CC BY
75
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
УДК 821«04/16»
Белькинд Александра Юрьевна
Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова
РОЛЬ ПРИЗЫВОВ К ВОСПРИЯТИЮ В РАННИХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ НЕМЕЦКОЙ СРЕДНЕВЕКОВОЙ МИСТИКИ
Восприятие является одним из важнейших понятий мистического богословия. Оно связывалось в первую очередь с познанием и принятием, то есть является основным способом воздействия на человека. Также восприятие, прежде всего созерцание, было первым шагом к мистическому единению человека с Богом, которое является целью мистической жизни. В данной статье рассматривается роль призывов к восприятию в ранней немецкой мистике. Наличие призыва подчеркивает особенное значение восприятия в соответствующих случаях, поскольку наиболее осознанно. Исследование проведено на материале двух произведений - мистической поэмы Лампрехта Регенсбург-ского «Дочь Сиона» и книге мистических откровений Мехтильды Магдебургской «Струящийся свет Божества». В этих произведениях призывы направлены, с одной стороны, от автора к читателям, а с другой стороны, от одних действующих лиц произведения к другим, где выделяется несколько подтипов: (1) контексты, включенные в то-пос Песни Песней; (2) контексты, не использующие стилистику и образность Песни Песней, в большинстве случаев сюжетные; (3) обращенные к бесам призывы к слуховому восприятию, что показывает значение речи для воздействия на них.
Ключевые слова: средневековая немецкая мистика, Лампрехт Регенсбургский, Мехтильда Магдебургская, восприятие, средненемецкий язык, Песнь Песней, бернардинская мистическая традиция.
В настоящее время произведения средневековых мистиков, в том числе писавших на немецком языке, часто становятся предметом исследования ученых. В мистических текстах, два из которых будут рассмотрены в этой статье, важное место занимает восприятие. Зрительное и слуховое восприятие в средневековой литературе представляет интересный объект для исследования, так как сочетает в себе непосредственный опыт и символические значения и коннотации. Несмотря на это, призывы к восприятию в мистических текстах, обращенные к самому мистику или к читателю, не становились предметом отдельного исследования, хотя они характерны для ситуаций, когда упоминание восприятия наиболее осознанно.
Анализ проводится на материале двух произведений, лежащих у истоков мистической традиции на немецком языке: поэма «Дочь Сиона» Лампрехта Регенсбургского и книга мистических откровений Мехтильды Магдебургской «Струящийся свет Божества».
Об авторах обоих произведений известно не очень много. Так, Лампрехт Регенсбургский (ок. 1215 - ок. 1250) - монах-францисканец. В юности он посещал церковную школу и хорошо знал латынь, но изначально не собирался становиться монахом. Однако познакомился с регенсбургски-ми миноритами и спустя некоторое время вступил в орден. Он оставил после себя две поэмы на немецком языке: «Дочь Сиона» и «Жизнь св. Франциска» [8]. Оба произведения являются переработкой латинских текстов. Так, «Дочь Сиона» основана на латинском трактате «Filia Sion a deo aversa». Таким образом, перед Лампрехтом стояла задача адекватно перевести на народный язык устоявшиеся уже
к XII веку латинские формулы мистического языка. Время его творчества не удается восстановить с точностью, однако Карл Вайнхольд предположительно называет 1240-1250 годы [8; с. 8].
Мехтильда Магдебургская (ок. 1208-1210 -1280-1290-е гг.) [2, с. 273] представляет собой, в некотором смысле, противоположность Лам-прехту. Однако ее жизнь можно также реконструировать только на основе ее собственных замечаний в «Струящемся свете Божества» или по сведениям, которые приводят составители латинского предисловия. Она происходила из знатной и благочестивой семьи и была хорошо образована, что сказывается в сильном влиянии куртуазной традиции на ее стиль. Она пишет, что не знала латынь, но это, возможно, было способом подчеркнуть отсутствие богословского образования. Первое видение она пережила в возрасте двенадцати лет, а позже стала бегинкой в Галле или Магдебурге. Бегинки могли быть и мирянками, но вели жизнь, близкую к монашеской, под духовным руководством монахов-доминиканцев. В конце жизни Мехтильда жила при монастыре в Гельфте. В «Струящемся свете Божества» Мехтильда стремилась записать свои видения и найти адекватное выражение своим переживаниям.
