Роль неформальных институтов в управлении Казахстаном Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

ИНСТИТУТЫ

Роль неформальных институтов в управлении Казахстаном

Екатерина Борисова

Десятилетний период правления первого президента суверенного Казахстана Нурсултана Назарбаева стал не только периодом обретения страной независимости, но и временем становления современного государства. Это были годы определения и формирования механизмов государственного управления и принятия решений.

Основы государственного строя Республики Казахстан (РК) закреплены в конституции страны. Тем не менее механизмы его функционирования подчиняются законам развития общества, зависящим, в свою очередь, от культуры, традиций и истории народа, а также от существующего в стране соотношения политических и экономических сил. Реальная стратегия управления государством находится в зависимости от этих факторов, что нередко приводит к возникновению противоречий между проводимым «правящим классом» курсом и закрепленными в конституции положениями. В развивающихся, еще не устоявшихся обществах они нередко разрешаются путем внесения поправок в основной закон государства, а то и его кардинального изменения или создания новой конституции. Не является исключением из этого правила и Казахстан, где конституция уже несколько раз корректировалась, причем инициатором внесения конституционных поправок всегда был президент, проводивший свои решения через лояльные ему организации.

В течение всех десяти лет существования казахстанского государства персонифицированная Нурсултаном Назарбаевым президентская власть была, бесспорно, сильна. Вместе с тем в последнее время заметна тенденция к последовательному сужению круга доверенных лиц главы государства. Одним из первых ярких признаков ее появле-

Екатерина Андреевна Борисова, аспирант Института востоковедения Российской академии наук, Москва.

ния стал происшедший в ноябре 2001 года скандал, связанный с именем первого зятя Назарбаева Рахата Алиева. Его закулисные действия, направленные на дискредитацию части казахстанской элиты и затрагивающие в том числе репутацию тестя, побудили часть правящей элиты перейти в оппозицию режиму — как в относительно жесткую в лице движения «Демократический выбор Казахстана» (ДВК) во главе с Мухтаром Аблязовым и Галымжаном Жакияновым, так и в «конструктивную» (партия «Ак жол», в которую вошли бывшие члены правительства, лишившиеся своих постов в результате поддержки ими ДВК). В этой связи вопрос о том, какие силы окружают президента, чьи интересы они выражают и какими путями эти интересы воплощаются в жизнь, становится особенно актуальным. Соответственно автор статьи ставит своей целью выявление факторов, воздействующих на формирование внутренней и внешней политики Казахстана, а также анализ роли и степени влияния неформальных политических и экономических субъектов на механизмы принятия решений президентом страны.

Казахстан в 1990-е годы: исходное состояние и реформы

Распад Советского Союза и разрыв ранее существовавших экономических связей привели к экономическому кризису во всех возникших на постсоветском пространстве новых независимых государствах. Став субъектом мировой политики и экономики, Казахстан мог предложить на мировой рынок только продукцию своей добывающей промышленности — алюминий, хром, цинк, никель, олово, медь, нефть, газ и др. Однако даже такие приоритетные для Казахстана отрасли производства имели низкую производительность \ поскольку их промышленная база сплошь и рядом оказывалась морально и материально устаревшей. Для поддержания конкурентоспособности казахстанского сырья на мировом рынке требовались грамотное управление и массированные инвестиции. Ни того, ни другого в стране на первоначальном этапе суверенизации не было. Как пишет человек, несколько лет проработавший в структуре Министерства финансов РК, «глубокий экономический кризис (в котором страна находилась до 1999 года. — Е. Б.) был вызван не только разрывом хозяйственных связей между предприятиями, составлявшими некогда единый промышленный комплекс, но прежде всего деструктивной политикой правительства в финансово-денежной и

кредитной сферах»2. Далее цитируемый автор уточняет: «Совершенно хаотичная и в значительной мере спровоцированная неумелым или сознательно деструктивным госуправлением структурная перестройка экономики привела к вытеснению перерабатывающих отраслей, уничтожению передовых технологий и абсолютно несимметричному росту добывающих сырьевых сфер. В результате этого страна была отброшена на уровень слаборазвитых развивающихся стран и утратила мощнейший промышленно-интеллектуальный потенциал, накопленный за последние 30—50 лет»3.

В Советском Союзе внешнеэкономические связи являлись монополией Москвы. Союзные министерства и их представители в республиках контролировали все ключевые отрасли промышленности, а также природные ресурсы независимо от того, в какой части страны они располагались. Республиканские министерства могли распоряжаться только теми секторами экономики, которые с точки зрения союзного государства не считались стратегическими4. И в аппарате ЦК компартии Казахстана, и в республиканском Совете Министров ответственные должности по управлению промышленным производством занимали в основном русские или русскоязычные. После провозглашения независимости многие из них вернулись в Россию. Нехватка квалифицированных кадров в высшем эшелоне управленцев в течение первых лет суверенного развития Казахстана была очень ощутима. Вдобавок надо было не только в срочном порядке решать кадровый вопрос, но и искать инвестиции. Второе за время независимости правительство во главе с А. Кажегельдиным поставило своей основной целью привлечение массированных иностранных капиталовложений; а чтобы сделать Казахстан привлекательным для зарубежных инвесторов, решено было осуществить широкомасштабную приватизацию. Этот курс был позитивно встречен МВФ и другими международными финансовыми организациями и финансово-промышленными группами.

В 1994—1997 годах в республике активно проводилась передача крупных промышленных предприятий и объединений в иностранное управление. В общей сложности в такое управление перешло 45 крупнейших предприятий. В частной собственности ныне находится более 70% энергетических мощностей, из них большая часть — в руках иностранных инвесторов. Основные производители нефти в Казахстане — сегодня тоже иностранные компании. В первые годы независимости в страну пришли не только известные компании — такие, как «Шеврон» или «Trans World Group» (TWG); в ней стали

действовать и ранее неизвестные, но быстро развернувшиеся на казахстанской почве предприниматели вроде А. Машкевича, П. Шо-диева, А. Ибрагимова (так называемая группа «Евразийского банка», речь о которой пойдет ниже).

