CC BY
56
80 УДК 82-31
ББК 84 (Рос=Рус)
В.Х. Тхакахов
российская идентичность: ресурсы этнического предпринимательства
Рассматривается ресурсный потенциал этнического (этнонационального) предпринимательства для конструирования и воспроизводства российской идентичности. Автор предлагает уточнить границы этнической деловой активности, расширить традиционное определение этнического предпринимательства и акцентировать роль этнично-сти в российском бизнесе. На примере автоидентичности показано состояние и тенденции развития символического капитала отечественной идентичности.
Ключевые слова:
национальное предпринимательство, российская идентичность, символический капитал, этнонациональная идентичность в автомобильной промышленности, этническое предпринимательство.
Тхакахов В.Х. Российская идентичность: ресурсы этнического предпринимательства // Общество. Среда. Развитие. - 2015, № 4. - С. 80-86.
© Тхакахов Валерий Хазраилович - доктор социологических наук, профессор, Санкт-Петербургский государственный университет, Ленинградская область, пос. Песочное; e-mail: [email protected]
О
В статье [6] мы рассматривали российскую идентичность через призму актуализации ресурсов русского. Данный процесс развертывается в различных сферах общественной самодеятельности индивидов и групп в современной России. Нами был составлен список наименований фирм продуктов, использующих этноним «русское», который из-за редакционных требований к объему статей не был приведен в тексте [3]. Но именно он иллюстрирует, в частности, запрос и реальную практику отечественных предпринимателей на конструирование собственных товаров, работ и услуг. В настоящей статье предполагается рассмотреть ресурсный потенциал этнического предпринимательства для воспроизводства и конструирования российской идентичности, а также уточнить границы этнической деловой активности.
Как известно, сфера предпринимательства той или иной страны - одно из ключевых оснований ее этнической идентичности. Статистически предприниматели составляют достаточно небольшую социальную группу. Однако данное меньшинство создает значимое количество рабочих мест для большинства в странах с рыночной экономикой. Их достижения, успехи, деловая мораль, а также провалы и неудачи - лицо экономической идентичности нации. Подъем страны и ее упадок напрямую сопрягается с персональной историей деловых людей и теми условиями в которых они могут принимать ответственные решения. Предприниматели - локомотив экономического и культурного развития.
Предварительно необходимо кратко напомнить о ключевых дефинициях, концептах и дискуссионных вопросах по проблеме этнического предпринимательства. Историко-социологическая традиция изучения последнего сформировала ряд подходов, имевших определяющее значение для экспликации роли и места этнично-сти в предпринимательской деятельности. В рамках монофакторных перспектив анализа данного явления наибольшую известность получили:
1) социобиологизм (идеи врожденных качеств и предрасположенностей к предпринимательству). Подобной позиции придерживались представители расово-антропологической школы и В. Зомбарт;
2) морализм (идеи особых нравственных качеств, присущих тому или иному народу, проистекающих в том числе, из специфики вероисповедания и обусловивших предпринимательский активизм);
3) маргинализм, разработанный первоначально урбансоциологами Чикагской школы, предложившими социально-экологическое понимание городских процессов и городской активности в полиэтнических, расовых и поликультурных сообществах.
В современных исследованиях актуальность сохраняют этнокультурный подход и концепция маргинальности. Новые направления в изучении этнического предпринимательства акцентируют внимание на значимости структурного и этноресурс-ного подходов.
В западной социологии этническое предпринимательство трактуется как со-
вокупность связей и регулярных образцов взаимодействия между людьми, имеющими единое национальное происхождение или миграционный опыт [9]. Исследователи предлагают две теоретические модели, концептуализирующие феномен этнического предпринимательства:
1. Интерактивная модель (interactive model).
2. Смешанная встроенная модель (The mixed embeddedness model).
