CC BY
153Guide to social media-2013 / Edited by K. Meller and M. Stone. Vienna: OSCE Representative on Freedom of the Media, 2013. (In Rus.).
Journalism and convergence: why and how traditional media turn into multimedia / dod ed. by A. G. Kachkaeva. M., 2010. (In Rus.).
Lehtisaari K., Karppinen K., Harjuniemi T., Grnlund M., Linden C.-G., Nieminen H., & Viljakainen A. (2012). Media Convergence and Business Models: Responses of Finnish Daily Newspapers // Communication Research Centre CRC, Department of Social Research,University of Helsinki, 58 p.
Lupton B. Thurman N. (2008). Convergence calls: Multimedia storytelling at British news websites // Convergence: The International Journal of Research into New Media Technologies, Vol. 14, No. 4. P. 439-455.
Phree, E. (2011). Examining media convergence: The Nigerian context. available at https://ellephree.wordpress.com/2011/03/17/examining-media-convergence-the-nigerian-context/
Sharkov F. I. (2008). Mass communications and media planning. Moscow: Alfa-Press. (In Rus.).
Suleymanova Sh. S. (2009). National Policy of the Russian Federation and the Media (1990-2000). Moscow: RANEPA. (In Rus.).
Quinn S., Vincet F. Filak. Convergent Journalism an introduction. Amsterdam: Focal Press, 2005.
Urazova S. L. (2011). Convergence as a factor of mass media viability in the digital environment. Theoretical aspect // Bulletin of the Lobachevsky University of Nizhny Novgorod, No. 5. (In Rus.).
■ ■ ■ Роль новых медиа в практике публичной дипломатии России
Васина А.А.
Общество ограниченной ответственности «КБ Стрелка», Москва, Российская Федерация
Аннотация. Необходимость анализа роли новых медиа в публичной дипломатии России обуславливается сегодня скоростью развития технологий и их активным внедрением в управленческий и дипломатический процессы государств. В последние годы на фоне процессов глобализации и стремительного развития информационно-коммуникационных технологий значительно возросли возможности государства освещать свою деятельность за пределами своих границ, за счет появления новых инструментов в виде так называемых «новых медиа». Отказ от жестких мер достижения национальных интересов во внешней политике привел к приоритетности мягкой силы, заключающейся в использовании широкого спектра культурных, гуманитарных, ценностных проектов и программ, с масштабной информационной оглаской как профессиональных СМИ, так и непрофессиональных производителей информационного контента. Подобная ситуация способствовала кратному росту
информации, но поставила под вопрос ее качество, так как возрос уровень дезинформации. В связи с этим, Россия осуществляет поддержку СМИ с вещанием на иностранном языке, а также активно использует сеть Интернет для огласки своей официальной позиции по вопросам внешней и внутренней политики. Официальные ведомства и их представители осваивают площадки социальных сетей и мессенджеров, поддерживая тем самым открытость своих позиций, благодаря этому растет и аудитория потребления. Таким образом, новые медиа прочно обосновываются в инструментарии публичной дипломатии России, однако их использование должно реализовываться в соответствии с определенными дипломатическими канонами.
Ключевые слова: публичная дипломатия, новые медиа, мягкая сила, Интернет, Russia Today
Для цитирования: Васина А.А. Роль новых медиа в практике публичной дипломатии России//Коммуникология: электронный научный журнал. 2020. Том 5. №3. С. 45-55.
Сведения об авторе: Васина Анна Алексеевна, координатор проектов ООО «Консалтинговое бюро Стрелка», 119072, Россия, г. Москва, Берсеневский переулок, 2с1, E:mail: annavs96@ gmail. com
Статья поступила в редакцию: 24.08.2020. Принята к печати: 19.09.2020.
