CC BY
21
УДК 911.3 + 94.1:008.2 + 316.42.
DOI: 10.24412/1728-323X-2022-6-73-80
РОССИЯ КАК ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ: КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ МОДЕЛИ (ЮЖНАЯ СИБИРЬ)
В. Н. Бочарников, д. б. н., профессор, Тихоокеанский институт географии ДВО РАН, vbocharnikov@mail.ru, г. Владивосток, Россия,
Д. В. Черных, д. г. н, профессор, Институт водных и экологических проблем СО РАН, Алтайский государственный университет, chernykhd@mail.ru, г. Барнаул, Россия, Н. И. Быков, к. г. н., доцент, Институт водных и экологических проблем СО РАН, nikolai_bykov@mail.ru, г. Барнаул, Россия,
Д. А. Дирин, к. г. н., доцент, Тюменский государственный университет, denis_dirin@mail.ru, г. Тюмень, Россия,
А. В. Мядзелец, к. г. н., Институт географии им. В. Б. Сочавы СО РАН, г. Иркутск, Россия, А. Н. Фартышев, к. г. н., Институт географии им. В. Б. Сочавы СО РАН, Fartyshev.an@gmail.com, г. Иркутск, Россия,
А. В. Суворова, к. э. н., Институт экономики УрО РАН, доцент, Уральский государственный экономический университет, suvorova.av@uiec.ru, г. Екатеринбург, Россия, Е. А. Шерин, к. г. н., Институт географии им. В. Б. Сочавы СО РАН, egor-sherin@mail.ru, г. Иркутск, Россия,
О. В. Валеева, к. г. н., Институт географии им. В. Б. Сочавы СО РАН, valeeva.o.v@yandex.ru, г. Иркутск, Россия,
Т. К. Музыченко, магистр, Тихоокеанский институт географии ДВО РАН, muzychenko.tk@gmail.com, г. Владивосток, Россия
Аннотация. В статье рассматривается методологический контекст фундаментальных исследований по теме экологической цивилизации. Авторами излагаются выборочные положения философии, экономической и экологической географии, региональной экономики, истории и культурологии, социальной и этнокультурной географии как теоретического обеспечения коллективной междисциплинарной работы. В положениях статьи затрагиваются вопросы моделирования, рабочие алгоритмы интерпретации и картографирования территории России. В качестве базовой технологии для обработки и анализа больших объемов эмпирических сведений рекомендуется разработка ГИС. Показываются примеры идентификации, организации обширных сведений и описания локальных эколого-цивилизационных ядер в азиатской и европейской частях Российской Федерации. Приводится краткая характеристика историко-географических и культурно-географических свойств для алтайского и байкальского ядер локальной южно-сибирской протоцивилизации.
Abstract. The article presents the methodological context of fundamental research on the topic of ecological civilization. The authors declare some concepts of philosophy, economic and ecological geography, regional economics, history and cultural studies, social and ethno-cultural geography as criteria and prerequisites for interdisciplinary study, modeling, interpretation and mapping of local ecological and civilizational cores in the Asian and European parts of Russia. GIS-support develops as a basic technology for processing and analyzing large empirical data. The case study of basic local protocivilization is the Altai core of South Siberia.
Ключевые слова: эко-цивилизация, экологическая геополитика, философия экологии, неосвоенные пространства, геосистемный подход, историко-культурные ландшафты, дикая природа.
Keywords: eco-civilization, ecological geopolitics, philosophy of ecology, undeveloped lands, geosystem approach, historical and cultural landscapes, wilderness.
Введение
Термин «экологическая цивилизация» был предложен в начавшийся короткий период политического и экологического этапа обновления и трансформации идей социализма на заключительном этапе существования СССР [1]. Оригинальная цивилизационная идея советских ученых не осталась незамеченной в мире и была взята на вооружение как на Западе, так и на Востоке.
Глобализация предстала основным системным качеством современной эпохи, выражая свои характерные черты в противоречии технологических, информационных, финансовых, торговых и производственных проблем, в то время как концепт «экологической цивилизации» остается в тени многочисленных публикаций и документов по теме устойчивого развития [2].
Междисциплинарная сущность геоэкологии, ее компромиссное положение между естествен-
ными и социальными науками позволяет преломлять любые аутентичные концепты в контексте исследуемой проблемы, в данном случае — экологической цивилизации. В цивилизацион-ной системе выводится на центральное место территория, где доминируют «очеловеченные» условия, выделяются и характеризуются факторы и процессы, последствия изменения природной среды, связанные с территориальной формой человеческого освоения геосистем.
