CC BY
83
ГОСУДАРСТВО И ПРАВО В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ: ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И ИСТОРИИ
Российская законотворческая традиция: онтология процесса
ПАШЕНЦЕВ Дмитрий Алексеевич, ведущий научный сотрудник отдела теории права и междисциплинарных исследований законодательства Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор
117218, Россия, г. Москва, ул. Большая Черемушкинская, 34
E-mail: [email protected]
В статье сформулировано и обосновано понятие законотворческой традиции. Отмечается, что для анализа законотворческих традиций применимы те же концептуальные подходы, что и для правовой традиции в целом. Среди них автор выделяет следующие: правовая традиция в значительной степени иррациональна, поэтому не может исследоваться исключительно в рамках материалистической методологии; правовая традиция неразрывно связана с субъектом права, который своими действиями воплощает нормы права в жизнь; правовая традиция диалогична, она существует только потому, что есть иные, отличные от нее традиции.
В статье показаны особенности российских законотворческих традиций в исторической ретроспективе. Среди факторов, детерминирующих особенности российской законотворческой традиции, автор выделяет следующие: особенности исторической судьбы страны и проживающего на ее территории народа; модель взаимоотношений власти и общества; господствующие формы и методы осуществления государственной власти; сложившаяся иерархия источников права; соотношение права с иными социальными регуляторами, в первую очередь моралью и религией.
Автором разработана периодизация формирования отечественных законотворческих традиций, в рамках которой выделяются шесть основных этапов. Раскрыты особенности каждого этапа применительно к законотворческому процессу. По мнению автора, наиболее важными для становления российских законотворческих традиций стали те этапы, которые можно объединить в рамках периода Российской империи. В этот период сформировались и проявились такие законотворческие традиции, как ведущая роль правительства в вопросах законодательной инициативы, масштабные заимствования зарубежного законодательства, стремление к систематизации и кодификации законодательного массива.
Ключевые слова: правовая традиция, законотворческая традиция, Российская империя, закон, законодательство, систематизация законодательства.
Russian Legislative Tradition: Ontology of the Process
D. A. PASHENTSEV, leading research fellow of the Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation, doctor of legal sciences, professor
34, Bolshaya Cheremushkinskaya st., Moscow, Russia, 117218
E-mail: [email protected]
The article formulates and justifies the notion of legislative tradition. It is noted that for the analysis of legislative traditions the same conceptual approaches as for the legal tradition as a whole are applied. Among them, the author highlights the following: the legal tradition is largely irrational, so it can not be investigated solely within the framework of materialistic methodology; legal tradition is inseparably linked with the subject of law, which by its actions embodies the rule of law in life; legal tradition is dialogical, it exists only because there are other, different from her tradition.
The article shows the peculiarities of Russian law-making traditions in historical retrospect. Among the factors determining the peculiarities of the Russian legislative tradition, the author highlights the
following: features of the historical fate of the country and the people living on its territory; model of the relationship between power and society; the dominant forms and methods of state power; the existing hierarchy of sources of law; the relationship of law with other social regulators, primarily, morality and religion.
The article deals with the author's periodization of the formation of domestic law-making traditions, within the framework of which there are six main stages. The peculiarities of each stage in relation to the legislative process are revealed. According to the author, the most important stages for the formation of Russian legislative traditions were those that can be combined within the period of the Russian Empire. During this period, such legislative traditions as the leading role of the government in matters of legislative initiative, large-scale borrowing of foreign legislation, the desire to systematize and codify the legislative array were formed and manifested.
Keywords: legal tradition, legislative tradition, Russian Empire, law, legislation, systematization of legislation.
DOI: 10.12737^^2018_8_1
Научное исследование вопросов законотворчества представляет несомненный интерес в связи с той ролью, которую играют законы в регулировании усложняющихся общественных отношений, а также в связи с постоянным увеличением объемов законотворческой деятельности. Ученые Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ отмечают как значительный объем законотворческой деятельности, так и растущий интерес к ее совершенствованию и дальнейшему развитию. В то же время справедливо акцентируется внимание на невысоком качестве большей части поступающих на рассмотрение зако-нопроектов1. Усилиями ученых Института были подготовлены и опубликованы семь изданий концепций развития российского законодательства, а также написаны работы, посвященные проблемам и перспективам развития законодательства, эффективности законодательства, качеству законотворческой деятельности и т. д.2 В то же время оста-
1 См.: Власенко Н. А. Разумность и определенность в правовом регулировании. М., 2014. С. 26.
