CC BY
193
водителям в осознании и описании собственной организационной культуры, выделении в ней необходимого и достаточного для проведения изменений. Вероятно, она могла бы и способствовать мотивации сотрудников к изменению посредством внедрения различных обучающих технологий.
Полагаю, что грядущие кардинальные изменения в структуре, целях и содержании деятельности ОВД актуализируют социально-психологическую проблематику изменения как организационно-культурной среды, так и профессионально-личностной структуры каждого сотрудника. Достижение же заявленных организационных целей настоятельно требует пересмотра парадигмы психологического обеспечения деятельности ОВД и принципиально нового вклада ведомственной психологической службы в процесс их организационно-культурного реформирования.
Литература
1. Базаров Т.Ю. Управление персоналом / под ред. Т.Ю. Базарова, Б.Л. Еремина; 2-е изд., перераб. и доп. М., 2009.
2. Винокуров В.А. Качество менеджмента — ос-
нова современной управленческой парадигмы // Менеджмент в России и за рубежом. 2006. № 6.
3. Друкер П.Ф. Эффективное управление: экономические задачи и оптимальные решения / пер. с англ. М. Котельниковой. М., 2001.
4. Карпов А.В., Скитяева И.М., Ямщиков И.Я. Организационная культура: понятие и реальность. М., 2002.
5. Жуков Ю.М., Ерофеев А.К., Липатов С.А. и др. Методы практической социальной психологии: Диагностика. Консультирование. Тренинг. М., 2004.
6. Марасанов Г.И. Психология в организационном консультировании. М., 2009.
7. Огнев А. С. Организационное консультирование в стиле коучинг. СПб., 2003.
8. Симоненко А.В. и др. Основные направления формирования высококвалифицированного кадрового состава правоохранительной службы. Воронеж, 2011.
9. Пригожин А.И. Методы развития организаций. М., 2003.
10. Пригожин А.И. Дезорганизация: причины, виды, преодоления. М., 2007.
ЗАКОНОДАТЕЛЬНАЯ ТЕХНИКА В ЗАКОНОТВОРЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
И. А. КИБАК,
кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии и педагогики Академии МВД Республики Беларусь Научная специальность: 19.00.03 — психология труда, инженерная психология, эргономика
E-mail: ivankibak@list.ru
Рецензент: доктор юридических наук, профессор, начальник кафедры теории государства и права
Московского университета МВД России Малахов В.П.
Аннотация. В статье рассматривается проблема использования депутатами законодательной техники в законотворческой деятельности. Предлагаются специальные психологические знания законодательной техники, необходимые депутату при разработке и принятии законопроектов. Раскрываются важные требования, предъявляемые к законодательному языку, и юридические понятия, которые содержат ряд элементов, нуждающихся в определении. Подчеркивается необходимость учета и соблюдения требований законодательной техники относительно логики, стиля и языка закона, что будет способствовать его совершенствованию и улучшению законотворческой практики реализации.
Ключевые слова: законодательная техника, психология законотворчества, законотворческая деятельность, закон, язык, депутат.
LEGISLATIVE TECHNICS IN LEGISLATIVE ACTIVITY
I.A. KIBAK,
candidate of psychological sciences, associate professor of psychology and pedagogics of Ministry of Internal Affairs Academy of Republic of Belarus
Annotation. In this article the problem of usage of legislative technics in legislative activity by deputies is taken into consideration. It is suggested to use special psychological knowledge of culture of the language that is necessary for deputies when working out and passing the law. There are important requirements imposed on the language and legal concepts which contain a number of the elements requiring definitions. There is necessity of the account and observance of requirements of legislative technics concerning logic, style and law language that will promote its perfection and improvement of legislative practice of realization. Measures on improvement of legislative technics of legislative activity are offered.
Keywords: legislative technics, lawmaking psychology, legislative activity, law, language, deputy.
Развитие правовой сферы белорусского общества приводит к резкому увеличению объема правового массива. С законом повседневно соприкасаются граждане и их организации, государственные органы и хозяйствующие субъекты. Однако качество законов остается невысоким и в немалой степени — из-за явной недооценки роли законодательной техники. В результате в процессе законотворчества и правоприменения возникает много психолого-правовых ошибок, юридических коллизий, которые могли бы быть предотвращены. Но подавляющее большинство депутатов Палаты представителей Национального собрания Республики Беларусь (далее — депутат), участников законотворческого процесса, специалистов и экспертов по-прежнему не в полной мере владеют приемами законодательной техники, и их этому не обучают. Впрочем, и сама психотехнология выработки законов требует сегодня серьезного обновления.
