CC BY
22
Вестник Санкт-Петербургского университета. 2006. Сер. 2, вып. 2
В. В. Васияик
ОТРАЖЕНИЕ ЖИЗНИ ВИЗАНТИЙСКОГО ОБЩЕСТВА 20-50-х годов VI в. В ТВОРЧЕСТВЕ СВ. РОМАНА СЛАДКОПЕВЦА
Для глубинного и полномасштабного исследования истории Византии необходимо не только искать неопубликованные тексты, но и вводить уже изданные в круг исторических источников. В последней четверти XX в. на Западе появился так наываемый нарративный, или повествовательный, подход к истории и историческим источникам с позиции, ярче всего выраженной А. Камерон «История как текст».1 Однако, как мы считаем, справедлив и обратный тезис: «Текст как история». В значительной степени он применим к литургическим и особенно к гимнографическим или церковно-поэтичес-ким текстам, которые в той или иной степени могут отражать исторические реалии своего времени. Неправомерно рассматривать церковно-поэтический текст как элемент литературной «игры в бисер», для своего времени он зачастую являлся не только знаком, но и боевым знаменем2.
Вспомним, что на Грюнвальдскую битву 1410 г. польские и русские ратники вышли с пением гимна «Богородице, Дево, радуйся». Другой пример, более близкий предмету данной статьи: из-за прибавления императором Анастасием к гимну «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный помилуй нас» слов «распныйся за ны» (распяв-шийся за нас) в Константинополе вспыхнуло восстание в 511 г. и мятежники потребовали: «Другого царя Романии».3
Гимнографические памятники должны отражать историческую реальность хотя бы в силу религиозной максимы, выраженной в догмате IV Вселенского (Халкидонско-го) Собора: «Исповедуем Одного и Того же Христа совершенного в Божестве, совершенного в человечестве, в двух природах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого»'1. Догмат о воплощении не только реабилитировал земное и человеческое в своих правах и открывал перспективу священной истории, но и вводил историю человеческую в рамки священной, которая осмыслялась прежде всего как богочеловеческое бытие Церкви.
Безусловно, для исследований византийской гимнографии в рамках тезиса «текст как история» необходим комплексный подход, привлечение собственно исторических, агиографических и вероучительных источников. В задачу настоящей статьи входит проиллюстрировать данный тезис на примере творчества одного из величайших византийских гимнографов - св. Романа Сладкопевца.
Св. Роман Сладкопевец5 «(Данте новогреков, по словам Гельцера''), автор ряда кондаков (богослужебных поэм)7 жил между 490 и 560 гг. и, следовательно, являлся современником великих событий: реформ Юстиниана, его войн, церковных соборов, персидских нашествий, народных восстаний, землетрясений, эпидемий. Часть этих собы-
© В.В. Василик, 2006
тий нашла отражение в его поэтических произведениях. Разумеется, они посвящены прежде всего делам божественным - событиям Священной истории Ветхого и Нового Завета, памятям святых. Однако некоторые из них прямо и непосредственно связаны с делами земными, например кондак «На землетрясение и пожар», «о жизни монашеской», а в первой группе кондаков так или иначе отражается реальность, современная автору. Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов возможности кондака как нарративного, повествовательного, жанра - частотность отклонений от нити повествования в процессе поэтического размышления и переходов к реалиям, злободневным для слушателей. По кондакам св. Романа мы можем зачастую судить не только о ярких событиях, современных ему но и видеть в них оценки различных социальных слоев византийского общества
Как мы уже говорили в наших предыдущих исследованиях8, св. Роман происходил из еврейской среды и, судя по хорошему знанию медицинской терминологии и реалии', занимался медициной. Свидетельством тому является строфа из кондака, посвященного Иоанну Богослову.
