CC BY
35
Политика и правовое государство
С. Н. ГАВРОВ
РОССИЯ ПОСЛЕ КРИЗИСА: ВОЗРОЖДЕНИЕ ВСЕРОССИЙСКОГО ИМПЕРСКОГО МИРА
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА:
империя, Россия, идеология, власть, легитимность, демократия, авторитаризм
Автор, анализируя возможную политико-экономическую ситуацию в России после кризиса, приходит к выводу о неизбежности возрождения имперских настроений. По мнению автора, кризис расширяет рамки исторически возможного, делает будущее более вариативным. Кроме того, кризис подталкивает общество к новой, объединяющей его идеологии, что делает актуальным имперское наследие России и СССР.
KEY WORDS:
Empire, Russia, ideology, power, legitimacy, democracy, authoritarianism
The author’s analysis of possible political and economical situation in Russia after the crisis results in the conclusion that revival of imperial feelings is inevitable. In the author’s opinion the crisis expands the number of historical possibilities, as well as makes future more variable. Besides, the crisis pushes the society to the new consolidating ideology, that resulted in actualization of imperial heritage of Russia and the USSR.
Мы знаем, что историческое время не однородно. Когда все идет бескризисно, развивается поступательно, существует серьезное ограничение вариативности истории, что предполагает ее главный, по сути, одновариантный путь развития. Его можно отвергать, против него можно даже бунтовать, но это бессмысленно, это заведомо проигрышная позиция чудака и маргинала.
Но времена меняются, экономически тучные годы перемежаются скудными, когда общественные умонастроения естественно обращаются от материальных, к сверхматериаль-ным ценностям. Невозможность массового увеличения материального потребления и улучшения качества
человеческой жизни способствует переводу общественных и научных размышлений от частного к общему. Вновь становится актуальной надежда на нацию и государство, вновь возникают воодушевляющие грезы общенационального успеха и спасения.
В России экономический кризис накладывается на национальное унижение, вызванное распадом СССР и сугубо локальным местом России в современном мире. Серьезный экономический рост последнего десятилетия переводил общественное внимание из области национального самоунижения к индивидуальному потреблению. Но в период кризиса увеличивать объемы и качество потребления стало невозможным.
Из теоретических разработок и практических обобщений социальных наук хорошо известно, что революции и важные общественные изменения случаются не тогда, когда общество переходит к социальноэкономическим трансформациям и уровень жизни падает, а тогда, когда он растет, растут общественные ожидания, а потом случается резкий обвал. Сегодня мы находимся в ситуации такого обвала, несоответствия реального экономического положения массовым общественным ожиданиям.
В этой классической, прописанной в учебниках ситуации у власти будет возможность ее потерять [1, с. 218; 6, с. 34-40] или перевести энергию общественного недовольства вовне, от социального противоборства в область политики внешней, в значительной степени определяющей политику внутреннюю.
Если мы ничего или почти ничего не можем сделать в области экономики, надо переводить общество к внеэкономическим целям, к тому, что позволит воспринять материальные потери как естественную плату за приобретение большего — восстановление российского государства в его традиционном имперском ареале.
Еще 10-15 лет назад о таком историческом восстановлении большого и сильного российского государства трудно было даже помыслить. Причиной этому были иные коллективные и индивидуальные грезы, дающие смысл и цель индивидуальному чело-
веческому существованию и одновременно делающие власть законной, легитимизирующей ее в народном сознании.
Сразу после распада СССР большой коллективной иллюзией, в некоторой мере объединявшей общество и легитимизирующую власть, стали открывшиеся возможности капитализма, личного спасения и обогащения. У наиболее сильных или просто приближенных к власти людей, поверивших в возможности капитализма, получилось успешно реализовать в личной судьбе эти завышенные общественные ожидания. И речь здесь скорее даже не о сырьевых миллиардерах, а о людях, судьба которых схожа с биографией Е. А. Чичваркина, воплотившего американскую мечту в ее российском варианте (начал с руководства несколькими торговыми точками на рынке в «Лужниках», получил известность как российский предприниматель будучи председателем совета директоров компании «Евросеть»).
Теперь таких иллюзий нет, а привычка к относительно хорошей жизни, прежде всего в российских мегаполисах, уже есть. Эта привычка к хорошей жизни воспитывалась ростом реальных доходов, размахом потребительского кредитования, переполненными пол ками гипермаркетов, да и федеральные телеканалы в последние годы утверждали, что идем мы от хорошего к лучшему.
