CC BY
419
Россия и Китай в системе безопасности Северо-Восточной Азии
31
А.Ф. Клименко'
РОССИЯ И КИТАЙ В СИСТЕМЕ БЕЗОПАСНОСТИ СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЙ АЗИИ
Аннотация. В статье рассматриваются факторы, определяющие возрастание значимости Северо-Восточной Азии (СВА) в системе международно-политических отношений. Раскрывая ситуацию в этом субрегионе Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), автор показывает как неприемлемость существующей здесь системы безопасности, построенной на двусторонних военно-политических союзах, так и неэффективность вновь созданных других структур, объединяющих большое количество азиатских государств с различающимися, порой конфронтационными интересами. В работе оцениваются вызовы и угрозы интересам РФ в Северо-Восточной Азии на фоне становления тенденции «новой биполярности» в СВА, грозящей восстановлением разделительных линий в субрегионе, их влияние на безопасность нашей страны, показываются усилия России, направленные на строительство приемлемой для всех государств СВА системы безопасности, излагаются рекомендации по защите российских интересов в этом неспокойном субрегионе АТР.
Ключевые слова: Северо-Восточная Азия; Азиатско-Тихоокеанский регион; система безопасности; национальные интересы России; вызовы и угрозы; «новая биполярность» в СВА; США; Япония; Китай; Индия; Восточная Сибирь и Дальний Восток; защита интересов России.
* Клименко Анатолий Филиппович, к.воен. н., зам. руководителя Центра изучения стратегических проблем Северо-Восточной Азии и ШОС ИДВ РАН.
32
Международные отношения КНР
Введение
Интересы России в сфере обеспечения безопасности в АТР определены в утвержденной президентом В.В. Путиным в феврале 2012 г. Концепции внешней политики России. В их основе:
• общее оздоровление военно-политической обстановки в регионе;
• укрепление позиций России в этом динамично развивающемся геополитическом пространстве, куда последовательно смещается центр тяжести мировой экономики и политики;
• активное участие в интеграционных процессах в АТР, использование его возможностей при реализации программ экономического подъема Сибири и Дальнего Востока;
• урегулирование всех имеющихся межгосударственных разногласий политико-дипломатическими средствами при строгом соблюдении основополагающих принципов международного права;
• формирование и продвижение в АТР партнерской сети региональных объединений, укрепление роли ШОС в региональных и глобальных делах, активность в других форматах сотрудничества в регионе;
• создание в АТР транспарентной и равноправной архитектуры безопасности и сотрудничества на коллективных началах;
• формирование в субрегионе СВА эффективных механизмов укрепления мира, безопасности, взаимного доверия и взаимовыгодного сотрудничества как регионального компонента новой архитектуры безопасности в АТР.
С учетом данных внешнеполитических установок и рассмотрим непростые, порой противоречивые процессы формирования системы коллективной безопасности в Северо-Восточной Азии, а также роль России и Китая в этих процессах.
1. Эволюция системы безопасности в СВА
Северо-Восточная Азия — это субрегион Азиатско-Тихоокеанского региона, включающий в себя Китай (в том числе Тай-
Россия и Китай в системе безопасности Северо-Восточной Азии
33
вань), Японию, Корею (Северную и Южную) и Монголию. При этом Китай, Япония и обе Кореи часто рассматриваются как географическое, историческое и культурное «ядро» СВА. Россия, прежде всего в силу обладания дальневосточными и восточно-сибирскими территориями, тоже является частью региона. Соединенные Штаты Америки географически находятся за пределами субрегиона, хотя и в непосредственном соседстве с ним (Аляска, Гавайи, о. Гуам). Однако они глубоко вовлечены в его политические и экономические дела, располагают здесь значительным военным потенциалом, поэтому имеются все основания согласиться с их принадлежностью к СВА1.
Северо-Восточная Азия является геополитическим и геоэкономическим «центром тяжести» всего Азиатско-Тихоокеанского региона. Здесь соприкасаются интересы крупнейших стран: США, быстро развивающегося Китая с мощной экономикой и пока еще сравнительно дешевой рабочей силой, России с богатыми природными ресурсами, Японии и Южной Кореи с передовыми технологиями и огромными финансовыми средствами. На этом фоне ведущая роль СВА в мировой политике и экономике становится все яснее и четче. Но при этом нельзя не учитывать и то, что СВА активно взаимодействует с внешними субъектами, в первую очередь с соседними странами Юго-Восточной Азии и Индией, которые оказывают влияние на состояние стратегического баланса внутри СВА.