Методологические основы законодательной техники были заложены еще в трудах Платона, Аристотеля, Цицерона и других знаменитых античных юристов, а в более позднее время — в работах Ф. Бэкона, И. Бентама, Ш.-Л. Монтескье, Р. фон Иеринга и других видных представителей философской и правовой науки Европы.
В социально-философском трактате Х. Ортеги-и-Гассета «Размышления о технике» [14] приводится периодизация эволюции техники. Применительно к истории становления и развития законодательной техники данная периодизация позволяет говорить о трех значительных стадиях в юридико-технической эволюции: техника случая, когда то или иное открытие в области законодательной техники не представляло собой целенаправленного поиска, а изобретению способствовала целая цепь случайностей; техника ремесла, когда чиновник (юрист) выполнял все конкретные операции по разработке, написанию и оформлению правового акта сам от начала и до конца; современный этап — техника и наука, когда законотворческое ремесленничество сокращается и в области законодательной техники начинают взаимодействовать юристы-ученые и юристы-практики.
До появления термина «законодательная техника» в России применялись иные термины — «законоведение» и «законоискусство». Они обозначали науку, включающую представления об истории и философии права, вопросах теории права, о некоторых методах разработки и написания законодательных ак-
тов, а также об особенностях применения законов. Наиболее распространенным был термин «законоведение». Есть точка зрения, что законодательная техника выступает в качестве прикладной науки по отношению к праву. В этой связи развитие законодательной техники как науки было возможно только после возникновения науки о праве.
История развития государства и права в России также свидетельствует о том, что законодательная техника имела глубокие корни, свои особенности развития, к которым можно отнести нормативное построение предложений, наличие заголовков статей, специальных правовых терминов в Русской Правде; преамбулы, разделение текстов на статьи в первых кодифицированных актах России — Судебниках 1497 и 1550 гг. В Соборном уложении Алексея Михайловича (1649 г.) появляются хорошо структурированный текст, главы с заголовками, более четкие правовые термины [16].
В отличие от других стран, где практически с момента возникновения государства появляются не только юристы-практики, но и теоретики права, Россия до второй половины XVIII в. — начала XIX в. практически не знала юриспруденции. Не было собственной школы права, не было своих ученых-юристов, отсутствовали научные труды. Дьяки и подьячие, не имеющие специального образования, были единственными «юристами» в России до начала XVIII в. В то же время большая работа по технико-юридическому оформлению законодательства была проведена при Петре I, Екатерине II и Александре II. В это время были созданы крупные законодательные акты с применением правил юридической техники. Высокие требования предъявлялись к написанию текстов законов. Для примера приведем требование Петра Великого: «Все прожекты зело исправны должны быть, дабы казну изрядно не разорять и Отечеству ущерба не чинить. Кто прожекты будет абы как ляпать, того чина лишу и кнутом драть велю — в назидание потомкам» [15, с. 231]. В Наказе Комиссии по составлению проекта нового Уложения Екатерина II наставляет: «Всякий закон должен написан быть словами, вразумительными для всех», «Законы делаются для всех людей, все люди должны по оным поступать — следовательно, надобно, чтобы все люди оные и разуметь могли» [6, с. 242].
Законодательная техника как подотрасль правовой науки начала зарождаться в России в конце XIX в. — начале XX в., что соответствует началу
третьего этапа по периодизации Х. Ортеги-и-Гассета. Между тем, в этот период ученые-юристы начали уделять большое внимание вопросам законодательной техники, рассматривая ее как один из классических элементов права. Хорошо известна выдающаяся деятельность М.М. Сперанского по приведению в стройную систему российского законодательства. В 1830 г. было издано Полное собрание законов Российской империи в 45 томах, а через непродолжительное время был подготовлен первый Свод законов Российской империи. Снабжение его алфавитными хронологическими и сравнительными указателями стало для своего времени заметной новинкой юридической техники [19, с. 39, 40]. Со второй половины XIX в. начал регулярно издаваться источник текущего законодательства — Собрание узаконений и распоряжений Правительства. Все эти масштабные работы по созданию современной правовой системы России, ее упорядочению и технико-юридическому совершенствованию возникли не на пустом месте. Теоретическим фундаментом этой деятельности послужили труды Е.В. Васьковского, Н.И. Коркунова, К.А. Неволина, М.М. Сперанского, Ф.В. Тарановского, М.А. Унков-ского, Г.Ф. Шершеневича и многих других выдающихся русских юристов и государственных деятелей [5, с. 86—96].
