CC BY
27РОЛЬ В. Б. СОЧАВЫ В РАЗВИТИИ ГЕОБОТАНИЧЕСКОГО КАРТОГРАФИРОВАНИЯ
С. А. ГРИБОВА, Т. И. ИСАЧЕНКО
В 1980 г. академику В. Б. Сочаве должно было исполниться 75 лет, из них около 55 лет он отдал научной, педагогической и общественной деятельности. Диапазон его научных интересов необычайно широк. Своими трудами в области ландшафтоведения, биогеографии, геоботаники, систематики и флористики В. Б. внес большой вклад в развитие географической и ботанической наук. Но для нас особенно существенна его роль в развитии геоботанического картографирования.
Деятельность Сочавы как автора и редактора многочисленных карт растительности СССР и отдельных его регионов, материков, мира и ежегодника «Геоботаническое картографирование», издаваемого с 1963 г., определила успехи отечественного геоботанического картографирования за последние 25—30 лет и позволила занять советской школе ведущее положение в мировой ботанико-картографической науке. В. Б. разработал основные теоретические положения этого вида тематического картографирования, обосновал самостоятельность картографии растительности как особого раздела геоботаники и наметил пути ее развития.
К числу узловых теоретических проблем геоботаники в целом и геоботанического картографирования в особенности прежде всего принадлежит проблема классификации растительности. Сочава уделял ей особо пристальное внимание и посвятил около 20 работ. В. Б. выдвинул и последовательно развивал географо-генетический принцип классификации растительности. Еще в середине 40-х годов он предложил классификацию неморальных лесных сообществ Приамурья и Приморья, основанную на филоценогенетическом подходе (Сочава, 1944, 1945, 1946). Рассматривая критерии выделения типологических единиц растительности разного ранга с точки зрения их филоценогенетического значения, а позднее и
учета их эколого-географических особенностей, Сочава (1927, 1930) обосновал возникшую в значительно более ранних его исследованиях мысль о необходимости введения новой классификационной категории — фратрии классов формаций. Фратрии, понимаемые Сочавой (1944, 1957, 1961а, 1972) как регионально-типологические единицы, устанавливаются на основе генетического и географического критериев. Они объединяют те классы формаций, иногда физиономически различные, которым свойственны общие генетические и эколого-географические черты, в настоящее время проявляющиеся в сходстве состава основных экобиоморф и распространении в пределах более или менее однородной в природном отношении территории. В. Б. рассматривает развитие растительности в непрерывной связи с эволюцией всего физико-географического комплекса, что и определяет географическую локализацию фратрий формаций.
Введение в классификационную систему подразделения ранга фратрия классов формаций позволяет при выделении подчиненных ей низших типологических единиц учитывать преимущественно структурные особенности и динамические черты растительных сообществ, их видовой состав и связь с экологическими факторами. Это сближает трактовку и принципы систематизации самых низших единиц растительности, предложенные Сочавой (1957, 1961а), с классификационными схемами других отечественных геоботаников (В. Н. Сукачева, А. П. Шенникова, В. В. Алехина, Е. М. Лавренко др.).
Высшие классификационные подразделения — типы растительности, свиты типов растительности, системы типов растительности — также устанавливаются на основе географо-генетических критериев. В отличие от большинства геоботаников в один тип растительности Сочава объединяет сообщества с господством различных биоморф. Каждый тип растительности, согласно В. В., характеризуется своими определенными эко-лого-географическими и структурно-динамическими связями, проявляющимися в спонтанных и антропогенных сменах одного типа сообществ другим (кустарникового — лесным, лугового — болотным и т. п.), в явлениях инкумбации и декумбации ярусов, развитии близких по структуре сину-зий в различных ассоциациях и формациях, в наличии специфических для типа растительности предоминантных видов и т. д. (Сочава, 19646).
Таким образом, классификация растительности Сочавы является многоступенчатой и многомерной, т. е. состоит из соподчиненных друг другу типологических подразделений разного объема. Она строится не на отдельных показателях, а учитывает совокупность нескольких главнейших признаков сообществ, оказывающих влияние на их состав, структуру, динамику, географию и историю. Подразделения растительности разного типологического уровня выделяются по разным признакам, в зависимости от того, какие из них оказывают наиболее существенное влияние на становление определенных геоботанических категорий. Последовательное применение на различных ступенях географо-генети-ческой классификации нескольких критериев (фитоценотического, эко-лого-географического, генетического) позволяет для каждой ассоциации через ряд промежуточных звеньев найти определенное место в растительном покрове Земли или ее крупных регионов.
