CC BY
151
УДК 82
РОЛЬ СКАЗИТЕЛЯ В СЮЖЕТОСТРОЕНИИ ШОРСКИХ ГЕРОИЧЕСКИХ СКАЗАНИЙ
Л. Н. Арбачакова
THE ROLE OF THE STORYTELLER IN THE PLOT OF SHOR HEROIC LEGENDS
L. N. Arbachakova
В данной статье «Роль сказителя в сюжетостроении шорских героических сказаний» рассматриваются особенности шорской эпической традиции, проявляющейся в активном участии сказителя в событиях эпического мира. Его присутствие обнаруживается в оценках, ремарках в адрес персонажей эпоса. В статье определяется степень такого участия и возможное влияние кайчи на жизнь эпических героев. Как показали наблюдения, эпический язык сказителя не является застывшим, в нём прослеживается индивидуальный исполнительский стиль. Хорошо зная традицию сказывания эпических зачинов и концовок, тем не менее А. П. Напазаков упускает при сказывании их подробное изложение. Для сказителя, отправляющего алыпа в богатырский путь, важно успеть пройти с ним по назначенной дороге и вернуться назад.
The paper deals with specific features of the Shor epic tradition. The storyteller himself is participating in the events taking place in the epic world: he gives his assessments of the events and makes remarks addressing the epic characters. It is important to determine the extent of such involvement of the storyteller and his possible impact on the life of epic characters. As observations show, the epic narrative of the storyteller is not "fossilized", it gives evidence on his individual style. But although the storyteller A. P. Napazakov perfectly knows traditional epic beginning and finishing segments, he nevertheless might leave out some details while telling a story. For a storyteller who sends an alyp 'warrior' on his heroic way, the main thing is not to leave him alone on this way and bring him safely back.
Ключевые слова: Шорские героические сказания, эпическая традиция, речь сказителя, участие сказителя, зачин и концовка
Keywords: Shor heroic epic stories, epic tradition, epic narrative, storyteller's involvement, beginning and finishing segments.
Напазаков Анатолий Прокопьевич (1937 - 2004) -традиционный исполнитель шорских героических сказаний, который сказывал эпос речитативом. Он называл себя не кайчи, а ныбакчы (сказочник). Повествование вёл без горлового пения и музыкального инструмента, но активно прибегал к использованию мимики и жестикуляции. Подобный вид исполнения хакасский фольклорист В. Е. Майногашева называет «...чазаг (т. е. «пеший»)» [2].
С 1996 по 2002 гг. нам удалось записать от А. П. Напазакова на диктофон пять героических сказаний, усвоенных им от Напазакова Федора Дмитриевича (брата отца) и Токмагашева Павла Петровича (Пабель) - ярких носителей мрасской эпической традиции. Таким образом, все пять эпических произведений («Куба Салгын», «Кумуш туктуг кумуш сар аттыг Кумуш Кылыш Кумуш Коок печелиг», «Кыдат Каан», «Тазыл аразьщнац чайалганнар Кара Сабак печелиг Каан Мер-ген тунмалыг», «Уш очукутыг Сарыг Тайга») являются образцами традиционного эпоса Северной Шории.
В данной статье на примере героического сказания «Куба Салгын» рассмотрим особенность шорской эпической традиции, когда сам исполнитель непосредственно присутствует в эпическом мире, даёт свою оценку событиям и героям эпоса. Для нас важно определить степень такого участия и возможное влияние сказителя на жизнь эпических персонажей.