В д анной статье мы рассматриваем методологические основы концепции экологической цивилизации, формируемые на междисциплинарной основе, отмечаем перспективные направления исследований, рассматриваем предпосылки и возможности создания геоинформационной модели экологической цивилизации России. Технологический аспект исследования основываются на использовании технологий ГИС, где их ядро — здесь географическая база может быть составлена непротиворечивым образом и доступна к системной обработке. Базовой научной основой для разработки модели цивилизации как предполагается должна стать геоэкология, необходимо осуществление крупного многоуровневого проекта.
Опыт разработки бассейнового районирования европейского сегмента экологической цивилизации России
Методологический формат геоэкологии в контексте построения модели экологической цивилизации может быть представлен схематично-понятийным квадратом, стороны которого составлены на парной основе: природа и культура, экономика и политика. Ландшафтный подход — наилучшее воплощение системного подхода применительно к упорядочению пространственно-распределенной информации. На основе ланд-шафтно-тематического картографирования наибольшую наглядность ГИС обеспечивает тематический способ отображения освоенной, антропогенно-измененной территории и природных ландшафтов, сохраняющих высокий природной естественности.
В целом структуру любой цивилизации можно представить в виде пирамиды. Главное, что отличает одну цивилизацию от другой, это самый нижний этаж, определяющий внешние условия функционирования цивилизаций, это зона взаимо действия природы и цивилизации, зона их коэволюции. Координирующая роль в формировании оптимальной структуры природопользования отводится экосистемному подходу [3]. Вершину «пирамиды цивилизаций» определяет духовная
сфера, формирующая и передающая от поколе -ния к поколению систему ценностей.
Локалитет как способность цивилизации собственными (этническими, социальными, религиозными, художественно-эстетическими) средствами преломлять глобальное в контексте вмещающего региона [4]. С «социально-ландшафтным» представлением связан «пространственный поворот» в социальных науках, когда социальное пространство рассматривается как множество подпространств, слоев или полей: экономическое, культурное, информационное, политическое, образовательное, научное и др.
Менталитет, фиксирующий обращенность данной цивилизации к ее ценностно-смысловому своеобразию в ряду других, опирается на выработанные, подкрепленные историческим опытом и осознанные лучшие региональные примеры сотворчества человека и кормящего ландшафта. Но этот уровень также складывается из таких составляющих, как климатические условия, плотность населения (демографическая нагрузка на природную среду), обеспеченность разнообразными видами природных ресурсов, уровень загрязнения окружающей среды и вмешательства в биосферные процессы [5].
Неоднократно были получены научные доказательства, что способы создания цивилизацион-ных геоинформационных систем и баз геоданных должны быть сопряжены не только с тематической информацией широкого диапазона, но и связаны с обработкой цифровых моделей рельефа (ЦМР) разного разрешения, в т. ч. и типовые схемы обращения к доступным данным дистанционного зондирования. В этом случае геоинформационный подход с использованием современного программного обеспечения позволяет мгновенно идентифицировать физико-географическую составляющую для формирования пула данных по социологии, культурологии, истории, этнологии, отображая специфику места и события, выводя на этап формирования цивилизационных зон, и обеспечивать дифференциацию их отображения в центро-периферийном методе.
Геоинформационный подход в приложении к систематизации и обработке больших данных позволяет систематизировать и организовать ныне разрозненную научную и статистическую информацию для осуществления многих аналитических операций из создаваемой географической базы данных для осуществления междисциплинарного научного проекта. Суть этой работы состояла в том, что в рамках любого комплексного исследования средствами ГИС осуществляются математические операции и расчеты геоинформационного синтеза для определения значения
индикаторов для каждой подобласти рассматриваемой территории, которые оформляются в качестве различных классификационных единиц, в т. ч. (ландшафтных групп, речных бассейнов, биомов или экорегионов, культурно-географических областей).
На предварительном этапе была решена фундаментальная задача: для европейской части России, именно той наиболее плотно заселенной территории, была организована и осуществлена идентификация и атрибутивное наполнение десятков тысяч речных бассейнов [5]. На большом материале выявилось критическое обстоятельство методологического плана, свидетельствующее о том, что несмотря на то что термин «социально-экономическое пространство» является достаточно дискуссионным, следует обеспечивать исследовательский акцент на выявление и представление средовых характеристик. Таковые будут адекватно переданы посредством применения как системного, так и синергетического подходов, проявляющих «сетевую паутину» взаимосвязей и взаимозависимостей пространственных единиц дисциплинарно-географического характера (физико-географические, экологические, социально-экономические, этнокультурные и пр.) в пределах конкретной территории.
