CC BY
701
ГОСУДАРСТВЕННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО
ОСОБЕННОСТИ ПОЛИТИЧЕСКОГО РЕЖИМА В СОВРЕМЕННОМ КАЗАХСТАНЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ ЕГО ТРАНСФОРМАЦИИ
Станислав ШКЕЛЬ
кандидат политических наук, доцент кафедры политологии, социологии и связей с общественностью Уфимского государственного нефтяного технического университета (Уфа, Россия)
В современной политологии сложились по меньшей мере две традиции анализа «политических режимов». Одна связана с политико-правовым или институциональным подходом, другая — с социологическим. При этом в разнообразных определениях политического режима, трактующих его как совокупность определенных отношений между властью и обществом, и в классификациях этих режимов за основу чаще всего принимаются следующие показатели: институциональный дизайн и соответствующая ему политическая практика (соблюдение конституционных норм, провозглашенных прав и свобод граждан); степень участия населения и его включенности в процесс принятия государственных решений; уровень конкуренции и возможности свободного соперничества между властью и оппозицией; роль открытого насилия и принуждения в государственном управлении1.
1 Подробный анализ всех интерпретаций понятия «политический режим» в современной политологии см.: Цыганков А.П. Современные политические режимы: структура, типология, динамика. М.: Интерпракс, 1995.
Большинство российских политологов, изучающих трансформации на постсоветском пространстве, акцентирует внимание на политических акторах и институтах и на их взаимодействии, в результате которого структурируются властные отношения.
Так, В. Гельман в качестве главных независимых переменных выделяет акторов, институты, ресурсы и стратегии, определяя политический режим как «совокупность акторов политического процесса, институтов политической власти, ресурсов и стратегий борьбы за достижение или удержание власти»2. Почти такой же точки зрения придерживается Р. Туровский, который под политическим режимом подразумевает «существующую на определенной территории взаимосвязанную совокупность политических акторов (с их методами властвования, ресурсами, целями и стратегиями) и институтов (понимаемых и как организации, и как нормы, правила игры)»3.
В качестве акторов выступают субъекты социального действия, прежде всего различные сегменты элит с различными ресурсами и стратегиями. Ресурсы выступают в качестве атрибута, обстоятельства или блага, обладание которым увеличивает возможность влияния на общество. Стратегии — это характер действия одних акторов по отношению к другим (силовой, компромиссный либо комбинированный)4. Под институтами понимается совокупность формальных и неформальных «правил игры», которые накладывают ограничения и создают стимулы для действий политических акторов5.
В рамках данного определения вводится также понятие доминирующего актора, обозначающего субъекта (сильный лидер, партия-гегемон, господствующий клан или клика и т.д.), способного править без значимой кооперации с другими6.
С помощью таких понятий, как «акторы» и «институты» (формальные, и неформальные) можно охарактеризовать любой политический режим как функциональную сферу политической системы — определенный способ взаимодействия совокупности акторов политического процесса, которые используют различные ресурсы и стратегии в целях достижения и удержания власти и действуют в рамках формальных и неформальных институтов.
Как указывает В. Гельман, подобное формальное определение политического режима, выработанное для анализа режимных изменений, позволяет провести различие между конкурентными и неконкурентными режимами. Во втором случае значение имеет лишь доминирующий актор, а остальные существенной роли не играют7.
Переходя к анализу политического режима в современном Казахстане, следует отметить, что к 1995 году здесь сложились объективные условия, способствующие усилению позиций президента: у Н. Назарбаева имелись более значительные политические ресурсы, чем у его оппонентов.
Одним из важнейших ресурсов Назарбаева являлась электоральная поддержка. Опираясь на нее, действующий президент укрепил свою легитимность, используя стратегию проведения референдумов. Электоральный ресурс, в свою очередь, был обусловлен безусловным личным авторитетом Н. Назарбаева — символическим капиталом, накопленным еще в последние годы существования СССР. Тогда Назарбаев показал себя гибким политиком, способным находить компромиссы с представителями разных соци-
2 Россия регионов: трансформация политических режимов / Под ред. В. Гельмана, С. Рыженкова, М. Бри. М., 2000. С. 19—20.
3 Туровский Р.Ф. Региональные политические режимы в России: к методологии анализа // Полис, 2009, № 2. С. 78.
4 См.: Россия регионов: трансформация политических режимов. С. 19—20.
5 См.: Гельман В.Я. Из огня да в полымя? (Динамика постсоветских режимов в сравнительной перспективе) // Полис, 2007, № 2. С. 82.