Ускоренная приватизация способствовала трансформации тяжеловесных предприятий в рыночно ориентированные структуры, позволила им выжить, даже несмотря на отсутствие значительных внешних финансовых вливаний. Кроме того, «ожидалось, что новые частные собственники принесут не только новый капитал для расширения производства, но и навыки по маркетингу и управлению и, в особенности, новые рыночные идеи на предприятия»5. Сбылись ли эти ожидания, и если да, то в какой степени — отдельный вопрос, требующий специального исследования; зато уже сейчас можно сказать, что иностранные частные собственники привнесли новые методы политического участия.

В самом деле, в этот период в Казахстане начинает формироваться «иностранное лобби», и наряду со способами решения управленческих проблем, традиционными для Казахстана, местные политические и экономические элиты начинают активно использовать способы, принятые на Западе. Так, если в первые годы независимости властные группировки формировались по принципу родоплеменной и территориальной принадлежности6, то теперь, под влиянием иностранного капитала, стали появляться узковедомственные и отраслевые группы давления. По мнению сотрудников Института развития Казахстана Л. Музраповой и Е. Карина, именно это привело к отстранению А. Кажегельдина от поста премьер-министра и его переходу в открытую политическую оппозицию: «За отставкой Ка-жегельдина последовала широкомасштабная кампания по вытеснению его ставленников из казахстанских предприятий. Первой жертвой стала компания TWG, поддерживаемая группой Сосковца и Кажегельдина. Правящая элита в своей борьбе против контрэлиты опиралась на группу Машкевича, которая представляла интересы “Евразийского банка”. Длительное противостояние в конце концов завершилось окончательным вытеснением британцев (TWG. — Е. Б.)»7. Власти Казахстана пытались преподнести это как борьбу отечественных производителей с засильем иностранцев; однако, как указывают Музрапова и Карин, «группа Евразийского банка тоже представляла интересы иностранного капитала»8.

И в казахстанской, и в российской прессе отставку Кажегельди-на чаще всего связывают с сугубо внутренними раздорами внутри

казахстанской элиты. В действительности она свидетельствует о взаимодействии и переплетении в жизни казахстанского общества традиционных местных особенностей политического управления и западных по происхождению приемов политического лоббирования, свойственных транснациональным корпорациям (ТНК).

Традиционные особенности политического управления

Несмотря на появление совершенно новой для республики страты собственников и менеджеров и связанных с нею новых принципов управления, его традиционные особенности продолжают играть важную роль в современном Казахстане. Их рассмотрение тем более необходимо, что люди, воспитанные в духе советской политической культуры, наиболее приближенной к западным ценностям, постепенно сдают свои позиции в Казахстане.

Действительно, после обретения Казахстаном независимости его покинула значительная часть русскоязычного населения. Увеличению доли казахов во властных структурах способствовала и кадровая политика. Если в 1985 году в высших эшелонах управления республики9 неказахи составляли 50%, то к 1994 году их удельный вес сократился до 25% 10. Из органов власти вытеснялась и городская казахская интеллигенция, так как одним из основных требований при приеме на государственную службу стало знание казахского языка, являющегося государственным. Органы государственного управления начали заполняться сельскими казахами, лучше владеющими казахским языком. Здесь важно отметить, что механизмы традиционной политической культуры имеют первостепенное значение прежде всего для сельских жителей и иных, ранее остававшихся маргинальными, групп населения. Именно эти группы мыслят по преимуществу категориями клана. (В статье клан понимается в одном значении — как неформальный институт группирования и рекрутирования элит, в котором связующим началом выступают отношения родства, кумовства, землячества и т. д.) С обретением независимости они стали играть во многом ведущую роль в государстве. Итогом и стало усиление значения традиционой казахской политической культуры в системе управления РК.

В чем заключаются основные особенности этой культуры? Для ее носителей главное — не личное «Я», а опора на себе подобных и их мнение. Поэтому, приходя во властные структуры, выходцы из села

окружают себя земляками и родственниками. Поднимаясь по ступеням иерархии, они на каждой из них оставляют немало своих людей. Так выстраивается множество клановых пирамид, на которых и держится по сути своей патронажная система управления в Казахстане. Впрочем, и в России становящиеся жителями больших городов сельские выходцы и провинциалы действуют сходным образом.

Что представляли собой ценностные доминанты этой политической культуры в пору ее расцвета — до того, как она была частично деформирована, частично модернизирована российским колониальным управлением и советской модернизацией, — четко сформулировала казахстанский этнограф и историк И. Ерофеева: «Для менталитета казахов-кочевников характерными являлись различные формы группового, кланового сознания, почти полное отождествление и слияние своих личных, сугубо индивидуальных ценностей, стремлений и интересов с интересами и ценностями своей генеалогической группы, то есть определенного клана»11. Поскольку основополагающим принципом социальной организации в Казахском ханстве была иерархия родов и племен, место любого индивида в системе властных отношений определялось его сословной и генеалогической принадлежностью к той или иной социальной группе и степенью привилегированности его рода и племени. Помимо деления на роды и племена, в казахском обществе еще существовало деление на три жуза — Старший (Улу жуз), Средний (Орта жуз) и Младший (Киши жуз). Жузы тоже выстраивались в иерархическую вертикаль, старшинство между родами считалось таким образом, что «самый последний род» Старшего жуза имел преимущество перед «самым старшим родом» Среднего жуза и т. д.12. Все это делало сообщество казахов строго и глубоко ранжированным.

