CC BY
93
writer Publ.], 2001. 1312 p.
8. Kruglov A. A. Ibn Rushd (Averroes) [Averr(h)oes]. Vsemirnaia entsiklopediia. Filosofiia [World encyclopedia. Philosophy]. Moscow, AST Publ., Misk, Harvest Publ., Sovremennyi literator [Modern writer Publ.], 2001. 1312 p.
9. Kliuev A. S. K voprosu o burzhuaznykh interpretatsiiakh original'nosti i novatorstva v iskusstve [To the question of bourgeois interpretations of originality and innovation in the arts]. Krizis burzhuaznoy kultury i muzyka, vyp. 5 [The crisis of bourgeois culture and music, Issue 5], Leningrad, Muzyka Publ. [Music Publ.], 1983.
10. Kagan M. S., ed. Lektsii po istorii estetiki, kniga 1 [Lectures on the history of aesthetics, vol. 1]. Leningrad, Publishing house of Leningrad State University, 1980.
11. Losev A. F. Gomer [Homer]. 2nd edition. Moscow, Molodaia gvardiia Publ. [Young Guard Publ.], 2006.
12. Losev A. F., Takho-Godi A. A. Platon. Aristotel [Platon. Aristoteles]. 3nd edition. Moscow, Molodaia gvardiia Publ. [Young Guard Publ.], 2005. 392 [8] p.
13. Losev A. F. Estetika Vozrozhdeniia [The Aesthetics Of The Renaissance]. Moscow, Mysl Publ., 1978.
14. Spirkin A. G. Filosofiia [Philosophy]. Moscow, Gardariki Publ., 1998. 816 p.
15. Rezvitskii I. I. Lichnosf. Individual'nosf. Obshchestvo: Problema individualizatsii i ee sotsiaPno-filosofskii smysl [Personality. Individuality. Society: The problem of individualization and its socio-philosophical meaning]. Moscow, Politizdat Publ. [Political Literature Publishing House of the Central Committee of the Communist Party of the Soviet Union], 1984.
Р^^ОАЪ российских ГУБЕРНАТОРОВ В ОТКРЫТИИ И ФУНКЦИОНИРОВАНИИ ОТДЕЛЕНИЙ РУССКОГО МУЗЫКАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX — НАЧАЛЕ XX ВЕКОВ
УДК 008(091) Т. Ю. Зима
Московский государственный институт культуры
В статье определяется роль российских губернаторов в процессе формирования разветвлённой концертно-образовательной конструкции под названием Русское Музыкальное общество (РМО). Созданное в 1859 году под покровительством представительницы Малого Двора — великой княгини Елены Павловны, оно к 1917 году состояло из 56 отделений в разных регионах огромной евразийской страны.
Открытие каждого отделения РМО, как правило, поддерживал «хозяин территории» — губернатор, который имел солидное образование, знатное происхождение и высокий социальный статус. Все правители губерний имели свои художественные пристрастия. В большинстве случаев это была музыка. Поэтому многие из них являлись членами местных отделений РМО и принимали активное участие в их деятельности. Все вместе они частично реализовывали государственную культурную политику.
Ключевые слова: Императорское Русское Музыкальное общество (ИРМО), российские губернаторы, провинциальные отделения ИРМО, Музыкальные классы и училища, вторая половина XIX — начало XX веков.
ЗИМА ТАТЬЯНА ЮРЬЕВНА — кандидат искусствоведения, доцент кафедры истории, истории культуры и музееведения социально-гуманитарного факультета Московского государственного института культуры
84 ZIMA TAT'IANA IUR'EVNA — Ph.D. (History of Arts), Associate Professor of Department of history, cultural
history and museology, Faculty of Social Studies and Humanities, Moscow State Institute of Culture
e-mail: [email protected] © Зима Т. Ю., 2015
T. Iu. Zima
Moscow State Institute of Culture, Ministry of Culture of the Russian Federation (Minkultury), Bibliotechnaya str., 7, Khimki city, Moscow region, Russian Federation, 141406
THE ROLE OF RUSSIAN GOVERNORS IN THE OPENING AND OPERATION OF THE OFFICES OF RUSSIAN MUSICAL SOCIETY IN THE SECOND HALF OF XIX — EARLY XX CENTURIES
The article defines the role of Russian governors in the process of forming an extensive concert and educational structures called Russian Musical Society (RMS). Founded in 1859 under the auspices of the representatives of the Small Yard — Grand Duchess Elena Pavlovna — by 1917 it consisted of 56 branches in different regions of the vast Eurasian country.