Вспомним книгу Р. фон Иеринга «Юридическая техника» [8], изданную в Санкт-Петербурге в 1905 г. и являющуюся частью более крупного труда о римском праве 1883 г. По мнению ученого, «то, что должно каждого профана убедить в его невежестве... составляет юридический метод. он именно и создает юриста». В субъективном смысле «техника» означает юридическое искусство отделки правового материала, в объективном — механизм права. Французский профессор Ф. Шеж посвятил в 1905 г. большую статью законодательной технике в современных гражданско-правовых кодификациях. Поводом стало завершение в 1896 г. обработки германского Гражданского кодекса.
Стремление к совершенствованию стиля, языка и культуры законов нашло свое отражение в законодательстве первых лет Советской власти. Например, в постановлении ЦИК СНК СССР от 29 июля 1929 г., предлагавшем Народному комиссариату юстиции приступить к кодификации действующего законодательства, специально указывалось на необходимость «попутного упрощения изложения законов, поскольку это возможно в пределах кодификационной ра-
боты, особенно обратить внимание на то, чтобы законы излагались понятным для населения языком». В Декрете СНК «Об установлении связи работы центра с низовым советским аппаратом» от 6 февраля 1925 г. отмечалось: «Признать необходимым установление строжайшего наблюдения за более понятным для крестьянской массы изложением законов» [11, с. 89; 18, с. 711]. Аналогичные указания имеются и во многих других НПА того времени. Более того, в 1931 г. при Президиуме ЦИК СССР была создана специальная комиссия из ученых-юристов и филологов, в задачу которой входило изучение существующего языка законов, выявление недостатков и разработка научно обоснованных рекомендаций по законодательному языку [11, с. 90].
О необходимости тщательной работы над стилем и языком законодательства ставился вопрос и в печати. На страницах советских журналов в 1927—1931 гг. была проведена оживленная дискуссия, в юридической периодике вносилось немало ценных предложений по совершенствованию внешнего оформления законов. Об этом рассказано в работе Д.А. Керимова [11].
В советское время продолжились традиции исследования проблем юридической техники, развитие и использование ее творческого потенциала. Заметным этапом в развитии технико-юридических правил оформления законодательства явилась разработка советских конституций, создание в 1960-е гг. основ законодательства, новых кодексов, подготовка и издание систематического Собрания законодательства СССР и соответствующих собраний законодательства союзных республик. Значительным достижением в развитии юридической техники стали разработка и издание с применением съемных листов Свода законов СССР (11 томов) и Свода законов РСФСР (8 томов). Это были крупные государственные мероприятия, которые базировались на научных разработках проблем юридической и, прежде всего, законодательной техники Всесоюзного научно-исследовательского института советского законодательства, юридической комиссии при Совете Министров СССР, юристов и практических работников. К сожалению, многое из того, что предлагалось в трудах ученых, не нашло своего воплощения в жизни [5, с. 86—96].
В целом, после обобщения точки зрения различных авторов, новый этап в развитии законодательной техники в нашей стране начался в конце 1990-х — начале 2000-х гг. Большой вклад внесли такие россий-
ские ученые, как В.А. Баранова, Н.А. Власенко, И.В. Заяц, А.А. Зелепукин, Г.И. Денисов, В.Н. Карта-шов, Д.А. Керимов, В.А. Куроптев, М.А. Пшеничников, Ю.А. Тихомиров, С.П. Хижняк и др. И тем не менее, несмотря на определенные положительные результаты, изучение проблем юридической техники страдает фрагментарностью, и в настоящее время полноценная теория психолого-юридической техники в нашей стране еще не создана.
В юридической и специализированной литературе достаточно подробно рассматриваются проблемы законодательной техники, эффективности и качества нормотворчества. Вместе с тем, понятие, сущность, виды юридической техники раскрыты лишь частично. Так, общие вопросы юридической техники были разработаны такими авторами, как Л.Ф. Апт, С.С. Алексеев, Л.М. Бойко, А.В. Васильев, Л.Д. Воеводин, В.Б. Исакова, Д.А. Керимов, М.И. Ковалев, Д.А. Ковачев, В.И. Крусс, А.Б. Лисюткин, П.И. Люблинский, Г.В. Мальцев, М.Н. Марченко, Г.И. Муромцев, А.Р. Парамонов, А.С. Пиголкин, С.В. Поленина, Е.В. Сырых, Ю.А. Тихомиров и некоторыми зарубежными авторами: Э. Аннерс, И. Бентам, Р. фон Ие-ринг, Ж. Карбонье. Исследования в области языка закона проводились А. Богомоловым, Н.А. Власенко, В.М. Савицким, а методологические основы законотворчества заложены в научных трудах В.М. Баранова, С.В. Кузнецова, Е.А. Прянишникова, В.М. Сырых и др.; проблемы определения и уточнения понятий техники, предмета, метода, объекта, функции рассмотрены в работах Р. Лукича, Г.Т. Чернобель. Характеристика главных технико-юридических элементов дана в трудах Н.Н. Полянского, Н.Д. Шарго-родского, М.И. Ковалева, а в области толкования права—А.Ф. Черданцева. Однако до настоящего времени недостаточно исследованными остаются вопросы использования приемов и способов юридической техники в законотворческом процессе, правоприменении, толковании и систематизации правовых норм. Не проводилось также комплексного исследования современных методологических подходов при изучении содержания понятия законотворческой техники.