Разумеется, в XIX и особенно в XX веке многое в казахской жизни стало резко отличаться от того, что было в веке XVIII. Однако в Казахстане (как, впрочем, и в других регионах мира, управлявшихся из Лондона или Парижа) модернизационные процессы не привели к окончательному исчезновению клановой и родоплеменной традиции. Хотя, как замечает Д. Ашимбаев, объективные изменения ментальности казахов, браки между представителями различных жузов, обучение молодежи в российских (а теперь уже и в западных) высших учебных заведениях существенно ограничили базу местного «трайбализма»13, силу его все же нельзя недооценивать. Он являлся важнейшим инструментом сопротивления навязывавшейся извне абсолютно технократическими методами модернизации, способст-

вовал сохранению казахского общества14. Но в условиях независимости, когда сколько-либо значительное целенаправленное внешнее давление на основы бытия этого общества было снято, он существенно помогает регенерации традиционной социальной структуры. «Сотрудничество жузов на уровне элиты играло и играет чрезвычайно важную роль в жизни казахского общества. При этом не стоит забывать о том, что ни один из жузов не является монолитным, так как среди казахов широко распространено еще и внутри-жузовое соперничество»15.

Итак, обретение независимости позволило чуть ли не формализовать скрытые в советский период традиционные механизмы рекрутирования кадров16. По признанию президента Назарбаева, «различные формы родового протекционизма, родовых и территориальных лобби порой проявляются во властных структурах, в финансовой и коммерческой сферах»17. Согласен президент и с тем, что «региональная принадлежность изначально играла существенную роль в политическом устройстве» республики18. В то же время своим нынешним положением современные казахстанские политики и администраторы во многом обязаны не только «региональной принадлежности», но и тому положению, которое занимали их отцы и деды во времена СССР. Ибо многие сегодняшние руководители-казахи, представляющие различные уровни административного управления в РК, — это «сыновья и внуки “больших родителей”»19. Ведущие позиции в управленческом аппарате достались им в большинстве случаев благодаря двум унаследованным преимуществам — просхождению из рядов советской номенклатуры и принадлежности к Старшему жузу20. Благо политическое доминирование в республике номенклатуры из этого жуза началось уже после 1925 года, а своего апогея достигло в эпоху Д. Кунаева, покровительствовавшего нынешнему главе государства.

Назарбаев — выходец из входящего в Старший жуз племени ша-прашты. Вместе с тем, как это ни парадоксально, своему быстрому карьерному росту в 1970-е годы он был обязан тому обстоятельству, что на время как бы выпал из сети родственных связей. В 18, а по другим данным в 19 лет, он неожиданно, в нарушение всех традиций, ушел из родительского дома и переселился в Темиртау, на территорию Среднего жуза, лишившись таким образом поддержки своей семьи и рода. Между тем Кунаев, бывший в то время первым секретарем компартии Казахстана, формируя лично ему преданный «ближний круг», делал ставку именно на таких, лишенных локальной

поддержки, людей. В 1977 году Назарбаев стал вторым секретарем Карагандинского обкома партии, а в декабре 1979 — секретарем ЦК Компартии Казахстана, курирующим экономику и промышленность. Российский журнал «Профиль» следующим образом прокомментировал карьерный рост Назарбаева: «Нарушив все неписаные законы партийной иерархии, Назарбаев перепрыгнул сразу через несколько ступеней. После второго секретаря он должен был стать первым секретарем (обкома. — Е. Б.) , потом заведующим профильным отделом ЦК, а уж затем — секретарем ЦК Компартии Казахстана. Но он понравился Кунаеву, и этим все сказано»21. В марте 1984 года Нурсултан Абишевич возглавил Совет Министров Казахстана.

Однако, несмотря на временный разрыв со своим родом и на заявления о том, что он «категорически не приемлет политическую идеологию традиционного типа, которая основана на оживлении архаических форм общественного устройства, родоплеменной психологии»22, Назарбаев остается носителем родоплеменного сознания. Как будет показано ниже, об этом свидетельствует прежде всего тот факт, что многие наиболее значимые фигуры в Казахстане — его родственники.

Местные группы влияния

Роль традиционной политической культуры, равно как и значение набирающих силу западных способов формирования политической и экономической элиты в Казахстане можно проследить на основе анализа сложившихся элитных группировок. Сразу следует отметить, что значительное влияние все эти группы приобрели благодаря их особой близости к президенту.

Во главе двух наиболее сильных кланов в республике стоят зятья президента: старший — Рахат Алиев и младший — Тимур Кулибаев. Его племянник Кайрат Назарбаев (Кайрат Сатыпалды) назначен вице-президентом национальной нефтяной компании «Казахойл». Еще один родственник Назарбаева, Ахметжан Есимов23, был сначала Государственным секретарем, после упразднения этого поста — председателем Государственного комитета по иностранным инвестициям, затем руководителем президентской администрации, в ноябре 1998 года был отправлен послом в Бельгию, а весной 2001 года возвращен и назначен министром сельского хозяйства. Старшая дочь главы государства Дарига Назарбаева — директор Национального

Семья президента Н. Назарбаева

информационного агентства, медиахолдинга «Хабар», подмявшего под себя практически все более или менее независимые компании.

Другие казахстанские кланы, не состоящие в родстве с семьей президента, внутри себя структурируются также по принципам родства и/или землячества. Например, сын руководителя ННК «Каза-хойл» Нурлана Балгимбаева Тулеген Балгимбаев летом 2000 года был назначен вице-президентом компании «Алаутрансгаз», а свояк Балгимбаева-старшего Б. Куандыков некоторое время занимал должность президента корпорации «Казахойл» (затем это место было возвращено ее нынешнему главе).