Для начала рассмотрим композиционный строй этого произведения. А. П. Напазаков сохраняет традиционное начало, давая зачин, но в сильно сокращённом виде - процесс первотворения земли описан двумя
строками: «В то время, когда земля создавалась, / Когда земля-вода схватывались (По чер пудерде, / По чер-сил цабарда)». Сравнение с зачином сказания в исполнении другого современного сказителя В. Е. Таннагашева показывает, насколько развёрнутым и детально подробным может быть зачин героического повествования: «. Мешалкой земля делилась. / Ковшом вода отделялась. / Зеленея, молодая трава вырастала. / В то время, когда на деревьях, набухая-проклевываясь, / Зеленые листья выросли. / На макушке белой березы с золотою листвой / Сорок птиц щебетали, / Над зелеными травами / Молодые соловьи пели, оказывается» (Калацпа чер пблужуп, / Камыспа суг пблушчиган тем полтур. / Кбгериш-кел, кок блец бсчаттыр. / Агаш паштарынга тамчылаш-келип, ча-рылыш-кел, / Кбк пур бсчитцан тем полтур. / Алтын пурлуг ац цазыц паштарында / Кырыц цушца цагыш-чбрча. / Кбк блецниц паштарында / Кбк торчуцтар кбглеш-чбрчиган полтур) - [рукопись сказания «Солнце увидевшая Кюн Кёк» - «Кунну кбрген Кун Кббк»]. Далее следует описание владений богатыря, коновязь, конь и дворец алыпа.
В другом своём сказании «Кан Мерген с сестрой Кара Сабак, рожденные в корнях» - «Тазыл аразыцнац чайалганнар Кара Сабац печелиг Каан Мерген туцмалыг» А. П. Напазаков дал подобный вариант зачина: «Давно это было: / Прежде нынешнего поколения было, / Позже давнего поколения было. / В то время, когда земля создавалась, / Когда земля-вода схватывались» (Пурун полча: /Амдыгыдыц алында/Пурунгу
тдлдун соонда. /По чер пудерде, /По черсил цабарда). Далее следует описание окружающей природы и владений хана: «Когда стал смотреть на белый свет / На большой холм взобравшись,затем вижу» (Ац чарыцца анац кдргеним, / Улуг цырга шыцкел, анац кдргеним).
После завершения аудиозаписи этого сказания, на наш вопрос, знает ли он другие варианты зачинов (или концовок), кайчи признался: «Некоторые в сказаниях начинают по-другому, я ведь иду по прямой, хотя знаю другие варианты зачина!» (Ныбацты тдзелерде тоже тдзепчалар, пашцоц, мен прямой-оц парчам-но, а тдзелерге, тдзетчам!).
В подтверждение своих слов, он привел другой вариант зачина: «Чайзаны на белом свете, / Сотворившись, пришли: / Реку ковшом стали делить, / Землю мешалкой стали делить» (Чайзацнар ац чарыцца / Чай-алкел, келдилер. / Сугду омашпа улешчалар. / Черде цалацпа улешчалар). Затем он еще раз повторился, что он знает, как начинать сказывать, однако сам так не сказывает (А андыг айтпанчам, тугезе оцнапчам).
Интересно, что в этом зачине физическое разделение земли и воды производят появившиеся чайзаны. В сказаниях В. Е. Таннагашева эти процессы происходят без прямого участия божеств и чайзанов. Возможно, здесь А. П. Напазаков ошибся, назвав чайзанов вместо чайачы (творцов). Чайзанами в шорском эпосе выступают табунщики и пастухи. Однако надо иметь в виду, что в словах чайачы/чайзан имеется общий корень чай/чайа, что означает 'создавать, творить, расстилать". Хакасский исследователь В. Бутанаев слово чайзац трактует как: 'глава рода, феодал, удельный князь; алтын чайзацнар - золотые чайзаны (так назывались ханские дети, наследники престола' [3].
Перед очередной записью сказаний А. П. Напаза-ков некоторое время не мог определиться, какое сказание ему исполнить: «Кыдат Кан», где, как он считал, «много (кдп) айна» (чертей, нечисти, дьяволов) или «Куба Салгын», где «мало (ас) айна». После некоторых сомнений, он остановился на последнем эпосе («Куба Салгын»), и, начав со строк: «Давно это было: / Прежде нынешнего поколения было, / Позже давнего поколения было» (Пурун полча ба: / Амдыгыдыц алында, / Пурунгунуц тдлдун соонда), тут же перешёл к описанию окружающей природы и владений алыпа, продолжив изложение от первого лица: «Белый свет осмотрев, / Затем вижу...» (Ац чарыцты эбиркелип, / Анац кдргеним...).
