставлены во главу угла при разработке и принятии в 1996 г. нового УК РФ, а впоследствии и при внесении в него тех или иных изменений и дополнений. Другие не только ставят такой подход под сомнение, но и усматривают его серьезные негативные последствия.
Поскольку антикоррупционная уголовная политика является частью уголовной политики в целом, представляется необходимым, хотя бы вкратце, привести основные взгляды и позиции ученых-криминологов относительно самой уголовной политики. Так, Э.Ф. Побегайло считает, что «уголовная политика не может и не должна быть либеральной во время разгула преступности. ... В сфере борьбы с преступностью российский либерализм, как, в частности, и в других сферах общественной жизни (например, экономической), оказался совершенно беспомощным»1. Столь резкая негативная оценка одного из ведущих ученых-криминологов, безусловно, заслуживает внимания.
С.Ф. Милюков, уже давно и плодотворно занимающийся исследованием концептуальных проблем противодействия преступности, предлагает свое вйдение решения данной проблемы. По его мнению, «борьба с преступностью должна носить наступательный характер, не выходя, однако, за рамки правового поля. Само это правовое пространство (прежде всего, нормы уголовного законода-
* Профессор кафедры уголовного права и криминологии Иркутского юридического института Российской правовой академии Министерства юстиции РФ, доктор юридических наук, профессор.
1 Побегайло Э. Ф. Кризис современной российской уголовной политики // Уголовное право. 2004. № 3-4. С. 133.
31
Труды Института государства и права Российской академии наук. № 3/2014
тельства) должно соответствовать жизненным реалиям и учитывать ближайшие и более отдаленные перспективы развития криминальной обстановки в нашей стране и за ее рубежом»2. Исследуя отдельные проявления кризиса уголовной политики, связанные с процессом законодательной регламентации ряда институтов Общей и Особенной части УК РФ, он делает вывод, что «вопрос о тщательной криминологической экспертизе всех без исключения норм уголовного закона, по-прежнему актуален и имеет не только теоретический, но прежде всего сугубо прикладной характер»3.
«Серьезным искажением современной российской уголовной политики... гипертрофированно-либеральным подходом к самой сути этой политики» назвал проводимый либеральный курс в уголовном законодательстве В. С. Овчинский, один из видных ученых-криминологов в области противодействия организованной преступности и коррупции4. Еще более жестко на этот счет высказался А.И. Алексеев: «В базовой сфере жизни - экономике - воинствующие либералы (выделено мной. - С.Б.) - привели нас к августу 1998 года. Это был венец их политики, основанный на пустопорожней болтовне, нежизненных схемах и нереалистических проектах. И надо крепко озаботиться тем, чтобы российское государство не настиг еще один дефолт - в сфере борьбы с преступностью»5.
Применительно к теме обсуждаемого вопроса заслуживают особого внимания рассуждения Г.И. Богуш. По ее мнению, «российская уголовная политика не является в своей основе ни гуманной, ни либеральной». И далее: «Соглашаясь с утверждениями о кризисном состоянии уголовной политики, мы не можем признать верным вывод о том, что оно вызвано следованием «либеральной парадигме» или «идеям либерализма». С точки зрения этого автора, «общая направленность уголовной политики по-прежнему «не в пользу» человека и ее прав. Приоритетом реально осуществляющейся уголовной политики является охрана существующего политического режима, обслуживающей его бюрократии и экономического уклада, справедливо названного Б.В. Волженкиным «госу-
2 Милюков С.Ф. Российское уголовное законодательство: опыт критического анализа. СПб., 2000. С. 297.
3 Там же.
4 См.: Овчинский В.С. Преступление и наказание // Завтра. 2006. 6 дек.
5 Алексеев А.И. Должна ли уголовная политика быть либеральной? // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2003. № 1. С. 265.
дарственным номенклатурно-клановым капитализмом». Будучи убежденным сторонником либеральной уголовной политики, Г.И. Богуш отмечает, что «в цивилизованном, свободном обществе уголовная политика, как и политика вообще, может быть только
либеральной»6.