На начальном этапе независимости обращение к традиционным способам формирования элитных групп было повсеместным. Некоторые специалисты по Казахстану характеризовали экономику того времени как «экономику племянников»24, так как особенностью того этапа была «приватизация» торговой и посреднической сфер людьми, тесно связанными с государственной бюрократией родством. Директора крупных предприятий союзного подчинения, обладавшие в советское время огромной экономической властью, но по отношению к новым высокопоставленным «общим администраторам» находившиеся лишь в ведомственной зависимости, были постепенно выдавлены из экономической жизни. Их заменили лица,

приближенные к президенту и его ближайшему окружению, либо иностранные инвесторы.

Анализ дальнейшего развития сформировавшихся элитных групп позволяет утверждать, что традиционные институты рекрутирования элиты часто используются и для легализации фактически новых для Казахстана институтов ее консолидации.

Сегодня в Казахстане насчитывают пять наиболее крупных хозяйственных группировок. Это группы Рахата Алиева, «Казком-мерцбанка», Мухтара Аблязова, «Евразийского банка» и Нурлана Балгимбаева. Все они в большей или меньшей степени восприняли западные принципы политического участия и лоббирования собственных интересов. Каждая из них контролирует определенные отрасли промышленности, а с целью дискредитации своих соперников использует подчиненные ей средства массовой информации. К силовым методам давления они стараются не прибегать, исключение — группа Алиева, старшего зятя президента, побывавшего на посту заместителя председателя Комитета национальной безопасности (КНБ) и имеющего чин генерала.

Группа Алиева контролирует «Казатомпром», «Нефтяной центр» (автозаправки «Мобил»), «Сахарный центр». Ей приписывают особые отношения с АО «Мангистаумунайгаз». Принадлежат ей и телеканалы «Хабар», КТК, НТК, а также газеты «Караван» и «Новое поколение». По данным сайта www.asiopa.org.ru, эта силовая группа оказывает поддержку ряду иностранных инвесторов («Exxon-Mobil», «British Petroleum», «Central Asia Petroleum») и сама на них опирается. И все же ее, единственную из пятерки, можно назвать «силовой» по преимуществу, поскольку до событий конца 2001 года ее интерсы охраняли сугубо неэкономические структуры, в которых в разное время работал или с которыми был связан Рахат Алиев: КНБ, Комитет налоговой полиции (с января 2001 года переименованный в Агентство финансовой полиции), Служба охраны президента и Таможенный комитет. Примечательно, что Алиев старался наладить тесное сотрудничество с российскими спецслужбами — ФСБ и СВР. Примечательно и то, что целью боев, которые его группа вела летом 2000 года, было усиление позиций опять-таки в силовых органах. Наиболее яркий эпизод — ее противостояние с Каирбеком Сулей-меновым, бывшим тогда министром внутренних дел, и его командой. И с той, и с другой стороны был проведен ряд показательных рейдов, нацеленных на выявление коррупционеров в рядах подотчетных оппонентам органов. Нападкам со стороны алиевских

средств массовой информации подверглось и министерство обороны, возглавлявшееся в то время Сатом Токпабаевым25.

До конца 2001 года Алиев считался едва ли не основным кандидатом в будущем на пост главы государства. В октябре-ноябре 2001 года он оказался в центре внутриполитического скандала, вызванного очередным обострением межклановой борьбы. Против него выступили известные предприниматели Казахстана: они обратились к главе государства с открытым заявлением, в котором содержалась просьба усилить контроль за деятельностью правоохранительных органов, которые, по их мнению, зачастую «подменяют силу закона законом силы». Обращение подписали первые руководители таких известных в Казахстане компаний и банков как «Фудмастер», «Семей», «ТуранАлем банк», «ЦентрКредит», «Казкоммерцбанк», «Те-мирбанк», ТОО «Бастау». Другими словами, местные олигархи из групп Кулибаева — «Казкоммерцбанка» и Мухтара Аблязова попросили унять старшего зятя. В ответ было инициировано обращение к Алиеву дружественных ему законодателей с просьбой выступить в парламенте Казахстана, так сказать, ex officio и рассказать о расследовании случаев коррупции, казнокрадства и прочих дел, способных вызвать скандал вокруг многих громких имен. Генерал, пользуясь своими полномочиями, уже давно и последовательно собирал компромат на наиболее видных казахстанских предпринимателей и политиков. Согласие Алиева было получено, однако планировавшаяся акция была сорвана его непосредственным начальником, главой КНБ Маратом Тажином, который стал на сторону бизнесменов. Алиев в знак протеста подал рапорт об отставке, и она была принята прежде чем автор рапорта успел его отозвать. Назарбаев назначил его заместителем начальника президентской охраны — видимо, для того, чтобы было удобнее «приглядывать» за беспокойным зятем. Во всяком случае, назначение это произошло после того, как в подконтрольных группе Алиева СМИ появилось сообщение о намерении ее руководителя «обратиться к американским адвокатам за юридической поддержкой». В казахстанской прессе высказывались даже предположения, что в случае неблагоприятного для него развития событий, он собирался выступить в американском суде и раскрыть секреты, компрометирующие главу государства и его окружение. В конечном счете Алиев очень быстро был отстранен и с нового «заместительного» поста. С его отставкой временно прекратил вещание Коммерческий телевизионный канал (КТК), а на следующий день не вышел в свет очередной номер веду-

щего казахстанского еженедельника «Караван». Примерно в то же время, после ряда скандалов, закрылся известный своей осведомленностью о внутриклановом раскладе сил в казахстанской бизнес-элите сайт www.asiopa.org.ru.

