CC BY
54
Российская гражданская нация: теория и практика Russian civil nation: theory and practice
Мазуров Е. Л.
Студент 4 курса факультет политологии Санкт-Петербургский Государственный Университет
РФ, Санкт-Петербург e-mail: veden9 [email protected]
Mazurov E.
4th year student Faculty of Political Science St. Petersburg State University Russia, St. Petersburg e-mail: veden9 [email protected]
Аннотация.
В статье рассматривается актуальное положение российской гражданской нации с точки зрения научного дискурса и государственных органов власти. Задача формирования российской гражданской нации является одной из центральных проблем, стоящих перед Россией на постсоветском этапе ее истории. Эта идея артикулируется на самом высоком уровне уже много лет, однако наличие разногласий о состоянии гражданской нации в академической среде и в официальном дискурсе заставляет задуматься о реальном положении дел в рамках данной темы. Много вопросов вызывает разграничение между национальной политикой и этнополитикой в России. В конечном счете, важность построения гражданской нации следует рассматривать как условие устойчивого развития РФ в долгосрочной перспективе.
Annotation.
The article discusses the current situation of the Russian civil nation from the point of view of scientific discourse and state authorities. The task of forming a Russian civil nation is one of the central problems facing Russia at the postSoviet stage of its history. This idea has been articulated at the highest state level for many years, but the existence of disagreements about the state of the civil nation in the academic environment and in official discourse makes us think about the real state of affairs within this topic. Many questions are caused by the distinction between national politics and ethnopolitics in Russia. Ultimately, the importance of building a civic nation should be viewed as a condition for the sustainable development of the Russian Federation in the long term.
Ключевые слова: российская гражданская нация, национальная политика, этнополитика, нациестроительство.
Key words: Russian civil nation, national policy, ethnopolitics, nation-building.
В постсоветский период истории России вопрос о состоянии российской гражданской нации занимает немаловажное место в отечественном научном дискурсе. На сегодняшний день среди специалистов можно выделить как сторонников точки зрения о сложившемся характере этого конструкта, так и авторов, заявляющих об отсутствии гражданской нации как некоей сформировавшейся социальной общности.
В русском языке такое понятие, как «нация», появилось в период правления Петра I, сразу обретя множество смыслов. Исследователь А. И. Миллер выделяет среди существовавших синонимов и интерпретаций нации, бытовавших в конце XVIII столетия, такие разнообразные определения, как «государство», «совокупность граждан», «дворянская корпорация». На протяжении века XIX употребление слова «нация» в публицистике и художественной литературе находилось под контролем цензуры, что способствовало закреплению за ним одних смыслов и практически полному изжитию других. Так, например, особое внимание уделялось соотношению понятий «нация» и «народность»: если в 1820-х гг. последнее служила вариантом перевода на русский язык первого, то уже в 1830-1860-х «народность» выступала в качестве своего рода инструмента редактирования «нации». Необходимость вытеснения термина «нация» из официального дискурса была вызвана сложившейся к
тому моменту связью между этим словом и таким чуждыми для России того времени идеями, как конституционное правление, национальное представительство и надсословность [6].
В XX веке метаморфозы с определением нации продолжились. В СССР на уровне государственного дискурса фактически ставился знак равенства между понятиями «национальность» и «этничность». Ярким примером здесь может служить политика большевиков в 1920-1930-х гг., порой по аналогии с НЭПом называемая «Новой национальной политикой». На том этапе полным ходом шел процесс конструирования «национальностей» «сверху», создавались национальные (а де-факто - этнические) территориальные образования и навязывались новые идентичности [3]. Можно говорить о том, что именно на советском этапе истории нашей страны закрепилось понимание нации и национальности в этническом либо этнокультурном ключе. Влияние подобных коннотаций ощущается и в национальной политике России на современном этапе.
Между тем, идея гражданской нации, о важности которой заговорили более четверти века назад, не предполагает непременного тождества с этничностью. Российские политологи Э. А. Паин и С. Ю. Федюнин определяют гражданскую нацию следующим образом: «это политическое сообщество граждан, наделенных равными и универсальными правами на всей территории государства; сообщество, которое выступает конституирующим по отношению к государственной власти и образует, как правило на протяжении многих поколений, общее культурное пространство с едиными символами и нарративами, выходящими за пределы отдельных этнических культур» [7].