Система высших типологических единиц растительности Земли, разработанная В. В., стала основой легенд для серии обзорных карт мира, материков и СССР в «Физико-географическом атласе мира» (Сочава, 1964а; Сочава и др., 1965). Идеи Сочавы по классификации растительности использованы также в созданных под его редакцией региональных геоботанических картах территории Азиатской России — Забайкалья (Сочава, 19676), Западно-Сибирской равнины (Ильина, 1976) и др.
В. Б. неоднократно писал о неразрывной связи проблем классификации растительности и геоботанической картографии (Сочава, 1954, 1956а, 1960, 1961а, 1962, 19646, 1968, 1972, 1976, 1978). Он указывал, что
«...обзорное геоботаническое картирование входит частью в проблему классификации растительности» (Сочава, 1956 : 51). Последнюю он создавал, исходя прежде всего из задач и требований обзорного геоботанического картографирования. Он постоянно подчеркивал, что «качество карт . . . определяется положенными в основу их легенды классификациями» (Сочава, 1967в : 7) и позже: «информативность карт растительности во многом зависит от классификации, которая положена в основу построения легенды карты» (Сочава, 1976 : 15).
Географо-генетическая концепция классификации растительности В. Б. послужила теоретической базой для разработки регионально-типологического принципа легенд средне- и мелкомасштабных карт Сибири и Дальнего Востока (Букс, Тимирбаева, 1972; Белов, 1973; Сочава, 1976; Белов, Лавренко, 1977, и др.), ставшего ведущим в отечественной картографии.
В последние годы Сочава (1972, 1976) развил и дополнил свою классификационную концепцию, использовав современные представления точных фундаментальных наук — теорию систем, учение об информации, анализ размерностей. Он предложил учитывать при классификации и геоботаническом картировании размерность объектов растительного покрова, различая три порядка размерности — планетарный, региональный и топологический. Географические и фитоценотические закономерности, критерии связей растительности со средой однозначны для единиц растительного покрова определенного ранга в пределах одного порядка размерности (Сочава, 1972). Так, иерархию подразделений растительности планетарного порядка составляют три классификационные категории: свиты типов растительности, типы растительности, фратрии классов формаций. Единицы классификации от классов формаций до формаций включительно могут рассматриваться как объекты регионального порядка, а низшие типологические единицы (группы, классы ассоциаций, ассоциации) — как объекты топологического уровня. «Три порядка размерности взаимосвязаны, но каждый из них характеризуется своими особенностями, которые определяют не только масштаб картографического изображения, но и принципы построения карты — ее логическую основу», — отмечал Сочава (1976 : 13).
С учением о трех порядках размерности В. Б. связал существующие в советской геоботанической картографии представления о двух рядах единиц растительного покрова — фитоценомерах и фитоценохорах, отличающихся различной степенью гомогенитета их структуры. Ряд фитоценомеров составляют относительно однородные единицы растительности: ассоциация, группа и класс ассоциаций, формация и т. д., т. е. таксоны геоботанической классификационной системы. Ряд фитоцено-хор образуют гетерогенные по эколого-фитоценологической структуре категории растительного покрова, возникающие в процессе территориальной интеграции относительно однородных участков, занятых типологическими подразделениями разного ранга, — микро-, мезо-, макрофито-ценохора и др.
Исходя из наличия различных по степени однородности структуры геоботанических единиц, Сочава предложил двухрядный принцип классификации: системы фитоценомеров и фитоценохор (последняя представляет собой систему единиц геоботанического районирования). На картах растительности в зависимости от их масштаба отображаются определенные типы фитоценомеров и соответствующие им по размерности типы фитоценохор. Так, на картах крупного и среднего масштабов показываются единицы растительного покрова топологического уровня — ассоциации, их группы, иногда классы, а также микрофитоценохоры и их группы; на региональных мелкомасштабных картах — единицы регионального уровня размерности — классы ассоциаций, формации и мезо-фитоценохоры. Хорологические единицы растительного покрова (фито-
ценохоры) нашли воплощение в ряде карт, в том числе Забайкалья (Сочава, 19676), Западно-Сибирской равнины (Ильина, 1976) и др.
Развивая вопросы классификации применительно к картографии, В. Б. особое значение придавал иерархическому подходу к классификации и легендам карт (Сочава, 1972, 1978). В этом случае любое подразделение геоботанической классификации и легенды карт растительности находит свое место в общей системе растительного покрова Земли. Карты, легенды которых построены по иерархическому принципу, легко могут быть генерализованы при трансформации их из одного масштаба в другой.
