CC BY
29УДК 391(=511.152):2:398.221 ББК Т3
Т. А. Шигурова
роль мифологии и религии в осмыслении семантики костюма мордвы
Ключевые слова: мифология, религия, мордовский этнос, традиции, культура.
Т. А. Shigurova
THE ROLE OF MYTHOLOGY AND RELIGION
in comprehension of the semantic dress of mordovians
Keywords: mythology, religion, ethnicity Mordvinian, traditions and culture.
Мордва представляет собой крупнейший по численности народ финно-угорской группы, в бинарной структуре которого выделяются два субэтноса: эрзя и мокша, «отмеченные специфическими чертами культуры совокупности людей внутри этносов, обладающие самосознанием» [13, с. 88]. Одежда мордвы как часть культуры выполняла основные универсальные функции культуры. Костюм был отражением метафизических ценностей этноса, коллективных представлений народа об окружающем мире и его структурных элементах, обеспечивая адекватное восприятие бытия, его прошлого и настоящего.
В изучении семантики традиционного костюма мордвы можно выделить четыре этапа. Начальный (дореволюционный) период датируется концом XIX - началом ХХ в., когда были предприняты первые попытки осмысления феномена костюма мордвы в качестве многовариативной характеристики народа и заложены основы историко-этнографического и искусствоведческого анализа элементов одежды [11, 18]. Впервые обращено внимание на визуальный образ женского костюма, форму головного убора, манеру ношения рубахи, орнамент как декор.
Во второй период (20-30-е гг. XX в.) костюм исследовался в историческом аспекте и отчасти в функциональном: затрагивались вопросы его использования в обычаях и обрядах [12, 19]. Третий период,
охватывающий 50-90-е гг., отмечен фундаментальными исследованиями, в которых мордовский костюм подвергнут историко-этнографическому, искусствоведческому анализу. Было признано, что смысл формы предмета одежды, его декора определялся традицией, формируемой субэтническим сознанием; использование костюма было связано с выполняемыми им магическими, охранительными, эстетическими функциями. Разные аспекты проблемы обрядовой культуры мордвы были предметом обсуждения в исследованиях Н. Ф. Беляевой [2], Г. А. Корнишиной [6-8], Н. Ф. Мокшина, Т. П. Федянович [23; 24]. Вопросы функционирования одежды в системе жизнеобеспечения мордвы получили освещение в работе Л. И. Никоновой (1995), в искусствоведческом аспекте костюм исследовался Т. П. Прокиной, М. И. Суриной [14]. В. С. Брыжинским были подробно рассмотрены ритуальные мордовские празднества с элементами перевоплощения человека (маски, чучела, травести) и особенностями костюма ряженых [3]. А. С. Лузгин рассматривает мордовскую одежду при анализе промысловой деятельности народов Мордовии, Н. Г. Юрченкова - вышивку традиционного костюма как отражение мировоззренческих, космогонических воззрений народа [9; 32].
С конца 90-х гг. XX в. начинается четвертый период в исследовании мордовского костюма, когда явно наметился переход к
анализу семантики выразительных средств костюма, представленных визуальными языками формы головного убора, съемных украшений, орнамента вышивки; стала разрабатываться методология анализа костюма как сложной знаковой системы. Осмысление народной одежды как своеобразного языка этнокультуры позволяет увидеть в ней особый вид знаковой системы, которая способна имплицировать значения, выходящие за пределы обыденного представления [17].
Традиционный мордовский костюм как выразитель мировоззрения, миропонимания, мироощущения человека формировался под влиянием древнейших мифологических представлений о структуре мироздания и творении мира. Сложность истории формирования мордовской культуры, обусловленная ее «пограничностью», наглядно отражается в бинарности структуры этноса, а также соответственно в двух принципиально разных комплексах одежды мордвы - мокши и эрзи, отражающих своеобразие семантической парадигмы и интерпретации окружающего мира [30].
