CC BY
18DOI: 10.38197/2072-2060-2021-231-5-63-92
РОССИЙСКАЯ ЭКОНОМИКА: СРЕДНЕСРОЧНЫЕ БАРЬЕРЫ И РОЛЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО БОГАТСТВАВ ОТВЕТЕ НА ГЛОБАЛЬНЫЕ И ВНУТРЕННИЕ ВЫЗОВЫ ДОЛГОСРОЧНОГО РАЗВИТИЯ RUSSIAN ECONOMY: MIDDLE-TERM IMPEDIMENTS AND ROLE OF HUMAN CAPITAL IN THE ANSWER ON GLOBAL AND INTERNAL CHALLENGES OF LONG-TERM DEVELOPMENT
64
КЛЕПАЧ АНДРЕИ НИКОЛАЕВИЧ
Член Правления ВЭО России, главный экономист ВЭБ.РФ, к.э.н.
ANDREY N. KLEPACH
Chief Economist at VEB. RF, Member of the Management Board of VEO of Russia, PhD in Economics
АННОТАЦИЯ
Двойное ужесточение денежно-кредитной и бюджетной политики окажет тормозящее воздействие на экономический рост и способность ответить на ключевые среднесрочные и долгосрочные вызовы, стоящие перед российской экономикой. Темпы экономического роста не смогут догнать мировые, а падение реальных доходов населения, накопленное с 2014 года, удастся преодолеть не ранее 2024 года. Демографические потери, понесенные во время пандемии корона-вируса, с особой остротой ставят вопрос о системной долгосрочной семейной политике, способствующей повышению рождаемости. Ахиллесовой пятой российской экономики, несмотря на отдельные достижения, остается стагнация расходов на НИОКР и слабость политики развития фундаментальной и прикладной науки. ABSTRACT
The double tightening of monetary and fiscal policies will have a slowing effect on economic growth and the ability to respond to key medium- and long-term challenges facing the Russian economy. The pace of economic growth will not be able to catch up with the world, and the fall in real incomes of the population accumulated since 2014 will be overcome no earlier than 2024. The demographic losses suffered during the coronavirus pandemic raise the issue of a systemic long-term family policy that contributes to an increase in the birth rate. The Achilles heel of the Russian economy, despite some achievements, remains the stag-
nation of R&D spending and the weakness of the policy for the development of fundamental and applied science.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Жесткая денежно-кредитная и бюджетная политика, экономический рост и реальные доходы населения, семейная политика и рождаемость, фундаментальная и прикладная наука. KEYWORDS
Tight monetary and budgetary policies, economic growth and real incomes of the population, family policy and birth rate, fundamental and applied science.
Jel: E320, E58, O11.
В мировой и в российской экономике давно назревали глубокие перемены, связанные с экологическими и климатическими вызовами, с накопленными проблемами неравенства и социальной ценности или смысла экономического развития. Пандемия COVID-19 резко обнажила эти проблемы, вскрыв уязвимость каждой человеческой жизни и самой современной цивилизации перед лицом эпидемий, неготовность современной социальной и экономической системы к эти вызовам. Уроки пандемий-ного кризиса, который пока не закончился и накатывается волна за волной, еще предстоит осмыслить и сделать необходимые выводы для будущего. Вместе с тем определенные предварительные оценки уже можно сделать.
Мы видим, что темпы экономического роста, несмотря на высокий рост заболеваемости и смертности, в этом году достаточно оптимистичны и в России, и еще в большей степени в мире. По оценке института исследований и экс-
пертизы ВЭБа, ВВП России вырастет на 4,2%, хотя несколько ранее мы ожидали рост в 4,5%. Около 0,1 п.п. съели ограниченные карантинные меры, введенные в конце октября — начале ноября, и 0,3 п.п. пункта эффект поворота населения и бизнеса к повышенным сбережениям вместо потребления и инвестиций, или, другими словами, нарастание неуверенности и защитных настроений. Эта неуверенность стимулировалась ускорившейся инфляцией и повышением процентных ставок, а также реактивными незапланированными действиями правительства в виде введения пошлин, дополнительных налогов и других административных мер по стабилизации рынка. В мировой экономике, несмотря на новую волну пандемии, рост в 2021 г. оценивается в 5,8%, хотя ранее ожидался рост в 5,9%, но притормозили оба тяжеловеса, и Китай, и США, да и в Евросоюзе начинается новая волна антиковидных ограничений, что дополнительно затормозит рост не только в этом году, но, возможно, и в начале следующего.
В среднесрочной перспективе, как и эксперты Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, мы ожидаем рост российской экономики с темпом около 2 с небольшим процента. Большинство прогнозных оценок по мировой экономике — это 3,5-3,8%, и это означает сохранение тенденции к относительному уменьшению нашего удельного веса в мировой экономике. Конечно, в мире порядка нет и накатываются новые или оживают старые угрозы: новые штаммы коронавируса, таможенные войны, протекционистские меры. Как сложится конфигурация соперничества США с Китаем, сказать пока сложно, но очевидно, что вопрос экономического передела мира и конкуренции приобретает здесь большую остроту. Накопление навеса государственного долга
и избыточной эмиссии, способствующей разбуханию финансовых рынков и товарных цен, должно когда-нибудь пройти коррекцию, которая окажется более или менее болезненной. Условия для нового кризиса назревают, но пока рынки продолжают поступательное движение. Возможно, что в этих условиях темпы роста мировой экономики окажутся ниже, но без проведения мощных энергичных преобразований и перехода к новой модели развития. Россия не сможет нарастить свой вес в мировой экономике и стать привлекательной моделью развития для своего населения и для других стран.
