CC BY
206
Изабель Горст,
политолог
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ КАЗАХСТАНА
Президентские выборы в Казахстане и последовавшие за ними события, в первую очередь имеющее явно политическую подоплеку убийство видного деятеля оппозиции Алтынбека Сарсен-баева, заставляют в очередной раз заострить внимание на имманентной шаткости, казалось бы, самых прочных и стабильных режимов на постсоветском пространстве. Действительно, сокрушительная победа Нурсултана Назарбаева на выборах 4 декабря 2005 г., которая не была достаточно вразумительно оспорена ни оппозицией изнутри, ни наблюдателями извне, сулила, по всем «законам жанра», безоблачное будущее ее бенефицианту. Запас политической прочности, накопленный им, выглядел непоколебимо. Но достаточно было произойти событию, хотя и крайне экстраординарному и политически зловещему, но вроде бы не того масштаба, чтобы потрясти основания политической системы, как все явственно уловили опасные колебания почвы под ногами президента. И такого рода феномен в который уже раз ставит перед аналитиками вопрос об истинной природе власти в переходных политических системах.
В чем причина их уязвимости перед лицом каждый раз новых, непрогнозируемых событий и происшествий? Дело то ли в недостаточной отлаженности и укорененности основных политических институтов, то ли в клановой закрытости элит, не допускающих их подлинно демократической ротации, то ли в сфокусированности всей институциональной системы государства на фигуре президента, то ли в дефиците реальной легитимности, несмотря на ошеломляющие цифры поддержки, получаемой держателями власти на выборах, то ли в чем-то другом. Как бы то ни было, происходящее в Казахстане весьма поучительно и, возможно, прольет дополнительный свет на загадку политических ЧП, возникающих в постсоветских странах с переставшей уже удивлять периодичностью.
Оппозиция и внешние наблюдатели прогнозировали сам процесс и результаты предстоявших в 2005 г. президентских выборов в Казахстане сквозь призму «цветных» революций, в ходе
129
которых массовые протесты граждан, несогласных с итогами выборов, привели к смене режимов. Действительно, в Казахстане вроде бы присутствовали важные предпосылки того, чтобы электоральная кампания переросла в революционный процесс «цветного» образца или, во всяком случае, вызвала широкое недовольство масс. Президент Назарбаев, скомпрометированный тесными связями с коррумпированным клановым капитализмом, 13 лет правил страной авторитарными методами, не гнушаясь массированным использованием административного ресурса, «черных» политтех-нологий, силового давления на независимую прессу и оппозиционные силы. На прошедших выборах он получил подозрительно большую долю голосов избирателей (91%), что наводило на мысль о возможной фальсификации результатов. Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) сочла выборы не соответствующими западным стандартам демократического волеизъявления. Похожую оценку дал и Госдепартамент США. Крупнейшее оппозиционное движение страны «За справедливый Казахстан» объявило о намерении обратиться в суд в связи с имевшей место, как выразились его лидеры, повсеместной «грубой фальсификацией», отражающей глубокую деградацию политического процесса и режима личной власти Назарбаева. Но, несмотря на весь этот негатив, руководители оппозиции не стали призывать людей выйти на улицы с протестами.
Можно сказать, что «цветной» фактор, возбудив надежды у одних и не на шутку встревожив других, в итоге оказался обоюдоострым оружием. Демонстрационный эффект недавних революций на постсоветском пространстве к концу 2005 г. несколько выдохся и потускнел, по мере того как становилось ясно, что в переживших их странах жизнь простых людей не стала легче, а экономические трудности скорее усугубились. С другой стороны, угроза «цветных римейков» заставила власти предельно отмобилизоваться. Сторонники Назарбаева в ходе электоральной кампании делали все возможное, чтобы дискредитировать «оранжевую», «розовую» и «тюльпановую» революции, изображая их как источник опасной нестабильности в обществе, бизнесе и политике. Официальная пропаганда настойчиво внушала жителям Казахстана, что ни одна из «цветных» революций не улучшила благосостояние населения, а социальная ситуация в этих странах, напротив, заметно ослож-
130
нилась. Да и сам Назарбаев после визита в Киев критиковал «оранжевое» правительство Украины за попытки пересмотреть некоторые сомнительные итоги приватизации, утверждая, что такая политика не имеет никакого отношения к демократии и только отпугивает инвесторов. Настоящим жупелом в руках пропрезидентских пропагандистов стала мартовская революция в Киргизии с последовавшими за ней разрухой и анархией. Примечательно то, как Бермет Акаева, дочь свергнутого президента Киргизии и друг семьи Назарбаевых, охарактеризовала мартовские события 2005 г. в своей стране. Во время поездки в Казахстан она заявила, что единственный реальный результат произошедшего в Киргизии -хаос. И надо сказать, что такого рода оценки падали на подготовленную почву: среди казахстанцев еще свежи воспоминания о тех бедствиях, которые принесло противостояние элит в Таджикистане, о кровавых событиях в Андижане, о погромах в Бишкеке. Никому не хотелось, чтобы киргизская постреволюционная ситуация повторилась в сравнительно благополучном Казахстане.
