CC BY
76
УДК 327(470+571)
ТРАНСФОРМАЦИЯ КОНЦЕПТУАЛЬНЫХ ПОДХОДОВ К РЕГИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ В СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЙ АЗИИ
Фролова Е.А. Национальный институт бизнеса. Москва
TRANSFORMATION OF A CONCEPTUAL APPROACES TO THE REGIONAL SECURITY
IN NORTH-EAST ASIA
Frolova E.A.
National Business Institute. Moscow
В статье автор рассматривает концепции безопасности в Северо-Восточной Азии (СВА). Основное внимание, автор уделяет анализу региональных режимов безопасности в СВА. Автор приходит к выводу, что наиболее оптимальные региональные режимы безопасности - это режимы, возникающие на основе переговорных усилий. В начале XXI в. появились реальные предпосылки и возможности для создания международной структуры региональной безопасности, необходимость которой давно назрела.
Ключевые слова и фразы: концепция, безопасность, Северо-Восточная Азия, мирное сосуществование, многополярность, конкуренция, равновесность.
Abstract: The author considers the concept of security in Northeast Asia. The main focus, the author gives the analysis of regional security regime in Northeast Asia. The author concludes that the optimal regional security regimes - regimes is occurring on the basis of the negotiating effort. XXI centuries there are real preconditions and opportunities for the creation of an international regional security structures, the need for which is long overdue.
Key words: concept, security, North-East Asia, peaceful coexistence, multipolarity, competition, regional security.
Нормативно-дескриптивный подход к анализу региональных режимов безопасности в Северо-Восточной Азии предполагает не только анализ общетеоретических представлений о предмете, но и рефлексию относительно теоретико-методологического аспекта концепции региональных режимов безопасности, осуществляемого на протяжении последних лет учеными и политиками заинтересованных стран СВА.
В субрегион СВА традиционно включаются КНР, обе Кореи, Россия, США и Япония, а также Монголия, Гонконг и Макао (последние, географически входя в Северо-Восточную Азию, редко упоминаются в контексте проблем региональной безопасности). Соединенные Штаты, не принадлежат к региону географически, но настолько вовлечены в его дела в экономическом и военно-политическом отношении, что не считать их одним из ключевых игроков здесь просто нельзя.
По китайским оценкам, США ускоренно перестраивают военную структуру с целью оптимизации глобальной системы базирования и приведения ее в соответствие с новой обстановкой, сложившейся после окончания холодной войны. В числе мер, предпринимаемых США в этой связи, - повышение способности группировки Вооруженных сил США в регионе к нанесению ударов высокоточным оружием за счет усилия группировки ВВС, а также развертывание в Тихом океане в дополнение к существующей еще одной авианосной ударной группы; повышение эффективности системы стратегических перебросок в Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) сил и средств усиления; повышение эффективности совместных действий разнородных сил [1, с. 41].
Эволюция концепций региональной безопасности в СВА в 60-90-е гг. XX в. определялась рядом объективных и субъективных предпосылок, обусловивших ускоренный рост многополярности в этом регионе. Это, в свою очередь, привело США, их региональных союзников, а также КНР и Россию, правопреемницу СССР, к осознанию необходимости совместного обеспечения региональной безопасности на основе сотрудничества.
Качественно новым рубежом в деле построения системы региональной безопасности в СВА стал 1993 г. В этом году Китай, Япония, Россия, США, Южная и Северная Кореи инициировали создание ИБДОР (международный форум по безопасности в Северо-Восточной Азии), что открыло путь к многостороннему сотрудничеству.
Российские участники предложили подходы к обеспечению региональной безопасности с точки зрения национальных интересов России в СВА, в основе которых лежат принципы международного права [2, с. 90].
На протяжении первой половины 90-х гг. совокупность двусторонних оборонительных альянсов постепенно дополнялась элементами многостороннего диалога по вопросам региональной безопасности. Этот процесс заложил основы формирования в субрегионе Северо-Восточной Азии системы региональных режимов безопасности.
Сотрудник китайского Института международных стратегических исследований Чжан Утана в своем докладе отметил, что, в отличие от других регионов, в Северо-Восточной Азии удается поддерживать относительную стабильность ввиду усиления экономической взаимозависимости и роста новых центров силы. Это находит подтверждение в наши дни [3, с. 33, 34].