6 См.: Там же. С. 86.
7 См.: Там же.
альных сегментов, вырабатывать взвешенную центристскую позицию и завоевывать поддержку населения. Так, по данным всесоюзного опроса, проведенного в 1991 году журналом «Диалог», 40% всех респондентов назвали Н. Назарбаева «политиком года», в то время как только 36% опрошенных назвали «человеком года» Б. Ельцина. Сходные результаты были получены и в ходе опроса, проведенного в мае 1991 года8 фондом «Общественное мнение».
Введение президентской формы правления прибавило к символическим ресурсам
Н. Назарбаева институциональные ресурсы, позволившие ему расширить свое влияние не только в политической, но и в более широкой общественной сфере, что выразилось в ограничении свободы деятельности политических партий и СМИ.
Эффективное использование президентом результатов экономической реструктуризации дало ему в руки помимо символического и институционального еще и наиболее мощный в стране экономический ресурс.
Все это настолько укрепило положение доминирующего актора, что его влияние не смогла ослабить ни неизбежно возникающая в ходе рыночных реформ дифференциация интересов внутри элиты и в обществе в целом, ни обострившиеся в этот период клановые и межэлитные противоречия, связанные со структурным расколом казахского этноса (деление на жузы).
Политический режим продемонстрировал свою устойчивость, успешно преодолев в ходе президентских выборов 1999 года новые вызовы со стороны сформировавшегося слоя национальной буржуазии в лице бывшего премьер-министра А. Кажегельдина и справившись с «бунтом элит» 2001—2002 годов9. Анализ политического процесса в постсоветском Казахстане после 2003 года приводит к выводу, что возможности для появления влиятельных политических игроков были сведены к минимуму.
Можно утверждать, что в 2003 году этап учреждения постсоветского режима перешел в фазу консолидации.
Электоральные циклы 2004—2005 и 2007 годов подтвердили абсолютное доминирование власти и снижение уровня поддержки оппозиции со стороны населения.
В парламентских выборах 2004 года пропрезидентские партии одержали убедительную победу и сохранили контроль над законодательной властью. Последние президентские выборы в 2005 году прошли относительно спокойно для власти и стали триумфом Н. Назарбаева, набравшего 91,1% голосов избирателей. Единый кандидат от оппозиционного движения «За справедливый Казахстан» Ж. Туякбай не получил и 10%10. Убедительная победа гарантирует Н. Назарбаеву пребывание у власти по крайней мере до 2012 года.
Таким образом, политический режим Казахстана, сложившийся к 2003 году, сохраняет стабильность. В этой связи необходимо определить сам этот режим и его основные особенности.
По классификации В. Гельмана, постсоветский режим в Казахстане можно определить как моноцентрический с преобладанием доминирующего актора, опирающегося на формальные и неформальные институты11.
8 См.: Казахстанская правда, 17 августа 1991. С. 1.
9 Об этом подробнее см.: Маркелов С., Петровский О. Казахстан 2001—2002 гг.: политический кризис. Новосибирск: Каниа, 2002.
10 См.: Терентьев А. Выборы в Казахстане: укрощение «оранжевой» волны // Мировая экономика и международные отношения, 2006, № 5. С. 33.
11 См.: Гельман В. Трансформации и режимы: неопределенность и ее последствия. В кн.: Россия регионов: трансформация политических режимов / Под общ. ред. С. Рыженкова, Г. Люхтерхандт-Михалевой (при участии А. Кузьмина). М. — СПб, 2000. С. 34.
Если использовать модель Р. Даля, определяющую тип режима по двум критериям — конкурентности в борьбе за власть и степени вовлеченности граждан в управление12, то можно говорить о конкурентной олигархии.
Чтобы раскрыть сущность и особенности современного политического режима в Казахстане, следует описать его основные характеристики с точки зрения базовой опоры и способов функционирования.
Современный политический режим в Казахстане можно определить как авторитарный, поскольку объем полномочий президента и доминирование исполнительной власти, закрепленные Конституцией 1995 года, даже формально сокращают полицентризм политической системы до минимума. В этой связи о демократии говорить не приходится, что подтверждают и оценки общественных организаций, занимающихся мониторингом развития демократии в мире. Так, согласно докладам международной неправительственной организации «Фридом хаус» общий индекс демократии в Казахстане к 2008 году равнялся 6,39, что почти соответствует минимуму13.