После нескольких минут сказывания, кайчи спохватившись, что упустил сюжет рождения малыша, попросил остановить запись: «Э, останови!» (Э, ток-та!).
В результате заминки, перед повторной аудизапи-сью я по ошибке громко объявила другое сказание «Кыдат Кан», на что кайчи посомневавшись, ответил: «Че, успеем!» и тут же начал сказывать объявленное мной сказание.
Зачин в этом сказании получился более развернутым, где он упомянув о давнем времени происходившего, от первого лица рассказал об одновременном появлении деревьев и людей: «Затем отправляя, вижу: /
То ли макушки тополей набухая, распускались? / Макушки берёз колыхались. / Когда макушки тополей распускались, / Весь народ здесь ходил. / Когда макушки берёз колыхались, / Народ-люди здесь собирались (Анац ызыбодурганы-мо, кдргеним: / Терек пажы тер-бейча ба? /Крзын пажы цалбайча. Терек пажы тербе-генде, / Текши кел чорчец полтур. / Крзын пажы цалбагайганда, /Кальщ-чоны текши чылчыц полтур).
Описав первотворение земли, кайчи ещё раз напомнил о себе, как о сказителе, отправляющем алыпа на богатырские подвиги: «Затем вижу: / Ё, я ведь человек отправляющий!» (Анац кдргеним: /Ё, ысчыган ки-жи-но!) и описал окружающую природу эпического мира, где: ...золотая гора, имеющая девяносто перевалов, стояла, / У подножия золотой горы белое море текло.. ..(Тогузон ашцымныг / Алтын тайга. / Алтын тайга тдзубе. /Ац талай ацтушкен...).
Необходимо отметить, что в сказании «Тазыл аразыцнац чайалганнар Кара Сабак печелиг Кдан Мер-ген туцмалыг», после краткой двухстрочной концовки: «Говоря, что длинное - не укорачивал, / Говоря, что короткое - не удлинял» (Узун теп, узарбадым, / Кысца теп, цысцатпадым), исполненной кайчи, я поинтересовалась у А. П. Напазакова, знает ли он об эпизоде 'прощания алыпа со своим конём\ которого, как правило, в конце сказания отпускают на волю. Кайчи ответил, что знает об этом, но в этом сказании он не полностью исполнил, хотя надо было сказать: «С коней золотое седло сняв, бросают, / По их спинам погладив, отпускают. / - На горе Сюргю траву щипайте, / Из молочного озера молоко пейте, - говоря, - / По их спинам погладив, отпускают (Аттыц алтын эзер ал таштап-кел, / Сыны-сайын сийбабкел, пожатчалар. / - Сургу тагдыц от отталар, / Суттуг кдлдец сут ижар, -тепкел, - / Сыны-сайын сийбабкел, пожатчалар»). Помимо этого, сказитель продемонстрировал знание традиционного обращения кайчи к слушателям, которое произносится в завершение повествования: «Меня сидя слушавшим людям, / Пусть полная доля достанется, / Меня лёжа слушавшим людям / Пусть полдоли достанется! (Одуркелип, уццан кижилерге, / Туйгу улуш ползун, / Чаткел уццан кижилерге / Чардыц улуш ползун!). По словам кайчи, зная, как традиционно заканчиваются героические сказания, сам он не придерживается такого классического завершения.
В сказании «Тазыл аразыцнац чайалганнар Кара Сабак печелиг Каан Мерген туцмалыг» А. П. Напазаков сам становился участником события: «.Что это такое? - сказав, / Всмотревшись, / Одного вытащил - / Необычная, / Кучерявая девочка была! / Второго вытащил - мальчик! (.По ноо полду? - теп, / Кдруп сыцнап, /Пирде сдртибалганым - /Адацмада / Челтик шаштыг цыс полган! / Ийгини сдртибалганым -олагаш!).