Деятельность государств в медиапространстве
Сегодня одним из наиболее актуальных вопросов во внешнеполитическом дискурсе, является деятельность государств в медиа-пространстве, в частности в сети Интернет и пространстве «новых медиа». По существующим оценкам, «новые медиа» являются одним из самых важных и влиятельных инструментов «мягкой силы», которая призвана нести в себе продвижение на мировую арену культурных и политических ценностей государства, а также способтвовать открытости государства миру. Обязательным условием здесь является распространение позитивной, но правдивой информации, аргументированное разъяснение позиции государства, честный и открытый диалог [Верник: 45].
Социальные сети сегодня, можно сказать, являются технологией переформатирования мира, с привнесением качественно новых возможностей. Такое активное технологическое развитие в сферах передачи информации и коммуникативных процессов привело к тому, что в части «мягкой силы» [Nye: 63], а именно в рамках реализации процессов публичной дипломатии появляются деление на классические и новые методы ее реализации.
Активность России и ее инструментарий в современной медиасреде, в принципе, достаточно велики. В связи с тем, что в российской практике
за понятием «публичная дипломатия» в большей степени понимается деятельность, непосредственно, государства по формированию его положительного имиджа у иностранной аудитории, стоит отметить два важнейших аспекта применения в ней новых медиа.
Первый заключается в широкой детельности российских СМИ за территорией России, ключевым телеканалом-интерпретатором позиции РФ за рубежом сегодня является созданный в 2005 году телеканал Russia Today. Вещание данного канала изначально осущетсвлялось на английском, испанском и арабском языках. Функционирует данный канал при поддержке государства. В связи с этим, отношение к нему иностранной общественности достаточно разное, однако, судя по охватам аудитории, абсолютно адекватно говорить о его востребованности для получения информации о России. Следовательно, цель, поставленная главным редактором телеканала Маргаритой Симоньян «чтобы Россия была лучше видна» реализована и продолжает реализовываться по сей день [Колеватова: 53].
Одно из главных направлений успешности телеканала - его присутствие в Интернете. В июле 2007 года был открыт YouTube-канал Russia Today, который постоянно наполнялся новыми сюжетами. Сегодня RT имеет свои аккаунты и в Twitter, Facebook, Instagram, Telegram, YouTube, Rutube, TikTok. RT сделали ставку на Интернет, и не ошиблись в данном решении. Так, в 2013 г. немецкая газета Tagesspiege в 2013 году назвала телеканал наиболее эффективным инструментом внешней политики России наряду с экспортом энергоносителей и военной техники [Верник: 35]. В 2020 г. RT занял 4-е место в рейтинге Tubular Audience Ratings по числу уникальных пользователей в социальных сетях, оставшись позади BBC News, но при этом, обойдя CNN6.
Второй аспект заключается в том, что более открытой внешняя политика России становится и за счет расширения присутствия в сети-Интернет официальных ведомств, в первую очередь, конечно, Министерства иностранных дел Российской Федерации. Как отдельный механизм здесь выделяется практика «цифровой дипломатии».
Так, информационная работа является одним из важнейших направлений деятельности внешнеполитического ведомства России, которое не только сохраняет традиционные формы продвижения позиции нашей страны на международной арене, но и активно осваивает и развивает современные формы массовых коммуникаций, в том числе новых медиа и СМИ.
Цифровая дипломатия в условиях пандемии
6 RT вошёл в топ-3 мировых новостных вещателей по числу уникальных посетителей старше 18 лет в соцсетях // RT на русском URL: https://russian.rt.com/russia/news/815254-rt-socseti-reiting/.
Нельзя оставить без внимания и тот факт, что в 2020 году весь мир столкнулся с кризисом вируса COVID-19. Проблема пандемии, которая повлекла за собой закрытие границ, повсеместные локдауны, а также долгие периоды самоизоляции способствовали еще большему вовлечению населения в онлайн, а также повлекли трансформации политических процессов. Что касается внешнеполитической деятельности России, то здесь самыми яркими результатами «перестройки» стало проведение совещаний, пресс-конференций в формате Zoom. По словам Министра иностранных дел С.В. Лаврова7 российская дипломатия показала себя уверенно, а общение нашего Министерства на всех уровнях осталось интенсивным. Оперативное реагирование на подобную кризисную ситуацию также позволило реализовать намеченные мероприятия в планируемый срок.