В кампании по выборам президента правящий режим широко применял традиционные авторитарные методы подавления оппозиции. Так, в апреле 2005 г. по следам «революции тюльпанов» были законодательно запрещены демонстрации во время и после выборов. Усилилось давление на независимые СМИ. Правда, власти не всегда достигали желаемых целей, как, например, в случае ведущей газеты оппозиции «Республика». Когда в апреле 2005 г. газету запретили, ее главный редактор Ирина Патрушева была арестована в России по запросу Генеральной прокуратуры Казахстана, и ей пришлось искать политическое убежище в Европе. Однако сотрудники редакции продолжали издавать газету в разных форматах, порой попросту тиражируя ее на принтере. Попытки расправиться с другими оппозиционными изданиями тоже принесли лишь частичный успех.
К удачам президентских политтехнологов следует отнести и позиционирование Назарбаева не как выразителя конкретного комплекса идей, связанных с развитием страны, а просто как человека. Эта в общем-то не новая стратегия хорошо учитывала психологию среднего казахстанского избирателя, для которого ценностью является не политический диалог, а патерналистская аура лидера. В глазах многих казахстанцев Назарбаев - это олицетворе-
131
ние их родной страны, и за пределы такого представления они так и не вышли.
Объяснять отсутствие массовых протестов по итогам выборов только повышенными организационными трудностями, с которыми столкнулась оппозиция ввиду специфики страны (Казахстан - огромное многонациональное государство, по площади сравнимое с Западной Европой и населенное представителями примерно 120 этносов, причем казахи составляют чуть больше половины его жителей), было бы несерьезно. Опыт Грузии и Украины свидетельствует, что решающие события развертываются в столице и мало зависят от того, что думают люди на окраинах. Что же касается этнического фактора, то он пока не проявил себя активно в политической жизни Казахстана. Так, русское население, второе по численности в стране, составило, наряду с казахами, костяк лояльного к Назарбаеву электората. Если и есть этнорегио-нальные проблемы, то исходят они скорее от южных казахов, на которых преимущественно и опирается оппозиция. Но этого явно недостаточно.
Прочность позиций Назарбаева в первую очередь определяется экономическими успехами Казахстана и геополитическим положением, с которым вынуждены считаться крупнейшие мировые игроки. Страна располагает огромными запасами углеводородов, в первую очередь нефти, а также залежами металлических руд, включая урановую. Благодаря высоким мировым ценам на энергоносители национальная экономика в последние годы развивалась высокими темпами. По данным Всемирного банка, валовой внутренний продукт Казахстана вырос с 18,3 млрд. долл. в 2000 г. до 40,7 млрд. в 2004 г., а накопления Национального фонда, в который поступают сверхплановые доходы от нефти, составили более 5 млрд. долл. Столь внушительный подъем экономики не мог не сказаться и на уровне жизни. Средний годовой заработок на душу населения за последнее десятилетие более чем удвоился, достигнув в 2004 г. 2710 долл. И хотя многие казахстанцы все еще бедны, а некоторые из них даже очень бедны, здесь нет такой отчаянной, беспросветной нищеты, как в большинстве соседних центрально-азиатских государств. Расширились и возможности занятости, о чем свидетельствует снижающийся уровень безработицы, который в 2004 г. составил 1,3% - по любым меркам очень хороший пока-
132
затель. Быстрый рост экономики и доходов порождает надежды на лучшее будущее. Неудивительно поэтому, что масса населения предпочла стабильность действующего режима неопределенности и весьма вероятной дестабилизации положения в стране в случае победы оппозиции. Даже критики режима Назарбаева согласны с тем, что большая часть избирателей проголосовали за действующего президента, с которым они связывают экономическое преуспевание страны и которого считают гарантом ее будущих успехов, отдав ему если не 91, то уж не менее 70% голосов (разницу как раз и обеспечил пресловутый административный ресурс).