Индия является геополитической силой, до некоторой степени уравновешивающей Китай. Страны же ЮВА выполняют двоякую роль. С одной стороны, они, как и Индия, выступают контрбалансиром влияния крепнущего Китая. С другой — их можно рассматривать как ресурс, с помощью которого Пекин
способен усиливать свои политические и экономические пози-
« 2
ции на международной арене .
Сегодня в СВА остаются нерешенными сложнейшие проблемы: территориальные, военные, экологические, энергетические и др. В регионе до сих пор сохраняется целый ряд дестабилизирующих обстоятельств: неконтролируемая гонка вооружений, проблема во взаимоотношениях двух корейских государств, северокорейская ядерная и тайваньская проблемы, территориаль-
34
Международные отношения КНР
ные споры и др. Все они относятся к проблемам традиционной опасности. Однако с начала текущего столетия все громче заявляют о себе новые факторы: распространение наркотиков, терроризм, пиратство, демографические проблемы, ухудшение окружающей среды и др., относящиеся к нетрадиционным угрозам безопасности.
Перечень этих угроз дополняется нарастающими проблемами энергетической безопасности на фоне растущих потребностей в углеводородах Китая с его бурно развивающейся промышленностью и энергопотреблением, а также Японии после вывода из строя мощностей атомных электростанций, связанного с аварией на АЭС в Фукусиме.
Нарастание различных по характеру вызовов и угроз все больше входит в противоречие с тем, что в регионе отсутствует всеобъемлющая система безопасности в классическом понимании этого термина. Существующая система, доставшаяся в наследство практически со времен Второй мировой войны, представлена военно-политическими союзами США с различными государствами. Она не уравновешена аналогичными союзами с стороны потенциальных противников, как это было в Евро-Атлантическом регионе в годы холодной войны, и все больше становится провоцирующим фактором гонки вооружений.
Проблема состоит в том, что структуры, охватывающие лишь часть региона, вряд ли могут служить фактором стабильности для остальных стран, не входящих в них. Противопоставляя одни государства другим, они никогда не будут способны обеспечить равную для всех региональную безопасность. В этом заложен источник «разделительных линий», взаимного недоверия и подозрительности, что вынуждает страны, находящиеся вне американского «зонтика», искать иные возможности укрепления безопасности.
Поэтому совершенствование, а вернее, создание альтернативной системы безопасности, представляет собой одну из важных задач для СВА, ее решение обеспечило бы защищенность от рисков и угроз внутренней и внешней среды всех расположенных здесь государств с учетом их жизненно важных интересов.
Россия и Китай в системе безопасности Северо-Восточной Азии
35
Конечно, не стоит ожидать, что сегодня или завтра США и их союзники откажутся от системы военных баз и союзов, созданной под эгидой Вашингтона. Но осознание ущербности двусторонних оборонительных альянсов привело к тому, что они стали постепенно дополняться элементами многостороннего диалога по вопросам региональной безопасности. Этот процесс заложил основы формирования в СВА режимов безопасности, направленных на углубление мер доверия, предусматривая открытость военной деятельности государств региона, или на ограничение определенных видов военной деятельности: это, например, режим нераспространения.
Одним из таких режимов безопасности является Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА). Этот международный форум пока не получил широкой известности, возможно, из-за недостаточной реализации установок, которые заложены в его основополагающих документах.
Между тем СВМДА объединяет многие государства азиатского континента и ставит перед собой задачу расширения их взаимоотношений и сотрудничества в целях обеспечения стабильности и безопасности в регионе. Идея о созыве Совещания была впервые представлена президентом Казахстана Н. Назарбаевым на 47-й сессии Генеральной ассамблеи ООН в октябре 1992 г.
Основными документами СВМДА являются Декларация принципов, регулирующих отношения между государствами — членами Совещания, принятая на первой встрече министров в 1999 г. в Алма-Ате, и Устав, принятый в ходе первого саммита в 2002 г.3 Почему это произошло через 7 лет после образования организации? Скорее всего, решающим фактором стала победа талибов в Афганистане и угроза распространения радикального исламизма в Центральной Азии. Тогда эта угроза считалось более чем вероятной и заставляла объединяться перед ее лицом. Тем не менее эти два документа стали ключевыми для дальнейшей эволюции СВМДА.