В российском МИДе за связи с общественностью в сети Интернет отвечает Отдел цифровой дипломатии, созданный в рамках Департамента информации и печати (ДИП). С точки зрения руководителя Отдела Сергея Налобина, цифровая дипломатия представляет собой основной инструмент отражения пропагандистских атак против России, которые ведутся на полях современных информационных войн. По его словам, преимущество цифровой дипломатии состоит в том, что «она позволяет, во-первых, оперативно опровергать какие-то некорректные сведения, «фейки», разного рода негативные «вбросы», во-вторых, она позволяет предоставлять адекватную информацию, соответствующую действительн ости»8.
Структурные подразделения МИД, специализирующиеся на информационном обеспечении министерства и российских загран учреждений (РЗУ) - это Департамент информации и печати (ДИП) и действующий в рамках департамента Пресс-центр МИД. Особую роль играет Директор ДИП в лице М.В. Захаровой, исполняющий также функции официального представителя ведомства.
К настоящему дню сетевая информработа уже обрела некоторые традиционные формы, что выражается в активной работе сайта mid.ru, начиная с 2006 года. Следует отметить, что до 2015 года, при анализе структуры сайта внешнеполитического ведомства, эксперты негативно отзывались об оформлении и функциональности сайта [Сурма: 444].
7 Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе пресс-конференции по итогам деятельности российской дипломатии в 2020 году, Москва, 18 января 2021 года // Министерство иностранных дел Российской Федерации URL: https://www.mid.ru/foreign policy/news//asset publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/4527635
о
Представители Министерства иностранных дел рассказали о цифровой дипломатии // Филиал МГУ им. М.В. Ломоносова в г. Севастополе URL: https://sev.msu.ru/predstaviteli-ministerstva-inostrannyh-del-rasskazali-o-cifrovoj-diplomatii/ (дата обращения: 04.01.2021).
Сегодня «главная страница выглядит современно и аккуратно и в хорошем смысле напоминает новостной сайт: информация разбита на несколько тематических блоков, включающих главные материалы, которые можно листать слайдером, основную ленту, группы новостей по актуальным темам и пр.» [Шакиров]. Привлекательный внешний вид и легкость в использовании интерфейса упрощает работу по поиску информации и тем самым также способствует популяризации пользования сайтом среди заинтересованной общественности.
Особое место сегодня занимает деятельность ведомства в социальных сетях.
Так, в особый раздел официального сайта МИД РФ вынесена информация о поддерживаемых аккаунтах в соцсетях: Facebook, Вкон такте, Instagram, Twitter, Youtube, Periscope, Flickr, Telegram, Viber, a с 05.02.2021 Министерство иностранных дел также создало официальную страницу в молодежной социальной сети TikTok. Кроме того, на сайте есть информация, согласно которой, более 300 РЗУ реализуют информационную деятельность посредством нескольких видов новых медиа, социальных сетей, в частности и на нескольких языках. Помимо аккаунтов Министерства, вниманию аудитории предлагаются ссылки на аккаунты руководства Министерства и важнейшие смежные подразделения.
Использование социальных сетей для информационно-разъяснительной работы
Лидерами цифровой дипломатии среди российских представительств за рубежом являются посольства России в Великобритании, Японии, США, Турции, а также Постпредства при ООН и НАТО.
Согласно эксперту РСМД А Рябиченко, среди российских ведомств, Министерство иностранных дел по праву считается одним из пионеров использования социальных сетей для информационно-разъяснительной работы. Страницы МИД России в Twitter на русском и английском языках были созданы в 2011 г. Инициатором активности российского внешнеполитического ведомства в «новых медиа» стала директор Департамента информации и печати МИД России М. Захарова. Достижения российского внешнеполитического ведомства на новой ниве были отмечены в ноябре 2014 г., когда Департамент информации и печати стал лауреатом «Премии Рунета» в номинации «Культура, СМИ и массовые коммуникации».
