CC BY
0УДК 94(47)
DOI: 10.24412/2070-9773-2024-9-128-134
Дата поступления (Submitted) 10.09.2024
Дата принятия к печати (Accepted) 15.09.2024
Российские профсоюзы и революционные события 1917 года в полосе отчуждения Китайско-Восточной железной дороги
СЕРГЕЙ ЮРЬЕВИЧ ЯХИМОВИЧ
кандидат исторических наук, доцент, профессор кафедры социально-гуманитарных и экономических дисциплин Дальневосточного юридического института МВД России имени И.Ф. Шилова.
680020, Россия, г. Хабаровск, Казарменный пер., 15.
E-mail: sergyahim-69@yandex.ru
Аннотация. Статья посвящена раскрытию вопросов, связанных с развитием российских профессиональных союзов в Китае, на территории Маньчжурии во время революционных потрясений 1917 г. Профессиональные союзы появились в феврале 1917 г. и были сконцентрированы в полосе отчуждения Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), где тогда действовали законы и порядки Российской империи, а также дислоцировались её войска. На КВЖД трудились тысячи российских железнодорожников, которые и составили главную базу для профсоюзного движения. С самого начала лидерство в профсоюзах закрепилось за представителями левых партий, из которых всё большее влияние на профессиональные объединения рабочих и служащих приобретали большевики. Наиболее представительным профсоюзным органом полосы отчуждения КВЖД в 1917 г. стал Главный исполнительный комитет железнодорожных профессиональных союзов. С нарастанием революционного брожения в зоне КВЖД профессиональные союзы подвергались политизации и вовлекались в прямое участие в региональных политических событиях. Делегаты от профсоюзов вошли в различные органы власти и местного самоуправления, в частности, пробольшевистский Совет рабочих и солдатских депутатов. Всё это привело к политическому кризису в конце 1917 г., в ходе которого полоса отчуждения КВЖД попала под контроль китайских войск. Однако профсоюзное движение продолжало только шириться, обнаруживая тенденцию к объединению множества мелких ассоциаций трудящихся в более крупные профессиональные организации.
Ключевые слова: Маньчжурия, профессиональный союз, железнодорожные рабочие, служащие, комитет, большевики
Russian Trade Unions and the Revolutionary Events of 1917 in the Exclusion Zone of the Chinese-Eastern Railway
SERGEY YURIEVICH YAKHIMOVICH
Ph. D in History, Associate Professor, Professor of the Department of social and humanitarian and economic disciplines
of the I.F. Shilov Far Eastern law Institute of the Ministry
of interior Affairs of Russia.
680020, Russia, Khabarovsk, 15 Kazarmenny Lane.
E-mail: sergyahim-69@yandex.ru
Abstract. The article is devoted to the disclosure of issues related to the development of Russian trade unions in China, on the territory of Manchuria during the revolutionary upheavals of 1917. Trade unions appeared in February 1917 and were concentrated in the exclusion zone of the Chinese-Eastern Railway (CER), where the laws and regulations of the Russian Empire were in force at that time, as well as its troops. Thousands of Russian railway workers worked on the CER, which formed the main base for the trade union movement. From the very beginning, leadership in trade unions was secured by representatives of left-wing parties, from which the Bolsheviks gained increasing influence on professional associations of workers and employees. In 1917, the Main Executive Committee of the Railway Trade Unions became the most representative trade union body of the CER exclusion zone. With the growing revolutionary ferment in the CER zone, trade unions were politicized and involved in direct participation in regional political events. Trade union delegates joined various government and local government bodies, in particular, the pro-Bolshevik Council of Workers' and Soldiers' Deputies. All this led to a political crisis at the end of 1917, during which the CER exclusion zone came under the control of Chinese troops. However, the trade union movement only continued to expand, re-
vealing a tendency to unite many small associations of workers into larger professional organizations. Keywords: Manchuria, trade union, railway workers, employees, committee, Bolsheviks
Исторический опыт становления и деятельности профсоюзов в России сегодня вызывает интерес в связи с растущей популярностью профессиональных ассоциаций, их ролью в развитии гражданского общества. Это определяет актуальность проблемы, но в данном случае своеобразие ситуации добавляет тот факт, что российские профсоюзы имелись и за рубежом, в частности на территории Маньчжурии в полосе отчуждения Китайско-Восточной железной дороги. Вопросы профсоюзного движения в зоне КВЖД во время революции 1917 г. в России практически не рассматривались в отечественной историографии, за небольшим исключением, и, главным образом, фрагментарно [1; 2; 3; 4].