Необходимо также отметить некоторые отличия между произведениями Лампрехта и Мехтиль-ды. Первое из них касается задачи автора и его место в традиции. Мехтильда применяла способы выражения, принадлежавшие как куртуазной, так и церковной литературной традиции, поскольку это был уже готовый инструментарий, в то время как целью Лампрехта был перевод устоявшихся выражений и перенесение уже сложившейся латинской мистической традиции на немецкий язык.
© Белькинд А.Ю., 2015
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ¿V- № 4, 2015
69
При этом оба автора были знакомы и со светской куртуазной, и с церковной мистической литературной традицией и применяли оба типа средств в своих произведениях. Вторым важным отличием «Дочери Сиона» от «Струящегося света Божества» является строение текста. Так, поэма Лампрехта представляет собой целостное произведение с последовательно развиваемой сюжетной линией. Произведение Мехтильды, напротив, состоит из большого количества не связанных содержательно и сюжетно глав. Это могут быть как лирические главы, так и описания видений или поучения, обращенные к разным людям. Такое различие в построении текста необходимо находит отражение в содержании и, в том числе, в призывах к восприятию.
Контексты, в которых присутствует призыв к зрительному или слуховому восприятию, довольно немногочисленны и у Лампрехта, и у Мехтильды. Однако они показывают авторскую позицию по отношению к тексту и аудитории.
Так, в «Дочери Сиона» Лампрехта часты случаи, когда автор призывает свою аудиторию слушать. «nu hoeret ouch waz Spes seit!» [8, c. 358] («Теперь послушайте также, что сказала Spes!»), «hoeret waz sie damit tuo!» [8; c. 462] («Послушайте, что она с этим сделала!»).
Такие обращения к слушателям типичны и для средневековой куртуазной литературы, как отмечает Аннет Вольфинг [6], и служат для того, чтобы удержать внимание и научить свою публику новому, в большей или меньшей степени мистическому знанию. Похожие контексты встречаются и в прямой речи персонажей, например: «ei edel herre, schoene frowe! / nü sih selbe unde schowe, / wie der lip gedihet» [8; c. 411] («Благородный господин, прекрасная госпожа! / Посмотри сам и понаблюдай, / как тело в такое состояние приходит»). Важно отметить, что персонажи, обращаясь друг к другу, говорят только о зрительном восприятии, а автор, обращаясь к публике, о слуховом. На этом основании можно предположить, что Лампрехт, возможно следуя куртуазной традиции, предназначал свою поэму для произнесения перед публикой, а не для чтения про себя.
В «Дочери Сиона», несмотря на чрезвычайно ограниченный материал, можно выделить два основных типа призывов к восприятию: внутрисю-жетные диалоги персонажей и авторскую речь, обращенную к аудитории. Специфичным для второго типа является слуховое восприятие, тогда как для первого, наоборот, зрительное.
В «Струящемся свете Божества» призывов к восприятию существенно больше, что связано с большим объемом текста. При этом важно, что случаи и слухового и зрительного восприятия встречаются примерно в одинаковом количестве.
Одним из наиболее частых случаев являются контексты, когда Бог обращается к душе (как пер-
сонажу повествования) или к Мехтильде (как к авторскому «Я» повествования). При этом примеры такого рода часто основаны на образности и метафорике Песни Песней, особенно если адресатом является душа, например: «Liebú tube, nu hoere mich!» [9; c. 50] («Любезная голубица, теперь послушай Меня!») (ср.: «отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя!» (Песн. 5.2)). В подобных случаях более частотным является слуховое восприятие. Зрительное восприятие проявляется только один раз. Однако этот пример довольно интересен, поскольку содержит призыв на латыни, повторенный затем на немецком языке: «Vide me, sponsa! Sich, wie schoene min ovgensint, wie reht27 min munt si, wie fúrig min herze ist, wie geringe min hende28 sint, wie snel min fuessesint, und volge mir!» [9; c. 15] («Виждь Меня, Невесто! Смотри, как прекрасны очи Мои, как правы уста Мои, как огненно сердце Мое, как умелы руки Мои, как быстры ноги Мои, и следуй за Мной!»). При этом восприятие должно быть направлено как на воспринимаемые зрительно вещи (прекрасные очи), так и на аспекты, которые предполагают оценку, а не только созерцание (умелость рук, правота уст). Кроме того, латинская фраза в начале вводит стилистику Песни Песней (ср.: «Vulnerasti cor meum, soror mea, sponsa» (Cant. 4.9) I «Пленила ты сердце мое, сестра моя, невеста!» (Песн. 4.9)) и задает определенный контекст для восприятия остального текста. Это тем более действенно, что с нее начинается глава.