В условиях пандемийного кризиса Банк России, как и центральные банки развитых стран, пошел на существенное смягчение денежно-кредитной политики, что выразилось в снижении ключевой процентной ставки и увеличении ликвидности в экономике. В текущем году Банк России, в отличие от центральных банков развитых стран, перешел к последовательному ужесточению денежно-кредитной политики с целью противодействия ускорению инфляции. Это привело к снижению денежного спроса (относительно ВВП), хотя в реальном выражении денежные агрегаты и кредит продолжали расти. Насколько своевременным является это ужесточение денежно-кредитной политики? Банк России апеллирует к высоким инфляционным ожиданиям населения и к необходимости их «заякорения». На наш взгляд, ожидания носят не активный, а скорее пассивный характер, и они пойдут вниз вслед за фактическим торможением инфляции, которое наметилось в декабре. Банк России ссылается на то, что инфляционные ожидания сейчас выше, чем год назад, но они выросли при этом меньше, чем инфляция (на 17% против 57% и почти соответствуют уровню 2016 года, когда инфляция была существенно ниже). Инфляция 2021 года во мно-
68
гом определяется не спросовыми монетарными факторами, а импортируемой инфляцией от мировых цен и эффектом структурных дисбалансов в агропромышленном комплексе (особенно по овощам, картофелю и птице). В этом случае антиинфляционный эффект повышения процентных ставок минимален. Борьба с импортируемой инфляцией через повышение процентных ставок неэффективна.
Повышение ставок действительно способствует укреплению курса рубля, что уменьшает импортируемую инфляцию, но эффект роста мировых цен перевешивает, тем более что бюджетное правило действует в обратном направлении и покупкой валюты Банк России сдерживает укрепление курса рубля. С другой стороны, правительство вводит пошлины (зерно, масличные, металлы), организует соглашения по временному замораживании цен (сахар, удобрения), устанавливает квоты по экспорту ряда удобрений, т.е. искусственно ограничивает экспорт и поддерживает разрыв между мировыми и внутренними ценами. Это дает определенный антиинфляционный краткосрочный эффект, и в результате внутренние продовольственные цены выросли меньше, чем мировые цены на продовольствие. Однако эти меры ухудшают инвестиционные настроения бизнеса, изымают доходы аграриев (зарплата которых составляет и так около половины средней по экономике), но при этом не создают долгосрочного механизма балансировки рынка, или демпфера между мировыми и внутренними ценами. К тому же организация российского рынка логистики такова, что продовольственные розничные цены не растут при повышении цен сельхозпроизводителей, но и почти никогда не снижаются вслед за ними. Ожиданиями эти институциональные особенности аграрного рынка не объяснишь.
Та бл и ца
Динамика инфляции и параметров денежно-кредитной сферы
Среднегодовое значение, % к ВВП 2017 2018 2019 2020 2021 2022 2023 2024
Денежная масса М2 43,9 42,9 45,0 51,4 48,2 49,4 50,8 51,3
М0 8,8 8,5 8,7 10,4 9,9 9,6 9,4 9,0
депозиты населения 21,2 20,9 21,9 24,3 22,3 23,2 24,5 25,1
депозиты предприятий 13,9 13,5 14,4 16,7 16,0 16,6 17,0 17,2
Кредиты банков экономике 51,4 49,1 51,4 57,6 53,8 56,5 60,6 63,5
кредиты предприятиям 37,8 35,1 35,3 38,6 35,2 35,9 37,7 38,8
кредиты населению 13,5 14,0 16,1 19,0 18,6 20,6 22,9 24,8
Инфляция (д/д) 2,5 4,3 3,0 4,9 8,2 4,8 3,9 3,9
Инфляционные ожидания 8,7 10,2 9,0 11,5 13,5"
Продовольственные цены, г/г 2.9 1.7 5.1 4.3 8,4 8,1
Индекс цен в с/х, г/г -12.1 2.2 14.7 11.6 30.2 1.7
Индекс ФАО мировых цен продовольствия, г/г 6,6 -2,1 -0,8 3,2 26,3
" Ноябрь 2021 года.
Источник: Банк России, расчеты и прогноз Института исследований и экспертизы ВЭБ.
1
При ограниченном эффекте повышения процентных ставок для сдерживания инфляции они имеют значимый негативный эффект для торможения экономического роста в среднесрочной перспективе. По оценке Института ВЭБ, повышение процентных ставок в текущем году, которое уже со-
70
ставило 3,25 п.п., понизило темп роста ВВП на 0,3-0,4 п.п., (хотя основной эффект, возможно, сдвинулся на 2022 г.) и новое ожидаемое повышение может вычесть из экономического роста уже следующего года около 0,3 п.п.
Та бл и ца 2
Эффект ужесточения денежно-кредитной политики для роста экономики
Показатель 2021 г. 2022 г.
Значение ключевой ставки на конец года, % годовых
Базовый 7,5 6,5
Сценарий жесткой ДКП 8,5 7,5
Сценарий жесткой ДКП |
Вычеты из объемов кредитования, млрд руб.
Корпоративные кредиты -356
Ипотечные кредиты -122
Потребительский кредиты -86
Вычет из темпов роста кредитной задолженности, п.п.
Вычет из темпов роста потребительского спроса, п.п. -0,2
Влияние на курс рубля, п.п. -2,2
Снижение инфляции, п.п. -(0,1-0,2)
Вычет из темпов роста инвестиций в ОК, п.п. -0,8
Совокупный вычет из темпов роста ВВП, п.п. -0,3
Источник: Институт исследований и экспертизы ВЭБ.