Продолжая традиции отечественной картографии, связанные с именем Н. И. Кузнецова, В. Б. особое внимание уделял картографированию динамических явлений в растительном покрове. Его утверждение, что «. . . без учета динамики растительности невозможно ее систематизировать и показывать на карте» (Сочава, 1962 : 12), стало руководящей идеей геоботанической картографии в нашей стране. Он обосновал выделение различных динамических категорий растительности: спонтанных (коренных, квазикоренных, серийных) и антропогенных сообществ, а среди последних — длительно- и кратковременнопроизводных, разработал принципы их систематизации в легендах карт и методы картографического изображения (Сочава, 1960, 19616, 1962, 1963, 1965).
Еще на «Геоботанической карте СССР» м. I : 4 ООО ООО (1954), одним из редакторов которой Сочава являлся, наряду с коренной растительностью показаны некоторые длительно- и кратковременнопропзводные сообщества и сельскохозяйственные земли. Более последовательно динамический принцип выдержан на созданных в 60—70-х годах картах растительности бассейна Амура (Сочава, 1969), юга Восточной Сибири (Белов, 1973), Западно-Сибирской равнины (Ильина, 1976) и др., на которых не только отражен современный и восстановленный растительный покров, но изображены также различные типы серийных рядов пойменной растительности. Совмещенный показ статического и динамического состояний растительности не только повышает информационную емкость карт за счет дифференциации современной растительности, но и позволяет широко использовать их в прогнозных целях.
В последние годы В. Б. обогатил динамическую концепцию растительности системным подходом и ввел в литературу понятие эпитаксона: эпиассоциация, эпиформация и т. д. (Сочава, 1968, 1972). Он рассматривал каждую ассоциацию как множество, которому присущи своя коренная (материнская) структура и ряд ее переменных состояний. Совокупность материнского ядра и подчиненных ему переменных состояний трактуется как динамическое целое — эпиассоциация. Последняя представляет собой открытую систему, в которой коренная ассоциация не является заключительной; она располагается в центре динамической системы и находится в сукцессионной связи со всеми другими входящими в ее состав структурными элементами. Сочава подчеркивал, что при системном подходе структурные особенности растительного сообщества являются важнейшим критерием классификации. При этом необходимо учитывать переменные состояния ассоциаций, выделяя их как особые категории, однако они, «когда речь идет о единой системе растительного покрова, должны классифицироваться с учетом их связи с материнским ядром» и далее: «группировка переменных состояний фитоценозов вне их связи с коренной ассоциацией не имеет решающего классификационного значения» (Сочава, 1972 : 6).
Учитывая все возрастающую роль карт растительности в решении теоретических и практических задач геоботаники, а также познавательное значение, В. Б. большое внимание уделял вопросам их формализации по содержанию, масштабам и т. п. Развитию геоботанической картографии в нашей стране способствовала разработанная Сочавой (1958, 1962, 1970) классификация карт по масштабам, широко вошедшая в практику геобо-
таников-картографов. Выделенные им категории карт (детальные и обобщенные крупно-и среднемасштабные, формационные и обзорные мелкомасштабные) позволяют дифференцированно подойти к разработке их научного содержания и методики составления, а также определить диапазон практического применения.
Для совершенствования теории и методики геоботанического картирования очень важно обоснованное Сочавой (1960, 1962, 1963) разделение карт на универсальные и специализированные. Универсальные геоботанические карты отражают закономерности распределения растительности (естественной и антропогенной) в зависимости от природных факторов. Они создаются на основе классификации, учитывающей многообразие показателей сообществ (флористических, фитоценотических, динамических, эколого-географических), и представляют собой синтез всех современных знаний по их фитоценологии и географии. Опираясь на успехи современной геоботанической картографии и смежных наук и учитывая актуальность вопросов охраны растительности, научного обоснования мероприятий по ее преобразованию и прогнозированию возможных изменений под влиянием хозяйственной деятельности человека, Сочава (1967в, 1974) поставил вопрос о создании универсальных карт растительности нового направления, в частности корреляционных, прогнозных и др. В отличие от карт инвентаризационного типа, к которым он относил традиционные карты растительности, корреляционные карты призваны более глубоко отобразить связь растительности со средой. Создание такого рода карт опирается на системный подход в трактовке функциональных и пространственных характеристик растительного покрова (Сочава, 1967в; Букс, 1977).