Opening each department RMS usually supported the "host site" — the governor, who had a solid education, noble origins and high social status. All the rulers of the provinces had their artistic passions. In most cases, it was the music. So many of them were members of the local branches of the OWS and took an active part in their activities. All together they are partially implemented the state cultural policy.
Keywords: Imperial Russian Musical Society (IRMS), Russian governors, provincial offices IRMS, Music classes and schools, the second half of XIX — early XX centuries.
На пороге великих реформ имперской России её культурный слой пополнился новацией — Русским Музыкальным обществом (РМО), призванным просвещать широкую аудиторию через лучшие образцы классической музыки и «выращивать» своего отечественного музыканта-профессионала. Идея этого социокультурного новообразования принадлежала пианисту Антону Григорьевичу Рубинштейну (1829—1894), а претворяли её в жизнь под Августейшим покровительством великой княгини Елены Павловны (1806—1873) истинные энтузиасты-меломаны. Пионеры этого стратегического проекта сформировали такую универсальную модель (опробованную первоначально в российской столице), копия которой вполне органично вписывалась в художественное пространство любого региона с его музыкальной спецификой.
Вслед за открывшимся в 1859 году Петербургским РМО начали появляться его отделения по всей стране. В этом процессе важнейшую роль, наряду с меценатами, играли губернаторы. Их поддержка местных культуртрегеров, безусловно, являлась ключевым моментом в создании, а затем и в успешном функционировании каждого отделения. Участие первого лица губернии в деле привития такой европеизированной формы бытования
музыки, как РМО, на вверенной ему территории служило подтверждением того, что создание этой самоорганизующейся социокультурной конструкции органично вписывалось в концепцию государственной политики.
«Губернатор» с латыни переводится как правитель, высший правительственный чиновник губернии, выполняющий административную, полицейскую и хозяйственную функции. В царской России он олицетворял собой «хозяина губернии», в руках которого сосредоточивалась вся полнота власти на вверенной ему территории, а сам он подчинялся Сенату и прокурорскому надзору [3]. На пост губернского правителя, как правило, назначались лица дворянского происхождения, окончившие привилегированные учебные заведения, такие как Царскосельский лицей, Императорское училище правоведения, Пажеский корпус. Влияние губернатора на все сферы местного жизненного уклада было огромным. Исходя их этого обстоятельства, великая княгиня Елена Павловна вскоре после начала действий столичного Русского Музыкального общества подписала (и велела своему кабинету разослать повсюду) важный для провинциальных властей документ об изыскании ими возможностей всемерно помогать «нарождающемуся предприятию».
На следующий год после Петербургского, в 1860-м году, открылось первое отделение РМО в Москве, и довольно высокий «темп старта» его основателя — Николая Рубинштейна (1835—1881) — был взят не без согласования инициатив с тогдашним московским генерал-губернатором Павлом Алексеевичем Тучковым (1803—1864), от которого зависело разрешение на проведение концертов. В «древней столице» деятельность членов отделения РМО не сводилась лишь к концертной, а потому в результате их усилий в пору губернаторства князя Владимира Андреевича Долгорукова (1810—1891) — генерала от кавалерии, члена Государственного совета, кавалера различных орденов, «служившего при трёх императорах», любимого народом градоначальника, Почётного гражданина Москвы, состоялось такое грандиозное событие, как открытие Московской консерватории (1866).
Дело музыкального строительства «пошло» по стране; в 1863 году отделение РМО возникло в Киеве [2, д. 37, лл. 1—145]. Два года оно «взрослело», а к тому времени в крае заступил на пост губернатора Александр Павлович Безак (1800—1868), бывший воспитанник царскосельского лицея, окончивший его в 1819 году с серебряною медалью. «Прекрасно образованный и отзывчивый человек, — писал музыковед И. М. Миклашевский (1882—1959), — он сочувственно отнёсся к "чуть тлеющему" Музыкальному обществу и своей губернаторской волей обязал местную Русскую оперу давать в определённые дни зал для концертов РМО, а оркестру театра играть бесплатно в пяти (!) концертах Киевского РМО» [7, с. 22]. Это стало определённым подспорьем, но главное — активизировало членов отделения, и они рискнули помечтать о Музыкальной школе, о чём стало известно А. П. Безаку. В 1867 году А. П. «распорядился выдать Киевскому отделению Музыкального общества из находившихся в его распоряжении сумм одну тысячу рублей. Руководители Отделения Общества, обрадованные этому дару, решились тотчас же на полученные деньги приступить к открытию при Киевском Отделении Музы-
кальной школы. И так на эти ничтожные средства она была открыта...» [7, с. 17]. По-настоящему этот широкий жест оценили музыкальные силы Киева только через год, когда А. П. Безака не стало .