В бизнес-элиту РК входит и группа «Казкоммерцбанка». Ее возглавляют глава банка Субханбердин и президент национальной компании по транспортировке нефти и газа второй зять Назарбаева Тимур Кулибаев. Она контролирует энергетические сети (компания «КЕГОК»), транспортировку нефти («Казтрансойл»), частично ее добычу и переработку («Мангистаумунайгаз» и Павлодарский НПЗ), транспортировку газа («Казтрансгаз»), телекоммуникации («Казах-телеком», «Нурсат», «Казинформтелеком»), железнодорожную сеть республики («Казахстан темир жолы»), гражданскую авиацию («Эйр Казахстан групп») и, помимо «Казкоммерцбанка», «Народный сберегательный банк», а частично и «Алматинский торгово-финансовый банк». Ей же принадлежат журнал «Континент» и газета «Время». Группа практически не участвует в политической жизни общества.

Группа Мухтара Аблязова после ухода ее лидера с поста министра энергетики, индустрии и торговли предельно ослаблена и удерживает позиции только в банковской сфере («ТуранАлем банк» и «Темирбанк»). В СМИ ее интересы представляет медиахолдинг «Время по», возглавляемый братом Мухтара Нурланом и помимо

<_><_> <_> / и \

одноименной газетой выпускающий (или выпускавший) другие издания: журнал «Энергия Казахстана», газету «Республика» и «Газету для Босса». Информация о «заговоре» спецслужб появилась в подконтрольных группе средствах массовой информации26.

Происходящие в Казахстане внутриполитические события сегодня уже нельзя трактовать только как характерную для традиционной политической культуры схватку «клана старшего зятя» с «кланом младшего зятя». Столкновения олигархов имеет смысл интерпретировать и иначе — как борьбу бизнеса с государственной бюрократией, то есть в определенной мере как противостояние общества и государства. О повышении роли западных механизмов в регулировании процессов, происходящих и в обществе, и в государстве, говорит не только факт участия в этой борьбе средств массовой информации, но и то, что в ходе ее образовались новые политические партии. Как отмечалось выше, через два дня после отставки Алиева его оппоненты создали общественное объединение «Демократический выбор Казахстана» (ДВК)27. По существу, в Казахстане неформальные субъекты влияния постепенно институализируются в формальные.

Однако этот процесс только начался, не приобрел еще четко выраженные черты. Более того, вполне возможно, что создание ДВК — лишь маска цивилизованности и один из способов привлечь на свою сторону поддержку Запада, как бы приглашение ему вмешаться в межклановое противостояние.

Особое место в раскладе местных элитных группировок занимает группа «Евразийского банка». Ее лидеры не вписываются в традиционную структуру казахского общества. Тем не менее их следует отнести к местным группам влияния, поскольку эта группа осуществляет предпринимательскую деятельность в основном в Казахстане и тесно связана с казахстанскими олигархами. Во главе ее стоят Александр Машкевич, Алиджан Ибрагимов и Патох Шодиев. Никакие родственные узы не соединяют группу с семьей президента, и своим пребыванием в Казахстане она обязана постоянным финансовым вливаниям в бюджет президентской семьи (Машкевича в казахстанской прессе часто называют «личным кассиром» Назарбаева). Нельзя ее назвать и кланом: только Алмаз Ибрагимов, руководитель ОАО «Алюминий Казахстана», приходится двоюродным братом Алиджану Ибрагимову; Машкевич родился в Кыргызстане, сохраняет кыргызстанское гражданство и имеет израильское гражданство. Уже само наличие такой группы, не скрепляемой родством ни с президентом, ни ее членов друг с другом, не пользующейся поддержкой какого-либо жуза или рода и при этом удерживающей сильные позиции в национальной экономике, свидетельствует — пусть с большой степенью условности — о возрастающей роли западной политической культуры в системе политического и экономического управления.

Группа Машкевича контролирует металлургию Казахстана. В 1994 году совместно с компанией «Landal C.A.», принадлежащей скандально известной «Trans World Group» (впоследствии менеджеры TWG были устранены со всех предприятий группы), она зарегистрировала на Виргинских островах компании «Ivedon International», «Japan Chrome Corporation», «Whiteswan Ltd.», получившие сначала в управление, а потом и в собственность все ведущие предприятия отрасли. Сейчас ей принадлежат такие флагманы казахстанской промышленности как «Казхром» (Актюбинский завод ферросплавов, Донской ГОК), «Алюминий Казахстана» и Аксуский завод ферросплавов. До 2000 года группа контролировала алматинскую энергосистему и сеть газопроводов Казахстана, принадлежавшие бельгийской компании «Трактебель», но затем утратила этот контроль в борьбе с группами Алиева и Кулибаева: на основе казахстан-

ских активов «Трактебеля» было создано ЗАО «Казтрансгаз» — дочернее предприятие «Казтрансойла», которое возглавил Кулибаев. «Евразийскому банку» принадлежат газета «Экспресс К» и еженедельник «Новости недели». Группа финансирует пропрезидентскую «Гражданскую партию». Помимо этого, Машкевич создал и возглав-

Т 4 <_><_> Т7- <_>

ляет Еврейский конгресс Казахстана, поддерживающий тесные связи с еврейской диаспорой в США и Всемирным еврейским конгрессом.

«Евразийский банк» обладает значительными возможностями для того, чтобы непосредственно влиять на внешнюю политику Казахстана. По некоторым данным, через связи с еврейской диаспорой США Машкевич нередко сглаживает разного рода шероховатости в отношениях между Соединенными Штатами и президентом Казахстана. К примеру, в конце 1999 года Еврейский конгресс Казахстана организовал визит Назарбаева в США, сорвав таким образом внешнеполитический бойкот, которому казахстанский президент подвергся после своего очередного «переизбрания»28.