Благодаря заботам государственных органов власти и науки, первые советские законы, воплотившие пафос революционных лет, народную мудрость, отличались высоким юридическим уровнем, многие из них и сейчас остаются образцом законотворческого профессионального мастерства. Однако, по мере ста-
новления и укрепления командно-административной системы, на эту сторону законотворческой культуры и техники все меньше обращалось внимания. Высокомерное отношение государственной бюрократии к «формальным» требованиям законодательной культуры и техники, устранение от законотворческого процесса квалифицированных специалистов, отсутствие достаточного количества научных работ, диссертаций, посвященных данной проблематике, прекращение в юридических вузах чтения курсов по культуре, технике и психологии законотворчества — все это отрицательно отразилось и отражается сегодня на качестве принимаемых законов.
Несмотря на действующий Указ Президента Республики Беларусь от 11 августа 2003 г. № 359 «О мерах по совершенствованию нормотворческой деятельности», к сожалению, приходится отметить, что отголоски прошлого презрения к психологической культуре и законодательной технике законотворчества сохранились и по сей день. Принятые Законы Республики Беларусь: «О государственной регистрации недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним», «О патентах на изобретения, полезные модели, промышленные образцы», «Об оценке соответствия требованиям технических нормативных правовых актов в области технического нормирования и стандартизации», «О растительном мире» и др. страдают несовершенством, с точки зрения их культуры, стиля и языка. Нередко депутатами ведется поиск не столько точного отражения действительности, сколько согласия, компромисса между различными позициями. К таким законам относятся, например, Законы Республики Беларусь: «О демографической безопасности», «Об обращении с животными», «Об аудиторской деятельности», «Об основах информационной безопасности», «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», «Об участии граждан в охране правопорядка», «О коррупции» и др. Впрочем, решаемся утверждать, что этими же недостатками, может быть в меньшей степени, но все же страдают и некоторые другие принятые законы.
Ситуацию усугубляет и то печальное обстоятельство, что наша литература, посвященная проблемам законодательной техники законотворчества, удивительно скудна, количество статей и тем более книг на эту тему очень незначительно. Тем не менее, во всех цивилизованных странах имеются целые биб-
лиотеки по данной проблематике и ей уделяется большое внимание. Однако это нисколько не мешает тому, что нередко само законодательство страдает сложностью, абстрактностью, формализмом, усложняющими его восприятие и понимание гражданами. И, как ни странно, это иногда официально оправдывалось. Аналогичные высказывания мы находим и у многих других авторов. Следует, однако, отметить, что за последние годы в психолого-юридической науке наблюдается оживление в разработке данной проблематики, появляются полезные монографические исследования Д.А. Керимова, А.С. Пиголкина, С.В. Поленина, В.М. Савицкого.
В современной литературе по теории права (С.С. Алексеев, Д.А. Керимов, С.В. Поленина и др.) законодательная техника традиционно рассматривается в контексте правотворчества в качестве одного из его элементов. Законодательная техника является важнейшим фактором внутреннего развития правовых актов и обретения ими официально признанных свойств [1, с. 2—5; 2, с. 12—14]. Значение ее постоянно возрастает в условиях стремительного правотворчества, масштабного обновления и развития отечественного законодательства. Так, Ю.А. Тихомиров выделяет четыре основных направления комплексного применения законодательной техники: систематическое и планомерное воздействие на законодательную деятельность, когда с ее помощью удается тщательно и юридически корректно формировать нормативную ткань будущего закона, проводить юридическую экспертизу с точки зрения соблюдения правил законодательной техники, не допускать и исправлять законодательные ошибки; законодательная техника оказывает влияние на правоприменительную деятельность, способствуя правильному пониманию смысла законов и содержания правовых норм, верному применению их как основания для издания подзаконных актов, осуществлению юридических действий, использованию механизма правовой защиты граждан и юридических лиц; законодательная техника выступает в качестве средства международного обмена правовой информацией, как способ сближения национальных законодательств и введения общих и согласованных юридических режимов; законодательная техника служит средством обучения основам правотворчества и правоприменения [21, с. 8, 9].
