CC BY
64
[¡К^ззшщЖ
ВОЛГОГРАДСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО МЕДИЦИНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
ежеквартальный научно-практическии журнал
Главный редактор
B. И. Петров, академик РАМН Зам. главного редактора
М. Е. Стаценко, профессор
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ
А. Р Бабаева, профессор А. Г. Бебуришвили, профессор
A. А. Воробьев, профессор
C. В. Дмитриенко, профессор
B. В. Жура, доцент
М. Ю. Капитонова, профессор (научный редактор)
C. В. Клаучек, профессор
Н. И. Латышевская, профессор В. Б. Мандриков, профессор И. А. Петрова, профессор
B. И. Сабанов, профессор Л. В. Ткаченко, профессор
C. В. Туркина (ответственный секретарь)
РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ
А. Б. Зборовский, академик РАМН (Волгоград)
Н. Н. Седова, профессор (Волгоград)
A. А. Спасов, чл.-кор. РАМН (Волгоград)
B. П. Туманов, профессор (Москва)
Г. П. Котельников, академик РАМН (Самара)
П. В. Глыбочко, чл.-кор. РАМН (Саратов)
В. А. Батурин, профессор (Ставрополь)
4 (32)
ОКТЯБРЬ-ДЕКАБРЬ 2009
9771994948340
HcseiropGs [|®сга[ПЩ1
УДК 616-053.6+616.89-008.441.42-008.6:612.62.62/63+616-092
РОЛЬ ЛЕПТИНА И НЕЙРОПЕПТИДА Y В ПАТОГЕНЕЗЕ РЕПРОДУКТИВНЫХ РАССТРОЙСТВ У ДЕВОЧЕК-ПОДРОСТКОВ С НЕРВНОЙ АНОРЕКСИЕЙ
В. О. Андреева
Ростовский научно-исследовательский институт акушерства и педиатрии
Проводилось определение содержания лептина и нейропептида Y в сыворотке крови у пациенток с нервной анорексией, у девушек-подростков с аналогичным индексом массы тела без расстройств пищевого поведения и в контрольной группе. Выявлено снижение уровня лептина у пациенток на аноректическом этапе и гиперпродукция лептина на этапе редукции нервной анорексии, а также отсутствие зависимости концентрации лептина от индекса массы тела. Гиполептинемия аноректического этапа сопровождалась снижением концентрации нейропептида Y. Это свидетельствует о формировании резистентности к низкому уровню лептина, что может быть обусловлено как нарушением транспорта лептина через гематоэнцефалический барьер, так и гипоинсулинемией.
Ключевые слова: лептин, нейропептид Y, нервная анорексия, репродуктивная дисфункция, девочки-подростки.
THE ROLE OF LEPTIN AND NEUROPEPTIDE Y IN PATHOGENESIS OF REPRODUCTIVE DYSFUNCTIONS IN ADOLESCENT GIRLS WITH ANOREXIA NERVOSA
V. O. Andreeva
Serum leptin and neuropeptide Y levels have been determined in 2 studied groups of patients and in the control group. A decreased leptin level was found at the anorectic stage, and hyperproduction of leptin was found at the stage of reduction of anorexia nervosa. It was also determined that leptin level is not depend on BMI. Hypoleptinemia of anorectic stage was accompanied by a decreased neuropeptide Y level, which indicates formation of resistance to the low leptin level that may be caused by a disorder of leptin transport through the hematoencephalic barrier and by hypoinsulinemia.
Key words: leptin, neuropeptide Y, anorexia nervosa, reproductive dysfunction, adolescent girls.
Согласно Международной классификации болезней 10-го пересмотра (МКБ-10), нервная анорексия (НА) ^ 50,0) представляет собой расстройство, характеризующееся преднамеренным снижением веса, вызываемым и/или поддерживаемым самим пациентом [3]. Вес тела сохраняется пациентками на уровне как минимум на 15 % ниже ожидаемого, индекс массы тела (ИМТ) составляет 17,5 кг/м2 или ниже.