По мнению китайских экспертов, эффективный механизм сотрудничества в области региональной безопасности должен быть основан на пяти принципах мирного сосуществования, под последними подразумевается взаимное уважение территориальной целостности, ненападение, невмешательство во внутренние дела других стран, равенство и развитие взаимовыгодных отношений.
В 1990-е годы российские специалисты предлагали схему возможных последовательных действий по строительству региональных режимов безопасности в СВА включающую, как минимум, три основных шага:
конструирование сначала консультационного, а затем переговорного механизма в субрегионе; коллективное обсуждение и решение вопросов военной безопасности; переход к урегулированию более широких аспектов субрегиональной и региональной безопасности (экономическая безопасность, координация мер по борьбе с международным терроризмом и незаконным оборотом наркотических средств и пр.) [4, 5, с. 175].
Схожую позицию высказывали и китайские политологи. Их оценки и предложения основаны на общем подходе китайской стороны к построению региональных режимов безопасности в СВА. Такой подход был сформулирован заместителем министра иностранных дел КНР Ли Хуацю в его обращении к участникам Конференции университетов и исследовательских центров стран региона в марте 1992 г. в Пекине [6, р. 28]. Он подчеркивал значимость уважения Устава ООН и принципов мирного сосуществования; разрешение споров и конфликтов мирным путем, без применения силы; недопущение создания военных блоков и союзов, направленных против третьих стран или регионов; недопущение размещения вооруженных сил и военных баз за пределами национальной территории; участие в приемлемой форме в контроле над вооружениями и разоружении, включая обычные вооружения и средства массового уничтожения, при сохранении необходимого потенциала обороны; постепенное создание двусторонних, субрегиональных и региональных консультационных механизмов для обсуждения проблем региональной безопасности, с упором на меры превентивной дипломатии; развитие всестороннего экономического сотрудничества во имя мира и прогресса в СВА на основе равенства и взаимной выгоды.
В 1990-е годы были предложены и иные пути создания многосторонних механизмов безопасности на субрегиональной основе. Например, в марте 1997 г. Токио высказался за проведение на регулярной основе встреч лидеров США, Японии и Китая для обсуждения перспектив создания системы безопасности в СВА. В августе 1997 г. помощник президента США по национальной безопасности во время визита в КНР предложил проведение встреч высокопоставленных представителей трех стран, включая их руководителей, в целях расширения обменов по проблемам обеспечения безопасности в СВА.
Идея трехсторонних встреч обсуждалась в ходе визита Председателя КНР в США в октябре 1997 г. Китай согласился с проведением трехсторонних встреч на неофициальном уровне. Развитие отношений конструктивного стратегического партнерства между КНР и Россией, а также между КНР и Соединенными Штатами, по нашему мнению, повышало шансы на создание четырехстороннего переговорно-консультационного механизма по проблемам региональной безопасности с участием России.
Региональный режим безопасности в Северо-Восточной Азии должен в целом быть ориентирован на меры превентивной дипломатии, должен иметь в качестве приоритетной задачи предотвращение возникновения новых или
эскалации существующих в субрегионе конфликтов и, прежде всего, способствовать созданию благоприятных внешних условий для решения сложного корейского вопроса. Такая позиция находила и находит понимание и поддержку в Республике Корея.
В силу очевидной политической заинтересованности в разработке и реализации концепции региональных режимов безопасности, исследователи и политические аналитики Республики Корея наиболее заметно продвинулись в этой области [7, 8, 9].
В ряде трудов южнокорейских авторов подробно разработаны структурные варианты региональных режимов безопасности в СВА, включая их характеристики, принципы формирования, цели и функции. Однако существуют и прямо противоположные подходы к разработке концепции региональных режимов безопасности. Некоторые американские исследователи считают, что на рубеже ХХ-ХХ1 вв. ситуацию в СВА характеризовал сложный и противоречивый процесс формирования международно-политического региона, который имел острые проблемы в области региональной безопасности. В целом перспективы регионального сотрудничества в СВА эксперты США оценивали негативно.