2 См., например: Российское законода-
тельство: проблемы и перспективы. М., 1995;
Законотворчество в Российской Федерации / под ред. А. С. Пиголкина. М., 2000; Научные концепции развития российского законодательства. 7-е изд. / отв. ред. Т. Я. Хаб-
ются неисследованными важные вопросы, влияющие на законотворческий процесс, его качество и эффективность. В данном случае речь идет о правовых традициях законотворческой деятельности. Следует сохранять и поддерживать те правовые механизмы, которые уже показали свою эффективность, вместо создания новых институтов порой можно обойтись адаптацией старых к новым условиям3. В связи с этим предлагается рассмотреть особенности российских законотворческих традиций как теоретического и историко-правового понятия, выявить их динамику и степень влияния на современный законотворческий процесс.
Российская законотворческая традиция представляет собой составную часть правовой традиции как более общего понятия, в связи с чем для ее анализа вполне применимы те же базовые подходы, что и для правовой традиции в целом. Среди них отметим следующие:
правовая традиция в значительной степени иррациональна, поэтому не может исследоваться исключительно в рамках материалистической методологии;
риева, Ю. А. Тихомиров. М., 2015; Эффективность законодательства: вопросы теории и практики /отв. ред. Ю. А. Тихомиров, В. П. Емельянцев. М., 2015.
3 См.: Концепции развития российского законодательства. М., 2010. С. 35.
правовая традиция неразрывно связана с субъектом права, который своими действиями воплощает нормы права в жизнь;
правовая традиция диалогична, она существует только потому, что есть иные, отличные от нее традиции.
В предшествующих работах было предложено определять правовую традицию как исторически сложившуюся в рамках конкретного общества и развивающуюся совокупность принципов построения национальной правовой системы, которая выражается в существующих нормах, правовых обычаях, ценностях и представлениях о праве4.
В отличие от правовой традиции законотворческая традиция в большей мере связана не с обществом, а с государством. Исходя из такого понимания, предлагается рассматривать законотворческую традицию как исторически сложившуюся в конкретном государстве и устойчивую во времени совокупность принципов и механизмов законотворческой деятельности, которая отражает ценностные ориентиры общества.
Законотворческая традиция многоаспектна, в ее структуре можно выделить технологический (технология осуществления законотворчества), юридико-технический (юридическая техника), институциональный (законотворческие органы) аспекты.
Правовая традиция определяет роль закона в системе источников права. Эта роль проявляется как в количественных, так и в качественных показателях.
Количественные показатели определяются в первую очередь числом принимаемых законов и отношением этого числа к числу иных источников права.
4 См.: Пашенцев Д. А., Черногор Н. Н. Правовая традиция и правопорядок: соотношение и взаимовлияние // Правозащитник. 2017. № 1. С. 2.
Качественные показатели определяют то место, которое законы занимают по своей значимости. Закон всегда наделен высшей юридической силой, но может играть различную роль в правовом регулировании. Значение законов в Великобритании и Франции явно неодинаково и зависит от сформировавшейся под воздействием традиций правовой системы. Правовая традиция законотворчества связана с теми формами и механизмами деятельности по созданию законов, которые используются государством.
Представляет интерес трактовка правовой традиции, включая законотворческую традицию, с точки зрения теории социальных эстафет. Эта теория основана на способности индивида и всего социума действовать по заданным образцам, что способствует формированию определенных социокультурных моделей, включая модель правовой культуры. Постоянное следование образцам создает социальную эстафету, которая обеспечивает передачу социально значимой информации между поколениями5.
Согласно теории эстафет законотворчество представляет собой сложный процесс, который не является автономным по отношению к иным социальным практикам, но возникает и транслируется в соответствии с существующими в обществе образцами6.
Передача образцов, которые составляют основу законотворческой традиции, происходит не механически. Это творческий процесс, испытывающий воздействие со стороны субъектов права, которые не могут не учитывать происходящие в обществе перемены и социальные инновации. Старые образцы, которые воспроизводятся в новых условиях, неизбежно приспосабливаются к
5 См.: Жукова М. Е. Законотворчество как социальная эстафета // Вестник МГОУ. Серия: Философские науки. 2011. № 3. С. 71—72.