Методологические основы разработки модели экологической цивилизации Сибири
Современный период можно назвать постиндустриальной эпохой, а ее характерными чертами являются сетевая экономика, общество потребления и истощающее ресурсы планеты природопользование. Пространственный анализ долгосрочного формирования составляющих экологической цивилизации в России критическое значение для успешного решения задачи проекта приобретает при обращении к азиатской части России или в западном представлении — Сибири. Здесь важнейший аргумент — сохранность дикой природы России [7].
Результаты выполненного геоинформационного анализа показали, что к крупным и целостным участкам дикой природы в границах крупных физико-географических объектов на территории Азиатской России относятся: арктические острова: Новая Земля, Северная Земля, Новосибирские, Врангеля; морское побережье Северного Ледовитого океана и прилежащие к нему участки суши: это полуострова Ямал, Гыдан-ский, Таймыр, и низменности: Северо-Сибир-ская, Яно-Индигирская и Колымская; горные территории центральной и окраинной части Азиатской России, а именно: Средне-Сибирское
плоскогорье и северо-востока, особенно хребет Черского, а также Колымское, Чукотское и Корякское нагорья; акватории арктических и тихоокеанских морей.
Сибирь — это природно-культурный и циви-лизационный пространственный феномен континентального масштаба, принадлежащий в последнее полтысячелетия России. Данный регион мира прочно объединяет, соединяет, «сплавляет» в единую акваториально-территориальную «пластину» запад и восток, север и юг, является мостом между «Старым» и «Новым Светом». Тайга и горы Сибири в своем естественном экологическом состоянии, наряду с пустынными и горными территориями Тибета и Центральной Азии, обеспечивают «экологический противовес», поддерживают природное равновесие. Такой феномен следует отметить для крупных физико-географических единиц, из которых в орографическом отношении следует выделить: в Западной Сибири Кондинскую, Туруханскую и Среднеобскую низменности, Васюганскую и Кетско-Тымскую равнины; в Восточной Сибири — Анабарское, Заангарское и Центральнотунгусское плато, Юкатанское плоскогорье, Анюйский хребет, Алданское нагорье, хребет Сунтар-Хаята [8].
Бассейновый подход убедительно раскрывает, что большая ч асть территории среднего и нижнего течения Оби, Енисея, Лены и Колымы освоена совершенно незначительно человеком, исключая лишь отдельные очаги промышленного советского развития. С позиций цивилизационного подхода применительно к азиатской части России представляет интерес анализ бассейново-ланд-шафтной территориальной структуры. Бассейновые системы, как и ландшафтные, первичны по отношению к социально-экономическим, политико-административным системам, более устойчивы во времени и пространстве [9].
Декомпозиция речных бассейнов на структурные элементы — ландшафтно-гидрологические системы — в цивилизационном анализе имеет значение с точки зрения целевой интерпретации гидрологических функций, которые выполняли и выполняют различные ландшафты в бассейне — стокоформирующей, стокорегулирующей и водо-поглощающей [10]. На основе использования м е-тодов математического моделирования индикативных функций в хозяйственно-расселенческом срезе можно выделить объективные особенности освоения и хозяйственного развития регионов Сибири в геоисторическом контексте. Констатируем, что Сибирь сохраняет не только Россию, но и значимым образом компенсирует разрушающее воздействие перенаселенных территорий западной (европейской), южной (индийской) и
восточной (китайско-корейско-японской) цивилизаций [11].
В теории основополагающим предстает тезис, что существуют пространственно-временная неравномерность и дифференциация территорий на всех уровнях. Это чрезвычайно многообразно способно интерпретироваться в цивилизацион-ном аспекте. Для отображения межрегиональных пространственных и временных рядов данных должны выявляться скрытые закономерности варьирования социально-экономических и экологических ситуаций на различных иерархических уровнях. Тогда в отношении социально-экономического развития, определяемого экономико- и социально-географическими, а также ресурсообеспечивающими и этно-демографичес-кими характеристиками, требуются в основном количественные м етоды, то в отношении отображения исторических, культурных, этнических, религиозных, аксиологических, геополитических аспектов требуется свой методологический сплав.