К праздничному и ритуальному костюму у мордовского населения в середине XIX -начале ХХ в. предъявлялись особые требования, хотя он создавался на основе повседневного. Одежда здесь должна была быть только чистая, новая. Обязательным требованием было соблюдение полноты комплекса (даже в жаркий летний день), обилия украшений. Повсеместно ритуальному мордовскому костюму была свойственна архаизация, новые виды одежды надевали на гулянья, праздники, а старинные - для участия в обряде, в наиболее торжественных случаях. Часто в качестве праздничной использовалась подвенечная одежда [29]. Исследование смысловой многозначности текста традиционного костюма связано с анализом его функционирования в обычаях и обрядах, способов реализации им основных ценностей этнокуль-туры - здоровья и безопасности человека, процветания «рода-племени», преемственности поколений, отношений между людьми.
Традиционный костюм середины XIX -начала XX в. мордвы - мокши и эрзи - часть материальной и духовной культуры народа,
сложная, многогранная система. По мнению Г. Д. Гачева, даже отдаленные детали в культуре соотнесены друг с другом и объясняют друг друга: «В познании целостности не могут действовать запреты сравнивать разноуровневые вещи, как это принято в строго тектоническом структурализме... Образ, способный связывать разнородное, оказывается адекватной гносеологической формой для познания национальной целостности» [4, с. 13].
Наиболее важную онтологическую составляющую мокшанских и эрзянских мифов составляет осмысление постоянного характера деятельности этноса, преодоления им каких-то сопротивлений, преград, поскольку окружающий мир являет собой, по древним народным представлениям, сосредоточение сил добра и зла (паро, пара - кяж, кеж), одновременно присутствующих в нем. Не случайно все варианты мордовских сюжетов творения мира содержат непременное трехразовое повторение событий, что лишний раз эксплицирует идею длительности и непрерывности передаваемых процессов. Расширение бытового пространства связывается у мордвы с активностью женщины, которая, по разным мифологическим вариантам, отодвинула небо, задевавшее за трубы, кочергой (у эрзи)/сковородкой (у мокши) или разозлила упреками в том, что весь дым при топке печи идет в избу, самого Бога, который поднял небо выше [5, с. 177].
Изготовление традиционной одежды в середине XIX - начале ХХ в. требовало огромного напряжения физических и духовных сил женщины. Используя весь арсенал природных ресурсов (материал), она проявляла усердие как в совершенствовании технологии создания холста, его крашения, обновления декора, так и в наполнении предметов духовным содержанием. Многочисленные воспоминания о процессах изготовления одежды наполнены драматизмом ситуации, когда человек работал на пределе возможного, недосыпая, используя весь световой день, теряя зрение. Несмотря на это, к середине XIX в. планка требований к качеству изделий, сложности созидательных процессов не снижалась.
Лучшие достижения мордовской культуры (ювелирное искусство, вышивка, плетение, шедевры кулинарного искусства) были созданы женским напряженным, весьма кропотливым, порой - изнуряющим трудом в соответствии с когнитивными установками этноса. Примечательно в этом плане высказывание С. В. Лурье, которая оценивает упорство финнов в освоении мира как борьбу: «Вся вселенная финна - это арена борьбы человека с внешним миром, арена схватки, где человек обязан победить. Не просто выжить, а покорить мир себе» [10, с. 130]. Применяя данную точку зрения на деятельность финнов к одному из финно-угорских народов, а именно к мордве, следует, однако, подчеркнуть, что в ней не учтено восприятие рассматриваемым этносом единства гармонично устроенного мира с зыбкими внутренними границами, где нет необходимости уничтожения чего бы то ни было и на подсознательном уровне учитывается опасность подобной беспощадной борьбы. Ближе к адекватному пониманию акцентов монотонности «беспрестанного и ритмичного труда» народа находятся рассуждения Г. Д. Гачева, когда он говорит о труде как возделывании своей природы. Важным смыслом в сфере костюма было, в частности, понятие о коллективе-творце. Неоднократно в календарной, семейной обрядности мордвы подчеркивалось значение совместного изготовления одежды.
