CC BY
11
УДК 330.34 doi: 10.20310/1819-8813-2017-12-6-288-293
РОССИЙСКАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ В ЕДИНСТВЕ ИНВЕСТИЦИОННОГО И ИННОВАЦИОННОГО ПРОЦЕССОВ
САЯПИН АЛЕКСЕЙ ВИКТОРОВИЧ
Тамбовский государственный университет имени Г. Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, e-mail: warum72@mail.ru
БУРМИСТРОВА АЛЕВТИНА АНАТОЛЬЕВНА
Тамбовский государственный университет имени Г. Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, e-mail: alev.bu@yandex.ru
РОДИОНОВА НАТАЛИЯ КОНСТАНТИНОВНА
Тамбовский государственный университет имени Г. Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, e-mail: nk_rodionova@mail.ru
В статье обобщены результаты исследований по проблеме модернизации России на современном этапе. Исследование основано на гипотезе о том, что факторы, определяющие невосприимчивость российской экономики к инновациям, следует искать в особенностях взаимодействия государства и общества, которые проявляются в «провалах» государства, связанных с непрозрачностью вырабатываемых государством решений, фиктивностью многих результатов государственного управления и неэффективностью обратных связей в системе государственного стратегирования. В результате влияния данных факторов на модернизационный процесс в российской экономике сложилась особая модель «запаздывающей» модернизации, в рамках которой государственная власть вынуждена осуществлять периодические модернизационные рывки, которые выступали средством структурной перестройки национальной экономики и преодоления технологических отрывов от стран-лидеров. Теоретической основой исследования послужило обобщение научной экономической мысли (К. Маркс, Й. Шумпетер, А. Шпитгоф, Дж. Хикс, Дж.М. Кейнс, Г. Менш, С. Глазьев и др.) о природе циклов экономической конъюнктуры и взаимосвязи в его рамках инвестиционного и инновационного процессов. В единстве с анализом историографии по проблеме догоняющего развития России (реформы С. Ю. Витте, волны индустриализации в советский период, неоиндустриализация новейшего времени) это позволяет сделать вывод о том, что периодичность модернизационных рывков обусловлена невосприимчивостью российской экономики к НТП, что обясняется, во-первых, отсутствием всякий раз подходящей социально-экономической почвы для массовой диффузии инноваций на всем пространстве национальной экономики (с учетом территориально-отраслевого разделения труда) и, во-вторых, тем, что за всю историю российской модернизации не выработано эффективного института трансферта технологий, отсутствуют организационные начала инновационной деятельности вне рамок мобилизационной модели.
Ключевые слова: «догоняющая» модернизация, диффузия инноваций, технологическая отсталость и многоукладность
Проблема модернизации российской экономики остается на политической повестке три столетия. Стремление ускорить естественную эволюцию национальной экономики породило череду модернизационных преобразований в попытках создать индустриальную структуру сначала в рамках капиталистического, а затем и социалистического проекта.
Успехи модернизации в конкретных странах определяли внутренние и внешние факторы: « ... природно-климатические (территория, климат, ландшафт, полезные ископаемые), социально-политические (социально-политическая форма ор-
ганизации пространства, форма власти, политический режим), социоструктурные (социальная структура и демографическая динамика), социокультурные (ментальный, этнический, конфессиональный). Внешние (экзогенные) факторы модернизации обуславливают векторы и взаимодействие социальных пространств (импульсы и направления модернизации, ее зависимость от геополитики, борьбы за лидерство, влияние в мире, местоположение, ресурсы и т. п.)» [1].
Преобразования 90-х гг. XIX столетия вошли в историю как реформы Витте. С. Ю. Витте надеялся
с помощью протекционизма и прямых иностранных инвестиций стимулировать ускоренное промышленное развитие России с тем, чтобы за два пятилетия она могла догнать более развитые в экономическом отношении страны Запада, особенно в аспекте производства средств производства. Исходный импульс и ключевые задачи реформ связаны с модернизацией, распространением современных форм организации и управления производством. Реализация указанных целей предполагает преодоление ограничений в виде дефицита инвестиций, инноваций и профессионального управления.