Не следует упускать из виду и то, что Казахстан становится стратегически все более важным экспортером нефти за пределами ОПЕК. С самого начала казахстанский президент явно благоволил к иностранным инвесторам. При этом Назарбаеву удается поддерживать хорошие отношения как с Западом, так и с Россией и Китаем, разделив нефтяные контракты между компаниями этих стран. Результаты такой политики налицо: в расчете на душу населения Казахстан привлек больше иностранных капиталовложений, чем любое другое государство СНГ. Страна крепкими узами связана с мировой экономикой. За годы независимости в Казахстан было вложено более 27 млрд. долл. зарубежных инвестиций, в том числе 13 млрд. за последние три года. В разработке казахстанских углеводородов активно участвуют крупнейшие транснациональные нефтяные компании, которые кровно заинтересованы в сохранении в стране политической стабильности и собственных преференций. Понятно, почему западные правительства, особенно американское, немало поспособствовавшие свержению авторитарных лидеров Грузии, Украины и Киргизии, к разочарованию оппозиции в целом поддержали Назарбаева, хотя он оказался не таким уж поборником демократии, как ожидалось первоначально. Во всяком случае ясно, что радикальные западные НПО, являющиеся инструментом «цветных» сценариев, не получили, как указывают наблюдатели, «отмашку на раскачивание ситуации в Казахстане». Если Запад и критикует казахстанского президента, то критикует умеренно и достаточно тактично. Впрочем, если бы западные лидеры захотели посильнее надавить на Назарбаева, чтобы ускорить демократический процесс в стране, у них не так уж и много рычагов для этого: Казахстан не зависит от внешнего финансирования
133
ни по линии международных финансовых организаций, ни по каналам международных финансовых рынков.
Ранее раздробленная оппозиция, вдохновленная «цветными» революциями, сумела за несколько месяцев до президентских выборов объединиться в Общенародное предвыборное движение «За справедливый Казахстан». В него помимо партии «Ак жол» («Светлый путь») вошли Республиканская народная партия Амир-жана Косанова, Коммунистическая партия Казахстана; о его поддержке заявили несколько хорошо известных в стране политиков и общественных деятелей. Однако оппозиции явно не хватило времени, чтобы в полной мере консолидировать свои ряды и выработать убедительную стратегию. Этому, в частности, воспрепятствовал обдуманный маневр власти, которая в сентябре 2005 г. приблизила дату президентских выборов на год. В результате оппозиции пришлось многое делать «с листа». К тому же в марте 2005 г., т.е. за восемь месяцев до президентских выборов, произошел раскол в рядах самой крупной оппозиционной партии «Ак жол», радикальная часть которой («Настоящий Ак жол») во главе с Бола-том Абиловым, Оразом Жандосовым и Алтынбеком Сарсенбаевым осталась в составе объединенной оппозиции, тогда как ее центристская часть, возглавляемая Алиханом Байменовым, из него вышла. Одни эксперты считают, что раскол был спровоцирован властью, применившей «черные» политтехнологии, - во всяком случае, в пользу такой интерпретации говорит то, что каких-то существенных различий в программных установках расколовшихся фракций не видно; другие объясняют его личным соперничеством лидеров (сопредседателей) «Акжола»; наконец, третьи полагают, что раскол был неизбежен, поскольку партия Байменова представляет «конструктивную оппозицию», а партия Абилова со товарищи - «радикальную». Как бы то ни было, происшедшее дополнительно осложнило действия антипрезидентской коалиции.