Очевидно, что разработка модели экологической цивилизации в России, в основу которой положена крупнейшая на планете цивилизацион-ная геоэкосистема (в понимании В. А. Кобылян-ского), требует интеграции большого массива данных, причем с учетом крупных различий в понятийном и методологическом аппарате. Достаточно указать, что термин «социально-экономическое пространство» является дискуссионным, многие авторы, предлагая его трактовку, делают акцент на средовые характеристики, подчеркивая взаимосвязь пространственных особенностей с географически определенным местом (территорией).
Интересные подходы к анализу возможностей сосуществования системы природы—хозяйства-общества в форме экологической цивилизации можно использовать из теории графов при помощи построения коммутативных диаграмм [12, 13]. Возможно также применение комплексных интегральных параметров, объединяющих характеристику нескольких сфер. Интересным примером такого показателя является комбинированный индекс Фонда устойчивого общества (Sustainable Society Foundation)1, который измеряет достижения стран мира с точки зрения устойчивости общественного развития и включает в себя характеристики экономических, социальных и экологических процессов. В таком преломлении предстает необходимость непротиворечивой интеграции многих дисциплин, и как часть данного процесса рассмотрим далее, каким образом воз-
1 https://gtmarket.ru/ratings/sustainable-society-index
можно составить эколого-цивилизационную характеристику для «ядерных» их районов в пределах современной территории Южной Сибири.
Алтайская историко-археологическое становление сибирской протоцивилизации
С физико-географических позиций Алтай — самая высокая ч асть в пределах всего горного пояса на юге Сибири. Уникальность этой территории объясняется не только амплитудой высот, но также разнообразием и контрастностью сосуществующих ландшафтных обстановок, что объясняется рядом причин. Перечислим лишь самые очевидные: во-первых, Алтай отличается от соседних территорий своеобразной структурой, связанной с новейшей тектоникой, и, как следствие, высокой степенью геологической нестабильности. Следствием являются высокая дробность и мел-коконтурность ландшафтной структуры Алтая, а также наличие множества мелких котловин, где выражен котловинный эффект, проявляющийся в формировании более сухого и континентального климата по сравнению с окружающими хребтами.
Во-вторых, через территорию Алтая проходит важнейший континентальный водораздел, разграничивающий сток рек, относящихся к бассейну Северного Ледовитого океана и Центрально -Азиатскому бессточному бассейну. В пределах Алтая главная линия водораздела является границей между двумя составляющими Обь-Иртышского бассейна — бассейнами рек Оби и Иртыша, в биогеографическом отношении следует отметить наличие секторной границы континентального уровня. Эта граница подразделяет Алтай на два с различной обусловленной цивилизацион-ным воздействием степенью облесения. По сути, следует утверждать о стыке крупных биогеографических единиц, а именно: Западносибирско-Среднеазиатско-Гималайского и экстремоконти-нентального Центральносибирско- Центрально -азиатско-Индокитайского секторов [14].
Культура первобытных охотников возникла здесь еще до появления Номо sapiens 600— 800 тыс. лет назад (стоянка Карама) [15]. В это время на Северном Алтае произрастали березовые и сосновые леса с участием темнохвойных пород и неморальных европейских и дальневосточных таксонов. Человек охотился на мелких и средних млекопитающих (заяц, барсук, суслик, сурок). Однако наступившее похолодание вытеснило его в более южные районы.
Следующий этап заселения (средний палеолит, 120—40 тыс. лет назад) подтверждают отложения Денисовой пещеры и стоянки Усть-Каракол.
Начало данного периода относится к теплому климатическому событию (в Сибири — казанцев-ское межледниковье) около 127—117 тыс. лет назад [16].
Средний палеолит на Алтае соответствует мус-тьерской эпохе. Вместе с тем человек (неандертальцы и денисовский человек) в это время овладел техникой леваллуа. Население проживало в долговременных поселениях, которыми являлись пещеры, и сезонных охотничьих стойбищах. Но уже в доисторическое время человек на локальном уровне влиял на сокращение площади лесов и, следовательно, на изменение видового состава животных.
В период 50—40 тыс. лет назад на основе сред-непалеолитических традиций на Алтае формируется культурный комплекс верхнего палеолита. Верхнепалеолитические племена Алтая являлись охотниками на стадных животных, таких как северный олень, бизон, дикая лошадь, мамонт, архар и т. п. Основными инструментами для них были, прежде всего, скорняжные орудия для обработки шкур животных — скребла и скребки (более мелкие). Наивысшим достижением верхнепалеолитического охотничьего хозяйства стало изобретение составных наконечников копий.
