РОЛЬ СОВРЕМЕННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ В МИГРАЦИОННЫХ ПРОЦЕССАХ: ПОМОЩЬ МИГРАНТАМ ИЛИ НОВОЕ ПРЕПЯТСТВИЕ НА ИХ ПУТИ? Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

УДК 342.9

DOI: 10.31249/iajpravo/2023.02.12

ИВАНОВА А.П.1 РОЛЬ СОВРЕМЕННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ В МИГРАЦИОННЫХ ПРОЦЕССАХ: ПОМОЩЬ МИГРАНТАМ ИЛИ НОВОЕ ПРЕПЯТСТВИЕ НА ИХ ПУТИ? (Обзор)

Аннотация. Принимая во внимание цифровизацию всех сторон человеческой жизни, можно уверенно утверждать, что технологии приобрели важное значение в контексте человеческой мобильности. В обзоре рассматриваются различные функции цифровых инструментов в рамках миграционных процессов, исследуется проблема их амбивалентного потенциала: с одной стороны, новые технологии создают дополнительные возможности для миграции, с другой - возводят новые препятствия и ограничения.

Ключевые слова: миграция; цифровые технологии; информационное право; социальные сети.

IVANOVA A.P. The role of modern technologies in migration processes: assistance to migrants or a new obstacle on their way? (Review)

Abstract. Taking into account the digitalization of all aspects of human life, it can be confidently asserted that technologies have become important in the context of human mobility. The review examines various functions of digital tools within the framework of migration processes, examines the problem of their ambivalent potential: on the one hand, new technologies create additional opportunities for migration, on the other hand, they place new obstacles and restrictions.

Keywords: migration; digital technologies; information technology law; social media.

1 Иванова Ангелина Петровна, младший научный сотрудник отдела правоведения ИНИОН РАН.

Для цитирования: Иванова А.П. Роль современных технологий в миграционных процессах: помощь мигрантам или новое препятствие на их пути? (Обзор) // Социальные и гуманитарные науки : Отечественная и зарубежная литература : ИАЖ. Сер. 4: Государство и право. - 2023. -№ 2. - С. 135-143. DOI: 10.31249 /iajpravo/2023.02.12

На волне цифровой революции «онлайн-мигрант» - социальная фигура - homo numericus и homo mobilis - появился как один из идеальных типов акторов современного общества, чьи практики укоренились в сложных социальных взаимосвязях и круговороте людей, объектов, идей и правил. Миграционные исследования выявили решающую роль информационных и коммуникационных технологий в диверсификации, интенсивности и широте транснациональных практик мигрантов [3, p. 1821].

Так, научный сотрудник факультета управления Утрехтского университета С. Мьелле, изучая вопрос оказания помощи беженцам и мигрантам в Нидерландах, отмечает, что социальные сети играют важную роль в миграционных процессах. «Сирийско-голландские страницы Facebook1 представляют собой активные онлайн-сообщества», - пишет Мьелле [2, p. 3638]. В то время, когда проводилось интервью для исследования, у этих страниц и групп в целом было более 100 тыс. подписчиков. Посты, в которых переводятся голландские новости или делятся практическими советами о жизни в Нидерландах, публикуются ежедневно. В некоторых голландских городах также существуют «местные» сообщества Facebook, управляемые местными волонтерами и беженцами [2, p. 3639]. Таким образом, для многих опрошенных эти социальные сети предлагали полезные ресурсы, позволяющие справиться с неопределенностями и лучше ознакомиться с местной политикой и услугами.

В рамках исследования С. Мьелле также поговорила с администраторами некоторых из этих групп в Facebook, таких как инициатива «Новые соседи Утрехта». Один из администраторов подчеркнул, что группа позиционируется не как группа для беженцев, а группа, организованная совместно жителями и беженцами. По-

1 Facebook, продукт компании Meta, которая признана экстремистской организацией в России.

мимо обмена местными советами и организации социальной поддержки, цифровых бесед о культуре и транслокальных ощущениях принадлежности в Утрехте и за его пределами, эта группа также организовывала офлайн-мероприятия, такие как музыкальные и танцевальные мероприятия (например, фестиваль Dreaming of Syria). Эта инициатива подчеркивает, как утилитарные тактики применяются параллельно с эффективным использованием, она также указывает на переплетение онлайн- и офлайн-действий [2, p. 3639].