Так, например, американский исследователь Цунео Акаха выделял пять основных факторов, препятствующих развитию многостороннего сотрудничества в регионе:
-авторитарная мощь государства, ограничивающая интегрирующее воздействие международных экономических связей и социальных обменов;
-значительные различия в государственном устройстве, социально-общественной структуре и уровне экономического развития стран региона
-негативный исторический опыт в восприятии государствами друг друга;
-нестабильность взаимоотношений стран региона, в процессе формирования которых преобладают глобальные, а не региональные интересы;
-сильные проявления национализма и территориальных проблем [10, рр . 8 -9]. На этом основании ученый заключал, что СВА остается географическим понятием, не являясь ни политической единицей, ни интегрированным регионом. Как следствие этого в СВА отсутствуют институциональные рамки для многостороннего сотрудничества.
Несмотря на разногласия, а порою и полярные точки зрения, большинство аналитиков из стран СВА, в том числе и США, склоны считать, что региональные режимы безопасности - это объективная реальность и закономерность развития международных отношений, и их основными целями должны стать:
- улучшение взаимопонимания и взаимного доверия через регулярные контакты и диалог;
- повышение взаимной предсказуемости действий государств -участников диалога по проблемам безопасности;
- переход от мер взаимного доверия к созданию региональной структуры переговоров по контролю над вооружениями и разоружением;
- создание благоприятных условий для мирного объединения Кореи.
В 2012 году обозначился серьезный сдвиг в военно-стратегических приоритетах США, связанных непосредственно с АТР. О серьезности намерений США говорят долгосрочные планы о сосредоточении 60% сил и средств ВМФ (Военно-морской флот) в регионе к 2020 г. [11]. США считают, что в данном регионе их политические, экономические и военные интересы неоспоримы [12, с. 178].
Развивая систему ПРО (противоракетная оборона) в АТР, США в какой-то момент должны будут решать вопрос о взаимодействии в этой области с Китаем. Это при том, что в Китае не верят в направленность американской ПРО против Северной Кореи, то есть США лукавят, а на самом деле создают потенциал против Китая. Согласно оценкам российских экспертов, ядерные силы Китая, фактически составляющие около 50 развернутых моноблочных МБР (межконтинентальные баллистические ракеты) и способные достичь территории США, весьма уязвимы для упреждающего обезоруживающего удара. Это связано как с отсутствием у КНР развитых средств преодоления ПРО, так и системы раннего предупреждения о ракетном нападении [13, с. 165-177].
Исходя из общепринятой классификации международных режимов, отражающей особенности их зарождения и развития, большинство политологов полагает, что для Северо-Восточной Азии были бы наиболее приемлемы региональные режимы безопасности, возникающие на основе переговорных усилий. Профессор из Пекина Ли Минюн выразил мнение большинства китайских аналитиков [14, р. 81], что фундаментальными политическими целями и задачами таких режимов могли бы стать разработка и реализация мер военно-политического доверия через многосторонние переговоры или конвенции.
В начале XXI в. в СВА сложилась ситуация, когда решение ключевых проблем региональной безопасности в значительной степени зависит от ведущих государств региона, прежде всего от России, КНР и США [15, с. 173]. Из этого вытекает необходимость развития их отношений в контексте позитивного разрешения взаимных противоречий с целью снижения вероятности региональных и субрегиональных конфликтов.
Вашингтон видит в быстром экономическом росте Китая угрозу своей безопасности. Однако при сложившемся балансе сил в регионе в ближайшее время радикальных изменений произойти не должно, ибо существует определённая паритетная равновесность. Американские политологи обращают особое внимание на укрепление оси двусторонних оборонительных связей США и их региональных союзников [16, с. 45-46], а также ключевое значение американо -китайских отношений в деле создания региональных режимов безопасности.
Американские политики и ученые озабочены перспективами участия КНР в уже существующих региональных режимах безопасности.
Сотрудники Центра азиатских исследований Heritage Foundation полагают, например, что США отнюдь не преуспели за последние 15 лет в вовлечении Китая
в международные режимы, такие как режим контроля за ракетными технологиями (РКРТ) и др.