Заключительный этап верхнего палеолита (24—12 тыс. лет) характеризовался сартанским похолоданием, что привело к перестройке ландшафтной зональности и высотной поясности, деградации лесного пояса, исчезновению подпояса смешанных лесов с участием широколиственных пород и ольшаников вдоль долин. Похолодание климата сопровождалось на Алтае формированием крупных горных ледников и расширением зоны многолетнемерзлых пород. Холодная эпоха прерывалась короткопериодными потеплениями климата (интерстадиалами) продолжительностью в 1—3 тыс. лет.
В конце плейстоцена — начале голоцена складываются предпосылки возникновения мезолитической культуры (X — середина IV тыс. до н. э.). В начале этого периода происходит быстрое изменение климатических условий в сторону потепление и других природных характеристик, что в свою очередь вызвало кризис присваивающего хозяйства, в основе которого лежала загонная охота на крупных стадных животных. Переход с загонной на индивидуальную охоту с луком (выслеживание, погоня—преследование, скрад, пассивные и активные ловушки) был вызван вымиранием крупных стадных животных.
Это повлекло за собой усиление подвижности охотников, вследствие увеличения площади охотничьих угодий, уменьшение количественного состава общин, увеличение числа временных стоя-
нок, распространение переносных чумов-жилищ. Древесина служила важным источником топлива, а пастбищное животноводство способствовало трансформации леса, прежде всего, на нижней границе горно-лесного пояса.
Культурно-географические «байкальские» особенности Южной Сибири
Развитие идей выделения локальных цивилизаций связано с обобщением гигантского этнографического материала и фундаментальными исследованиями в этнологии. Они выразились в формировании концепции хозяйственно-культурных типов и историко-культурных (историко-этнографических) областей [17]. Эколого-куль-турное районирование поможет выявить факторы пространственной дифференциации моделей взаимодействия человеческих сообществ с природной средой их обитания, даст лучшее понимание закономерностей их формирования, функционирования и эволюции в различных регионах России.
Более 24 тыс. лет зафиксированной истории цивилизационные ядра Алтая и Байкальского региона прошли череду сменявших друг друга культурных популяций, многие из них оставили свои «культурные» отпечатки. В географии сформировалось представление о культурном (историко-культурном, цивилизационном) регионе, и хотя традиционно большое внимание уделяется объективным географическим факторам культурного регионализма и роли естественных рубежей в формировании культурных границ, не меньшее значение имеют культурные свидетельства всех уровней.
В неолите население Байкальского региона вело полукочевой образ жизни без долговременных поселений, что отличает его от оседлого населения соседних регионов: Алтае-Минусинско-го на западе и Приамурского на востоке. В бронзовом веке в Байкальском регионе появляется глазковская культура (2-е тыс. до н. э.). Согласно распространенной точке зрения, носители данной культуры были предками эвенков и других тунгусо-маньчжурских народов. В начале железного века в регион с юго-востока приходит культура плиточных могил (1-е тыс. до н. э.). Население постепенно замещается на прото-тюрко-монгольское.
В первых веках н. э. в Центральной Азии начинается движение народов на запад, положившее начало великому переселению народов. Населением Байкальского региона остаются тюрко-монгольские и тунгусо-маньчжурские племена вплоть до нового времени, когда начинается ак-
тивное проникновение в регион русского населения (XVII в.), постепенно ставшее д оминантным. Значительно меняется этнокультурная картина с приходом русских и последующим присоединением Сибири к русскому государству. В наши дни Южная Сибирь представляет собой уникальный сплав культур с доминантной компонентой пришлого русского населения и с сохранившейся компонентой населения автохтонного, при наличии богатого слоя археологических памятников прошлых эпох [18].
Процесс расселения населения на территории Байкальского региона с точки зрения развития цивилизации имеет цикличное движение. В определенные циклы хозяйственного освоения территории можно выделить точки бифуркации численности населения как элемент поступательного развития эволюции. Вследствие присоединения Прибайкалья к Российскому государству в XVIII в. произошел стремительный рост численности населения за счет механического притока. В этот период на байкальской территории был рассмотрен богатый природный и ресурсный потенциал. Переселенцы осваивали новые территории, благоприятные для заселения и ведения хозяйства. Основным транспортным сообщением стали речные артерии, влияние которых на эволюцию расселения очевидна. Этот период является основой, положивший начало формирования сети поселений.