Включение сказителя в эпический мир наблюдалось и у другого кайчи А. В. Рыжкина (1924 - 2003). В сказании «Алтын Кан», знакомясь с алыпом, кайчи называет свое имя и место проживания: «...Что ты за человек? - так он спросил. / - Кто я буду? - сказал, - Я Афоня из Шана Кола. (.Ноо кижизиц поларзыц? -
теп сураганда / - Ноо кижизим? - тедим, - Шана Колдыц Афоня...).
Нами установлено, что в сказании «Куба Салгын» в исполнении А. П. Напазакова есть неоднократные подтверждения присутствия кайчи в эпическом мире. Сказитель выступает и как очевидец, и как действующее лицо. Эта особенность прослеживается в эпосе и других саяно-алтайских народов (хакасов, алтайцев). Например, как заметила З. С. Казагачева, алтайский кайчи А. Г. Калкин рассказывал: «. о своём общении с богатырями сказаний, как о реальных событиях.» [4].
По ходу развития сюжета образ кайчи (ныбакчи) исчезает, но затем появляется в описании богатырской поездки богатыря. Сказитель подчёркивает формульной ремаркой длительность этого пути: «Мне рассказывать коротко. Ехать им долго» (Мен айдарга табырац полча. /Ыларга парарга чер керим полча).
Ведя повествование о героях эпоса и переходя от одного персонажа к другому, он конкретизирует, о ком пойдёт речь: «Я отправился вслед за Кара Мёке» (Мен Кара Мбцке сооба полдум).
Присутствие сказителя в сюжете прослеживается в разнообразных междометных возгласах: тьфу, о, ох, эх, ого, ай, не, пай-пай/пай/пай-о, хе/ ха, о-ё/ё, передающих различные оттенки в сказительской оценке (пренебрежение, восхищение, удивление, огорчение), которые передают и внутреннее отношение кайчи к окружающему миру алыпа. Кроме этого, ныбакчи активно использует побуждающие к действию шорские и заимствованные русские слова: че (да, давай); ну-ка.
Другим фактором присутствия кайчи в повествовании, на наш взгляд, является индивидуальное употребление А. П. Напазаковым некоторых слов и выражений в уменьшительно-ласкательных аффиксах чац/чек; аш: Кара Мбккечек (Кара Мёкечек), цазнычац (свекровушка), царагажын (глазки), малычац (скотик), эдичеги (тельце). Использование русизмов в шорской огласовке также является одним из признаков участия кайчи в сюжете: книгады, командаба, судка и др.; либо без изменений: срок, пьяница, жалоба, свадьба, минут, лежит, слабый.
Обильное употребление в устном исполнении героического сказания междометных возгласов, выражающих различное эмоциональное состояние самого исполнителя, усиливает заинтересованность слушателей, их соучастие в судьбе эпических героев. По всей видимости, длинное сказание, исполняемое на протяжении длинной ночи без кая-горлового пения и сопровождения музыкального инструмента-кай-комуса, компенсировалось актерскими способностями и дополнительной эмоционально-насыщенной речью ис-
полнителя, усиливающих душевное сопереживание. Как это было некогда подмечено исследователями, исполнение фольклорных произведений подобно «театру одного актёра».
Следующим признаком косвенного присутствия сказителя А. П. Напазакова в эпическом мире является привнесение в повествование некоторых моментов из бытовой жизни: «. Каждый день меня поедом ела-ела - / Вот и поправилась...(...Мени кунуштанып, чии-чии келгенин: / Чара себирибизе пертирзиц...). Или, например, в диалог жены небесного творца-чайачы и ее мужа включена сцена отчитывания супруги: «. Когда так было, чтобы ты послушал совета жены. (Тижи кижи сбзун цачен уццан эр полганзын..., «Куба Салгын»). Описание принятия алыпом слабоалкогольного национального напитка также снижено им до бытового уровня: «... Ак Кан залпом выпил. / Старому человеку немного нужно было... (..Ац Каан сырацай тарты-ныбыза перди. / Каары кижеге кбп керек чоц полган полтур.) [рукопись сказания «Куба Салгын»].