Обращаясь в этой связи к теме данной статьи, попытаемся разобраться, какой же на самом деле является российская уголовная политика в сфере противодействия коррупции. Для нашей страны этот вопрос имеет крайне важное значение, так как коррупция превратилась поистине в одну из главных угроз национальной безопасности России. В период существования и развития Советского Союза была создана и функционировала, как пишет А.Г. Савицкий, система общенационального институционального контроля, которая включала в себя органы народного, партийного, профсоюзного и комсомольского контроля. При этом механизм был выстроен таким образом, что трудящиеся массы обладали достаточно действенными правовыми гарантиями и возможностями контроля над советской бюрократией, а взаимный контроль элитарных групп друг над другом жестко ограничивал их возможности выхода за рамки согласованной компетенции и пресекал рост кор-рупции7. После распада СССР эти институты были ликвидированы. На замену им действенных институтов и структур противодействия коррупции не было создано. Более того, именно коррупция превратилась в России и практически на всем постсоветском пространстве в один из основных инструментов управления, приобрела системный характер. Она сверху донизу пронизала все этажи государственной власти, стала атрибутом российского чиновничества, глубоко проникла в сферу бизнеса и предпринимательства, вторглась в обыденную, бытовую жизнь многих граждан. В коррупционные отношения, как в воронку, стала вовлекаться значительная часть населения страны. По индексу восприятия коррупции (ИВК) Транспаренси Интернешнл Россия среди 160 стран оказалась на 125-130-м месте и, таким образом, далеко отстала от тех стран, в которых проводится активная государственная антикоррупционная
6 Богуш Г.И. О «гуманизме» и «либерализме» российской уголовной политики // Уголовно-правовая политика и проблемы противодействия преступности. Сб. научн. трудов / Под ред. Н.А. Лопашенко. Саратов, 2006. С. 64.
7 См.: Савицкий А.Г. Национальная безопасность. Россия в мире. М., 2012. С. 20.
политика (Финляндия, Сингапур, Швеция, Великобритания, Германия, США, Япония др.). По мнению А.Г. Савицкого, в России сформировалась коррупционная антисистема («антисистема К»), которая направлена на разрушение российского государства и общества. Именно она фактически правит страной через поглощенные и контролируемые ею государственные институты8. Есть достаточные основания предполагать, что эта «антисистема К» была создана при помощи Запада, точнее, при помощи называемой Д.А. Шестаковым «глобальной олигархической власти» (ГОВ) -неформальной власти численно ограниченной группы наиболее финансово богатых олигархов над зависимыми от них властями государств, контролирующая в планетарном масштабе финансовые потоки и наиболее доходные отрасли промышленности, средства массовой информации в целях получения сверхприбыли, укрепления и расширения своего экономического и политического господства, координирующая свою деятельность с помощью полузакрытых и скрытых организаций, опирающаяся на транснациональные, прежде всего финансовые, корпорации, на государства «золотого треугольника», их вооруженные силы и военные блоки9. Именно ГОВ инициировала и способствовала созданию российской олигархической власти (РОВ). Основным инструментом для создания РОВ и была использована «антисистема К». При этом идеологической опорой РОВ стала идеология либерализма, обслуживающая в России исключительно интересы крупного олигархического капитала как внутреннего, так и внешнего - иностранного.
«Либерализм - это экономическая теория, согласно которой лучшей - или наименее плохой - экономической системой является та, которая гарантирует свободу личной инициативы хозяйствующих субъектов. Это схематичное определение не учитывает различных либеральных «школ», упоминаемых в истории экономических учений; оно подчеркивает просто их общую экономическую основу: убежденность в том, что в области экономики существует естественный порядок, соблюдаемый в результате свободной инициативы отдельной личности - «человека экономического». Его естественное желание - обеспечить максимальное удовлетворение
8 См.: Савицкий А.Г. Указ. соч. С. 25.
9 См.: ШестаковД.А. Преступность политики. СПб., 2013. С. 23. 34
своих потребностей при минимальной затрате усилий»10. В экономической политике либерализм основывается на трех принципах: частной собственности, свободном предпринимательстве и свободной конкуренции. При этом вовсе не умаляется роль государства и отнюдь не сводится лишь к роли арбитра, в особенности в трудные для той или иной страны времена, в частности, в периоды войн, политических и экономических кризисов и иных катаклизмов. В такие периоды, как показывает объективный экономический анализ, в развитых капиталистических странах именно государство из свидетеля, а затем арбитра превращалось в основного гаранта свободной игры экономических законов и становилось главным фактором экономического роста. В настоящее время либерализм ни в США, ни в Германии, ни в Великобритании, ни в Японии, ни во Франции и других странах не является доминирующим мировоззрением. Об этом говорят не только российские оппоненты либерализма, но и авторы солидных зарубежных экономических и финан-11
совых изданий .