Согласно экономической теории и практике постсоветских преобразо-
С. Н. Гавров. Россия после кризиса: возрождение всероссийского имперского мира
Политика и правовое государство
ваний в странах Восточной Европы, проведение болезненных экономических реформ осуществляется настолько быстро, насколько это становится возможным при одновременном максимально глубоком снижении уровня жизни населения до потенциального минимума. При таком глубоком, шоковом падении дальше уровень жизни может только расти. В случае длительного экономического роста с последующим резким обвалом, несовпадением уровня жизни и общественных ожиданий ситуация в обществе становится все более напряженной.
Что же может обещать социальная теория в случае очередного исторического поворота России? Конечно, будущее не предопределено, мы можем судить не более чем о степени вероятности тех или иных вариантов исторического развития. Поразмышляем над наиболее возможными из них.
В России массовая общественная реакция на распад СССР, разделение в рамках различных государств людей русской / советской культуры все эти годы существовала преимущественно в скрытой, латентной форме. Но общество представляет собой не только социальный, но и биосоциальный организм, и вечная потаенность такой реакции в настоящем и будущем маловероятна.
Время активной фазы этой реакции долго не наступало, оно приходит только теперь. Здесь исторически совпадает многое, в том числе невозможность далее локализовать нацио-
нальные иллюзии в сугубо экономической сфере.
Главный для российской власти вопрос сегодня — неформальные, воспринимаемые народом как естественные основания ее легитимности в эпоху кризиса. В 1990-е гг. основания ле гитимности базировались на энергии разрыва с коммунизмом и возможностью жить без государства, добиваться экономического благополучия, опираясь на собственные силы.
В 2000-е гг. эта легитимность держалась на экономическом росте, перераспределении сырьевых сверхдоходов, телевизионной пропаганде. В эпоху кризиса экономический рост невозможен, а основывается только на пропаганде сохранить психологические основания легитимности довольно трудно. Начавшийся кризис идет по спирали, обращенной вниз. На каких-то ее отрезках кажется, что достигнуто дно, но это дно локальное, остановка в рамках нисходящего тренда. Кризис, пройдя финансовый и экономический этапы, имеет все шансы стать кризисом социальным.
Этап кризиса социального в своей наиболее активной стадии актуализируется как системный политический кризис. Чтобы удержать власть, придется прибегать к внутренним репрессиям (по принципу — порядок ради порядка), карательным мерам, не подкрепленным мобилизующей целью [6, с. 34-40], а потому нелегитимных в глазах общества. Высока вероятность того, что власть будет неизбежно меняться, причем, меняться
радикально, как на идеологическом, так и на персональном уровнях.
Есть и другой путь, позволяющий не только удержать власть, но и дать российскому обществу интегрирующие внеэкономические цели. Наиболее наглядной и понятной российскому обществу внеэкономической целью, может стать строительство новой Российской империи. Почему русские, белорусы, жители Восточной Украины — субэтносы одного народа имеют право жить в едином государстве, объяснять никому в России, на востоке Украины и в Беларуси нет необходимости. Вопрос стоит, разумеется, не о Средней Азии и Кавказе. Речь идет о теории Солженицына [5]: о реинтеграции в рамках унитарного имперского государства, славянских республик бывшего СССР, возможно, с участием Казахстана.
Идеология нового объединения проста — спасение от кризиса возможно только в рамках России или вместе с Россией. Что касается технологий возрождения империи, то ими может стать скупка акций разоряющихся предприятий, отраслей экономики. На следующем этапе — ангажирование групп влияния, политических партий, подготовка, вербовка пророссийских элит.
Империя — универсум, вбирающий в себя народы, традиции, религии. Не важно, какой ты крови, важно, как ты служишь империи. Империя основана на идее служения. Мы снова входим в историческое время общего дела и общей судьбы. Оказавшись в зоне бифуркации, неопределенно-
сти будущего, мы выбираем возрождение имперского мира. Для себя лично и общества мы отдаем предпочтение цели и ценности, исходя из интересов духовной и физической жизни российского имперского мира.
Главное сохранить российский имперский мир в трансцендентном, в вечности, и воплотить его земное отражение. В нашей повестке дня — наполнение современной жизни духовными и культурными основами тысячелетнего славянского православного, монархического и имперского наследия, которое было несправедливо упразднено и варварски разрушено.
Мы не занимаемся искусственным конструированием энергий и нагромождением случайных проектов. Мы собираем наличные в обществе силы и энергии, даем им идейную и организационную площадку для объединения, синергии усилий.