Существуют различные определения законодательной техники. Так, Д.А. Керимов под законода-
тельной техникой понимает определенную систему знаний, навыков овладения искусством формирования законодательных актов, необходимых при создании нормативно-правовых правил, законов и подзаконных актов, их систематизации [10, с. 3]. Например, А. Нашиц рассматривает законодательную технику в широком (наука законотворчества, законодательная политика и законодательная техника) и узком (технические средства и приемы построения правовых норм) смыслах [13, с. 139]. Наиболее удачный подход, по нашему мнению, в работе Ю.А. Тихомирова: «Законодательная техника — это система правил, предназначенных и используемых для познавательно-логического и нормативно-структурного формирования правового материала и подготовки текста закона» [22, с. 110—116]. Автор выделяет шесть взаимосвязанных элементов: познавательно-юридический, нормативно-структурный, логический, языковый, документально-технический, процедурный.
Таким образом, каждый из элементов содержит набор требований — правил, которые следует строго соблюдать. Их применение с учетом этапов движения законопроекта должно быть последовательным и взаимосвязанным.
Познавательный элемент означает определение предмета законодательного регулирования, выбор и анализ процессов, явлений и отношений, которые могут быть объектом законодательного воздействия. Оправдано исходить из следующего круга законодательно регулируемых отношений: высокая социальная значимость их для общества, государства и гражданина; стабильность; первично-нормативное регулирование; предопределенность конституций; правомочность субъекта законодательной деятельности. Кроме того, познавательный аспект подготовки закона связан с его концепцией законопроекта.
Элементом законодательной техники является нормативная структуризация текста закона. Имеется в виду четкая последовательность операций. К ним следует отнести действия по выработке композиции акта, установлению его составных частей, формулированию названий (заголовков) правовых предписаний (норм), использованию отсылок и других норм «юридических связок», определению способов и порядка вступления акта в силу, отмены и изменения других правовых актов.
Основные требования к стилю закона: логическая последовательность изложения мысли законо-
дателя, ее смысловая завершенность, единообразие способов формулирования предписаний, использование терминов с четким и строго очерченным смыслом, употребление слов и выражений в прямом и первичном их значении.
При законотворчестве бесспорно предполагается соблюдение правил грамматики и синтаксиса. Чрезвычайно важно также логически последовательно излагать в законе правовой материал. Статьи и их пункты (части), главы и разделы закона должны вытекать друг из друга, каждое положение закона должно быть органически связано с другими и, разумеется, не повторять и тем более не противоречить им. Иначе говоря, закон должен представлять собой целостную систему, каждый элемент которой дополняет, конкретизирует или развивает предыдущий и одновременно служит основой для развертывания положений последующих элементов.
Полнота, целостность, логически последовательное изложение текста закона — непременное условие завершенности текста закона. Текст закона не может быть незаконченным, оставляющим возможность его произвольного «дополнения» или «расширения». В нем должны найти место все, без исключения, атрибуты законченных фраз, положений, правил нор-мотворческой техники.
Другими особенностями стиля законодательного текста являются его директивность и официальность. Директивность законодательного текста выражается в его обязательных, волевых, властных формулировках. Субъекты права обязаны вести себя в полном соответствии с указаниями закона, в строго установленных рамках предписанного им долженствования. Это не художественный стиль, с помощью которого создаются образы и описываются те или иные факты, события, явления и процессы, чувства и переживания героев. Это и не стиль объяснений, убеждений, доказательств, не стиль изложения итогов рационального мышления науки, оперирующий «чистыми понятиями». Это стиль строгих предписаний, требований, инструкций, приказов выполнять законом установленные правила. В директивности стиля закона воплощена и его официальность, закрепляющая суверенную волю государства. Сформулированные законодателем правовые правила поведения официальны, так как обязательны для всех, принимаются высшим государственным органом, публикуются в официальных изданиях, подписываются официальным лицом,
не могут быть кем бы то ни было, за исключением самого законодателя, отменены, изменены, изложены иными словами или дополнены.