Вместе с тем в республике отсутствуют признаки тоталитаризма: формально существует многопартийность и плюрализм. Тем не менее принятие важных решений монополизировано президентом и властные элиты совершенно не поддаются контролю со стороны общества.
Суть политического режима в Казахстане определяется сохраняющейся неотделимостью собственности от власти. Режим опирается как на личный капитал, сконцентрированный в руках клана («семьи») Н. Назарбаева, так и на средства крупного бизнеса, зависимого от власти. Тем самым, во-первых, обеспечивается контроль политической власти над важнейшими ресурсами; во-вторых, крупный капитал используется в качестве политического инструмента для ликвидации или нейтрализации нелояльных по отношению к властям субъектов, а также служит базой для давления на СМИ в целях манипулирования общественным мнением и наращивания символических ресурсов.
Сращивание политической власти и собственности может поддерживаться только с помощью бюрократического аппарата — силовых и гражданских ведомств. Его ядром и главным звеном является администрация президента, транслирующая политические цели и задачи на более низкие административные уровни. Пока президент сохраняет устойчивую легитимацию и пользуется поддержкой большинства электората, такая система может функционировать достаточно долго и эффективно.
Все это не исключает противоречий и периодически возникающих стычек внутри элиты, но преобладающие ресурсы доминирующего актора позволяют консолидировать ее по принципу «навязанного консенсуса».
Особенностью Казахстана является клановая сущность бюрократии. На процесс формирования казахской элиты оказали влияние пережитки родоплеменных отношений. В этом смысле Казахстан — яркий пример того, что структурные ограничения чрезвычайно инерционны и их нельзя отменить одним лишь формированием институтов или личной волей лидера, каким бы он могущественным ни был. Они накладывают сильнейший отпечаток на политические трансформации. В обществе, недостаточно консолидированном и разделенном по границам родоплеменных идентичностей, проведение любых реформ без опоры на существующие кланы и без учета их интересов равносильно скорому поражению. Именно кланы обеспечивают механизм внутренней поддержки кандидата на власть, и предоставляемые им привилегии — плата за содействие.
12 См.: Даль Р. Полиархическая демократия. В кн.: Теория и практика демократии. Избранные тексты / Пер. с англ. под ред. В.Л. Иноземцева, В.Б. Капустина. М.: Ладомир, 2006. С. 40—44.
13 См.: Nations in Transit — Kazakhstan (2008) [http://www.freedomhouse.org/template.cfm?page=47&nit= 477&year=2008]. Рейтинг организации «Фридом хаус» имеет шкалу от 1 до 7, где 1 — максимум развития демократии, 7 — минимум развития демократии.
После консолидации режима клановая политика не только не была ликвидирована, но и распространилась еще шире, так как устранение конкурентов позволило обеспечивать должностями «своих людей» и родственников. Создание «семьи» способствовало усилению Н. Назарбаева, хотя он оказался заложником ситуации: в случае укрепления других кланов он рисковал потерять власть.
Таким образом, существующий в Казахстане режим можно назвать кланово-бюрократическим авторитаризмом, при котором интересы главы государства и клановой бюрократии уравновешиваются и получают легитимность через функционирование формальных институтов имитационной демократии.
Формально Казахстан является правовым государством, хотя на самом деле формальные демократические процедуры и институты демократии функционируют искаженно и право является инструментом власти. Так, в ходе выборов использовались судебные процедуры для изоляции представителей оппозиции (например, А. Кажегельдина); осуществлялось административное давление на СМИ; было организовано уголовное преследование нелояльных политиков (Г. Жакиянова и М. Аблязова). Кроме того, вносились частые изменения в законодательство, в том числе и в Конституцию.
Таким образом, с учетом способов осуществления власти казахстанский политический режим можно классифицировать как кланово-бюрократический авторитаризм с элементами имитационной демократии.
Анализ эмпирических данных позволяет утверждать, что в ближайшее время режим сохранит свою устойчивость. На современном этапе невозможно появление новых политических сил, способных изменить режим.
В то же время главная проблема всех патримониальных режимов моноцентричес-кого типа (режимов, где основой центр принятия решений сужен до одного-единствен-ного лица, а структура его господства описывается патрон-клиентскими отношениями с элитами) — это вопрос передачи власти. После переизбрания Н. Назарбаева в 2005 году решение этого вопроса отложено до 2012 года; однако, учитывая возраст президента (в 2012 г. ему исполнится 72 года), проблема становится актуальной уже сегодня.