Хтгеистате, фрастете о! тгб[рд о! тг) [атр^с б^тее, ' 1тттгократг|<;, е1ттё ка[, ГаХт^е, бшаафт^асш
ка1 ирей; баси аш тоитснс риатси о1 тг^ креокота^ е16отес акрах;,
01 х^роирУ6^ кси то фХе(Зоторе!> ¿тптрвхо^тес,
о1 ёк тшу уоаотрфойитиу, о! |и.аОоис тас фихас сштыу саро^тес
фыуг| ау£"ук\г|ти) еьттате то стафес, ттше тошита ёруа£етси
о ОеоХоуос ка! о ф'ьХос ХрютоО
Ст1§г1рас ар1Хас, тифХаукчатра
ка1 ёруаХеГа ттарттоХХа ехоь,тес фХероториса ёттСаг)С цакёХХои-
сарохаретс, е'птате Лк1^. ™ес аиеи тоитшу
еруа£ета1
о ОеоХоуос ка1 о ф(.Хо<; Хрютой
Поспешите, скажите , о опытные* вы во врачебном искусстве, Гиппократ, нам скажи, и Гален, разъясни
И вы, вместе с ними, таинники,* мясорубку предельно узнавшие, Оперировать,* резать жилы спешащие,
Кто питает болезнь, из больных* ради мзды душу их изымающие, Неподсудным гласом скажите* ясно, как сие совершает Богослов и друг Христов
Вы, имеющие скальпели железные, и крючки И орудия разнообразные,* жилорежущие как у мясников Крови радующиеся, скажите, как без них совершает Богослов и друг Христов.
Такое слово, как тифХаукютра - тупые крючки, кроме Романа, встречается только один раз у Орибазияболее частотные слова - арлХас - скальпели ( встречается 80 раз), фХеротоце'Су - рассекать жилы (встречается 220 раз), присутствуют почти исключительно в медицинской литературе. Итак, Роман Сладкопевец, прекрасно осведомленный в медицинской терминологии, беспощадно издевается над медиками. Это выражается даже на лексическом уровне: врачи называются уоаотрфоиутеа по аналогии с ттопботрфоОутео, т.е. «воспитывающими, взращивающими болезнь». Для хирургов Роман придумывает и
другое слово - креокотпа - букв, «мясорубка» (его личная выдумка от глагола креокоттеГу встречается у трагиков).
Что инкриминирует св. Роман современным ему врачам? Прежде всего, жадность: о! цлаОоис тас фихас аитйу аТроутес - в качестве мзды души их изымающие, т.е. через требование чрезмерной оплаты они доводят своих пациентов до голодной смерти. Однако не только жадность, по мнению Романа, является пороком врачей, но и неумение и некомпетентнтость. И в кондаке на Иоанна Богослова, и в кондаке св. вмч. Пантелеймону подчеркивается неумение врачей справиться с болезнью и бессилие всего их врачебного искусства. Свидетельством некомпетентности врачей является их торопливость в проведении операций: «вы, поспешающие оперировать и резать» (о! х^фоирУ6^ кш то фХеРотоцеТу ¿тптрехо^т^^)11- Однако некомпетентность здесь происходит от жестокости, граничащей со своего рода садизмом: врачи именуются спрохаретс (радующиеся) и, следовательно, обвиняются в кровожадности.
Следующее обвинение - в корпоративной зависти по отношению к успешливо-му коллеге. В кондаке св. вмч. Пантелеймону описывается, как растленная корпорация врачей (к[р8г|Хоу аОроюра тсоу [атршу), позавидовав целителю Пантелеймону, безвозмездно исцелявшему больных и лишавшему их доходов, приходит к языческому императору и доносит на Пантелеймона, что он не почитает богов и является христианином.12
Обвинение врачей в коррупции вообще (к1|38г)Хоу) и сребролюбии в частности не является просто инвективой «ради красного словца», литературным топосом, а отражает печальные реальности поздней античности. Стоит вспомнить один евангельский пример: исцеленная Иисусом женщина, «которая страдала кровотечением двенадцать лет, много потерпела от многих врачей, истощила все, что было у ней, и не получила никакой пользы, но пришла еще в худшее состояние» (Мк. 5, 25-26). В определенном смысле врачи если не создавали ситуацию Уоаотр1(к1> - искусственного растягивания болезни, то использовали ее на все 100%, вытягивая из несчастной женщины все ее средства. Подобное поведение опять-таки прекрасно описывается изречением «беря души их в качестве мзды», ибо зачастую под душою понималось самое необходимое.
Другой пример, близкий к временам св. Романа Сладкопевца, - личность знаменитого сирийского врача Сергия Решаинского (+536)13 естествоиспытателя, философа, написавшего трактат по этике. Его обвиняли «в любви к деньгам», «дурных обычаях», так как он был по сообщению источников «неумеренно женолюбив».1"
Теперь встает вопрос о мотивации подобных обвинений. Вероятно, инвективы против жадности врачей говорят о том, что св. Роман вступил в конфликт с врачебной корпорацией Эмессы по причине того, что сбивал цену на медицинские услуги, беря умеренную плату или в ряде случаев исцеляя людей безвозмездно. Подобное предположение подтверждается тем, что именно у Романа впервые встречается слово ашруърос - бессребреник (в современном значении (а не в древнем) - не имеющий денег).15 Возможно, именно в силу этого конфликта и переселился св. Роман из Эмессы в Бейрут.