Специализированные карты создаются на основе универсальных, но интерпретируют растительность под углом зрения ее хозяйственной значимости. Они используют прикладные классификации растительности и подчеркивают специфические черты последней, наиболее существенные с точки зрения ее хозяйственного применения. В. Б. отмечал необходимость создания новых видов специализированных геоботанических карт и расширения сферы их практического применения. К числу таких карт он причислял карту ландшафтнозащитных и ресурсных функций растительности зоны БАМ (Лавренко, 1977).
С именем Сочавы в первую очередь связано развитие в нашей стране мелкомасштабного геоботанического картографирования в послевоенный период. Однако не меньшую роль он сыграл в разработке теории и методики крупномасштабного картирования. Он не раз подчеркивал, что крупномасштабные карты помимо решения узко прикладных вопросов имеют первостепенное «значение для решения различных фундаментальных геоботанических и общегеографических задач» (Сочава, 1970 : 14), например, таких как взаимосвязь классификации и ординации растительности, соотношение дискретности и пространственного континуума, использование количественных методов и др. (Сочава, 1965, 1970). Он полагал, что в крупном масштабе необходимо основываться на классификации с учетом ординации, и данные последней целесообразно показывать на фоне распространения ассоциаций или других типологических единиц растительности. Большое значение для крупномасштабного картографирования имеет представление о континууме и связанный с ним вопрос о показе границ на картах. В. Б. считал континуумы особой формой ассоциирования растений и рассматривал их в пределах формации. В связи с этим он предлагал типизировать сами континуумы и картировать их как особые категории растительного покрова (Сочава, 1965, 1970).
В связи с развитием работ по комплексному биологическому и географическому картографированию, в частности крупномасштабному, В. Б. определил место геоботанических карт в серии карт природы и раскрыл пути их совершенствования на основе анализа и синтеза всех
компонентов экосистемы (Сочава, 1959, 1962, 1963, 1965, 1966, 1967в, 1974 и др.)- В своих теоретических разработках в этом разделе геоботанического картографирования он опирался на богатый опыт стационарных исследований в Сибири, осуществлявшихся под его руководством. Геобо-танпческая карта в программах этих стационарных исследований служила инструментом для познания структуры и динамики растительности, а сопряженная с другими картами среды — и для изучения динамики и структуры физико-географического комплекса в целом. В настоящее время крупномасштабное картографирование сопровождает почти все стационарные геоботанические наблюдения, однако в большинстве случаев оно мало связано с работой стационаров и его функции по существу оказываются чисто формальными.
Большое внимание В. Б. уделил поискам новых средств изображения растительности на картах. Предложенная им красочная шкала (Сочава, 1954, 196 ), 1962) учитывает фитоценотические черты сообществ, экологический потенциал их местообитаний и закономерности распространения. Он считал необходимым унифицировать цветовые обозначения для определенных подразделений растительности, в первую очередь на мелкомасштабных картах. Под его руководством разработана шкала к картам растительности мира и материков в ФГАМ (Сочава, 1964а), ставшая эталоном для создаваемых в нашей стране обзорных и региональных геоботанических карт.
В научной деятельности Сочавы (1948, 1952, 19566, 1962, 1966, 1967а, 19796 и др.) видное место занимали проблемы геоботанического и природного районирования. В. Б. одним из первых поставил вопрос о неразрывной связи геоботанического районирования —• «классификации территории по растительному покрову», как он его иначе называл, и типологического картирования и этим обусловил ряд требований к картам растительности, а именно структурно-динамический подход к растительному покрову, отражение его хорологических категорий, учет эколого-географических связей сообществ и т. п. Очень интересно в методическом отношении предложение Сочавы создавать карты районирования на фоне типологической карты, определенным образом для этого трансформированной.
В аспекте проблемы районирования он обсуждал вопросы соотношения классификационных и региональных единиц (Сочава, 1967а, 19796). В. Б. различал несколько уровней районирования земной поверхности по растительному покрову, соответствующих основным порядкам размерности единиц классификации растительности. На планетарном уровне фитосфзра разделяется на пояса, группы геоботанических областей, геоботанические области, которые характеризуются высшими единицами растительности. На региональном уровне единицы районирования (зоны, подзоны, провинции) выделяются внутри геоботанических областей и устанавливаются по распространению типов растительности, фратрий классов формаций, групп формаций, формаций. Единицы районирования топологического уровня (округа, группы районов, районы и т. д.) диагностируются по распространению типологических единиц ранга ниже формации (Сочава, 1972, 19796).