В основу политики Совещания положены отраженные в названных выше документах принципы верховенства права, невмешательства во внутренние дела государств-членов, а также
36
Международные отношения КНР
их экономического, социального и культурного взаимодействия для достижения главной цели — расширения сотрудничества через выработку многосторонних подходов, направленных на продвижение мира, безопасности и стабильности в Азии. Все решения в рамках СВМДА принимаются консенсусом.
На сегодня членами СВМДА являются 24 азиатских государства: Азербайджан, Афганистан, Бахрейн, Вьетнам, Египет, Израиль, Индия, Хашимитское Королевство Иордания, Ирак, Иран, Казахстан, Камбоджа, Китай, Республика Корея, Кыргызстан, Монголия, Объединенные Арабские Эмираты, Пакистан, Палестина, Россия, Таджикистан, Таиланд, Турция, Узбекистан, а наблюдателями — 9 стран: Бангладеш, Индонезия, Катар, Малайзия, США, Украина, Шри-Ланка, Филиппины, Япония. Следует заметить, что половина из них является участниками Шанхайской организации сотрудничества. Таким образом, в азиатском регионе появилась охватившая почти все его государства организация, которая, подобно ОБСЕ, призвана заниматься вопросами обеспечения общей безопасности и развития отношений.
Но, по мнению многих экспертов, в таком разнообразии представленных в СВМДА стран заложены не только сила, но и слабость этой организации. Так, между 16 государствами сохраняются многочисленные противоречия и конфликты: например, по линиям Израиль—Палестина, Индия—Пакистан, Ин-дия—Китай. Этот список можно продолжить.
Несмотря на то что «Декларация принципов» была выдержана в самом миролюбивом духе и устанавливала принципы сотрудничества, взаимного уважения, территориальной целостности и невмешательства во внутренние дела, разоружение и др., в тот момент один из подписантов — Афганистан — не контролировал территорию своей страны, а другой — Пакистан — оказывал военную поддержку «Талибану». Он самым активным образом вмешивался во внутренние дела Афганистана, вплоть до отправки кадровых дивизий, авиации, предоставлял базы для талибов, военное снабжение и транспорт, разжигая там войну4.
Можно привести и другие примеры, когда провозглашенные в документах принципы входят в явное противоречие с сущест-
Россия и Китай в системе безопасности Северо-Восточной Азии
37
вующим положением дел. Так, «Декларация принципов» провозглашает: «Государства-члены обязуются поддерживать усилия по глобальной ликвидации всех видов оружия массового уничтожения, и поэтому они обязуются усиливать сотрудничество по предотвращению распространения всех видов подобного оружия, включая ядерное, которое представляет определенную угрозу международному миру и безопасности»5. Между тем, Пакистан и Индия обзавелись своим ядерным оружием, испытали его и поставили на вооружение, а Израиль имеет ядерный арсенал, но не признает себя ядерным государством. В опубликованных документах нет ни слова об этой проблеме, разрушающей международный режим нераспространения, равно как не упоминаются никакие инспекции, призванные исследовать этот вопрос и сформулировать предложения по его решению.
Далее, «Декларация принципов» провозглашает: «Государства-члены не будут поддерживать на территории другого государства-члена любые сепаратистские движения и образования, и если такие существуют, не устанавливать политических, экономических и иных отношений с ними, не предоставлять территорий и коммуникаций государств-членов для использования вышеназванными движениями и образованиями и не оказывать им никакой экономической, финансовой и иной помощи»6. Однако в Сирии Турция активно поддерживает повстанцев, предоставляя им базы на своей территории и обеспечивая проход через границу, направляет офицеров и советников (об этом свидетельствует тот факт, что несколько турецких офицеров были убиты, а их документы захвачены сирийской армией), оказывает им другую поддержку. При том что СВМДА декларирует невмешательство во внутренние дела, уважение к суверенитету и признание Устава ООН и международного права в качестве основы деятельности организации, никаких конкретных мер, инспекций или иных действенных мер реагирования на эти нарушения в ее уставных документов также не прописано.