6 Там же. С. 73.
этим условиям, создавая ситуативную изменчивость законотворческой традиции. Например, создание в начале ХХ в. Государственной Думы Российской империи неминуемо привело к изменению механизма законотворчества, что повлияло и на законотворческую традицию. Но новый законотворческий институт тем не менее воспринял базовые традиционные подходы к законотворчеству, так как составившие его субъекты в силу присущих социальной эстафете закономерностей продолжали в новых условиях воспроизводить устоявшиеся образцы.
Рассмотрение законотворчества как социальной эстафеты позволяет преодолеть разрыв между традицией и инновацией, так как они образуют единый механизм преемственности в законотворческом процессе.
У истоков научного осмысления факторов, влияющих на законотворчество, стоял И. Бентам. Он выделял два вида факторов, влияющих на изменение законов: физические (непреодолимые) и моральные (изменяемые). К числу первых ученый относил климат, почву, географическое положение; к числу вторых — форму («образ») правления, религию, нравы7.
В современных условиях законотворческая традиция детерминирована рядом факторов, среди которых выделим следующие: особенности исторической судьбы страны и проживающего на ее территории народа; модель взаимоотношений власти и общества; господствующие формы и методы осуществления государственной власти; сложившаяся иерархия источников права; соотношение права с иными социальными регуляторами, в первую очередь моралью и религией.
Не вызывает сомнений наличие ценностной составляющей в струк-
7 См.: Бентам И. Принципы законодательства. О влиянии условий времени и места на законодательство. Руководство по политической экономии. 2-е изд. М., 2012. С. 78.
туре законотворческой традиции. Она актуализируется через призму телеологического толкования законов. Законотворческий процесс непосредственно связан с определением целей законодательной деятельности, которые, в свою очередь, будут определять ее содержание. Цель закона формируется при его создании, при этом «правильное определение цели создаваемого акта определяет обращение к целям более высокого порядка...»8.
Опираясь на анализ динамики этих факторов и их проявления в законотворчестве, представляется возможным обосновать периодизацию российской законотворческой традиции.
Первый этап — от возникновения древнерусского государства до создания империи. Особенности этого самого длительного этапа исторического формирования русской законотворческой традиции состояли в следующем. Во-первых, отсутствовало само понятие закона. Во-вторых, первые законы Руси формировались на основе трех источников: обычаев, княжеской воли и византийского канонического права. В-третьих, отмечалось активное участие церковных иерархов в процессе законотворчества, ярким примером этого стало принятие Стоглава в 1551 г. В-четвертых, имелся один центральный законодательный акт, который отличался комплексным характером. Сначала это была Русская правда, затем ей на смену пришли Судебники 1497 и 1550 гг., а затем их сменило масштабное по объему и очень важное с историко-правовой точки зрения Соборное Уложение 1649 г. В рамках данного этапа можно особо выделить период сословно-представительной монархии, для которой было характерно принятие законов на земских соборах. Прежде всего речь идет именно
8 Насырова Т. Я. Телеологическое (целе-
вое) толкование советского закона. Теория и практика. Казань, 1988. С. 78.
о Соборном Уложении, которое в итоге являлось действующим источником права свыше 200 лет. Но в последующие периоды традиция соборного принятия законов и важных государственных решений была прервана.
Второй этап — от создания империи (начало XVIII в.) до систематизации законодательства в 30-е гг. XIX в. Для этого этапа характерны следующие особенности. Во-первых, резко увеличилось количество принимавшихся законодательных актов, что в итоге привело к появлению многочисленных противоречий между действовавшими нормами. Во-вторых, принимавшиеся акты стали носить различные названия: регламенты, указы, уставы, учреждения и т. д. При этом иерархия этих актов по юридической силе отсутствовала. Неопределенность русской юридической терминологии, о которой справедливо пишут современные ученые, в сфере законотворчества проявилась особенно отчетливо9. В-третьих, важную роль в законотворчестве стали играть вновь созданные органы высшего государственного управления: Сенат и Синод. В-четвертых, на этом этапе возникает осознававшаяся правительством потребность в систематизации все увеличивавшегося законодательного массива. Но работа всех созданных для решения этой задачи комиссий, включая знаменитую Уложенную комиссию Екатерины II, оказалась бесплодной. В-пятых, именно на этом этапе получила наибольшее развитие тенденция к масштабным заимствованиям зарубежного законодательства. Например, Воинский устав Петра I был в основном скомпилирован на основе зарубежного законодательства, а Вексельный устав Петра II был позаимствован из-за рубежа полно-
9 См.: Томсинов В. А. «Всем должно хранить интерес государев и государственной»: Петр I как законодатель // Законодательство Петра I. 1694—1725 гг. М., 2014. С. XXIII.