В целом, как бы ни оценивалась эффективность тарге-тирования инфляции путем повышения процентных ставок, в российских условиях очевидно, что национальная денежная и курсовая политика достаточно уязвима перед денежным навесом, сформировавшимся в мире за счет антикризисных программ в развитых странах и прежде всего в США. Денежная масса М2 в США возросла в 2020 г. на 23,2%, и ее уровень относительно ВВП поднялся с 70-72% в среднем в 2016-2019 годах до 92,3%.
Все согласны, что денежный навес не только сыграл значимую роль в ограничении кризисного спада в 2020 году и в стимулировании мощного подъема 2021 г. Однако он, возможно, становится среднесрочным фактором высоких цен на сырье и продовольствие, в дополнение к набору временных структурных факторов (засуха в ряде стран, перебои с поставками электронных комплектующих и др.). Рост реального спроса в условиях подъема и разогрев финансовых рынков подтолкнули мировую инфляцию и инфляцию издержек. Этот глобальный навес не нейтрализуешь высокими национальными процентными ставками или ограничением эмиссии национальной валюты. В то же время инфляционный скачок такого мощного прироста ликвидности в целом невелик, хотя и растянется, по-видимому, на несколько лет. Применительно к России эти возмущения на мировых рынках вновь ставят вопрос о необходимости мощных постоянных демпферов или стабилизаторов на ключевых товарных рынках внутри страны, например, таких как зерновой фонд, механизм пошлин или других инструментов. С другой стороны, вместо ручного управления через соглашения (хотя и здесь «никогда не говори никогда») все же необходимы целевые программы поддержки бедных слоев населения в т.ч. с использованием продовольственных талонов (цифровых карт), аналогичных американской программе food stamps.
Мы разделяем мнение экономистов, считающих, что в среднесрочной и тем более в долгосрочной перспективе для экономики более мощным фактором является не столько смягчениеденежно-кредитнойполитики,хотяэтонеобходи-мо,аактивизациябюджетныхрасходовнаразвитие.Врамках борьбы с пандемией и, что важнее, при выработке постко-
72
видной среднесрочной политики развития многие ведущие страны пошли по пути увеличения бюджетных расходов. Правительство России сформулировало пакет из 42 Стратегических инициатив и погрузило их в проект бюджета на 2022-2024 годы. Но это тот случай, когда размер имеет значение. В Соединенных Штатах и в других странах приняты очень амбициозные программы бюджетной поддержки развития экономики, и это при том, что денежная политика там и была, и сейчас остается достаточно мягкой, в отличие от Центрального банка РФ. Несмотря на ускорение инфляции, они пока воздерживаются от ужесточения денежной политики. Ужесточение денежной политики путем операций по изъятию избыточной ликвидности и повышению процентных ставок, по-видимому, мы увидим в середине или во второй половине либо 2022 г., либо в 2023 году. Банк России, в отличие от ФРС и ЕЦБ, уже пошел по пути значительного повышения процентных ставок, хотя основной вклад в инфляцию вносят немонетарные факторы, и повышение ставки в основном сказывается на торможении экономического роста. В США, по оценке института ВЭБ, в 2021 году бюджетная поддержка стоит примерно 6,7% ВВП, и на среднесрочную перспективу, если судить по заявленным программам Байдена, это около 2-2,5% ВВП. Если произойдет повышение налогов, которое пока не одобрено, но которое было заявлено, то все равно это от 1 до 1,5% ВВП плюсом. Пока, правда, одобрен Конгрессом среднесрочный пакет стоимостью около 0,8-1% ВВП, не предполагающий повышение налогов. Это меры, направленные на инфраструктурные проекты, социальную поддержку семей, занятости, на науку, экологические проекты и проекты энерогоперехода, а не на вливания в финансовый
сектор. Идет действительно очень серьезная конкуренция программ развития.
В России пакет Стратегических инициатив правительства стоит около 732 млрд рублей (из них примерно 200 млрд из ФНБ) и вместе с сопряженными затратами, которые содержались в бюджете, — 4,6 трлн руб. Эти инициативы решают ряд точечных болевых проблем и дадут определенное ускорение роста ВВП, которое, по нашей оценке, составит до 2024 года около 0,2 процентных пункта. Однако их нельзя назвать масштабной комплексной программой или стратегией развития страны.
В целом конструкция бюджета 2022-2024 годов носит крайне консервативный характер. Это бюджет консолидации, а не развития. В 2021 г. профицит бюджета ожидается на уровне около 2 трлн рублей (1,6% ВВП), в 2022-2024 годах он также будет профицитным. Свободные остатки в следующем году могут достичь 2 трлн рублей, помимо средств, которые будут перечислены в Фонд национального благосостояния. Проект бюджета, по нашей оценке, недооценивает нефтегазовые доходы за три года на 1,7 трлн руб. (из-за более высоких цен на нефть) и ненефтегазовые доходы (особенно НДС) — на 1,5 трлн. Таким образом, ресурсы для развития есть, но в проекте бюджета заложено увеличение государственных сбережений, в т.ч. за счет увеличения госдолга.
