CC BY
31
Н.П. Шмелёвым он высказал идею проведения в 2009 году в Баварском представительстве при Евросоюзе, расположенном в центре Брюсселя, научно-практической конференции на тему: "Россия в Европе". Министр подчеркнул, что эта тема вызовет огромный интерес в ЕС и во многом прояснит перспективы дальнейшего развития отношений между Евросоюзом и Россией.
РОССИЯ И УКРАИНА: НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС
2 октября 2008 года в Институте Европы РАН состоялся семинар "Национальный вопрос, национализм и интернационализм в общественной жизни России и Украины (1950 - 1980-е гг.)". Академический семинар был организован Центром украинских исследований Института Европы РАН, Центром украинистики и бело-русистики МГУ, Институтом славяноведения РАН и Институтом всеобщей истории РАН. Дискуссия развернулась вокруг целого ряда поставленных организаторами вопросов и проблем: был ли национализм весомым фактором в общественной жизни Украины в 1950 - 1980-е годы; специфика и общественный вес русского национализма в СССР в 1950 - 1980-е годы; интернационализм в общественной жизни Украины и России в послевоенную эпоху: официозная фикция или реальность; специфика развития национализма в России и СССР; "национальные ренессансы" и национализм в постсоветских России и Украине: шаг вперед или назад?
С декабря 2005 года в рамках совместной программы Института славяноведения РАН и Центра украинских исследований Института Европы РАН уже проводился целый ряд конференций и семинаров. По словам ведущих семинара профессора М.В. Дмитриева и главы Центра украинских исследований ИЕ РАН В.И. Ми-роненко, прошедшие обсуждения показали, что российские учёные могут находить общие подходы с украинскими коллегами. Дискуссии позволяют внести ясность в спорные вопросы и увидеть, как меняются научные сведения в пропагандистской публицистике двух стран.
Из книг некоторых исследователей, как отметил Дмитриев, складывается впечатление, что национальный вопрос был центром в жизни Украины позднесовет-ского времени. Однако есть сомнения в том, что это было движение, которое сопротивлялось советской имперской России. По словам Дмитриева, скорее это было общее диссидентское движение с украинскими чертами. Существуют и другие проблемы. К примеру, интернационализм в СССР трудно назвать просто фикцией. Помимо этого, подчеркнул Дмитриев, даже Российскую империю трудно назвать им-
перией русского народа. До конца XIX века развитого русского национализма в России в определенных этнокультурных рамках по существу не было, а был национализм, имевший в виду монархию, династию и империю.
Программный взгляд на национальную проблему в Украине представил В.И. Мироненко. По мнению исследователя, во-первых, национализм присутствовал в 1950-е - 1980-е годы в самых различных формах и степени, особенно в Западной Украине, где в начале 1950-х годов ещё подавлялись последние очаги сопротивления националистов. Во-вторых, коллективная и индивидуальная национальные идентификации были разными - в городской среде различия с русскими в целом пропадали, но в сознании они оставались. В-третьих, национальная идеология украиноязычной интеллигенции была альтернативой коммунистической идеологии. Как только ситуация обостряется, эта тема сразу становится актуальной. К примеру, в 1986 году после Чернобыльской аварии украинский поэт Иван Драч выступал вызывающе националистично на съезде писателей Украины. В-четвёртых, национальный фактор также использовали как оружие во внутрипартийной борьбе. Лояльно к украинским националистам относился Берия (его охрану составляли украинцы), Хрущёв активно эксплуатировал национальные идеи, а Брежнев в 1964 году опирался на партийную верхушку Украины.
Русский патриотизм в советское время, как отметил Виктор Мироненко, объективно действовал в унисон с официальной идеологией, а притеснённые национальные чувства были стихийно направлены против сложившегося статус кво.
Украинская идентичность, по словам другого участника семинара А.Н. Окары (Центр восточноевропейских исследований, Москва), складывалась в рамках имперского проекта. Петлюровцы, бандеровцы и т. д. представляли негативную враждебную идентичность. Лояльная имперскому дискурсу идентичность была представлена идеей малороссийства, которая была официальной идентичностью Украины в дореволюционный период. Советская малороссийская идентичность, по словам Окары, принципиально лишена субъектности, и с 1930-х годов Украина фактически рассматривается как провинция. История Украины в школе преподается в виде процесса борьбы украинского и российского народов за единство и коммунизм. То есть имперский центр генерирует определённый образец, а провинция должна вписываться в него.
Со времен Хрущёва, подчеркнул Окара, Украина оставалась второй по значению республикой среди равных, но были упущены возможности легализации украинской элиты и украинскости как общесоюзного феномена. Этого и опасалась российская элита. Подобная раздвоенность послужила, к примеру, причиной кризиса и распада в двуединой Австро-Венгерской империи.
Своим опытом соприкосновения с диссидентским движением в Украине с собравшимися поделился политолог Вячеслав Игрунов. По его мнению, украинский национализм был важным фактором общественной жизни в советское время. Наличие украинского языка делало проявления такого национализма неизбежными. В украинских городах существовало понятие "роги", обозначавшее приезжих из села, которые плохо знали русский язык. Украинцы из города относились к ним свысока. А треть приезжих из Винницкой, Одесской и других областей полагали,
что их подвергают дискриминации за то, что они не знают в достаточной мере русского языка. Таким образом, социальный конфликт переводился в национальное русло. Плохого отношения к русским, как отметил Игрунов, не было, но различия все ощущали.