стью. Представляется справедливым мнение о том, что «законодательная практика в России имела давнюю традицию опираться на немецкий опыт...»10. По мнению некоторых ученых, вся законотворческая техника данного периода «ограничивалась переводом иностранного закона (шведского, датского, голландского и т. д.) на русский язык и объявлением его российским законом»11.
Третий этап — с 30-х гг. XIX в. до 23 апреля 1906 г. (принятие новой редакции Основных законов Российской империи). Начало этого этапа связано с масштабными кодификационными работами 30-х гг., когда II Отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии при непосредственном участии выдающегося правоведа и государственного деятеля М. М. Сперанского составило и опубликовало первое Полное собрание законов Российской империи, а также Свод законов Российской империи, который объединил все действовавшее законодательство и вступил в силу 1 января 1835 г. Издание Свода законов Российской империи стало важным этапом на пути развития законотворческой традиции. Манифестом 31 января 1833 г. всему материалу, вошедшему в Свод законов, «независимо от свойства его отдельных источников, присвоена была сила закона»12. На этом этапе появилась возможность отделить законы от подзаконных актов, критерием при этом мог выступать факт утверждения акта императором с последующим его помещением в текст Свода законов. До этого «понятия закона и
10 Доктринальные основы юридической техники / отв. ред. Н. А. Власенко. М., 2010. С. 71.
11 Желонкина Е. А. Законотворческая техника в контексте культурно-исторического развития России // Философия права. 2010. № 1. С. 95.
12 Блосфельдт Г. Э. «Законная» сила
Свода законов в свете архивных данных.
Пг., 1917. С. 201.
указа не поддавались сколько-нибудь точному формальному разграничению по русскому государственному праву»13.
Структура Свода законов послужила основанием для выделения отраслей законодательства и формирования его системы.
Четвертый этап — от 23 апреля 1906 г. до революционных событий 1917 г. В новой редакции Основных законов Российской империи, принятой 23 апреля 1906 г., в ст. 86 устанавливался новый порядок принятия законов, которые теперь требовали не только утверждения императором, но и одобрения Государственным Советом и Государственной Думой. Таким образом, в законотворческом процессе стала принимать участие Государственная Дума как представительный орган. Опыт деятельности Государственной Думы в Российской империи начала ХХ в. с формальных позиций сложно назвать удачным. Первая и вторая Думы были распущены вскоре после созыва и практически никак не сумели проявить себя в законотворческой деятельности. Третья Дума, проработавшая весь срок своих полномочий, приняла достаточно большое количество законов, но почти все они были инициированы правительством, а не депутатами. Четвертая Дума была распущена досрочно.
Но с позиций формирования российской законотворческой традиции в условиях развития парламентаризма этот опыт оказался важен. Он связан с налаживанием диалога между законодательной и исполнительной властью, между палатами и фракциями внутри самого парламента14. Появление Государственной Думы — представительного органа — существенно изменило технологию законотворческой дея-
13 Блосфельдт Г. Э. Указ. соч. С. 1.
14 См.: Гаман-Голутвина О. В. Российский парламентаризм: история и современность // Вестник РУДН. Серия: Политология. 2007. № 1. С. 6.
тельности, так как привнесло в нее гласность и публичный характер15.
Рассматриваемый этап при всей его важности стал самым кратким по времени из-за революционных событий 1917 г.