Весьма показательным выглядит тот факт, что в рейтингах проекта «Twiplomacy» страницы Министерства иностранных дел Российской Федерации занимают лидирующие позиции. Так, 2020 году официальная страница МИД России заняло третье место в рейтинге по самым
упоминаемым страницам официальных внешнеполитических ведомств в Twitter9.
Помимо официального сайта МИДа и его страниц в социальных сетях, существуют личные страницы представителей структуры на тех же Веб-площадках. Будет логично рассмотреть некоторые примеры и анализ ряда публикации директора Департамента информации и печати МИД России М.В. Захаровой, для того, чтобы продемонстрировать как общественность реагирует на ее публикации в сети.
Начать рассмотрение стоит с цитаты Марии Владимировны из интервью 2015 года, данное интернет-порталу РСМД. Так, на важный вопрос о том видит ли г-жа Захарова опасность восприятия людьми ее публикаций в личных аккаунтах как официальной позиции российского внешнеполитического ведомства, она дала следующий ответ: «Я с подобной проблемой не сталкивалась. Официальная точка зрения озвучивается руководством МИД, распространяется в ходе соответствующих мероприятий для СМИ, публикуется на сайте Министерства и т.д. Все, что пишу я в социальных сетях и блогах, публикуется на ресурсах МИД в рубрике «Мнение» как экспертная оценка. Подобный метод информационной работы активно используется нашими зарубежными коллегами»10.
Дипломатический дискурс
Действительно, публикации М.В. Захаровой как эксперта становятся базой для исследований представителей научного сообщества. Так, например, Д. А. Клушева в статье «Дипломатический дискурс обсуждения российско-украинских отношений в пространстве цифровой дипломатии» рассматривает предмет исследования как раз через публикации Захаровой М. По проведении контент анализа Facebook-страницы автор выделяет несколько «репер ных точек» и тенденций и относит их непосредственно к экспертному мнению Марии:
1) несмотря на то, что посты в основном посвящены отношениям России и Украины,в них часто фигурирует США и Европа, а проблема Украины в этом качестве уже выступает как некий медиатор;
2) рационально мыслящей стороной во всех постах выступает только российское государство. «Россия осуществляет сотрудничество с законным, а не пришедшим в результате вооруженного переворота, как на Украине, правительством» (11.09.15), «то, как будет в 2018, Россия говорила в 2013. Ей не верили» (30.05.18), «Фотография из Афганистана 2011 года <...> уже за руку ловишь, и все равно врут» (26.10.16), «мы
9 Twiplomacy Study 2020 // Twiplomacy URL: https://twiplomacy.com/blog/twiplomacy-study-2020/
10 Мария Захарова: Нельзя искусственно формировать образ МИДа // РСМД URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/interview/mariya-zakharova-nelzya-iskusstvenno-formirovat-obraz-mida/ (дата обращения: 03.02.2021).
всегда ясно и последовательно исходили из того, что выбор вектора <...> это суверенное право каждого государства» (07.09.16) [Клушева: 44]
Той же практики, придерживается и МИД России, в целом. Подобную риторику и аналогичные выводы можно сделать исходя из тезисов Министра С.В. Лаврова на пресс-конференции по итогам внешнеполитической деятельности России за 2020 год. Наиболее ярко первая тенденция проглядывается при ответах на вопросы по двустороннему сотрудничеству с Китаем, где к ответу подвязываются имеющиеся проблемы в отношениях с США (в контексте смены президентской власти). Вторая тенденция, выражается практически во всех заявлениях Министра иностранных дел России на данном мероприятии, в частности в рамках обсуждения российско-американских отношений: «(Мы - Россия) Предложили уходящей Администрации подумать о новом документе по контролю над вооружениями, продлить Договор о ДСНВ, чтобы хоть что-то оставалось в сфере контроля над вооружениями, и тем временем работать над новым документом.», «Ваши правительства хорошо понимают и знают все наши предложения: начиная от диалога., заканчивая взаимодействием, которое мы (Россия) многократно предлагали по кибер безопасности, по проблемам неразмещения оружия в космосе»11.