К середине XIX в. сформировалось двунацио-нальное население, состоящее из русских и бурят, имеющие сходные черты хозяйства, при этом сохраняя свои культурные и самобытные традиции и язык. Позже механические процессы роста численности населения уступили естественному приросту. В связи с разработкой месторождений
полезных ископаемых, развитием рыбной промышленности, переработкой лесных ресурсов сформировались новые поселения, что поспособствовало очередному притоку населения.
В конце XIX — начале XX в. в стране началось строительство важнейшего транспортного пути — Транссибирской железнодорожной магистрали, которая оказала огромнейшее влияние на развитие г осударства, прежде всего Сибири и Дальнего Востока. Культурные границы Байкальского региона ныне «привязаны» к границам административным. В какой-то степени будет корректным принять современные культурные границы Байкальского региона едиными с административными (в составе трех субъектов России).
Заключение
Экология все чаще является национальным важным инструментом в международных отношениях. Протоколы к рамочной конвенции ООН по изменению климата, которые подразумевают торговлю квотами на выбросы парниковых газов, задают механизмы конкуренции на геополитическом поле. И если есть известные в научной сфере концепции «жесткой силы», «мягкой силы», «экономической силы» и их обоснование для количественной геополитической науки [19], то может ли быть «экологическая сила государства»? Авторами названы пока лишь немногие исследовательские вопросы в тематике изучения экологической цивилизации России, и один из очевидных запросов можно обозначить, чем ценны для государства и его народов неосвоенные территории? Можно ли их включать в цивилиза-ционные ценности, и как учитывать в сложившихся геополитических моделях?
Библиографический список
1. Gare А. Barbarity, Civilization and Decadence: Meeting the Challenge of Creating an Ecological Civilization // Chromatikon V: Yearbook of Philosophy in Process, ed. Michel Weber and Ronny Desmet — Louvain-la-Neuve: Presses universitaires de Louvain, 2009. — 167 p.
2. Heurtebise J.-Y. Sustainability and Ecological Civilization in the Age of Anthropocene: An Epistemological Analysis of the Psychosocial and "Culturalist" Interpretations of Global Environmental Risks // Sustainability. — 2017. — No. 9. — P. 1331.
3. Мартыненко А. Б., Бочарников В. Н. Экологическое районирование Дальнего Востока // Известия РАН. Серия географическая. — 2008. — № 2. — С. 76—84.
4. Трофимов В. К. Цивилизации как локальные культурно-исторические типы общества и цивилизационная принадлежность России // Теория и практика общественного развития. — 2012. — № 6. — С. 15—17.
5. Кузык Б. Н., Яковец Ю. В. Цивилизации: прошлое и будущее. — М.: Институт экономических стратегий, 2008. — 576 с.
6. Ермолаев О. П., Мальцев К. А., Мухарамова С. С., Харченко С. В., Веденеева Е. А. Картографическая модель речных бассейнов Европейской России // География и природные ресурсы. — 2017. — № 2. — С. 27—36.
7. Бочарников В. Н., Егидарев Е. Г. «Дикая природа» — новый природоохранный индекс для территории России // Проблемы региональной экологии. — 2015. — № 5. — С. 75—80.
8. Бочарников В. Н., Егидарев Е. Г. Дикая природа в ландшафтах и экорегионах России // География и природные ресурсы. — 2017. — № 4. — С. 38—49.
9. Исаченко А. Г. Принципы историко-географического районирования (на примере Северо-Запада Европейской России) // Известия. Русского географического общества. — 2013. — Т. 145. — Вып. 1. — С. 3—20.
10. Chernykh D. Basin Approach as a Tool for Landscape Assessment and Planning // Current Landscape Ecology Reports. — 2022. — No. 7. — P. 15—23.
11. Бочарников В. Н. Геополитический аспект российской географии дикой природы // Экологический туризм: современные векторы развития / Уральский государственный педагогический университет; под ред. О. Ю. Гурьевских [и др.]. — Екатеринбург, 2022. — С. 697—705.
12. Мядзелец А. В., Черкашин А. К. Количественный анализ инвестиционных процессов в регионах с использованием метода огибающих кривых // Вестник Кемеровского государственного университета. Серия: Политические, социологические и экономические науки. — 2017. — № 3 (5). — C. 63—67.
13. Черкашин А. К., Распутина Е. А. Комплексная география как направление теоретических исследований и моделирования // Географический вестник. — 2022. — № 1 (60). — С. 6—22.
14. Камелин Р. В. Краткий очерк природных условий и растительного покрова Алтайской горной страны // Флора Алтая. Том 1. — Барнаул: АзБука, 2005. — С. 22—97.