В отечественной социологии доминирует определение этнического предпринимательства как формы деловой активности «миноритарных этнических сообществ» [5, с. 82]. Получается, что миноритарность здесь выступает в качестве одного из основополагающих признаков. Другой признак, условие: это наличие группы общего происхождения и взаимодействия - этнического сообщества. Действительно, социальная практика различных стран и обществ подтверждает, что в процессе общественного разделения труда формируются относительно узкие специализации, нишы, которые преимущественно занимают представители определенных этнических и религиозных групп меньшинств. С точки зрения миноритаризма этническая деловая активность может выступать следствием, например, запретов и ограничений действующих в обществе по отношению к группе меньшинства. Это могут быть запреты, связанные с инкорпорацией в сложившуюся социально-профессиональную структуру (армия, чиновничество, церковь, институты образования, права и т.п.). Полная или относительная закрытость подобных сфер занятости для представителей миноритарных сообществ порождает стратегии переориентации предпринимательской и иной активности в альтернативные области самозанятости. Дело также в том, что «ниша этнической торговли открывается на рынке тогда, когда спрос на экзотические товары со стороны коренного населения позволяет иммигрантам превратить содержание и символы их этничности в товары, приносящие прибыль. Продажа экзотических товаров и услуг является весьма выгодным направлением для развития бизнеса, поскольку иммигранты обеспечивают товарами, которые никто, кроме них, не может предоставить или, по крайней мере, преподнести в аутентичном виде...» [7, с. 36].
Однако возникают вопросы общего характера: является ли этническое предпринимательство спецификой преимущественно миноритарных социально-этничес-
ких групп? Имеют ли они монопольное или же эксклюзивное право на производство и оборот этнических товаров, работ и услуг? Можно ли рассуждать об этническом предпринимательстве по отношению к деловой активности этнического большинства или, по крайней мере, некоторых его представителей в виде индивидов и предприятий?
Наша позиция состоит в том, что этническое предпринимательство и этнические предприниматели - это не тождественные явления. Второе не обязательно вытекает из первого. Этнические предприниматели (по происхождению) могут, например, заниматься бизнесом, не имеющим никакого отношения к этничности (своей или чужой). А этническое предпринимательство не может существовать и воспроизводиться без использования этничности как ресурса. Таким образом, здесь акцент переносится на предмет деятельности, а не на агентов. Последние могут иметь иное этническое происхождение, нежели предмет их деловой активности. Они могут принадлежать к миноритарному этническому сообществу, но могут представлять и этническое большинство. Такова логика бизнеса и конкурентной рыночной экономики, где интересы выгоды, расчета и прибыли превалируют над принципами формальной принадлежности агентов. Производство, например, голландского сыра - не монополия голландцев или иных этнонациональ-ных групп. Его, в частности, производили и на советских госпредприятиях и продолжают производить на частных фирмах России. Аналогичная ситуация складывалась и по отношению к швейцарскому сыру. Адыгейский сыр производится не только на своей исторической и этнической родине, но и в других регионах России (Брянская область, Санкт-Петербург) на заводах, не принадлежащих этническим меньшинствам - адыгам. Адыгейская соль, адыгейский сыр, армянский коньяк1, башкирский мед, болгарская брынза, китайские рестораны, колумбийский кофе, кофе по-турецки, индийский чай, русский квас, французское вино, французский коньяк, шотландский виски2, японские суши-бары - известные примеры этнически ориентированного предпринимательства. Данный список можно многократно увеличить, т.к. наличие этнических продуктов - это социальный факт и реальность многих стран и народов. Немалая часть этнических продуктов, работ и услуг «покинула» свое пространство происхождения и является составной частью мирового, транснационального потребления.
о
Современный российский бизнес активно использует этноним «русское» для конструирования того или иного продукта. Данный процесс активизировался с начала двухтысячных годов в условиях экономического подъема России и роста этнического и национального самосознания определенной части предпринимателей страны. В символическом пространстве отечественного предпринимательства в обороте находится значимое количество товаров и услуг, в которых этничность выступает знаком принадлежности к бренду.
Производство отечественных3 продуктов тесно связано с его отечественным процессом потребления.