Исходя из подобного сопоставления тенденций, можно говорить о единой риторике как ведомства, так и его представителей на полях личных аккаунтов. И действительно, такая риторика видится в большей степени адекватной, так как показывает Россию не только как государство защищающее и подкрепляющее свои национальные интересы, но и как государство, генерирующее пути решения для глобальных проблем силами международного взаимодействия.
Однако тот неформальный язык, на который делается упор при общении с аудиторией в сети Интернет, использование юмористических картинок и сравнений, может повлечь за собой серьезные последствия в виде резкого пользовательского осуждения, а затем и в виде осуждения со стороны правящих структур государств. Подобная ситуация произошла 6 сентября 2020 года, когда Мария разместила в сети Facebook публикацию, в которой пошутила над фотографией с визита президента Сербии Александра Вучича в Белый дом. К снимку был приложен скриншот кадра из фильма «Основной инстинкт» с известной сценой «нога на ногу» и отметила, что, по ее мнению, политик сидел перед Дональдом Трампом «как на допросе».
Пост собрал более 1,5 тысячи комментариев. Пользователям не показалась смешной шутка М. Захаровой. Кроме общественного осуждения, с критикой к данной публикации и просьбой извиниться
11 V Rossii sozdan propagandistskij telekanal dlja inostrancev. URL: http://lenta.ru/ news/2005/06/07/channel/.
выступили российские и международные СМИ, в стороне не остались и ведущие политические деятели Сербии. Так, на тему данной публикации высказался Министр обороны Сербии Александр Вулин: «..Вучич -единственный государственный деятель в Европе, который отказался
ввести санкции против России......Величина человека измеряется не
1?
размером стула, на котором он сидит...»12.
Разрешение данная ситуация нашла в реальных извинениях, которые принесла Мария, также на полях БасеЬоок. По ее словам, публикация была истолкована неверно.
Рассмотрев возможные трактовки публикаций М. Захаровой в сети Интернет, можно сделать следующий вывод: при публикаций видится необходимым, все же, учитывать имиджевые риски, которые существуют в любой корпоративной культуре, в том числе и в случае с МИД России. Сохраняя живость языка и неформальную подачу контента, на которую делается упор при публикации информации на вышеупомянутых площадках, важно сохранять дипломатичность, избегать двусмысленности текста и воздерживаться от резких оценочных комментариев, даже если они могут быть обыграны в качестве юмористического элемента.
Выводы
В целом, с точки зрения автора, новые медиа вносят колоссальную лепту в процесс формирования внешнеполитической повестки в части реализации мягкой силы и публичной дипломатии.
Во-первых, распространение информации на официальных страницах ведомства в социальных сетях несет в себе ориентацию на определенные аудитории. Это касается как упрощения языка подачи (уход от официального языка), так и от языка трансляции (аудитории определенных государств).
Во-вторых, при размещении публикаций создается онлайн-площадка в поле комментариев, где пользователи той или иной сети имеют возможность отреагировать на новость, обсудить ее, поделиться ею. Кроме того, подобное обсуждение не требует отдельного анализа и может быть рассмотрено ведомством как объект для анализа той или иной проблемы в рамках общественного мнения. Комментарии, количество репостов, лайки, дизлайки - это проявление обратной связи, которая также отражает определенные настроения Интернет-общественности.
В-третьих, социальные сети, отмеченные в данной части работы, являются корпорациями, принадлежащими гражданам США и КНР, то есть публикации МИДа на данных площадках, выходят далеко за
12 Глава Минобороны Сербии осудил пост Захаровой о визите делегации в США // РИА URL: https://ria.ru/20200906/post-1576835657.html (дата обращения: 14.02.2021).