В 1873 году в Русском Музыкальном обществе произошла смена Председателей. На этот пост заступил великий князь Константин Николаевич (1827—1892), сын императора Николая I, страстный поклонник музыки и прекрасный виолончелист-любитель. Своё покровительство он начал с того, что добился для РМО статуса «Императорское», чем обеспечил ему определённую правительственную субсидию и больший общественный вес.
В этом же году влияние теперь уже ИРМО достигло меломанов-волжан, которые открыли отделение в Саратове. Всемерно способствовал этому губернатор М. Н. Галкин-Враский (1834—1916) — человек, сполна отвечавший всем требованиям, необходимым для управления губернией: потомственный дворянин, выпускник Императорского училища правоведения, он прекрасно зарекомендовал себя до данного назначения. Михаил Николаевич пробыл в должности саратовского губернатора почти два срока (1870—1879), что по тем временам было большой редкостью, и за эти годы превратил Саратов в столицу Поволжья (за что первым из губернаторов удостоился звания «Почётный гражданин города»).
Блестяще образованный Михаил Николаевич не только с пониманием отнёсся к идее создания в губернском городе отделения Императорского Русского Музыкального общества, но и принялся лично её реализовывать. Благодаря его стараниям в 1873 году было учреждено под его председательством Саратовское ИРМО, причём сразу с Музыкальными классами. В культуре Саратова начался новый отсчёт времени, так как юридически узаконенное местное отделение ИРМО было призвано формировать музыкально-профессиональное пространство этого региона.
С начала железнодорожного сообщения (в 1871 году) Саратов посетили многие высококлассные музыканты. Только за десятиле-
тие тут выступили высочайшего уровня исполнители — виолончелист К. Ю. Давыдов, арфист А. Г. Цабель, скрипач Г. Венявский, корнетист В. В. Вурм, скрипач А. С. Ауэр, певицы Альма Фострем (лирико-колоратурное сопрано), Дезире Арто (высокое меццо-сопрано) и её муж М. Падилла (баритон), пианист и директор Московской консерватории Н. Г. Рубинштейн и многие другие. Их концерты, бесспорно, не могли не получать отклика как у слушательской аудитории, так и у местной прессы. Рецензии, помещённые на страницах «Саратовского дневника» и «Саратовского справочного листка», свидетельствовали о зарождении и динамичном развитии музыкальной критики в российской провинции.
Покинув волжские берега, М. Н. Галкин-Враский не бросил на произвол судьбы своё музыкальное детище. То, что в Петербурге он занял довольно высокий пост, не помешало ему принять на себя обязанности уполномоченного представителя в Главной Дирекции ИРМО от Саратовского отделения и оставаться в этой ипостаси до последнего дня своей жизни. В 1882 году экс-губернатору стало известно о критическом состоянии опекаемого им учреждения. И тогда директор Петербургской консерватории К. Ю. Давыдов (1838—1889), с доброй подсказки Михаила Николаевича Галкина-Враскина, предложил, с целью «спасти погибающее отделение», командировать в Поволжье человека, ставшего там знаковой фигурой, неотделимой от Саратовского ИРМО в течение более чем 30 лет, — Станислава Каспаровича Экснера (1859 — после 1919).
М. Н. Галкину-Враскому, дослужившемуся до высшего титула в Табели о рангах Российской империи — до статс-секретаря, до члена Государственного Совета (1896 год), вполне хватало титулов, но он с благодарностью принял решение саратовских музыкантов присвоить ему звание «Почётного члена СоИРМО» и старался оправдывать оказанное ему доверие. Дистанционно участвуя в жизни Саратовского отделения ИРМО, он не оставался в стороне от решения вопросов о преобразовании в
1895 году саратовских Музыкальных классов в Музыкальное училище и об открытии Консерватории. Больших трудов стоило ему решение проблемы постройки собственного здания Саратовского Музыкального общества, на освящение которого он не только приехал, но и привёз поздравления от Августейших особ, возглавлявших тогда ИРМО, — вел. кн. Александры Иосифовны (1830—1911) и её сына, вице-председателя, вел. кн. Константина Константиновича Романова (1858—1915).
