CC BY
18
■ ■ ■ Роль социальных сетей в капитализации региональных сообществ
Алексеенко А.И., Салова И.А.
Курская академия государственной и муниципальной службы, Курск, Российская Федерация.
Аннотация. В статье проанализированы результаты социологического исследования о роли социальных сетей в капитализации региональных сообществ, проведенного на территории Курской области в июне - октябре 2019 года. Общая оценка социального капитала регионального сообщества показала, что он характеризуется невысоким уровнем социальной инициативы, участия и доверия. В ходе исследования с одной стороны, была предпринята попытка определить уровень приватности/публичности сетевых сообществ, а с другой - оценить уровень готовности акторов публичного пространства к коммуникациям в рамках регионального сообщества, способности к использованию связей и отношений для осуществления общественно полезной коллективной деятельности и ответственности перед сообществом за результаты совместной деятельности. Данные полученные в ходе социологического опроса показывают, что роль социальных медиа в капитализации региональных сообществ неоднозначна: социальные сети занимают промежуточное положение между «ближним кругом» (друзья, родственники, соседи, члены рабочего коллектива) и институциональными структурами (органы местной власти и общественные организации).
Ключевые слова: социальные сети, региональные сообщества, капитализация, социальный капитал, межличностные связи, публичные коммуникации
Для цитирования: Алексеенко А.И., Салова И.А. Роль социальных сетей в капитализации региональных сообществ // Коммуникология. 2019. Том 7. №4. С. 82-95. DOI 10.21453 / 2311-3065-2019-7-4-82-95.
Сведения об авторах: Алексеенко Александр Иванович, кандидат социол. наук, доцент, старший научный сотрудник Центра регионального развития Курской академии государственной и муниципальной службы; Салова Ирина Александровна, заместитель директора Центра регионального развития Курской академии государственной и муниципальной службы. Адрес: 305044, Россия, г. Курск, ул. Станционная, 9. E-mail: alex-2-alex@yandex.ru.
Статья поступила в редакцию: 01.11.2019. Принята к печати: 10.12.2019.
Многие социологи выражали мнение о важности рассмотрения общества как сложного переплетения различных социальных связей и их конфигураций [Бюс-се; Bourdieu; Coleman; Maskell]. При огромном разнообразии различных форм структурной организации региональных сообщества, предметом нашего изучения стало социально-сетевое пространство публичных коммуникаций. В общем случае социально-сетевое пространство публичных коммуникаций есть совокупность информационных каналов, объединяющих органы власти и стейкхолдеров
регионального сообщества для целей диалога и партнерства по вопросам, имеющим общественный интерес [Зотов]. Публичный статус данных взаимоотношений подчеркивает первостепенное значение взаимодействия власти и общества при подготовки, принятии и исполнении общественно значимых решений.
На наш взгляд, понятием, тесно связанным с публичным пространством коммуникаций, является социальный капитал, который выступает характеристикой социальной общности как самостоятельного исторического и социального субъекта, осуществляющего для этого совместную деятельность. При изучении социального капитала необходимо придерживаться его группового характера, что позволяет утверждать о наличии такового у онлайн или офлайн сообществ [Бюс-се; Воиг^еи]. И в том, и другом случае социальный капитал - это ресурс сообщества, формирующийся благодаря наличию социальной сети и облегчающий достижение общих целей, совместное решение общественно значимых проблем.
Социальный капитал акцентирует внимание на возможностях совместной деятельности людей, достижении синергетического эффекта в результате их взаимодействия. Социальный капитал как ресурс накапливается посредством оптимизации социальных структур, развития взаимодействия между заинтересованными сторонами публичного пространства коммуникаций. Отечественные исследователи, изучающих социальный капитал, считают, что он как общественное явление состоит из следующих компонентов: (1) доверия (межличностного и межгруппового), (2) количества и качества межличностных связей, существующих в социуме, (3) социальных ценностей и норм, способствующих (препятствующих) добрососедским взаимоотношениям между людьми» [Бурко: 43-50].
Социальный капитал способствует развитию диалога и социального партнёрства с властными структурами. В его основе лежит определённая готовность к организованному взаимодействию членов сообщества для достижения общественно значимых целей, способность к этому виду деятельности, а также ответственность за свои совершенные поступки и действия.