Свою неудачу на президентских выборах сама оппозиция склонна объяснять исключительно антидемократическими методами и злоупотреблениями власти в ходе электоральной кампании и на выборах. Однако сводить всю проблему только к этому было бы упрощением. В поражении виновата и сама оппозиция, которая выглядит пока еще недостаточно зрелой, слабо организованной и недостаточно четко артикулирующей свои политические намере-
134
ния. Независимые наблюдатели делают упор именно на это. Так, американская исследовательница Фиона Хилл констатировала: «Назарбаев остается популярным, и ни население, ни какая-либо крупная часть элиты не настроены против него на данном этапе, а оппозиции, несмотря на ее попытки предстать единым фронтом, не хватает вразумительной политической платформы». Критическую оценку стратегии и тактике казахстанской оппозиции дал также американский посол в Астане Джон Ордуэй, посчитавший, что она не лучшим образом провела избирательную кампанию: «Сам факт пребывания в оппозиции не продвинет вперед ни их [оппозиционеров], ни страну». Им необходимо «найти путь к включению в политический процесс...».
Если говорить о персоналиях, то среди оппозиционных лидеров выделяются три фигуры. Во-первых, это Жармахан Туяк-бай - экс-генпрокурор Казахстана, а затем спикер нижней палаты парламента, осенью 2004 г. ушедший в отставку с этого поста в знак протеста против весьма сомнительных результатов парламентских выборов, на которых пропрезидентская партия «Отан» («Родина») получила 60% мест. Сразу вслед за этим Туякбай основал движение «За справедливый Казахстан» и был выдвинут от него кандидатом в президенты. Вопрос, однако, в том, останется ли он во главе движения после поражения на выборах, или же его роль лидера оппозиции будет оспорена другими яркими личностями. И здесь самого пристального внимания заслуживает Галимжан Жакиянов - один из наиболее известных государственных деятелей Казахстана, который недавно вернулся в политику после четырех лет пребывания в тюрьме по обвинению в коррупции в бытность свою губернатором Павлодарской области. Распространено мнение, что в действительности Жакиянов пострадал за поддержку ныне запрещенной партии «Демократический выбор Казахстана». Не исключено, что тюремное заключение только добавило ему популярности в народе. Наконец, нельзя сбрасывать со счетов Аке-жана Кажегельдина в 90-х премьер-министра Казахстана. Он был вынужден бежать из страны, когда власти обвинили его в получении взяток от американских нефтяных компаний. Это дело до сих пор не закрыто. Находясь в изгнании, Кажегельдин тем не менее поддерживал различные оппозиционные группы и независимые издания наподобие газеты «Республика», а также подписал обра-
135
щение 35-ти о провозглашении движения «За справедливый Казахстан». Кроме того, есть и совсем молодые политики, все чаще заявляющие о себе.
Оппозиция рисует перспективы правящего режима исключительно в мрачных тонах. Противники действующего президента полагают, что сохранение высоких цен на нефть (а в том, что их уровень серьезно не понизится в среднесрочной перспективе, мало кто сомневается) неизбежно усилит нежелание правительства идти по пути перемен. Политические реформы будут отложены в долгий ящик, а Назарбаев может поддаться соблазну сохранить свою власть и после истечения его президентских полномочий в 2013 г. Если же он выберет вариант с преемником, то таковым, скорее всего, станет один из членов его «семьи», что означало бы переход де-факто к династическому принципу наследования власти, не говоря уже о том, что это усугубило бы закрытый, клановый характер правящей группировки, делающий невозможной ротацию элит. При этом оппоненты нынешнего президента считают, что если борьба за пост главы государства или же схватки вокруг собственности спровоцируют открытый внутриэлитный конфликт, угрожающий политической дестабилизацией, то Назарбаев сумеет твердой рукой усмирить фронду, поскольку вся политическая система фактически замкнута на него одного. Короче говоря, оппозиции необходимо объединиться и эффективно противостоять режиму, иначе Казахстан, по ее глубокому убеждению, вновь скатится к тоталитаризму.