В России влияние либерализма на экономическую политику по-прежнему крайне велико. Однако к каким-либо существенным позитивным результатам либерализация экономики не привела. Более того, именно либерализация, совершенно не контролируемая со стороны государства, не сопровождаемая соответствующими правовыми ограничителями, в конце 1990-х гг. едва не привела к краху российской экономики. В результате гайдаровских либеральных реформ, чубайсовской приватизации произошло тотальное разграбление страны, чудовищное расслоение населения на кучку богатых и сверхбогатых собственников и подавляющей части народа, живущего за чертой бедности. Если в начале 1990-х гг. по децильному коэффициенту - соотношению между 10% самой богатой части населения и 10% самой ее бедной части - Россия выглядела вполне пристойно, так как это соотношение находилось на уровне 1 : 4, то к так называемым нулевым годам - уже 1 : 18. По неофициальным же сведениям (высказываниям экспертов), разрыв
10 Бернар И., Колли Ж.-К. Толковый экономический и финансовый словарь. Французская, русская, английская, немецкая, испанская терминология: В 2 т. Т. 2. М., 1994. С. 138.
11 См.: там же С. 137-139.
между богатыми и бедными в России принял угрожающие размеры и колеблется где-то на уровне 1 : 30.
Поскольку в те годы фактически РОВ правила страной, она использовала либерализм не только в экономической политике, но и в политике уголовной. Во главу угла российской либеральной уголовной политики была поставлена цель защиты интересов этих самых крупных и сверхкрупных собственников любыми средствами и методами, в том числе уголовно-правовыми. Для реализации этой цели была использована «антисистема К» со своим мощным коррупционным механизмом. По сути дела, российский либерализм действительно превратился в воинствующий либерализм. В этом и состоит трагедия современной России.
Подобно раковой опухоли коррупция проникла во все поры российского государства и общества. И если она превратится в господствующее зло, то все усилия, направленные на модернизацию экономики и других важнейших сфер жизнедеятельности государства и общества, окажутся бесполезными. Если на деле не будет начата решительная и крупномасштабная работа по противодействию этому опасному социальному явлению. Если не будет сформирована на государственном уровне антикоррупционная политика как составная часть уголовной политики. Если не будет осуществлен перелом в общественном сознании и россияне не начнут ассоциировать коррупцию с бесчестием и общим всенародным злом. Если законодательная и правоприменительная практика по противодействию коррупции не будет отвечать криминологическим реалиям и потребностям общества и его граждан жить без коррупции. Без всего этого невозможно вернуть доверие граждан к государственной власти, восстановить легитимность государственных ин-статутов, снизить уровень социальной напряженности, создать условия для проведения необходимых России политических и экономических преобразований, восстановить престиж страны в мировом сообществе.
Анализ уголовного законодательства показывает, что российская уголовная политика в сфере противодействия коррупции является неоправданно либеральной, совершенно необоснованной с криминологических и уголовно-правовых позиций. Об этом мы
уже высказывались ранее12. Особенно это касается исключения института конфискации имущества, в числе основных аргументов которого была идея гуманизации уголовного наказания. Стыдливо прикрываясь заботой о семьях осужденных, гуманным отношением к ним, депутаты Государственной Думы, невзирая на резкую критику со стороны криминологического сообщества, вопреки международно-правовой практике противодействия коррупции и здравому смыслу, открыли шлюзы экономическому криминалитету для отмывания «грязных» денег, т.е. преступных доходов. И только через три года под давлением международных организаций и Конституционного Суда РФ конфискация была возвращена в УК РФ, но совершенно не в том виде, как это предполагалось. В соответствии с нормами гл. 151 УК РФ конфискации подлежат только те деньги, ценности и иное имущество, полученные виновным лицом в результате совершения им тех преступлений, которые предусмотрены в ст. 1041 УК РФ. Между тем подлинный смысл конфискации состоит в том, что принудительному безвозмездному изъятию и обращению в собственность государства (полностью или частично) подлежат не только те деньги, ценности и иное имущество, полученное виновным лицом в результате совершения им преступления, но и все то, что было им накоплено за весь период его жизни.
