CC BY
133
Роль средств коммуникативного уровня русского языка в рассказах о невиданном и непонятном
УДК 811.161.1'37
Селюкова-Федорова Татьяна Андреевна
Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова
6295425@mail.ru
РОЛЬ СРЕДСТВ КОММУНИКАТИВНОГО УРОВНЯ РУССКОГО ЯЗЫКА В РАССКАЗАХ О НЕВИДАННОМ И НЕПОНЯТНОМ
Статья посвящена проблеме функционирования в звучащей речи системы коммуникативного уровня русского языка, отражающего соотношение позиций говорящего, слушающего и квалифицируемой ими ситуации. В работе представлены результаты исследования семантики коммуникативных средств в речи очевидцев чрезвычайных происшествий, позволяющие объяснить логику появления этих единиц в речи русскоговорящих. В частности, на примере рассказов очевидцев о встречах с йети показана системная взаимообусловленность семантических инвариантных параметров коммуникативных средств и раскрыта их функциональная роль в построении звучащего текста. Семантика данных средств не находится в светлом поле языкового сознания естественного носителя языка, однако анализ показывает, что, несмотря на это, их включение в текст не только не нарушает логику его семантического чертежа, но и дополняет его мельчайшими, но значимыми смыслами. Набор коммуникативных средств зависит от типа текста. Для определения системы средств коммуникативного уровня языка, свойственных для того или иного рода русских текстов, в статье вводится понятие коммуникативной матрицы. В качестве примера приводятся средства, появляющиеся в речи русскоговорящих в ходе рассказов о невиданном и непонятном.
Ключевые слова: семантика коммуникативного уровня русского языка, устная спонтанная речь, целеустановка высказывания, речевое поведение, алгоритм инвариантных параметров, роль коммуникативных средств.
Коммуникативный уровень языка, в отличие от номинативного, передающего информацию о преломленной в сознании говорящих действительности, отражает нюансы соотношений позиции говорящего, слушающего, а также осознаваемой и оцениваемой ими ситуации [1; 2]. Базовым для этого уровня является понятие целеустановки, под которой понимается языковой тип воздействия говорящего на слушающего, говорящего на говорящего, говорящего на ситуацию либо отражение воздействия ситуации, слушающего или самого говорящего на говорящего (просьба, совет, предостережение и т. д.).
Каждой целеустановке соответствует вариативный ряд языковых конструкций, сформированных особым набором коммуникативных средств. Их круг достаточно широк - от интонации до синтаксических приемов, но все они могут быть разделены на две группы: 1) номинативные средства, обладающие при этом способностью передавать коммуникативные значения, 2) коммуникативные средства, предназначенные для передачи собственно коммуникативных смыслов.
Некоторые из этих средств лингвисты традиционно относят к незначимым единицам (ну, вот, это самое, как бы) [7; 8; 9; 13], хотя на самом деле они не являются «пустыми» частицами, имеют смыслы, но только скрытые [1; 2; 3; 10; 11; 12]. У каждого из них есть свой набор семантических инвариантных параметров, подчиненных алгоритму развертывания. Суть алгоритма состоит в антонимическом раскрытии этих параметров и их распределении по позициям говорящий - слушающий - ситуация.
Спецификой алгоритма является возможность отнесенности параметров к разным временным планам и их модификации по аспекту реальности / ирреальности. При этом параметры могут рас-
крываться по конкретной ситуации или по норме. В одной конструкции возможно сосуществование нескольких реализаций параметра [1, с. 20-24]. В работе используются инвариантные параметры, выявленные М.Г. Безяевой.
Применение данного подхода при анализе звучащей речи о чрезвычайных происшествиях (на материале телерепортажей и кадров любительской видеосъемки) способствовало выявлению определенных закономерностей. Русскоговорящие, попавшие в сложную ситуацию, не зависящую от их воли (землетрясения, наводнения, пожары, кораблекрушения, теракты и др.), используют не разнородные коммуникативные средства, а только обладающие параметром личной сферы (слова вот, тут, прямо, Господи, модальная интонационная конструкция ИК-2), нормы (это, просто, вообще, так, такой) либо, в соответствии с алгоритмом, выступающие в реализации по норме (ну, ИК-3) [1; 10].