Однако не только врачи попадают в поле зрения гимнографа. В кондаке «на жизнь монашескую» отражен социальный конфликт между богатыми и могущественными землевладельцами (ктг|торес), с одной стороны, и бедными крестьянами - с другой:
Тлаи^Е-Т хата izzvr\to<; тсХоиаюс;, xaxttjGiwv auxoü 7iäaav üuap^iv
xcmiä yz<i>pyoc; xal ö хт^тыр триуа' aXXou xaf¿vov-coc;, aXXoc; E.ücppaivE.tai'
ESpwv auvayti ö 7iEiv6fxtvo<; i'va цо^бы хоц£ат]та1 ä ахорти^Еч'
ctXX' ufxiv л äc; 6 хотсос; яЕсриХахтаг
oü fap exete- (-i-^pljjlvotv aXXriv e.1 (jl-t) ctXXr]Xoüia.
Над убогим богатый ругается, Пожирает его достояние: Сев крестьянину, жатва владетелю Труд сему и роскошество оному. Потом многим бедняк обливается, чтобы все отнялось и развеялось. Плод всех ваших трудов сохраняется, Нет заботы у вас, только петь Аллилуия."1
Картина, представленная св. Романом, весьма жизненна и реалистична. Правление Юстиниана вообще и в 30-е годы VI века в частности было весьма неблагоприятной эпохой для мелкого крестьянства, страдавшего от произвола крупных землевладельцев (ктт|торбс). Правители провинций позволяли себе повсюду самые ужасные злоупотребления и вымогательства. В Ликаонии, Ликии, Фригии, Каппадокии, Понте царил разбой: крупные собственники применяли насилие в отношение мелких землевладельцев и округляли за их счет свои владения: от захватов не были свободны и церковные имущества. Все эти бедствия имели своим последствием бегство в столицу пострадавших с жалобами на претерпеваемые беды.17
Формы угнетения мелкого крестьянства носили различный характер: помимо открытых земельных захватов, крестьянство страдало от ростовщичества, за помощь хлебом во время неурожая у крестьян зачастую отбиралась земля. Вот свидетельство 32-й новеллы Юстиниана:
«Мы осознаем, что необходимо общим законом исцелить деяние ужасное, превышающее всякое нечестие и жадное грабительство.
Мы узнали, что некие из той епархии, которой ты управляешь осмелились во время недостатка хлеба давать кому-то в рост хлеб по самой малой мере и забирать их всю землю, так что одни из крестьян бежали, а другие погибали от голода, в результате настала ужасная погибель, ничем не меньшая варварского нашествия»18
Однако образ наглого богача, который «превозносится над несчастным тружеником и пожирает его достояние», помимо общесословного смысла, может иметь и конкретный, связанный с личностью Иоанна Каппадокийца - префекта претория, одного из главных советников и помощников Юстиниана, по сути дела руководителя финансового ведомства империи, который в самых безвыходных ситуациях умудрялся добывать средства для грандиозных имперских проектов. Роман стоял достаточно высоко на общественной лестнице: временами к нему применяется титул кир - господин.19 Весьма возможно, что он находился в кругу придворных богословов и советников Юстиниана. Безусловно, он хорошо знал столичную элиту и высших сановников империи и не мог питать к Иоанну Каппадокийцу никаких симпатий, как, впрочем, и подавляющее большинство византийцев. Достаточно привести характеристику Иоанна у Прокопия Кеса-рийского, которая, по мнению A.A. Чекаловой, отражает общую враждебность населения к Иоанну20: «Самый скверный из людей, он использовал свои способности
исключительно на дурное. До него не доходило слово Божие и не было у него стыда человеческого. Ради наживы он погубил жизни многих людей и разрушил города. Награбив за короткое время большие деньги, он предался не знающему границ пьянству. Грабя до полудня имущество подданных, остальное время он пил и предавался разврату. Он всегда был готов воровать деньги, но еще более был способен расточать их и тратить».21 В образе, начертанном Романом, и в описании Прокопия много общего: это и наглость богача, и его роскошества, и пресыщенность.