Российскому вороватому чиновничеству и экономическому криминалитету не грозит также конфискация по широко известному международному антикоррупционному правовому принципу in rem (от лат. - против имущества). Этот принцип состоит в том, что у лица, заподозренного в коррупционных деяниях, даже при отсутствии доказательств привлечения к уголовной ответственности, но при наличии существенного превышения расходов над доходами, если это лицо не сможет разумным образом это обосновать, может быть конфисковано имущество. При этом бремя доказывания наличия у виновного лица легальных источников доходов лежит на самом лице. Ситуацию, при которой расходы существенно превышают легальные доходы, согласно ст. 20 Конвенции ООН против коррупции 2003 г. называют незаконным обогащением. Однако
12 См.: Босхолов С.С., Бадмаева Б.Б. О понятии и критериях криминологической обоснованности уголовной политики // Криминологический журнал Байкальского государственного ун-та экономики и права. 2012. № 1. С. 28-35.
именно данную статью Российская Федерация до сих пор отказывается ратифицировать. Естественно, это на руку нашим российским коррупционерам.
Следует отметить, что в целом антикоррупционное законодательство, особенно его профилактическая составляющая, в последние годы развивалось достаточно динамично. Без всякого преувеличения можно отметить, что оно сформировано. Однако это не означает, что оно совершенно и отвечает современным криминологическим реалиям, т.е. является криминологически обоснованным. По-прежнему много проблем порождает противодействие коррупции с использованием уголовно-правовых мер, уголовной репрессии, уголовного наказания. Так, под флагом дальнейшей либерализации и гуманизации уголовного наказания за коррупционные преступления, в том числе за наиболее опасное из них - взятку (получение и дачу), в качестве альтернативы лишению свободы федеральными законами от 21 ноября 2011 г. № 329-ФЗ13 и от 7 декабря 2011 г., № 420-ФЗ14 было введено применение кратных штрафов. Во-первых, это трудно назвать гуманизацией в подлинном ее значении и понимании. Правильнее этот акт определить как псевдогуманизацию, профанацию принципа гуманизма в уголовно-правовой теории и практике. Во-вторых, принцип гуманизма невозможно рассматривать в отрыве от другого важнейшего принципа справедливости. Только справедливое наказание может содержать в себе гуманистические начала. В-третьих, конструируя ту или иную норму уголовного закона, законодатель должен учитывать природу преступления. Об этом, в частности, еще в XVIII в. говорил Ч. Бек-кариа в своем знаменитом труде «О преступлениях и наказаниях». Взятка не относится к экономическим преступлениям, с которыми можно, а в целом ряде случаев и необходимо бороться с помощью штрафов, а не лишения свободы. Поэтому российским взяточникам и коррупционерам в настоящее время не только не грозит конфискация имущества, но и не очень грозит лишение свободы. Наконец, в-четвертых, нельзя не учитывать общественное мнение, умонастроения российского народа, рядовых ее граждан, которые страдают от тотальной коррупции как от чумы. Судя по их многочисленным высказываниям, только лишение свободы с конфискацией
13 СЗ РФ. 2011. № 48. Ст. 6730.
14 СЗ РФ. 2011. № 50. Ст. 7362. 38
имущества было бы действительно справедливым наказанием, в особенности по отношению к крупным взяточникам, занимающим высокие посты в чиновничьей иерархии. Речь идет о преступности высших элит, так называемой беловоротничковой коррупции. К лишению свободы по понятным причинам должны приговариваться и работники правоохранительных органов. Никакой привилегии для откупа от лишения свободы в виде какого-либо кратного штрафа для них не должно быть предусмотрено. А наш законодатель такую привилегию устанавливает. В этой связи следует согласиться с С.Ф. Милюковым в том, что «политика в целом и уголовная, в частности, имеет сугубо классовое, сословное содержание. Первоочередное внимание уделяется защите крупных и сверхкрупных собственников, сросшихся с коррумпированными чиновниками и защитившими себя государственным и негосударственным
15
военно-полицейским аппаратом» .