Повторное воссоздание российских профессиональных союзов в зоне Китайско-Восточной железной дороги после опыта Первой русской революции (1905 - 1907) произошло в 1917 г. и вновь на волне революционных преобразований. Эхо, грянувшей в Петрограде Февральской революции, докатилось до самых окраин рухнувшей империи. Не осталось оно не услышанным и в сравнительно спокойной на тот момент «Жел-тороссии» - так в публицистических работах часто именовали населённые пункты русской колонии в Маньчжурии, являвшиеся опорой российской сферы влияния в этом китайском крае. Харбинская газета «Новости жизни» 3 марта 1917 г. опубликовала экстренное сообщение об отречении от престола императора Николая II [5, л. 60], всколыхнув местную общественную жизнь. «Многие элементы общества встретили эти известия выражением живейшей радости. <...> „общественные собрания происходили в полном порядке, манифестации не выходили из пределов благопристойности» [6, с. 1-2] - отмечалось в прессе тех дней.
Застывшее в годы Первой мировой войны рабочее движение в зоне КВЖД молниеносно проснулось. Участник событий тех лет В.К. Илюшин вспоминал: «К революции не готовились, не подготовлялось ни боевых дружин, ни вооружённого восстания. В мастерских этого не было, но когда получили телеграмму о том, что Николая заставили отречься от власти и когда стало ясно, как он хотел передать власть брату, который также отказался, рабочие решили сейчас же выйти на демонстрацию с большим воодушевлением и энтузиазмом. Это одно уже говорит за то, что рабочие к революции были готовы в любое время, когда их сумели направить в правильное русло» [7, л. 85]. Ведущая роль в этом процессе здесь, как и в 1905 - 1907 гг. принадлежала политическим и профсоюзным организациям, из которых наиболее радикальную позицию впоследствии заняли большевики. Правда подоб-
ная активность, как и в годы Первой русской революции, изначально проявилась в основном в Харбине. На линии КВЖД настроения в дни падения монархии были скромнее. Железнодорожный инженер Н.И. Горчаковский, живший тогда в Хайларе, позднее писал: «Весть о Февральской революции была встречена без особого энтузиазма. Долгое время не могли добиться разрешения на демонстрацию. Сама демонстрация была очень немногочисленная, жидкая, состояла из небольшого числа рабочих депо, совсем небольшой солдатской группы, да приставших любопытствующих китайцев. Служащие почти все оставались на работе» [8, л. 48-48 об.]. Однако, как только была получена телеграмма из Петрограда о свободе собраний и союзов, и здесь всё изменилось: «Железнодорожные рабочие и служащие начали постепенно раскачиваться и организовываться в союзы. Даже поселковые служащие и те сделали попытку организовать свой союз» [8, л. 48 об.] - продолжал Горчаков-ский.
В начале 1917 г. в полосе отчуждения КВЖД профсоюзы отсутствовали, как и крупные партийные группы левой ориентации, а лица, заподозренные в принадлежности к ним, подлежали аресту или высылке за пределы Северной Маньчжурии, согласно действовавшему царскому указу «О правилах чрезвычайной охраны на железных дорогах» от 14 декабря 1905 г. [9, с. 582-583]. Но после Февральской революции на линии КВЖД начался стремительный рост влияния социал-демократов и эсеров. Тому содействовали и юридические опусы либерально-революционного Временного правительства. Его указ от 3 марта 1917 г. «О назначении министров первого общественного кабинета и о программе его деятельности», известный также как «декларация Временного правительства», даровал российскому обществу права, с которыми новый истэблишмент обещал считаться: «Свобода слова, печати, союзов, собраний и стачек, с распространением политических свобод на военнослужащих в пределах, допускаемых в военно-технических условиях» [10, с. 7-8].
Революция стимулировала появление на КВЖД в большом количестве различных профессиональных, общественных и политических объединений. Было образовано сразу несколько органов власти, так, по примеру Петрограда 4 апреля 1917 г. в Харбине были сформированы Совет рабочих депутатов и Совет солдатских депутатов, которые 7 марта слились в единый Совет рабочих и солдатских депутатов (СРСД) под председательством прапорщика 618-й Томской дружины М.Н. Рютина (большевик) [11, л. 37]. Затем стали появляться отделения СРСД по линии КВЖД, например, в Хайларе, где председателем
Совет рабочих депутатов был избран Лёвушкин, а с ноября 1917 г. Н.И. Горчаковский [5, л. 63-64 об.]. От лица Временного правительства возник Харбинский исполнительный комитет (Исполком), координировавший действия различных более мелких местечковых советов (например, железнодорожных служащих и т.п.) и общественных объединений [11, л. 36-37; 12, с. 3]. В апреле вновь образованные железнодорожные профсоюзы КВЖД объединились вокруг собственного представительного органа - Главного исполнительного комитета (ГЛИК), который также вступил в политическую борьбу. Кроме того, сохранялись властные полномочия администрации главноначальствующего и управляющего КВЖД генерала Д.Л. Хорвата, а также законных органов самоуправления - Харбинского общественного управления (ХОУ - председатель юрист М.С. Уманский) и его аналогов в посёлках по линии дороги, оговоренных российско-китайским договором [13, л. 2-7, 21; 14, с. 29].