В истории развития человеческого сознания важный период связан с мифологическим мышлением. По мнению Н. Г. Юрченковой, «языческая мифология и символика играют важную роль в истории развития мордовского искусства, во многом определяя его поэтику, национальное своеобразие» [32, с. 116]. Самобытные мифологические традиции отчасти сохранились и в мордовской культуре середины XIX - начала XX в. [13, с. 50]. Мифологическое мировоззрение было способом освоения окружающего пространства, объяснения непонятных событий, образного представления природных явлений, которые обоготворялись мордовским крестьянином. Следует отметить, что в мифологии мордвы редко присутствует описание одежды богов.
Богини, по представлениям мордовского народа, могли показываться на глаза людям и в обнаженном виде, и одетыми в мордовскую одежду. Так, Ведява и Вирява одевались в соответствии с национальными мордовскими правилами: они носили расшитые узорами рубахи. В песне «Xмелиная матушка» противопоставляются наряды покровительниц хмеля и урожая и их личные качества: «В серебро-золото Xмелиная матушка одевается. Серебряная шапка на голове у Xмели-ной матушки», но: «Почему в обносках ты, Норов ава-матушка?» - «Я хоть в лохмотьях, да скромная, Кто задиристый - смирным сделаю. Кто буянит - того успокою» [21, с. 35]. Все покровители в культуре повседневности народа носили одежду, соответствующую ситуации: «Сидит хранительница двора, печальные ризы на ней...» [22, с. 142].
Природа воспринималась как естественная среда обитания, близкая человеку, где возможно общение с представителями растительного и животного мира, с божествами. В фольклорных произведениях мордвы девушка могла осуществлять связь земной жизни с небесной, выйдя замуж в семью богов. Крестьяне общались с богами: например, Виряве рассказывали сказки, усыпляя ее бдительность перед охотой. Мордовские девушки выходили замуж за представителей животного мира, например медведя.
В сознании мордвина зафиксировано восприятие орнамента одежды как знака, т. е. материального носителя духовной культуры, социальной информации о мире, в сохранении которой было заинтересовано общество. Слово тешкс (э.), тяшкс (м.) в переводе на русский язык означает «отметка, знак, помета». По происхождению оно связано со словом теште, осмысляемым мордовским народом как астрономическое понятие «звезда» [25, с. 184].
Высокий уровень знаковости мордовской культуры нашел отражение в лексической системе мордовских языков. Так, известно, например, о бытовании слова пас (теемс паст 'сделать отметку'), которое использовалось во время свадебного обряда. Когда в семье было более двух дочерей, при выходе замуж одной из них на косяке двери делали
топором зарубку, т. е. отметку, знак - пас [25, с. 136]). Кстати, интересным представляется факт совпадения в звучании двух лексических единиц - пас 'знак' и паз 'бог', различающихся экспликацией знака в видимой конкретно-материализованной форме (пас) и в невидимом, воображаемом образе с несомненной знаковой символикой - в возвышенно идеализированной форме (паз, Вере-паз).
Понятие «вышивать» передается в мордовском языке глаголом викшнемс/вик-шнюмс, имеющим единую корневую базу для финно-волжских языков, что косвенно свидетельствует о древности возникновения данного вида народного искусства. Кроме того, для передачи рассматриваемого действия употребляется и глагол сермадомс / сермадумс (э.), сермадымс (м.), имеющий в качестве основного значения «писать». Обращает на себя внимание связь геометрического орнамента вышивки с пиктографическими знаками («знаменами») древней мордвы, т. е. с небуквенными, условными символами, известными по документам XVI-XVII вв.: они использовались крестьянами вместо подписи [15, с. 865-867; 16, с. 63; 20, с. 172-174]. Для упомянутых «знамен» очевидной была и прагматическая функция, заключающаяся в фиксировании какого-то долга или количества.