Рассматривая отношения США с Китаем, бесспорный авторитет в этой области исследований Г. Хардинг рекомендует Вашингтону проводить селективную политику в отношении Пекина. С одной стороны, - ослабления и расчленения (Fragmentation), с другой - сдерживания (Containment), с третьей - комплексной вовлеченности (Comprehemsive Engagement); и одновременно он рекомендует администрации США проводить в отношении Китая политику интеграции (Integration). Последняя означает поощрение расширения двусторонних экономических и политических связей КНР со своими соседями, а также многостороннего сотрудничества в рамках АТР.
Другие американские эксперты подчеркивают, что интересы США в Азии в XXI в. будут наилучшим образом обеспечены при существовании «системы умеренного многостороннего баланса сил». Соединенным Штатам следует поощрять тенденцию к созданию регионального баланса сил, основанного на общем интересе, - дальнейшего экономического роста и избежания опасности большой войны [17].
Профессор из Калифорнийского университета С. Дюк отстаивает так называемый функциональный подход к строительству региональных режимов безопасности в СВА [18, р. 384], полагая, что лишь постепенное налаживание экономического и политического сотрудничества в регионе создаст базу для строительства многоуровневых режимов безопасности. Стартовой точкой может стать выработка мер доверия на Корейском полуострове, с участием двух корейских государств Китая, Японии, России и США. Во многом схожей оценки придерживается известный американский политик и ученый Р. А. Скалапино [19, с. 41].
Итак, анализ основных концепций региональной безопасности в Северо-Восточной Азии свидетельствует о том, что, несмотря на разногласия ученых и политиков, им небезразличны процессы, которые происходят в этом сложном и вместе с тем бурно развивающемся регионе. В СВА тесно переплетены интересы таких разных стран, как Китай, США, Россия, Япония, РК, КНДР и Монголия. При этом все эти государства рассматривают социально-экономическое развитие как свою основную цель. В регионе складывается ситуация, когда экономическая мощь становится более важной, чем военные мускулы и политическое влияние. Усиление экономической взаимозависимости стран региона выявляет потребность в стабильной региональной безопасности [20]. Одновременно взаимные связи оказывают двойственное воздействие на ощущение безопасности в каждой отдельной стране: страны, ушедшие вперед в развитии, в конкуренции за рынки, обеспеченности ресурсами, капиталами, современными технологиями, чувствуют себя в большей безопасности, чем относительно отставшие страны [21].
Регион Северо-Восточной Азии ориентирован на расширение сотрудничества, в основе которого лежат экономические факторы. Основу же
экономической интеграции в СВА составляет сотрудничество между странами региона на двусторонней основе. Экономическая интеграция здесь развивается пока эволюционным и в основном эмпирическим путём: по мере укрепления двустороннего и многостороннего сотрудничества на уровне экономических операторов и вызревания предпосылок для институционализации интеграции на уровне правительств; принимаются правовые меры, создаются и укрепляются соответствующие субрегиональные и общерегиональные организации.
В свете вышесказанного возникает вопрос, каким же будет механизм обеспечения безопасности на региональном уровне в СВА? Ответ, на наш взгляд, нужно искать в анализе позиций стран региона к проблеме создания международной структуры региональной безопасности. По нашему убеждению, необходимость создания такой структуры, давно назрела. В начале XXI в. появились реальные предпосылки и возможности для ее создания. Отношения США и Китая осложняются конкуренцией за влияние в стратегически важном для обоих государств АТР.
Библиографический список
1. Каменнов, П.Б. Китай: принципы активной обороны // Международная жизнь. 2010. № 4. С. 41
2. Петровский, В.Е. Азиатско-Тихоокеанские режимы безопасности после «холодной войны»: эволюция, перспективы российского участия. М. 1998. С. 90.
3. Асмолов, К.В. Основные перспективы развития ситуация в Северо-Восточной Азии // Проблемы Дальнего Востока. 2008. № 5. С. 33, 34
4. Бородавкин, А.Н. Многомерная архитектура для полицентричного Азиатско-Тихоокеанского региона // Дипломатический ежегодник. 2009.
5. Бунин, В.Н. Япония в процессе формирования новой модели безопасности в СВА // Информационный бюллетень. 1994. № 10. С. 175.
6. Sino-Soviet Affairs. Vol. XVIII. Summer 1994. № 2. P. 28.
7. Ким Джэ Ирл. Завершение «холодной войны» и изменение военного порядка в Восточной Азии: соперничество между Японией и КНР за гегемонизм. Сеул. 1996 и др.