Таким образом, Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии, по сути дела, относится индеферентно к вопросу разрешения конфликтов. Во всяком случае, результатов от провозглашенного принципа доверия между странами не просмат-
38
Международные отношения КНР
ривается. И, оценивая дееспособность этой организации, можно провести параллель с ШОС. Наглядный пример — длительный водно-энергетический спор между Таджикистаном и Узбекистаном по поводу строительства ГЭС, который уже много лет усложняет отношения в Центральной Азии. Каждая сторона твердо отстаивает свои интересы: Таджикистан — за ГЭС и гидроэнергию, Узбекистан — за нерегулируемый сток рек. В течение многих лет этот конфликт так и не приблизился к разрешению. Узбекистан держит своего соседа в транспортной блокаде, задерживает грузы, пользуясь тем, что все железные дороги из Таджикистана проходят через территорию Узбекистана.
В марте 2012 г. Узбекистан прекратил поставку газа в Таджикистан, а в 1999 г. заминировал границу со своим соседом. За прошедшие годы на минных полях погибли 100 человек и 93 получили тяжелые увечья7. Иными словами, налицо длительный конфликт и полное отсутствие доверия между двумя странами, при том что оба государства состоят в СВМДА. Однако не удалось найти никаких свидетельств тому, что эта организация (равно как и ШОС) сделала что-либо для установления климата доверия между Узбекистаном и Таджикистаном. Конфликт между этими государствами даже усугубляется.
Столь явное противоречие реально сложившегося положения дел с принципами организации позволяет сказать, что в этих принципах нет реального политического содержания. Это развязывает руки многим участникам Совещания. С одной стороны, они реализуют собственные интересы, а с другой — произносят речи за мир, сотрудничество и доверие. То есть, добиваясь своих целей, одновременно стремятся поддерживать собственную политическую репутацию. Все это свидетельствует об отсутствии реалистичной оценки ситуации в регионе. И именно в этом проявляется недееспособность СВМДА.
Если подводить итоги 22-летия Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии как форума, призванного содействовать обеспечению региональной безопасности, то надо сказать, что идея его создания изначально была хорошей, но исполнение себя не оправдало. Возможно, положение будет меняться с передачей председательства от Турции Китаю на предстоящем в этом
Россия и Китай в системе безопасности Северо-Восточной Азии
39
40
Международные отношения КНР
году саммите глав государств и правительств данной организации, который настроен на решительные действия по укреплению дееспособности СВМДА. Этому, по нашему мнению, будет способствовать и крепнущий авторитет КНР в системе международно-политических отношений. Но пока доверия и взаимодействия в Азии не прибавилось. Неслучайно поиски в этом направлении продолжаются.
К началу XXI в. в СВА сложилась ситуация, когда решение ключевых проблем безопасности в значительной степени зависит от ведущих государств субрегиона, прежде всего от США, КНР и России. При этом именно экономика является определяющей сферой международного сотрудничества для крупнейших государств Северо-Восточной Азии.
Однако не утрачивают своего значения военная сила и политическое влияние. Поэтому решение проблем безопасности «стихийно» осуществляется в виде поэтапного многостороннего диалога, дополняющего двусторонние оборонительные союзы. Такой диалог, ведущийся в рамках различных структур, гибок по форме и составу участников и позволяет обсуждать самый широкий спектр проблем безопасности и стабильности как традиционных, так и нетрадиционных, наряду с проблемами взаимодействия в экономической, гуманитарной и иных сферах. Это наглядно видно на приводимой карте.
Следует заметить, что представленные на этой карте структуры, охватывая весь Азиатско-Тихоокеанский регион, должны были бы в полной мере обеспечивать безопасность всех расположенных здесь стран. Но не все так просто.
2. Развитие «новой биполярности» и ее влияние на ситуацию в СВА и безопасность России
В начале второго десятилетия XXI в. среди российского экспертного сообщества все настойчивее поднимается вопрос о нарастающей тенденции — формировании «новой биполярности»
(рис. 1). Причем отмечается, что в Восточной Азии эта тенден-^ 8 ция имеет двойственную природу .