В. Б. не раз возвращался к вопросу использования флористического критерия при районировании. Наиболее нолно его позиция выражена в последней статье (Сочава, 19796), где он справедливо говорил о неправомерности применения при районировании в качестве диагностического показателя распространение отдельных видов растений, отдавая предпочтение экологическим группам. В. Б. считал, что при установлении региональных границ разного ранга не следует основываться на ареалах редких видов, поскольку последние не характеризуют современную экологическую обстановку, а представляют больший интерес для истории растительного покрова.
Сочава впервые высказал и развил идеи об объективизации критериев районирования. В этой связи он обосновал принципы классификации территории по растительному покрову, опирающиеся на функциональные связи и коррелятивные соотношения растительности с биотическими и абиотическими факторами среды. Он считал, что на основе этих данных в дальнейшем возможно будет создать статистическую модель районов. Научные поиски в этом направлении проводились под его руководством в Институте географии Сибири и Дальнего Востока СО АН СССР.
В. Б. различал несколько видов ботанического разделения Земли, объединяемых в три группы: фитоценоморфическую, фитохорургическую и фитоценогенетическую (Сочава, 1948). Он развивал фитохорургическое направление в районировании. В 1946 г. им была опубликована схема геоботанического разделения СССР с выделением высших единиц (поясов, областей, зон).
Сочава настаивал на неразрывной связи геоботанического и природного, или ландшафтного, районирование считая их близкими и полагая при этом, что при геоботаническом районировании нужно учитывать не один признак, а совокупность их, в том числе динамическое состояние растительности. Он отмечал также тесную связь между геоботаническим и другими специализированными видами районирования. Принципиально важна его мысль о возможности совпадения границ на схемах различных видов специализированного районирования при несовпадении их ранга.
Свои идеи в области картографирования растительности Сочава (1979а) обобщил в виде монографии, которая не успела выйти в свет при жизни автора.
Для развития геоботанической картографии большое значение имела многообразная научно-организационная деятельность Сочавы. В. Б. активно пропагандировал за рубежом достижения советской ботанико-картографической школы. Его доклады на Меяедународных ботанических (IX, X, XII) и географических (XIX, XX, XXI) конгрессах и другие познакомили иностранных ученых с успехами советской геоботаники и геоботанической картографии. В. Б. постоянно изучал и критически оценивал зарубежный опыт по картографии растительности. Все наиболее существенное по этим вопросам в зарубежной литературе стало предметом его критического анализа. Трудно переоценить в этом отношении значение публикаций ежегодника «Геоботаническое картографирование». Будучи организатором и бессменным редактором его 17 выпусков (1963— 1979 гг.), Сочава сплотил вокруг ежегодника большой коллектив отечественных ботаников, активно работающих в разных областях картирования растительности. «Геоботаническое картографирование» в настоящее время является единственным специализированным изданием по тематическому картографированию.
ЛИТЕРАТУРА
Белов А. В. Карта растительности юга Восточной Сибири. Принципы и методы составления. В кн.: Геоботаническое картографирование 1973. Л., 1973. — Белов А. В., Л а в р е н к о H.H. Проблемы геоботанического картографирования зоны Байкало-Амурской магистрали. В кн.: Геоботаническое картографирование 1977. Л., 1977. — Б у к с И. И. Методика составления и краткий анализ корреляционной эколого-фитоценотической карты Азиатской России м. 1 : 7 500 ООО. В кн.: Эко-лого-фитоценотические комплексы Азиатской России. Иркутск, 1977. — Букс И. И., Тимирбаева Л. С. Некоторые проблемы географии растительности Якутии (в связи с составлением обзорной геоботанической карты). В кн.: Геоботаническое картографирование 1972. Л., 1972. — Геоботаническая карта СССР. Под ред. Е. М. Лавренко и В. Б. Сочавы. М. 1 : 4 ООО ООО. ГУГК, М., 1954. — Г е о б о-таническое картографирование 1963—1979. Л., 1963—19/9. — Ильина И. С. [ред.]. Карта растительности Западно-Сибирской равнины м. 1 : 1 500 ООО. Составили И. С. Ильина, Е. И. Лапшина, В. Д. Махно и др. ГУГК, 1976. — Лавренко Н. Н. Опыт составления карты ландшафтнозащитных и ресурсных функций растительного покрова зоны Байкало-Амурской магистрали. В кн.: Геоботаническое картографирование 1977. Л., 1977. — С о ч а в а В. Б. Ботанический очерк