Активным сторонником точки зрения о существовании в России гражданской нации следует считать академика В. А. Тишкова. Ссылаясь на глобальный контекст, согласно которому в современном мире доминирует представление о нациях как неких территориально-политических образованиях со сложными, но едиными социально-культурными системами, Тишков проецирует схожее понимание на общность, которую он называет «российским народом». При этом отстаивая свою позицию, Тишков называет несостоятельными аргументы против существования российской идентичности, среди которых, в частности, утверждения об имперском характере сознания россиян или недостатке демократии в стране, полагая, что все те же самые обвинения актуальны в той или иной мере для любого крупного государства мира [8].
Позиция академика Тишкова разделяется не всеми исследователями данного вопроса. Так, Э. Паин называет логику исследователя «квазиконструктивистской», указывая на ошибочность отождествления гражданской нации с общностью по государству, иначе точно так же можно было бы говорить о российской гражданской нации даже в эпоху Екатерины II или во времена Николая I. Сам по себе факт принадлежности к тому или иному государству отнюдь не гарантирует, что его граждане осознают себя источником власти, что, с точки зрения Паина, является необходимым критерием для существования гражданской нации. Российский же случай показателен в том смысле, что среди граждан нашей страны довольно низок уровень восприятия народа пресловутым источником власти, невелико и стремление к управлению страной среди рядовых россиян [7]. Критикует Тишкова и другой отечественный исследователь, С. И. Каспэ. С его точки зрения, современная Россия не обладает самым важным элементом, необходимым в процессе нациестроительства - ценностно интегрированным обществом. На данном этапе это приводит к тому, что в России отсутствует инструмент легитимации власти, которым должна выступать политическая нация. В свою очередь это приводит к серьезному разрыву между интересами простых граждан и политиков, что в долгосрочной перспективе может угрожать целостности государства, если процесс nation-building так и останется незавершенным [5].
Несмотря на отсутствие согласия по вопросу об актуальном состоянии российской гражданской нации, в официальном дискурсе споры не столь горячи. Скорее можно говорить, что на государственном уровне доминирует представление о гражданской нации в России как о сформировавшемся конструкте. Однако
создается впечатление, что связано это не столько с объективной оценкой реального положения дел, а с желанием отодвинуть проблему гражданской нации на дальний план. Так, в данном контексте распространена критика содержания «Стратегии государственной национальной политики на период до 2025 года». Эксперты отмечают эклектичность, свойственную применяемому в данном документе термину «нация». При этом в большинстве случаев в первой редакции Стратегии смысл употребляемого термина «нация» равнозначен понятию «этнос», а практически все производные соответствуют понятию «этничность». Немало обнаружено в тексте Стратегии примеров противоречащих друг другу положений и принципов. Вот только некоторые из них. С одной стороны, это гражданский принцип об «упрочнении общероссийского гражданского самосознания» (п. 17 «а»). С другой стороны - принцип мультикультурализма, подразумевающий «сохранение и упрочнение культурного многообразия народов России» (п. 17 «б»). Третий принцип связан с цивилизационно-имперскими схемами, вроде концепции «особой роли» русского народа, «особой духовности» и проч. (п.11) [7]. Помимо этого, Стратегия испытала на себе серьезное влияние аналогичных документов советской эпохи, для которых дискурс о гражданской нации не был свойственен вовсе. Выражается это, в частности, в использовании кальки с еще советского конструкта «многонационального народа» в документе, а также в отстаивании принципа национально-территориального деления Российской Федерации. Как справедливо отмечает политолог В. А. Ачкасов, «если компартия сознательно строила национальные государства в рамках СССР, то в современной России этот процесс продолжается как бы по инерции, несмотря на провозглашение стратегической цели — формирования российской политической нации» [3]. Нельзя обойти стороной и то, что недавние изменения в тексте Стратегии, утвержденные в декабре 2018 года, также никак не артикулируют принципы гражданской нации. Характерной деталью обновленной редакции можно считать появление в тексте определений ключевых понятий, использующихся в документе (п. 4.2), чего не встречалось никогда ранее. Таковыми стали:
• «государственная национальная политика РФ»;
• «многонациональный народ РФ (российская нация)»;
• «гражданское единство»;
• «общероссийская гражданская идентичность (гражданское самосознание)»;
• «межнациональные (межэтнические) отношения»;
• «национально-культурные потребности (этнокультурные потребности)»;
• «народы, национальности, этнические общности в РФ»;
• «этнокультурное и языковое многообразие в РФ» [1].
Не лишним будет отметить, что каждое из перечисленных понятий апеллирует к этнокультурным интерпретациям, в связи с чем документ было бы справедливее называть «Стратегией этнополитики».