Социально-демографический и социально-сетевой портрет респондентов
С целью изучения различных форм влияния социальных сетей на уровень капитализации региональных сообществ в июне - октябре 2019 года на территории Курской области было проведено социологическое исследование. В полевом опросе приняли участие жители 33 муниципальных образований (28 районов и 5 городских округов).
В ходе исследования всего было опрошено 1500 человек, из них мужчин -42 %, женщин - 58 %. Среди опрошенных люди всех возрастов с небольшим преобладанием удельного веса доли лиц в возрасте 31-40 лет. Большинство опрошенных это респонденты с высшим образованием - 56% (рисунок 1).
На рисунках 2-4 представлен социально-сетевой портрет опрошенных: количество проводимого времени и друзей/подписчиков в социальных сетях, наиболее популярные социальные медиа.
Рис. 1. Социально - демографические характеристики респондентов / Social and demographic characteristics of respondents
Рис. 2. Распределение ответов на вопрос: «Сколько примерно времени в день Вы проводите в социальных сетях?» / Distribution of responses to the question: How much time do you spend on social media per day?
Рис. 3. Распределение ответов на вопрос: «Сколько человек у Вас в друзьях в самой часто посещаемой социальной сети?» / Distribution of responses to the question: How many friends do you have in your most visited social networks?
ВКонтакте; 61%
Одноклассни: 28%
Facebook; 10%
Instagram; 20%
Twitter; 1% ^другие ; 2%
Рис. 4. Распределение ответов на вопрос: «В каких социальных сетях Вы проводите большую часть времени?» (множественные варианты ответов) / Distribution of responses to the question: In which social networks do you spend most of your time? (multiple answer options)
Нами были выделены три группы респондентов, которые условно обозначены как «внесетевые», «умеренно-сетевые» и «активно-сетевые». Для их дифференциации использовались ответы на вопросы: «Сколько примерно времени в день Вы проводите в социальных сетях?» и «Сколько человек у Вас в друзьях в самой часто посещаемой социальной сети?».
В группу «нулевые» вошло 188 человека, которые на не проводят время в социальных сетях и соответственно не имеют там друзей/подписчиков. Это составляет 12% от общего количества опрошенных. Группу «активные» образовали 460 человек (31%), которые проводят в социальных сетях более 1 часа имеют более 100 друзей/подписчиков. Оставшееся большинство, 852 человека (57%), было отнесено к группе «умеренных»
Диагностика состояния социального капитала регионального сообщества
Составляющими социального капитала регионального сообщества являются социальные инициатива, доверие и участие [Преликова]. Социальная инициатива как характеристика социального капитала сообщества есть готовность его членов к проявлению активности, обращённой к решению общественно значимых проблем. Социальная инициатива - самостоятельная мотивационная активность членов местного сообщества, направленная на решение какой-либо существующей проблемы сообщества. Инициативная деятельность субъекта обретает качества социальной инициативы только с выходом ее за рамки интересов инициатора, с получением определенной общественной поддержки.
Социальное участие как характеристика социального капитала местного сообщества представляет собой «...деятельность людей, горизонтальную активность, которая осуществляется ими в повседневной жизни и направлена на удовлетворение общественного интереса» [Скалабан: 130-139]. При этом социальное участие отличает отсутствие среди его форм электоральной активности, уклонение от деятельности политических партий и движений, а также от форм протестного участия.
Останавливаясь подробнее на анализе конкретных общественных действий со стороны респондентов, стоит отметить их крайнюю незначительность. Большинство опрошенных отметило, что они не предпринимали никаких общественный действий или принимали вынужденное участие в них (рисунок 5).
Осуществлял(а) благотворительный взнос на проведение мероприятий по вопросам общественно значимого характера
Принимал(а) участие в деятельности каких-либо общественных организаций
Лично занимался (ась), помимо своей основной работы, безвозмездной добровольной деятельностью
Участвовал(а) в публичных акциях, связанных с вопросами общественно значимого характера
Участвовал в публичных слушаниях, обсуждениях общественно значимых проблем
Создавал(а) контент по общественно-значимой тематике на различных ресурсах в Интернет
Распространял (а) информационные материалы
(брошюры, листовки, плакаты)
□ В качестве организатора / инициатора ■ В качестве добровольного участника
□ В качестве вынужденного участника □ Не предпринимал (а)
Рис. 5. Распределение ответов на вопрос: «Какие из следующих общественных действий Вы предпринимали? Если предпринимали, то в качестве кого -организатора / инициатора, добровольного или вынужденного участника?» / Distribution of responses to the question: Which of the following social activities have you taken? If any, please, specify your role: organizer / initiator / voluntary / forced participant?