В целом в России национальные сбережения составляют в последние годы около 30-35% ВВП и только 2/3 идут на накопление капитала. Одна треть — на увеличение бюджетных накоплений, резервов денежной системы и отток капитала. Разделяю позицию ведущих ученых РАН [1], что для решения задач национального развития вместо избыточного наращи-
Таблица
Стратегические инициативы правительства и возможные дополнительные меры стимулирования роста экономики до 2024 года
42 Стратегические инициативы Дополнительные меры по стратегическим направлениям
Стратегические инициативы Объем финансирования из ФБ и ФНБ, млрд руб. Дополнительный прирост ВВП в 2024 году, % Объем финансирования из ФБ и ФНБ, млрд руб. Дополнительный прирост ВВП в 2024 году, %
Высокотехнологичная промышленность 155 0,05 483 0,15
Транспортная инфраструктура 17 0,004 1004 0,52
Высшее образование, наука и технологии 92 0,02 278 0,12
Образование, культура и спорт 144 0,04 1809 1,05
Развитие городов, регионов и строительство 95 0,03 225 0,07
Социальный блок и здравоохранение 90 0,02 4541 2,38
Прочее 139 0,04 128 0,04
Итого 732 0,2 8466 4,4
Источник: Институт исследований и экспертизы ВЭБ.
вания государственных сбережений целесообразно было бы пойти на снижение налогов, высвободив ресурсы для частного потребления и инвестиций, или на увеличение государственных расходов на развитие национальной экономики (в том числе и за счет расходования части золото-валютных резервов) как по линии федерального центра, так и регионов, при перераспределении в их пользу части доходов.
В отличие от декларируемых приоритетов социально-экономической политики в бюджете заложено сокращение в реальном выражении расходов на здравоохранение, образование, науку и экономику. Растут только позиции финансирования долга и силовых структур.
Если федеральные расходы на здравоохранение снижаются в номинальном и реальном выражении уже с 2022 года, то в расширенном бюджете они продолжают увеличиваться номинально, но относительно ВВП начинают снижаться уже с 2021 года и потом стабилизируются на уровне, несколько превышающем планку 2017-2019 годов. В целом динамика и структура как федерального бюджета, так и бюджета расширенного правительства характеризуется некоторым сдвигом в сторону здравоохранения и образования за счет расходов на экономику и оборону, по сравнению с периодом 2017-2019 годов. Однако это не структурный маневр той мощности, которая необходима для финансирования опережающего развития человеческого капитала с учетом уроков пандемии и создания инновационной экономики нового типа. В долгосрочном плане для финансирования необходимых структурных преобразований расходы расширенного правительства скорее должны не понизиться, а подняться до 36-37% ВВП, и дефицит бюджетной системы может устойчиво держаться на уровне 1,5-2% ВВП. Это,
7
Та бл и ца 4
Изменение расходов в реальном выражении
(по сравнению с прошлым годом). Проект ФБ на 2022-2024 гг.
2022* 2022** 2023 2024
Всего -3,8 -3,1 2,2 0,2
Общегосударственные вопросы 2,2 -5,2 -9,7 -5,7
Национальная оборона -1,0 -0,2 -2,6 3,0
Национальная безопасность и правоохранительная деятельность 14,0 13,7 -0,4 -0,5
Национальная экономика -11,6 -10,0 -1,7 -1,9
Жилищно-коммунальное хозяйство -2,4 -2,2 13,3 -29,7
Охрана окружающей среды 20,9 21,4 -10,2 -9,9
Образование 3,3 3,5 -1,2 -0,6
Культура, кинематография -7,2 -5,6 -4,3 -2,8
Здравоохранение -13,6 -12,2 -6,4 -1,7
Социальная политика -12,3 -9,6 3,2 -5,3
Физическая культура и спорт -13,6 -13,8 -29,1 -7,6
Средства массовой информации -5,4 -4,6 -5,2 -3,7
Обслуживание государственного и муниципального долга 16,4 16,4 16,1 4,5
Межбюджетные трансферты общего характера -10,1 -9,8 -2,5 -1,4
* По сравнению с показателями сводной бюджетной росписи по состоянию на 25.10.2021, за исключением ассигнований Резервного фонда правительства. ** По сравнению с ожидаемой оценкой исполнения федерального бюджета за 2021 г. Источник: Институт исследований и экспертизы ВЭБ.
возможно, потребует повышения экологических налогов и сборов, а также введения умеренно прогрессивного налогообложения населения.
Конструкция бюджета на 2022-2024 годы вряд ли будет устойчивой. Учитывая ожидаемый объем дополнительных доходов и остроту накопленных социальных и экономических проблем, можно ожидать, что правительство будет на ходу вносить в исполнение бюджета серьезные поправки. Возможно, что это будет дополнительная индексация пенсий, чтобы учесть повышенную инфляцию текущего года (по сравнению с индексом, заложенным в бюджет), а также новые дополнительные выплаты на детей.
На наш взгляд, есть все финансовые и управленческие возможности для существенного ускорения экономического роста уже в среднесрочной перспективе путем дополнительного социального пакета для пенсионеров, бюджетников, а также увеличения бюджета развития, без усиления инфляции, но это потребует модификации бюджетного правила и смягчения денежно-кредитной политики, в сочетании с повышением эффективности реализации государственных программ и проектов.