Из всеподданнейшего доклада министра финансов С. Ю. Витте Николаю II мы узнаем, что «Россия - политически независимая могущественная держава; она имеет и право и силу не хотеть быть вечной данницей экономически более развитых государств... Создание своей собственной промышленности - это и есть та коренная, не только экономическая, но и политическая задача, которая составляет краеугольное основание нашей протекционной системы. ...Что же требуется для этого? Капиталы, знания и предприимчивость. Только эти три силы могут ускорить процесс образования вполне независимой национальной промышленности. Но, к несчастью, именно не все они поддаются искусственному насаждению. Силы эти не только взаимно связаны между собой, но их собственное развитие само зависит от роста промышленности... В России рост все-таки слишком медленный, ибо в ней и промышленности, и капиталов, и предприимчивости еще слишком мало...» [2]. Текст этого исторического документа любопытен тем, что многие задачи, которые была призвана решить реформа Витте, не утратили своей актуальности и сегодня. Отчетливо прослеживается ряд параллелей в исторических процессах конца XIX и конца XX-нач. XXI вв. Это и проблема финансовой стабилизации и привлечения прямых иностранных инвестиций в экономику, и технологическая зависимость российской экономики от Запада, и проблема защиты внутреннего рынка, и социальные потрясения, вызванные старыми и новыми противоречиями в обществе.
Тогда, на рубеже XIX-XX вв. усилия С. Ю. Витте стимулировали приток капиталов в страну, и за десятилетие промышленное производство в стране удвоилось. При этом производство средств производства увеличилось втрое. Доля отраслей, производящих средства производства, в общей сумме промышленной продукции увеличилась с 10 % до 40 %. Но следует понимать, что в такой масштабной в своей географии стране, как Российская империя, успехи реформаторов всегда были и будут относи-
тельными, поскольку ни одна технико-экономическая программа модернизации оказывалась не способна преодолеть в один рывок технологическую многоукладность экономики. Это буквально через одно-два десятилетия вынуждало Россию выходить на новый виток модернизационного рывка.
В поисках объяснения причин модернизацион-ных волн в российской истории особое внимание в данной статье представлено проблеме слабой восприимчивости российской экономики к научно-техническому прогрессу.
Особенностью инвестиционного процесса в странах с рыночной экономикой является циклический характер инвестиционной деятельности. Со второй половины XIX в. ученые-экономисты обращают свое внимание на связь накопления и деловых циклов. Следующие поколения экономистов (Й. Шумпетер, А. Шпитгоф, Дж. Хикс, Г. Менш и др.) связывают в феномене делового цикла воедино инвестиционный и инновационные процессы, объясняя, как рост инвестиционного спроса при переходе от депрессии к оживлению обусловлен внедрением инноваций. Циклическая, волнообразная динамика предполагает, что диффузия инноваций всегда носит массовый и периодический характер. Это объясняет, по мнению Й. Шумпетера, «почему рост капиталовложений является самым первым симптомом начинающегося подъема, почему наибольшее оживление наблюдается, прежде всего, в отраслях промышленности, производящей средства производства» [3].
Теория делового цикла, рассмотренная с позиции австрийской школы, позволяет выделить два типа кризисов: вызванные резким увеличением временных предпочтений (кризисы первого типа) или резким уменьшением склонности к риску со стороны участников рынка. Если кризисы первого типа наиболее остро проявляются в реальном секторе экономики (Великая депрессия 1929-1933 гг.), то кризисы второго типа - в финансовом секторе (кризис 2008-2010 гг. был вызван обвалом финансового «пузыря» кредитных деривативов в США). При этом рост и спад инвестиционной активности связывается с манипуляциями правительства в кредитно-финансовой сфере [6].
Кризис 2008-2010 гг. вызван тем, что финансовый сектор нерационально расширил долю рискованных инвестиций, выдавая кредиты всем и вся, буквально следуя слогану «Бери сейчас - плати потом!». Непосредственным «спусковым крючком» кризиса стал кризис высокорисковых ипотечных кредитов в 2007 г. в США, т. е. ипотечного кредитования лиц с низкими доходами и плохой кредитной историей.