Как показал анализ, данные средства представляют собой коммуникативную матрицу речевого поведения русскоговорящих в чрезвычайной ситуации. Под коммуникативной матрицей мы понимаем набор средств коммуникативного уровня языка, свойственных определенному типу текстов. Эти средства могут обладать разными параметрами.
В отличие от матрицы понятие коммуникативного поля включает формально разнородные средства, объединенные за счет общности некоторого коммуникативного параметра (поле нормы, бене-фактивности и др.) [3, с. 103].
Таким образом, в матрице могут быть средства из разных коммуникативных полей.
Для того чтобы доказать, что говорящие используют не случайный набор средств, а только отвечающие условиям коммуникации, мы немного сместили ракурс и рассмотрели другую ситуацию. Она также связана с чрезвычайными происшестви-
© Селюкова-Федорова ТА., 2015
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова № 5, 2015
135
ЯЗЫКОЗНАНИЕ
ями, но только с той разницей, что качественная характеристика реализованного варианта и возможные последствия говорящему непонятны. Речь идет о встрече человека с йети.
Модификация ситуации привела к изменению набора коммуникативных средств. В нем оказались в основном те из них, которые помогают говорящему выразить непонимание сущностной качественной характеристики реализованного варианта и его возможных следствий, и тем самым оправдать несоответствие сказанного информационным ожиданиям собеседника (корреспондента).
Рассмотрим несколько примеров реакций очевидцев на появление йети и расшифруем их. Для отражения звучащей речи на письме используются система интонационных единиц и интонационная транскрипция Е.А. Брызгуновой [4; 5].
2 13
Мужчина: Переливался /как бы это, /ну как, /
2
туманом [16].
Говорящий пытается описать сущностную качественную характеристику внезапно появившегося существа. Он озвучивает один из вариантов (коммуникативный параметр наличия вариантов, свойственный как), который, на его взгляд, в большей степени отвечает информационным ожиданиям собеседника (ну), при этом подчеркивает, что это один из возможных вариантов (как бы), так как подлинная сущностная характеристика существа из-за ее отклонения от нормы (это) ему неизвестна.
1 3 3
Мужчина: Я тоже здесь с детства, / ни разу
1
в жизни не встречал я вот такого [17].
Говорящий указывает на реализацию варианта, который не соответствует его бенефактивности (вот), отклоняется от нормы (такой). К каким последствиям может привести его реализация, непонятно (параметр следствия такой).
Следующий пример взят из любительской видеосъемки. Молодые люди отдыхают в горах. Неожиданно раздается крик девушки, и камера фиксирует, как кто-то пытается скрыться среди деревьев.
22
Молодой человек: Вы это видели? // Никит,
2 2 Г
стой, не ходи никуда, подожди [18].
Говорящий указывает на реализацию варианта, отклоняющегося от нормы (это), и пытается остановить другого молодого человека (повелительное наклонение глаголов с параметром каузации действия), просит его учесть возможные небенефак-тивные следствия (взаимодействие приставки по-<подожди> с модальной ИК-2).
Следующий пример - высказывание женщины.
3 3 2
Ну не знаю, /решила, что это, может, бомж
13
какой-нибудь, / или кто. /Ну, такое что-то та-11
кое непонятное [19].
С самого начала женщина указывает, что ее ответ не будет соответствовать информационным ожиданиям собеседника (ну), так как она из-за отклонения реализованного варианта от нормы (такое) не представляет его качественную характеристику (дублирование номинативного «не знаю» коммуникативными средствами это, что-то, какой-нибудь с параметром незнания) и не понимает, к каким последствиям, бенефактивным или небенефактивным, может привести его реализация (такое).
Другой пример. Интервьюируемый - сотрудник зоопарка (женщина).