Символическое использование отечественных брендов может и не иметь прямой экономической сиюминутной выгоды. Однако это некий message, послание мотивирующего и ориентирующего характера. Это пример «верхов», направленный вниз и вширь, предполагающий подражательный эффект. Символическое отношение к национальной продукции имеет отсроченную выгоду. Это долгосрочная инвестиция в собственные основания идентичности. Стимулирование внутреннего потребления этнонациональных товаров, работ и услуг - важная стратегия в современном идентификационном процессе. Одно из ключевых направлений здесь - провозглашенный проект импортозамещения. Уже на начальном этапе он способствовал выходу на рынок российских аналогов, запрещенных к ввозу в страну продуктов питания известных производителей. Этничность приобретает в данной сфере функционально ориентированный и символический характер - узнаваемость, рус-скость, меркантильность. Отсюда, например, линейка продуктов «Русская моцарел-ла», «Русская филадельфия» и т.д.
Ориентация на внутреннее потребление осуществляется в том числе и за счет создания рабочих мест, товаров и услуг на национальной территории. Воспитательный пример национально ориентированной элиты имеет в современной России, на наш взгляд, ключевое значение. Элита может демонстрировать свою тесную связь с пространством места своего происхождения, настоящей и будущей жизни. Данная демонстрация осуществляется через потребление места, местного и создание благоприятных и длительных условий для ориентации на отечественное. Элита может демонстрировать и морально поощрять поведенческие практики, отрицающие наличие какой-либо связи с товарами, работами
и услугами на своей Родине. Национально безответственная элита обычно так и поступает, морально и экономически поддерживая товары, работы и услуги иностранного происхождения. В случае нарушения разумного баланса между своим и чужим этнонациональное пространство приобретает колониальный характер.
Схематично траектория развития этнического предринимательства выглядит достаточно «линейно». Часть этнических продуктов (материальных и символических) создается, потребляется, находится в обороте породившей их этнической группы, культуры и территории. Другая часть, благодаря появлению спроса на рынке, в том числе и посредством проведения разумной политики протекционизма, покидает пространство происхождения и приобретает надлокальный характер. Третья часть этнических товаров, работ и услуг получает распространение на общнацио-нальном уровне. Четвертой части удается выйти на глобальный, транснациональный уровень. Именно последние становятся мировыми марками, не теряя свою этническую и национальную историю4.
Судьба этнического предпринимательства различна. Однако говорить о процессе деэтнизации данной сферы деятельности преждевременно. Даже глобализация кардинально не изменила приоритеты и формы существования предметной области предпринимательской деятельности. Последняя продолжает обслуживать запросы, потребности определенной части населения, встраиваясь в глобальные потоки на локальном уровне. Этническое предпринимательство составная часть местных практик первичного производства, обеспечивающего функционирование и воспроизводство повседневной жизни. Этнические продукты - один из ключевых ресурсов в сохранении жизнеспособности этнической общности, ее идентичности.
Отдельное место в этническом предпринимательстве занимает этнический туризм. В России в рамках современной индустрии потребление конструируются пространства и продукты, имеющие этнокультурную направленность («Русская деревня» под Санкт-Петербургом, проект «Атамань» в Тамани, конноспортивный и развлекательный центр «Кавказские легенды» в Краснодарском крае). В Чеченской республике создаются проекты в сфере этнического туризма, стилизованные в духе легендарной истории вайнахов.
Весьма показательным примером и, можно сказать, «ахиллесовой пятой» сов-
ременной российской идентичности является ее «автомобильная идентичность» (автоидентичность). Для ведущих стран мира последняя играет одну из ключевых ролей в конструировании национальной сопринадлежности.
«Президенту великой страны, - считает управляющий директор «Кадиллак Европа» Вольфганг Шуберт, - конечно, следует ездить на машине национальной марки. Пусть это будет спецмодель, но под общедоступным брендом. Вам, например, можно было бы сделать президентскую «Волгу», возродив производство таких машин» [8, с. 211]. Однако, как известно, автобренд «Волга» (культовый легковой автомобиль партийно-хозяйственной и силовой элиты советского общества) в конце 2010 г. прекратил свое существование, в России легковые автомобили под маркой «Волга» больше не выпускаются. ГАЗ переориентировался на т.н. «отверточную» сборку автомобилей «Фольксваген», «Шкода», «Шевроле». Отечественный автопроизводитель сменил свою идентичность.