Этнокультурный уклон свойственен и региональным программам, регулирующим исполнение целей и задач в рамках Стратегии национальной политики. В Санкт-Петербурге эта роль возложена на Государственную программу «Создание условий для обеспечения общественного согласия в Санкт-Петербурге». В подпрограмме 3 «Укрепление гражданского единства и гармонизация межнациональных отношений в Санкт-Петербурге» среди целей присутствует такая, как «формирование у граждан уважительного отношения к народам, культурам, конфессиям». Ее исполнение предполагается за счет проведения разного рода просветительских мероприятий, а именно: выпуска специализированных информационных материалов, организации и проведения тематических круглых столов, экскурсий, выставок и творческих конкурсов, призванных расширить представление жителей Санкт-Петербурга всех возрастов об этнокультурном разнообразии нашей страны [2]. Все перечисленные в документе мероприятия, безусловно, являются полезными для общества, в котором живут представители разных этнических групп. Следует предполагать, что выполнение целей программы может благотворно влиять на
305
межэтнические взаимодействия в Санкт-Петербурге, способствовать культурному обмену между представителями разных этносов, однако это практически никак не скажется на развитии российской гражданской нации, которой не уделяется внимания ни в одной из подпрограмм документа. Между тем на данном этапе существуют все условия для политизации отдельных этнических групп в России, в том числе за счет действий этнических антрепренеров [4]. В свою очередь, возникновение конфликтов на этнической почве едва ли может способствовать единению общества на основе общих гражданско-политических ценностей.
Таким образом, следует сделать вывод, что состояние российской гражданской нации на текущем этапе вызывает слишком много вопросов. Несмотря на то, что сегодня угроза этнического сепаратизма не кажется актуальной, в нашей стране по-прежнему существует потенциал для этнических конфликтов. Из последних событий в данном контексте можно упомянуть противостояние из-за передела границ между Чеченской Республикой и Ингушетией на рубеже 2018-2019 гг. Подобного рода ситуации обладают центробежным потенциалом, и в долгосрочной перспективе нуждаются в разрешении. По этой причине в рамках политики развития российской гражданской нации возникает необходимость ставить цели по развитию гражданского общества и институтов демократии, добиваться осознанного участия в политике граждан России. Последнее возможно лишь при условии самоидентификации россиян как реального источника власти в своей стране. В этой связи необходимым видится уделять больше внимания реализации национальной, а не только этнополитики, на самом высоком государственном уровне.
Список используемой литературы:
1. Указ Президента РФ от 19 декабря 2012 года N 1666 «О Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года» (с изменениями и дополнениями от 6 декабря 2018 года) [Электронный ресурс] // Система Гарант. URL: http://base.garant.ru/70284810/#ixzz5gYltb3pG (Дата обращения: 20.02.2019)
2. Государственная программа Санкт-Петербурга «Создание условий для обеспечения общественного согласия в Санкт-Петербурге». Утверждена постановлением Правительства Санкт-Петербурга от 4 июня 2014 года №452. [Электронный ресурс] // Официальный сайт Администрации Санкт-Петербурга. URL: https://www.gov.spb.ru/gov/otrasl/kpmp/gosudarstvennaya-programma-sankt-peterburga-sozdanie-uslovij-dlya-obes/ (Дата обращения: 20.02. 2019)
3. Ачкасов В. А. «Национальная революция» большевиков и «национальная политика» современной России / В. А. Ачкасов // Вестник Санкт-Петербургского университета. Политология. Международные отношения. Т. 11, вып. 1, 2018. С. 3-14
4. Ачкасов В. А. Проблема защиты прав коренных малочисленных народов: конфликт в районе Усть-Луги / Нациестроительство: состояние, проблемы, перспективы. Материалы Всероссийской научной конференции. Ответственный редактор: М. А. Омаров. М.: Российский государственный гуманитарный университет, 2018. С. 152-158
5. Каспэ С. И. Политическая теология и nation-building: общие положения, российский случай. М.: РОССПЭН, 2012. - 191 с.
6. Миллер А. И. История понятия «нация» в России [Электронный ресурс]. URL.: http://www.strana-oz.ru/2012/1/istoriya-ponyatiya-nciya-v-rossii (дата обращения: 30.04.2019)
7. Паин Э. А. Нация и демократия: перспективы управления культурным разнообразием / Эмиль Паин, Сергей Федюнин. - Москва: Мысль, 2017. - 266 с.
8. Тишков В. А. О российском народе и национальной идентичности в России [Электронный ресурс] // Валерий Тишков. URL: http://www.valerytishkov.ru/cntnt/publikacii3/publikacii7o rossisko.html (дата обращения: 15.02.2019)