Пятый этап — от 1917 до 1991 г. (советский период). Данный этап был неоднороден. Для него характерно, во-первых, принятие законов в условиях отсутствия разделения властей. Если к 1917 г. уже практически сформировалось понятие закона, то после революции оно вновь утратило свое значение. Только с принятием Конституции СССР 1936 г. вновь появилось легальное понятие закона как правового акта, принятого Верховным Советом СССР. Таким образом, одной из основных проблем в сфере законотворчества с 1917 по 1936 г. стала проблема отделения законов от подзаконных актов. В этом отношении был сделан шаг назад по сравнению с предшествующим периодом. Во-вторых, на данном этапе первоначально господствовало отрицательное отношение к закону, как и к праву в целом. Например, один из деятелей советской юриспруденции первых лет А. Г. Гойхбарг, являясь фактически главным разработчиком Гражданского кодекса РСФСР 1922 г., называл право опиумом для народа и призывал беспощадно бороться с ним16. В-третьих, после краткого периода борьбы с правом как буржуазным явлением советская власть закономерно пришла к идее укрепления роли закона как основы режима законности, в результате чего произошел возврат к некоторым прежним традициям в данной сфере. В частности, в соответствии с традициями романо-германской правовой семьи советское право было кодифицировано — в 1922—1923 гг. были приняты сразу семь кодексов. В итоге было окончательно закреплено разделе-
15 См.: Доктринальные основы юридической техники / отв. ред. Н. А. Власенко. С. 75.
16 См.: Гойхбарг А. Г. Основы частного имущественного права. М., 1924. С. 51.
ние отечественного права на материальное и процессуальное. Напротив, разделение права на частное и публичное на этом этапе утратило свое значение, что неминуемо сказалось и на законотворческой деятельности. В-четвертых, на этом этапе впервые была принята Конституция, которая стала основным законом, определившим содержание иных законодательных актов.
С 1991 г. начинается современный шестой этап. Вопрос о том, какие традиции законотворчества воспроизводятся на этом этапе, пока остается открытым. Очевидно, что законотворческая деятельность тяготеет к кодификации, вновь вернулась традиция разделения права на частное и публичное, четко определен порядок принятия законов, сходный с тем, который существовал в начале XX в.
Рассмотрев особенности каждого из выделенных этапов формирования отечественной законотворческой традиции, отметим, что наиболее важным в этом отношении представляется период Российской империи, который объединил в себе сразу несколько этапов. Те законотворческие традиции, которые получили развитие в этот период, частично воспроизводятся и сегодня.
Особенности законотворческой традиции в период Российской империи определялись многонациональным и многоконфессиональным характером государства, отсутствием не только разделения, но и заметного обособления ветвей и структур власти как в структурно-правовом, так и в функциональном плане17, отсутствием общенациональных представительных учреждений (имелся только опыт их существования в период Земских соборов и в виде отдельных учреждений на национальных окраинах, таких, например, как Финляндский сейм).
17 См.: Смирнов А. Ф. Государственная Дума Российской империи. 1906—1917 гг.: историко-правовой очерк. М., 1998. С. 38.
В числе главных особенностей отметим следующие:
1) основным субъектом законодательной инициативы выступало правительство (в широком понимании). Именно государственная власть в лице высших органов и должностных лиц инициировала принятие новых законов;
2) законотворчество в период империи было основано на рецепции иностранного законодательства. Российские законы создавались по иностранным образцам, иногда даже и на точном их копировании;
3) в XIX в. прослеживается тенденция более критичного отношения к иностранному законодательству. Создание каждого крупного законопроекта начиналось с основания соответствующей комиссии, которая собирала и изучала материалы по данному вопросу. При этом в состав изучаемых материалов входило как соответствующее иностранное законодательство, так и история вопроса собственно в России;
4) в Российской империи, которая являлась единым государством, фактически наблюдался разрыв законотворческого пространства. Национальные окраины, такие как Царство Польское, Великое княжество Финляндское, Средняя Азия, имели собственное законодательство и, соответственно, особенности законотворческого процесса;
5) для Российской империи было типично наличие законосовещательных органов при императоре, которые занимались разработкой и обсуждением законопроектов, в дальнейшем подлежавших утверждению императором;
6) характер законотворческой деятельности в Российской империи определялся тем, что она продолжала, несмотря на реформы, во многом оставаться вотчинным государством: высшая государственная власть воспринималась подданными как власть собственника, который одновременно являлся и правителем, и хозяином. При сохраняв-
шейся абсолютной монархии именно государь фактически являлся единственным творцом законов; но применение этих законов оставалось всецело в руках чиновников18.
