CC BY
50
Г.В. Кучумова
Самара
Роман Стена Надольны „Die Entdeckung der Langsamkeit“: проблематика и поэтика романа
Современная действительность остро нуждается в позитивных концептах культуры, имеющих прочные основы жизненного, научного, философского, а также религиозного и художественного опыта. Перед поколением, формирующим современную парадигму гуманитарного знания, стоит первостепенной важности задача вновь «овладеть» миром, не дать ему погибнуть в безрассудстве и самоослепле-нии, вновь пронизать его духовностью.
Обращение к роману Стена Надольны „Die Entdeckung der Langsamkeit“ не случайно. В нем автор предлагает своему читателю увидеть ту модель, которую он выдвигает в качестве позитивного образца для современного человека, желающего наполнить свою жизнь высоким смыслом и содержанием.
Стен Надольны - современный немецкий писатель родился в 1942 году, изучал в университете историю и философию. Защитил диссертацию. В настоящее время живет в Берлине. Его литературное творчество отмечено престижными литературными премиями имени Ингеборг Бахманн (1980) и Ганса Фаллады (1985). Роман «Die Entdeckung der Langsamkeit» уже в год выхода в свет (1983) стал литературной сенсацией. Литературные критики называли автора «надеждой новой немецкой литературы», особо выделяя образный и выразительный язык романа и чрезвычайно актуальную в наши дни философскую проблематику [1].
В основе сюжета его романа “Die Entdeckung der Langsamkeit” лежит реальная история жизни известного английского путешественника и полярника Джона Франклина (1786-1847). Достоверность описываемого в романе путешествия не вызывает сомнений: подробнейшие описания морских и сухопутных сражений, великолепное знание морского дела, некоторые сведения из жизни и досуга матросов и морских офицеров детализированы до предела, вплоть до появления у читателя ощущения «deja-vu». Но автор романа парадоксально двойственен, и если на поверхности лежат его эрудированные знания морской жизни и исторические параллели, то глубинный знак его романа составляет путешествие героя вглубь себя. Так, сочетая в своем романе традиции европейской литературы путешествий (в данном случае
«экстрапутешествия» Дефо и «интрапутешествия» Стерна) Стен Надольны превращает незамысловатый в принципе сюжет в художественное исследование внутреннего мира человека, развертывает перед читателем загадочные глубины и тайны человеческого поведения. Современному автору оказались близки взгляды античных и средневековых философов на жизнь как на познавательное и духовное путешествие, обогащенное чувством свободы и активной воли человека на этом пути. Смешение в данном романе биографического и вымышленного материала, неторопливое течение повествования, обилие «медитативных» отступлений, отсутствие назидательности - все это определяет специфику романа, в котором возрождается незаслуженно забытая в последнее время повествовательная традиция.
Художественная форма романа во многом определена традициями немецкого романа воспитания. Как и классический роман воспитания, роман Стена Надольны имеет моноцентрическое построение, в котором субъектно-лирическое повествование доминирует над тенденцией эпической. Главный герой как бы обставляется целой системой персонажей-двойников, которые встречаются ему на его духовном пути и которые создают «благоприятные» или «затруднительные» ситуации, заставляя его, таким образом, познавать и «открывать» себя в этом мире. В результате такой эпической разработки образа главного героя происходит активизация его внутренних возможностей на границе «я» и «не-я», что способствует не только психологической, но и этико-философской разработке проблемы духовного развития человека в этом романе. В основе сюжетно-композиционной структуры произведения лежит характерная для данного вида романа ступенчатость, постепенность как необходимые модусы духовного «открытия» себя. В начале своего жизненного пути главный герой романа безличен, им еще не познана индивидуальная правда, необходимость и жизненная цель. Он живет фактически бессознательно, внелично и бесцельно. Отсюда его внутреннее неблагополучие, его внутренняя закомплексованность. По мере движения к своей цели он учится находить смысл в окружающей его действительности. Он приходит к пониманию того, что смысл представляет собой первое и главное измерение человеческого сознания и бытия.
Глубинное содержание романа выводит читателя на философское осмысление вечных проблем человека. В своем романе Стен Надольны предлагает читателю испытание идеи „медлительности“, открытие «осмысленного» пространства и времени, „пригодного“ для существования в нем человека. Само название романа («Открытие медлительности») определяет направленность мыслей автора, траекто-
рию его дальнейших рассуждений. Ключевыми концептами здесь становятся «медлительность» и «открытие» себя и мира в этой медлительности [2].