Актуальные тенденции
1. Стремление США удержать позиции 2. Усиление роли КНР в системе международ-ных
американского доминирования в АТР экономических и политических отношений
Факторы
1. Смещение в АТР вектора национальных интересов и военной мощи США
2. Стремление США к стратегическому окружению и сдерживанию КНР
3. Укрепление Вашингтоном существующих военно-политических союзов
4. Создание системы стратегического парт -нёрства со странами, опасающимися роста военной мощи и влияния КНР
5. Поддержка национально-этнического сепаратизма и противоречий внутри китайской элиты
Факторы
1. Рост комплексной мощи Китая и его влия -ния в регионе и в мире
2. Увеличение потребности КНР в энергоре -сурсах, значительная часть которых поставля -ется по морским коммуникациям и находится в островных и шельфовых зонах прибрежных морей
3. Усиление претензий КНР на ряд остров -ных зон и морских шельфов, богатых природ -ными ресурсами
4. Проецирование Китаем военной мощи на прибрежные моря, с выходом в океанскую зону
Нарастающая тенденция биполярности
Выход на новый уровень латентного ранее противоречия регионального масштаба между утрачивающими свои позиции США и крепнущим Китаем, расширение масштаба и углубление этого противоречия.
Рис. 1. Некоторые факторы и тенденции в американо-китайских отношениях, усиливающие нарастание
биполярности в АТР
Россия и Китай в системе безопасности Северо-Восточной Азии
42
Международные отношения КНР
Анализ этого рисунка дает основание сделать вывод, что, с одной стороны, очень многие процессы в регионе проходят под знаком американо-китайского противостояния, обостряющегося, несмотря на глубокое взаимопроникновение экономик двух стран. Эта биполярность, имея открыто конфронтационный характер, принимает самые различные формы: нарастание гонки военно-морских вооружений на Тихом океане, обострение территориальных конфликтов между Китаем и союзниками США, создание Вашингтоном системы стратегической и тактической ПРО в Восточной Азии и проявление трудностей в установлении взаимопонимания по вопросу межкорейского урегулирования.
С другой стороны, подобная биполярность воспроизводит стереотипы «холодной войны», которые распространяются в экспертном сообществе, как Китая, так и США. Причем не только военные, но и дипломаты, политики, научная элита, формирующие общественное мнение в обоих государствах, начинают верить в «образ врага», угрожающего их национальным интересам.
Таким образом, очевидным становится то, что в Северо-Восточной Азии назревают перемены в расстановке сил. Конфликтный потенциал внутри и вокруг нее нарастает. Субрегион сталкивается с увеличивающимся числом вызовов и угроз. Тенденция «новой биполярности», грозящая восстановлением «разделительных линий» в субрегионе, еще больше входит в противоречие с недостаточной эффективностью сложившейся инфраструктуры обеспечения безопасности. Вспышка любого из «дремлющих» конфликтов — будь то напряженность на Корейском полуострове, тайваньская проблема или территориальный спор в Южно-Китайском море — способна подорвать благоприятную экономическую динамику субрегиона.
Подтверждением этому является новое резкое обострение ситуации на Корейском полуострове в начале апреля этого года, когда Вашингтон и Сеул дали старт новым совместным военно-морским учениям Foal Eagle. Можно сказать, что американо-южнокорейские маневры в регионе проводятся регулярно на протяжении многих лет. Но отличие нынешних состоит в том, что они — крупнейшие учения за всю 20-летнюю
Россия и Китай в системе безопасности Северо-Восточной Азии
43
историю их проведения. В них приняли участие 11 тыс. морских пехотинцев. Обращают на себя внимание и «провоцирующие элементы» учений: «учебные бомбометания с использованием стратегических бомбардировщиков, отработка десантных операций по захвату административных центров иностранных государств и др.»9
Северная Корея, воспринимающая всплеск военной активности США и Южной Кореи как прямую угрозу своей безопасности, пытается оказать на них встречное давление. В последнее время Пхеньян провел ряд испытаний баллистических ракет, которые осудил Совет Безопасности ООН. Но КНДР лишь подняла ставки: ее МИД предупредил, что в Пхеньяне не исключают проведения нового ядерного испытания. Власти КНДР уведомили Сеул о намерении провести учебные артиллерийские стрельбы в Желтом море, не сообщив точного времени. После этого в течение дня северокорейцы произвели более 500 артиллерийских залпов, около 100 снарядов упало в территориальных водах Южной Кореи. В связи с этим южнокорейским властям пришлось спешно эвакуировать жителей острова Пэннендо в Желтом море. В ответ на действия Пхеньяна южнокорейские вооруженные силы выпустили в сторону Северной Кореи около 300 снарядов, упавших в территориальных водах КНДР10.