В то же время 51% опрошенных удовлетворены возможностями проявлениям своей инициативы в общественной жизни, 41 % - нет. При этом более трети опрошенных (35%) считает себя активными людьми, а более половины (55%) -социально-инертными. Основными причинами отказа от участия в совместном решении общественно значимых проблем жители Курской области считают отсутствие веры, что от них что-либо зависит, и они могут на что-либо повлиять; занятость своими делами, и отсутствие свободного времени, низкий уровень доверия к региональной власти (рисунок 6).
Не верят, что от них что-либо зависит и могут на что-либо повлиять
Занятость своими делами, нет времени
Низкий уровень доверия власти
Нет интереса к общественной деятельности
Считают, что это бесполезная работа
Мало знают о деятельности структур гражданского общества
Считают, что власть должна заниматься решением этих вопросов
Отсутствуют социальные медиа, консолидирующие усилия граждан
Считают, что для этого есть специальные организации
Затрудняются ответить
Рис. 6. Распределение ответов на вопрос: «Каковы, на Ваш взгляд, основные причины отказа людей от участия в совместном решении общественно значимых проблем?» (множественные варианты ответов) / Distribution of responses to the question: What, in your opinion, are the main reasons for people to refuse to participate in a joint solution to socially significant problems?
(multiple answer options)
Анализируя основные мотивы в организации мероприятий по совместному решению общественно значимых проблем стоит отметить, что большинство опрошенных основным из них считают возможность принести пользу людям. Следует обратить внимание и на тот факт, что более трети респондентов заявили, что в общественной жизни не участвуют и не собираются в ней участвовать в будущем (рисунок 7).
Социальное доверие как характеристику социального капитала можно рассматривать как ожидание того, что акторы общества при выполнении своих социальных функций будут вести себя предсказуемо, в соответствии с некоторыми
Рис. 7. Распределение ответов на вопрос: «Укажите, пожалуйста, Ваши основные мотивы в организации (участии) мероприятия по совместному решению общественно значимых проблем?» (множественные варианты ответов) / Distribution of responses to the question: Please indicate your motives in the organization (participation) of the event for the joint solution of socially significant problems (multiple answer options)
общими нормами. Субъектам местного сообщества именно доверие помогает как институционализировать своё социальное пространство, так и снижать степень неопределённости [Гужавина: 116]. Конечной целью социального доверия является стабилизация, предсказуемость социальной жизни в условиях современных общероссийских преобразований. Благодаря наличию в местном сообществе социального доверия возникает общность ценностей и норм, вера в их неизменность. В итоге у людей возникает ощущение своей принадлежности, причастности к чему-то важному. По мнению Ф. Фукуямы, успех «самореализации» конкретного общества зависит не от рыночных принципов и не от приверженности традициям, а от уровня доверия, существующего в обществе [Фуку-яма: 5]. По его мнению, доверие - это ключевая характеристика развитого общества, проявляющаяся как на уровне индивидуальном (в рамках конструктивных отношений с близким окружением), так и на уровне социальном (доверие к представителям местного сообщества, общественным структурам и объединениям, органам местного самоуправления и государству в целом). Доверие способно выступить детерминантой объединения акторов публичного простран-
ства для взаимодействия: диалога и партнёрства. Опросы показали, что более 90% опрошенных доверяют родственникам и друзьям, членам трудовых коллективов - 85%. В меньшей степени доверяют соседям и членам сетевого сообщества (соответственно 73% и 68%. Доверяют местным общественным организациям 61% граждан, а местной власти доля тех, кто доверяет составляет, составляет 50%.
Оценка готовности членов регионального сообщества к социальному взаимодействию
Для целей диагностики влияние социальных сетей на уровень капитализации сообществ нами была предпринята, с одной стороны, попытка определить уровень приватности/публичности сетевых сообществ, а с другой - оценить уровень готовности к коммуникациям в рамках локального социума, способности к использованию связей и отношений для осуществления общественно полезной коллективной деятельности и ответственности перед сообществом за результаты коллективной деятельности.