Зарубежная уголовная политика и, в частности, антикоррупционная политика таких привилегий и преференций никому не дает. Канада, как известно, - страна с давними демократическими традициями. Но в этой стране действует весьма жесткое антикоррупционное уголовное законодательство. Взяточничество также признается наиболее опасным видом коррупционного преступления. Более того, оно приравнивается по степени общественной опасности к нарушению Конституции Канады и к государственной измене. Политическим и общественным деятелям этой страны, уличенным во взяточничестве, грозит тюремное заключение сроком до 14 лет.
В Китае антикоррупционное законодательство намного строже и жестче - как правило, коррупционерам грозит пожизненное лишение свободы и полная конфискация имущества. Именно к такой мере уголовного наказания был приговорен в 2013 г. крупный политик и государственный деятель КНР Бо Силай за совершение преступлений коррупционной направленности.
К сожалению, в российском уголовном законодательстве и судебной практике наблюдается обратная картина. В 2013 г. в основном завершились судебные рассмотрения уголовных дел по фактам коррупции в Московской областной прокуратуре. К большинству прокурорских коррупционеров в качестве уголовного наказания
15 Цит. по: ШестаковД.А. Указ. соч. С. 195.
были как раз применены кратные штрафы. При этом суды, разумеется, руководствовались соответствующими изменениями, внесенными в УК в 2003 г. и в 2010 г. Ничем иным, как издевательством над Законом и Правом, назвать это нельзя. Большие сомнения относительно того, что уголовные дела о весьма серьезных преступлениях коррупционной направленности по Рособоронсервису будут доведены до конца и виновные понесут заслуженное наказание, высказывают как политики, так и представители российской общественности. В действительности мы имеем дело не с антикоррупционной уголовной политикой, а с ее антиподом - прокоррупцион-ной уголовной политикой. Две позорные законодательные акции 2003 г. и 2011 г. были совершенны в интересах федеральных и региональных олигархов - крупных и сверхкрупных собственников и коррумпированных российских чиновников.
Резюмируя изложенное, можно сделать следующий обобщающий вывод: либерализация и гуманизация антикоррупционной уголовной политики оказалась ошибочной, ведущей в тупик. За последние 10-12 лет произошла серьезная сдача уголовно-правовых позиций в противодействии коррупции.
Российский либерализм в антикоррупционной уголовной политике привел, во-первых, к чрезмерному, гипертрофированно мягкому уголовному законодательству. В самом деле, исключена конфискация, лишение свободы по сути заменено штрафом, ликвидирован низший предел наказания. Какие еще привилегии и преференции нужны РОВ и экономическому криминалитету?
Во-вторых, как следствие, такая порочная законодательная практика привела к еще более порочной правоприменительной, судебной практике. По мнению С.М. Иншакова, жесткие меры уголовного наказания в настоящее время применяются довольно редко. «В 99% случаев конфликт удается уладить на основе взаимовыгодной договоренности»16. В результате безнаказанность коррупционеров в России приняла тотальный характер. Важнейший принцип противодействия коррупции - неотвратимость наказания -практически не работает. По сути, мы имеем дело с очередным глубоким с кризисом уголовного наказания.
16 Иншаков С.М. Факторы коррупционной преступности и перспективы противодействия ей // Криминологический журнал Байкальского государственного ун-та экономики и права. 2009. № 4. С. 25. 40
В-третьих, либерализм в правотворческой и правоприменительной практике к коррупции не мог не привести к аналогичным негативным проявлениями и тенденциям в обществе. Значительная часть населения не воспринимает коррупцию как национальное бедствие. Как отмечает С.М. Иншаков, «граждане охотно поддерживают публичные обвинения в коррупции, а также меры жесткого государственного реагирования на нее, но при этом личные проблемы, по возможности, предпочитают решать посредством взяток, хотя благодарными остаются лишь 24%... Осуждение взяточничества соседствует с мнением, что почти каждый человек будет брать взятки, если ему их давать. Это мнение разделяют 72% опрошен-
17
ных» .
В-четвертых, российская коррумпированная элита, превратившая государственную казну и свои служебные должности в основной источник своего противозаконного сверхобогащения, подает остальной части чиновничьего бюрократического аппарата дурной заразительной пример привлекательности коррупционных связей и отношений. Она показывает им, что с помощью этих связей и отношений можно не только обогащаться, но и сохранять свою власть, достигать еще больших высот в коррупционной пирамиде власти и управления.