Прядение и его результат упоминаются в мифологических и фольклорных источниках мордвы. Богиня Анге-патяй (у нижегородской мордвы - «мать богов») считалась покровительницей прях и сама пряла пряжу на рубашки своим детям. У мордвы существовало представление о божестве судьбы Ведь-аве, которая раздавала людям короткие или длинные нити.
Не подлежит сомнению и то, что язык орнамента был одним из первых способов освоения окружающего мира человеком, его приспособления к действительности в знаковой форме. В нем сохранились наиболее архаичные представления общественного сознания. Орнамент, украшавший традиционную мордовскую одежду вплоть до начала XX в., обладал устойчивостью форм и технических приемов исполнения. По мнению ис-
следователей, это способствовало сохранению в его составе разновременных мотивов, в том числе и весьма древних.
Концептуализация мира языком орнамента, одним из древнейших способов освоения окружающей действительности, способствовала преобразованию утилитарной ценности орнамента в эстетические, духовные категории, что объясняется тесной связью знака с сознанием его создателя, устойчивостью традиции в обществе [27]. В мировоззрении каждого народа понятие красоты, прекрасного четко связано с существованием оппозиции прекрасное/безобразное, хорошее/ плохое, полезное/вредное, которым, в свою очередь, соответствуют понятия свой/чужой. Поскольку творцом орнамента древней керамики была женщина, которая занималась изготовлением посуды для хозяйственных, ритуальных целей, орнамент как знак содержал информацию о ее мировоззрении, чувствах, желаниях, представлениях о природе, жизни и человеке. Не давая сведений о костюме древней поры, археология, тем не менее, предоставляет важнейшие артефакты, отражающие появление орнаментального искусства на территории Среднего Поволжья. В них фиксируется чувство восхищения человека тем или иным явлением, предметом окружающего мира, осмысление им природного материала, как он приспосабливает этот предмет для своих целей. Узкопрактическое отношение первобытного человека к реальности явилось той основой, что постепенно формировало восприятие прекрасного.
Сложность современной интерпретации орнаментального знака заключается в том, что условие, по которому он обозначал определенный опыт, предмет, чувство, информацию, было принято и понятно именно в далеком прошлом. С течением времени в связи с изменениями в культуре (языке, обрядах, ценностях) происходило его переосмысление. Знаковая природа традиционного мордовского орнамента, будучи сформирована в иных культурных контекстах, несет в себе память о древних (= «вечных») основах культуры, изменениях контекста орнаментальной формы, зафиксированных трансформациями языка
и разнообразием семантических (смысловых) вариантов символа.
Орнамент интерпретировал и обобщал форму природы, выбор которой мастером не был случайным. Замещение реального предмета, явления визуальным знаком давало возможность воздействовать на него. Поэтому орнамент выполнял важную апотропейную (охранительную) функцию. Это был своего рода оберег, в котором рисунок, по древним представлениям, обладал магическими свойствами и передавал для соплеменников определенную информацию. Происходило многократное наложение защитных свойств материала, нити, знака, импровизирующего замещение реального предмета. Важно то, что человек в орнаментированной одежде чувствовал себя внутренне спокойно, уверенно, комфортно среди других близких ему людей, которые были одинаково с ним одеты и имели те же знаки, символизирующие нахождение внутри единого сообщества. Условия применения знака, особенно при его использовании в консервативной части этнокультуры - ритуальной сфере, свидетельствовали о тесной связи данного символа с сознанием коллектива.
Орнамент, создаваемый с предельным напряжением зрения, точностью движения иглы, сосредоточенностью на безошибочном выполнении мотива, выработкой усидчивости, отражал высокие требования, вплоть до самоотречения, предъявляемые культурой к человеку, и прежде всего к замужней женщине. Женщине предписывалось контролировать соблюдение этнокультурных норм, правильно совершать религиозные, общественные, семейные ритуалы, сохранять и передавать другим поколениям знания и ре-гулятивы.