15. Деревянко А. П., Шуньков М. В. Древнейшие археологические памятники Алтая и проблема становления человека современного типа // Развитие территорий. — 2016. — № 2 (5). — С. 6—15.
16. Быков Н. И., Рыгалова Н. В., Дашковский П. К., Мейкшан И. А. Дендрохронологический анализ археологической древесины из памятников Северо-Западного Алтая // Вестник алтайской науки. — 2014. — № 1. — C. 267—272.
17. Левин М. Г., Чебоксаров Н. Н. Хозяйственно-культурные типы и историко-этнографические области (к постановке проблемы) // Советская этнография. — 1955. — № 4. — С. 3—17.
18. Humans in the Siberian Landscapes. Ethnocultural Dynamics and Interaction with Nature and Space / Ed. by V. N. Bo-charnikov, A. N. Steblyanskaya. — Springer Geography, 2022. — 532 p.
19. Гладкий Ю. Н. Писаренко С. В. «Геополитическая конструкция» и «геополитический потенциал» — основные понятия геополитики // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. — 2013. — № 154. — С. 129—137.
RUSSIA AS AN ECOLOGICAL CIVILIZATION: CONCEPTUAL BASIS OF A MODEL (SOUTH SIBERIA)
V. N. Bocharnikov, Ph. D. (Biology), Dr. Habil., Professor, Pacific Geographical Institute FEB RAS, vbocharnikov@mail.ru, Vladivostok, Russia,
Д. В. Черных, Ph. D. (Geography), Dr. Habil., Professor, Institute for Water and Environmental Problems SB RAS, Altai State University, chernykhd@mail.ru, Barnaul, Russia,
N. I. Bykov, Ph. D. (Geography), Associate Professor, Institute for Water and Environmental Problems SB RAS, nikolai_bykov@mail.ru, Barnaul, Russia,
D. A. Dirin, Ph. D. (Geography), Associate Professor, Tyumen State University, denis_dirin@mail.ru, Tyumen, Russia, A. V. Myadzelets, Ph. D. (Geography), V. B. Sochava Institute of Geography SB RAS, Irkutsk, Russia,
A. N. Fartyshev, Ph. D. (Geography), V. B. Sochava Institute of Geography SB RAS, Fartyshev.an@gmail.com, Irkutsk, Russia, A. V. Suvorova, Ph. D. (Geography), Associate Professor, Institute of Economy UB RAS, Ural State Ecomonic University, suvorova.av@uiec.ru, Ekaterinburg, Russia,
E. A. Sherin, Ph. D. (Geography), V. B. Sochava Institute of Geography SB RAS, egor-sherin@mail.ru, Irkutsk, Russia,
O. V. Valeeva, Ph. D. (Geography), V. B. Sochava Institute of Geography SB RAS. valeeva.o.v@yandex.ru, Irkutsk, Russia, T. K. Muzychenko, M. Sc., Pacific Geographical Institute FEB RAS, muzychenko.tk@gmail.com, Vladivostok, Russia
References
1. Gare A. Barbarity, Civilization and Decadence: Meeting the Challenge of Creating an Ecological Civilization". Chromatikon V: Yearbook of Philosophy in Process. Louvain-la-Neuve: Presses universitaires de Louvain, 2009. 167 p.
2. Heurtebise J.-Y. Sustainability and Ecological Civilization in the Age of Anthropocene: An Epistemological Analysis of the Psychosocial and "Culturalist" Interpretations of Global Environmental Risks. Sustainability. 2017, No. 9. P. 1331.
3. Martynenko A. B., Bocharnikov V. N. Ekologicheskoe rayonirovanie Dalnego Vostoka [Ecological zoning of the Far East]. Izvestiya Possiyskoy Akademii nauk. Seriya Geograficheskaya. 2008. No. 2. P. 76—84 [in Russian].
4. Trofimov V. K. Tsivilizacii kak lokalnye kulturno-istoricheskie tipy obshhestva i civilizacionnaya prinadlezhnost' Rossii [Civilizations as local cultural and historical types of society and civilizational affiliation of Russia]. Teoriya ipraktika obsches-vtennogo razvitiya. 2012. No. 6. P. 15—17 [in Russian].
5. Kuzyk B. N., Yakovets Yu. V. Tsivilizacii: proshloe i budushhee [Civilizations: the past and the future]. Moscow: Institute of Economic Strategies, 2008. 576 p. [in Russian].