Для обоснования развития профессиональных объединений от Временного правительства исходят два знаковых нормативных правовых акта. Первый из них - постановление от 12 апреля 1917 г. «О собраниях и союзах», распространявшееся на некоммерческие объединения. Постановление декларировало свободу собраний без специальных санкций в любых местах, за исключением рельсовых путей. В ст. 4 объявлялось, что: «Все без исключения российские граждане имеют право, без особого на то разрешения, образовывать общества и союзы в целях, не противных уголовным законам» [10, с. 160-161]. Союзы и общества могли свободно соединяться в более крупные организации. Второе постановление от 21 июня 1917 г. «О регистрации товариществ, обществ и союзов» [15, с. 1-2] определяло правовые нормы образования, регистрации и ликвидации перечисленных общественных объединений (среди них и профессиональных союзов), что вполне логично. Основная канва Постановления - регистрация союзов в окружных судах после предварительного (за месяц) предоставления уставных документов. Правила носили упрощённый характер, так, согласно ст. 1460/70: «Неявка в заседание [судебное - С.Я.] учредителей или их поверенного не останавливает слушания дела» [15, с. 1], а отказ в регистрации предусматривался только в естественном случае, т.е. противоречии устава действующему законодательству. Зарегистрированный союз заносился в специальный реестр. Указанные постановления заметно облегчили существование профсоюзов и предопределили их дальнейшую эволюцию. Во-первых, они в корне отличались более широким набором прав и свобод от николаевского указа о союзах и обществах 1906 г., хотя февралистами не всё было реализовано на практике. Во-вторых, несмотря на буржуазно-демократическое происхождение,
оба законодательных документа остались актуальными и после социалистической революции. Подкорректированные обстановкой гражданской войны (политизация союзов), они не утратили сути - определение организационно-правовой основы профдвижения. Постановления эти распространялись и на полосу отчуждения КВЖД, где ещё до сентября 1920 г. действовала российская юрисдикция.
За влияние на появившиеся общественные и профессиональные организации в зоне КВЖД развернулась конкуренция между партиями меньшевиков, эсеров, большевиков, бундовцев, энесов и анархистов. На первых порах, вплоть до подавления Корниловского мятежа (август 1917 г.), серьёзных разногласий в политической сфере у харбинских революционеров не наблюдалось, но в отношениях с профсоюзами наметились расхождения во взглядах [5, л. 90; 11, л. 4-5; 16, л. 49, 52]. До середины 1917 г. преобладающие позиции в Советах, Исполкоме, ГЛИК и профсоюзах получили эсеры, меньшевики и даже кадеты, хотя представители большевиков в них так же присутствовали [7, л. 95; 17, с. 57]. Обращения к ГЛИК чрезмерно радикально настроенных большевиков (таких, как прапорщик Беренгейм) в начале мая 1917 г. с призывом выразить недоверие Временному правительству не получили поддержки среди железнодорожных союзов [18, с. 1]. Сами рабочие и служащие полосы отчуждения не представляли идейного единства во взглядах. Спектр их политических предпочтений простирался от крайнего анархизма до монархистов (пусть и не многочисленных). Позиция многих профсоюзов также была запутанной, т.к. их руководство пыталось лавировать между многочисленными революционными и традиционными органами власти [8, л. 50 об. - 51; 16, л. 49-50]. Как отмечал 13 июля 1917 г. на общем собрании союза железнодорожных служащих КВЖД в Харбине рабочий Г. Камаев: «в среде рабочих наблюдаются разнородные течения, в которых они не в силах ещё разобраться. Рабочие также нуждаются в просвещении, но к ним никто не идёт» [19, с. 2].
В конце июля 1917 г. большевики на КВЖД во главе с М.Н. Рютиным берут курс на разрыв блока с меньшевиками и приступают к формированию собственной крупной партийной организации, образовав свой руководящий орган - Харбинский городской комитет (горком) РСДРП(б). Главную ставку в соперничестве за власть в полосе отчуждения дороги они делают на солдат дружин ополчения и рабочих Главных железнодорожных механических мастерских в Харбине, среди которых имели определённый авторитет. Усилилась и сама большевистская организация, так, прибывший из эмиграции коммунист А.К. Чумак вошёл в состав Центрального комитета профсоюза мастеровых и рабочих КВЖД, а затем и в ГЛИК [11, л. 39, 68; 20, л. 2]. Вообще в этот период
вырисовываются и укрепляют своё положение фигуры местных партийных лидеров основных левых и центристских партий, влиявших на профсоюзное движение среди: эсеров (В.И. Александров, Ф.А. Вольфович, П.В. Ровенский - видный харбинский издатель левой периодической печати), меньшевиков (Н.Я. Гутенко, А.П. Козловский, В.Н. Минский, Н.А. Стрелков), энесов (И.А. Доброловский - последний редактор газеты «Харбинский вестник») и кадетов (Новаковский, К.С. Фиалковский, Э.П. Хмара-Борщевский - от юристов и врачей). Некоторые были известны ещё по революции 1905 - 1907 гг. От большевиков также периодически выдвигаются авторитетные фигуры - Беренгейм, В.К. Илюшин, Ф.И. Смирнов, А.К. Чумак, М.Н. Рютин и др. [11, л. 3, 36-38].