Аменорея — постоянный признак НА, который обусловлен резким снижением гонадотропинов по сравнению с препубертатным уровнем [1], но ее точный механизм неизвестен. Биохимические медиаторы, вовлеченные в этот процесс, включают в себя кортизол, лептин, гормон роста, инсулиноподобный фактор роста и многие другие. Экспериментальные исследования подтверждают, что роль метаболического сигнала, регулирующего гонадотропную функцию гипофиза, играет лептин, вырабатываемый ади-поцитами [4]. Лептин избирательно проникает в вент-ромедиальные ядра гипоталамуса, где посредством глюкагоноподобного пептида I вызывает продукцию тормозных сигналов, адресованных вентролатераль-ным центрам голода, где под их влиянием уменьшается выработка орексигенного нейропептида Y (NPY) [4]. NPY является одним из главных триггеров аппетита, стимулирует продукцию инсулина и накопление жира в адипоцитах [4]. В последнее время обсуждается его участие в регуляции репродуктивной функции за счет стимуляции выброса гонадотропин-рили-
зинг-гормона [4]. Известно, что при инсулинозависи-мом сахарном диабете, при котором имеет место ин-сулинопения и исхудание, секреция NPY понижена [2].
ЦЕЛЬ РАБОТЫ
Изучение роли лептина и NPY в патогенезе эн-докринно-метаболических расстройств при НА.
МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ
Данное обследование проведено среди 187 девочек-подростков, общими симптомами для которых являлись дефицит массы тела, расстройства ритма менструаций, крайним проявлением которого явилась аменорея длительностью до 2 лет, а также отсутствие хромосомной или моногенной патологии. В зависимости от результатов психиатрического обследования пациентки были разделены на 2 группы. В основную группу (группа 1) вошли 109 девочек-подростков с установленным диагнозом нервная анорексия, согласно критериям, изложенным в МКБ-10.
Группу сравнения (группа 2) составили 78 девочек-подростков с дефицитом массы тела (Е44 по МКБ-10) и первичной олигоменореей (№ 91.3 по МКБ-10), которым диагноз НА поставлен не был.
Обе группы были разделены на две подгруппы. Группа 1 подразделялась на 2 подгруппы в зависимости от этапа заболевания. Во вторую подгруппу были объединены 59 пациенток, которые поступили в стационар на аноректическом этапе заболевания с
ИМТ = 15,6 (16,5; 14,5), затем набрали заданный вес (+ 3 единицы ИМТ), что было расценено как этап редукции НА. В первую подгруппу группы 1 вошли 109 пациенток: 59 девочек, продолжающих обследование и лечение, начатое на аноректическом этапе и 50 человек, впервые обратившихся на этапе редукции НА в связи с аменореей, несмотря на восстановление веса [ИМТ = 18,6 (19,85; 18,1)].
Группа 2 была разделена на две подгруппы в зависимости от ИМТ для адекватности сопоставления с клинико-лабораторными параметрами основной группы. Первую подгруппу группы 2 составляли 25 девочек с ИМТ = 17,8 (18,5; 17,7), вес которых находился между 25 и 10 центилями, что эквивалентно 1 стандартному отклонению и соответствует рубрике Е44.1 МКБ-10 — легкая белково-энергети-ческая недостаточность. Во вторую подгруппу вошли 53 пациентки с ИМТ = 15,42 (16,3; 14,7), вес которых находился между 10 и 3 центилями, что эквивалентно 2 стандартным отклонениям и соответствует рубрике Е44.0 МКБ-10 — умеренная белково-энер-гетическая недостаточность.
В группу контроля вошли 20 девочек-подростков с ИМТ = 20,3 (24,9; 18,5) и 20 женщин репродуктивного возраста (20—25 лет) с ИМТ = 20,5 (24; 18,8) без нарушений менструальной функции, не имевших отклонений в состоянии здоровья, обратившихся в консультативную поликлинику с целью прохождения профилактического осмотра. Возраст пациенток основной группы в среднем составлял 16 (18;15) лет, во второй группе — 16 (17; 14,5) лет, в контрольной группе — 16 (17; 15,5) лет. Таким образом, возрастная характеристика обследованных пациенток во всех группах подростков была сопоставимой.
Исследование уровней лептина и NPY проводилось методом иммуноферментного анализа с использованием тест-систем Penisula laboratories (Канада) и ELISA (США). Статистическое обоснование различий между выделенными группами пациенток проводилось с использованием U-критерия Манна-Уитни при максимальном допустимом уровне вероятности ошибки первого рода p = 0,05. Расчеты проводились в среде пакета прикладных программ Statistica 6.0. Данные в исследуемых группах даны в формате: Me (Kv 75 %, Kv 25 %).