Стиль закона должен быть ровным, спокойным, сдержанным, безразличным к субъективным переживаниям и эмоциям лиц, знакомящихся с ним. Д .А. Керимов пишет, что он исключает пышность, торжественность, пафос, риторику, а также использование гипербол, метафор, аллегорий. Эти требования законодательной техники к стилю закона создают впечатление о его бесцветности, серости, однообразии, фор-мализованности. Но это впечатление ошибочно, ибо яркость, выразительность, красота и изящество стиля закона — в логичности и последовательности, экономичности, эффективности и рациональности, мотивированности и формальной определенности, в однозначности, точности и легкости изложения смысла правовых предписаний [23, с. 30].
Законодательная техника включает и такой элемент, как язык закона. Однако язык — это, прежде всего, часть культуры, при этом, конечно, речевые средства используются при формулировании правовых норм. Речь идет о более широком явлении языка права как особого логико-лексического строя речи. Данная проблема получила разработку в юридической литературе [4; 21]. Это — понимание юридического языка как специфического, слова в котором образуют предложения, составляющие емкие юридические формулы. Краткость, концентрированность, однозначность, простота понимания — важнейшие требования к такого рода языку. С другой стороны, следует строго соблюдать «языковые запреты» — избегать метафор и образных выражений, архаизмов и диалектизмов, иностранных слов и терминов, упрощений и условных словосочетаний.
Одно из основных требований, предъявляемых к языку закона, — его ясность. Закон должен быть доступен населению, что достигается прежде всего простотой словарного запаса, которым пользуется законодатель. Незнание закона, как известно, не является основанием для его несоблюдения. Но чтобы закон исполнялся, он должен быть доступен для понимания всем тем, к кому обращен. Поэтому в тексте закона следует использовать максимально простые слова, термины и фразы, широко употребляемые в обиходе и легко воспринимаемые людьми. Необходимо также избегать сложных конструкций с причастными и деепричастными оборотами. Нельзя злоупотреблять ис-
пользованием в законе иностранных слов. Вряд ли необходимо частое употребление в законе, например, таких слов, как «экстерриториальность», «мораторий», «рентабельность» и т.п., легко заменяемых русскими словами.
В законах неуместны и некоторые канцелярские обороты, бюрократические штампы, архаичные выражения типа «иметь место», «приискание», «на предмет», «увязать вопрос» и т.д., а также такие неуклюжие словосочетания, как, например, «живой человек», «экономическое сношение» и другие, нередко встречающиеся в нашем законодательстве.
Важно также выяснить технические приемы изложения легальных определений в законах. Можно, например, изъять из текста все определения и объединить их в особой (отдельной) статье закона или давать их в примечании к статье или в сноске. При всех вариантах важно, чтобы определения были максимально короткими.
Смысловая доступность закона может быть нарушена также употреблением слов местного диалекта, понятных населению отдельных регионов республики, но неясных для большинства населения. Не следует допускать в законе невразумительные словесные сокращения типа «жилплощадь» вместо «жилое помещение» или «жилище», «зеленые насаждения» вместо «посадки деревьев», а также «физлицо», «медсаннадзор», «сельхоз-организация», «капстроительство», «ветврач», «госфонд», «госслужащий», «госорган» и т. д. Отдельные сокращения вполне оправданны с точки зрения достижения лаконичности законодательного текста, но только если они общеприняты и всем понятны (например, «колхоз», «универмаг»). Недопустимы и такие встречающиеся в действующем законодательстве бюрократические выражения, как «выращивание командных кадров», «списочное количество», «привлечение к налогу» и т.д. Было бы целесообразно принять Закон «Общее толкование законодательства», в котором определить ряд используемых специальных терминов. Мы полагаем более предпочтительным прием, когда такого рода определения даются в самом законе, что избавит от необходимости обращаться к другому закону.
При изложении законодательной мысли в форме закона используются языковые средства, выработанные специально для законотворчества, т.е. употребляемые преимущественно или даже исключительно в конкретной области. Это дает основание выделить язык закона как самостоятельный стиль литератур-
ного языка, который обусловлен особыми социальными задачами, стоящими перед правом, специфическим способом отображения предмета и характеризуется специальными композиционными и стилистическими средствами, особым словарным составом языка.