В настоящее время особое значение имеет прогноз тенденций дальнейшего развития политического режима в Казахстане. Наиболее вероятными представляются три варианта политических трансформаций.
Один предполагает сохранение статус-кво. Второй сценарий — ретрадиционализа-ция и ограничение возможностей для развития демократии. И, наконец, третий предполагает относительную модернизацию политического режима и может рассматриваться как наиболее желательный и наиболее вероятный.
Рассмотрим возможные пути развития политического режима подробнее.
1. Сохранение статус-кво. Такое развитие событий возможно либо в случае переизбрания Н. Назарбаева на новый срок, либо в случае проведения операции «Преемник» по российскому образцу. Это может осуществиться, если новый президент будет продолжать стратегию консолидации элит по принципу «навязанного консенсуса» при сохранении своей доминирующей роли. Данный сценарий представляется вполне возможным, хотя существует проблема выбора преемника. В отличие от России, в Казахстане при кланово-родственном характере власти могут возникнуть трудности не только политического, но и психологического порядка; кроме того, у Н. Назарбаева нет сыновей. Наиболее реальные шансы имеют либо его старшая дочь Д. Назарбаева, либо муж средней дочери Т. Кули-баев, чье избрание более вероятно.
2. Ретрадиционализация политического режима. Этот вариант представляется наименее вероятным, но полностью исключать его нельзя, так как он пользуется
поддержкой в определенных кругах элиты. В 2006 году он был предложен одним из влиятельных политиков Казахстана, претендовавшим на пост президента, — Р. Алиевым (бывшим мужем старшей дочери Н. Назарбаева).
В 2006 году в газете «Караван» была опубликована его статья «Республикос-тан или Казахский Султанат. Какой выбор мы сделаем?» Алиев писал: «Республика — чуждая казахам форма правления, которая появилась в казахских степях из головы пламенного революционера Владимира Ильича Ленина. А монархия, напротив, хорошо сочетается с казахскими родовыми традициями, да и с мировым опытом, особенно английским. Почему Англия не стесняется того, что англичане делятся на лордов и простолюдинов и такая система отражена в их парламенте? Казахский парламент представляет собой печальное зрелище. Лордов у нас нет — тогда кто заседает в верхней палате? Уважаемые люди? А представим, что здесь собрались представители реальных слоев нашего общества — родовых и национальных. И вообще, монархия — это надежно, удобно и демократично, в отличие от республики, которая порождает коррупцию и диктаторов. Вполне логично, что именно монарх может гарантировать обществу стабильность на протяжении долгого исторического отрезка — роскошь, которой нет у президентов»14.
В 2007 году президент, несмотря на родственные узы, решает нейтрализовать слишком активного зятя. 23 мая против Р. Алиева было возбуждено уголовное дело по обвинению в похищении людей15, а в 2008 году он был заочно осужден на 20 лет16. В настоящий момент он скрывается за границей; Д. Назарбаева вынуждена была развестись с ним17. Тем не менее дальнейшее усиление публичной легитимации родовой знати создает объективные предпосылки для трансформации политического режима Казахстана в султанат.
С другой стороны, структурным препятствием для реализации этого сценария является достаточно большое количество модернизированного населения Казахстана, для которого данный вариант абсолютно неприемлем. Не менее важен внешний фактор. Западные страны, имеющие мощное лобби в республике, не допустят утверждения султаната с чуть ли не абсолютистской властью, так как неотделимый от этого произвол создаст угрозу для капиталов, инвестированных в энергетический комплекс республики. Очевидно, что такой выбор всецело зависит от конкретной фигуры преемника и его личных политических убеждений. Другими словами, реализация этого сценария во многом определяется процедурными факторами.
Поэтому наиболее вероятным представляется третий сценарий.
3. Модернизация политического режима. Данный сценарий не предполагает установления в Казахстане демократического режима в ближайшей перспективе, но связан с созданием таких условий, которые могут стать предпосылками установления демократии в более отдаленном будущем. Имеются в виду усиление роли формальных институтов в политической жизни и сокращение влияния неформальных традиционных отношений.
Это может выражаться в рационализации политики (по М. Веберу), то есть усилении роли компетентной бюрократии за счет снижения роли родоплеменных связей.
14 Алиев Р. Республикостан или Казахский Султанат. Какой выбор мы сделаем? // Караван, 25 августа 2006. С. 1.
15 См.: Тищенко М. Высокие отношения // Интернет-газета «Лента.ру» [http://lenta.ru/articles/2007/05/ 25/case/], 25 мая 2007.