Первые месяцы нового президентства Назарбаева, как кажется, подтверждают мрачные пророчества оппонентов режима. 13 февраля 2006 г. был убит Алтынбек Сарсенбаев - один из лидеров оппозиции, сопредседатель партии «Акжол», в прошлом секретарь Совета безопасности Казахстана и позже министр культуры, информации и общественного согласия. Его называли главным идеологом оппозиции. Нити этого преступления ведут в высокие кабинеты. Арестованы предполагаемые убийцы, в числе которых бойцы спецподразделения «Арыстон», а заказчиком, уже взятым под стражу, считают крупного чиновника Ержана Утембаева, руководителя аппарата Сената - верхней палаты Парламента Республики Казахстан, прежде занимавшего ряд других важных государственных постов. Скандал нарастал, как снежный ком, приведя,
136
в частности, к отставке председателя Комитета национальной безопасности Казахстана Нартая Дутбаева. Некоторые поспешили объявить убийство Сарсенбаева казахстанским «делом Гонгадзе», знаменующим серьезнейший кризис власти. Во всяком случае прощание с Сарсенбаевым в Алма-Ате вылилось в импровизированный массовый митинг против действующего президента, каких, кстати, не было после объявления сфальсифицированных, по мнению оппозиции, результатов президентских выборов. Ситуацию обостряет и тот факт, что это - второе громкое политическое убийство за прошедшие месяцы: в ноябре 2005 г. был застрелен жесткий критик казахстанского режима Заманбек Нуркадилов -экс-губернатор Алма-Атинской области и некогда соратник Назарбаева. Пока еще рано делать окончательные выводы по делу об убийстве Сарсенбаева. Однако понятно, что физическое устранение неугодных властям политиков неясными силами может нанести болезненный удар по политической репутации президента Казахстана как лидера достаточно сильного, чтобы гарантировать стабильность в стране, и в то же время умеренного и прагматичного, не склонного к репрессивным эксцессам наподобие тех, что имели место в Туркмении и Узбекистане. Это сужает поле маневра для Назарбаева, который предпочитал разоружать своих оппонентов, сталкивая их друг с другом или же привлекая к сотрудничеству. Так, например, вслед за последними президентскими выборами Алихан Байменов, перспективный политик, лидер отколовшейся от «Ак жол» фракции, по итогам встречи с Назарбаевым заявил о своем намерении войти в состав возглавляемой президентом Государственной комиссии по подготовке программы политических реформ.
Один из способов ослабить оппозицию - это пригласить ее лидеров на высокие посты во власть или в бизнес, тем более что многие видные оппозиционеры являются выходцами из властных структур, а некоторые даже были в свое время приближенными к президенту людьми. Но ситуация может радикально поменяться, если возобладает мнение, что «циничное убийство Сарсенбаева было... преднамеренной демонстрацией силы и явным сигналом смены правил политической борьбы». Иначе говоря, последние события существенно повышают градус политического размежевания и уменьшают шансы достижения компромиссов и граждан-
137
ского согласия. В таких условиях может не сработать и экономический фактор, на который уповает власть. В лагере Назарбаева полагают, что поддержку населения можно считать гарантированной, пока в стране повышается уровень жизни. Это, в частности, позволит увеличить государственные пособия, что обеспечило бы власти массированную поддержку граждан, живущих за чертой бедности. Советники президента подсчитали даже, что если средний годовой доход вырастет до 10 тыс. долл. в 2013 г., Назарбаев может подумать о том, чтобы баллотироваться на следующий срок. Но глубокий раскол элит в состоянии свести на нет политические дивиденды от экономического роста. Известно, что очень высокие темпы развития экономики в Украине не помешали радикальной смене режима в ходе «оранжевой революции». Да и с самим нефтяным бумом не так все просто. В Казахстане уже проявляются симптомы так называемой «голландской болезни», когда огромный приток нефтедолларов в экономику страны, укрепляя национальную валюту, наносит удар по конкурентоспособности всех экспортных товаров, кроме сырьевых, и способствует раскручиванию инфляционной спирали.
В центре казахстанской политики, так же как в России и на Украине, находится проблема легитимации частной собственности, приобретенной в результате масштабных приватизаций далеко не всегда законными способами. На фундаменте этой собственности сложились мощные олигархические группы, отношения которых между собой и с руководством страны во многом и формируют политический курс государства. Можно сказать, что маневрирование вокруг проблемы легитимации определяет динамику и векторы политической жизни Казахстана. Оппозиция считает необходимым расследовать некоторые случаи приватизации, чтобы вернуть государству собственность, незаконно распроданную в 90-х годах, и такая точка зрения находит понимание в народных массах. Собственники приватизированных активов будут изо всех сил сопротивляться подобным попыткам. Кроме того, постоянно возникает стремление к переделу собственности между самими олигархами, что вносит дополнительное напряжение в ситуацию. Отсюда и такая боязнь реформ в правящей элите, так как они несут в себе серьезный риск потери собственности, а то и свободы самих собственников. Отсюда же и страхи, связанные с возможным ухо-
138
дом Назарбаева, тоже чреватым переделом собственности. Таким образом, проблема легитимации собственности - это фактор, с одной стороны, подпитывающий консерватизм властных элит, а с другой - радикализирующий оппозицию. Опыт России и Украины свидетельствует скорее о том, что надежных рецептов для решения проблем, связанных с легитимацией незаконно или с нарушением законов приватизированной собственности, пока не выработано, и это еще долго будет вносить существенные элементы нестабильности и неопределенности в политическую жизнь постсоветских государств.