Для законодательной техники характерен и такой элемент, как правовая логика. Вообще логика в праве как для юристов-ученых, так и для практиков является абсолютно необходимым знанием [7, с. 151— 181]. Верно отмечается необходимость использования формальной логики в правотворческом процессе, когда правильное применение закона тождеств позволяет избегать полисемии (многозначности) и других нарушений. Не менее важен логический закон непротиворечия, закон исключенного третьего, закон достаточного основания [3, с. 143—153]. Нарушение логики правовой нормы и в целом закона, неточность его формулировок, неопределенность использованных терминов порождают многочисленные запросы, влекут дополнения, толкования и разъяснения, вызывают непроизводительную трату времени, сил и энергии и, вместе с тем, являются питательной почвой для бюрократической волокиты, позволяют извращать смысл закона и неправильно его применять на практике.
Элементом законодательной техники является и набор средств документального оформления законопроекта. К ним относятся: четкий заголовок, общая нумерация, обозначение частей, статей арабской цифрой или буквой, обозначение даты принятия закона Палатой представителей и одобрения Советом Республики, подписания закона Президентом, удостоверение подлинности текста, регистрационный номер и др. Все это важно в условиях применения информационных технологий в законотворческом процессе.
Законодательная техника включает и такой элемент, как соблюдение процедурных правил подготовки законопроекта. Кратко отметим в данной связи основные моменты и последовательность соблюдения подготовительных процедур: подготовка первоначального текста; обсуждение и согласование текста; получение заключений; подготовка требуемых документов — пояснительной записки, финансово-экономического обоснования, заключения Правительства, перечня изменяемых и отменяемых актов законодательства и др.; внесение законопроекта в установленном порядке; учет иных требований регламентов.
Актуален вопрос и о принципах законодательной техники. Так, еще Р. фон Иеринг и Ш.-Л. Монтескье
сформулировали важнейшие принципы составления законов и правил законодательной техники, которые и сегодня не потеряли своей актуальности [12, с. 651— 654]. Одним из принципов законодательной техники является принцип творческого подхода к законотворческому процессу. Часть специалистов, работающих в области законотворчества, считают, что осуществление этого принципа предполагает мастерство законодателя (умение, совершенное владение инструментарием) при написании и оформлении текста проекта закона, однако при этом законодатель обязан неукоснительно выполнять выработанные юридической наукой и практикой правила законодательной техники. В то же время существует точка зрения, в соответствии с которой разработчик законопроекта может отступать от формального соблюдения правил законодательной техники, но только в том случае, если разработанный текст проекта закона соответствует всем необходимым критериям качества, свойственным закону, и его последующее применение не приведет к негативным последствиям.
Полезен зарубежный опыт законодательной техники [9; 17]. Во многих европейских странах много лет устойчиво применяются правила, касающиеся не только способов оформления законодательных текстов, но и подготовки их с точки зрения правильного выбора предмета регулирования и формы акта, а также установлены нормативные предписания по формулированию текстов законов, использованию определенного словарного арсенала в юридических конструкциях. Соответствующие требования получили общеобязательное признание. Так, 10 июня 1991 г. федеральный министр юстиции Германии утвердил «Справочник по вопросам соответствия законов и постановлений действующему праву и их единообразного оформления». В рекомендациях даны характеристики критериев определения предмета регулирования, понятия, основных и вспомогательных средств, формулировок правовых предписаний, порядка составления первичного закона и изменительного закона, правовых постановлений и обнародования новых редакций законов. Кроме того, характерным примером в этом отношении могут служить: «Принципы законодательной техники» в Польше, «Законотворческие конвенции единообразного права» в Канаде [20, с. 296]. Следует отметить, что во Франции, Чехии, Венгрии действуют технико-юридические правила, содержащиеся либо в регламентах парламентов, либо в специальных доку-
ментах правительств и министерств юстиции. Своеобразной унификации в данной сфере способствуют рекомендации Европейской Ассоциации содействия законодательству, глоссарии Совета Европы по вопросам местного самоуправления и др.
Итак, практика показывает, что эффективность действия поспешно принятых законов без строгого соблюдения законотворческой техники, юридической формы намного снижается, и, более того, они приводят к существенным противоречиям всей системы белорусского законодательства, его отставанию от веления времени, к коллизиям правовых норм. Часто подготовленные законопроекты не унифицированы по структуре, не связаны с действующим законодательством. Не всегда в них выдерживаются стиль изложения и единство терминологии. Имеются случаи несоблюдения обязательного правила отмены устаревших актов и их частей, если они противоречат новым законам. В ряде случаев недавно принятые законы страдают излишней декларативностью предписаний, иногда в них отсутствует эффективный механизм действия норм закона и обеспечения их реализации, что отрицательно сказывается на применении законов.