лесов Полярного Урала от р. Нельки до р. Хулги. Тр. Ботан. музея АН СССР, 1927, т. 22. — Сочава В. Б. Пределы лесов в горах Ляпинского Урала. Тр. Полярной комис. АН СССР, 1930, №2. —Сочава В. Б. Опыт филоценогенетической систематики растительных ассоциаций. Сов. бот., 1944, т. 12, № 1. — Сочава В. Б. Фратрии растительных формаций СССР и их филоценогения. ДАН СССР, 1945, т. 47, №1. — Сочава В.Б. Вопросы флорогенеза и филоценогенеза маньчжурского смешанного леса. В кн.: Материалы по истории флоры и растительности СССР. М.; Л., 1946, т. 2. — С о ч а в а В. Б. Различные пути геоботанического разделения земной поверхности п их самостоятельное значение. Ботан. журн., 1948, т. 33, № 1. — С о-ч а в а В. Б. Основные положения геоботанического районирования. Ботан. журн., 1952, т. 37, №3. — Сочава В. Б. Принципы и задачи геоботанической картографии. В кн.: Вопросы ботапнки. М.; Л., 1954, т. 1. — Сочава В. Б. Введение в обзор растительного покрова СССР на основе «Геоботанической карты» м. 1 : 4 ООО ООО. В кн.: Растительный покров СССР. М.; Л., 1956а, т. 1. — Сочава В. Б. Принципы фпзико-географического районирования. В кн.: Вопросы географии. Сб. статей для XVIII Междунар. геогр. конгресса. М.; Л., 19566. — Сочава В. Б. Пути построения единой системы растительного покрова. В кн.: Делегатский съезд ВБО (май 1957). Тезисы|докл. Вып. IV. Секция флоры л растительности, ч. 2. Л., 1957. — Сочава В. Б. Главнейшие достижения в области картографии растительности за 40 лет. Изв. Всесоюз. геогр. о-ва, 1958, т. 90, вып. 2. — Сочава В. Б. Опыт крупномасштабного биологического картирования в амурской тайге. В кн.: Материалы первой сессии Научного совета по проблеме «Биологические комплексы районов нового освоения, их рациональное использование и обогащение». М.; Л., 1959. — Сочава В. Б. Теоретические и методические вопросы картографии растительности. В кн.: Картография растительного покрова. Тезисы докл. на совещ. по вопросам картографии растительности (Новосибирск, ноябрь 1960 г.). М., 1960. —Сочава В. Б. Вопросы классификации растительности, типологии физико-географических фаций и биогеоценозов. В кн.: Вопросы классификации растительности. Свердловск, 1961а. — Сочава В.Б. Современное состояние проблемы картографирования растительности. Изв. АН СССР. Сер. биол., 19616, № 4. — С о ч а в а В. Б. Вопросы картографирования в геоботанике. В кн.: Принципы и методы геоботанического картографирования. М.; Л., 1962. — Сочава В. Б. Поиски новых приемов картографирования растительности. В кн.: Геоботаническое картографирование 1963. М.; Л., 1963. —Сочава В. Б. Макет новой карты растительности мира. В кн.: Геоботаническое картографирование 1964. М.; Л., 1964а. — Сочава В. Б. Классификация и картографирование высших подразделений растительности Земли. В кн.: Современные проблемы географии. Науч. сообщ. сов. географов по программе XX Междунар. геогр. конгресса (Лондон, 1964). М., 19646. — Сочава В. Б. Современные задачи картографии растительности в крупном масштабе. В кн.: Геоботаническое картографирование 1965. М.; Л., 1965. — Сочава В. Б. Районирование и картография растительности. В кн.: Геоботаническое картографирование 1966. М.; Л., 1966. —Сочава В. Б. Развитие теоретических положений геоботанического районирования на современном этапе. В кн.: Совещание по геоботаническому районированию СССР. М., 1967а. — Сочава В.Б. Структура новой обзорной карты растительности Забайкалья. В кн.: Геоботаническое картографирование 1967. Л., 19676. — Сочава В. Б. Успехи тематического картографирования и карты растительности. В кн.: Геоботаническое картографирование 1967. Л., 1967в. — Сочава В. Б. Ближайшие задачи геоботанического картографирования в мелком масштабе и перспективы создания обзорной карты растительности СССР. В кн.: Геоботаническое картографирование 1968. Л., 1968. —Сочава В. Б. [ред.]. Карта растительности бассейна Амура. М. 1 : 2 500 000. Составители С. А. Грибова, А. С. Карпенко, Г. Д. Катенина и др. 1968. Приложение к книге «Амурская тайга (комплексные ботанические исследования)». П., 1969. —Сочава В. Б. Крупномасштабное картографирование растительности и некоторые современные предпосылки его развития. В кн.: Крупномасштабное картографирование растительности. Новосибирск, 1970. — Сочава В. Б. Классификация растительности как иерархия динамических систем. В кн.: Геоботаническое картографирование 1972. Л., 1972. — Сочава В. Б. Карты растительности в серии карт среды обитания. В кн.: Геобота шческое картографирование 1974. Л., 1974. —Сочава В. Б. Логические основы и пути повышения информативности карт растительного покрова. В кн.: Геоботаническое картографирование 1976. Л., 1976. — Сочава В. Б. Рубежи на геоботанических картах и буферные растительные сообщества. В кн.: Геоботаническое картографирование 1978. Л., 1978. — Сочава В. Б. Растительный покров на тематических картах. Новосибирск, 1979а. —Сочава В. Б. Районирования природные: комплексные и геоботанические. В кн.: Геоботанпческое картографирование 1979. Л., 19796. — С о ч а в а В. Б., Лукичева. А. Н., Зубков А. И., Корчагин А. А., Родии Л. Е., Семенова-Тян-Шанская А. М. Главнейшие этапы развития обзорного картографирования растительности континентов. Ботан. журн., 1965, т. 50, № 9.