Конечно, специальных международных правил, регламентирующих проведение учений в СВА, нет. Но, как совершенно справедливо отмечают эксперты, «очень многое зависит от сценария и количества вовлеченных сил и средств. Именно в этом состоит политический сигнал любых учений. США и Южная Корея отрабатывают практические навыки, связанные с возможными операциями на Корейском полуострове. Оборонительные они или наступательные — вопрос трактовки, но это явно выглядит как планирование возможности военных действий против КНДР»11.
Кризис на Корейском полуострове вовлекает в свою орбиту соседние страны. Факт возможного наличия ядерного оружия у Пхеньяна заставляет государства, находящиеся в зоне потенциального ядерного поражения — Тайвань, Южную Корею, Японию, — наращивать вооружения, что препятствует стабилиза-
44
Международные отношения КНР
ции обстановки и дает новый повод для расширения американской системы ПРО.
В случае резкого обострения ситуации безопасность дальневосточных областей России также окажется под угрозой. Конфликты в этой части мира неизбежно повлияют на развитие Сибири и Дальнего Востока, поставив под вопрос реализацию ряда важнейших международных проектов, имеющих значение для всей страны. К ним относятся: строительство нефтепровода Восточная Сибирь — Тихий океан (ВСТО), добыча газа на сахалинском шельфе, соединение Транссибирской и Транскорейской железных дорог12.
С другой стороны, сегодня нельзя не отметить и стратегическую уязвимость наших восточных границ.
Во-первых, здесь отсутствует буферная зона, а в постсоветский период значительно сократился российский военный потенциал.
Во-вторых, дальневосточные регионы удалены от стратегического центра России при ее относительно слабой промышленно-экономической базе и низкой плотности населения.
В-третьих, Дальний Восток России — объект зачастую незаконной миграции из соседних стран.
В-четвертых, укрепился стратегический альянс между Токио и Вашингтоном, не прекращается давление со стороны Японии в споре о принадлежности четырех островов Курильской гряды. Хотя в последнее время Токио вбрасывается некоторая вариативность в реализации территориальных претензий.
Наконец, «пороховой бочкой», готовой в любой момент детонировать, является Корейский полуостров.
Все это не может не учитываться Россией в обеспечении планов развития российского Дальнего Востока и интересов ее национальной безопасности. По мнению многих экспертов и политологов в России, в Китае, равно как и в других странах, нарастающая тенденция «новой биполярности» актуализирует задачу и активизирует деятельность по строительству собственной архитектуры сотрудничества в СВА. Такой архитектуры, которая позволила бы не только предотвращать и преодолевать конфликты, но и создавала стимулы для взаимодействия в со-
Россия и Китай в системе безопасности Северо-Восточной Азии
45
циально-экономической, гуманитарной, политической, информационной и иных сферах жизнедеятельности государств субрегиона, что и определено в упомянутой во введении Концепции внешней политики России.
Российская сторона неоднократно ставила вопрос о структуре диалога, который охватывал бы самый широкий комплекс вопросов — от экономики, энергетики, экологии до разоруженческой тематики, противодействия терроризму, выработки мер доверия в СВА и многим другим проблемам безопасности.
Основой такой структуры обеспечения мира, безопасности и развития в СВА мог бы стать механизм шестисторонних переговоров по ядерной проблеме Корейского полуострова. Заметим, что эта идея не оригинальна. Вопрос об этом поднимался в экспертных сообществах не только в России, но и в Японии13, и в США, и в Южной Корее. Например, по мнению Ф. Фукуямы (профессор международной политэкономии Школы перспективных международных исследований имени П. Нитце при Университете Дж. Хопкинса, США), «когда минует кризис вокруг северокорейской ядерной программы, постоянная организация шести держав может послужить прямым каналом связи между Китаем, Японией, Южной Кореей, Россией и США в деле решения других проблем безопасности на уровне субрегиона Северо-Восточной Азии»14. С таким подходом согласны и многие эксперты в России.
К сожалению, в ходе начавшегося в 2003 г. взаимодействия в рамках «шестисторонних переговоров» по ядерной проблеме на Корейском полуострове с участием КНР, Северной и Южной Кореи, России, США и Японии решить ядерный вопрос не удалось. Тем не менее, «шестисторонние переговоры», по мнению многих, способны в перспективе привести к созданию региональной организации по поддержанию политико-стратегической стабильности и безопасности.