Важность социальных сетей в миграционных процессах подчеркивают и иные авторы. Так, многострановое исследование Г. Хариндранатха, М. Лорини, Т. Унвина в рамках глобального проекта «Миграция в интересах развития и равенства» (MIDEQ) со смешанными методами, охватывающее миграционные коридоры Непал - Малайзия, Эфиопия - Южная Африка, Китай - Гана и Гаити - Бразилия, показывает, что мигранты в подавляющем большинстве не используют приложения, специально разработанные для них. Вместо этого многие используют такие приложения, как WhatsApp, для общения с членами семьи, а также для доступа к информации в своей повседневной жизни; некоторые даже думают, что эти универсальные приложения действительно были разработаны специально для мигрантов1.

Параллельно с этим недавние исследования в области изучения границ, наблюдения и контроля все больше подчеркивают важную роль, которую играют технологии для поддержания национальной безопасности в рамках миграционных процессов. В условиях растущей неопределенности, усиленной событиями 11 сентября и последующими террористическими атаками, США, страны ЕС, а также иные государства разработали миграционную политику и режимы пограничного контроля, в которых используются передовые технологии наблюдения. Миграционные технологии коренным образом меняют процессы пограничного контроля, являющиеся частью миграционного контроля [3, p. 1822]. Они представляют собой эффективные инструменты для резкого огра-

1 См.: Harindranath G., Lorini M., Unwin T. Not another app! Digital technologies and migration // TREO Papers. - 2021. - URL: https://aisel.aisnet.org/cgi/ viewcontent.cgi?article=1021&context=treos_icis2021 (дата обращения: 10.01.2023).

ничения передвижения граждан третьих стран, а также являются препятствием к свободе беженцев и вынужденных переселенцев, оставшихся за пределами вновь возведенных границ.

Таким образом, против мигрантов могут быть использованы те же цифровые инструменты, которые расширяют их возможности во время переезда в развитые страны. Цифровые следы могут служить вектором для враждебных политических режимов из государств происхождения для отслеживания политических оппонентов. Существует также риск дезинформации, что может поставить саму возможность миграции под угрозу. Так, зная об этих рисках, просители убежища из Сирии в Нидерландах разработали различные стратегии проверки информации, поступающей из социальных сетей [3, р. 1824]. Эти стратегии включают присвоение наибольшей степени достоверности информации, предоставляемой надежными социальными связями, а также объединение различных источников информации в сочетании с личным опытом мигрантов.

Современные технологии, которые активно используются мигрантами, также стали средством управления миграционными потоками национальными государствами и наднациональными агентствами [3, р. 1824]. Новое направление исследований основывается на пересечениях между цифровыми технологиями, соображениями безопасности и миграционными режимами. Так, начался процесс «цифровизации европейских границ», целью которого является превращение ЕС в «кибер-крепость» [3, р. 1825].

В основе трансформаций пограничных процессов биометрия становится «новой серебряной пулей, одновременным "решением" ряда проблем» в миграционном контроле. Биометрические технологии «обращаются с человеческим телом, как с устройством для хранения информации» [3, р. 1825]. Стремясь к «созданию неоспоримых фактов», биометрия была включена в институционализированные методы регистрации и распознавания лиц. В этом контексте «идентификация, и особенно биометрия, стали абсолютно центральными элементами миграционной политики во всех ее разновидностях» [3, р. 1826].

Таким образом, национальные государства превращаются в «биометрические государства», которые «определяются преобладанием виртуальных границ, зависимостью от биометрических

идентификаторов по отношению к паспортам и иным удостоверениям личности», в то время как технологии идентификации и наблюдения становятся центральными в их функциях пограничного и миграционного контроля [3, р. 1826].