В современной России высшие руководители страны летают на отечественных самолетах, а на земле обслуживаются преимущественно иномарками немецкого автопрома. Госзакупки автомобилей для нужд чиновников различного уровня практически весь постсоветский период ориентировались на продукцию иностранного производства (выпускаемого как в России, так и за рубежом). Относительно недавно было принято решение закупать за государственный счет автомобили, имеющие российское происхождение. Началась разработка проекта «Кортеж» (семейство отечественных представительских автомобилей) [4]. Между тем проект «Волга-Сайбер» (американский аналог «Крайслер-Себринг») первоначально позиционировался как один из вариантов отечественного авто для чиновников. Последние под различными предлогами проигнорировали массовые закупки модели, предпочитая более дорогие и престижные машины иностранной сборки. Россия как страна с достаточно глубокими и самобытными традициями автопроизводства в постсоветский период оказалась в рассматриваемом смысле в сложной, депрессивной ситуации. Национальная элита взяла курс на денационализацию автоидентичности. Это также одно из следствий петрономики. Зачем производить и развивать свое, когда можно за нефтедоллары приобрести лучшие мировые авто? Иностранные автомобили в среде чиновников заняли прочное
господствующее положение, символизируя власть, успех и демонстративное потребление. Собственные автобренды были подвергнуты символическому насилию, морально деконструированы и физически уничтожены («Волга», «Москвич», «Иж», «ЗИЛ»). Слабые попытки восстановления российского легкового автостроения были намечены в проектах бывшего мэра Москвы Ю.М. Лужкова. Однако практика этно-национального автопредпринимательства по-лужковски свелась к экономически и стратегически необоснованным разработкам в духе «а-ля рюс» (производство мелкосерийных партий автомобилей с па-фосными названиями «Князь Владимир», «Святогор», «Юрий Долгорукий», «Иван Калита»).
Единственный из оставшихся отечественных брендов легковых автомобилей семейства «Лада» (уже перешедший в собственность иностранных автопроизводителей) отдает предпочтение презентации на латиннице (Lada , Granta, Kalina, Vesta).
В таблице наиболее интересных автоновинок 2013 г., составленной журналом «За рулем», в 10 классах легковых автомобилей (от малого до люкс-класса) автомобиль собственно российской разработки представлен только в малом классе (Лада Калина / Lada Kalina) [2, с. 291]. В классах наиболее популярных легковых автомобилей в РФ в 2013 г. без учета класса кроссоверов), занявших верхние строчки рейтинга (с 1 по 5 места), только 2 автомобиля в малом классе (Лада-Гранта» и Лада-Калина») имеют российские корни. В классах субкомпакт, компакт, средний, бизнес и спор-ткары российские машины отсутствуют.
Локализация - один из стандартных способов реформирования и становления новой российской экономической идентичности. Освоение передовых сборочных технологий, совершенно новой культуры труда, овладение знаниями, умениями и навыками - общий целевой пакет локализации с социокультурной точки зрения. Средний уровень локализации иномарок в России (на начало 2014 г. По данным Мин-промторга, он достиг 45%: от 10% у Ford Mondeo до 76,5% у Рено-Логан.
В современной социологии уже стало общим местом утверждение о транснациональном и космополитическом характере элиты. Однако практика жизни требует относиться к ставшим привычными постулатам с известной долей скептицизма. Подобные суждения (о доминировании транснациональности) не имеют отношения и соответственно подтверждение
о
применительно к высшей политической, а частично и к экономической элитам высокоразвитых и крупнейших стран мира. «Есть ли вероятность, -размышляет глава отдела «Лексус» Йо Хируто, - чтобы император или кто-либо из членов правительства ездил на неяпонском автомобиле? Я не могу себе это представить. Для семьи императора производят специальные машины на основе «Тойоты-Сенчури» [8, с. 213]. Глава правительства Японии использует автомобили двух отечественных марок: «Лексус (модель гибрида «Лексус-LS 600hl») и «Тойота-Сенчури». В соседней Южной Корее имеет место государственный протекционизм в пользу отечественного автопрома. Абсолютное большинство граждан страны предпочитает корейские марки. Главу государства обслуживают автомобили «Хендэ-Экус».