В январе 1892 года всем саратовцам (а Музыкальному обществу особенно!) в очередной раз повезло — губернию возглавил действительный статский советник, шталмейстер Двора его Императорского Величества, старший на тот момент в княжеском татарском роду Мещерских — Борис Борисович (1850— 1904). У него было много общего с Галкиным-Враским: он тоже окончил Императорское училище правоведения (выпуск 1871 года), тоже губернаторствовал на волжских берегах два срока (до 1901 года), тоже удостоился звания «Почётный гражданин Саратова» за исключительные заслуги в деле городского благоустройства, культуры и просвещения. Благодаря его усилиям и стараниям его супруги в Саратове был воздвигнут уникальный памятник поволжской музыкальной культуры, украшающий старый центр и по сей день, — здание Саратовской консерватории. С акта его торжественного открытия в 1902 году в очередной раз начался новый отсчёт времени в музыкальной культуре Средней Волги...
Почему Саратовскому ИРМО повезло с Н. Галкиным-Враским и с Б. Б. Мещерским особенно? Во-первых, в период правления последнего Музыкальные классы Саратовского отделения были преобразованы в Музыкальное училище. Во-вторых, для музучилища, как уже только что отмечалось, было построено собственное здание. В-третьих, с 1900 года Саратовское отделение стало получать государственную субсидию в размере 5000 рублей. И, наконец (а может — и в первую очередь), Борис Борисович Мещерский был женат на чрезвычайно деятельной Марии Александров-
не Матвеевой (из старинного боярского рода), ставшей в 1895 году Председателем дирекции Саратовского ИРМО. Без её энергии и упорства отмеченные выше достижения не состоялось бы.
Как показала практика, универсальная модель функционирования ИРМО смогла прижиться как в Поволжье, так и в Сибири, и в Черноземье, и на Северо-Западе России, и даже в среде «туземной» музыкальной культуры (в Тифлисе, например) [4]. Повсеместно отделения проходили в своём становлении ровно тот же путь, что и головное, Петербургское. И повсюду их существование в разных формах поддерживали губернаторы.
Газета «Пензенские Губернские ведомости» в 1882 году сообщала: «24 сентября в 6 часов вечера в зале здешнего Дворянского собрания совершено было молебствие с водосвятием для открытия музыкальной школы, помещённой в этом здании. Присутствовали: председательница дирекции музыкального общества Лидия Арсентьевна Татищева, гг. начальник губернии, губернский предводитель дворянства, учредители школы, молодые преподаватели, приехавшие из Петербурга, их ученики и ученицы и посторонние лица, сочувствующие музыкальному делу...». Или: самарский губернатор А. С. Брянчани-нов (1843—1910), высокообразованный государственный деятель, удостоенный звания гофмейстера двора Его Императорского Величества, награждённый многими орденами, лично встал во главе Самарского отделения ИРМО. А астраханский губернатор М. А. Га-зенкампф (1843—1913), председатель Дирекции АоИРМО, в напряжённый для отделения момент направил в Петербург тайному советнику Э. Д. Плеске телеграмму: «...убедительно прошу содействия вашего превосходительства назначению субсидии возможно большем размере» [2, д. 451, л. 190].
Когда в Риге, например, численно заметно увеличилась русская интеллигенция и в рижском обществе стала ощущаться потребность в более серьёзной постановке русского искусства, в частности музыкального, самодеятель-
ное объединение «Ладо» завело речь о создании специального Русского Музыкального общества, с тем чтобы была возможность регулярно слушать в исполнении профессионалов преимущественно русскую музыку. В связи с этим самой приемлемой формой оказалось отделение ИРМО, о чём «Ладо» во главе с лифляндским губернатором Владимиром Дмитриевичем Суровцовым (1856 —1900) подало в Главную Дирекцию ИРМО соответствующее ходатайство и получило положительный ответ с утверждённым составом дирекции: «...г-н Лифляндскгй губернаторъ В. Д. Суровцовъ (Председатель ОтдЪлешя), председатель Рижскаго Окружнаго суда В. Клугенъ, товарищъ председателя...» [8]. Второй сезон РоИРМО открывал симфонический оркестр новорождённого отделения под управлением специально приглашённого профессора Санкт-Петербургской консерватории Леопольда Ауэра. На концерте была с блеском исполнена Симфония № 4 П. И. Чайковского.