В-пятых, в плену иллюзий либеральной экономики и либерального права в 1990-е гг., а также вплоть до 2012 г. находилось, на наш взгляд, и высшее руководство страны. И только недавно Президент РФ В.В. Путин нашел мужество сказать, что курс на либерализацию уголовного законодательства в борьбе с коррупцией оказался ошибочным и требует серьезных коррективов. Если в нулевые годы мы, к сожалению, наблюдали у него практически полное отсутствие политической воли начать решительную и крупномасштабную борьбу с коррупцией, то в настоящее время эта воля начала проявляться все более явно и активно. По-видимому, коррупционный потенциал у ГОВ и РОВ, «антисистемы К» был настолько велик, что мог противостоять большинству традиционных антикоррупционных мер, в особенности профилактических. В ситуации, когда мощь уголовного наказания была фактически сведена к нулю, добиваться этого было несложно.
17 Иншаков С.М. Указ. Соч. С. 27.
Из вышеизложенного можно, как представляется, сделать вывод, что от либерального курса во всех жизненно важных сферах: политической, экономической, социальной, правовой - следует окончательно и бесповоротно отказаться и срочно перейти на постлиберальные стратегии. Эти стратегии должны исходить прежде всего из национально ориентированных интересов России, обеспечивать ее национальную безопасность и суверенитет. В качестве первоочередных шагов необходимо принять безотлагательные меры по ограничению влияния ГОВ и ее российского продукта - РОВ на политику, экономику и право, а в дальнейшем проводить активную и наступательную политику по вытеснению ГОВ и РОВ, «антисистемы К» из всех этих жизненно важных сфер. Если удастся это осуществить, то угроза суверенитету и национальной безопасности России действительно будет остановлена, а затем и устранена. В этой связи в рамках постлиберальной антикоррупционной уголовной политики следует, как представляется, осуществить следующие меры:
1) внести срочные коррективы как действующего уголовного законодательства, так и правоприменительной практики, ужесточив наказания за наиболее опасные преступления коррупционной направленности, в особенности за получение взятки (ст. 290 УК РФ), дачу взятки (ст. 291), посредничество во взяточничестве (ст. 2911), злоупотребление должностными полномочиями, повлекшее тяжкие последствия (ч. 3 ст. 285), легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем (ч. 3 ст. 174) и легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления (ч. 3 ст. 1741). В качестве основного вида наказания здесь должно быть предусмотрено исключительно лишение свободы.
Необходимо исключить из статей о получении взятки (ст. 290 УК РФ), даче взятки (ст. 291) и посредничестве во взяточничестве (ст. 2911) кратные штрафы как основной вид уголовного наказания. Их следует перевести в разряд дополнительного вида уголовного наказания;
2) как можно скорее ратифицировать ст. 20 Конвенции ООН по противодействию коррупции. Дальнейшее затягивание решения этого важнейшего политического вопроса наносит вред авторитету и престижу России перед мировым сообществом;
3) вновь придать конфискации имущества статус дополнительного вида уголовного наказания и ввести ее за коррупционные преступления, в первую очередь за взяточничество. Ситуация, при которой народ видит кругом и всюду коррупцию, но не видит наказания, не может продолжаться бесконечно. Мнение общества в современной России начинает приобретать свою реальную значимость, и не считаться с ним, как это было раньше, уже не только нельзя, но и опасно для самой власти;
4) принять меры по дальнейшему совершенствованию антикоррупционного профилактического законодательства. Наличие у российских государственных служащих недвижимости за рубежом ставит их в серьезную зависимость от ГОВ, а также от воли и прихоти зарубежных властей. И эта зависимость гораздо опаснее, нежели зависимость от наличия счетов в иностранных банках, расположенных за пределами Российской Федерации. Учитывая это, был принят Федеральный закон от 7 мая 2013 г. № 79-ФЗ «О запрете отдельным категориям лиц открывать и иметь счета (вклады), хранить наличные денежные средства и ценности в иностранных банках, расположенных за пределами территории Российской Федерации, владеть и (или) пользоваться иностранными финансовыми инструментами»18, инициированный Президентом РФ. Есть все основания ждать от него следующего шага.
18 СЗ РФ. 2013. № 19. Ст. 2306.