Орнаментальный код мордовского традиционного костюма, оставаясь неизменным в течение длительного времени, реагировал на те или иные изменения в жизни личности. Будучи расположен на одежде в строго определенной последовательности, узор транслировал заложенное в нем значение -качественную характеристику носителя, его возраст, социально значимые достоинства, касающиеся репродуктивной деятель-
ности. Любые изменения в жизни человека мгновенно отражались в изменении декора одежды. Вплоть до середины XX в. сохранялось четкое разделение типов вышивки на мокшанской рубашке - девичьей, женской и старушечьей. Орнамент вышивки служил своеобразным средством коммуникации в мордовском обществе, предоставляя возможность понимания определенной информации без слов. Это укрепляло взаимосвязи членов сообщества, способствовало передаче наиболее ценного жизненного опыта, закрепленного языковым каноном четко определенной формы:
Нитку напряду толщиной в волос, Полотно натку подобно бумаге, Рубашку скрою, ее вышью. Вниз узоры, точно свечи, Плечи вышью точно карты, Долевые узоры, как цепочки, Спину вышью я дугою [1, с. 209]. Таким образом, орнамент традиционного мордовского костюма середины XIX - начала XX в. может быть интерпретирован как визуальный знак сложной семиотической системы, осмысляемый на уровне категорий пространства и времени. Орнаментальный язык-код в мордовской культуре легко обнаруживает себя, например, в контексте пространства (см. упомянутую выше корреляцию лексем: тешкс - «знак» и теш-те - «звезда»). Созданный в результате преобразовательной деятельности человека, визуальный знак объединял понятия деятельность - знак - пространство культуры («контекст картины мира»).
В традиционной мордовской культуре конца XIX - начала XX в. соотношение между формой орнамента и его содержанием было в значительной мере условным. Номи-нативизм как метод исследования терминов-понятий орнамента, к сожалению, не может претендовать на высшую степень осмысления сферы этнокультуры и ее творца. Он отражает конкретный характер мышления мордовского крестьянина, который представлял окружающий мир через банально узкий круг предметов быта, орудий труда, представителей флоры и фауны местной природы и т. п. При этом одна и та же форма орнаменталь-
ного знака нередко получала в той или иной местности разное терминологическое обозначение.
С середины XIX в. в мордовском обществе стали происходить стремительные перемены, обусловленные развитием капитализма в России, христианизацией мордовского населения. Изменилось представление о мире, произошел пересмотр ценностных парадигм, пошатнулась вера в мордовских богов, языческие обряды совершались с участием православного священника. Новое духовное отношение к действительности выразилось радикализмом мер по отношению к знаковой информации. Осмысленность происходящих перемен проявилась в том, что именно взрослая часть женского населения (мамы и бабушки) сознательно «отклонили» знаковую деятельность и останавливали деятельность молодых [28]. К. Г. Юнг считал культурные символы теми жизненными силами, которые ответственны за построение «человеческого образа, а посему не могут быть устранены без значительных потерь» [31, с. 85]. Пошатнулась вера в необходимость регулярной созидательной деятельности, что привело к отказу от орнаментального знака. Если до середины XIX в. орнамент создавался по традиции, то в последующий период он стал в некоторых селах постепенно забываться. Это привело вначале к сокращению орнаментального знака, его замене на цветовой знак [26], а затем и к исчезновению на отдельных предметах одежды. Традиция использования невестой богато вышитой ритуальной рубахи покай в свадебном обряде еще сохранялась, но девушки по очереди надевали сохранившиеся в селе единичные один - два экземпляра.