В дни Корниловского мятежа в Харбине произошла своеобразная консолидация общественно-политических сил на почве противостояния контрреволюции. Генерал Хорват подтвердил верность Временному правительству, а на заседании СРСД 28 августа 1917 г. была высказана идея создания революционного комитета с участием различных демократических сил. В состав харбинского Ревкома, окончательно сложившегося 29 августа, вошли 8 делегатов от СРСД, 6 от Исполкома, 7 от ГЛИК, по 2 делегата от партий эсеров и социал-демократов. ГЛИК оговаривал своё участие в этом временном органе «признанием за представителями железнодорожного союза права, в случае несогласия, останавливать решения революционного комитета, касающиеся железной дороги, её работы и её служащих. <„> От главного комитета союза представителями избраны: Г.И. Петровский,
B.П. Пустынцев, Н.А. Стрелков, Б.А. Ивашкевич,
C.С. Ольховой, В.Я. Трофимов и П.И. Снарский» [12, с. 1-2]. Что касалось самого Ревкома, то он действовал «до того момента, когда окончательно будет ликвидирован мятеж против коалиционного правительства», а в его исполнительный коллектив вошли: Рютин и Меклер (от СРСД), Вольфович и Сорокин (от Исполкома), Ивашкевич (от ГЛИК) [12, с. 3]. После провала похода генерала Корнилова на Петроград харбинский революционный комитет распался, но опыт его создания был усвоен большевиками и применён ими в 1917 г. ещё раз.
К концу августа большевики зоны КВЖД, следуя примеру петроградских однопартийцев, получили бесконтрольную власть над СРСД, оттолкнув тем самым меньшевиков и эсеров. Последние, имея влияние в ГЛИК, Исполкоме, Совете союзов и многих профсоюзах, призвали их бойкотировать работу большевиков. ГЛИК и большинство профессиональных союзов последовали этому призыву и отозвали своих представителей из СРСД [21, л. 16-17]. Теперь сторонниками большевиков в Харбине оставались несколько революционных дружин и меньшая
часть рабочих. На линии КВЖД также развивалось многовластие подобное харбинскому. Так, в августе 1917 г. в Хайлар прибыла делегация Харбинского СРСД во главе с Рютиным агитировать за создание Советов местное население и профсоюзы, которые слабо разбиралось в компетенциях новых органов власти, учитывая, что ещё действовало старое Хайларское общественной управление. В итоге: «Профсоюзы в этом вопросе окончательно растерялись и, в результате, Советы были созданы разрозненно: отдельно Рабочих депутатов и отдельно Солдатских депутатов. Наряду с этими Советами в противовес им сейчас же сформировался и вырос Хайларский Совет административных служащих. Все три совета уподобились историческим крыловским лебедю, раку и щуке, потянули революционное движение в разные стороны, а Хайларское поселковое общественное управление продолжало функционировать и гнуть свою прежнюю линию, тем более, что в лице Совета административных служащих оно получило ярого и сильного союзника» - вспоминал Н.И. Гор-чаковский [8, л. 50 об. - 51]. Аналогичные процессы происходили и в других населённых пунктах зоны КВЖД.
По решению Первой Дальневосточной краевой конференции РСДРП(б) 24 сентября 1917 г. харбинские большевики окончательно размежевались с меньшевиками [22, с. 92]. После Октябрьского переворота 1917 г. в Петрограде события в полосе отчуждения КВЖД приняли новый характер. Харбинский горком РСДРП(б) вступил в заключительную фазу политической борьбы. К тому времени коммунисты получили большинство в Советах, «отодвинув» в сторону меньшевиков и эсеров. Однако последние имели серьёзный перевес во многих профсоюзах и городской администрации Харбина, что привело их к конфликту с пробольшевистским СРСД [17, с. 57-58; 21, л. 16-17].