Наконец, группа Нурлана Балгимбаева. У нее сильные позиции в нефтяной сфере. Совместно с Кулибаевым она контролирует национальную нефтяную компанию «Казахойл», главой которой Балгим-баев был до февраля 2002 года, и «Алаутрансгаз» и самостоятельно — Атырауский нефтеперерабатывающий завод и СП «Тенгизшев-ройл». Сам Балгимбаев некоторое время занимал должность премьер-министра. Группа пользуется поддержкой корпорации «Шеврон» и защищает ее интересы в нефтяной сфере. В 1999 году, в бытность премьером, Балгимбаев предложил продать принадлежащие Казахстану 40% акций компании «Тенгизшевройл» (ТШО). Потенциальным покупателем была «Шеврон», и так являющаяся обладательницей самого большого пакета акций ТШО. Цены на нефть тогда росли, и продавать акции, приносящие значительную прибыль, совершенно не имело смысла. Но Балгимбаев отметал все возражения против продажи, объясняя свою настойчивость угрозой дефолта. Большинство членов кабинета выступило против его предложения, акции ТШО не были проданы. Дефолта тоже не случилось.

Бывший до недавнего времени премьер-министром Казахстана Касымжомарт Токаев (снят после событий конца 2001 года) демонстративно отстранялся от участия в каких-либо клановых группировках. Однако, по некоторым сообщениям в казахстанской оппозиционной прессе29, и у него имеются свои предпочтения. Эти предпочтения действительно не связаны с какой-либо местной

группой, а имеют отношение к некоторым иностранным компаниям. Например, за время его пребывания на посту премьер-министра американская компания «Аксесс Индастриз» получила налоговые льготы, нанесшие ущерб бюджету Павлодарской области. Токаеву также приписываются особые отношения с РАО «ЕЭС России».

Влияние иностранного капитала

Наличие в правительстве, наряду с представителями тех или иных клановых группировок, лоббистов иностранных компаний доказывает растущее влияние на систему политического управления в Казахстане иностранного, преимущественно транснационального, капитала. Роль ТНК в современном мире чрезвычайно велика. Правда, отношение к ним противоречиво. Часть исследователей считают ТНК субъектом эксплуатации в мировом масштабе, обрекающим целые народы на отсталость и нищету; другие отводят им роль главного орудия мирового прогресса, ускоряющего вхождение слаборазвитых стран в цивилизованный мир. Вторая точка зрения превалирует, по крайней мере, с начала 1980-х годов. Тем не менее даже многие из тех, кто в общем соглашается с положительной оценкой роли ТНК, отмечают большие издержки в их деятельности: чрезмерное политическое влияние, коррупцию, применение трансфертных цен и ограниченной деловой практики, вывоз прибылей из принимающей страны, пренебрежение ее экономическими интересами, усиление ее экономической уязвимости и зависимости.

В развивающихся странах и в новых независимых государствах транснациональные корпорации и отдельные крупные иностранные предприниматели нередко выступают посредниками между местными властями и правительствами государств, в которых они «прописаны», попутно лоббируя свои проекты. При сильной включенности во внутриполитическую жизнь страны, являющейся объектом их экспансии, они способны создавать в ней общественно-политические движения, которые вольно или невольно становятся выразителями интересов международного капитала и развитых стран.

В Казахстане такую роль играют даже некоторые из представителей российского бизнеса. По информации сайта www.eurasia.org.ru (со ссылкой на российскую газету «Известия»)30, одним из организаторов форума казахстанской оппозиции в Париже был доверенный человек Бориса Березовского во Франции Фабьен Боссар. Он со-

действовал организации встречи гостей из Алматы с французскими политиками и журналистами. Березовский всегда поддерживал тесные деловые контакты с семьей президента Казахстана. Опальный ныне российский олигарх и политик имеет совместный бизнес с Да-ригой Назарбаевой: на долевой основе они владеют предприятием, которое размещает казахстанскую рекламу на телеканале ОРТ-1 в Казахстане. Однако в конце 1999 года отношения между Березовским и семьей Назарбаева разладились, что, по мнению некоторых исследователей, повлияло и на российско-казахстанские взаимоотношения31.

Влияние российского капитала сказывается и на внутриполитическом раскладе сил в Казахстане. Как вытеснялась из Казахстана TWG? Казахстанские экономисты отмечают, что «вытеснение TWG с казахстанских предприятий неразрывно связано с событиями лета 1996 года в России, когда А. Чубайс инициировал кампанию по дискредитации группы О. Сосковца и братьев Черных. Группа контролировала через TWG алюминиевые рынки России, Украины и Казахстана. Падение группы Сосковца и послужило сигналом для казахстанских кланов»32.

На казахстанский рынок пришли хорошо известные в мире корпорации: «Гленкор», «Мобил», «Шеврон», «ТотальФинаЭльф», «Амоко», «Бритиш Петролеум», «Филиппс Петролеум» и др. Они прочно закрепились в Казахстане и, быстро освоив местные неофициальные законы развития бизнеса, неплохо вписались в экономическую структуру казахстанского общества. Роль транснациональных корпораций существенна уже потому, что они владеют ведущими предприятиями страны. Правда, по своему влиянию они уступают местным клановым группировкам, а потому постарались заручиться поддержкой некоторых крупных фигур в казахстанском истеблишменте. Этим обстоятельством и вызваны многие скандалы вокруг ТНК, муссируемые в местной и зарубежной прессе и доставляющие немало работы американской и швейцарской прокуратуре.