2 3 2
Здесь таких, / таких обезьян здесь ни у кого
3
быть не может, / понимаете, / полтора метра 1 7 3
высотой . / Если там какие-нибудь мартышки 1 1 3
или там э-э-э, / ну кто, / павианы, может быть.
1 3 3 3
/ Ну кто еще? /Не знаю. / Ну, / ну вот эта уже
1
была слишком крупная обезьяна [19].
Предположение, что замеченное существо может быть сбежавшей обезьяной, сотрудница зоопарка не разделяет (ИК-7 с параметром расхождения позиций). По ее мнению, качественная характеристика существа значительно отклоняется от нормы (двукратное таких).
Ориентируя слушающего на свою позицию (понимаете в сочетании с ИК-3), женщина надеется, что он учел озвученную ею информацию, и в результате изменил свой взгляд на ситуацию (приставка по-, переключающая небефактивный вариант на бенефактивный). Чтобы развеять у слушающего все сомнения, она приводит несколько примеров (двукратное там с параметром знания), соответствующих ожидаемому развитию ситуации (ну), но без конкретизации их качественной характеристики (какие-нибудь), а затем противопоставляет им реализованный вариант (вот): коммуникативное дублирование параметра отклонения от нормы средствами эта, уже, слишком и двумя конечными ну.
В заключение приведем диалог молодого человека и корреспондента, в котором также часть значимых смыслов прописывается средствами коммуникативного уровня языка.
1 1 3
Парень: Ну то ли / человек, /то ли обезьяна. /
3 1 3
Ну ходил весь, / шерстяной весь. /Ну в шерсти. //
1 2 13
Ну, / не похожий точно на человека. / Ну, / согнув-1 13 1
шись, и-и / где-то /руки по сюда, /лапы / были, /
3 1
и, короче, /большими шагами шёл.
3
Корреспондент: То есть ты и щас не знаешь, что там за животное было?
136
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова jij- № 5, 2015
Роль средств коммуникативного уровня русского языка в рассказах о невиданном и непонятном
3 3
Парень: Ну, /короче, можно сказать, что это
2 3 2
животное было, ну / метров пятьдесят точно
1
было, / вот такого вот где-то роста, согнувшийся (показывает), и ^шел // <...'> [19].
Молодой человек стремится соответствовать информационной норме (ну при каждом вводе новой информации, короче), хотя понимает, что представленные варианты всё же не соответствуют информационным ожиданиям слушающего (актуализация второго параметра ну). Связано это с отклонением ситуации от нормы и отсутствием у говорящего четких представлений и знания о реализованном варианте (то/-то - то ли, где-то).
Корреспондент понял, что молодой человек не может должным образом описать то, что он увидел, но все же пытается еще раз уточнить качественную характеристику реализованного варианта. Свой вопрос он строит в основном с помощью номинативных средств. Из коммуникативных - там с параметром незнания (говорящий прописывает, что он не включен в ситуацию) и ИК-3 с ориентацией на ответ собеседника, ожиданием ввода новой информации о ситуации. Таким образом, коммуникативная роль (функция) слушающего действительно «способна определять РП <речевое поведение> говорящего, т. е. влиять на развитие дискурса с точки зрения его соответствия или несоответствия условиям общения» [6, с. 70].
В ответ на вопрос молодой человек снова утверждает, что он стремится соответствовать информационной норме (короче) и информационным ожиданиям корреспондента (двукратное ну). Он снова пытается найти вариант, который в большей степени соответствует ожиданиям слушающего (второе ну), а затем даже показывает его (вот с параметром реализации варианта развития ситуации, соответствующего целям говорящего и интересам, бенефактивности слушающего). Однако, не смотря на то, что молодой человек вроде бы соотнес вводимый им вариант с реализованным (так), он все-таки сомневается, что этот вариант соответствует действительности (где-то).