Перед выборами в Учредительное Собрание 29 октября большевистский горком провёл на улицах Харбина вооружённую демонстрацию и митинги с участием солдат некоторых воинских частей (особенно верных им 618-й, 558-й и частично 559-й дружин ополчения) и рабочих железнодорожных профсоюзов. В акции приняло участие около 2 тыс. чел., нёсших транспаранты с программными лозунгами РСДРП(б) - «Вся власть советам», «Мир хижинам, война дворцам», «Немедленный демократический мир» [23, с. 21]. Манифестация недвусмысленно показала ближайшие намерения Хабринского горкома партии большевиков. Тогда же, 29 октября в Иркутске открылся I Всесибирский съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов на который прибыли 184 представителя левых партий от 69 региональных Советов. Среди них присутствовали также делегаты от Харбинского и Хайларского СРСД. Итоговая резолюция
постановляла, что центральная власть в стране должна перейти в руки Всероссийского съезда рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, а на периферии - местным Советам [24, с. 27-30].
Тем не менее, Рютин и его единомышленники медлили, осознавая незаурядное положение русских в Маньчжурии, удалённость от России и силы противника, в стане которого был не только генерал Хорват, но и китайские и японские военные власти на КВЖД, и иностранный дипломатический корпус. Об этом председатель Харбинского Совета М.Н. Рютин регулярно сообщал по каналам связи в Петроград. Так, 20 ноября 1917 г. он телеграфировал служебную записку в адрес наркома иностранных дел Л.Д. Троцкого и наркома финансов И.И. Скворцова-Степа-нова, где сообщал о специфических условиях пребывания за границей, о настойчивом вмешательстве иностранных консулов во внутренние российские дела в полосе отчуждения дороги, особенно со стороны японского дипломата, обращал внимание на неуступчивость Хорвата и правления КВЖД, а в конце привычно просил инструкций [25]. Из текста телеграммы видно, что, перечисляя только проблемы, харбинские большевики пребывают в «подвешенном состоянии» - решиться на открытое выступление они опасаются, а отступить уже не могут. Ждали, чтобы какая-то сила придала дальнейшее движение событиям.
Наконец, прямое указание к захвату Советами власти на КВЖД дал своей телеграммой от 21 ноября В.И. Ленин [5, л. 86]. Харбинские большевики вступили в переговоры с местными властями о передаче власти, хотя и заявили, что СРСД эту власть берет сам. Ни Хорват, ни иностранные представители эти претензии не признали, и Петросовет 29 ноября телеграммой потребовал от Рютина сместить управляющего КВЖД, заменив его своим комиссаром. С этой целью в тот же день большевики от имени Советов создали харбинский Военно-революционный комитет (ВРК) под председательством М.Н. Рютина. Медлить с взятием власти для СРСД становилось уже опасным не только потому, что начали приходить в движение контрреволюционные силы, а ГЛИК в своём холодном нейтралитете всё сильнее клонился к антибольшевизму, но и потому, что иностранные державы-союзники резко усилили давление на законные русские интересы в зоне КВЖД. Россия, под воздействием центробежных сил революции начиная с февраля 1917 г. стремительно теряла признаки государственности и для её «партнёров» Китайско-Восточная магистраль виделась лакомым куском в дележе имперского наследства. В последнюю декаду ноября 1917 г. харбинский иностранный дипломатический корпус, по сообщению приморской и маньчжурской прессы, уже без стеснения предъявлял «ультиматум за ультиматумом русской власти в лице ген. Хорва-
та, в которых г. консулы союзных держав настаивают, что "русская полиция в Харбине, в полосе отчуждения дороги, будет поставлена под контроль и руководство комитета, составленного из Консульского корпуса и управляющего дорогой, и будет усилена солдатами и полицейскими различных национальностей в размерах, какие будут признаны необходимыми упомянутым комитетом"» [14, с. 29-30]. Поэтому ВРК сразу же после создания своим приказом № 1 от 29 ноября 1917 г. объявлял генералу Хорвату об его отстранении от власти на КВЖД. Для управления дорогой на должность временного комиссара и заведующего дипломатической и гражданской частями по решению СРСД был назначен большевик Б.А. Славин, техническая часть поручалась А.Н. Луц-кому, И.К. Скотенко и другим комиссарам [5, л. 86; 14, с. 31-34].