В указах президента 2012 и 2018 годов ставилась задача повышения нормы накопления до 25-27%, однако норма накопления как была в районе 20 процентов с небольшим, так и остается. Правительство возлагает большие надежды на инвестиционные стимулы через реализацию инвестиционных соглашений в соответствии с Законом о защите капиталовложений с использованием механизма СПИК и СПИК 2.0. К 2024 году планируется реализовать проекты, способные увеличить накопление на 40%. Судя по сложившейся динамике заключения и главное — реализации проектов, это вряд ли реалистично. Тем не менее институциональные нормы и стимулы сами по себе восприняты бизнесом позитивно, но для взлета частных инвестиций не-
78
Та бл и ца 5
Изменение структуры расходов расширенного правительства
в % ВВП 2017 2018 2019 2020 2021 2022 2023 2024
Расходы всего 35,3 33,0 34,2 39,7 35,2 34,3 35,0 34,2
Общегосударственные вопросы 2,1 2,1 2,1 2,4 2,3 2,2 2,1 2,0
Национальная оборона 3,1 2,7 2,7 3,0 2,6 2,6 2,5 2,5
Национальная безопасность и правоохранительная деятельность 2,2 2,0 2,0 2,2 2,0 2,2 2,2 2,1
Национальная экономика 4,7 4,3 4,7 5,6 4,9 4,6 4,6 4,5
Жилищно- коммунальное хозяйство 1,3 1,3 1,4 1,5 1,4 1,3 1,4 1,3
Охрана окружающей среды 0,1 0,1 0,2 0,3 0,3 0,4 0,4 0,3
Образование 3,6 3,5 3,7 4,0 3,6 3,7 3,7 3,8
Культура, кинематография 0,5 0,5 0,5 0,6 0,5 0,5 0,5 0,5
Здравоохранение 3,1 3,2 3,5 4,6 3,9 3,8 3,8 3,7
Социальная политика 13,1 11,9 11,9 14,1 12,1 11,4 11,7 11,5
Обслуживание государственного и муниципального долга 0,9 0,9 0,8 0,8 1,0 1,1 1,3 1,3
Источник: Институт исследований и экспертизы ВЭБ, Основные направления бюджетной, налоговой политики и таможенно-тарифной политики на 2022 г. и на плановый период 2023 и 2024 годов.
Таблица 6
Потенциальный пакет первоочередных мер, который может ускорить экономический рост в среднесрочной перспективе
Дополнительные меры для ускорения роста Доп. прирост ВВП в 2024г. за три года
Дополнительные меры повышения доходов населения: - рост бюджетных расходов на сокращение межрегиональной дифференциации зарплаты целевых групп бюджетников; - повышения зарплаты нецелевых групп бюджетников в соответствии со средним темпом роста зарплаты в экономике; - увеличение пенсий темпом роста средней зарплаты в экономике 2,6%
Смягчение денежно-кредитной политики, дополнительное снижение ключевой ставки 0,3%
Рост бюджетных расходов на развитие 1,1%
Дополнительное использование средств ФНБ на инвестиционные проекты 0,4%
Итого 4,4%
Источник: Институт исследований и экспертизы ВЭБ.
обходимо доверие и стабильность, которую многие ситуационные решения правительства с пошлинами и квотами нарушают, а также активная инвестиционная и координационная политика государства. Пока же само государство после скачка в 2020 году на 2021-2022 годы сокращает свои инвестиции в реальном выражении.
Позитивным решением стал план инвестирования 2,4 трлн рублей из ФНБ. Однако ясной модели согласованного пакета инфраструктурных проектов пока нет, и есть риск, что согласование позиций займет еще полгода и результа-
80
ты будут в основном в 2023-2024 годах. Инвестиции, по-видимому, в значительной мере пойдут на строительство автодороги до Казани и ее продолжения до Екатеринбурга и Тюмени, расширение восточного полигона БАМ и Транссиба, развитие Московского транспортного узла, а также строительство газохимического комплекса в Усть-Луге. Вновь фактически отложен за 2024 год вопрос формировании сети высокоскоростных железнодорожных магистралей. Рассматриваемый пакет проектов преодолеет ряд узких мест существующей транспортной инфраструктуры и позволит нарастить экспортные мощности газохимического комплекса, однако этого все же недостаточно для создания экономики нового типа и особенно экономики знаний и высокихтехнологий.Приняторешениепо запускуинициа-тивы развития автомобильного электротранспорта, малых атомных станций и водородных источников энергии, а также по поддержке производства новой линейки самолетов и вертолетов. Правда, запланированные средства на высокотехнологичные проекты в разы меньше потребности. Государство по-прежнему держит на «голодном пайке» инвестирование в технологии гражданского назначения, перекладывая эту ответственность на бизнес.
Для оценки сравнительной остроты различных проблем можно сопоставить ряд параметров экономического и социального развития России и Германии.
ВВП на душу населения, или подушевые доходы по паритету покупательной способности, у нас примерно в 1,9 раза ниже, чем в Германии. Можно предположить, что соотношение по уровню расходов на здравоохранение, образование, науку, основной капитал в условиях устойчивости должно соответствовать общему сравнительному
Та бл и ца 7
Разрывы в экономическом развитии. Сравнение показателей России
и Германии за 2019 год
2019 год Россия Германия
ВВП на душу населения по ППС, тыс. $ 29 56
Расходы на НИОКР, % ВВП 1,0 3,2
Расходы на здравоохранение, % ВВП 5,6 11,7
Расходы на образование, % ВВП 4,5 5,4
Капитал на 1 занятого, тыс. $ США 68,8 200
Источник: данные ОЭСР, Институт исследований и экспертизы ВЭБ.
уровню производительности труда, или дохода на душу населения. При сравнении России и Германии в здравоохранении разрыв даже чуть меньше, еще ближе относительный уровень расходов в образовании. Самый большой разрыв, практически в 3 раза, в соотношении расходов на НИОКР и примерно в 3 раза по капиталу на одного занятого. Капитал — это накопленная история, и плюс результат хронически не очень высокой нормы накопления, а НИОКР — это экономика будущего и накопленных знаний. Если страна хочет вырваться вперед, то в каких-то направлениях она должны быть лидером. Китай лидирует по норме накопления и сейчас стремительно превращается в одного из научно-технологических лидеров в мире. Советский Союз имел уровень жизни около трети от американского, но по относительным показателям расходов на науку и образование опережал США и был одним из мировых лидеров.