Цифровые технологии, как утверждает старший научный сотрудник Лаборатории вычислительных коммуникаций Университета Вены В. Брендле, используются государствами для контроля миграции до прибытия самих мигрантов [1, р. 1]. Признавая важную роль Интернета и социальных сетей для людей до и во время их путешествия, особенно на нерегулярных маршрутах, государственные онлайн-кампании, информирующие потенциальных мигрантов о различных рисках и «мифах» о странах назначения, стали обычной практикой для предотвращения нерегулярной миграции. Например, с 2017 г. Федеральное министерство иностранных дел Германии ведет веб-сайт и несколько аккаунтов в социальных сетях для своей кампании «Слухи о Германии». С 2016 г. Министерство внутренних дел Италии финансирует кампанию, проводимую Международной организацией по миграции (МОМ), опять же с участием веб-сайта и социальных сетей, под названием «Осведомленные мигранты».

Исследования в области миграции, в которых особое внимание уделяется кампаниям для потенциальных мигрантов с точки зрения правительственной коммуникации, пока недостаточно развиты. В то же время содержание таких кампаний поднимает вопросы о принципах этической общественной коммуникации в связи с неоднозначными дискурсами миграционной политики [1, р. 2]. Так называемый «миграционный кризис» в Европе в 2015-2016 гг. еще больше усилил готовность правительств инвестировать в профессиональную стратегическую онлайн-коммуникацию для проведения таких кампаний и непосредственного обращения к потенциальным мигрантам [1, р. 2].

Могут ли кампании с участием правительственных структур, через онлайн-СМИ и с единственной целью «информирования» мигрантов обеспечить поддержку мигрантов до их прибытия в ЕС в целом? С одной стороны, до сих пор распространенной критикой информационных кампаний является отсутствие их эффективности в контексте охвата мигрантов через онлайн-СМИ и создания

достаточного доверия, чтобы убедить людей не выбирать нелегальные пути.

С другой стороны, нынешний акцент на секьюритизации и экстернализации в подходах европейской миграционной политики вызывает сомнения в отношении скрытых интересов в кампаниях, в которых участвуют правительства ЕС, особенно когда эти кампании нацелены на людей до их прибытия. Таким образом, важнейший вопрос заключается в том, делают ли правительства то, на что они претендуют: работают в интересах мигрантов, информируя их о нелегальной миграции, или предотвращают нелегальную миграцию в целом? [1, р. 2]

Растущая медиатизация политики вынудила государственные органы адаптироваться к онлайн и социальным сетям, перераспределяя ресурсы для профессионализации своих стратегических коммуникаций. Таким образом, онлайн-коммуникация обещает демократическим правительствам потенциал для распространения информации, взаимодействия с гражданами и в целом для общения, общего блага и общественного благополучия.

Однако наблюдатели по-прежнему критически относятся к влиянию правительственной коммуникации с использованием Интернета на демократические цели: исследования показывают, что органы власти не всегда соблюдают свои собственные принципы «хорошего общения», они общаются онлайн в целях маркетинга и саморекламы, аналогично политической коммуникации политических партий во время избирательных кампаний. Последняя форма рискует стать манипулятивной, если политические субъекты отдают предпочтение политическим интересам, а не таким ценностям, как прозрачность и надежность [1, р. 3].

Как показывает существующая литература, принципы коммуникации для демократических правительств не всегда достижимы. Данная проблема усиливается, если посмотреть на правительственные кампании, направленные против мигрантов, в обход местной общественности [1, р. 3]. Правительственные информационные кампании для потенциальных мигрантов до их прибытия еще труднее привлечь к ответственности или оспорить: мигранты не обладают теми же правами по отношению к правительствам, что и соответствующие граждане, а также не могут привлекать

правительства к ответственности через демократически-представительные каналы.

В своем исследовании В. Брендле подчеркивает разрыв между публично заявленной целью предоставления информации демократическим правительством и фактическим содержанием, доведенным до сведения мигрантов. Так, упомянутые ранее кампании «Слухи о Германии» и «Осведомленные мигранты» в значительной степени опираются на специализированные источники для информирования мигрантов, а независимые источники новостей иногда отсутствуют. Кроме того, в обеих кампаниях проблема прав игнорируется или размывается информацией о каналах регулярной миграции, которые открыты только для людей, соответствующих желаемой правовой категории высококвалифицированных мигрантов, или людей, подпадающих под категорию беженцев [1, р. 12].