6. Ermolaev O. P., Maltsev K. A., Mukharamova S. S., Kharchenko S. V., Vedeneeva E. A. Kartograficheskaya model' rechnyh bassejnov Evropejskoj Rossii [Cartographic model of river basins of European Russia]. Geografiya Iprirodnye resursy. 2017. No. 2. P. 27—36 [in Russian].
7. Bocharnikov V. N., Egidarev E. G. "Dikaja priroda" — novyj prirodoohrannyj indeks dlja territorii Rossii ["Wilderness" — a new nature conservation index for the territory of Russia]. Problemy regionalnoy ekologii. 2015. No. 5. P. 75—80 [in Russian].
8. Bocharnikov V. N., Egidarev E. G. Dikaja priroda v landshaftah i jekoregionah Rossii [Wild nature in landscapes and ecore-gions of Russia]. Geografiya I prirodnye resursy. 2017. No. 4. P. 38—49 [in Russian].
9. Isachenko A. G. Principy istoriko-geograficheskogo rajonirovanija (na primere Severo-Zapada Evropejskoj Rossii) [Principles of historical and geographical zoning: a case study of the North-West of European Russia)]. Izvestiya Russkogogeograficheskogo obschestva, 2013. Vol. 145. Issue 1. P. 3—20 [in Russian].
10. Chernykh D. Basin Approach as a Tool for Landscape Assessment and Planning. Current Landscape Ecology Reports. 2022. No. 7. P. 15—23.
11. Bocharnikov V. N. Geopoliticheskij aspekt rossijskoj geografii dikoj prirody [The geopolitical aspect of the Russian geography of wilderness]. Ekologicheskij turizm: Sovremennye vektory razvitiya. [Ecological tourism: modern vectors of development]. Yekaterinburg, 2022, P. 697—705 [in Russian].
12. Miadzelets A. V., Cherkashin A. K. Kolichestvennyj analiz investicionnyh processov v regionah s ispol'zovaniem metoda ogibajushhih krivyh [Quantitative analysis of investment processes in regions using the method of envelopes]. Vestnik Ke-merovskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya Politicheskie, sotsiologicheskie I ekonomicheskie nauki. 2017. No. 3 (5). P. 63—67 [in Russian].
13. Cherkashin A. K., Rasputina E. A. Kompleksnaja geografija kak napravlenie teoreticheskih issledovanij i modelirovanija [Complex geography as a direction of theoretical research and modeling]. Geograficheskiy vesntik. 2022. No. 1 (60). P. 6—22 [in Russian].
14. Kamelin R. V. Kratkij ocherk prirodnyh uslovij i rastitel'nogo pokrova Altajskoj gornoj strany [A brief outline of natural conditions and vegetation cover of the Altai mountain country]. Flora Altaya [Flora of Altai]. Vol. 1. Barnaul: AzBuka, 2005. P. 22—97 [in Russian].
15. Derevyanko A. P., Shunkov M. V. Drevnejshie arheologicheskie pamjatniki Altaja i problema stanovlenija cheloveka sovre-mennogo tipa [Ancient archaeological sites of Altai and the problem statement of a modern humans]. Razvitie territoriy. 2016. No. 2 (5). P. 6—15 [in Russian].
16. Bykov N. I., Rygalova N. V., Dashkovsky P. K., Meikshan I. A. Dendrohronologicheskij analiz arheologicheskoj drevesiny iz pamjatnikov Severo-Zapadnogo Altaja [Dendrochronological analysis of archaeological wood from the monuments of the North-Western Altai]. Vestnik Altayskoy nauki. 2014. No. 1. P. 267—272 [in Russian].
17. Levin M. G., Cheboksarov N. N. Hozjajstvenno-kul'turnye tipy i istoriko-jetnograficheskie oblasti (k postanovke problemy) [Economic and cultural types and historical and ethnographic areas (on the problem statement)]. Sovetskaya entografiya [Soviet Ethnography]. 1955. No. 4. P. 3—17 [in Russian].
18. Humans in the Siberian Landscapes. Ethnocultural Dynamics and Interaction with Nature and Space. / Ed. by V. N. Bocharnikov, A. N. Steblyanskaya. Springer Geography, 2022. 532 p.
19. Gladkiy Yu. N., Pisarenko S. V. "Geopoliticheskaja konstrukcija" i "geopoliticheskij potential" — osnovnye ponjatija geo-politiki ["Geopolitical construction" and "geopolitical potential" — basic concepts of geopolitics]. Izvestiya Rossiyskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta im. A. I. Gertsena. 2013. No. 154. P. 129—137 [in Russian].