В целом можно отметить, что законотворчество в России всегда тяготело к систематизации и кодификации. Если мы посмотрим на законодательство периода Московской Руси, то увидим существование одного центрального, главного законодательного акта, который старался охватить максимально широкий круг вопросов. Сначала это были Судебники 1497 и 1550 гг., потом Соборное Уложение 1649 г. В период империи ситуация в этом отношении несколько изменилась. Законодательство стало регулировать столь широкий круг общественных отношений, что это было уже невозможно осуществить на основе одного, пусть даже и весьма обширного законодательного акта. Но несмотря на множественность и разнородность принимавшихся в период империи законодательных актов, постоянно прослеживалось стремление правительства к их систематизации. Об этом свидетельствуют все те многочисленные комиссии, которые трудились над составлением проектов «нового Уложения» на протяжении почти всего ХVШ в. Эти попытки оставались бесплодными, и лишь в конце первой трети Х1Х в. в результате предпринятых колос-
18 См.: Смирнов А. Ф. Указ. соч. С. 39.
сальных усилий были составлены Полное собрание законов Российской империи и Свод законов Российской империи.
Представляется важным тот факт, что указанная тенденция получила свое продолжение и после смены государственного режима и формы правления в 1917 г. Более того, в 1918 г. были, наконец, приняты первые два кодекса: Кодекс законов о записи актов гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве и Кодекс законов о труде. В результате масштабной кодификации 1922—1923 гг. советское право было оформлено в систему кодексов в соответствии с традициями, характерными для романо-германской правовой семьи. Тенденция отечественного законодательства к систематизации и кодификации была реализована в полной мере.
Многие из названных законотворческих традиций сохраняются и в наши дни. В первую очередь речь идет о таких чертах законотворческой деятельности, как негласный приоритет исполнительной власти в законодательной инициативе, широкое использование зарубежного законодательного опыта, стремление к кодификации и т. д. Осознание этих и иных устойчивых традиций, их доктринальное и практическое осмысление может способствовать дальнейшему совершенствованию законотворческой деятельности в Российской Федерации.
Библиографический список
Бентам И. Принципы законодательства. О влиянии условий времени и места на законодательство. Руководство по политической экономии. 2-е изд. М., 2012.
Блосфельдт Г. Э. «Законная» сила Свода законов в свете архивных данных. Пг., 1917.
Власенко Н. А. Разумность и определенность в правовом регулировании. М., 2014.
Гаман-Голутвина О. В. Российский парламентаризм: история и современность // Вестник РУДН. Серия: Политология. 2007. № 1.
Гойхбарг А. Г. Основы частного имущественного права. М., 1924.
Доктринальные основы юридической техники / отв. ред. Н. А. Власенко. М., 2010.
Желонкина Е. А. Законотворческая техника в контексте культурно-исторического развития России // Философия права. 2010. № 1.
Жукова М. Е. Законотворчество как социальная эстафета // Вестник МГОУ Серия: Философские науки. 2011. № 3.
Законотворчество в Российской Федерации / под ред. А. С. Пиголкина. М., 2000.
Концепции развития российского законодательства. М., 2010.
Насырова Т. Я. Телеологическое (целевое) толкование советского закона. Теория и практика. Казань, 1988.
Научные концепции развития российского законодательства. 7-е изд. / отв. ред. Т. Я. Xаб-риева, Ю. А. Тихомиров. М., 2015.
Пашенцев Д. А., Черногор Н. Н. Правовая традиция и правопорядок: соотношение и взаимовлияние // Правозащитник. 2017. № 1.
Российское законодательство: проблемы и перспективы. М., 1995.
Смирнов А. Ф. Государственная Дума Российской империи. 1906—1917 гг.: историко-пра-вовой очерк. М., 1998.
Томсинов В. А. «Всем должно хранить интерес государев и государственной»: Петр I как законодатель // Законодательство Петра I. 1694—1725 гг. М., 2014.
Эффективность законодательства: вопросы теории и практики /отв. ред. Ю. А. Тихомиров, В. П. Емельянцев. М., 2015.