Двусмысленность, исходящая из сообщений кампании и отражающаяся в европейской иммиграционной политике, по-видимому, оправдывает определенный скептицизм: в конце концов, не секрет, что правительства ЕС и сам ЕС ввели ограничительный миграционный режим за пределами Шенгенской зоны. Поэтому можно было бы задаться вопросом: допустимо ли считать такие кампании этически приемлемыми, даже если бы они содержали достаточную и актуальную информацию о доступе, правах и системах поддержки наряду с реалистичными предупреждениями об ограничениях и опасностях? Другими словами, превентивный характер информационных кампаний бросает вызов этическим стандартам правительственной коммуникации [1, р. 12].

В. Брендле призывает к более активному взаимодействию научных кругов с правительственными коммуникациями, ориентированными на мигрантов. Чтобы гуманитарные намерения стали заслуживающими доверия и были информативными для мигрантов, необходимо устранить двусмысленность и рассмотреть вопрос о фактическом изменении существующей политики [1, р. 13].

В свою очередь, профессор факультета литературы и гуманитарных наук Университета Нёвшатель М. Неделку, научный сотрудник Университета Нёвшатель И. Сойсюрен считают, что изучение влияния цифровых технологий на миграционные процессы не может игнорировать амбивалентный потенциал этих техноло-

гий по созданию одновременно новых возможностей для деятельности мигрантов и новых структурных ограничений для их передвижений и действий, поскольку они усиливают возможности государств по наблюдению и контролю [3, р. 1827].

Понимание различных взаимосвязей между цифровизацией и миграционной динамикой может стать шагом вперед, если выдвинуть на первый план взаимосвязь расширения прав и возможностей контроля. С одной стороны, это означает вопрос о том, в какой степени и каким образом способность мигрантов использовать преимущества цифровых технологий для преодоления ограничительных миграционных режимов взаимодействует с использованием таких технологий для контроля за миграцией. С другой стороны, изучение этой связи требует пролить свет на сложные социально-технические проблемы процессов, формирующих агентные механизмы и структурные условия. Примечательно, что акторно-сетевая теория вызвала большой интерес в рамках этих дебатов. Такой подход делает упор на «реляционную онтологию», которая связывает людей (например, ненадежных мигрантов / гражданское общество / бюрократов) и вещи (например, цифровые технологии / устройства) и подчеркивает властные отношения, которые создает эта онтология [3, р. 1827].

С этой точки зрения цифровые технологии - это нечто большее, чем простая (миграционная) инфраструктура, т.е. «обычно закрытая и невидимая, функционирующая в фоновом режиме как стабильные, само собой разумеющиеся процессы и стандартные операционные процедуры» [3, р. 1827]. Эти технологии влияют на людей не как «внешняя сила», а как результат посреднической логики. Действительно, цифровые устройства и среды (включая смартфоны и связанные с ними приложения, платформы социальных сетей, биометрические данные, базы данных ЕС и т.д.) представляют собой «динамичную материю»; т.е. они обладают способностью расширять возможности и / или усиливать структурные ограничения. Следовательно, цифровые технологии можно рассматривать как «встроенные и сопутствующие социальные, культурные, экономические и политические отношения; которые допускают или, наоборот, ограничивают определенные виды действий», а также обладающие «потенциалом для формирования социальных взаимодействий». В то же время, чтобы понять, как

расширение прав и / или контроль становятся возможными в контексте миграционной нестабильности, важно наблюдать и анализировать, как человеческие агенты «внедряют технологию в социальные практики» и как они встраивают ее в свои сложные социокультурные рамки [3, p. 1828].

Список литературы

1. Brandle V. Well informed? EU governments' digital information campaigns for (potential) migrants // Journal of immigrant & refugee studies. - 2022. - March. -P. 1-17. - URL: https://www.researchgate.net/publication/359191286_Well_ Informed_EU_Governments'_Digital_Information_Campaigns_for_Potential_Migr ants (дата обращения: 21.12.2022).

2. Miellet S. From refugee to resident in the digital age: refugees' strategies for navigating in and negotiating beyond uncertainty during reception and settlement in the Netherlands // Journal of refugee studies. - 2021. - Vol. 34, N 4. - P. 36293646.

3. Nedelcu M., Soysuren I. Precarious migrants, migration regimes and digital technologies: the empowerment-control nexus // Journal of ethnic and migration studies. - 2022. - Vol. 48, N 8. - P. 1821-1837.