Отдельный случай призыва к слуховому восприятию содержит 35 глава седьмой книги, представляющая собой молитву. В конце каждого абзаца Мехтильда приводит начальные строки псалмов, используя традиционные сокращения в молитвенниках. Дважды цитируются строки, содержащие призыв к слуховому восприятию: «Domine, exaudi orationem meam auribus percipe» [9, c. 249] («Господи, услыши молитву мою и вопль») (Пс. 101.2) и «Domine, exaudi orationem meam auribus percipe» [9, c. 249] («Господи, услыши молитву мою, внуши моление мое») (Пс. 142.1). В отличие от предыдущего случая, латинские цитаты не являются частью прямой речи «персонажей», а воспринимаются только как сокращения прочитанных на латыни покаянных псалмов, которые было принято читать в болезни или при смерти [10, c. 842]. Также и призывы к слуховому восприятию присутствуют постольку, поскольку они есть в тексте традиционных строк сокращения, а не по причине осознанного выбора цитат Мехтильдой.
В книге Мехтильды также присутствует большое количество примеров, не восходящих к Песни Песней или псалмам. В такого рода контекстах используется только визуальное восприятие. Например: «Sich, wie we si mir getan habent» [9, c. 200] («Смотри, как Мне от них [ран сердца] было
Роль призывов к восприятию в ранних произведениях немецкой средневековой мистики
больно»), или: «Sich an, disem cleinen tier bistw gelich» [9, c. 111] («Смотри, сему малому зверю ты подобна»). В другом случае Бог обращается к ангелам и хвалится любящей душой: «Sehent, wie sikumtzústigen,21 die mich gewundet hat» [9, c. 19] («Смотрите, как восходит она»). Это единственный пример такого рода, когда призыв исходит от Бога не к душе, а к небесным силам. В книге также есть несколько глав, где к восприятию душу призывает не Бог, а аллегорические фигуры - Любовь и Смирение: «Nu sich, dis ist alles besser, denne du bist!» [9, c. 133] («вот смотри, все это лучше тебя!») и «sich dich umb und umbe und tú uf din blinden ovgen» [9, c. 45] («осмотрись, оглядись, раскрой свои слепы очи»). Важно, что обе они, и Любовь и Смирение, говорят только о зрительном восприятии.
Слуховое восприятие в диалогах персонажей «Струящегося света Божества» возникает только, когда Мехтильда или другой персонаж, например дух грешника в аду, обращается к бесам: «Hoerent, ir súndenfresse, sehent an dis loesepfant!» [9, c. 78] («Слушайте, пожиратели грехов, смотрите на этот Выкуп!»). Важно, что, хотя логически в ситуации обусловлено зрительное восприятие, дух человека призывает бесов смотреть на свой Выкуп, то есть на Христа - фраза начинается с призыва к слуховому восприятию. В другом примере Мехтильда заклинает бесов слушать ее: «In dem almehtigen gotte mane ich dich, das du nu hoerest mich» [9, c. 92] («Богом Всемогущим указываю тебе, чтобы ты теперь слушал меня»). После этого приказа душа рассказывает бесу о нем самом и говорит: «доколе Бог со мною тут, напрасен весь твой труд». Тогда возопил он: «Увы на колдовство твое, пусти теперь от себя вспять, вовеки не буду тебя удручать» [3, c. 101]. Несмотря на некоторую сказочность, остается в силе и даже еще более подчеркивается роль слухового восприятия и речи для приобретения власти над бесами. За счет заклинательного призыва слушать душа приобретает власть над искушающим ее бесом: он обязан ее слушать и не может уйти.