На короткое время в полосе отчуждения КВЖД, главным образом в Харбине, установилась советская власть. Но, генерал Хорват не собирался мириться с ситуацией, склонив на свою сторону различные по своим политическим направлениям силы: своих сторонников, последователей свергнутого в России Временного правительства, недавно созданный антибольшевистский Комитет общественных организаций в Харбине (из меньшевиков, эсеров и подчинённых ГЛИК профсоюзов), официальных китайских властей. Итогом этого закулисья стало обращение к жителям зоны КВЖД главы китайской местной окружной военной администрации генерала Бао Сянгуя от 6 декабря, где им давалось фактическое обоснование скорого применения силы: «Полоса отчуждения Китайской Восточной железной дороги администри-руется Обществом КВЖД на основании прав, предоставленных ему Китаем специальными договорами. Между тем в Харбине составились какие-то организации, которые стремятся к вмешательству в дела Общества дороги и нарушению его прав. Появление такого рода самочинных организаций, незаконно провозглашающих себя высшей властью в полосе отчуждения, составляет явное нарушение договоров и суверенной власти Китайской республики, правительство которой не может не принять соответствующих мер для противодействия таковым попыткам, охраны проживающего на территории Китая китайского и иностранного населения и поддержания порядка в полосе отчуждения Китайской Восточной железной дороги. В этих целях в г. Харбин вводятся китайские войска, имеющие быть расположенными в различных его пунктах» [14, с. 65-66].
Вступившие в город по призыву генерала Хорвата китайские части (японские там появились ещё раньше) взяли под охрану администрацию КВЖД и иностранные консульства, провоцируя вооружённый конфликт. Надо заметить, что генерал Бао Сянгуй несколько лукавил, т.к.
по условиям двусторонних договоров в полосе отчуждения КВЖД действовала форма власти аналогичная российской, и на момент издания обращения СРСД представляли власть, фактически установившуюся в России. Решать политические вопросы Общество КВЖД не было уполномочено [2, с. 53-54].
Наконец, 13 декабря китайское командование предъявило ультиматум 618-й и 559-й дружинам о сдаче оружия и высылки их из Маньчжурии, после чего среди военнослужащих начались дебаты о дальнейших действиях. Дружинники были откровенно растеряны, а местные общественные организации и многие профсоюзы отнеслись нейтрально к китайскому ультиматуму. После короткой перестрелки утром следующего дня революционные дружины приняли условия и разоружились. Затем дружинники в течение двух дней были высланы железнодорожными эшелонами в Забайкалье, где подверглись репрессиям со стороны белогвардейских отрядов казачьего есаула Г.М. Семёнова. Последний оплот советской власти на станции Маньчжурия пал 19 декабря, усилиями формирований Семёнова, а в начале января 1918 г. он окончательно разогнал там пробольшевистское местное городское управление [7, л. 15-21, 93; 9, с. 524-525; 26, с. 9495, 99-104]. С этого момента советская власть в полосе отчуждения КВЖД исчезла. Руководителям харбинского ВРК Рютину и Славину удалось бежать в Читу. Большевистская партийная организация на несколько десятилетий здесь вновь перешла на нелегальное положение, а её работа теперь будет концентрироваться на том, чтобы взять под контроль профессиональные союзы, в первую очередь железнодорожные [5, л. 32; 11, л. 41, 77 об. - 78]. Наибольшие дивиденды из
Литература и источники
всех этих революционных потрясений извлекло китайское правительство, которое начало многолетнее «ползучее» наступление на любые проявления российского присутствия в зоне КВЖД.
Между тем, профдвижение в полосе отчуждения КВЖД разрасталось на фоне революционных событий. Только в Харбине к концу 1917 г. насчитывалось около 25 различных узко-цеховых профессиональных союзов. Тогда же была созвана первая конференция всех городских и линейных союзов зоны КВЖД. По итогам конференции создавался единый общесоюзный руководящий орган - Центральное бюро совета союзов (ЦБСС) полосы отчуждения, которое отчитывалось в своей работе перед пленумом совета союзов. Для реализации задач пленума внутри ЦБСС избиралось исполнительное бюро. Формально ГЛИК подчинялся ЦБСС, куда входили и его представители, но по факту железнодорожники были слишком значимой для региона силой, а потому самостоятельной [21, л. 16; 27, л. 3]. Такая схема увязки между левыми профсоюзными структурами на КВЖД (с изменениями только их официальных названий) продолжалась вплоть до 1935 г.
Итак, попытка установления в полосе отчуждения Китайско-Восточной железной дороги советской власти стала одним из сильных, но стремительных порывов пронёсшегося по Харбину политического вихря. Для местных профсоюзов главным итогом революционных событий 1917 г. стал процесс их формирования, как таковых. Структурирование профсоюзов продолжится ещё несколько лет, но их политические пристрастия с 1917 г. окончательно станут составной частью существования этих объединений в зоне КВЖД.
1. Аблова Н.Е. КВЖД и российская эмиграция в Китае: международные и политические аспекты истории (первая половина ХХ в.). М.: НП ИД «Русская панорама», 2005. 432 с.
2. Андреев Г.И. Революционное движение на КВЖД в 1917 - 1922 гг. Новосибирск: Наука, 1983. 142 с.
3. Василенко Н.А. Классовая солидарность трудящихся России и Китая в зоне КВЖД. 1903 - 1917 гг.: Препринт. Владивосток: ДВО АН СССР, 1988. 36 с.