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ
Исследование уровня лептина в контрольной группе показало, что его значения у здоровых девочек-подростков превышают показатели здоровых женщин в 1,9 раза (р = 0,000001). По данным Perfetto F., Tarquini R. [10] у здоровых женщин индекс Л/ИМТ = 0,63 ± 0,36 (нг/мл)/(кг/м2), (p < 0,009), что согласуется с нашими результатами — в группе взрослых индекс Л/ИМТ составлял 0,48 (0,55; 0,39). В контрольной группе подростков данный показатель был
выше в 2,13 раза — 1,03 (1,53; 0,82), что указывало на наличие относительной гиперлептинемии. Таким образом, выявленная нами относительная гиперлеп-тинемия у девочек из контрольной группы может являться не только одним из факторов, инициирующим пубертат, но и одной из характеристик 2-й фазы физиологического пубертатного периода (табл.).
Концентрация лептина и нейропептида Y в крови обследованных больных
Группа Подгруппа Лептин, нг/мл NPY, (нг/мл)/(кг/м2) Л/ИМТ, (нг/мл)/(кг/м2)
1-я 1-я n = 109 21,25 (27,52; 10,725) 0,034 (0,045; 0,02) 0,95 (1,46; 0,58)
2-я n = 59 3,57 (9,57; 1,89) 0,0325 (0,058; 0,02) 0,29 (0,66; 0,17)
2-я 1-я n = 25 13,35 (22,72; 10,07) 0,092 (0,13; 0,04) 0,77 (1,54; 0,54)
2-я n = 53 15,15 (25,17; 8,57) 0,035 (0,067; 0,02) 1,11 (1,49;0,52)
1-я группа после восстановления м/ц п = 44 31,95 (40,9; 22,7) 0,037 (0,113; 0,018) 1,63 (1,8;1,26)
Контрольная группа п = 20 18,4 (30,75; 14,98) 0,016 (0,023; 0,01) 1,03 (1,53; 0,82)
Контрольная группа (женщины) п = 20 20,3 (18,5; 24,9) 9,8 (12,25; 7,35) 0,48 (0,55; 0,39)
При сравнении сывороточных концентраций NPY в контрольных группах взрослых и подростков выявлено, что у взрослых данный показатель в 4,4 раза выше (р < 0,05), а сывороточная концентрация лептина в 1,9 раза ниже (р < 0,05), чем у подростков. Интересным, на наш взгляд, было исследование соотношения Л/NPY, которое у взрослых было в 8,2 раза меньше, чем у подростков (р < 0,05), что еще раз указывает на относительную гиперлептине-мию и соответственно низкий уровень NPY в пубертатном периоде. Проведение корреляционного анализа позволило установить умеренную взаимосвязь между уровнем лептина и ИМТ (р = 0,522408 при р = 0,010550), а также тесную корреляционную связь между лептином и соотношением лептин/ИМТ (р = 0,972078 при р = 0,000001) в контрольной группе девочек-подростков.
При исследовании NPY во второй подгруппе мы выявили его высокие значения, превышающие показатели контрольной группы в 2,2 раза (р = 0,002332), при этом в сравниваемых значениях лептина отмечалась обратная закономерность — показатели контроля в 1,21 раза превышали результаты 2-й подгруппы 2-й группы (р = 0,034420).
При сопоставлении результатов исследования NPY в двух подгруппах группы сравнения установлено, что значения 1-й подгруппы выше, чем во 2-й — в 2,6 раза (р = 0,030691) и ниже, чем в контроле в 1,38 раза (р = 0,046946), а уровень NPY в 5,78 раза превышал показатели контрольной группы (р = 0,000076). Это соответствовало нормальным физиологическим механизмам регуляции в системе липостата по принципу отрицательной обратной связи. Если результаты исследований секреции леп-
HcseiTopGs
тина нам позволили сделать вывод о физиологической гиперлептинемии пубертатного периода, то выявленные значения NPY свидетельствуют о постоянстве гипоталамического контроля над взаимоотношениями лептин — NPY в системе липостата в подростковом периоде жизни.