С этой целью была использована линейка ответов: родственники, члены коллектива, друзья, соседи, члены сетевого сообщества, представители общественных организаций и органов местной власти, относительно которой вычислялись индексы (1) готовности к участию в мероприятиях по решению общественно значимых проблем; (2) способности к построению конструктивных отношений; (3) ответственности за свои общественные поступки и действия, а также их последствия. Данный подход позволяет зафиксировать сдвиги приватного и публичного в современном информационно-коммуникационной пространстве.
Обычно публичная и приватная сфера характеризуются через оппозицию друг другу [Habermas: 2]. Дихотомия «публичное - приватное» преимущественно определяется или через дилемму видимое/ невидимое, или - через противопоставление коллективного индивидуальному [Weintraub: 5]. На наш взгляд, сфера приватного является оплотом личной жизни индивида, в то время как публичная сфера представляет собой область социальной коммуникации, в рамках которой проходит обсуждения общезначимых вопросов. Поэтому именно последняя может и должна быть использована в целях капитализации индивидуальных ресурсов членов сообществ.
Из полученных данных можно сделать вывод о том, что порядка 77% опрошенных (сумма ответов «да» и «скорее да, чем нет»), высоко оценивают значимость взаимодействия с окружающими людьми для решения общественно важных задач (Рисунок 8).
Готовность членов сообщества к использованию организованного взаимодействия с другими акторами публичного пространства коммуникации для достижения общественно значимых целей определялась через расчет соответствующего индекса (Рисунок 9).
Рис. 8. Распределение ответов на вопрос: «Считаете ли Вы важным взаимодействовать с окружающими Вас людьми для решения общественно важных задач?» / Distribution of responses to the question: Do you consider it important to interact with people around you to solve socially
important problems?
Местной властью
Обществен, организациями
Членами сетевого сообщества
Соседями Друзьями Членами коллектива Родственниками
Рис. 9. Индекс готовности к участию в мероприятиях по решению общественно значимых проблем, организованных соответствующими
социальными акторами приватного и публичного пространства / Index of alacrity to participate in events to solve socially significant problems organized by relevant social actors in private and public space
+ 0,5 * ft) - 0,5 * R3 - ff4)
100
Прим.: Индекс рассчитывается как / =
- доля ответов «да»; Я2 - доля ответов «скорее да, чем нет»; Я3 - доля ответов «скорее нет, чем да»;
Я4 - доля ответов «нет» на вопрос «Лично Вы готовы участвовать в мероприятиях по решению общественно значимых проблем, организованных...?».
Оценка способности членов регионального сообщества к социальному взаимодействию
Большинство респондентов охотнее приняли бы участие в мероприятиях по решению общественно значимых проблем, организуемых членами трудового коллектива, родственниками и друзьями. Участники опроса высоко оценивают свои способности к построению конструктивных отношений ближнем круге общения (с родственниками, с коллегами в коллективе, с друзьями), в меньшей степени - с соседями и членами сетевых сообществ, и еще в меньшей - с представителями институциональных структур - с общественными организациями и органами местного самоуправления.
Соответствующие индексы способности к построению конструктивных отношений с акторами приватного и публичного пространства коммуникаций представлены на рисунке 10.
Рис. 10. Индекс способности к построению конструктивных отношений с акторами приватного и публичного пространства коммуникаций / Index of Ability to build constructive relations with actors in private and public space
_ . . , 1П1 Т и,и П21 и,и ПЗ П41
Прим.: Индекс рассчитывается как / =-—-
- доля ответов «да»; Я2 - доля ответов «скорее да, чем нет»; Яд - доля ответов «скорее нет, чем да»;
Я4 - доля ответов «нет» на вопрос «Способны ли Вы к построению конструктивных отношений с ...?».
Ожидаемо, что респонденты, характеризуя отношения с представителями данных социальных групп, гораздо ниже оценили уровень их дружелюбности для представителей органов местного самоуправления (49%) и общественных ор-
ганизаций (54%), чем с родственниками, членами трудового коллектива, и друзьями (более 92% оценивших данные отношения как дружественные). Отношения, которые складываются с соседями, 75 % опрошенных охарактеризовали как доброжелательные. Отметим, что при оценке отношений с членами сетевых сообществ довольно большая доля лиц, затруднившихся с ответом (40%), лишь 55% респондентов отметило их доброжелательность.