4. Хейфец А.Н. Из истории совместной борьбы русских и китайских рабочих КВЖД против интервентов и белогвардейцев (1918 - 1920 годы) // Вопросы истории. 1958. № 4. С. 127-145.
5. Государственный архив Хабаровского края (ГАХК). Ф. П-44. Оп. 1. Д. 397.
6. Харбинский вестник. 5 марта 1917. № 4042.
7. ГАХК. Ф. П-44. Оп. 1. Д. 398.
8. ГАХК. Ф. П-44. Оп. 1. Д. 550.
9. Нилус Е.Х. Исторический обзор Китайской Восточной железной дороги 1896 - 1923 гг. Т. 1. Харбин: Типографии Кит. Вост. жел. дор. и Т-ва «Озо», 1923. 690 с.
10. Сборник указов и постановлений Временного правительства. Выпуск № 1 (27 февраля - 5 мая 1917 г.). Петроград: Государственная типография, 1917. 557 с.
11. ГАХК. Ф. П-44. Оп. 1. Д. 396.
12. Харбинский вестник. 1 сентября 1917. № 4187.
13. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. Р-6081. Оп. 1. Д. 146.
14. Подготовка и начало интервенции на Дальнем Востоке России (октябрь1917 - октябрь 1918 г.): Документы и материалы / Отв. ред. Б.И. Мухачев, М.И. Светачев. Владивосток: Наука, 1997. 304 с.
15. Вестник Временного правительства. 21 июля 1917. № 110.
16. ГАХК. Ф. П-44. Оп. 1. Д. 99.
17. Рютин М.Н. На колени не встану / Сост. Б.А. Старков. М.: Политиздат, 1992. 351 с.
18. Харбинский вестник. 16 мая 1917. № 4100.
19. Харбинский вестник. 16 июля 1917. № 4151.
20. ГАХК. Ф. П-44. Оп. 1. Д. 399.
21. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 323. Оп. 3. Д. 2.
22. Бойко-Павлов Д.И., Сидорчук Е.П. Так было на Дальнем Востоке. М.: Мысль, 1964. 326 с.
23. Цыпкин С., Шурыгин А., Булыгин С. Октябрьская революция и гражданская война на Дальнем Востоке:
хроника событий 1917 - 1922 гг. М., Хабаровск: Дальгиз, 1933. 308 с.
24. Рябиков В.В. Иркутск - столица революционной Сибири. Иркутск: Иркутское книжное издательство, 1957. 200 с.
25. Служебная записка председателя Харбинского Совета рабочих и солдатских депутатов М.Н. Рютина наркому иностранных дел Л.Д. Троцкому и наркому финансов И.И. Скворцову-Степанову от 20 ноября 1917 г. [Электронный ресурс] // Государственный музей-заповедник «Петергоф», г. Санкт-Петербург. № по Кп (ГИК): ГМЗ Пф КП 70927. Инв. № ПДМБ 4623-ар / Государственный каталог музейного фонда РФ. Сайт. - URL: https:// goskatalog.ru/portal/#/collections?q=харбин&imageExists=null&typologyId=15 (дата обращения: 10.08.2022).
26. Семёнов Г.М. О себе. М.: Вече, 2013. 304 с.
27. РГИА. Ф. 323. Оп. 3. Д. 15.
References
1. Ablova N.E. KVZHD i rossijskaya emigraciya v Kitae: mezhdunarodnye i politicheskie aspekty istorii (pervaya polovina ХХ v.). [CER and Russian emigration in China: international and political aspects of history (the first half of the twentieth century)]. Moscow: NP ID «Russian panorama», 2005. 432 p.
2. Andreev G.I. Revolyutsionnoe dvizhenie na KVZhD v 1917 - 1922 gg. [The revolutionary movement on the CER in 1917 - 1922]. Novosibirsk: Science, 1983. 142 p.
3. Vasilenko N.A. Klassovaja solidarnost' trudjashhihsja Rossii i Kitaja v zone KVZhD. 1903 - 1917 gg.: Preprint. [Class solidarity of the workers of Russia and China in the CER zone. 1903 - 1917: Preprint]. Vladivostok: Far Eastern Branch of the USSR Academy of Sciences, 1988. 36 p.
4. Kheifets A.N. Iz istorii sovmestnoi bor'by russkikh i kitaiskikh rabochikh KVZhD protiv interventov i belogvardeitsev (1918 - 1920 gody) [From the history of the joint struggle of Russian and Chinese workers of the CER against the interventionists and the White Guards (1918 - 1920)]. Voprosy istorii [History questions]. 1958. no 4. P. 127-145.
5. Gosudarstvennyj arhiv Habarovskogo kraja (GAHK). [State Archive of the Khabarovsk Territory (SAKT)]. F. P-44. Op. 1. D. 397.