Вместе с вышеперечисленными контекстами, в последних книгах «Струящегося света Божества» появляются и такие, когда Мехтильда обращает призыв к восприятию к третьим лицам. В некоторых случаях это поучение, например, настоятелю или настоятельнице монастыря: «Du solt haben eines aren ovgen und merken und sehen dine undertane in gotte minneklich und nit arglich» [9, c. 174] («Должно тебе иметь орлиные очи и замечать и видеть подначальных своих в Боге любезно, а не злобесно»). Эти контексты всегда содержат только зрительное восприятие. Напротив, в других случаях призывы слушать либо представляют собой риторические восклицания, либо обращены к слушателям для привлечения внимания. Вторая функция может быть соотнесена, с одной стороны, с функциональными прагматическими формулами
(термин, введенный Н.А. Бондарко) в проповеди [1, с. 67], а с другой стороны, с ситуацией куртуазной лирики. Так, А. Вольфинг замечает, что в миннезанге большую роль играет также активное участие аудитории в происходящем, которая должна внимательно слушать жалобы или рассуждения лирического героя о любви [6]. Однако в случае «Струящегося света Божества» из контекста непонятно, к кому обращает Мехтильда эти призывы -к самой себе или же к читателям, поскольку такого рода цитаты предваряют изложение дарованного ей откровения: «Nu hoere noch die stimme - das leret33 dich die gottes minne!» [9, c. 242] («Теперь послушай еще глас - который учит тебя любви к Богу!»). Почти все примеры последнего рода касаются слухового восприятия. Отдельный случай представляет призыв или даже указание каждый день рассматривать свое сердце: «Sich in din herze zu alien ziten mit des heligen geistes warheit» [9, c. 195] («Взирай в свое сердце на всякое время Духа Святого правдой»). При этом интересно отметить, что в самом тексте главы, написанном Мехтильдой, употребляется повелительное наклонение, тогда как в заголовке, добавленном, возможно, при дальнейшей редакции [3, с. 309], используется модальный глагол: «Du solt din herze ansehen ze alien ziten» [9, c. 195] («тебе должно рассматривать свое сердце на всякое время»). Конструкция с модальным глаголом используется для призыва к восприятию в тексте еще только в поучении настоятелям. Глагол sollen используется и в современном немецком для выражения правил и распоряжений [7]. Также и в немецком переводе Библии Десять Заповедей передаются конструкцией «Du sollst...» / «Должно тебе...» [11].
Языковые средства выражения призывов к восприятию важны для анализа, поскольку позволяют читателю лучше понять конкретное содержание, вложенное автором в текст. Что касается глаголов, обозначающих слуховое и зрительное восприятие, Лампрехт использует только три - hoeren (слушать), sehen (видеть) и schowen (смотреть, созерцать). У Мехтильды же встречается несколько большее количество - hoeren, sehen, ansehen (смотреть на что-то), umbsehen (осматриваться) и латинские глаголы video (видеть) и exaudio (услышать, расслышать), которые используются в цитатах и псевдоцитатах из Библии для привнесения определенной стилистики. Также она использует описательную конструкцию - tu uf din blinden ovgen (отверзи твои слепы очи).
Если обратиться к синтаксическим структурам, то у Лампрехта, за счет ограниченности примеров, используется только повелительное наклонение, тогда как у Мехтильды, помимо повелительного наклонения, используется также конструкция с модальным глаголом sollen (следовать, быть должным) и глагол manen (указывать, повелевать)
Вестник КГУ им. H.A. Некрасова ¿V- № 4, 2015
71
с придаточным предложением. Тем не менее и в ее книге в подавляющем большинстве контекстов имеет место повелительное наклонение. И в «Дочери Сиона» и в «Струящемся свете Божества» используются при этом формы как единственного, так и множественного числа. Важно отметить, что в повелительном наклонении множественного числа Лампрехт употребляет форму hoeret, а Мех-тильда - hoerent. Это связано с еще не устоявшейся в ХП-ХШ вв. формой повелительного наклонения во множественном числе. Если для единственного числа германские языки располагали особенной формой, то для множественного числа использовались конкурировавшие окончания индикатива настоящего времени 3 л. мн. и оптатива настоящего времени 2 л. мн. [5, с. 221-222, 235-238]. Мехтиль-да отдает предпочтение первому варианту, тогда как Лампрехт - второму.