Оценка ответственности членов регионального сообщества за результаты социального взаимодействия
В современных социокультурных условиях важным фактором формирования гражданского общества является чувство ответственности за свои общественные поступки и действия, а также их последствия. Большинство участников опроса отметили высокую значимость ответственности за свою общественную деятельность (рисунок 11).
Рис. 11. Распределение ответов на вопрос: «Считаете ли Вы важным отвечать за свои общественные поступки и действия, а также их последствия?» / Distribution of responses to the question: Do you consider it important to be responsible for your public actions and their consequences?
Персонализируя чувство ответственности за свои общественные поступки, респонденты готовы нести ее перед людьми «ближнего круга» - друзьями, членами коллектива, родственниками, соседями и не готовы перед членами сетевых сообществ, общественными организациями и представителями органов местного самоуправления (см. рисунок 12).
Выводы
Региональное сообщество характеризуется готовностью к поддержанию системы коммуникаций, необходимой для решения общественно значимых дел, способность использовать возможности системы коммуникаций для осуществления просоциальной деятельности, а также определенную меру от ответственности, стремления выполнять обязательства по отношению к другим. Опрос пока-
Рис. 12. Индекс ответственности за свои общественные поступки и действия, а также их последствия перед акторами приватного и публичного пространства / Index of responsibility for public actions to the actors in private and public space
_ . . , (Я + 0,5 * Яг) - 0,5 * Яз - Я4)
Прим.: Индекс рассчитывается как / =-
R1 - доля ответов «да»; R2 - доля ответов «скорее да, чем нет»; R3 - доля ответов «скорее нет, чем да»;
R4 - доля ответов «нет» на вопрос «Готовы ли Вы отвечать за свои общественные поступки и действия, а также их последствия, перед...?».
100
зал, вышесказанное в большей мере проявляется в отношении с близким окружением (родственники, друзья, коллеги по работе), в меньшей степени - с институциональными акторами публичного пространства. Эти диспропорции ведут к включению в процесс решения общественно значимых проблем в качестве основных акторов релятивных сетей представителей ближайшего окружения. Социальные сети занимает промежуточное положение между «ближним кругом» и институциональными структурами, что требует дополнительных усилий для формирование релятивных сетях акторов публичных коммуникаций.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и АНО ЭИСИ в рамках научного проекта № 19-011-31463 «Капитализация социально-сетевого пространства публичных коммуникаций».
Источники
Бюссе С. (2001). Социальный капитал и неформальная экономика в России // Мир России. 2001. № 2. С. 93-104.
Бурко В.А. (2018). О некоторых подходах к операционализации показателя «Социальный капитал» (методические указания по разработке шкалы социальный капитал) // Современное общество: вопросы теории, методологии, методы социальных исследований. Том 1. С. 43-50.
Гужавина Т.А. (2012). Социальное доверие в гражданском обществе // Проблемы развития территории. № 6. С. 115-122.
Зотов В.В. (2018). Концепция социально-сетевого пространства публичных коммуникаций региона: обоснование и направления развития // Государство и общество: Вчера, сегодня, завтра. Научно-теоретический и практический журнал. № 4. С.18-23.
Преликова Е.А. (2019). Управление процессом капитализации социального здоровья в условиях городской среды. Курск: Университетская книга.
Скалабан И. А. (2011). Социальное, общественное и гражданское участие: к проблеме осмысления понятий // Вестник Томского гос. ун-та. Серия «Философия. Социология. Политология». № 1. С. 130-139.
Фукуяма Ф. Доверие: социальные добродетели и путь к процветанию. М.: ACT, 2004. С. 5.
Bourdieu P. (1986). The forms of capital. In: Handbook of Theory and Research for the Sociology of Education. New York: Greenwood Press. P. 241-258.
Coleman J.S. (1988). Social Capital in the Creation of Human Capital (Supplement: Organizations and Institutions: Sociological and Economic Approaches to the Analysis of Social Structure). The American Journal of Sociology. No. 94. P. 95-120.
Habermas J. (1991). The Structural Transformation of the Public Sphere. An Inquiry into a Category of Bourgeois Society: transl. from Germ. Cambridge: The Mit Press, Massachusetts.
Maskell P. (2000). Social Capital, Innovation and Competitiveness. In: Social Capital. Critical Perspectives / Eds. S. Baron, J. Field, T. Schuller. Oxford: Oxford University Press.
Weintraub J. (1997) The Theory and Politics of the Public / Private Distinction. In: Public and Private in Thought and Practice: Perspectives on a Grand Dichotomy / eds. J. Weintraub, K. Kumar. Chicago: University of Chicago Press. P. 1-42.