Одна из немногих крупных компаний, пока не замешанная в коррупционных скандалах, — это «Гленкор», владеющая контрольным пакетом акций металлургического гиганта «Казцинк». По данным газеты «Республика», «Казцинк» производит 36,2% аффинированного серебра, 72,9% аффинированного золота, 82,2% свинца, 71,6% свинцово-цинковой руды и 99,9% цинка от общего объема производства этих металлов в Казахстане. «Гленкор» пользуется поддержкой доверенного лица казахстанского президента, его помощника по внешнеполитическим и внешнеэкономическим вопросам Булата

Утемуратова. Финансовое обслуживание компании в Казахстане осуществляется через «Казпромбанк», сначала принадлежавший ей, а в апреле 2001 года купленный «Алматинским торгово-финансовым банком» (АТБ), который, в свою очередь, частично подконтролен тому же Утемуратову (сама «Гленкор» имеет 11,4% акций АТФБ).

Другие известные корпорации не столь аккуратны — или не столь осторожны — в ведении своих дел на казахстанском рынке. Во взяточничестве были обвинены «Амоко Казахстан Петролеум», «Амоко Казахстан», «Мобил Ойл», «Шеврон» и «Филипс Петролеум Казахстан»33. Особенно скандальной оказалась деятельность компании «Мобил», и во всех скандалах непременно фигурирует имя американского гражданина Джеймса Гиффена. Официально он занимал должность юридического консультанта президента Казахстана, реально же выполнял роль посредника между рядом нефтяных компаний и руководством Казахстана. Значение этой фигуры становится более понятным, если учесть, что он был активным участником официальных визитов руководства Казахстана в США, брал на себя организацию ряда публичных мероприятий с участием Назарбаева. «Несмотря на свою полную закрытость для журналистов и казахстанской общественности, Гиффен остается “на слуху” как человек, от которого во многом зависит мнение президента Назарбаева в нефтяных вопросах. Особо тесные контакты Гиффен имеет с руководителем национальной компании “Казахойл” Нурланом Балгимбаевым. О степени их близости говорит тот факт, что даже в официальной переписке американский советник обращался к министру запросто, по имени»34. О том, что Гиффен — влиятельная в Казахстане фигура, очень близкая к главе государства, говорит и тот факт, что в октябре 1997 года именно он лоббировал назначение Балгимбаева премьер-министром.

В июле 2001 года в прессе США появилась очередная статья о незаконных сделках ТНК в Казахстане35. На этот раз упор был сделан на участии «Мобил» в торговле Казахстана нефтью с Ираном, что является нарушением американского торгового эмбарго в отношении этой страны. «Мобил» обвиняется американской юстицией в поставках каспийской нефти в Иран по так называемым сделкам SWAP (казахстанская нефть поставляется танкерами на иранский берег Каспия в обмен на эквивалентный объем иранской нефти, которая отгружается на юге страны, в Персидском заливе, откуда ее легче транспортировать на мировые рынки). Руководство «Мобил» давно лоббировало нефтяные сделки с Ираном и высказывалось за отмену ряда экономических санкций против него. Особенно актив-

ная позиция в этом вопросе была занята компанией после того, как «Мобил» стал участвовать в казахстанских проектах, а его руководители установили тесные контакты с Гиффеном и Назарбаевым.

Деятельность «Мобил» в Казахстане — один из примеров того, как иностранные компании могут влиять на внешнеполитическую ориентацию молодого государства, выступать посредниками между ним и другими государствами.

* *

*

Итак, среди неформальных институтов влияния, определяющих систему управления в Казахстане, его внутреннюю и внешнюю политику, можно выделить несколько основных. Среди традиционных, точнее — полутрадиционных-полумодернизированных, институтов — это семья президента и клан или элитная группировка, выстраиваемая по принципу кровнородственных связей участников и их общей принадлежности к одной и той же локальной общности (жузу, племени, роду). Среди нетрадиционных — пришедший в эпоху независимости иностранный капитал, достигающий своих целей как официальным образом, через формальные институты власти, так и неофициальным, посредством влияния на высокопоставленных чиновников внутри страны и за рубежом и на неформальный институт власти — президентское окружение.

Наиболее же сильным агентом влияния на систему управления в Казахстане остается это окружение. Оно уже не довольствуется тем, что формирует внутреннюю политику государства, считает себя готовым определять и внешнюю политику. Президент, обладая по конституции РК всеми необходимыми полномочиями для того, чтобы вырабатывать политическую стратегию в обеих областях, становится все более ограниченным в реализации этого права. Одновременно частичное возрождение традиционных механизмов регуляции казахского общества делает президента зависимым от расстановки внутриполитических сил, использующих эти механизмы, вкупе с новыми, для укрепления своих позиций не только в политике, но и в экономике. По мнению Ассоциации социологов и политологов Казахстана, «волна «разборок», выплеснувшаяся в информационное пространство (в октябре-ноябре 2001 года. — Е. Б.) — тревожный симптом. Она, скорее всего, повлечет за собой стихийное и неправовое перераспределение власти в пользу наиболее влиятельных кланов» 36.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Подробную статистику по ведущим отраслям Казахстана см.: Масанова Л. Ресурсно-сырьевой профиль Республики Казахстан и проблемы становления частной собственности и государственного суверенитета // Центральная Азия и Кавказ, 1999. № 1 (2). С. 81-83.

2 Там же. С. 83.

3 Там же. С. 88.

4 Olcott M. B. Central Asia’s New States: Independence, Foreign Policy and Regional Secitity. United States Institute of Peace, Washington, 1996. Р. 11-12.

5 Калмурзаев С. Передача в управление как один из путей подъема экономики // Азия — экономика и жизнь, 1996, апрель.

6 Масанов Н. Казахская политическая и интеллектуальная элита: клановая принадлежность и внутриэтническое соперничество // Вестник Евразии, 1996. № 1 (2). С. 55-60.

7 Музарапова Л., Карин Е. Транснациональные корпорации в Казахстане // Центральная Азия и Кавказ, 2000. № 1 (7) С. 104.

8 Там же.