Однако гораздо более конкретной привязкой к судьбе Иоанна Каппадокийца является строфа
OuSe. '¿va Ppotaiv eupov aXurcov о yap xoa[xo<; txaatott -cpE^E-cai' ov yap elSov rfj хбь? ¿7taipo(xevov vuv opw arco ифои<; e.X7U7rcov"ca, uto>x°v ai<pvi8tov tov rcXouaiov, tv8tf| xai ntivcbvca tov tuuopouvca' aXX' {цхец -cou-cojv uav-cwv ia-ce. ка.рг*.то<;' ¿SouXgjGtjte. yap <|>uxixw<; -cw фаХцф- 'AXXrjXouia.
He видал я меж смертных бесскорбного, ибо мира превратно кружение: Кто вчера возносился гордынею, Того зрю с высоты низвергаемым; богатевший с сумою скитается, роскошь знавший нуждою терзается;22 вы одни остаетесь свободными, кто свой дух покорил песнопению. Аллилуиа.
В этом описании падшего сановника и разоренного богача современники вполне могли узнать Иоанна Каппадокийского. Около 541 г. он имел неосторожность попасть в сети интриги, которую затеяла императрица Феодора, раздраженная резкими высказываниями Иоанна в свой адрес. Иоанн был обвинен в участии в антиправительственном заговоре, отрешен от власти и посвящен в пресвитеры. Через два года после этого был убит епископ Кизический Евсевий, с которым враждовал Иоанн. По ложному доносу Иоанн оказался под следствием в связи с убийством епископа и был брошен в тюрьму.23 Далее, по свидетельству Прокопия, «его выставили голым, как разбойника или вора, и, нанося множество ударов по спине, принуждали рассказывать о своей прошлой жизни».2,1 Несмотря на отсутствие полноценных доказательств виновности, Иоанна приговорили к ссылке и конфискации имущества. «Отобрав у него все деньги, нагим посадили ... на корабль, бросив на него один только плащ и то очень грубый, ценою несколько оболов. Везде, где приставал корабль, сопровождавшие заставляли его просить у встречных хлеба и оболов. Так, прося милостыню в продолжение всего переезда, он был доставлен в город Антипой».2''
Прокопий Кесарийский усматривает в судьбе Иоанна перст Божий: «Суд Божий воздал ему кару за злодеяния всему миру». У Романа нет столь четкой и однозначной оценки участи богача, однако она имплицитно присутствует в изображении падшего гордеца и исходит из новозаветной максимы: «Низложил сильных с престолов и вознес смиренных» (Лук. 1, 52).
Не оставил своим вниманием Роман Сладкопевец и торговый класс - купцов и мореплавателей:
АХцира ттк 0аХаааг]<; та и8ата, -уХих^ра тг] хосХЕа та Ррмцата' р1фох(у8иуо1 тсХеоислу аубрштан- г| ■уо'З'^Р У®Р «итой? хатт^аухааг фихас; аау^а!V Ё|Х7иатеиоислУ, трофее; х<*Р1У ха>1 С«Хг1? хатафро\юйсл.у
аХХ' г) уаХг^УТ) ах^^аато«;'
<!><; Х1(х£уа уар еи8юу ехе-се ^е! аХХт)Хо!ла.
Пе1рата<; ха1 х^ь^о; "с0"? хХи8соуа<; гохрорыслу о1 хР^Цата атеруоуте«;-тыу хицатыу то уаироу 0£.а>|л.£УО1 ЗыХшдо, аХХ' оцах; ои среиуоислУ ¿Хгс1<; уар тсХоитои тоитои«; '¿Ххоиаа, х.й\> ялчуцоу оптХ^ат), ои хататсХг|тт£1' то 8е ахафо<; ицыу ауаиауг)тоу ¿><; уар аухира "¿ати* ицТу о фаХ(10<;' аХХг)Хои1а.
Горьки воды пучины губительной, Сладки яства гортани заморские; И плывут человеки над бездною, Понуждаемы чревом и алчностью, Предают себя палубе зыблемой,2'1 Небрегут о погибели горестной, Безмятежно лишь ваше пристанище, Ибо якорь есть ваш песнопение. Аллилуия.
О пиратах, о бурях, о бедствиях Не помыслит наживы возжаждавший, Испытав же валов возмущение, Задрожит, но отнюдь не отступится; Он готов для надежды обманчивой Смерти зрак присутпающей вытерпеть; Только вы среди моря житейского Обрели ограждение верное. Аллилуия.
