CC BY
59
РОССИЙСКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ И СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ В 1922 г.
(по материалам выставки федеральных архивов)
м.н. новиков
Кафедра истории России Российский университет дружбы народов 117198, Москва, ул. Миклухо-Маклая, 10а, Россия
Историческая практика нашей страны показала, что насилие явилось главным инструментом переструюурирования дореволюционного общества, единственным способом общения Власти с Человеком и уникальным орудием поддержания жизни создаваемой в те годы советской общественной системы. Убедительным подтверждением сказанного служат архивные материалы, представленные в минувшем году (22 июля - 7 сентября) на выставке федеральных архивов под общим названием «Философский пароход. Высылка интеллигенции из Советской России в 1922 году». Выставку подготовили: Российский государственный архив социально-политической истории, Центральный архив ФСБ РФ, Государственный архив РФ, Российский архив литературы и искусства, Архив Президента РФ, Государ-ственная общественно-политическая библиотека, Государственный музей-заповедник «Гор-ки Ленинские», Общество «Мемориал» при содействии Российского союза промышленников и предпринимателей (работодателей), ОАО «Авиаспецмонтаж».
Материалы и документы, вскрывающие тайные причины насильственной высылки цвета русской интеллигенции, освещающие механизм подготовки этого, с позволения сказать, мероприятия, последовательность его осуществления, идеологическую поддержку государства, впервые представлены так широко. Среди них: материалы Политбюро, «Бюро содействия», созданного в мае 1921 г. под руководством секретного отдела ГПУ, переписка Ленина, Сталина, Уншлихта, документы «Об антисоветских группировках среди интеллигенции», материалы комиссии по рассмотрению списков фамилий, подлежащих высылке, декрет об административной высылке интеллигенции, фрагменты стенограмм допросов и др. Примечательно, что с перечисленными архивными материалами имели возможность ознакомиться не только историки, но и простые граждане. Для них на улице на больших стендах были представлены копии основных документов, связанных с этой неправовой акцией властей.
Понятие «Философский пароход» в Отечественной истории XX столетия можно считать генерализованным символом насилия власти по отношению к интеллигенции, когда осенью 1922 г. на пароходах «Пруссия» и «Обербургомистр Хакен» отправились в изгнание более 200 русских политических деятелей, ученых, инженеров, писателей, кооператоров. По оценкам зарубежных историков в изгнании оказалось около 500 ученых.1
Документы выставки подтверждают, что у колыбели депортации стоял В.И. Ленин. Здесь уместно напомнить, что еще в начале 1919 г. его намерения в этом вопросе были вполне определенны: «их нужно вышибать отсюда». «Беспощадная жестокость» была им проявлена по отношению к священнослужителям в марте 1922 г.2 Ленинская «высылка за границу» задумывалась как форма расправы с российской интеллигенцией, которую он так не любил и которую никогда не пытался понять. Выявлением инакомыслящих занималось так называемое «Бюро содействия», созданное в мае 1921 г. под руководством VIII отделения Секретного отдела ГПУ в важнейших государственных учреждениях страны, в том числе, нар-
коматах и университетах. Членами «Бюро содействия» могли быть только коммунисты, партийный стаж которых составлял не меньше трех лет. Суть работы членов «Бюро» состояла в сборе информации об антисоветских настроениях в своих учреждениях, наблюдении за проведением съездов, собраний и конференций.
Первым поводом для репрессивных мер послужило письмо Ленину и другим членам Политбюро от Наркома здравоохранения H.A. Семашко. В письме говорилось: «Уважаемые товарищи! Недавно закончившийся Всероссийский съезд врачей проявил настолько важные и опасные течения в нашей жизни, что я считаю нужным не оставлять членов ПОЛИТБЮРО в неведении относительно этих течений». Для борьбы с этими течениями в письме предлагалось: «Всякую идею “земщины” нужно выжечь каленым железом. Считать всякие попытки заменить Советскую (классовую) медицину Земской (“народной”) и страховой (“вне советской”) политически недопустимы».3
На этом письме Ленин написал резолюцию: «Товарищу Сталину. Я думаю, надо строго секретно (не размножая) показать это и Дзержинскому, и всем членам Политбюро и вынести директиву: “Поручается Дзержинскому (ГПУ) при помощи Семашко выработать план мер и доложить Политбюро"».4 ГПУ совместно с Наркомздравом поручалось составить список подлежащих «изъятию» врачей. ВЦИКу поручалось издать постановление об образовании при НКВД особого совещания для рассмотрения вопросов административной высылки. Операция началась с подготовки списков предлагаемых к высылке представителей интеллигенции. Эти списки по Москве, Петрограду и Украине были составлены в сжатые сроки, чему в немалой степени способствовали «Бюро содействия».