Несмотря на все принимавшиеся стратегии и програм-мы—Концепция долгосрочного социально-экономического
82
развития до 2020 г., Стратегия инновационного развития, Стратегия научно-технологического развития и др., — ставившие задачу перехода к инновационно ориентированной наукоемкой экономике, мы продолжаем терять свои научные и технологические позиции в мире [2].
В России в отличие от развитых стран продолжается сокращение численности исследователей и инженеров, расходы на НИОКР относительно ВВП стагнируют уже 12 лет. Есть точечные достижения, но системной политики опережающего развития науки и технологий так и не сформировалось. Правительство подготовило госпрограмму развития науки и технологий (ГП НТР), где на следующий год заложено около 1 трлн рублей, но весь прирост происходит за счет того, что гражданские расходы на НИОКР, которые раньше числились по линии Министерства промышленности, Министерства энергетики, Министерства здравоохранения РФ, Росатома и других ведомств, теперь показываются как расходы на науку по линии Минобрнауки. При перемене слагаемых сумма в реальном выражении даже уменьшилась по сравнению с действовавшими ранее программами. В перспективе до 2030 г. в программе предусмотрено не увеличение, а снижение расходов государства на НИОКР в реальном выражении.
Необходимо кардинально изменить подход к развитию науки и технологий, перенеся упор с формирования национальной инновационной системы, которая в основных своих элементах давно создана, на поддержку комплексного развития «экономики знаний» — научного и технологического сектора российской экономики, фундаментальной и особенно прикладной науки.
В новой ГП НТР более 60% финансирования направлено именно на поддержку университетов (включая программу «Приоритет 2030»). На деле же основные компетенции и человеческий капитал прикладной науки, а также наибольший объем ее финансирования сосредоточены в ГНЦ/ НИЦ и организациях корпоративной науки, однако именно к этой сфере внимание и поддержка со стороны государства пока минимальны. Новая стратегия развития науки и технологий, второй этап реализации которой должен был быть принят в прошлом году, но так и не готов, должна включать в себя следующие действия:
1. Существенное увеличение бюджетного финансирования НИОКР, доведение ВЗИР до 1,5% ВВП уже к 2025 году и до 3% к 2030 г., при увеличении государственных расходов на НИОКР соответственно до 1 и 1,5% ВВП, как по линии перестройки системы оплаты труда, так и технического оснащения.
2. Разработка и адекватное бюджетное финансирование программ развития ведущих академических институтов для выполнения задельных фундаментальных и поисковых исследований. Разработка, как предлагает ряд экспертов, по примеру программы «Приоритет 2030» специальной программы для ведущих академических институтов и консорциумов. Необходимо нормативно закрепить особый порядок поддержки и финансирования научно-технологических заделов и изменить систему оценки результатов исследований, перестав делать фетиш из количества публикаций и вернувшись к возможности комплексной экспертной оценке результатов научной деятельности, с учетом разработанного научного оборудования и приборов.
84
3.В сфере прикладной науки—государственная поддержка ГНЦ/НИЦ и корпоративного (центры НИОКР средних и крупных компаний) сектора науки, быстрый запуск масштабных инновационных проектов с участием крупных отечественных компаний, нацеленных на технологическое лидерство в рамках действующих и новых соглашений и дорожных карт. Развернуть масштабную частно-государственную подпрограмму развития экспериментальной и опытной базы прикладной науки в дополнение к проектам национального проекта по науке, сосредоточенных в сфере фундаментальных исследований.
В целях концентрации ограниченных ресурсов на приоритетных направлениях и соединения усилий академических институтов, вузов и бизнеса государство начало формировать три года назад комплексные программы научно-технологического развития и проектов полного инновационного цикла. Пять КНТП внесены в правительстве, еще около 10 программ рассмотрены и одобрены Академией наук, но не внесены. Пока правительством принята только одна программа по разработке и производству детских смесей (стоимостью около 300 млн руб.). При всей важности разработки отечественного детского питания это скорее напоминает историю «как гора родила мышь». Замысел КНТП предполагал не просто преодоление узких мест в тех или иных областях, а масштабные прорывные разработки и производства, требующие глубоких фундаментальных исследований. Пока же в бюджете на 2022 г. стоит 1,6 млрд руб. и в последующем около 2,5 млрд в год. КНТП по композитам, робототехнике и др. остаются без бюджетной поддержки. При этом на композиты в принятом ранее бюджете на 2021-2023 годы стояли
средства на 2,8 млрд рублей, но Минобрнауки перебросило их на другие направления (кампусы для университетов). Дело даже не в размерах цифр финансовой потребности, а в фактической неприоритетности этой задачи для правительственных ведомств. Работы в этих направлениях финансирует пока только государственный бизнес (Росатом и др.). Планы и даже бюджетные ориентировки про одно, а реальная жизнь — про другое, и это касается сфер, где идет ожесточенная глобальная технологическая конкуренция, где России необходимо быстро преодолеть отставание.