Белов А. В. Карта растительности юга Восточной Сибири. Принципы и методы составления // Геоботаническое картографирование 1973. Л., 1973.
https://doi.org/10.31111/цсоЬоПпар/1973.16
Белов А. В., Лавренко Н. Н. Проблемы геоботанического картографирования зоны Байкало-Амурской магистрали // Геоботаническое картографирование 1977. Л., 1977. https://doi.org/10.31111/аеоЪоШар/1977.3
Букс И. И. Методика составления и краткий анализ корреляционной эколого-фитоценотической карты Азиатской России м. 1 : 7 500 000 // Эколого-фитоценотические комплексы Азиатской России. Иркутск, 1977.
Букс И. И., Тимирбаева Л. С. Некоторые проблемы географии растительности Якутии (в связи с составлением обзорной геоботанической карты) // Геоботаническое картографирование 1972. Л., 1972. https://doi.org/10.31111/geobotmap/1972.27
Геоботаническая карта СССР. Под ред. Е. М. Лавренко и В. Б. Сочавы. М. 1 : 4 000 000. ГУГК, М., 1954.
Геоботаническое картографирование 1963—1979. Л., 1963—1979.
Ильина И. С. [ред.]. Карта растительности Западно-Сибирской равнины м. 1 : 1 500 000. Составили И. С. Ильина, Е. И. Лапшина, В. Д. Махно и др. ГУГК, 1976.
Лавренко Н. Н. Опыт составления карты ландшафтнозащитных и ресурсных функций растительного покрова зоны Байкало-Амурской магистрали // Геоботаническое картографирование 1977. Л., 1977. https://doi.org/10.31111/geobotmap/1977.20
Сочава В. Б. Ботанический очерк лесов Полярного Урала от р. Нельки до р. Хулги. Тр. Ботан. музея АН СССР, 1927, т. 22.
Сочава В. Б. Пределы лесов в горах Ляпинского Урала. Тр. Полярной комис. АН СССР, 1930, №2.
Сочава В. Б. Опыт филоценогенетической систематики растительных ассоциаций. Сов. бот., 1944, т. 12, № 1.
Сочава В. Б. Фратрии растительных формаций СССР и их филоценогения. ДАН СССР, 1945, т. 47, №1.
Сочава В. Б. Вопросы флорогенеза и филоценогенеза маньчжурского смешанного леса // Материалы по истории флоры и растительности СССР. М.; Л., 1946, т. 2.
Сочава В. Б. Различные пути геоботанического разделения земной поверхности и их самостоятельное значение. Ботан. журн., 1948, т. 33, № 1.
Сочава В. Б. Основные положения геоботанического районирования. Ботан. журн., 1952, т. 37, №3.
Сочава В. Б. Принципы и задачи геоботанической картографии // Вопросы ботаники. М.; Л., 1954, т. 1.
Сочава В. Б. Введение в обзор растительного покрова СССР на основе «Геоботанической карты» м. 1 : 4 000 000 // Растительный покров СССР. М.; Л., 1956а, т. 1.
Сочава В. Б. Принципы физико-географического районирования // Вопросы географии. Сб. статей для XVIII Междунар. геогр. конгресса. М.; Л., 1956б.