1 июня 1922 г. ГПУ направило в Политбюро докладную записку «Об антисоветских группировках среди интеллигенции», подписанную Я.С. Аграновым (особоуполномоченный чекист, надзирающий за искусством), в которой была дана общая характеристика «враждебных» настроений среди студенчества и преподавателей высших учебных заведений, в частных издательствах, трестах, торговых, кооперативных, медицинских, религиозных учреждениях, на проходивших в тот период профессиональных съездах: Всероссийский агрономический съезд, Всероссийский съезд врачей, геологический съезд, Всероссийский съезд сельскохозяйственной кооперации. Есть все основания полагать, что между началом работы по подготовке депортации и Всероссийскими съездами существует очевидная связь.
На основе Записки Я.С. Агранова И.С. Уншлихт подготовил доклад «Об антисоветских группировках среди интеллигенции». После его обсуждения на Политбюро 8 июня 1922 г. была создана Комиссия в составе Л.Б. Каменева, Д.И. Курского и И.С. Уншлихта для окончательного рассмотрения списка подлежащих высылке. На том же заседании Политбюро отложило решение по делу врачей до окончания судебного процесса над эсерами. 21 июня И.С. Уншлихт предлагает выслать группу врачей в Оренбургскую губернию, Киргизию и Туркестан. На следующий день Политбюро постановило всех врачей арестовать.
Начиная с лета 1922 г. неуклонно повышается роль И.В. Сталина в организации высылки интеллигенции. 21 июня И.С. Уншлихт информирует генерального секретаря ЦК РКП(б) о том, что Комиссия в составе двух человек постановила выслать в отдаленные местности группу врачей (Горвиц-Власову, Когана, Магула, Фрумина, Гуревича, Грановского и др.) за использование «положения делегатов съезда для антисоветской агитации, рассчитанной на подрыв доверия к Соввласти в момент внешних затруднений». Документ отражает явный произвол. Во-первых, решение о внесудебной репрессии принято двумя членами Комиссии позднее. Во-вторых, оно не имеет юридической основы - документ об административной высылке в законодательном порядке еще не был принят, он только разрабатывался. В-третьих, высылка проводилась по надуманному поводу - агитация против «Соввласти в момент внешних затруднений», хотя 1922 г. не отмечен какими-либо конфликтами на международной арене.
Стоит привести отрывок из письма Сталину, посланного ему Уншлихтом 22 июля 1922 г.: «Проводившийся нами метод опрашивания представителей заинтересованных центральных ведомств и отдельных ответственных товарищей об известных им кругах антисоветских деятелей привел к тому, что необходимая в подобных случаях строгая конспирация была нарушена». Да-
лее И.С. Уншлихт высказал мнение, что требуется более «спешное проведение намеченной операции». Письмо интересно тем, что в нем, во-первых, раскрывается черновая работа органов ПТУ, проводившаяся при подготовке списков кандидатов на высылку; во-вторых, мы узнаем, что мероприятие по изгнанию представителей «профессорского и литературного мира» имело кодовое название «операция» и должно было готовиться в условиях привычной для большевистской власти совершенной секретности. В дальнейшем, до конца 1922 г., слово «операция» постоянно будет повторяться в материалах, касающихся этой темы.
16 июля Сталин получил письмо от Ленина: «Т. Сталин! К вопросу о высылке из России меньшевиков, народных социалистов, кадетов и т.п., я бы хотел задать несколько вопросов ввиду того, что эта операция, начатая до моего отпуска, не закончена и сейчас. Решено ли "искоренить ” всех энесов? Пешехонова, Мякотина, Горнфельда? Петрищева и др. ?
По-моему, всех выслать. Вреднее всякого эсера, ибо ловчее.
То жеА.Н. Потресов, Изгоев и все сотрудники "Экономиста " (Озеров и многие, многие другие). Меньшевики Розанов (врач, хитрый), Вигдорчик, (Мигуло или как-то в этом роде). Любовь Николаевна Радченко и ее молодая дочь (понаслышке злейшие враги большевизма); И.А. Рожков (надо его выслать; неисправим); С.Л. Франк (автор "Методологии’’). Комиссия под надзором Манцева, Мессинга и др. должна представить списки и надо бы несколько сот подобных господ выслать за границ безжалостно. Очистим Россию надолго.
Насчет Лежнева (бывший "День”) очень подумать: не выслать ли? Всегда будет коварнейшим врагом, насколько я могу судить по прочитанным его статьям. Озеров, как и все сотрудники “Экономиста" - враги самые беспощадные. Всех их - вон из России.
Делать это надо сразу. К концу процесса эсеров, не позже. Арестовать несколько сот и без объявления мотивов - выезжайте господа!
Всех авторов "Домалитераторов”, Питерской "Мысли", Харьков обшарить, мы его не знаем, это для нас “заграница ”. Чистить надо быстро, не позже конца процесса эсеров.