В целях вовлечения бизнеса в инновационное и технологическое развитие в 2019-2020 гг. целым рядом лидирующих компаний с правительством были подписаны соглашения и дорожные карты, но обещанного бюджетного финансирования по ним, за исключением денег, которые ушли в Ростех на 5G и в Росатом на квантовые вычисления, не было выделено. Собственно говоря, эти технологические направления и сейчас не обеспечены государственной поддержкой. Государственный и частный бизнес вкладывается в эти проекты, но возникает вопрос: этого достаточно для прорыва или нет? По-видимому, нет. Бюджетное финансирование дорожных карт госкомпаний до 2024 года пока предусмотрено только в программе «Цифровая экономика Российской Федерации» на развитие преимущественно цифровых технологий — квантовых вычислений (13,3 млрд рублей), искусственного интеллекта (24,6 млрд рублей), мобильных сетей связи 5G (21,463 млрд рублей), квантовых коммуникаций (10,2 млрд рублей).
Для сравнения можно отметить, что государственная поддержка за рубежом аналогичных направлений существенно
86
больше: квантовые вычисления (США — 1,2 млрд долл., программы ЕС и отдельных стран Европы — суммарно более 5 млрд евро, Индия — 1,12 млрд долл.), искусственный интеллект (Китай — 8 млрд долл., США — 6 млрд долл., программы ЕС и отдельных стран Европы — суммарно более 7 млрд евро), квантовые коммуникации (Китай — более 15 млрд долл., Германия — более 2 млрд евро). Важно, что, в отличие от направления композитов, аддитивных технологий и роботехники, средства все же выделены. Наиболее острый вопрос в реализации научно-технологических проектов и дорожных карт — это даже не финансы, а система управления, координация усилий разных институтов, поиск баланса между частным бизнесом, участвующим в проектах, и государственными компаниями — лидерами программ. Советский Союз благодаря плановой системе и работе ГКНТ все же добивался высокой согласованности и концентрации усилий на приоритетных направлениях при их достаточно глубокой экспертной проработке. Сейчас же господствует конкуренция разных инструментов и ведомств, и свод финансирования под крыло Минобрнауки России не решает этих проблем.
Наряду с повышением внимания к академическим институтам и центрам прикладной науки целесообразно согласовать проекты, содержащиеся в дорожных картах, подписанных компаниями — лидерами технологических направлений, с системой программ инновационного развития, реализуемых ведущими государственными компаниями. Соединение этих усилий позволит совершить действительно прорыв в научно-технологическом развитии страны, даже с учетом нынешней ограниченности ресурсов. В то же время в госпрограмме НТР целесообразно выделить огра-
ниченный круг конкретных приоритетных направлений научно-технологического развития (искусственный интеллект и квантовые технологии, новые материалы и аддитивное производство, новые топливные элементы и источники энергии, биологические и генетические технологии), в которых обязательства ведомств согласованы с обязательствами и инициативами компаний. Обновленная госпрограмма и стратегия НТР должны быть дополнены пакетом масштабных научно-технологических проектов с господдержкой (по линии бюджета и Фонда национального благосостояния). Пока заявленный в стратегических инициативах пакет «проектов-маяков» выступает как продолжение НТИ, или как НТИ 2.0, имеющих скорее венчурный характер, чем потенциал превратиться в научно-технологические драйверы развития страны, сопоставимые с атомным и космическими проектами советских времен (за исключением, возможно, проекта по развитию электродвижения). Состав перспективных проектов технологических драйверов может быть проработан с участием Академии наук и инженерного сообщества. При этом при всей актуальности технологических вызовов, связанных с энергопереходом, и адаптации к климатическим изменениям есть технологические вызовы и реальные заделы, которые, по-видимому, более приоритетны, в т.ч. биомедицинские технологии, технологии движения (космические, морские, воздушные) и др. Важно их не пропустить в «зеленой» гонке.
«Песок времени» утекает неумолимо, но у России есть еще уникальные компетенции по многим из этих направлений, и мы можем вернуть себе лидерство, а где-то и вырваться вперед при условии обновления системы управления научно-технологическим комплексом.
88
Как бы ни были актуальны вопросы научно-технологического развития, вопросы здоровья, жизни и смерти в условиях развернувшейся пандемии (или, точнее, волны заболевания COVID-19) вышли на первый план. Борьба всех стран против ковида и огромной волны смертности потребовала значительного увеличения расходов на здравоохранение. Тем не менее и у нас, и за рубежом очень остро стоит вопрос выработки новой структурной модели предоставления медицинской помощи. Контуры этой новой модели здравоохранения требуют отдельного обсуждения.
Практическиниоднасистемаздравоохранения,внезави-симости от уровня расходов, не смогла полностью защитить свое население. Показатели смертности и заболеваемости у всех стран, даже среди развитых, очень разные. При этом ряд экспертов и ООН, и российских, в частности Леонид Маркович Григорьев, отмечали, что показатели смертности, да и масштабы заболеваемости, сильно зависят от уровня бедности в обществе. Это касается не только развивающихся стран, например Индии и Бразилии, тогда как в Китае масштаб заболеваемости и смертности низкий, но и развитых США с их высоким уровнем доходов населения и расходов на здравоохранение, но при этом высокого уровня бедности и ее дифференциации между штатами.
Потери населения из-за высокой избыточной смертности в результате пандемии (как от собственно COVID-19, так и общего повышения смертности в это время) станут долгосрочным демографическим и экономическим барьером развития. По оценке Института исследований ВЭБ, избыточная смертность в России как из-за ковида, так и в результате повышения ее общего уровня может составить 1,2-1,3 млн человек (в 2021-2024 годах по сравнению
Таблица 8
Заболеваемость ШУЮ-19 и экономические потери
Показатель Россия Франция Германия СК США Китай Индия
Уровень заболеваемости СО^-19
на душу населения, в %* 6,1 11,0 5,7 13,6 14,2 0,0 2,5
Уровень смертности от СО^-19
на одного заразившегося, в %* 2,8 (1,9) 1,6 (2,4) 2,0 (2,5) 1,5 (2,7) 1,6 (1,7) 4,7 (5,2) 1,3 (1,4)
Экономические потери% ВВП**
- 2020 год -5,1 -8,5 -5,4 -10,9 -5,8 -3,6 -10,4
- ЫМ кварталы 2021 год -1,8 -3,6 -3,3 -5,1 -2,4 -1,0 -6,9
* Данные по состоянию на 08.11.2021, в скобках представлены данные на 28.01.2021. ** По отношению к траектории 2019 года. Источник: Институт исследований и экспертизы ВЭБ.