В Китайской народной республике высшее руководство партии и государства использует отечественные лимузины «Хунци», тем самым продолжая традиции пятидесятых годов XX в., заложенные «Великим кормчим» Мао. Разрыв традиций в Китайской культурно-цивилиза-ционной матрице считается нарушением преемственности в мировоззрении и идентичности. При этом страна открыта для автопроизводства ведущих автокомпаний мира. Современная китайская автостратегия заключается, с одной стороны, в активном привлечении в страну иностранных автопроизводителей, а с другой
- в поддержании и развитии собственных автопроизводств и брендов (FAW, Great Wall, Lifan, Geely, Chery, Brilliance, BYD и др.). Таким образом, параллельно идут два социальных процесса: потребляется автопродукция иностранная и отечественная. Недопустимо одно - полное вытеснение первым второго. В настоящее время китайские автомобили экспортируются и производятся во многих странах (преимущественно в развивающихся) мира. Разумный национальный автопротекционизм
- апробированная мировая практика.
В США автомобиль номер один - «Кадиллак», несущий службу в президентском гараже с 1919 года. В Германии четыре автогиганта оспаривают право выполнять представительские функции для высшего руководства страны - «Мерседес-Бенц», «БМВ», «Ауди», «Фольксваген». Могу ли я представить, - говорит шеф-дизайнер «БМВ» Карим Хабиб, - чтобы члены германского правительства ездили, например, на английских авто? Нет. У них слишком хороший выбор отечественных авто»
[8, с. 214]. Нынешний канцлер Германии А. Меркель передвигается на AudiA8LW.
В Великобритании в разные периоды представительские функции для административной элиты страны выполняли: «Ровер», «Роллс-Ройс», «Бентли», «Ленд-Ровер», «Ягуар». Британские автотрадиции устойчиво поддерживаются королевской семьей, правительственной резиденцией на Даунинг-стрит, обеими палатами парламента. Королеву Великобритании Елизавету II с 2002 года обслуживает Bentley Arnage Red Label [1], премьер-министр соединенного королевства Д. Кэмерон передвигается на Jaguar XJ Sentinel. Даже киношный «суперагент 007» Джеймс Бонд, как правило, предпочитает английские автомобили.
Во Франции длительная традиция франкофильства определила приоритеты и в сфере автопредпочтений высших чинов республики - только «Рено», «Ситроен», «Пежо». А культовая киноэпопея «Такси» - лучшая реклама одному из популярных франсавто.
В гараже президента Итальянской республики представлены отечественные автомобили - «Мазератти-Кваттропорте», «Лянча-Тезис», «Лянча_Тема». Известно также, что итальянская полиция и другие силовые структуры несут службу на автомобилях итальянских марок: «Альфа-Ромео», «Фиат», «Лянча».
Шведский королевский дом обслуживается компанией «Вольво». Нынешний шведский монарх Карл XVI Густав выбрал автомобиль VolvoC30.
В автоэпопеях «Такси» и «Форсаж» представлена целая гамма «заряженных» и «прокачанных» серийных автомобилей национального производства (французские, немецкие, американские и японские), которые оспаривают между собой право доминировать на автоподиуме. Показательным примером успешности национальной марки важнейшего «кирпичика» в здании национальной идентичности - является современная история легкового автомобиля «Шкода» (Skoda). Постсоциалистическая Чехия интегрируясь в Европейский Союз, могла бы отказаться от собственных автодостижений в пользу более престижных и конкурентных европейских мировых автобрендов. Практически «Шкода» могла быть поглощена и растворена в продукции компании «Фольксваген групп». Именно, такова судьба, например, автомобильных марок ГДР после немецкого объединения. Однако, «Шкода» нашла свой путь и свое место в европейской семье,
развивающейся на рыночных основаниях, отвоевав свою долю на континентальном и мировом пространстве автобизнеса. Чешский дизайн (И. Кабан), концепция кузова (лифтбек),опциональная и ценовая политика - некоторые составляющие успеха марки. Современная история «Шкоды» такова, что сохранив марку, проведя поэтапную модернизацию, грамотный маркетинг, дизайн, рестайлинг, фейслифтинг на сегодняшний день это одна из достаточно востребованных и продаваемых в своем сегменте автобрендов, в том числе и в России. Таким образом, мы имеем дело с сохранением и интеграцией чешского национального продукта в региональное и глобальное автопространство при сохранении собственной идентичности. «Шкода» - предмет национальной гордости чехов. Ее успех несомненно укрепляет чешскую идентичность, чешский патриотизм и чешскую веру в способности своего народа. Президент Чехии М. Земан - один из агентов конструирования чешской идентичности - демонстративно выбрал Skoda Superb.