Обратите внимание на литераторов в Питере (адреса, “Новая Русская Книга", № 4, 1922 г., с. 37) и на список частных издательств (стр.29).
С коммунистическим приветом Ленин»5
Письмо проливает свет на все основные и принципиальные вопросы как источник. Отмечу ряд моментов. Прежде всего подтверждается, что подготовительная работа не закончена («комиссия ... должна представить списки»). Как и в письмах И.С. Уншлихта, употребляется кодовое название «операция» и выражается сожаление, что, начатая до его отпуска, она «не закончена и сейчас». Частично определяется сценарий будущей высылки: «Арестовать несколько сот и без объявления мотивов - выезжайте, господа!». Наконец, высказывается требование вести работу «быстро», закончить подготовку не позже конца суда над эсерами (об этом говорится дважды). Письмо Ленина с лаконичной резолюцией Сталин передал в ГПУ: «Т. Дзержинскому. С возвратом». После этого операция по высылке стала набирать обороты.
2 августа И.С. Уншлихт направил И.В. Сталину протокол заседания комиссии Политбюро с приложением списков интеллигенции, намеченной к высылке. Они были утверждены Политбюро 10 августа. В тот же день президиум ВЦИК принял декрет «Об административной высылке», который был опубликован в «Известиях» 18 августа. Основная часть операции проводилась в Москве и Петрограде 16-18 августа, затем на Украине и в других городах. О результатах операции сообщалось начальнику Секретного отдела ГПУ, который, в свою очередь, информировал И.С. Уншлихта, руководившего этой акцией и неоднократно докладывавшего по этому вопросу в Политбюро и лично Ленину и Сталину. Приведу в сокращении «Рапорт о состоянии операции по высылке антисоветской интеллигенции на 23 августа 1922 г.»: «Тов. СТАЛИНУ.
По поручению тов. УНШЛИХТА, посылаю рапорт о состоянии операции по высылке антисоветской интеллигенции на 23 августа 1922 года.
По Московскому списку из 67-ми человек, подлежащих аресту и высылке за границу, нами арестовано:
A) Домашним арестом 11 человек.
Б) Арестованы и содержатся во внутренней тюрьме 14 человек.
B) Освобождены после заявлений о желании ехать за границу за свой счет 21 человек.
Г) Не арестованы по Москве 8 человек.
Д) Находятся в других городах 11 человек.
Арестовано согласно распоряжения ГПУ по списку антисоветской интеллигенции гор. Петрограда 30 человек.
Нач. 4 отдела СО ГПУ И. Решетов».ь
В «Московском» списке оказались H.A. Бердяев, C.JI. Франк, A.A. Кизеветтер, Ю.И. Ай-хенвальд, М.А. Осоргин. В «Петроградском» - П.А. Сорокин, A.C. Изгоев, Б,Д. Бруцкус, Е.И. Замятин, Л.П. Карсавин, С.Н. Булгаков и Н.О. Лосский.
В.И. Ленин, находясь в Горках, в начале сентября беседовал о проведении операции с Ф.Э. Дзержинским, который после окончания встречи конспективно записал разговор и дал соответствующие указания И.С. Уншлихту, который, в свою очередь, посылает записку В.И. Ленину:
«Согласно Вашего распоряжения посылаю списки интеллигенции по Москве, Питеру и Украине, утвержденные Политбюро. Операция произведена в Москве и Питере с 16-го на 17-е, на Украине с 17-го на 18-е августа.
Московской публике сегодня объявлено о высылке за границу и (арестованные) предупреждены, что самовольный въезд в РСФСР карается расстрелом. Завтра выяснится вопрос с визами. Ежедневно будут Вам посылать сводку о ходе высылки.
С коммунистическим приветом Уншлихт».7
Оперативность и тщательность, с которой осуществлялось беспрецедентное насилие над «мозгом нации», подтверждается еще одним документом. Это «Заметки» Ф.Э. Дзержинского после разговора с Лениным об организации работы по высылке интеллигенции:
«Директивы В.И. Ленина. Продолжить неуклонно высылку активной антисоветской интеллигенции.
Надо всю интеллигенцию разбить по группам. Примерно:
1) Беллетристы; 2) Публицисты и политики; 3) Экономисты (здесь необходимы подгруппы): а) финансисты, б) топливники, в) транспортники, г) торговля, д) кооперация и т.д.; 4) Техники (здесь тоже подгруппы): 1) инженеры, 2) агрономы, 3) врачи, 4) генштабисты и т.д.; 5) Профессора и преподаватели; и т.д.»8
Несмотря на болезнь, Ленин не снижал внимания к операции и давал указания об ее ускорении. Вот очередная записка Ленина Уншлихту о результатах высылки интеллигенции от
17 сентября 1922 г.: «Т. Уншлихт! Будьте любезны распорядиться: вернуть мне все приложенные бумаги с заметками, кто выслан, кто сидит, кто (и почему) избавлен от высылки?».9
К своей записке Ленин приложил направленные ему по поручению Уншлихта списки «Активной антисоветской интеллигенции» Москвы и Петрограда. Эти списки с краткой характеристикой состояния дел с высылкой против каждой фамилии были возвращены Ленину 18 сентября 1922 г. с сопроводительной запиской о том, что 22 сентября из Москвы уедет первая партия высылаемых.