A. V. SAYPIN, A. A. BURMISTROVA, N. Ж. RODЮNOVA
Экономические кризисы являются не просто способом функционирования рыночной системы, но способом разрешения системных противоречий в экономике и тогда они выступают как системные кризисы, преодоление которых становится возможным только за счет трансформации социально-экономической системы. Примеры проявления кризисов перепроизводства как системных кризисов и их последствия для мирового хозяйства показаны в таблице 1.
Цикличность экономического развития определяется неравномерностью распределения во времени базисных инноваций. Данный вывод был сделан еще Н. Кондратьевым, который связывал базисные инновации с повышательной волной большого цикла. Интересно здесь то, что внедрение базисных инноваций происходит за счет смены инвестиционной стратегии. Если обычные инвесторы ориентируются как на показатели максимальной эффективности инвестиционного проекта, так и на минимизацию инвестиционных рисков, то данная стратегия сопряжена со значительными рисками. Однако, как отмечает А. Клайнкнехт, в конечном счете, «инвестиции в традиционные технологии становятся более рискованными, чем в радикальные нововведения, ожидаемый эффект от которого может быть очень велик» [5].
Но и плановая экономика не может выйти за рамки ограничений, связанных с закономерностями взаимодействия инноваций и инвестиций. Убытия 90-х гг. во многом были обусловлены инвестиционным «перегревом» советской экономики. Но «соль» проблемы состояла в том, что сложившиеся за несколько десятилетий структурно-технологические диспропорции были материализованы в огромном массиве основных фондов, что существенно усложняло проблемы очередного мо-
Считается, что именно среднесрочные циклы несут в себе наибольшую угрозу стабильности экономики. Однако, системные кризисы капитализма невозможно понять вне рамок теории больших циклов. Инвестиции могут быть связаны либо с базисными, либо с улучшающими инновациями. Базисные инновации ведут к образованию новых отраслей промышленности и новых рынков. В. Маевский связывает массовое осуществление базисных инноваций с формированием нового технологического уклада [4].
Таблица 1
дернизационного рывка. Если ОФ вообще нельзя перепрофилировать, то общество фактически несет потери, эквивалентные капиталоемкости производства. Так, если в 1988 г. стоимость капитального имущества, основных производственных и непроизводственных фондов, а также незавершенного строительства, составляла 1879 млрд руб., а национальный доход равнялся 633 млрд руб., то при нашем условии потери общества составили бы почти три годовых объема национального дохода. С этой точки зрения, Китай, как слаборазвитая с индустриальной точки зрения страна, получила определенное преимущество по сравнению с индустриально более продвинутой Россией, так как его деформированный капитал по стоимости составлял меньшую долю валового внутреннего продукта страны и инвестиций.
Так в чем же кроется источник необходимости периодических модернизационных рывков экономики России?
Конечно, по мере усиления планового начала в принятии инвестиционных решений на Западе циклические колебания конъюнктуры все менее влияют на их принятие, а сами колебания деловой конъюнктуры становятся все более «размытыми», как, во всяком случае, казалось до последнего времени. Еще в первые десятилетия прошлого века
Системные кризисы и их последствия для мирового хозяйства
Кризис Специфика Последствия для мировой экономики
1873-1878 гг. Кризис капитализма свободной конкуренции Монополизация экономики как реакция на кризисы перепроизводства. Возникновение и концентрация финансового капитала. Отделение управления от собственности
1929-1933 гг. Кризис неоклассической парадигмы Формирование «смешанной» экономики на основе кейнсианской парадигмы
1973-1975 гг. Стагфляция, энергетический и валютный кризис, кризис кейнсианской парадигмы Трансформация мировой валютной системы, либерализация экономической политики (неоконсервативная революция), переход на энергосберегающие технологии
2008-2009 гг. Кризис неолиберальной парадигмы, мировой финансовой системы и политический гегемонии США Наиболее вероятные последствия - трансформация валютной и банковской систем, глокализация
железнодорожные корпорации целенаправленно переносили сроки строительства железнодорожных магистралей на период рецессии с тем, чтобы минимизировать расходы на строительство. Но проблема конкретно плановой экономики состояла в том, что она, несмотря на все ее безусловные успехи, не могла эффективно разрешить противоречие между накоплением и возмещением. Поэтому и природу кризиса командно-административной системы следует искать в характере взаимодействия инвестиционного и инновационного процессов в плановой системе. Исследования экономистов-советологов приводят авторов к одному и тому же выводу: главным пороком плановой системы являлась ее низкая восприимчивость к достижениям НТП. В. Фальцман приводит пример с заменой мартенов на кислородные конверторы и электропечи. Если к началу 60-х гг. в СССР и США на долю мартенов приходилось около 90 % производства стали, то к началу 70-х гг. в США - только 40 %, тогда как в СССР - 70 %. [7]. Экономия капиталовложений благодаря использованию устаревшей техники и технологий вела к тому, что страна проигрывала в техническом развитии, производительности и эффективности народного хозяйства. Игнорирование закономерностей инновационного развития способствовало, во-первых, тиражированию устаревших технологий, и, во-вторых, старению ОПФ, которое в полной мере проявилось в условиях кризиса 90-х гг.