С середины 1870-х годов меломаны взялись за «освоение» необъятных просторов от Урала до Тихого океана. Здесь, как и в любом другом регионе, нашлась харизматичная личность в лице купца-золотопромышленника М. Д. Бутина (1835 —1907). Он открыл в Нерчинске, в то время культурной столице Забайкалья, отделение Императорского Русского Музыкального общества с музыкальной школой, «34 ученика оркестрового класса которой за 1876 год устроили 8 концертов под управлением М. Л. Маурица». Роскошь Бутинского дворца в «мавританском» стиле», его концертный зал с органом, изысканность этого «модного салона» отмечали все, кому довелось в нём побывать (вплоть до цесаревича Николая, будущего Императора). К сожалению, деятельность Нерчинского Музыкального общества закончилась в связи с разорением братьев Бутиных. После закрытия Нер-чинского отделения ИРМО забайкальское культурное общество вернулось на уровень «музыки повседневности», домашнего музицирования на семейных вечерах да выступле-
ний («по случаю») военного оркестра этого восточного форпоста Российской империи, а у генерал-губернатора Восточной Сибири барона Платона Александровича Фредерикса (1828—1888) и губернатора Забайкальской области Ивана Константиновича Педашен-ко (1833—1919 ?) остались звания «Почётных членов ИРМО» [2, д. 183]. Они первыми во всём зауральском регионе его удостоились. На том, собственно, в Восточной Сибири на долгие годы и закончился эксперимент внедрения столичных культурных новаций в традиционный уклад духовной жизни далёких от европейского центра России провинций.
В открытии в Омске (1876), Тобольске (1878) и Томске (1879) отделений ИРМО принимал участие Н. Г. Казнаков (1824—1885), назначенный в 1875 году генерал-губернатором Западной Сибири и командующим войсками Западно-Сибирского военного округа. Николай Геннадьевич, дворянин, окончивший Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, искренне любил музыку. Возглавив губернию, он познакомился с главным омским любителем музыки, преподавателем Военной гимназии (бывшего Сибирского кадетского корпуса) Л. С. Буланже (1836 — 1907), которому предложил своё содействие в Петербурге по вопросу открытия отделения ИРМО в Омске. Будучи по делам весной 1876 года в столице, Казнаков передал вел. кн. Константину Николаевичу письмо на имя «... Императорского высочества.» с просьбой взять под «Августейшее покровительство Музыкальное общество в Омске» с приложением экземпляра его истории [2, д. 205]. Омское отделение ИРМО открылось в сентябре 1876 года, а генерал-губернатор Н. Г. Казнаков и военный губернатор Акмолинской области В. С. Цытович (1824—1882) стали его «Почётными членами».
Томское отделение ИРМО в год своего пятилетия стояло на грани закрытия. Дела в нём шли настолько плохо, что казалось бы. Но! Тут появился в городе коммивояжёр Андрей Андреевич Ауэрбах (1835 — не ранее 1902). И этот удачный альянс губернатора и куль-
туртрегера поистине спас одно из самых впоследствии успешных сибирских отделений Императорского Русского Музыкального общества — Томское — от закрытия.
В целом, социокультурный феномен, коим являлось ИРМО, во многом, конечно, держался на участии и ощутимой поддержке влиятельных людей из местной власти, в частности губернаторов. Получая новые назначения в другие регионы, они, как правило, становились и там членами местного отделения ИРМО. Одним из ярчайших примеров в этом отношении является Герман Августович То-бизен (1846—1917), губернаторствовавший всё в том же Томске с 1890 по 1895 год и оставивший о себе добрую славу [5]. Как член Томского отделения, он содействовал положительному решению вопроса открытия Музыкальных классов ТоИРМО, на торжественном акте которых присутствовал лично, а затем в 1894-м году добился для Классов ежегодной государственной субсидии в размере 2000 рублей (как юрист — выпускник Императорского училища правоведения — Г. А. То-бизен одним из первых на государственном уровне поднял вопрос об отмене ссылки в Западную Сибирь и о прекращении телесных наказаний женщин-бродяг). После перевода в 1895 году в Харьков Герман Августович и здесь не замедлил со вступлением в ряды членов Харьковского отделения ИРМО, Дирекцию которого возглавил в 1898/99 году и позже заслуженно получил звание «Почётного члена ХоИРМО» [8].