Между тем социально-экономическую систему, сформировавшуюся в Казахстане, можно считать олигархической в том смысле, что интересы крупного бизнеса здесь тесно переплетены с интересами власти. Олигархат, взращенный самим Назарбаевым и его ближайшим окружением, давно стал важнейшей частью корпоративной политической системы, в которой единственным арбитром выступает президент. Такой олигархический тип правления можно охарактеризовать как консенсусную олигархию, ассоциируемую многими с застоем. Возможна также эволюция в сторону соревновательной олигархии, как это произошло на Украине в результате «оранжевой революции». Но наиболее желательным был бы переход к нормальной демократической системе, в рамках которой крупный капитал стал бы лишь одним из многих игроков на политическом поле.
Пока же появляются все более явные признаки нарастания внутриэлитных конфликтов. Президент постепенно теряет роль непререкаемого арбитра, а корпоративная политическая система, которую Назарбаев выстраивал вокруг себя на протяжении своего правления, становится более сложной, более расколотой и труднее управляемой. Об этом может свидетельствовать то, что на открытии первой сессии Мажилиса Парламента Республики Казахстан третьего созыва (3 ноября 2004 г.) президент упомянул о «десяти мегахолдингах», контролирующих 80%. ВВП Казахстана и мешающих прозрачности и конкуренции на внутреннем рынке. При этом некоторые из них, по словам Назарбаева, «рвутся к власти». Президент подчеркнуто назвал их владельцев «олигархами», вкладывая в это слово явно негативный смысл. О том же самом говорит «великий исход» из президентской власти влиятельных санов-
139
ников, ставших лидерами оппозиции. Ситуацию усугубляет проблема выбора преемника, еще более обостряющая внутриэлитную борьбу. Расколы обнаруживаются внутри самой «семьи», подмявшей под себя значительную часть бизнеса и медий Казахстана, в которой два зятя президента - Тимур Кулибаев и Рахат Алиев -возглавляют конкурирующие между собой коммерческие группы. Рахат Алиев, муж старшей дочери президента, Дариги Назарбаевой, работавший в органах безопасности, нажил себе массу врагов в 90-х годах, когда использовал свои связи с силовиками для захвата собственности. Обстановка настолько накалилась, что президент счел за благо на время удалить его из страны, назначив послом Казахстана в Австрии. Однако недавно Алиев вернулся домой и занял пост заместителя министра иностранных дел. Дарига Назарбаева и без поддержки мужа представляет собой самостоятельную политическую величину. Она видный общественный деятель, возглавляющая собственную политическую партию «Асар» («Всем миром») и контролирующая весомую часть казахстанских СМИ. За Тимуром Кулибаевым, женатым на средней дочери президента, Динаре, стоит группа, имеющая серьезные интересы в нефтяной отрасли, банковской сфере и телекоммуникациях. Он был заместителем главы государственной нефтяной компании «КазМунайГаз», но накануне президентских выборов неожиданно ушел с этого поста. Заслуживает упоминания и близкий к Назарбаеву крупный бизнесмен Александр Машкевич - лидер Eurasia Group, огромной металлургической, угольной и банковской империи. Считают, что эта финансово-промышленная группа (ФПГ) контролирует 20-30% казахстанской экономики. Дополнительное политическое влияние Машкевичу придает и то, что он основатель и президент Евроазиатского еврейского конгресса, в «зону ответственности» которого входят еврейские общины 28 стран Азии и Тихоокеанского региона. Именно ФПГ Машкевича, как считают, стоит за партией «Отан» и Гражданской партией.