Рассматриваемый пример может быть проинтерпретирован и в рамках концепции глокализации. Речь идет о том, что этническое, национальное, территориальное могут использоваться глобальными игроками функционалистски, т.е. для повышения прибыли на местных рынках за счет привлечения символических ресурсов локального в работах, товарах и услугах. В случае успеха подобные проекты достигают двойную цель: глобальное присутствие и воспроизводство местной идентичности. Та же «Шкода», символически являясь чешской национальной маркой представлена и востребована на мировом рынке.
Таким образом, никакая глобализация и транснационализация не в состоянии отменить национально ориентированные предпочтения политической элиты стран с развитыми традициями автопроизводства. Особая ситуация в странах, где отсутствуют собственные национальные автобренды, имеющие на лицензионной или иной основе иностранные автомобили. Первые лица государства здесь используют именно такие лимузины - собранные в своей стране. Тем самым демонстрируется лояльность и желаемое поведение для нации - приобретать товары, произведенные на своей национальной территории (Австралия, Новая Зеландия и др.). Правящий класс страны, особенно через избранных и назначенных чиновников, - пример для подражания и один из ключевых агентов в
конструировании национальной идентичности.
Мировые автопроизводители являются одновременно и национальными и транснациональными игроками, создающими локальные и глобальные продукты. Им по-прежнему выгодно вести бизнес на национальной территории. В развитых странах они имеют свои устойчивые целевые группы, обеспечивающие им приращение экономического, политического и культурно-символического капиталов. Во-первых, это политическая элита страны, выступающая потребителем национальной автопродукции через систему госзакупок. В условиях политической конкуренции, сменяемости и демократических процедур элита вынуждена ориентироваться на символику пространства места, а не пространства потоков. Во-вторых, это средний класс, социализированный на идеях и практиках приоритета интересов собственной страны и индивидуальной самореализации на национальной территории.
Если политическая элита является эксклюзивным потребителем национальной продукции, то средний класс представляет массового потребителя, имеющего выбор среди стандартных автопродуктов. Первые «привязаны» к отечественным автобрендам по должности, в силу моральной традиции и политической ответственности перед избирателями. Вторые голосуют чековой книжкой, кредиткой, т.е. собственными ресурсами. Для среднего класса символическое значение имеет успешность и раскрученность собственных автобрендов на мировом рынке (рейтинг продаж).
Российский специализированный телеканал «Автоплюс» провел блиц-опрос своих телезрителей (11.09.2013 г.) по рассматриваемой теме. Телезрителям был задан вопрос: «Должен ли глава государства ездить на отечественном автомобиле?» Более 90% респондентов, принявших участие в голосовании, ответили «да».
Запрос на собственное, национальное - уже не утопия, а социальный факт. Какой был всплеск энтузиазма был, когда впервые публике представили отечественный УАЗ «Патриот». Настоящий русский внедорожник, который должен был оправдать всеобщие экспектации. И эмоции поугасли, когда в дальнейшем оказалось, что долгожданный отечественный автопродукт проигрывает по качественным параметрам зарубежным аналогам. Патриотизм - это не бесплатное приложение
к национальной идентичности. За период потребительского бума в стране россияне стали привыкать к разнообразию достаточно качественных товаров, работ и услуг. И заставить потребителя сменить автоидентичность на неэквивалентных условиях - малоперспективная стратегия.