Следствием действия указанных факторов явилась деградация экономики. Жизненный цикл технологического способа производства индустриального общества состоит из пяти полных технологических укладов и 25 поколений техники. К середине 90-х гг. доля пятого уклада в экономике России составляла 2 %, а первого и второго реликтовых укладов - 9 %. Такая же структура укладов имела место в США в конце 40-х-начале 50-х гг.
При этом хозяйственные структуры выработали свой собственный механизм воспроизводства, который можно определить как бюрократический. «Экономика, как и армия, была просто пространством для расширения бюрократических структур того или иного административного «монстра». В этом смысле рост этих структур приобретал как бы иррациональный характер...» [8].
Окна возможностей, которые открывались перед российской экономикой благодаря достижениям советской науки, так и не были использованы. Интересна в этом контексте точка зрения, высказанная Л. Грэхемом: «Почему - это исключительно важный вопрос - почему у русских так хорошо получается разрабатывать научные технологические идеи и так плохо получается извлекать из них
экономическую выгоду? Все руководители России со времен царизма до нынешних времен полагали, что ответ на проблемы модернизации - сама технология. Все считали, что ответ именно в технологиях, а не в социоэкономической среде, которая способствует развитию и коммерциализации технологий. Идеи как таковые - этого мало. Моя книга называется «Одинокие идеи». Под одинокими идеями я понимаю идеи, которые никто не разрабатывает. А у России очень хорошо получается изобретать, но не разрабатывать» [9].
Эффективность решения модернизационных задач зависит от экономической обоснованности воспроизводственных пропорций: между потреблением и накоплением, внутри накопления между расширением и возмещением, между различными источниками накопления и т. д. Их нарушение приводит к накоплению противоречий в системе общественного воспроизводства. Но также верно, что значение имеют не сами технологии, а возможности их массовой диффузии в экономику, обеспечивающей периодическое технологическое обновление экономической структуры в ее развитии от одного технологического уклада к другому.
Оставив за скобками проблему источников инвестиций, сформулирует здесь некоторые выводы, которые напрашиваются при проведении исторических параллелей между реформами на рубеже XIX-XX вв., советской индустриализацией и проблемами модернизации в постсоветский период:
1. Российская экономика пребывает в состоянии перманентно догоняющего, потому что отсутствует подходящая социально-экономическая почва для массовой диффузии инноваций на всем ее экономическом пространстве (с учетом территориально-отраслевого разделения труда).
2. Российская экономика пребывает в состоянии перманентно догоняющего, потому что за всю историю ее модернизации не выработано эффективного института трансферта технологий, отсутствуют организационные начала инновационной деятельности вне рамок мобилизационной модели.
И в этой связи уместно поставить вопрос о том, что российская модернизация «сверху», при которой социоструктурная динамика являлась следствием, а общественные институты (собственность, дистрибуция, рынок и т. д.) - средством структурной перестройки национальной экономики в рамках преодоления технологических отрывов стран-лидеров, является моделью развития, которая всегда будет по существу «запаздывающей» модернизацией.