Итак, представленные примеры еще раз подтверждают, что очевидцы используют в своей речи не разнородные коммуникативные средства, а только те, которые по своим семантическим возможностям на фоне практически номинативного нуля могут передать мельчайшие, но значимые смыслы. В ситуации «непонимания» данные средства являются, можно сказать, единственным способом хоть в какой-то мере соответствовать информационным ожиданиям собеседника. В первую очередь к этим средствам относятся слова так, такой (отклонение от нормы и параметр следствия), это (указание на сущностную качественную характеристику, отклоняющуюся от нормы), какая
(отсутствие представления качественной характеристики), то/-то (соответствие представлений реализованному варианту, отсутствие знаний о нем), ну (несоответствие ожидаемой норме), вот (реализация варианта и его соответствие / несоответствие цели, интересам, бенефактивности говорящего / слущающего) и ИК-3 (с параметром ориентации слушающего на отклонение от нормы). Это позволяет нам сделать вывод о том, что именно данные коммуникативные средства находятся в центре матрицы речевого поведения русскоговорящих в ситуации «непонимания».
Библиографический список
1. Безяева М.Г. Семантика коммуникативного уровня звучащего языка. - М.: Изд-во Московского гос. ун-та, 2002. - 752 с.
2. Безяева М.Г. Коммуникативная семантика как объект филологического исследования // Филология: вечная и молодая. - М.: Изд-во Московского гос. ун-та, 2012. - С. 63-78.
3. Безяева М.Г. Коммуникативное поле как единица языка и текста // Слово. Грамматика. Речь. -Вып. XV - М.: Изд-во Московского гос. ун-та, 2014. - С. 101-118.
4. Брызгунова Е.А. Звуки и интонация русской речи. - М.: Русский язык, 1977. - 279 с.
5. Брызгунова Е.А. Интонация // Русская грамматика / гл. ред. Н.Ю. Шведова. - М.: Наука, 1980. - Т. I. - С. 96-122.
6. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий: Варианты речевого поведения. - М.: Либроком, 2009. -176 с.
7. Лаптева О.А. Жизнь слова: учеб. пособие по лексикологии русского языка. - М.: Высшая школа, 2009. - 557 с.
8. Николаева Т.М. Новое направление в изучении спонтанной речи (обзор) // Вопросы языкознания. - 1970. - № 3. - С. 117-123.
9. Петрунина С.П. Информационный шум в устной спонтанной коммуникации: слова-паразиты // Вестник ТИТУ - Томск, 2005. - № 3. - С. 101-106.
10. Селюкова Т.А. Особенности речевого поведения русскоговорящих в чрезвычайной ситуации // Русский язык и культура в современном образовательном пространстве. - М.: МАКС Пресс, 2014а. - С. 123-125.
11. Селюкова Т.А. Функциональная роль русского «вот» (на материале речи очевидцев из репортажей о чрезвычайных происшествиях) // Русский язык: исторические судьбы и современность. - М.: Изд-во Московского гос. ун-та, 2014б. - С. 761-762.
12. Селюкова Т.А. Функциональная значимость коммуникативных средств русского языка при нераскрытом номинативном содержании // Актуальные проблемы филологической науки: взгляд нового поколения. - М.: Изд-во Московского гос. ун-та, 2015б. - С. 382-386.
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова «S> № 5, 2015
137
ЯЗЫКОЗНАНИЕ
13. Сиротинина О.Б. Всё, что нужно знать для русской речи: Пособие для эффективного общения. - М.: Либроком, 2010. - 224 с.
14. Снежный человек в Пермском крае. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://www. youtube.com/watch?v=hXEScUJYbpE (дата обращения: 06.09.2015).
15. Йети в Челябинской области. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://www.youtube.
com/watch?v=zpGdY7h3wtk (дата обращения:
06.09.2015) .
16. Кузбасский йети [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://www.youtube. com/watch?v=A7WiqTjwRrA (дата обращения:
06.09.2015) .
17. Белорусский йети [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.youtube.com/ watch?v=9lsaqVknqtM (дата обращения: 06.09.2015).
138
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова jij- № 5, 2015