Анализируемый роман можно определить как жанровую разновидность романа воспитания - роман испытания - и выделить в нем характерный для этого типа произведений архетип «трансформации», в данном случае - в его функции «испытания». Весь мир представляется автору в виде огромной экспериментальной станции, где испытываются лучшие образцы человечества, лучшая его порода. Жизнь главного героя с её событиями служит своеобразным пробным камнем и средством испытания героя на «прочность». Присущие герою положительные качества даны ему с самого начала и на протяжении всего романа они лишь проверяются и испытываются на каждом этапе его «ученичества», «странствий», при каждой новой встрече с другими персонажами.
Уже начальный эпизод романа - десятилетний Джон играет с детьми в мяч - образует смысловое поле напряжение романа, два его полюса, которые в сознании автора воплощают в себе пути и тупики нравственного движения всего человечества. В силу своей чрезвычайной медлительности мальчик непригоден к игре, он не может ловить на лету мяч, поэтому сверстники используют его как «столб», к которому привязана веревка. Джон медлителен во всех своих действиях и проявлениях: он не сразу реагирует на вопросы, с опозданием улавливает смысл обращения к нему, не сразу понимает суть поставленной перед ним задачи. Все окружающее он воспринимает как на ускоренной ленте кино: люди двигаются неестественно быстро, говорят с предельной скоростью, моргают непрерывно глазами, в течение часа солнце встает и уходит за горизонт, ежеминутно изменяется конфигурация облаков на небе. Джон не в состоянии поймать мгновения этой жизни, его внутреннее время течет слишком медленно. В тексте романа неизменно присутствует сравнение героя с отстающими часами. Здесь автор добивает удивительно точного описания сути человека, неторопливо и сознательно организующего своё жизненное пространство-время.
Окружающие относятся к медлительному мальчику по-разному: одни - насмешливо, другие - настороженно и даже враждебно как к чуждому им существу. Поначалу и сам Джон воспринимает свой природный дар («gratis data») как тяжкий крест, он еще не осознает своей «избранности». В борьбе за место в детском обществе он вступает в конфликт с соседскими детьми, убегает из дома с твердым желанием стать как все - быстрым и ловким. Побег из родительского
дома - первое испытание в жизни Джона - заканчивается розгами и ошеломляющим событием в его жизни: «открытием» моря и его стихии, глубокой и загадочной. Отныне море становится самой главной частью жизни Джона.
Его «годы учения» проходят под знаком тщательной и кропотливой работы над собой. Теперь он в полной мере может оценить свой природный дар. Его похвальная усидчивость, прекрасная зрительная память, внимание к деталям, умение делать точные математические расчеты - все это необходимо ему для морской карьеры. Феноменальным мальчиком интересуется доктор Орме. Он находит в молодом человеке родственную душу, человека чистых мыслей и высоких помыслов. Выступая в романе мудрым наставником Джона, он раскрывает ему глаза не только на практическую значимость его врожденной способности, но и, главным образом, на его нравственное преимущество перед другими. Он рассказывает Джону известную апорию античного философа Зенона о быстроногом Ахилле и медленно ползущей черепахе, объясняя суть этого этического парадокса. В нашем мире все относительно: быстрый Ахилл не догонит черепаху, потому что они передвигаются в совершенно иных, несоизмеримых друг с другом измерениях, и элемент состязательности здесь не служит основанием для их сравнения. В жизни победителем становится сильный духом человек, который сможет вырваться из пестрого потока жизни, из ее круговерти, подняться на другой уровень сознания и устремиться к высшей цели. Позднее Джон убедится в истинности слов своего учителя: самые суетные и «жадно» хватающие мгновения жизни люди быстро «выходили из строя», они просто не успевали жить. Главный смысл человеческого бытия заключается не в состязании по приобретению славы и богатства, делает вывод Джон, а в духовной работе, в познании самого себя, в «открытии» самого себя. Если другие персонажи романа только пытаются «победить» время и обстоятельства, ту стихию библейской суеты, которая несовместима с внутренней свободой человека, то главный герой романа спокойно и несуетливо живет во вневременном пространстве своего внутреннего мира и даже не пытается следовать быстрому и шумному колесу времени. «Покорив» время, он внутренне остается свободным, сохраняя в зрелом возрасте «детскость сознания» и открытость миру.