16 См.: Рахата Алиева приговорили к 20 годам за попытку свержения Назарбаева // Интернет-газета «Лента.ру» [http://lenta.ru/news/2008/03/26/aliev/], 26 марта 2008.
17 См.: Тищенко М. Бывший зять // Интернет-газета «Лента.ру» [http://lenta.ru/articles/2007/06/13/ divorce/], 13 июня 2007.
Кроме того, модернизация означает отход от позиций моноцентризма, что предполагает перераспределение властных полномочий от исполнительной власти к представительным органам, а следовательно, повышение статуса политических партий и усиление роли массового политического участия.
Последние решения Н. Назарбаева дают основания предполагать, что по его замыслу Казахстан должен выбрать именно это направление развития. Так, уже с 2002 года власть предпринимает ряд шагов для реформирования партийной системы и повышения статуса политических партий, чему в значительной степени способствовал новый закон «О политических партиях», принятый летом 2002 года и предусматривающий их перере-гистрацию18.
Этот закон нельзя назвать демократическим; уже на стадии обсуждения он встретил резкую критику со стороны многих представителей казахстанской общественности и международных организаций. Особое недовольство выражалось по поводу нового порядка регистрации партий — в их составе должно быть не менее 50 тыс. граждан, представляющих партийные филиалы во всех областях республики, а также Астане и Алматы (численностью не менее 700 членов).
Очевидно, что данное положение недемократично в политическом плане, так как нарушает право граждан на объединение. Кроме того, оно копирует российский закон «О политических партиях», принятый годом ранее, однако, учитывая почти десятикратную разницу в количестве населения России и Казахстана (соответственно, 140 и 15,2 млн чел.), норма численности партии в рамках республики сильно завышена. Тем не менее сам факт повышения статуса политических партий может свидетельствовать о направленности политического процесса в сторону увеличения роли формальных институтов, что является одним из признаков модернизации политического режима.
Говоря о последних тенденциях политического развития, следует отметить некоторые нововведения, инициированные президентом.
С 2003 года стал меняться характер взаимодействия государственной власти с общественно-политическими структурами. Отмечалась дальнейшая институционализация национального диалога в форме постоянно действующего совещания политических сил с участием власти. В его состав вошли представители политических партий, депутаты парламента и другие общественно-политические деятели. Оппозиционные партии проигнорировали работу совещания, сославшись на то, что президент в нем не участвует.
Однако к 2006 году данный форум был преобразован в Государственную комиссию по разработке и конкретизации программы демократических реформ при президенте Республики Казахстан; участие в ней Н. Назарбаева превратило диалог в общенациональную полемику, придав ей государственную важность19.
В 2006—2007 годах состоялось 6 заседаний комиссии; итогом ее работы стали практические предложения по основным направлениям политической модернизации страны.
На заключительном заседании Н. Назарбаев отметил: «Пришло время рассмотреть вопрос о том, что премьер-министр должен получить поддержку партии парламентского большинства, прежде чем занять свой пост. Это — мировая практика, на которую мы также должны ориентироваться»20.
В начале 2007 года (при формировании нового правительства) Н. Назарбаев впервые обсудил кандидатуру нового главы правительства с партией парламентского боль-
18 См.: Закон «О политических партиях». Официальное издание. Алматы, 2002.
19 См.: Кармазина Л. Институционализация партийной системы Республики Казахстан: ретроспектива и современные тенденции // Центральная Азия и Кавказ, 2008, № 5 (59). С. 58.
20 Выступление Н.А. Назарбаева на VI заседании Государственной комиссии по разработке и конкретизации программы демократических реформ 19 февраля 2007 г. // Официальный сайт Президента Республики Казахстан [www.akorda.kz.], 20 февраля 2007.
шинства «Нур Отан»21. Тем самым было положено начало новой политической практике назначения премьер-министра с согласия партии парламентского большинства.
Данная инициатива Н. Назарбаева, готовящегося к уходу с поста президента, может рассматриваться как проявление тенденции деперсонализации власти. Усиление роли парламента и политических партий в утверждении кандидатуры премьер-министра — весьма важный фактор перераспределения полномочий от администрации президента в пользу законодательной власти. Монополия на принятие решений постепенно заменяется коллегиальной практикой, что является для Казахстана прогрессивным явлением.