Таким образом, призывы к восприятию как в «Дочери Сиона», так и в «Струящемся свете Божества» можно разделить на два основных типа: обращенные к аудитории и к действующим лицам текста и призывы, исходящие от одного действующего лица к другому. Общим для обоих произведений является установка на устность авторской речи, что последовательно прослеживается в анализируемых текстах. В тех случаях, когда Мех-тильда призывает свою аудиторию к зрительному восприятию, объектом является не ее авторская речь, а, например, сердце человека или положение дел в монастыре.
Во втором типе призывов - обращенном от одних действующих лиц к другим - можно выделить несколько основных подтипов. Однако из-за малого количества примеров в «Дочери Сиона» эти подтипы выделяются только в «Струящемся свете Божества». Во-первых, это контексты, включенные в топос Песни Песней, где в большинстве случаев используется аудиальное восприятие. Во-вторых, не использующие стилистику и образность Песни Песней сюжетные контексты, в которых основное место занимает визуальное восприятие. И, в-третьих, обращенные к бесам призывы к слуховому восприятию, что показывает значение речи для воздействия на них.
Почти полное отсутствие призывов к восприятию, исходящих от персонажей, в «Дочери Сиона» может быть связано с дидактической интенцией поэмы, и, таким образом, большее значение при-
обретают действия персонажей, имеющие аллегорическое значение, чем призывы к восприятию, не имеющие его.
Библиографический список
1. Бондарко Н.А. Языковые модели в духовной прозе немецких францисканцев XIII-XV вв. // Arbor mundi. - 2010. - С. 49-97.
2. Ганина Н.А. «Струящийся свет Божества» Мехтильды Магдебургской в духовном и региональном контексте эпохи // Мехтильда Магдебург-ская. Струящийся свет Божества. Перевод и исследования / авт.-сост. Н.А. Ганина. - М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2014. -С. 273-301.
3. Мехтильда Магдебургская. Струящийся свет Божества. Перевод и исследования / авт.-сост. Н.А. Ганина. - М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2014. - 434 с.
4. Палмер Найджел Ф. Книга как носитель значения у Мехтильды Магдебургской // Мехтильда Магдебургская. Струящийся свет Божества. Перевод и исследования / авт.-сост. Н.А. Ганина. - М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2014. - С. 302-324.
5. Жирмунский В.М. История немецкого языка. - Изд-е третье. - М.: Издательство литературы на иностранных языках, 1948. - 300 с.
6. Annette Volfing, ich örlöser und dinrörenporten. Auditive Wahrnehumng bei Walther von der Vogelweide', in: Walther verstehen - Walther vermitteln. Walther-Studien 2, hg. Thomas Bein. -Bern: Peter Lang, 2004. - S. 109-130.
7. Duden. DeutschesUniversalwörterbuch. 6. Auflage.
8. Lamprecht von Regensburg. Sanct Francisken Leben und Tochter Syon. Hg. von Karl Weinhold. -Paderborn: Druck und Verlag von Ferdinand Schöningh, 1880. - С. 1-42, 306-494.
9. Mechthild von Magdeburg, Das fließende Licht der Gottheit. - Regensburg: Druck und Verlag von Georg Joseph Manz, 1869. - 287 с.
10. Mechthild von Magdeburg. Das fließende Licht der Gottheit. / Hg. Von Gisela Vollman-Profe. -Frankfurt a. M., 2003. (Bibliothek des Mittelalters 19).
11. Lutherbibel, revidierter Text 1984, durchgesehene Ausgabe. - Stuttgart: Deutsche Bibelgesellschaft, 1999. [Электронный ресурс]. -Режим доступа: http://www.bibleserver.com/text/ LUT/2.Mose20 (дата обращения: 13.08.2015).