Мы стремимся сплотить как людей следующих традиции, так и активистов из будущего, сконцентрировать в новом имперском проекте энергии, идущие из глубин славянской дохристианской истории, эпохи Романовых, времени пассионарного взлета СССР и будущего процветания российского имперского мира. Трудную дорогу строительства новой имперской России не осилит в одиночку ни одна из имеющихся в обществе сил, ни одна изолированная энергия.
Только вместе мы сможем преодолеть набранную в 1990-е гг. инерционную энергию духовного, материального и геополитического распада
С. Н. Гавров. Россия после кризиса: возрождение всероссийского имперского мира
Политика и правовое государство
России, ведь в новом веке российская власть старается замедлить скорость свободного падения России. Это падение было очень глубоким, теперь настало время мощной коррекции. По аналогии с валютными и товарносырьевыми рынками, можно говорить хотя бы о 50 % восстановлении. Перерастет ли эта географическая, политическая, духовная и культурная коррекция в новое возрождение российского имперского мира — зависит от Божьего промысла в отношении России и наших совместных усилий по его воплощению в истории. Мы приближаем будущее, уже сейчас ощущая его силу и энергию, поле притяжения сильного российского импер ского государства.
Постсоветские реформы, переход к новой жизни дается нам так мучительно трудно во многом потому, что общество отвернулось от идеи служения, разуверившись в достижении общего блага уже во времена позднего периода СССР. Но парадокс истории в том, что даже для построения демократического государства и рыночных отношений нужны идеалисты, люди, для которых очень важно общественное благо. Люди служения. Таких людей в постсоветской России оказалось трагически мало, несравнимо меньше, чем сто лет назад.
Наша беда в том, что в исторических катаклизмах ХХ в. мы почти потеряли, несмотря на весь свой внешний материализм и рациональность, этот небольшой идеалистический слой людей. Сто лет назад многие представители образованного обще-
ства были готовы работать во имя развития демократической республики, парламентаризма, исходя из идеи служения. Эти люди ставили интересы страны и народа выше своих частных экономических интересов.
Опасность сегодняшней ситуации в том, что без значимого количества таких людей во власти, во всех социальных группах устойчивая государственность почти невозможна. Историческая особенность российского гражданского общества как раз и состоит в идее служения [4, с. 65]. Это наш общий исторический путь, в этом сходятся помыслы и действия аристократии и разночинцев, большевиков и эсеров, русской интеллигенции — путь служения народу и отечеству. Идея служения — краеугольный камень российского гражданского общества.
Вспомним, что в империи Романовых еще сто лет назад имела место идея русского имперского мира, построенного на идее служения и личной заботы многих об общественном благе. Другой вопрос, что это общественное благо понималось по-разному, но левые (Н. Г. Чернышевский и В. И. Ленин) и правые (В. М. Пуришкевич и К. Н. Леонтьев) представители аристократии и имперской бюрократии не отрицали саму возможность общего блага и коллективного спасения. Пусть и по-разному, но они стремились к такому спасению.
Империя Романовых, начиная с эпохи царствования Николая I, все ближе подходила к четкому осозна-
нию и формулировке своей имперской грезы: Москва — Третий Рим, стоящий на основах православия, самодержавия и народности. Империя — наследник Византии, а через нее — великого Рима, а Рим преемник легендарной Трои. Это верность традиционализму и мифологическим временам, наследование вечности. Это абсолютная легитимность власти, идущая от Бога и от традиции.
В конкуренции грез на излете старого имперского времени победила мечта левая, коммунистическая, породившая новый русский имперский проект — СССР. Коммунистический проект стал невиданным вызовом буржуазному миру, вызовом красной России более развитым в культурном и техническом отношении странам Западной Европы и Северной Америки. С позиций современной экономической науки это совершенно невозможно, но экономисты слабо учитывают нематериальное. Они уже научились определять стоимость бренда, но еще не овладели методом определения стоимости коллективных грез [2, с. 193].
Стоимость коллективных грез выше стоимости брендов «Нисана», «Бритиш Петролеум» и иже с ними совокупно. Это надстройка над ними, то, что определяет историю, жизнь и смерть национальных экономик, судьбу нации и человека. Коллективные грезы порождают новые государства, великие войны и выдающихся исторических деятелей.
Что стало с коллективными российскими грезами сегодня? Их нет
или почти нет. Эпоха торжествующих потребителей, неверия, цинизма и апатии.
Мы проиграли холодную войну, и с нами поступили как с побежденными. Страна до сих пор находится в состоянии разгрома внешнего, геополитического, и упадка внутреннего, духовного и культурного. Этот упадок углубляется и сегодня, мы продолжаем тратить советское наследство в экономике, сохранять минимальный социальный порядок и нравственный строй общества за счет людей, воспитанных на советском искусстве. Наследство это хорошо всем, кроме одного — оно истощается, исчезает. На смену ему идет новый варвар — человек, воспитанный на западной массовой культуре, в лучшем случае виртуальный Симпсон, в худшем — молодая поросль семейства Адамс [3, с. 26-29].