Тем не менее указанные инициативы не угрожают нынешней монополии властвующих элит на управление государством, так как параллельно происходила дальнейшая консолидация пропрезидентских партий и формирование на их базе единой «партии власти» — «Нур Отан». В 2006 году, когда процесс объединения завершился, в ее рядах насчитывался почти 1 млн чел. Подобная ситуация не имела прецедентов за всю историю независимого Казахстана22.
Необходимо отметить, что в России на парламентских выборах 2003 года власть впервые добилась безусловного доминирования в парламенте; вскоре и в Казахстане стали поговаривать о «возрождении КПСС» и наступлении эпохи однопартийности. Парламентские выборы 2007 года в Казахстане привели к формированию однопартийного парламента, однако это имеет и некоторые позитивные стороны.
Формирование доминирующей партии в Казахстане означало повышение роли формальных институтов и сокращение пространства для функционирования неформальных практик. «Партия власти» могла создать новую систему в установлении баланса интересов между группировками элит. Если раньше основным гарантом межэлитного равновесия был президент, то теперь оно определяется степенью лояльности к партии и интеграции в ее структуру, что повышает коллегиальность межэлитного взаимодействия и институционализирует отношения элит, делая их более формальными и независимыми от клановых связей.
В 2007 году предложения Н. Назарбаева по реформе политической системы были поддержаны парламентом и привели к очередной конституционной реформе23. Всего было принято свыше 60 поправок к Конституции, из которых наиболее важными были те, которые увеличили полномочия законодательной власти и статус политических партий. Это позволило некоторым экспертам говорить о наметившейся парадигме перехода Казахстана к президентско-парламентской республике24.
Одновременно с усилением парламента несколько сократились прерогативы президента; срок его полномочий уменьшился с 7 до 5 лет (ст. 41, п. 1). При этом уточнялось, что данная статья будет применяться только к президенту, избранному после 4 декабря 2005 года25 (ст. 94, п. 1). К тому же на Н. Назарбаева не распространяется запрет на избрание на пост президента более двух раз подряд. Инициатива внесения этой поправки в Конституцию исходила от депутатов парламента, которые подчеркивали «историческую роль первого президента»26. Таким образом, сократив прерогативы своего будущего преемника, Н. Назарбаев сохранил за собой особые полномочия.
Анализ последних инициатив Н. Назарбаева и результатов конституционной реформы 2007 года позволяет говорить о перспективе модернизации политического режима Казахстана, хотя и не следует ожидать в обозримом будущем установления режима
21 См.: Шоманов А., Коновалов С. Республика Казахстан: политика. В кн.: Центральная Евразия 2007. Аналитический ежегодник. Швеция: CA&CC Press®, 2008. С. 172.
22 См.: Кармазина Л. Указ. соч. С. 56.
23 См.: Воробьев В. Глава Казахстана поделился властью // Российская газета, 17 мая 2007. С. 2.
24 См.: Шоманов А., Коновалов С. С. 173.
25 См.: Там же.
26 Маслов С. Назарбаев подписал себе третий срок // Российская газета, 23 мая 2007. C. 3.
демократии. Пока можно надеяться лишь на создание определенных предпосылок для нее: увеличение роли формальных институтов, прежде всего политических партий, а также сокращение моноцентризма в принятии решений и расширение полномочий парламента в реализации политического курса.
Предпринимая подобные шаги, Н. Назарбаев прежде всего решает проблему преемственности власти. Он понимает, что его преемник может не обладать той легитимностью, которую имеет он; а без этого символического ресурса современный моноцентричес-кий режим может потерять свою устойчивость и консолидированность. Именно поэтому Назарбаев идет по пути деперсонификации власти, разделяя будущий центр принятия решений между президентом и парламентом. Своим личным авторитетом он старается повысить легитимность «партии власти», а межэлитную борьбу и клановые расколы (они могут обостриться после его ухода) свести к конкуренции внутри партии.
Ограничив клановую борьбу формальными институтами, Н. Назарбаев хочет предотвратить «бунт элит», подобный тому, что имел место в 2001—2002 годах. Разрешением подобных конфликтов, по мнению Н. Назарбаева, после его ухода должен заниматься не президент, уже ограниченный в своих полномочиях, а коллегиальный орган в виде парламента и доминирующей политической партии на основе относительного полицентризма и консенсуса.
И хотя вопрос о введении дополнительных институциональных ограничений для подавления неформальных родоплеменных отношений во власти остается открытым, шаги, предпринимаемые в этом направлении, вселяют надежду на рационализацию и модернизацию политических отношений в Казахстане, а самое главное, на формирование демократического общества в полном смысле этого слова.