8. Ли Сань У. Корея и национальная безопасность. Сеул. 1986.
9. Хонг Ван Сук. Геостратегия России и Северо-Восточная Азия. М. 1998.
10. Akaha Т. Non-Traditional Security Cooperation in Northeast Asia // United Nations University seminar on Non-Traditional Security in Northeast Asia: the Institutional Dimension. Singapore. 2001. P. 8-9.
11. Quadrennial Defense Review 2014. Washington, DC: Department of Defense, 2014.
12. Чжу Тинчан. Окружающая обстановка безопасности Китая и ее стратегия безопасности. Пекин, 2002. С. 178.
13. Конышев, В.Н., Сергунин А.А. Политика США по созданию противоракетной обороны в Азиатско-Тихоокеанском регионе // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2016. №5. С. 165-177.
14. Lee Min-Yorig. Building Security Regimes in Northeast Asia. 1999. Р. 81
15. Китай в мировой и региональной политике: история и современность. М. 2003. С. 173.
16. Лаймэ С. Стратегические трансформации, стратегические всплески и интересы США в АТР // Вызовы безопасности в АТР: взгляд из России и США. - Владивосток, 2006. С. 45-46.
17. Минаев, А.В., Кудинов, В.В.. Полномочия органов государственной власти и органов местного самоуправления в сфере защиты и охраны государственной границы (на примере государств-участников Содружества Независимых Государств): монография / А.В. Минаев, В.В. Кудинов. Кызыл: Изд-во ТувГУ. 2016. 188 с.
18.Simon Duke. Northeast Asia and Regional Security // The Journal of East Asian Affairs. Vol. IX, 1995. № 2. P. 384.
19. Скалапино, Р.А. Соединенные Штаты и Азия: грядущие перспективы // Информационный бюллетень ИДВ РАН. 1992. № 1. С. 41.
20. Чепунов, О.И. Конституционно-правовые аспекты модернизации органов государственной власти в Российской Федерации/Конституционное и муниципальное право. 2012. № 5. С. 8.
21. Кудинов, В.В., Минаев, А.В.. Государственная граница как объект конституционно-правового регулирования (на примере государств-участников Евразийского экономического союза): монография/ В.В. Кудинов, А.В. Минаев. Кызыл: Изд-во ТувГУ. 2016. 180 с. Bibliograficheskij spisok
1. Kamennov, P.B. Kitaj: principy aktivnoj oborony // Mezhdunarodnaya zhizn'. 2010. № 4. S. 41
2. Petrovskij, V.E. Aziatsko-Tihookeanskie rezhimy bezopasnosti posle «holodnoj vojny»: ehvolyuciya, perspektivy rossijskogo uchastiya. M. 1998. S. 90.
3. Asmolov, K.V. Osnovnye perspektivy razvitiya situaciya v Severo-Vostochnoj Azii // Problemy Dal'nego Vostoka. 2008. № 5. S. 33, 34
4. Borodavkin, A.N. Mnogomernaya arhitektura dlya policentrichnogo Aziatsko-Tihookeanskogo regiona // Diplomaticheskij ezhegodnik. 2009.
5. Bunin, V.N. YAponiya v processe formirovaniya novoj modeli bezopasnosti v SVA // Informacionnyj byulleten'. 1994. № 10. S. 175.
6. Sino-Soviet Affairs. Vol. XVIII. Summer 1994. № 2. P. 28.
7. Kim Dzheh Irl. Zavershenie «holodnoj vojny» i izmenenie voennogo poryadka v Vostochnoj Azii: sopernichestvo mezhdu YAponiej i KNR za gegemonizm. Seul. 1996 i dr.
8. Li San' U. Koreya i nacional'naya bezopasnost'. Seul. 1986.
9. Hong Van Suk. Geostrategiya Rossii i Severo-Vostochnaya Aziya. M. 1998.
10. Akaha T. Non-Traditional Security Cooperation in Northeast Asia // United Nations University seminar on Non-Traditional Security in Northeast Asia: the Institutional Dimension. Singapore. 2001. P. 8-9.