Формирование российской экономической идентичности существенно ограничено идеологией и практикой так называемой петрономики. Доминирование доходов от реализации энергоносителей, индустриальная и доиндустриальная структура экономики и экономической деятельности, индивидуальное и корпоративное потребление промышленной продукции иностранного происхождения - лишь некоторые черты данного типа идеологии. Свое замещается чужим, а сам процесс вытеснения есть не результат честной конкуренции и здравого протекционизма, а следствие тотальной ликвидации, поглощения и денационализации. Современная международная ситуация, в которой оказалась Россия, создает благоприятные условия для реализации отечественного
Список литературы:
[1] Автомобили, на которых ездят Монархи и их наследники // Liveinternet. - 2012, 13 декабря. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://www.liveinternet.ru/community/auto-lubitel/post252188248/ (01.11.2015)
[2] Гран при за рулем. Карточка участника и инструкция для голосования // За рулем. - 2013, № 11. -С. 290-291.
[3] Когатько Д.Г., Тхакахов В.Х. Российская идентичность: культурно-цивилизационная специфика и процессы трансформации. - СПб.: Алетейя, 2010. - 136 с.
[4] Проект «Кортеж»: подведение итогов // За рулем - Регион. Санкт-Петербург. - 2014, № 19(314). -С. 10-13.
[5] Радаев В.В. Этническое предпринимательство: мировой опыт и Россия // Полис. - 1993, № 5. - С. 7987.
[6] Тхакахов В.Х. Конструирование российской идентичности: ресурсы русского // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 12. Психология. Социология. Педагогика . - 2012, вып. 3. - С. 251256.
[7] Уолдингер P., Олдрич Х., Уорд Р. Этнические предприниматели // Экономическая социология. Т. 9. - 2008, № 5. - С. 30-55. - Интернет-ресурс. Режим доступа: Ecsoc.hse.ru/data/2011/12/08/1208204 979/Novembervolume2008_final.pdf (01.11.2015)
[8] Федоров Д. Борт номер один // За рулем. - 2012, № 11. - С. 211-217.
[9] Waldinger R., Aldrich H., Ward R. Ethnic Entrepreneurs // Immigrant Bisiness in Industrial Societies. -London: Sage Pullications, 1990.
проекта по импортозамещению в определенных областях, имеющих не только сугубо экономическое, но и символическое значение для конструирования российской идентичности. Однако остается опасность превращения проекта в некую разновидность утопии социального процесса.
Уже сложился достаточно разнообразный мировой опыт конструирования этнонациональной экономической идентичности. По сути, он представляет собой совокупность практик (и успешных и неудачных) по сохранению и творческому (креативному) развитию собственных традиций в сфере предпринимательства, создающего отечественные товары, работы и услуги. Опора на собственные силы - это не самоизоляция и не пренебрежение позитивным опытом других стран и народов. Наоборот, это стратегия преодоления отставания посредством модернизации и нового конструирования национальной идентичности. Собственное развитие и рост - идеология мобилизации широких масс к производству и потреблению отечественного.
о
1 Коньяк в какой-то период оказался объектом корпоративных войн в деле выяснения этнонациональ-ной и территориальной принадлежности знаменитого напитка
2 По поводу шотландского виски периодически возникают трения и судебные разбирательства, если оно производится за пределами Шотландии.
3 В российской традиции этносоциологии не всегда однозначно разделяют этническое и национальное. Последнее может трактоваться в двух основных смыслах: а) как синоним гражданского и б) как синоним этнокультурного. Отсюда отечественное порой интерпретируется как, например, российское и русское; российское и татарское и т.д.
4 Причем, с символической точки зрения переход права собственности к иностранцам (новым владельцам бренда) не имеет существенного значения. И Ленд Ровер, и Ягуар продолжают оставаться продуктами - достижениями английской культуры и идентифицируются как британские. Опель продолжает позиционироваться как немецкий автомобиль (хотя и принадлежит кампании «Дженерал Моторс»).