В свое время в формате переговоров «шестерки» РФ представила проект «Руководящих принципов обеспечения мира и безопасности в Северо-Восточной Азии». Важно использовать тот факт, что за Россией закреплено руководство группой по механизму мира и безопасности в этом регионе.
46
Международные отношения КНР
Настораживает, однако, что США, разочарованные провалом попыток сколотить «антисеверокорейскую коалицию», охладели к идее регионального механизма в СВА. В то же время многие китайские специалисты уже выступают за более активное привлечение России к усилиям по созданию механизма безопасности в этом субрегионе. Это тем более актуально, что в СВА, наряду с механизмом «шестерки», наблюдается тенденция к формированию второго уровня многостороннего сотрудничества — трехстороннего взаимодействия государств, образующих «ядро» СВА, — Японии, Китая и Республики Корея.
В отличие от «шестисторонних переговоров» с их политико-стратегической проблематикой, трехстороннее взаимодействие Китая, Кореи и Японии сосредоточено в основном в экономической, технологической, экологической и культурно-гуманитарной областях. С 1999 г. было учреждено 15 диалоговых механизмов на министерском уровне15. Проводятся и неофициальные форумы, в которых участвуют ученые, эксперты, представители бизнеса, общественных организаций и СМИ трех стран.
Разумеется, процесс институционализации трехстороннего взаимодействия находится еще на ранних стадиях, и пока рано говорить о том, что в СВА оформился новый региональный блок. Однако налицо вектор движения в направлении создания подобной группировки, куда могла бы при содействии Китая войти и Россия. И даже беглый анализ функционала этих двух уровней многостороннего сотрудничества свидетельствует об их взаимодополняемости и всесторонности, что могло бы составить хорошую основу для строительства на их базе всеобъемлющей системы безопасности СВА.
Поэтому целесообразно постепенно вести дело к преобразованию действующей в СВА «тройки» на высшем уровне (Китай — Япония — Южная Корея) в механизм, охватывающий все страны региона, включая Россию.
Понятно, что в создавшихся сегодня непростых международно-политических условиях настаивать на немедленном создании в СВА архитектуры безопасности на базе механизма шестисторонних переговоров или преобразования «тройки» в более
Россия и Китай в системе безопасности Северо-Восточной Азии
47
представительную структуру было бы преждевременно. К этой цели следует двигаться осторожно и поэтапно.
И, наконец, нужно учесть опыт АТР, где в условиях отсутствия эффективных механизмов безопасности роль клапанов, не позволяющих чрезмерно напряженной ситуации перерасти в полноценный военный конфликт, все активнее играют группировки экономической интеграции. Восточноазиатский саммит (ВАС), АТЭС, формат АСЕАН+6 и иные организации, создаваемые, казалось бы, чисто для экономических целей, становятся реальными диалоговыми форматами по вопросам международной безопасности.
Поэтому и в СВА к своей системе безопасности можно было бы идти посредством развития партнерской сети международных структур (вспомним, что с инициативой налаживания связей между многосторонними объединениями в Азии еще в 2004 г. выступила ШОС в Ташкентской декларации глав государств — членов этой организации). Опорными звеньями здесь могли бы служить ШОС и ОДКБ (в ЦАР), а также СВМДА. Но это потребует активизации их деятельности и повышения роли в делах Центральной и Северо-Восточной Азии.
Принципиально важную роль в плане укрепления позиций России в СВА играет развитие российско-китайского взаимодействия, где интересы двух стран во многом совпадают. Для обоих государств отношения между ними представляют прочный тыл в противостоянии непростым международным реалиям. И российско-китайское сотрудничество является важным звеном, способствующим упрочению безопасности двух стран, содействует расширению экономического присутствия России в АТР, подъему Сибири и Дальнего Востока. Вместе с тем необходимость защиты и обеспечения интересов России должна быть поставлена во главу угла в действиях всех органов власти, вовлеченных во взаимодействие с Китаем. Нужно помнить о том, что КНР на первое место при любых схемах сотрудничества ставятся ее собственные интересы, а затем только вспоминается принцип взаимной выгоды.