Сочава В. Б. Пути построения единой системы растительного покрова // Делегатский съезд ВБО (май 1957). Тезисы докл. Вып. IV. Секция флоры и растительности, ч. 2. Л., 1957.
Сочава В. Б. Главнейшие достижения в области картографии растительности за 40 лет. Изв. Всесоюз. геогр. о-ва, 1958, т. 90, вып. 2.
Сочава В. Б. Опыт крупномасштабного биологического картирования в амурской тайге // Материалы первой сессии Научного совета по проблеме «Биологические комплексы районов нового освоения, их рациональное использование и обогащение». М.; Л., 1959.
Сочава В. Б. Теоретические и методические вопросы картографии растительности // Картография растительного покрова. Тезисы докл. на совещ. по вопросам картографии растительности (Новосибирск, ноябрь 1960 г.). М., 1960.
Сочава В. Б. Вопросы классификации растительности, типологии физико-географических фаций и биогеоценозов // Вопросы классификации растительности. Свердловск, 1961а.
Сочава В. Б. Современное состояние проблемы картографирования растительности. Изв. АН СССР. Сер. биол., 1961б, № 4.
Сочава В. Б. Вопросы картографирования в геоботанике // Принципы и методы геоботанического картографирования. М.; Л., 1962.
Сочава В. Б. Поиски новых приемов картографирования растительности // Геоботаническое картографирование 1963. М.; Л., 1963. https://doi.org/10.31111/geobotmap/1963.57
Сочава В. Б. Макет новой карты растительности мира // Геоботаническое картографирование 1964. М.; Л., 1964а.
Сочава В. Б. Классификация и картографирование высших подразделений растительности Земли // Современные проблемы географии. Науч. сообщ. сов. географов по программе XX Междунар. геогр. конгресса (Лондон, 1964). М., 1964б.
Сочава В. Б. Современные задачи картографии растительности в крупном масштабе // Геоботаническое картографирование 1965. Л., 1965.
https://doi.org/10.31111/geobotmap/1965.3 Сочава В. Б. Районирование и картография растительности // Геоботаническое картографирование
1966. М.; Л., 1966. https://doi.org/10.31111/geobotmap/1966.3 Сочава В. Б. Развитие теоретических положений геоботанического районирования на современном
этапе // Совещание по геоботаническому районированию СССР. М., 1967а. Сочава В. Б. Структура новой обзорной карты растительности Забайкалья // Геоботаническое
картографирование 1967. Л., 1967б. https://doi.org/10.31111/geobotmap/1967.17 Сочава В. Б. Успехи тематического картографирования и карты растительности // Геоботаническое
картографирование 1967. Л., 1967в. https://doi.org/10.31111/geobotmap/1967.3 Сочава В. Б. Ближайшие задачи геоботанического картографирования в мелком масштабе и перспективы создания обзорной карты растительности СССР // Геоботаническое картографирование 1968. Л., 1968. Сочава В. Б. [ред.]. Карта растительности бассейна Амура. М. 1 : 2 500 000. Составители С. А. Грибова, А. С. Карпенко, Г. Д. Катенина и др. 1968. Приложение к книге «Амурская тайга (комплексные ботанические исследования)». Л., 1969. Сочава В. Б. Крупномасштабное картографирование растительности и некоторые современные предпосылки его развития // Крупномасштабное картографирование растительности. Новосибирск, 1970.
Сочава В. Б. Классификация растительности как иерархия динамических систем // Геоботаническое
картографирование 1972. Л., 1972. https://doi.org/10.31111/geobotmap/1972.3 Сочава В. Б. Карты растительности в серии карт среды обитания // Геоботаническое
картографирование 1974. Л., 1974. https://doi.org/10.31111/geobotmap/1974.3 Сочава В. Б. Логические основы и пути повышения информативности карт растительного покрова // Геоботаническое картографирование 1976. Л., 1976.
https://doi.org/10.31111/geobotmap/1976.12 Сочава В. Б. Рубежи на геоботанических картах и буферные растительные сообщества //
Геоботаническое картографирование 1978. Л., 1978. Сочава В. Б. Растительный покров на тематических картах. Новосибирск, 1979а. Сочава В. Б. Районирования природные: комплексные и геоботанические // Геоботаническое
картографирование 1979. Л., 1979б. https://doi.org/10.31111/geobotmap/1979.3 Сочава В. Б., Лукичева. А. Н., Зубков А. И., Корчагин А. А., Родии Л. Е, Семенова-Тян-Шанская А. М. Главнейшие этапы развития обзорного картографирования растительности континентов. Ботан. журн., 1965, т. 50, № 9.