Аналогичная история произошла и с другим томским губернатором — Николаем Аьвови-чем Гондатти (1860—1946), оставившим заметный след как в томской музыкальной жизни, так и в Приамурье, куда он был переведён по службе и куда он прибыл со своей супругой Маргаритой Мечиславовной Стравинской, обладавшей несомненным музыкальным даром. Томичи были признательны ему за содействие в деле открытия Первого Хорового Певческого общества, а жители Дальнего Востока — за спасение Владивостокского отделения ИРМО от катастрофической нехватки денег на со-
держание и развитие. Главными гондаттьев- ре береговых и корабельных оркестров. скими чертами стиля руководства считались Все провинциальные города России импер-«...динамизм, основательность, всеохват- ского периода были многолики и разнопла-ность. Казалось, что не было такой пробле- новы; музыкальная культура в них тоже номы, такого вопроса, стороны жизни края, ко- сила на себе печать специфики своего локу-торые не привлекли бы внимания генерал-гу- са, но Императорское Русское Музыкальное бернатора, не испытали бы его благотворно- общество оказалось универсальной моделью го воздействия» [4]. В Музыкальных классах бытования музыки для любой местности, раз-Владивостокского отделения ИРМО за пяти- нящейся по климатическим и историческим летие существования сложился довольно ква- условиям, хозяйственно-экономическому ук-лифицированный педагогический коллектив, ладу и национальному составу населения. откуда вошли выпускники Петербургской и Мо- деления ИРМО естественным образом «при-сковской консерваторий. Этот самый далёкий живались» на любой почве территориально от столиц социокультурный организм жил необъятной Российской империи, находя под-полнокровной жизнью, удерживая высокую держку и понимание у каждого хозяина той ноту профессионализма в многоголосном хо- или иной губернии.
Примечания
1. Ауэрбах А. А. Воспоминания // Исторический вестник. 1905. № 8—12.
2. Архив Русского Музыкального общества (РМО) в Государственном историческом архиве Санкт-Петербурга. ф 408, оп. 1.
3. Дубинина Н. И. Приамурский губернатор Н. Л. Гондатти. Хабаровск, 1997. 204 с.
4. Исмаил-Заде Д. И. Граф И. И. Воронцов-Дашков. Наместник Кавказский. Москва : Центрполиграф, 2005. 509 с.
5. Куперт Т. Ю. Музыкальное прошлое Томска (в письмах к А. Г. Рубинштейну). Томск, 2006. 787 с.
6. Лысенко Л. М. Губернаторы и генерал-губернаторы Российской империи (XVIII — начало XX века). Москва : Издательство МПГУ, 2001. 354 с.
7. Миклашевский И. М. Очерк деятельности Киевского отделения Русского музыкального общества (1863—1913) : По случаю исполнившегося 50-летия Киевского отделения Р.М.О. по поручению Киевской дирекции сост. Иос. Миклашевский. Киев: Лито-тип. «С. В. Кульженко», 1913. 240 с.
8. Отчёты отделений ИРМО за разные годы.
References
1. Auerbakh A. A. Vospominaniia [Memories]. Istoricheskii vestnik [Historical bulletin]. 1905, No. 8—12.
2. Archive of the Russian Musical Society (OWS) in the State Historical Archive of St. Petersburg, f. 408, op. 1. (In Russian, unpublished)
3. Dubinina N. I. Priamurskii gubernator N. L. Gondatti [Amur Governor N. L. Gondatti]. Khabarovsk, 1997. 204 p.
4. Ismail-Zade D. I. Graf 1.1. Vorontsov-Dashkov. Namestnik Kavkazskii [Count 1.1. Vorontsov-Dashkov. deputy Caucasian]. Moscow, Centropoligraf Publ., 2005. 509 p.
5. Kupert T. Yu. Muzykal'noye proshloye Tomska (v pis'makh k A. G. Rubinshteynu) [Musical past Tomsk (in letters to A. G. Rubinstein)]. Tomsk, 2006. 787 p.
6. Lysenko L. M. Gubernatory i general-gubernatory Rossiyskoy imperii (XVIII — nachalo XX veka) [The governors and governors-general of the Russian Empire (XVIII — beginning of XX century)]. Moscow, Publishing house of the Moscow state pedagogical university, 2001. 354 p.
7. Miklashevskii I. M. Ocherk deiatePnosti Kievskogo otdeleniia Russkogo muzykaPnogo obshchestva (1863 1913): Po sluchaiu ispolnivshegosia 50-letiia Kievskogo otdeleniia R.M.O. po porucheniiu Kievskoi direktsii sost. Ios. Miklashevskii [Sketch of activity of the Kiev office of the Russian musical society (1863— 1913)]. Kiev, 1913. 240 p.
8. Reports IRMO offices for different years. (In Russian, unpublished)