Осознавая важность упрочения отношений с Пекином, необходимо подумать и о том, что означает для нас тезис Си
48
Международные отношения КНР
Цзиньпина «о построении справедливого общества, в котором граждане страны будут жить в достатке, а также о месте Китая на мировой арене, которое бы соответствовало достигнутым этим государством успехах в экономике и политике и отражало бы существенно возросшую военную мощь»16.
Вырабатывая взвешенный курс, позволяющий укреплять дружественные связи с КНР, нужно в то же время учитывать возможность появления нежелательных поворотов в политике Пекина, проанализировать, что скрывается за провозглашенной Китаем задачей освоения внешнего пространства в интересах страны.
Нелишне, разрабатывая региональную политику России, придерживаться многовекторного курса, развивать взаимодействие и сотрудничество с другими странами, которые к этому готовы. Следует учитывать, что тихоокеанское направление несет для нас не меньшие вызовы, чем западное. Ускоренное развитие сибирских и дальневосточных регионов России, эффективные меры по укреплению наших восточных рубежей, по усилению и модернизации расположенной здесь российской военной группировки приобретают стратегический характер в условиях нарастающего в мире дефицита сырьевых, земельных, водных и продовольственных ресурсов.
В заключение можно отметить преимущества, которые может создать для России система региональной безопасности с ее активным участием.
Во-первых, такая система международной безопасности в СВА станет для России своеобразным плацдармом в Азии, поспособствует восстановлению утраченного в постсоветский период дипломатического влияния.
Во-вторых, в случае возникновения регионального конфликта РФ как государство-посредник сможет расширить сферу своего геополитического влияния. Не имея достаточных финансовых резервов, проводить самостоятельную политику в регионе экономически обременительно, а в случае формирования многостороннего режима Россия будет в состоянии более эффективно защищать свои восточные границы при меньших затратах.
В-третьих, сокращение военного потенциала и военных расходов привело к появлению слабых мест в защите дальневосточ-
Россия и Китай в системе безопасности Северо-Восточной Азии
49
ных рубежей, а механизм многосторонней безопасности мог бы это сгладить.
В-четвертых, системный контроль и поддержание мира и стабильности в СВА позволит России сфокусироваться на развитии Сибири и Дальнего Востока.
Наконец, система международной безопасности позволит укрепить доверие во взаимоотношениях с Китаем, избежать столкновений с Вашингтоном, а также ограничить военное превосходство США, которые в настоящий момент находятся в более выгодном положении на уровне двусторонних отношений.
С учетом вышеизложенного важнейшим условием обеспечения мира и безопасности России на восточном направлении являются: укрепление политических отношений со всеми значимыми игроками, активное участие в многосторонней дипломатии в регионе, а также в совершенствовании региональной системы безопасности. Но при этом нельзя забывать и об укреплении своего оборонного потенциала на востоке страны. Принцип «хочешь мира — готовься к войне» сохраняет свою актуальность и в XXI в.
Примечания
1 Лукин А. Перспективы сотрудничества в Северо-Восточной Азии // Международные процессы. Том 11. 2013. № 1 (32). Январь—апрель.
2 Там же.
3 URL: http:www.s-sica.org/admin/upload/ffles/Almaty-Act_ras.doc
4 URL: http://www.fergananews.com/article.php?id=7471&print=1
5 URL: http://www.akorda.kz/ru/page/deklaratsiya-printsipov-reguliruyushc hikh-otnosheniya-mezhdu-gosudarstvami-uchastnikami-svmda_1337057030
6 Там же.
7 URL: http://www.fergananews.com/news.php.id=15862
8 URL: http://www.mgimo.ra/news/experts/document229006.phtml и интернет-журнал «Новое восточное обозрение». 23.10.2012 (URL: http://www. ru.journal-neo.com).
9 URL: http://news.mail.ru/politics/17667553AfrommaiH1; Коммерсант. 03.04.2014
50
Международные отношения КНР
10 Там же.
11 Там же.
12 URL: http://www.globalaffairs.ru/number/Pochemu-Rossiya-neobkhodim a-Severo-Vostochnoi-Azii-16180
13 Клименко А.Ф. и др. Российско-японский исследовательский проект: Проблемы безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе: М., 2007. 142 с.
14 Фукуяма Ф. Новый взгляд на Азию //Независимая газета. 07.02.2005.
15 A milestone & new starting point for China, Japan, ROK // Xinhua. 11.10.2009.
16 Цит. по: URL: http://review.chita.ru/48058