Безусловно, простого желания выйти из ловушки «запаздывающей» модернизации и провоз-
A. V. SAYPIN, A. A. BURMISTROVA, N. Ж. RODЮNOVA
гласить модернизацию «опережающую» не достаточно для преодоления перманентного отставания России от стран-лидеров. Но важно вскрыть причины и факторы трехсотлетнего развития России в рамках парадигмы «догоняющей» модернизации, чтобы создать условия для перехода на иную траекторию развития в момент очередной бифуркации социально-экономической системы.
И если собственно экономические причины ловушки «запаздывающей» модернизации видятся в особенностях взаимодействия инвестиционного и инновационного процессов, то можно предположить, что факторы, определяющие невосприимчивость российской экономики к инновациям, следует искать в особенностях взаимодействия государства и общества, которые проявляются в «провалах» государства, связанных с непрозрачностью вырабатываемых государством решений, фиктивностью многих результатов государственного управления и неэффективностью обратных связей в системе государственного стратегирования.
Литература
1. Кириллов В. В. К вопросу об истории модернизации в России ХУШ-ХХ веков: общие подходы и историография // Вестник МГПУ. Серия Исторические науки. 2016. № 4. С. 41.
2. Документы по истории монополистического капитализма в России. М., 1959. Т. VI.
3. Шумпетер Й. Теория экономического развития. М.: «Прогресс», 1982. С. 407.
4. Маевский В. Экономическая эволюция и экономическая генетика // Вопросы экономики. 1994. № 5. С. 12.
5. Глазьев С. Теория долгосрочного технико-экономического развития. М.: ВлаДор, 1993. С. 44-45.
6. Кузнецов Ю. Инвестиционный кризис в России с позиций австрийской школы // Вопросы экономики. 1998. № 2. С. 100.
7. Фальцман В. Комплексная программа НТП: достижения, уроки, перспективы // Вопросы экономики. 1997. № 5. С. 132-133.
8. Яремченко Ю. Экономические беседы // Российский экономический журнал. 1998. № 1. С. 99.
9. Грэхем Л. MIT: Модернизация невозможна в обществе, где люди втягивают голову в плечи, опасаясь быть наказанными. Гений русских может реализоваться лишь в среде, где процветают рисковые предприниматели и инноваторы. URL: http://json.tv/ict_news_read/loren-grehem-mit
References
1. Kirillov V. V. K voprosu ob istorii modernizatsii v Rossii XVIII-XX vekov: obshchiye podkhody i istoriografiya [To the issue about modernization history in Russia of the XVIII-XX centuries: general approaches and historiography] // Vestnik MGPU. Seriya Istoricheskiye nauki. 2016. № 4. S. 41.
2. Dokumenty po istorii monopolisticheskogo kapitalizma v Rossii [Documents on history of monopoly capitalism in Russia]. M., 1959. T. VI.
3. Shumpeter J. Teoriya ekonomicheskogo razvitiya [Theory of economic development]. M.: «Progress», 1982. S. 407.
4. Maevskij V. Ekonomicheskaya evolyutsiya i ekonomicheskaya genetika [Economic evolution and economic genetics] // Voprosy ekonomiki. 1994. № 5. S. 12.
5. Glaz'ev S. Teoriya dolgosrochnogo tekhniko-ekonomicheskogo razvitiya [Theory of long-term technical and economic development]. M.: VlaDor, 1993. S. 44-45.
6. Kuznetsov Yu. Investitsionnyj krizis v Rossii s pozitsij avstrijskoj shkoly [Investment crisis in Russia from positions of the Austrian school] // Voprosy ekonomiki. 1998. № 2. S. 100.
7. Fal'tsman V. Kompleksnaya programma NTP: dostizheniya, uroki, perspektivy [Comprehensive program of STP: achievements, lessons, prospects] // Voprosy ekonomiki. 1997. № 5. S. 132-133.
8. Yaremchenko Yu. Ekonomicheskiye besedy [Economic conversations] // Rossijskij ekonomicheskij zhurnal. 1998. № 1. S. 99.
