CC BY
22
А. С. Авдохин
Роман Сладкопевец: в поисках литературной перспективы
Статус кондаков Романа Сладкопевца, ранневизантийского гимнографа VI века, обладает двойственностью схожего характера как в византийской традиции, так и в исследовательской литературе. С одной стороны, Роман является святым Православной церкви, а его писания считаются вершиной церковной поэзии; в традиции изучения гимнографа, начиная с его первого европейского издателя кардинала Питры, этот автор признается если не «melodorum princeps» (Pitra 1876, XXVI), то, в любом случае, центральной фигурой византийского литературы. С другой стороны, кондаки Романа Сладкопевца были полностью вытеснены из церковного использования; в исследовательской литературе он остается автором, для которого не ясен, по сути, ни жанр, ни литературная традиция, ни источники.
Траектория осмысления историко-литературной перспективы кондаков Романа Сладкопевца с конца XIX и в XX веке, в кратком представлении, такова. Кардинал Питра был полон энтузиазма и восхищения поэзией Романа (Pitra 1876); не задаваясь специально вопросом о его литературном контексте и источниках, он имплицировал богодухновенность кондаков. Немецкая филологическая критика рубежа веков впервые обратилась к проблеме предшественников Романа, указав на других авторов кондаков той эпохи и на его тесную связь с раннехристианской гомилетикой (Krumbacher 1898), (Maas 1910). Открытие ряда текстовых источников произведений Романа привело исследователей к мысли о его второразрядности как поэта и эпигонстве (Maas 1910: 302). Так или иначе, ближайший литературный контекст, в котором рассматривался Роман, был контекстом греко-язычным, хотя указывалась (но не конкретизировалась на текстовом материале) общая жанровая близость сирийской стихотворной гомилии - мемра и мадраше. Первый этап изучения Романа определенно помещал его в грекоязычную раннехристианскую гомилетическую традиции, хотя и отмечались сирийские жанровые прототипы.
Следующей ступенью стала единственная по сей день посвященная гимнографу крупная монография Гродидье де Матона. Рассмотрев жанровые особенности кондака, он также нашел, что
4 Роман Сладкопевец: в поисках литературной перспективы
ближайшей параллелью является сирийская мемра (de Maton 1977: 189), но в плане изучения источников категорично высказался об отсутствии свидетельств использования Романом сирийской литературы1 (de Maton 1977: 574), в то время как им были обнаружены дальнейшие текстовые источники кондаков в раннехристианской гомилии. Наметился некий дуализм сирийского происхождения формы и грекоязычной содержательной ориентированности произведений Романа.
Практически параллельно шла работа по исследованию сирийского субстрата кондаков Романа Сладкопевца (Carpenter 1932), (Dalmais 1972), (Halleux 1978), (van Rompay 1993), (Brock 1999). Были обнаружены текстуальные заимствования и общность мотивов его кондаков как с Ефремом Сирином (Petersen 1983), (Petersen 1985), так и с современником Романа Иаковом Серугским (Papoutsakis 2007). «Syrianité» (Halleux 1978) Романа приобретала все более зримые черты, многое объяснив в его «невписываемости» в греческую литературную традицию; общеметодологический дуализм его историко-литературной перспективы остается.
Как представляется, есть возможность в некоторых случаях указать на третий путь интерпретации литературной перспективы и традиции, к которой принадлежал Роман Сладкопевец. Особое значение гомилий малоазийских авторов (Василий Селевкийский, (псевдо)-Астерий Софист) для Романа, обнаруженные нами новые случаи использования им произведений этих авторов2, а также определенная изолированность этой гомилетической традиции от гомилетики центральных регионов империи3 позволяет говорить об особой малоазийской гомилетической субтрадиции, во многих случаях позволяющей объяснить необычные смысловые элементы в кондаках Романа.
1 Речь шла, главным образом, о гимнах Ефрема Сирина.
2 Например, кондак «На Илию» (Romanos I: 252) и одноименная гомилия Василия Селевкийского (PG 85, 149); то же в случае кондака Романа (Romanos I: 270) и гомилии Василия «На Иосифа» (PG 58, 121). Равным образом ср. соответствия кондака «На исцеление прокаженного» (Romanos III: 358) и второй гомилии Астерия Софиста на второй псалом (PG 28, 1043)
3 Они сохраняют, вместе с кондаками Романа, некоторые архаичные и высоко специфичные мотивы, которые неизвестны остальному гомилетическому корпусу.
Вероятно, эта субтрадиция возникла на стыке эллинизированного и сирийского культурных миров; эта историко-литературная перспектива дает новую точку зрения для понимания
происхождения кондаков Романа Сладкопевца.
Издания текстов:
Migne J.-P. Patrologiae cursus completus. Series Graeca. Paris, 1861 sq.
Romanos le Mélode, Hymnes, Introduction, texte critique, traduction et notes par José Grosdidier de Matons, I, SC (Sources chretiennes), 99, 1964; II, III, SC 110, 114, 1965; IV, SC 124, 1967
Библиография
Brock S. From Ephrem to Romanos: Interactions between Syriac and Greek in Late Antiquity. (Variorum CSS 664, 1999).
Carpenter M. The Paper the Romanos Swalowed // Speculum, 1932. P. 322
Dalmais O. P. Imagerie syrienne et symbolisme héllenique dans le hymnes bibliques de Romanos le Mélode // Studia Patristica, 1972. T. 11/2. P. 22-26.
Grosdidier de Matons J. Romanos le Mélode et les origines de la poésie religieuse à Byzance. Paris, 1977.
Halleux A. de. Hellénisme et syrianité de Romanos le Mélode // Revue d'histoire ecclésiastique, 1978. T. 73. P. 632-641.
Krumbacher K. Romanos und Kyriakos // Sitzungberichte der philos.-philol. und histor. Klasse der K. Bayer. Akademie der Wissenschaften zu München, 1898. Bd. II.
Maas P. Das Kondakion // Byzantinische Zeitschrift, 1910. Bd. 19.
Papoutsakis M. The Making of a Syriac Fable: from Ephrem to Romanos // Le Muséon, 2007. P. 29-75.
Pitra J. B. Analecta Sacra spicilegio solesmensi parata. Vol. I. Parisii, 1876.
Petersen W. L. Romanos and the Diatessaron: Readings and Method // New Testament Studies, 1983. T. 29. P. 484-507.
Petersen W. L. The Diatessaron and Ephrem Syrus as sources of Romanos the Melodist // CSCO 475, 1985.
Van Rompay L. Romanos le Mélode: un poète syrien à Constantinople // Early Christian Poetry. A Collection of Essays, J. den Boeft and A. Hilhorst (eds.), Supplements to Vigiliae Christianae 22; Leiden: E. J. Brill, 1993. Vol. 1. Р. 283-296.