9 Имеются в виду первые руководители и их заместители в республиканских министерствах и ведомствах, а также в областных администрациях

10 Докучаева А. О положении в Казахстане (доклад сделан на парламентских слушаниях в Государственной Думе РФ 18 апреля 1995 года.). Рукопись. С. 5.

11 Ерофеева И. Хан Абулхаир: полководец, правитель и политик. Алматы, 1999. С. 42.

12 Кляшторный С. Г., Султанов Т. И. Государства и народы Евразийских степей. Древность и средневековье. СПб., 2000. С. 274.

13 Ашимбаев Д. Правящий класс // www.navigator.kz, 2001, 13 марта.

14 О клановой структуре казахской элиты в советский период см.: Масанов Н. Указ. соч. С. 50-55.

15 Там же. С. 59.

16 По словам Нурлана Амрекулова, «в условиях суверенизации республик и всегда непрозрачной приватизации государственной собственности... клан (в отличие от партий, профессиональных общностей и т. д.) вновь стал господствующей формой группирования элит центральноазиатских республик — как прочная, тысячелетиями господствовавшая форма выживания и кровнородственной солидарности (идентификации) индивидов, выросших из внешне модернизированного коммунистами традиционного общества». См.: Амрекулов Н. Размышления о главном. Пути к устойчивому развитию. Алматы. 1998. С. 71.

17 Назарбаев Н. А. Идейная консолидация общества — как условие прогресса Казахстана // Кзыл-Ординские вести, 1993, 21 октября.

18 Там же.

19 Председатель КНБ, экс-секретарь Совета безопасности и неформальный первый идеолог Казахстана Марат Тажин — сын секретаря Гурьевского обкома партии и заместителя заведующего отделом агитации и пропаганды ЦК КПК Мухамбетказы Тажина; аким Западно-Казахстанской области, экс-министр образования и науки Крымбек Кушербаев — сын первого секретаря одного из райкомов партии в Кзыл-Ординской области; секретарь Совета безопасности, ранее возглавлявший Министерство культуры, информации и общественного согласия Алтынбек Сарсенбаев — сын директора передового совхоза-миллионера; премьер-министр Касымжомарт Токаев — сын члена Президиума Верховного Совета КазССР; вице-премьер Ураз

Джандосов — внук репрессированного в сталинское время наркома и т. д. См.: Хлю-пин В. Элиты Казахстана. Национальные качества или национальные количества? // www.navigator.kz, 2001, 30 января.

20 С 1925 года лидирующее положение среди казахстанской номенклатуры составляли выходцы именно из Старшего жуза. Этому весьма способствовал перенос в 1925 году столицы республики из Оренбурга в Кзыл-Орду, на территорию Старшего жуза. Именно тогда начался активный «процесс насыщения аппарата обкома/крайкома, наркоматов и ЦИК, представителями «кзыл-ординской», «сырдарьинской» партсов-номенклатур» // Там же.

21 Бричкина Е. Откровенное ханство // Профиль, 1999. № 46. С. 88-92.

22 Назарбаев Н. А. Указ. соч.

23 Версия Нурбулата Масанова. См.: Масанов Н. Казахская политическая и интеллектуальная элита... С. 58.

24 Об этом, в частности, см.: Хлюпин В. Н. «Большая семья» Нурсултана Назарбаева. Политическая элита современного Казахстана. М., 1998; Болатова Ж., Жунусов Э. Материя и идеалы // Деловая неделя, 1998, 13 марта.

25 Подробнее об этом см.: Аныккоз Д. Жаркое лето олигархов // XXI век, 2000,

3 сентября.

26 Президента Назарбаева или генерала Алиева, кого больше бояться Данияру Ашимбаеву? Или Генеральские следы в Азиопу // Время по, 2001, 6 ноября; Безостановочный пиар Рахата Алиева // там же; Габая Л. Заговор: СМИ, спецслужбы и доступ к Президенту уже под контролем // Время по, 2001, 13 ноября.

27 Целью движения провозглашалось построение демократического правового государства на основе формирования баланса между всеми ветвями и уровнями власти, разграничения прав и обязанностей между органами власти различного уровня, введения выборности местной власти. См. политическую платформу общественного объединения «Демократический выбор Казахстана» в газете «Время по» от 18 января 2002 года.

27 Происхождение Семьи, частной собственности и государства, часть 2 // www.asiopa.org.ru, 2001, 11 июля.

29 Шелгунов В. Токаев бросает перчатку Субханбердину // Центральноазиатский бюллетень, 2000, 29 февраля, на сайте www.eurasia.org.ru.

30 Известия, 1999, 15 декабря.

31 Фомин Н. Березовский отомстил Назарбаеву // Центральноазиатский бюллетень, 2000, 27 января, на сайте www.eurasia.org.ru.

32 Музарапова Л., Карин Е. Транснациональные корпорации в Казахстане... С. 104.

33 Поуп Х., Клауд Д. С. Казахгейт. Не заплатишь — не получишь // Ведомости, 2000, 3 июля; Бессон С. Сенсационное досье // www.eurasia.org.ru, 2001, 8 октября; Уиттел Д. Президент обвиняется в присвоении 25 млн фунтов стерлингов // Дайджест материалов международной прессы о коррупции в Казахстане. Сост. МакКей Э. Комитет «Права человека и свобода прессы в Центральной Азии». Монреаль, Канада, 2001. С. 106-108

34 Мендыбаев С., Фомин Н., Шелгунов В. Как прятали деньги в Швейцарии // www.eurasia.org.ru, 2000, 5 июля.

35 Seymour Hersh. The oil price // New-Yorker, 2001, July 2.

36 Ассоциация социологов и политологов Казахстана. Мониторинг «Общественное мнение о современной ситуации в Республике». 1-я декада ноября 2001 г. // www.navigator.kz, рубрика Мониторинг от АСиП, 2001, 16 ноября.