Из вышеприведённых примеров очевидно, что кайчи не только присутствует в эпическом мире, путешествует следом за богатырём, но и активно высказывает собственное мнение, отпускает шутки в адрес героев сказаний, допускает описания, сниженные до бытовых эпизодов. Тем самым, с одной стороны, он развлекая своих слушателей, невольно влияет на эпический стиль сказывания, изменяет возвышенный гиперболизм.
Кайчи, хорошо зная традицию сказывания эпических зачинов и концовок, тем не менее упускает при сказывании их подробное изложение, так как считает, что нужно идти «по прямой». По всей вероятности, для А. П. Напазакова описание процесса первотворения земли в начале исполнения и прощание с конём, а также обращение к слушателям в конце сказания, не являлись важными и значимыми в исполнении эпоса. Для него, как для сказителя, отправляющего алыпа в богатырский путь, главное - успеть пройти с ним по назначенной дороге и вернуться назад.
Аудиорасшифровка героического сказания показала, что «эпическая речь» сказителя не является застывшей. А. П. Напазаков, в зависимости от настроения, состояния здоровья или каких-то иных обстоятельств, мешающих исполнению, мог варьировать зачин и концовку, сокращать их объём. Ныбакчи активно использовал не только собственные сказительские словоупотребления, но и переносил в эпическую среду некоторые моменты из своего жизненного опыта, а также давал оценку действиям персонажей эпоса.
Литература
1. Арбачакова Л. Н. Ролевые функции кайчи в шорских героических сказаниях // Гуманитарные науки в Сибири. Новосибирск. 2003. № 3. С. 92 - 95.
2. Алтын-Арыг: Хакасский героический эпос / Зап., подгот. текста, вступ. ст., пер и коммент. В. Е. Майногаше-вой. М.: Наука, 1988. 592 с.
3. Бутанаев В. Я. Хакасско-русский историко-этнографический словарь. Абакан: Хакасское кн. изд-во, 1999. 237 с.
4. Казагачева З. С. Алтайские героические сказания "Очы-Бала", "Кан-Алтын". (Аспекты текстологии и перевода). Горно-Алтайск. 2002. 352 с.
Рукописи героических сказаний
1. «Алтын Кан» (Алтын Каан). Зап. в 1996 г. Л. Н. Арбачаковой от А. В. Рыжкина. Архив сектора фольклора народов Сибири Института филологии СО РАН (Фонд Л. Н. Арбачаковой).
2. «Кан Мерген с сестрой Кара Сабак, рожденные серди корней» (Тазыл аразыцнац чайалганнар Кара Сабац печелиг Каан Мерген туцмалыз). Зап. 2001 года Л. Н. Арбачаковой от А. П. Напазакова. Архив сектора фольклора народов Сибири Института филологии СО РАН (Фонд Л. Н. Арбачаковой).
3. «Куба Салгын» (Куба Салгын). Зап. в 1996 г. Л. Н. Арбачаковой от А. П. Напазакова. Архив сектора фольклора народов Сибири Института филологии СО РАН (Фонд Л. Н. Арбачаковой).
4. «Кыдат Кан» (Кыдат Каан). Зап. в 2001 г. Л. Н. Арбачаковой от А. П. Напазакова. Архив сектора фольклора народов Сибири Института филологии СО РАН (Фонд Л. Н. Арбачаковой).
5. «Солнце увидевшая Кюн Кёк» (Кунну кдрген Кун Кддк). Зап. в 2000 г. Л. Н. Арбачаковой от В. Е. Таннагашева. Архив сектора фольклора народов Сибири Института филологии СО РАН (Фонд Л. Н. Арбачаковой).
Информация об авторе:
Арбачакова Любовь Никитовна - кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Института филологии СО РАН, anzass@mail.ru, folklor@ngs.ru.
Ljubov N. Arbachakova - Candidate of Philology, Senior Research Associate at the Institute of Philology, Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences.
Статья поступила в редколлегию 05.03.2015 г.