пространство Рунета и, априори, доступны широкому кругу зарубежной обществен н ости.
В-четвертых, публикации, размещенные как на традиционных площадках (сайт), так и в социальных сетях и мессенджерах, упрощают процесс ссылки на определенные заявления, комментарии и оценки ведомства для разного рода СМИ, что, в принципе, усложняет возможность альтернативной трактовки той или иной позиции МИДа по тем, или иным вопросам.
Таким образом, можно зафиксировать реальный вклад новых медиа в развитие публичной дипломатии России и достижения ее целей по оказанию влияния на зарубежную общественность. Российская внешняя политика, а также ее инструментарий, безусловно, следуют в ногу с технологическим развитием. Однако, в качестве предложения, позволим себе привести цитату из аналитического отчета We Are Social и Hootsuite о состоянии цифровой среды за 2020 год «Digital 2020», в котором маркетологам дается совет для поддержания, как раз, имиджа и привлекательности компаний: «Попытки быть в курсе всех тенденций в технологиях - одна из главных причин стресса у маркетологов во всем мире. Иногда лучше знать меньше. Подумайте, действительно ли вам необходимо попробовать ту новую платформу с парой миллионов пользователей или лучше сосредоточить усилия (и бюджеты) на одной или двух проверенных платформах с миллиардами активных пользователей?... Используйте тренды, которые подкреплены данными, и на их основе определите для себя несколько технологий и платформ, которые действительно смогут принести пользу вашему бренду».
Упомянутый в начале статьи Russia Today с данной задачей справляется, так как изначально является СМИ, но что касается использования новых технологий в рамках официальной публичной дипломатии государственных ведомств России, в частности МИДа, а также деятельности официальных лиц в сети Интернет - здесь стоит быть аккуратнее и максимально просчитывать репутационные риски, тщательно работать над качеством контента для определенной целевой аудитории, соблюдть определенные этические нормы. Формирование
положительного имиджа российского государства за рубежом должно идти в связке с национальными интересами государства в сфере международных отношений и при этом ориентироваться на те блага, которые в результате сможет получить российский народ.
Источники:
Клушева Д.А. Дипломатический дискурс обсуждения российско-украинских отношений в пространстве цифровой дипломатии // Медиасреда. 2019. С.39-43.
Верник А.Г. Телеканал Russia Today как феномен отечественного телевидения: международное признание и интернет-экспансия // Челябинский гуманитарий. 2013. №4 (25). С. 33-37.
Колеватова Т.С. Современные средства информации в публичной дипломатии России // Власть. 2016. №1. С. 51-56.
Сурма И. В. Цифровая дипломатия в пространстве мировой политики // Россия: тенденции и перспективы развития. 2015. С.444.
Шамугия И.Ш. Понятие «Публичная дипломатия» в теории международных отношений // Актуальные проблемы современных международных отношений. 2017. №10. С.136-140.
Шакиров О. Обзор нового сайта Министерства иностранных дел России // Индекс Безопасности. 2015. №3 (114).
Рюмшин С.А.(2018). Мировоззренческие аспекты медиации в рекламных и PR коммуникациях//Коммуникология: электронный научный журнал. 2018. Т. 3. № 1. С. 24-31.
Сулейманова Ш.С. (2009). Национальная политика Рссии и СМИ (1990-2000). М.: РАНХиГС.
Шарков Ф. И. Информационно-коммуникационная парадигма развития Российской государственности // Коммуникология. 2014. №1. С. 111-118.
Шарков Ф.И. (2008). Массовые коммуникации и медиапланирование. М.. : Альфа-Пресс.
Шарков Ф.И., Назарова Е.А., Жуков А.В. Цифровая грамотность населения и сетевые коммуникации: социологическое измерение // Коммуникология.2020. Том 8. No3. С. 52-62.
Hans T. Communicating with the world: U.S. Public Diplomacy Overseas. N.Y.: Palgrave Macmillan, 1990. - P.63.