Литература
1. Бабурин С.Н. Беседа с заместителем Председателя Государственной Думы РФ С.Н. Бабуриным: О некоторых вопросах юрид. техники, корректности применяемых в нормат. актах терминов, о законах, затрагивающих жизнь страны // Законодательство. 2005. № 3.
2. Бачило И.Л. О методологии и юридической технике законотворчества // Государство и право. 2006. № 6.
3. Власенко Н.А. Основы законодательной техники: практическое руководство. Иркутск, 1995.
4. Власенко Н.А. Язык права: моногр. Иркутск, 1997.
5. Денисов Г.И. Юридическая техника: теория и практика // Журнал российского права. 2005. № 8.
6. Абрамова А.И., Губаева Т.В., Мицкевич А.В. и др. Законотворчество в Российской Федерации: науч.-практ. и учеб. пособие / под ред. А.С. Пигол-кина и др. М., 2000.
7. Ивлев Ю.В. Логика для юристов. М., 2002.
8. Иеринг Р. Юридическая техника / пер. с нем. Ф.С. Шендорфа. СПб., 1906.
9. Ильберт К. Техника английского законодательства / излож. и пер. А. Нольде. СПб., 1907.
10. Керимов Д.А. Законодательная техника: науч.-метод. и учеб. пособие. М., 1998.
11. Керимов Д.А. Культура и техника законотворчества. М., 1991.
12. Монтескье Ш.-Л. О духе законов. Гл. XVI. «Что именно следует иметь в виду при составлении законов»; избр. произв. / пер. с фр. М., 1955.
13. Нашиц А. Правотворчество: теория и законодательная техника. М., 1974.
14. Ортега-и-ГассетХ. Избранные труды / пер. с исп.; сост., предисл., общ. ред. А.М. Руткевича. М., 1997.
15. Прянишников Е.А. Законодательная техника: науч.-практ. пособие. М., 2006.
16. Регламент ГД ФС РФ. М., 2004.
17. Сандевуар П. Юридическая техника во французском праве. М., 1994.
18. Свод законов СССР. 1929. № 74.
19. Сперанский М.М. Руководство к познанию законов. СПб., 2002.
20. Справочник по нормотворческой технике / пер. с нем.; 2-е изд., перераб. М., 2002.
21. Тихомиров Ю.А. Законодательная техника: науч.-практ. пособие. М., 2000.
22. Тихомиров Ю.А. О правилах законодательной техник // Журнал российского права. 1999. № 11.
23. Язык закона / под ред. А.С. Пиголкина и др. М., 1990.
РАЗВИТИЕ КОММУНИКАТИВНОЙ КОМПЕТЕНТНОСТИ КУРСАНТОВ В КОНТЕКСТЕ ИХ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО СТАНОВЛЕНИЯ
Ю.В. СЛОБОДЧИКОВА,
соискатель ФПНиНПК Московского университета МВД России, преподаватель кафедры юридической психологии
Московского университета МВД России Научная Специальность: 19.00.03 — психология труда, инженерная психология и эргономика
E-mail: slobodchikova@yandex.ru Научный руководитель: доктор психологических наук Цветков В.Л.
Аннотация. В статье обосновывается необходимость изучения личностной обусловленности развития коммуникативной компетентности у курсантов, ее неразрывность с процессом профессионального становления, профессиональной идентификацией.
Ключевые слова: коммуникативная компетентность курсантов и ее компоненты; профессиональная идентичность; структура профессиональной идентичности; образ профессии; образ «Я» в профессии; самооценка; самоотношение; профессиональная направленность; уровни профессиональной идентичности.
DEVELOPMENT OF CADETS' COMMUNICATIVE COMPETENCE IN A CONTEXT OF THEIR PROFESSIONAL FORMATION
YU. V. SLOBODCHIKOVA,
competitor FPN and NPK Ministry of Internal Affairs Moscow university of Russia, teacher of chair of legal psychology
Ministry of Internal AAffairs Moscow university of Russia
Annotation. Need of studying of personal conditionality of development of communicative competence locates in article at cadets, its continuity with process of professional formation, professional identification.
Keywords: communicative competence of cadets and it's components; professional identity; the structure of the professional identity; image of the profession; self-image in the profession; self-appraisal; self-relation; professional orientation; levels of the professional identity.
Практика показывает, что успех деятельности полицейских во многом зависит от того, насколько они обладают коммуникативной компетентностью.
В психологии под коммуникативной компетентностью как составляющей профессиональной пони-
мается способность устанавливать и поддерживать необходимые контакты с другими людьми [1]. Причем, она стала одним из главных показателей высокого профессионального уровня специалиста в любой области человеческой деятельности.