Рискованность мореплавания и купеческого дела была общеизвестна. Несмотря на усиление императорской власти и господства византийского флота, пиратство продолжало оставаться бичом византийской торговли в IV-VII вв., хотя и гораздо в меньших размерах, чем позднее.
Гомилетическая литература, в частности св. Иоанн Златоуст и св Григорий Нисский, упоминают о пиратах как об обычном явлении. Вот пример из седьмой речи св. Григория Нисского «О заповедях блаженств»:
«Подобно тому, как мы сострадаем при чужих несчастиях, некоторые из наших нуждающихся подвергаются невольным несчастиям, или покидая отчий дом, или спасаясь от кораблекрушения голыми, или попадая в руки пиратов или разбойников, или становясь рабами из свободных или пленниками из благополучных людей».27
То же следует сказать и о монашеской литературе V-VII вв.: так, авва Виссарион, юродствуя, притворяется богачом, потерявшим свое состояние: «Я погубил большое богатство различными способами. И попал я в руки пиратов, и подвергся кораблекрушению, и отпал от своего благородства, из славного став бесславным».28 Монах, слышании! это, нисколько не удивляется, а выносит ему кусок хлеба и утешает его. В 193-м рассказе Луга Духовного, написанного Иоанном Мосхом в первой четверти VII в. (до 622 г.), повествуется ествование о милосердии александрийского патриарха Аполлина-
рия к одному богатому юноше, который потерял все богатство в кораблях и деньгах, потому что «его разорили многоразличные несчастия на море».2У
Нетривиальной информацией в тексте Романа является то, что он обращает внимание не на шелк или золото как предмет торговли, а на пищу (¡Зрсората). Очевидно, имеются в виду пряности, которые являлись достаточно важным предметом византийского импорта.
Итак, гимны Романа Сладкопевца зачастую являются отражением жизни византийского общества. В них раскрывается жизнь различных социальных слоев, дается картина социальных конфликтов, а также проводится мысль о Божественном возмездии богачам за их гордыню. Возможно, образ нищенствующего богача навеян судьбой Иоанна Каппадокийца.
I Cameron A. History as a text. Oxford, 1991.
- Об этом, и частности, см.: Аверипцсв С.С. Поэтика раппевпзаптийской литературы. Гл. III. «Знак. Знамение.». М„ 1997. С. 83-100.
Malalae J. Chronographia / Ed. L. Dindorf, Ioannis Malalae chronographia |Corpus scriptorum historial Byzantinac. Bonn: Weber, 18311- P. 407.
i Цит. но: Успенский Ф.И. История Византийской империи. М., 1995. Т. 1. С. 179.
5 Подробнее см.: Grosdidier de Matons J. Ronanos le Melodc et les origines de la poésie reiligieuse a Byzanicc. Paris. 1977 (с подробной библиографией); см. также: Mitsavkhx К. BuÇcumvT) ър^оурафСа. QeaaaXoviKai. 1986. S. 358-509.
Geizer. Die Genesis der byzantinischen Themenverfassung. Abliandl. philolog. hist. Kl. kaiscrlichc-Sachsischcn Ges. der Wiss. 18. 5. 1899. S. 76.
7 Кондак состоит из ряда больших и сложных строф, так называемых икоеов, предваряется вступительной статьей - кукулием, или проэмием. Кондак является преимущественно повествовательным жанром и развивается из проповеди (см.: М|.таакт]сК. BuÇcumvr] úpvoypatfúa. S. 171-330); Аверинцев С.С. Поэтика византийской литературы...
"См., напр.: Жизнь и творчество св. Романа Сладкопевца // Ежегодная Богословская конференция Свято-Тнхоповского Богословского нн-та. М, 2000. С. 80-90.
'' Об этом, в частности, говорит упоминание Гиппократа и Галопа. 16 трактатов Галопа и 12 трактатов Гиппократа считались основным пособием по медицине.
Oribasius. Collcctiones medicac. Liber 50, cap. 48, 6.
" Как говорил великий советский хирург Юлиан Джанелидзе, настоящий хирург - пе тот, кто провел удачную операцию, а тот, кто сумел отказаться от ненужной операции.
12 Maas-Trypanis. Т. II. Cantica dubia. N 62. P. 62
" О нем см.: Пигулевская Н.В. Культура сирийцев в средние века. М„ 1979. С. 149-168.