В романе можно условно выделить две группы персонажей: одни про-живают жизнь, другие ее пере-живают. Первые - торопятся жить, берут от жизни все, пытаясь занять определенное место, забегают вперед, размечают себе дорогу, планируют свою жизнь. Несомненно, подобная прагматическая разметка жизни придает человеку уве-
ренность, однако в этой «квази»-жизни он проходит «сквозь» и «мимо» самого сокровенного. Совсем иной опыт приобретают люди, живущие в модусе пере-живания, то есть осознанно «здесь-и-сейчас». В опыте переживания человек открывает «другого», о котором он прежде не догадывался. Обнаружение «другого» выступает здесь синонимом открытия реальности собственного «я». Опыт переживания онто-логичен, он является способом бытия человека, а именно способом быть самим собой.
Романное расширение образа главного героя осуществляется за счет введения других персонажей-подобий, которые, по сути, являются сюжетной разработкой внутреннего мира главного героя. Образы персонажей, с которыми встречается Джон на своем пути, уже в силу самого аллегорического замысла романа являются его двойниками, воплощением его внутренних возможностей, сил, искушений. Так, доктор Орме выступает своеобразным ангелом-хранителем героя. «Врачеватель телес и душ человеческих», он становится «комментатором» духовных событий в жизни главного героя, корректируя в нужный момент его духовный путь.
Не менее интересна и другая фигура в окружении Джона: его духовный двойник, друг детства Шерард. В его образе развертываются определенные черты главного героя. Шерард живет в единстве с миром, не знает сомнений, проблем, конфликтов, его мир прост и ясен. Как и Джон, он медлителен, может часами сидеть неподвижно на берегу и смотреть на море, полностью отдаваясь этому занятию. Каждое появление Шерарда на жизненном пути Джона выступает своеобразным напоминанием герою об истинной цели его существования, о главном смысле его бытия. Именно Шерард учит Джона слышать музыке сфер и видеть в воздушных потоках новый прекрасный мир. Благодаря Шерарду Джон возвращается к своей мечте - найти открытое море на Северном полюсе.
Важной особенностью данного романа испытания является разработка категории времени - внутреннего, «психологического» времени. В силу своей «нездешности» герой как бы «отключен» от большого исторического времени. Он существует в своем особом пространстве-времени, в режиме замедленного времени. Он постоянно находится в своеобразном медитативном состоянии, в котором окружающий его мир постепенно про-является и открывается ему. «Измененное» состояние сознания как бы «опрокидывает» героя во внутренний мир, вводит его в такое состояние, когда можно просто быть [3]. Это рождает у героя ощущение полноты бытия, единства со всем миром. Опыт такого состояния принципиально невербализует, он вы-
разим лишь через язык символов. События внутренней жизни героя превращается в романе в зрительно воспринимаемые события. Перед читателем развертывается символическая реальность.
«Годы странствия» главного героя, его путешествия по морским просторам прочитываются как большая метафора «погружения» в себя. Мотив странничества, связанный с расширением внешнего географического пространства, оборачивается здесь расширением внутреннего пространства души. Герой романа путешествует не столько по миру, сколько по тайным уголкам своей души, всякий раз встречаясь с самим собой, со своими проблемами, желаниями и потребностями, с фрагментами целостного «я». В целом, стремление Джона к морю, его знакомство и общение с ним, освоение и открытие его для себя, фигура корабля, выход в открытое море есть своеобразная «психограмма» героя. Символы, являющие «глубинные» слои психики, указывают на инициацию героя, на выход его в сакральное пространство-время, «открытие» в нем своего истинного «я».
Итак, развернутая в романе Стена Надольны “Die Entdeckung der Langsamkeit” система идей нравственно-этического порядка, содержит представления автора о качественно новом самосознании личности. Роман несет новое знание о мире и человеке и читается как прорыв в новое мировосприятие. Его герой - живущий в режиме замедленного континуального сознания, сознательно организует свое жизненное пространство и время.
В романе художественно воплощены два подхода к человеческому существованию - первый modus vivendi предполагает максимальную «экспликацию» личности, живущей в круговерти житейской суеты; второй - опыт самоопределения личности в хаотическом мире, постепенное и медленное открытие в себе вечного и непреходящего.
Примечания
1. Sten Nadolny. Die Entdeckung der Langsamkeit. R. Piper- Verlag, München 1983. - S. 355.
2. Das Paradox: Eine Herausforderung des abendländischen Denkens/ Paul Geyer, Roland Hagebüchle (Hrsg.). Tübingen: Stauffenburg Verl., 1992.
3. Пограничное сознание (Альманах «Канун». Вып. 5). Под общей редакцией Д.С.Лихачева. С.-Пб., 1999.