В Казахстане - целый спектр пропрезидентских партий. Кроме партии власти самого Назарбаева «Отан» и партии Дариги Назарбаевой «Асар», это «Аист» (Аграрно-индустриальный союз трудящихся) - блок центристских Аграрной и Гражданской партий, партия «Ауыл» (вторая аграрная партия, позиционирующая себя как социал-демократическая), «Рухният» («Духовность»),
140
Демократическая партия. С одной стороны, все эти партии, программные различия между которыми можно разглядеть разве что в микроскоп, отражают «фасадный» характер казахстанской демократии, но, с другой стороны, они репрезентируют клановую природу властной элиты. Если сейчас главная функция этих партий заключается в том, чтобы как можно больше расширить пропрезидентское политическое пространство, то при обострении внутри-элитного соперничества они могут сыграть совсем иную роль, став выразителями интересов и взглядов соперничающих фракций и кланов привластной и околовластной элиты. К расколу элиты может привести среди прочего борьба вокруг таких критически важных вопросов, как направление и темпы политической реформы, «операция преемник» и вообще смена поколений в правящей элите, а также легитимация собственности.
Возникает вопрос: а есть ли перспективы у демократического процесса в Казахстане в свете всего вышесказанного? В первые годы независимости демократия была одним из высших приоритетов в программе Назарбаева. Однако с появлением оппозиции его режиму в конце 90-х продемократический энтузиазм президента быстро иссяк. Как только было осознано, какой риск для сохранения своих позиций властью предержащей представляют оппозиционные группы, как тотчас были приняты меры, значительно сузившие пространство демократического выбора. Это и установление контроля над большинством СМИ со стороны близких к президенту сил, и устранение разными способами от участия в выборах наиболее опасных противников власти, и запрет некоторых радикальных партий и организаций, и массированное использование административного ресурса, и фальсификация результатов выборов. В итоге демократические процедуры были серьезно дискредитированы в глазах казахстанского общества. Теперь Назарбаев объявил своей главной целью ускоренное развитие экономики, сопровождаемое медленным, выверенным продвижением к демократии. В ход пошла риторика, сходная с той, посредством которой оправдывается «управляемая демократия» в России. Заговорили о «казахстанском пути развития», в рамках которого должны опережающими темпами проводиться экономические реформы, а политическая либерализация общества призвана их подкреплять постфактум, по мере вызревания условий. Такой путь противопос-
141
тавляется как полному отсутствию политических реформ, так и их искусственному подстегиванию через потрясения и революции всевозможных цветов и оттенков.
Ясно одно: будущее демократии в Казахстане зависит от совокупности внутренних и внешних факторов. И если внешние факторы пока скорее благоприятствуют сохранению авторитарного режима Назарбаева, то внутренние - более противоречивы. Весомая поддержка, которую казахстанский президент получил на выборах, может быть использована для движения в противоположных направлениях. С одной стороны, этот вотум доверия позволяет Назарбаеву сделать более смелые шаги к когда-то провозглашенной им цели построения демократии, преодолевая сопротивление привластных кланов, не заинтересованных (им и так хорошо) в ротации элит. С другой стороны, широкая поддержка населения может быть истолкована президентом как мандат на консервацию политической ситуации, позволяющий не делать резких движений. Правда, события, связанные с убийством Сарсенбаева, продемонстрировали, что и самая эффектная победа на выборах не гарантирует от неожиданных политических потрясений, последствия которых трудно просчитать. Тем более что смена поколений неизбежна и проблема преемника чем дальше, тем больше будет определять политическую повестку дня в стране.
«Pro et Contra», М., 2006 г., январь-февраль.
Игорь Являнский,
журналист
ДОЧЬ НАЗАРБАЕВА СТАЛА «ПРАВОЙ РУКОЙ ОТЦА»
В Казахстане объединились две крупнейшие партии -«Отан» («Отчизна») и «Асар» («Всем миром»), которые возглавляли президент Нурсултан Назарбаев и его старшая дочь Дарига. Решение было принято на внеочередных съездах этих политических объединений, (которые, если судить по итогам последних выборов, пользуются поддержкой почти 90% избирателей).
Идея слияния двух ведущих политических сил витала давно. В программных документах этих партий эксперты не находили
142