Изучая документы и материалы названной выставки, без сомнения соглашаешься с оценкой H.A. Бердяевым главного организатора репрессий против интеллигенции В.И. Ленина, у которого, по словам философа, «полностью отсутствуют все моральные, религиозные и социальные принципы». Оправдываясь перед международной общественностью, Л.Д. Троцкий в интервью А.Л. Стронг, опубликованном 30 августа в газете «Известия», пытался представить предпринятые репрессии «гуманизмом по-большевистски». «Те элементы, которые мы высылаем или будем высылать, - заявил он, - сами по себе политически ничтожны. Но они - потенциальные орудия в руках наших возможных врагов. В случае новых военных осложнений все эти непримиримые и неисправимые элементы окажутся военно-политической агентурой врага. И мы будем вынуждены расстреливать их по законам войны. Вот почему мы предпочитаем сейчас, в спокойный период, выслать их заблаговре-
менно. И я выражаю надежду, что вы не откажитесь признать нашу предусмотрительную гуманность и возьмете на себя ее защиту перед общественным мнением».10
Перед российской общественностью руководство страны выступило от имени рабочих и крестьян в конце августа 1922 г. в газете «Правда» под многозначительным заголовком «Первое предостережение». Прежде всего в публикации отмечалось, что «среди высылаемых почти нет крупных научных имен». И далее: «Предпринятые Советской властью меры предосторожности будут несомненно, с горячим сочувствием встречены со стороны русских рабочих и крестьян, которые с нетерпением ждали, когда, наконец, эти идеологи врангелевщины и колчаковщины будут выброшены с территории РСФСР».11
Необходимо отметить, что в архивных документах и материалах по депортации интеллигенции мы не обнаружили каких-либо фактов о причинах, послуживших непосредственным поводом для репрессий того или иного лица. Это свидетельствует о том, что высылка инакомыслящих была политической акцией, направленной на «расчистку» интеллектуального пространства для грядущего «строительства коммунизма». Вот так никем не избранные власти нашей страны обрушили на лучшую часть интеллигенции целый ряд тотальных репрессий, обвив ядовитыми зарослями идеологии всю интеллектуальную жизнь страны. Находясь в изгнании, представители российской интеллигенции пытались дать свою оценку происходящему в то время. Так, публицист и философ Федор Августович Степун (1884-1965) в воспоминаниях, опубликованных в 1956 г., изложил свои показания на допросе в сентябре 1922 г.: «Как гражданин Советской Федеративной республики я отношусь к правительству и всем партиям лояльно; как философ и писатель, считаю, однако, большевизм тяжелым заболеванием народной души и не могу не желать ей скорого выздоровления».12
Осуществленная акция насилия лишала интеллигенцию надежд на нормальную совместимость с властью. Она на десятки лет ограничила поведенческие альтернативы не только интеллигенции, но и каждого конкретного человека страны.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Раев М. Россия за рубежом: История культуры русской эмиграции. 1919-1939. М., 1994. С. 199.
2 Известия ЦК КПСС. 1990. № 4. С. 192
3 Архив Президента РФ (АПРФ). Ф. 3. Оп. 58. Д. 175. Л. 23.
4 РГАСПИ. Ф. 2. On. 1. Д. 23244. Л. 1-1об.
5 РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 2. Д. 1338. Л. 6; См. также: Латышев А. Рассекреченный Ленин. М., 1998. С. 203-204.
6 РГАСПИ. Ф. 5. On. 1. Д. 2603. Л. 1-1об.
7 РГАСПИ. Ф. 76. Оп. 3. Д. 303. Л. 1-3.
8 Ленин В.И. Неизвестные документы. 1891-1922. М., 1999. С. 550.
9 Там же. С. 550.
10 Известия. 1922. 30 августа.
11 Правда. 1922. 31 августа.
12 Степун Ф.А. Мысли о России. Очерк первый // Он же. Соч. М., 2000. С. 206.
RUSSIAN INTELLIGENTSIA AND THE SOVIET REGIME IN 1922
M.N. NOVIKOV
Department of Russian History Peoples Friendship University of Russia 10a Mikhlukho-Maklay Str., Moscow, 117198 Russia
The article based on archives sources concerns a big problem of Russian intelligentsia destiny during the earlier Soviet regime. Author researches the of a GPU operation named “Philosophy steamship”.