Если не преодолеем распад внутренний, не преодолеем и внешний, постепенно исчезая, растворяясь на бескрайних просторах Евразии. Для физического выживания огромного государства (от Калининграда до Камчатки), сохранения российского мира нужна новая объединяющая и мобилизующая коллективная греза.
Новому русскому проекту нужен исторический масштаб и большая геополитическая игра, инструменты влияния на мировую политику и ее «за-кулисье». Нам необходимо восстановление российского имперского мира в новом, несоветском обличье. Россиянам отчаянно требуются кол-
С. Н. Гавров. Россия после кризиса: возрождение всероссийского имперского мира
Политика и правовое государство
лективные грезы для создания нового имперского проекта.
Сейчас настало время, приоткрывающее окно исторических возможностей для России, воцаряется период духовного и культурного возрождения российского имперского мира.
Россия сегодня де-факто является не национальным государством, а усеченным вариантом российской / советской империи. Строительство собственно национального государства даже в духе конструктивизма, на основе гражданской нации, возможно не на всей территории страны, а, скорее, в границах Московского царства. В своем нынешнем, промежуточном виде Российское государство нетрансформируемо, оно так и будет дрейфовать между империей и национальным государством, демократией и авторитаризмом.
Для национального российского государства многочисленные народы империи, как «инородцы», нужны не очень. Такое государство может только постепенно проваливаться в географию прошлого, до территории, которую оно занимало при Иване Грозном, возможно, и при Иване Калите. Но даже такое маленькое русское европейское государство с успешными гедонистами-потребителями не сможет существовать долго. В лучшем случае ему достанется небольшая, на одно-два десятилетия передышка истории, спокойное время, пока не пришли и не разрушили потребительский рай, вкупе с европейским квазигосударством, новые варвары.
Сегодня российскому государству не нужны патриоты, ему необходимы успешные потребители. Но общество не просто социальный, но и биосоциальный организм, который без патриотов, людей жертвенного служения России просто не выживет.
Новому российскому имперскому проекту нужны украинцы, белорусы, другие народы российского имперского ареала. Это старый имперский принцип — неважно, какой ты крови, важно, как ты служишь империи. Каждый народ приносит в общую имперскую симфонию что-то свое, давая синергию усилий и буйство красок жизни, все то, что питает имперскую пассионарность, стремление к общему делу и общей судьбе.
В исторических и социальных катаклизмах ХХ в. мы потеряли тысячелетнее российское государство: русские, люди русского языка и культуры, стали разделенной нацией.
За распадом, как уже не раз бывало в нашей истории, должно последовать воссоединение. Восстановление единого российского имперского государства — неимоверно сложный и болезненный процесс, но большая история всегда сложна и трагична.
Российская империя — СССР не уйдет в историческое небытие за годы или десятилетия. Подобно империи Римской, она будет умирать и возрождаться веками, меняя географическое расположение имперских столиц, национальность, язык и истоки пассио-нарности новых объединителей.
Мы не можем отчетливо видеть пути миграции имперских столиц, мы
можем лишь смутно предощущать их. Киев, Москва, Минск, Алма-Ата, Константинополь, Санкт-Петербург... Этот список заведомо неполон, мы не
знаем конкретных конфигураций все более отдаленного будущего. Мы знаем только, что это будущее обязательно наступит.
1. Гавров С. Н. Имперская и демократическая парадигмы развития современной России // Управленческое консультирование. 2006. № 3. С. 211-220.
2. Гавров С. Н., Мелихов А. М. Имперская мечта как вариант патриотизма // Звезда. 2009. № 6. С. 189-195.
3. Гавров С. Н., Никандров Н. Д. Образование в процессе социализации личности // Вестник Университета Российской академии образования. 2008. № 5. С. 21-29.
4. Резник Ю. М. Гражданское общество как социокультурный проект современной России: возможности и парадоксы реализации // Управленческое консультирование. 2006. № 1. С. 55-72.
5. Солженицын А. И. Как нам обустроить Россию: Посильные соображения. Л.: Сов. писатель, 1990.
6. Филиппов Г. Г. Неиспробованный еще вариант общественного развития // Управленческое консультирование. 2007. № 1. С. 34-40.
С. Н. Гавров. Россия после кризиса: возрождение всероссийского имперского мира