■ ■ ■ The Role of Social Networks in the Capitalization of Regional Communities
Alekseenko A.I., Salova I.A.
Kursk Academy of State and Municipal Service, Kursk, Russia.
Abstract. The article represents the results of a sociological study on the role of social networks in the capitalization of regional communities conducted in the Kursk region in June - October 2019. A general assessment of the social capital of the regional community showed that it is characterized by a low level of social initiative, participation and trust. In the course of the study, the authors determine the level of privacy / publicity of network communities, and assess the level of readiness of public space actors for communication within the regional community, the ability to use connections and relationships to carry out socially useful collective activities and responsibility to community for the results of joint activities. The data obtained during the sociological survey show that the role of social media in the capitalization of regional communities is ambiguous: social networks occupy an intermediate position between the «inner circle» (friends, relatives, neighbors, members of the work collective) and institutional structures (local authorities and public organizations).
Keywords: social networks, regional communities, capitalization, social capital, interpersonal relationships, public communication
For citation: Alekseenko A.I., Salova I.A. (2019). The role of social networks in the capitalization of regional communities. Communicology (Russia). Vol. 7. No.4. P. 82-95. DOI 10.21453/2311-3065-2019-7-4-82-95.
Inf. about the authors: Alekseenko Aleksandr Ivanovich, Cand. Sc. (Soc.), senior researcher at the Center for regional development of the Kursk Academy of State and Municipal Service; Salova Irina Aleksandrovna, deputy director of Center for regional development of the Kursk Academy of State and Municipal service. Address: 305044, Russia, Kursk, Stantionnaya str., 9. Corresponding e-mail: alex-2-alex@yandex.ru.
Received: 01.11.2019. Accepted: 10.12.2019.
The study was carried out with the financial support of the Russian Foundation for Basic Research and the Autonomous Non-Profit Organization of Electronic Information Technologies within the framework of the scientific project No. 19-011-31463 «Capitalization of Social Networks Space of Public Communication».
References
Bourdieu P. (1986). The forms of capital. In: Handbook of Theory and Research for the Sociology of Education. New York: Greenwood Press. P. 241-258.
Burko V.A. (2018). On Some Approaches to Operationalization of the Indicator «Social Capital» (Methodological Guidelines for the Development of the Scale of Social Capital). Modern Society: Issues of Theory, Methodologies, Methods of Social Research. Vol. 1. P. 43-50 (In Rus.).
Busset S. (2001). Social capital and the informal economy in Russia. World of Russia. No. 2. P. 93-104 (In Rus.).
Coleman J.S. (1988). Social Capital in the Creation of Human Capital (Supplement: Organizations and Institutions: Sociological and Economic Approaches to the Analysis of Social Structure). The American Journal of Sociology. No. 94. P. 95-120.
Fukuyama F. (2004). Trust: social virtues and the path to prosperity. Moscow: AST (In Rus.). Gujavina T.A. (2012). Social Trust in Civil Society. Problems of Territory Development. No. 6. P. 115-122 (In Rus.).
Habermas J. (1991). The Structural Transformation of the Public Sphere. An Inquiry into a Category of Bourgeois Society: transl. from Germ. Cambridge: The Mit Press, Massachusetts.
Maskell P. (2000). Social Capital, Innovation and Competitiveness. In: Social Capital. Critical Perspectives / Eds. S. Baron, J. Field, T. Schuller. Oxford: Oxford University Press.
Prelikova E.A. (2019). Managing the process of capitalization of social health in an urban environment. Kursk: University Book (In Rus.).
Skalaban I.A. (2011). Social, public and civic participation: the problem of understanding concepts. Bulletin of Tomsk State University. Series «Philosophy. Sociology. Politology». No. 1. P. 130-139 (In Rus.).
Weintraub J. (1997) The Theory and Politics of the Public / Private Distinction. In: Public and Private in Thought and Practice: Perspectives on a Grand Dichotomy / eds. J. Weintraub, K. Kumar. Chicago: University of Chicago Press. P. 1-42.
Zotov V.V. (2018). Concept of socio-network space of public communications of the region: substantiation and development trend. State and society: Yesterday, Today, Tomorrow. Sc.-theoretical and practical journal. No. 4. P.18-23 (In Rus.).