Действительно, утрата культурного символа сама по себе является большой потерей. Предсказуемость распространения ее глу-
бины, охватившей впоследствии множество видов материализации процесса творческого созидания женщины, определяется осмыслением культурного символа как «некоего произрастающего в душе человека живого существа [31, с. 277]. Причину потери необходимо искать в негативных изменениях сознания человека. Женщина-мордовка отказывается творить, поскольку жизненный опыт убеждает ее в бесполезности созидающей матери-богини, на смену которой пришел Бог - отец-дух-сын. На фотографиях М. Е. Евсевьева запечатлены языческие моления в присутствии христианского священника; изображенные там женщины напряжены, строги и внимательны. Поскольку они плохо владели русской речью, смысл действа был им не полностью понятен, в то же время чувствуется подчеркнуто серьезное и ответственное отношение к происходящему. Итогом утраченного язычества стало осознание ненужности постоянного созидания, творчества. Мордовки с азартом цельной натуры окунаются в новую для них религию возвышенности духовного, и в конце XIX в. наблюдается обращение большого количества девушек-мордовок в монашество.
Традиционный мордовский костюм XIX - начала XX в. как объект научного рассмотрения являет собой сложную многоуровневую знаковую систему, которая, благодаря усвоению, хранению и трансляции социально-значимой информации, имела богатейший коммуникативный потенциал, реализуемый в рамках этнокуль-туры. В связи с этим смысловое содержание текста национального костюма, будучи предметом исследования, выступает важнейшим источником социальнозначимой информации о картине мира, овеществленной в визуально-пластической, звуковой и тактильно-осязаемой формах.
Библиографический список
1. Бабушкина Р. В. Темяшевский диалект мокша-мордовского языка / Р. В. Бабушкина // Очерки мордовских диалектов. - Саранск, 1966. - Т. 4. - С. 16-225; С. 209.
2. Беляева Н. Ф. Традиционное воспитание детей у мордвы / Н. Ф. Беляева. - Саранск, 2000. - 262 с.
3. Брыжинский В. С. Народный театр мордвы / В. С. Брыжинский. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1985. - 168 с.
4. Гачев Г. Д. Космо-Психо-Логос : Национальные образы мира / Г. Д. Гачев. - М. : Академ. Проект, 2007. - 511 с.
5. Девяткина Т. П. Мифология мордвы / Т. П. Девяткина. - Саранск, 1998. - 334 с.
6. Корнишина Г. А. Дом и ритуал в традиционной культуре мордвы / Г. А. Корниши-на // Гуманитарий : актуальные проблемы гуманитарной науки и образования. - 2012. -№ 2. - С. 79-85.
7. Корнишина Г. А. Знаковые функции народной одежды мордвы / Г. А. Корнишина. - Саранск, 2002. - 70 с.
8. Корнишина Г. А. Традиционные обычаи и обряды мордвы : исторические корни, структура, форма бытования / Г. А. Корнишина. - Саранск, 2000. - 150 с.
9. Лузгин А. С. Жизнь промыслов : Промысловая деятельность крестьян Мордовии во второй половине XIX - нач. XX вв. (этнокультурные аспекты) / А. С. Лузгин. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 2001. - 216 с.
10. Лурье С. В. Историческая этнология / С. В. Лурье. - М. : Аспект Пресс, 1997. - 448 с.
11. Майнов В. Н. Очерк юридического быта мордвы / В. Н. Майнов // Записки Императорского русского географического общества по отделению этнографии. - СПб., 1885. - Т. 14. -Вып. 1. - 268 с.
12. Маркелов М. Т. Саратовская мордва : (Этногр. материалы) / М. Т. Маркелов // Сарат. этногр. сб. - Саратов, 1922. - Вып. 1. - С. 54-233.
13.МокшинН. Ф. Мифология мордвы : Этнограф. справ / Н. Ф. Мокшин. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 2004. - 320 с .
14. Мордовский народный костюм. Альбом. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1990. - 384 с.