Уровень лептина на аноректическом этапе был в 4,24 раза ниже, чем в подгруппе сравнения, следовательно, ему должны были соответствовать более высокие значения NPY, но показатели NPY не различались между вторыми подгруппами 1-й и 2-й групп (р = 0,613357). Абсолютная гиполептинемия аноректического этапа сопровождалась относительно низким уровнем NPY Данный феномен, по нашему мнению, свидетельствует о формировании резистентности к низкому уровню лептина на аноректическом этапе НА, возможно, за счет нарушения транспорта лептина через гематоэнцефалический барьер. Учитывая, что, с одной стороны, выработка лептина в организме стимулируется инсулином [2], а на аноректическом этапе превалируют контринсу-лярные механизмы эндокринно-метаболической адаптации к голоданию, то гиполептинемия данного этапа обусловлена гипоинсулинемией. С другой стороны, под действием высоких концентраций NPY в норме возрастает продукция инсулина [4]. Таким образом, низкий уровень NPY на аноректическом этапе можно считать реакцией адаптации, позволяющей отсрочить инсулиновые эффекты на фоне дефицита питания и формирование порочного круга в регуляции системы липостата. Сниженная выработка NPY в центре голода на фоне гиполептинемии свидетельствует об относительной недостаточности действия лептина на гипоталамус. Проведение корреляционного анализа в данной группе выявило обратную тесную связь между лептином и NPY (р = -0,893361 при p = 0,000001).
Несмотря на изменения показателей лептина, связанные с этапностью НА, значения нейропептида Y не имели статистически обоснованных различий между подгруппами 1-й группы (p = 0,600293). Результаты наших исследований не совпадают с данными Oswiecimska J., et а1. (2005) [9], выявившими снижение показателей нейропептида Y у пациенток в динамике набора веса. При сопоставлении значений исследуемого показателя в 1 -й подгруппе 1 -й группы и контрольной группе выявлено, что значения NPY у пациенток на этапе редукции превышают показатели контроля в 2,125 раза ф = 0,002365). При этом в данных подгруппах отсутствовали статистически обоснованные различия в значениях ИМТ ф = 0,170545) и лептина ф = 0,319296).
Восстановление менструальной функции происходило на фоне увеличения уровня лептина в 1,5 раза по сравнению с этапом редукции НА (р = 0,03941). При этом показатели NPY не имели
статистически обоснованных различий между данными этапами заболевания (р = 0,600166). В норме высокому уровню лептина должны были соответствовать значения NPY, не превышающие показатели контроля. Повышенный уровень как лептина, так и нейропептида Y у пациенток на этапах редукции НА и восстановления менструального цикла, по нашему мнению, свидетельствовал как и на ано-ректическом этапе об относительной недостаточности действия лептина на гипоталамус. То есть, несмотря на увеличение уровня лептина, центр голода продолжал активную выработку нейропептида Y, что, на наш взгляд, свидетельствовало о формировании вторичной лептинрезистентности. По данным Дедова И. И. и Мельниченко Г. А. [4], гиперлеп-тинемия в сочетании с высоким уровнем нейропеп-тида Y приводит к усилению экспрессии ob гена, что, в свою очередь, приводит к повышению продукции адипоцитами лептина. Продолжающаяся активная выработка нейропептида Y в центре голода на фоне гиперпродукции лептина свидетельствует о невозможности гипоталамусом воспринимать лептиновый сигнал, по всей видимости, за счет отсутствия адекватного количества лептиновых рецепторов [4]. Frieling H., еt al. [5] выявили значительное повышение уровня гомоцистеина у пациенток с НА, что является маркером гибели нейронов, приводящей к атрофическим изменения некоторых отделов мозга. В исследованиях Holtkamp K., еt al.
[6] показано, что при достижении определенной концентрации лептина в сыворотке (25—30 нг/мл) дальнейшее ее повышение не сопровождается параллельным увеличением концентрации лептина в ткани мозга и спинномозговой жидкости. Этот феномен может играть определенную роль в развитии резистентности к лептину [8]. Kaye W. H., et al.