6. Harbinskij vestnik. 5 marta [Harbin Bulletin. March 5] 1917. № 4042.
7. GAHK. [SAKT]. F. P-44. Op. 1. D. 398.
8. GAHK. [SAKT]. F. P-44. Op. 1. D. 550.
9. Nilus E.Kh. Istoricheskij obzor Kitajskoj Vostochnoj zheleznoj dorogi. 1896 - 1923 gg. [Historical overview of the China Eastern Railway. 1896 - 1923]. Harbin: Printing houses of the Chinese Eastern Railway and the "Ozo" Partnership, 1923. 690 p.
10. Sbornik ukazov i postanovlenij Vremennogo pravitel'stva. Vypusk № 1 (27 fevralja - 5 maja 1917 g.) [Collection of decrees and resolutions of the Provisional Government. Issue No. 1 (February 27 - May 5, 1917)]. Petrograd: State Printing House, 1917. 557 p.
11. GAHK. [SAKT]. F. P-44. Op. 1. D. 396.
12. Harbinskij vestnik. 1 sentjabrja [Harbin Bulletin. September 1] 1917. № 4187.
13. Gosudarstvennyj arhiv Rossijskoj Federacii (GARF). [State archive of the Russian Federation (SARF)]. F. R-6081. Op. 1. D. 146.
14. Podgotovka i nachalo intervencii na Dal'nem Vostoke Rossii (ok-tjabr'1917 - oktjabr' 1918 g.): Dokumenty i materialy / Otv. red. B.I. Muhachev, M.I. Svetachev [Preparation and the beginning of intervention in the Russian Far East (October 1917 - October 1918): Documents and materials]. Vladivostok: Science, 1997. 304 p.
15. Vestnik Vremennogo pravitel'stva. 21 ijulja [Bulletin of the Provisional Government. July 21] 1917. № 110.
16. GAHK. [SAKT]. F. P-44. Op. 1. D. 99.
17. Rjutin M.N. Na koleni ne vstanu / Sost. B.A. Starkov [I won't get down on my knees]. Moscow: Politizdat Publ., 1992. 351 p.
18. Harbinskij vestnik. 16 maja [Harbin Bulletin. May 16] 1917. № 4100.
19. Harbinskij vestnik. 16 ijulja [Harbin Bulletin. July 16] 1917. № 4151.
20. GAHK. [SAKT]. F. P-44. Op. 1. D. 399.
21. Rossijskij gosudarstvennyj istoricheskij arhiv (RGIA) [Russian State Historical Archive (RSHA)]. F. 323. Op. 3. D. 2.
22. Bojko-Pavlov D.I., Sidorchuk E.P. Tak bylo na Dal'nem Vostoke. [This was the case in the Far East]. Moscow: Thought Publ., 1964. 326 p.
23. Cypkin S., Shurygin A., Bulygin S. Oktjabr'skaja revoljucija i grazhdanskaja vojna na Dal'nem Vostoke: hronika sobytij 1917 - 1922 gg. [The October Revolution and the Civil War in the Far East: a chronicle of the events of 1917 - 1922]. Moscow, Khabarovsk: Dalgiz Publ., 1933. 308 p.
24. Rjabikov V.V. Irkutsk - stolica revoljucionnoj Sibiri [Irkutsk is the capital of revolutionary Siberia]. Irkutsk: Irkutsk Book Publishing House, 1957. 200 p.
25. Sluzhebnaja zapiska predsedatelja Harbinskogo Soveta rabochih i soldat-skih deputatov M.N. Rjutina narkomu inostrannyh del L.D. Trockomu i narkomu finansov I.I. Skvorcovu-Stepanovu ot 20 nojabrja 1917 g. [Official note by the Chairman of the Harbin Council of Workers' and Soldiers' Deputies M.N. Ryutin to the People's Commissar of Foreign Affairs L.D. Trotsky and the People's Commissar of Finance I.I. Skvortsov-Stepanov dated November 20, 1917] // Gosudarstvennyj muzej-zapovednik «Petergof», g. Sankt-Peterburg [The State Museum-Reserve "Peterhof", St. Petersburg]. № po KP (GIK): GMZ Pf KP 70927. Inv. № PDMB 4623-ar / Gosudarstvennyj katalog muzejnogo fonda Rossijskoj Federacii. Sajt. [The State catalog of the Museum Fund of the Russian Federation. Website]. Available at: https://goskatalog.ru/portal/#/collections?q=harbin&imageExists=null&typologyId=15 (accessed: 10.08.2022).
26. Semjonov G.M. O sebe [Semenov G.M. About myself]. Moscow, Veche Publ., 2013. 304 p.
27. RGIA. [RSHA]F. 323. Op. 3. D. 15.
© «Клио», 2024 © Яхимович С.Ю., 2024