15. Рогачев В. И. Семейно-родовые знаки мордвы / В. И. Рогачев // Мордва. Очерки по истории, этнографии и культуре мордовского народа. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 2004. - С. 858-868; С. 865-867.
16. Русинов Н. Д. Нижегородская сельская старина : Краткий этнолингвистический очерк о крестьянах крепостнической эпохи / Н. Д. Русинов. - Н. Новгород, 1997. - 94 с.
17. Сиротина И. Л. Финно-угорский костюм : общеэтнические традиции и региональная специфика / И. Л. Сиротина. - Саранск, 2008. - 24 с.
18. Смирнов И. Н. Мордва : ист.-этногр. очерк / И. Н. Смирнов. - Казань, 1895. - 299 с.
19. СпрыгинаН. И. Одежда мордвы-мокши Краснослободского и Беднодемьяновского уездов Пензенской губернии / Н. И. Спрыгина. - Пенза, 1928. - Вып. 3. - 47 с.
20. Темногрудов Б. А. Цифровые знаки мордовской письменности на бирках / Б. А. Темногрудов // Природа и хозяйство Пензенского края. - Пенза, 1925. - С. 172-174.
21. Устно-поэтическое творчество мордовского народа : в 8 т. - Т. 1. Эпические и лиро-эпические песни. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1963. - 399 с.
22. Устно-поэтическое творчество мордовского народа : в 8 т. - Т. 7, ч. 1. Эрзянские причитания-плачи. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1972. - 374 с.
23. Федянович Т. П. Мордовские народные обряды, связанные с рождением ребенка (конец XIX -70-е гг XX в.) / Т. П. Федянович // Сов. этнография. - 1979. - № 2. - С. 79-89.
24. Федянович Т. П. Похоронные и поминальные обряды мордвы / Т. П. Федянович // Бытовая культура мордвы. - Тр. НИИЯЛИЭ. - Вып. 100. - Саранск, 1990. - С. 96-125.
25. Цыганкин Д. В. Этимологиянь валкс / Д. В. Цыганкин, М. В. Мосин. - Саранск : Мордовской книжной издательствась, 1998. - 240 с.
26. Шигурова Т. А. Звук в костюме мордвы / Т. А. Шигурова // Вестник Волгогр. гос. ун-та. Сер. 7. Философия. Социология и социальные технологии. - 2011. - № 1 (13). - С. 112-118.
27. Шигурова Т. А. Истоки национального орнамента в мордовской культуре / Т. А. Шигурова // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - Тамбов : Грамота. - 2011. - № 4 (10) : в 3 ч. Ч. II. -С. 195-199.
28. Шигурова Т. А. Отношение мордвы к своему национальному костюму (на примере Саратовской губернии середины XIX - начала XX веков) / Т. А. Шигурова // Вестн. Волгогр. гос. ун-та. - 2010. - № 2. - С. 87-96.
29. Шигурова Т. А. Свадебная одежда мордвы / Т. А. Шигурова. - Саранск, 2010. - 172 с.
30. Шигурова Т. А. Традиционный женский костюм в аспекте этногенеза мордовского народа / Т. А. Шигурова // Вестн. Чуваш. ун-та. - 2009. - № 4. - С. 107-111.
31. Юрченкова Н. Г. Мифология в культурном сознании мордовского этноса / Н. Г. Юрченкова. -Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 2002. - 156 с.
32. Юнг К. Г. Архетип и символ / К. Г. Юнг - М. : Изд-во «Ренессанс» СП «ИВО-СиД», 1991. -304 с.
Поступила в редакцию 17 января 2014 г.
Сведения об авторе
Шигурова Татьяна Алексеевна - доктор культурологии, доцент Института национальной культуры ФГБОУ ВПО «Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва». Область научных интересов: проблемы этнокультуры, генезис, вариативность и функционирование традиционного мордовского костюма. Автор более 50 научных работ.
Е-mail: shigurova_tatyana@mail.ru