9. Grehkhem L. MIT: Modernizatsiya nevozmozhna v obshchestve, gde lyudi vtyagivayut golovu v plechi, opasayas' byt' nakazannymi. Genij russkikh mozhet realizovat'sya lish' v srede, gde protsvetayut riskovye predprinimateli i innovatory [MIT: Modernization is impossible in society where people pull in the head in shoulders, being afraid to be punished. The genius of Russians can be implemented only in the environment where reckless businessmen and innovators prosper]. URL: http://json.tv/ict_news_read/loren-grehem-mit
* * *
THE RUSSIAN MODERNIZATION IN UNITY OF INVESTMENT AND INNOVATIVE PROCESSES
SAYAPIN ALEKSEY VIKTOROVICH Tambov State University named after G. R. Derzhavin, Tambov, the Russian Federation, e-mail: warum72@mail.ru
BURMISTROVA ALEVTINA ANATOLYEVNA Tambov State University named after G. R. Derzhavin, Tambov, the Russian Federation, e-mail: alev.bu@yandex.ru
RODIONOVA NATALIYA KONSTANTINOVNA Tambov State University named after G. R. Derzhavin, Tambov, the Russian Federation, e-mail: nk_rodionova@mail.ru
In article authors generalized results of researches on a problem of modernization of Russia at the present stage. The research bases on a hypothesis that the factors defining immunity of the Russian economy to innovations should be looked for in features of interaction of the state and society shown in the «failures» of the state connected with opacity of the decisions developed by the state, fictitiousness of many results of public administration and inefficiency of feedback in the system of the state strategizing. As a result of influence of these factors on modernization process in the Russian economy there was a special model of the «late» modernization within which the government has to make periodic modernization breakthroughs which acted as means of restructuring of national economy and overcoming technological separations from the leading countries. Generalization of a scientific economic thought formed a theoretical basis of a research (K. Marx, J. Schumpeter, A. Shpitgof, J. Hicks, J.M. Keynes, G. Mensh, S. Glazyev, etc.) about the nature of cycles of an economic environment and interrelation in its framework of investment and innovative processes. In unity with the analysis of a historiography on a problem of the catching-up development of Russia (S.Yu. Witte's reforms, industrialization waves during the Soviet period, neoindustrialization of the latest time) it allows to draw a conclusion that immunity of the Russian economy to STP causes frequency of modernization breakthroughs, that is explained, first, by absence of the suitable social and economic soil for mass diffusion of innovations on all space of national economy (taking into account territorial and branch labor division) every time and, secondly, what for all history of the Russian modernization is not developed effective institute of a transfer of technologies, do not have the organizational beginnings of innovative activity outside mobilization model.
Key words: the «catching-up» modernization, diffusion of innovations, technological backwardness and multiformity
Об авторах:
Саяпин Алексей Викторович, кандидат экономических наук, доцент кафедры политической экономии и современных бизнес-процессов Тамбовского государственного университета имени Г. Р. Державина, г. Тамбов
Бурмистрова Алевтина Анатольевна, кандидат экономических наук, доцент кафедры политической экономии и современных бизнес-процессов Тамбовского государственного университета имени Г. Р. Державина, г. Тамбов
Родионова Наталия Константиновна, кандидат экономических наук, доцент кафедры политической экономии и современных бизнес-процессов Тамбовского государственного университета имени Г. Р. Державина, г. Тамбов
About the authors:
Sayapin Aleksey Viktorovich, Candidate of Economics, Associate Professor of the Political Economy and Modern Business Processes Department, Tambov State University named after G. R. Derzhavin, Tambov
Burmistrova Alevtina Anatolyevna, Candidate of Economics, Associate Professor of the Political Economy and Modern Business Processes Department, Tambov State University named after G. R. Derzhavin, Tambov
Rodionova Nataliya Konstantinovna, Candidate of Economics, Associate Professor of the Political Economy and Modern Business Processes Department, Tambov State University named after G. R. Derzhavin, Tambov
A. V. SAYPIN, A. A. BURMISTROVA, N. K. RODIONOVA