Украинские диссиденты, по словам Игрунова, выделялись из общей среды, они были настроены националистично, негативно по отношению к москвичам. Кроме того, правозащитная идея в этом движении отходила на второй план. Украинцы часто обвиняли московских диссидентов, что они спровоцировали репрессии со стороны КГБ, а пострадали от них именно украинцы, а не москвичи. Общесоветские либералы, которых не устраивало советское устройство, существовали отдельно от украинского диссидентства.
Священник Василий Секачев (Свято-Тихоновский православный университет) в своем выступлении рассказал о советском деятеле украинизации Петре Шелесте, который был с 1963 по 1973 год первым секретарем ЦК Компартии Украины. Отец Василий представил Шелеста как умеренного националиста, который проводил разумную политику: сумел наладить отношения с украинской интеллигенцией, учредил Шевченковскую премию, не разгонял диссидентов. Между тем с диссидентским движением Пётр Шелест не смог найти общего языка, так как, по мнению о. Василия Секачева, оно было слишком связано с галицийской оуновской идеологией. В советское время Шелеста обвинили в том, что он отошёл от классовых позиций и превозносил всё украинское. В 1973 году он вынужден был подать в отставку и работал в Долгопрудном на авиазаводе. Из-за того, что во время распада Советского Союза в Украине не было таких, как Пётр Шелест, отметил отец Василий, украинский народ попал под влияние РУХа и Украина отделилась от России.
Религиозный аспект национального движения затронула в своем докладе Надежда Белякова (МГУ). Украина была самой религиозной республикой СССР. Наибольшее число подпольных и незарегистрированных религиозных объединений было в Волынской, Закарпатской, Ровенской и Харьковской областях. В официальную статистику также не включалась Украинская католическая церковь (на 1981 год - 251 незарегистрированное объединение). Украина также была самым протестным регионом, который поставлял наибольшее число жалоб со стороны верующих, в том числе поступали тысячи жалоб с просьбой о регистрации православных приходов.
Украина также являлась и является опорным регионом для Русской православной церкви Московского патриархата (РПЦ МП). Выходцы из Западной Украины составляют большинство (около 70%) в духовных учебных заведениях РПЦ МП. Митрополит Киевский являлся по существу главой экзархата, у которого был и свой печатный орган, что было уникально в советское время. По мнению Беляковой, именно религиозность помогала сохранять национальную самобытность и была способом идентификации.
В основном, отметила Надежда Белякова, государство в Украине боролось с униатской угрозой. Все остальные религиозные объединения не подвергались такому давлению. В Западной Украине карательных мер против костёлов не предпринимали, чтобы униаты шли именно туда. Вплоть до 1989 года униатам отказы-
вали в регистрации, поскольку они считались религиозно-политической организацией, которая сотрудничала с гитлеровскими захватчиками. Греко-католиков напрямую связывали с украинским национализмом, и только униатская церковь считалась носителем националистических ценностей. Этот момент лишь усилил межрелигиозную напряженность в Западной Украине, так как власти предпринимали попытки проводить борьбу с униатами руками Украинской православной церкви Московского патриархата (УПЦ МП), за что её обвиняли в "москальстве". Во время перестройки, по статистике, 54% всех религиозных объединений и 20% верующих находились в пяти западных областях Украины.
Во время празднования тысячелетия Крещения Руси уделялось особое внимание интегративной роли Православной церкви в Украине. Этот факт воспринимался украинскими националистами, по словам Надежды Беляковой, исключительно как торжество имперского православия. Православие в Галиции было дискредитировано связью с властью и участием в реализации политики русификации. При этом национальный характер Украинской греко-католической церкви - её украинская самобытность - были сохранены и в эпоху Австро-Венгрии, Российской империи и СССР. С этим клише украинской идентичности УГКЦ и вышла из подполья.
Обобщающую точку зрения предложил Олег Неменский (Институт славяноведения РАН и Центр украинистики и белорусистики МГУ). Как заметил Неменский, не существует какого-то одного украинского национализма, а есть различные идеологии, которые называются национализмами. Малый национализм - это абсолютизация своеобразия и уникальности своего региона, есть также местные краевые движения и позднее украинство. Советское же украинство - это, по мнению Не-менского, проект чиновничьих элит. Что касается современности, то в "оранжевой" революции схлестнулись окраинные идеологии - западной и донбасской идентичности.
Открытое и честное, а главное, в научных рамках, обсуждение проблемы национализма, которая вызывает столь много диаметрально противоположных откликов в публицистике, было главным достоинством прошедшей дискуссии. Мероприятие, которое состоялось в Институте Европы РАН, стало одной из сессий Межинститутского академического семинара "Украина и Россия: история и образ истории". Как и другие дискуссии, которые проводились в рамках этой программы, семинар обозначил точки соприкосновения мнений исследователей и объективно подготавливает почву для российско-украинского диалога.