со средним уровнем 2015-2019 годов), или 0,08% населения страны в 2019 году.
Пандемия COVID-19 оказала существенный негативный эффект на общий прирост населения не только за счет увеличения смертности, но и из-за временного сокращения миграционного притока в 2020-2021 годах, а также снижения рождаемости (из-за дополнительного сокращения женщин фертильного возраста). Экономические по-
тери от избыточной смертности, по оценке Института ВЭБ, составят около 0,1 п.п. ВВП в среднем в год в 20202024 годах, около 0,05% в 2025-2030 годах и 0,01% в 20312035 годах. В целом за период 2020-2035 годов потери составят около 1 трлн руб. в ценах 2020 года.1
Восполнить демографические потери только за счет восстановления миграционного притока вряд ли возможно. Наряду с мерами по снижению смертности путем улучшения здравоохранения и стимулов к здоровому образу жизни пандемия повысила актуальность дополнительных мер по стимулированию рождаемости, а по сути системной политики поддержки семей. Определенные меры поддержки семей с детьми уже были приняты в 2020 и 2021 годах. Тем не менее системную долгосрочную политику поддержки семьи еще предстоит выстроить, и это достаточно большой и дорогостоящий пакет мер, исходя из опыта Франции и других стран. Целесообразно стимулировать рождаемость не только первого и второго ребенка, но и всех детей, а также помогать родителям финансировать развитие детей до 16 лет. Для восточных регионов следует вводить дополнительные поправки в материнский капитал, учитывая коэффициенты, связанные с более тяжелыми климатическими условиями. Сейчас в России пособие на ребенка даже на тот срок, который выплачивается — это 27% от прожиточного минимума ребенка. Поэтому рождение нескольких детей ведет к падению жизненного уровня. Увеличение финансирования расходов
1 Оценка эксперта Института ВЭБ.РФ Лукьяненко Р.Ф. на основе Методологии расчета экономических потерь от смертности, заболеваемости и инвалидизации населения. Учитывает только прямые эффекты через сокращение численности занятых. Общие экономические потери экономики с учетом смертности лиц старших возрастов и удушения условий экономики «серебряного возраста», а также потерь детских жизней и снижения рождаемости выше. Необходимы новые подходы к методике оценки демографических потерь.
на семейную политику позволит повысить соотношение размера пособия, выделяемого на ребенка, и прожиточного минимума ребенка до 70% к 2035 г. Тогда, по нашей оценке, можно ожидать повышения с нынешнего уровня суммарный коэффициент рождаемости с 1,5 до 1,7-1,9, что примерно соответствует параметрам Франции. Расходы на семейную политику могут повыситься с нынешнего уровня 0,7% ВВП до 1,1% ВВП к 2035 году. Не дешево, но это один из важнейших путей к сбережению и увеличению населения России.
Можно сказать, что при таких решениях экономическая политика возвращается к своему первоначальному смыслу (в соответствии с определением Аристотеля), как науки и политики о домашнем хозяйстве и семье. Говоря современным языком —это экономика знаний, здоровья и благополучия, или экономика роста, экологичности, здоровья и семьи (ЕЕН: Е — экономика, Е — экология, Н — здоровье и дом).
Частные стратегии и стратегические инициативы необходимы, но в России назрела потребность в реальной комплексной национальной стратегии развития на 10-20, а в чем-то и на 30 лет, и ее последовательной реализации, то есть работающей целостной системе стратегического управления. При этом дело не только во взвешенных и амбициозных планах и воле их реализовать, но и в доверии и справедливой оценке. Немалую роль в этом сыграли бы правительственные награды бизнесменам, ученым и инженерам, востребованность их мнения, то есть новый общественный диалог и атмосфера доверия.
Библиографический список
1. Аганбегян А.Г., Порфирьев Б.Н., Широв А.А. О преодолении текущего кризиса и путях развития экономики России. Научные
92
труды Вольного экономического общества. — 2021. — Том № 1 (227) 2021. — С. 193-213.
2. Клепач А.Н. Социальные и технологические вызовы российской экономики. Научные труды Вольного экономического общества. — 2021. — Том № 4 (230) 2021. — С. 103-120.
References
1. Aganbegjan A.G., Porfir>ev B.N., Shirov A.A. O preodolenii tekushhego krizisa i putjah razvitija jekonomiki Rossii. Nauchnye trudy Vol>nogo jekonomicheskogo obshhestva. 2021. Tom № 1 (227) 2021. S. 193-213.
2. Klepach A.N. Social'nye i tehnologicheskie vyzovy rossijskoj jekonomiki. Nauchnye trudy Vol>nogo jekonomicheskogo obshhestva. 2021. Tom № 4 (230) 2021. S. 103-120.
Контактная информация / Contact information
Государственная корпорация развития «ВЭБ.РФ»
Москва, 125009, ул. Воздвиженка, д. 10.
VEB.RF, 10, Vozdvizhenka Street, Moscow, 125009, Russia.
+7 (495) 604-63-63, [email protected]