11. Quadrennial Defense Review 2014. Washington, DC: Department of Defense, 2014.
12. Chzhu Tinchan. Okruzhayushchaya obstanovka bezopasnosti Kitaya i ee strategiya bezopasnosti. Pekin, 2002. S. 178.
13. Konyshev, V.N., Sergunin A.A. Politika SSHA po sozdaniyu protivoraketnoj oborony v Aziatsko-Tihookeanskom regione // Nacional'nye interesy: prioritety i bezopasnost'. 2016. №5. S. 165-177.
14. Lee Min-Yorig. Building Security Regimes in Northeast Asia. 1999. R. 81
15. Kitaj v mirovoj i regional'noj politike: istoriya i sovremennost'. M. 2003. S. 173.
16. Lajmeh S. Strategicheskie transformacii, strategicheskie vspleski i interesy SSHA v ATR // Vyzovy bezopasnosti v ATR: vzglyad iz Rossii i SSHA. - Vladivostok, 2006. S. 45-46.
17. Minaev, A.V., Kudinov, V.V.. Polnomochiya organov gosudarstvennoj vlasti i organov mestnogo samoupravleniya v sfere zashchity i ohrany gosudarstvennoj granicy (na primere gosudarstv-uchastnikov Sodruzhestva Nezavisimyh Gosudarstv): monografiya / A.V. Minaev, V.V. Kudinov. Kyzyl: Izd-vo TuvGU. 2016. 188 s.
18. Simon Duke. Northeast Asia and Regional Security // The Journal of East Asian Affairs. Vol. IX, 1995. № 2. P. 384.
19. Skalapino, R.A. Soedinennye SHtaty i Aziya: gryadushchie perspektivy // Informacionnyj byulleten' IDV RAN. 1992. № 1. S. 41.
20. CHepunov, O.I. Konstitucionno-pravovye aspekty modernizacii organov gosudarstvennoj vlasti v Rossijskoj Federacii//Konstitucionnoe i municipal'noe pravo. 2012. № 5. S. 8.
21. Kudinov, V.V., Minaev, A.V.. Gosudarstvennaya granica kak ob"ekt konstitucionno-pravovogo regulirovaniya (na primere gosudarstv-uchastnikov Evrazijskogo ehkonomicheskogo soyuza): monografiya/ V.V. Kudinov, A.V. Minaev. Kyzyl: Izd-vo TuvGU. 2016. 180 s.
Фролова Екатерина Александровна - кандидат исторических наук, доцент, докторант кафедры гуманитарных дисциплин Национального института бизнеса, г. Москва, e-mail: mfs33@mail.ru.
Frolova Ekaterina - candidate of historical Sciences, assistant professor,doctoral candidate of the Department of Humanitarian Sciences of the National Insitute of Business, Moscow, e-mail: mfs33@mail.ru.
УДК 34+34(09) (5) ББК 67.3+67.99(5)
ОСНОВНЫЕ ПЕРВОИСТОЧНИКИ В ИССЛЕДОВАНИИ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ КОЧЕВЫХ НАРОДОВ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
Ширижик В.М., Донгак О.Ш. Тувинский государственный университет, Кызыл
THE MAIN PRIMARY SOURCES IN THE STUDY OF SOCIAL LIFE OF NOMADIC PEOPLES OF THE CENTRAL ASIA
Shirizhik V.M., Dongak O.Sh.
Tuvan State University, Kyzyl
Статья посвящена формированию внутренних и внешних характеристик государственности, а также анализу первоисточников написанных арабскими, китайскими учеными средних веков о монгольских и татарских племенах XIII-го в. На основе которых современное общество может иметь представление об образе жизни кочевых народов и образования монгольского государства в средние века.
Ключевые слова: Монголия, первоисточники, кочевники Центральной Азии, Рашид-ад-Дин, Елюй Чуцая, Марко Поло, «Сокровенное сказание монголов», «Сборник летописей».
The article is devoted to the formation of internal and external characteristics of the state, as well as the analysis of primary sources written in Arabic, Chinese scholars of the Middle Ages of the Mongolian and Tartar tribes XIII-th century. On the basis of which modern society can have an idea about the lifestyle of nomadic peoples and the formation of the Mongol state in the Middle Ages.
Key words: Mongolia, primary sources, the nomads of Central Asia, Rashid ad-Din, Ye-lu Chu-cai, Marco Polo, "The Secret History of the Mongols", "Collection of annals".