Nye J.S. Soft Power: The Means to Success in World Politics. N.Y.:Public Affairs, 2005. P.3.
■ ■ ■ The role of new media in the practice of public diplomacy in Russia
Vasina A. A.
Limited Liability Company «KB Strelka», Moscow, Russian Federation
Abstract. The need to analyze the role of new media in public diplomacy in Russia is determined today by the speed of technology development and their active implementation in the management and diplomatic processes of states. In recent years, against the background of the processes of globalization and the rapid development of information and communication technologies, the state's ability to cover its activities outside its borders has significantly increased, due to the emergence of new tools in the form of so-called «new media». The rejection of strict measures to achieve national interests in foreign policy has led to the priority of soft power, which consists in the use of a wide range of cultural, humanitarian, value projects and programs, with large-scale information publicity of both professional media and non-professional producers of information content. This situation contributed to a multiple increase in information, but called into question its quality, as the level of misinformation increased. In this regard, Russia supports the media with broadcasting in a foreign language, and also actively uses the Internet to publicize its official position on foreign
and domestic policy issues. Official agencies and their representatives master the sites of social networks and messengers, thereby maintaining the openness of their positions, thanks to this, the consumer audience is also growing. Thus, new media are firmly established in the tools of public diplomacy in Russia, but their use should be implemented in accordance with certain diplomatic canons.
Keywords: public diplomacy, new media, soft power, Internet,, Russia Today
For citation: Vasina A. A. The Role of New Media in the Practice of Public Diplomacy in Russia In:Kommunikologiya: electronic scientific journal. 2020. Volume 5. No. 3. P.45-55.
Inf.about the author: Vasina Anna Alekseevna, project coordinator of LLC @Strelka Consulting Bureau@, 119072, Russia, Moscow, Bersenevsky pereulok, 2c1, E: mail: [email protected]
Received: 24.08.2020. Accepted: 09.09.2020. References
Hans T. Communicating with the world: U.S. Public Diplomacy Overseas. N.Y.: Palgrave Macmillan, 1990. - P.63.
Klusheva D. A. Diplomatic discourse of discussion of Russian-Ukrainian relations in the space of digital diplomacy .In: Media environment. 2019. P. 39-43. (In Rus.).
Kolevatova T. S. Modern mass media in Public diplomacy of Russia. In: Vlast. 2016. No. 1. P. 51-56. (In Rus.).
Nye J.S. Soft Power: The Means to Success in World Politics. N.Y.:Public Affairs, 2005. P.3.
Ryumshin S. A. (2018). Ideological aspects of mediation in advertising and PR communications//Kommunikologiya: electronic scientific journal. 2018. Vol. 3. No. 1. P. 2431. (In Rus.).
Shakirov O. Review of the new website of the Ministry of Foreign Affairs of Russia // Security Index. 2015. №3 (114). (In Rus.).
Shamugiya I. Sh. The concept of "Public diplomacy" in the theory of international relations. In: Actual problems of modern international relations. 2017. No. 10. P. 136-140. (In Rus.).
Sharkov F. I. (2008). Mass communications and media planning. Moscow: Alfa-Press. (In Rus.).
Sharkov F. I., Nazarova E. A., Zhukov A.V. Digital literacy of the population and network communications: a sociological dimension.2020. Vol. 8. No3. P. 52-62. (In Rus.).
Sharkov F. I.[Information and communication paradigm of the development of Russian statehood. 2014. No. 1. P. 111-118. (In Rus.).
Suleymanova Sh. S. (2009). National Policy of the Russian Federation and the Media (1990-2000). Moscow: RANEPA. (In Rus.).
Surma I. V. Digital diplomacy in the space of world politics. In: Russia: trends and prospects of development. 2015. P. 444. (In Rus.).
Vernik A. G. TV channel Russia Today as a phenomenon of domestic television: international recognition and Internet expansion. 2013. No. 4 (25). P. 33-37. (In Rus.).