II Gregorii Barhcbraci Chronicon ccclcsiasticum / Ed. Abbeloos J.B. La my. T. I — III. Pari.sii, 1872. T.l. Col. 208.
15 Гимн 62, 24, 6 Grodidier de Matons. P. 305. Lampe. Patristic Greek Lexicon. Oxford, 1961. P. 118.
|Г' Авериицен C.C. От берегов Босфора до берегов Евфрата. М., 1987. С. 259 (текст отредактирован В.В. Василиком).
17 Куликовский Ю.А. История Византийской империи. СПб., 1997. Т. 2. С. 210. - Показательно, что лаже церковные имущества пе были свободны от грабежа. Императору Юстиниану в 527 г. приходилось выпускать специальный эдикт в защи ту церкви св. Иоанна в Писидии.
1Я Прйу|ха Stivôv xai raxar)ç bvaxtiva xai àatpuaç xai rcXtovtÇiaç yivofitvov auvtíSofitv vófi<p Gtparetüaai xoivtô... t^vu^icv yàp ¿jç Tivtç Ètù xrjç traxpxiaç fjç apxt'Ç ÈTÔX(jLï)aav ¿7iiXaß0|j.tvoi той xaipoû xrjç àtpopiaç той aítou Sdcvtiafia Ttpàljai ixpôç Tivai; in ¿Xa^íaTíp |x£-cpto xaprctôv xai -cr)v aù-ctôv Xaßtlv ytjv cbvaaav àv-c aù-coû. ¿Íctte toùç (jlèv -cüv ytiùpyCiv tptúftiv, toùç 8c 8ia<p0apf)vai Xi|i.â>, Stivi^v те ytytvrpQai <p9°pàv oùSèv TTjç ßapßapixAi; ejuSpofiTji; èXaTTOva (Justiniaili. Novellac / Ed. R. Scholl; Kroll W. Corpus iuris civilis. Vol. 3. Berlin; Weidmann, 1895 (repr. 1968). P. 239.
''Существует гипотеза, объясняющая термин кир - господин. Еще Пауль Маас предложил отождествить с Романом Сладкопевцем священника Великой Церкви Романа, носившего титул еккХ^снекб^кос, который от имени «домашнего собора» 536 г. был послан к экс-патриарху Апфиму вместе с сп. Иоанном, епископом
Бейрутским Фалассисм, епископами Доммом и Петром и двумя диаконами (Grosdidier de Matons Romanos le Melodc. P. 74).
-"' Чекалова A.A. Константинополь н VI пеке. Восстание Ника. СПб., 1997. С. 176.
21 Procopii Cacsariensis. Opera omnia. Ree. Нашу J. Wirth G. Т. I. A De bello Pérsico. Lipsiae, 1962. 1. 24. 12-16; см. также русск. пер.: Прокопии Кссарийский. Война с персами. Война с вандалами. Тайная история / Пер. коммеит. A.A. Чекалоной. М., 1993.
Буки.: «Вижу богатого бедным, нуждающимся и голодающим, идущим п путь».
2:1 Куликовский Ю.А. История Византии. Т. 2. С. 226.
'м Прокопий Кссарийский. Война с персами... С. 85.
23 Там же. С. 85-86.
-г' Авериицев С.С. От берегов Босфора... С. 259-260. - Букв. «Вперяют души парусам и ради пищи презирают бури».
27 Clq yap éiti twv äXXotpt'wv 8iaTi9£[it9a au|X(popwv, й■zav tiveí; twv ejíitt]8£Íwv ti|Mv äßouXr)tou; tiaí goveve^"0' Xúraxu;, ií mxipúxxq oixíaí; ёхлелтшхоте^, ^ vauayíou 7ttpiaa>9tvct(; yusivo!, т] яЕфогсай;, ií Хватай; ímo^típioi yíyováttq, íí BoüXoi tXtu9tpwv, rí а!х(л.аХш-со1 EÜ8ai[ióva>v (PG 44 1257).
ájíoXtoXtxtvai iprjaai; jtoXXä xpr'ltia'ca Зюкророц трояок;. Kai yap iteipoccaT; яеpitxtaa, xaí vauayiw tXr¡<p9T]v, xai xfjt; e¿yevtíaí (xou e^éjíeoov, ä8o?o(; ¿vSó?o>v yevÓ|xevoí;. (Apophtegmata patrimi. P. 144). Авериицев С.С. От берегов Босфора... С. 284.
Статья поступила в редакцию 22 декабря 2005 г.