[7] высказали мнение о том, что постоянно высокий уровень нейропептида Y может способствовать усугублению тяжести множественных расстройств при НА, в том числе и менструальной функции. Интересен такой факт: многие больные ожирением родились недоношенными или маловесными, однако в дальнейшем быстро набирали вес, а в подростковом периоде уже имели его избыток [4]. По данным Дедова И. И. и Мельниченко Г. А. [4], этот феномен объясняется внутриутробным недостатком лептина, мешающим формированию нормальных функциональных взаимосвязей между жировой тканью и гипоталамусом. Гипотетически можно интерполировать данный факт на пациенток, находящихся на этапе редукции нервной анорексии, перенесших дефицит лептина и, вероятно, утративших нормальную взаимосвязь между лептином и его гипо-таламическими рецепторами, либо имеющих дефект транспортных механизмов через гематоэнцефали-ческий барьер.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
На основании данного фрагмента исследования сделан следующий вывод. У пациенток с аменореей, перенесших дефицит лептина на аноректическом этапе НА, происходит утрата отрицательной обратной связи между уровнем лептина и выработкой гипота-ламического NPY, что косвенно указывает на функциональное поражение гипоталамуса и приводит к формированию лептинрезистентности на этапе редукции НА, продолжающейся даже после восстановления менструального цикла.
ЛИТЕРАТУРА
1. Богданова Е. А. Гинекология детей и подростков. — М.: МИА 2000. — С. 226—230.
2. Зайчик А. Ш., Чурилов Л. П. Основы общей патологии. — СПб.: ЭЛБИ, 2001. — 688 с.
3. Международная классификация болезней (10-й пересмотр). — М., 1999.
4. Ожирение. Этиология, патогенез, клинические аспекты: Руководство для врачей / Под ред. И. И. Дедова, Г. А. Мельниченко. — М.: МИА, 2004.
5. Frieling H., Wilhelm J., Fiszer R. // J. of Neural Transmission. — 2005. — № 112 (7). — Р. 979—985.
6. Holtkamp K., Hebebrand J., Mika C. // J. of Neural Transmission. — 2003. — № 110. — Р. 427—435
7. Inui А. // Molecular Psychiatry. — 2001. — № 6. — Р. 620—624.
8. Mantzoroz C. S. // Annals of the New York Academy of Science. — 2000. — № 900. — Р. 174—183.
9. Oswiecimska J., Ziora K., Geisler G. // Neuro-Endocrinol-Letters. — 2005. — № 26 (4). — Р. 301—304.
10. Perfetto F., Tarquini R., Simonini G. // Annals of the Rheumatic Diseases. — 2005. — № 64. — Р. 149—152
Контактная информация
Андреева Вера Олеговна — д. м. н., ведущий научный сотрудник акушерско-гинекологического отдела ФГУ «Ростовский научно-исследовательский институт акушерства и педиатрии Росмедтехнологий», e-mail vandreyeva@mail.ru.
Замечник Т. В., Ларин С. И., Стерн Н. А., Овчаренко Н. С., Андриянов А. Ю. ВЛИЯНИЕ ТЕМПЕРАТУРЫ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ НА ПОВЕРХНОСТНЫЕ И ГЛУБИННЫЕ ТЕМПЕРАТУРЫ НИЖНИХ КОНЕЧНОСТЕЙ ПАЦИЕНТОВ С ВАРИКОЗНОЙ БОЛЕЗНЬЮ 57
Горелик Е. В., Смирнов А. В., Краюшкин А. И., Григорьева Н. В.
ОСОБЕННОСТИ СТРОЕНИЯ ГИППОКАМПА ЛИЦ ЖЕНСКОГО ПОЛА ПОЖИЛОГО И СТАРЧЕСКОГО ВОЗРАСТОВ ПРИ ЦЕРЕБРАЛЬНОМ АТЕРОСКЛЕРОЗЕ С УЧЁТОМ СОМАТОТИПА 61
Михальченко В. Ф.,
Аль-Саккаф Мухаммед Хасан, Петрухин А. Г.
НЕКОТОРЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ СТОМАТОЛОГИЧЕСКОЙ ЗАБОЛЕВАЕМОСТИ ТВЕРДЫХ ТКАНЕЙ ЗУБОВ У СТУДЕНТОВ ИЗ ЙЕМЕНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ, ОБУЧАЮЩИХСЯ В Г. ВОЛГОГРАДЕ 64
Перепелицына С. В., Алексеев В. В., Захарова И. Б., Плеханова Н. Г., Викторов Д. В.
ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНАЯ ЭКСПРЕССИЯ ГЕНОВ ЦИТОКИНОВ У МЫШЕЙ, ИНФИЦИРОВАННЫХ BURKHOLDERIA PSEUDOMALLEI И B. THAILANDENSIS 66
Григоричева Е. А., Сигидова Л. В.
ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ СПОСОБНОСТЬ ЭНДОТЕЛИЯ И ПРОЦЕССЫ СЕРДЕЧНО-СОСУДИСТОГО РЕМОДЕЛИРОВАНИЯ У ПАЦИЕНТОВ С АРТЕРИАЛЬНОЙ ГИПЕРТЕНЗИЕЙ 69
Мусатов О. В., Зурнаджан С. А., Хайрулин Ю. Х.
ДИНАМИКА ТКАНЕВОГО IGG ПОСЛЕ ГАСТРОПЛАСТИКИ РАН ПЕЧЕНИ, СЕЛЕЗЕНКИ И ПОЧКИ В ЭКСПЕРИМЕНТЕ 72
Шестаков А. И., Юсупов Р. Х., Хафизов А. Р., Ахметвалеев А. В.
ОБ ОПЕРАТИВНОМ ДОСТУПЕ К СОННЫМ АРТЕРИЯМ
ДЛЯ ВЫПОЛНЕНИЯ КАРОТИДНЫХ РЕКОНСТРУКЦИЙ 75
Водолацкий М. П., Евсевьева М. Е., Реквава З. А.
ВНЕШНИЕ ПРИЗНАКИ ДИСПЛАЗИИ СОЕДИНИТЕЛЬНОЙ ТКАНИ У ДЕТЕЙ С РАЗЛИЧНЫМИ ВИДАМИ ВРОЖДЕННОЙ РАСЩЕЛИНЫ ВЕРХНЕЙ ГУБЫ И НЕБА 78
Матисова Е. В., Крамарь В. С., Климова Т. Н.
КОЛОНИЗАЦИОННАЯ РЕЗИСТЕНТНОСТЬ ПОЛОСТИ РТА В НОРМЕ И ПРИ ПАТОЛОГИИ 80
Андреева В. О.
РОЛЬ ЛЕПТИНА И НЕЙРОПЕПТИДА Y В ПАТОГЕНЕЗЕ РЕПРОДУКТИВНЫХ РАССТРОЙСТВ У ДЕВОЧЕК-ПОДРОСТКОВ С НЕРВНОЙ АНОРЕКСИЕЙ 84
Фролова Е. В.
СРАВНИТЕЛЬНАЯ ОЦЕНКА ЭФФЕКТИВНОСТИ ТЕРАПИИ ПРЕПАРАТОМ СОДЕРЖАЩИМ АНТИТЕЛА К С-КОНЦЕВОМУ ФРАГМЕНТУ АТ1-РЕЦЕПТОРА АНГИОТЕНЗИНА II (КАРДОСТЕН) И ВАЛСАРТАНОМ (ДИОВАН) 88
Фролова Е. В., Авдиенко А. А.
УСИЛЕНИЕ БЛОКАДЫ РААС: СРАВНЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ МОНОТЕРАПИИ КАРДОСТЕНОМ И КОМБИНАЦИЕЙ КАРДОСТЕНА С ЭНАЛАПРИЛОМ У ПАЦИЕНТОВ С АРТЕРИАЛЬНОЙ ГИПЕРТЕНЗИЕЙ ПЕРВОЙ СТЕПЕНИ В СОЧЕТАНИИ
С МЕТАБОЛИЧЕСКИМ СИНДРОМОМ 90
Гндоян И. А., Петраевский А. В., Карадже М. НЕМЕДИКАМЕНТОЗНЫЕ МЕТОДЫ ВОЗДЕЙСТВИЯ НА ГЕМОДИНАМИКУ И АККОМОДАЦИОННЫЙ АППАРАТ ГЛАЗА У ПАЦИЕНТОВ С МИОПИЕЙ 93
Чернова Н. В.
ПИТАНИЕ ШКОЛЬНИКОВ ГОРОДА ВОЛГОГРАДА 96
Zamechnic T. V., Larin S. I., Stern N. A., Ovcharenko N. S., Andrianov A. J. INFLUENCE OF ENVIRONMENTAL TEMPERATURE ON SUPERFICIAL AND DEEP TEMPERATURES OF LOWER EXTREMITY IN PATIENTS WITH VARICOSITY 57
Gorelik E. V., Smirnov A. V., Krayushkin A. I., Grigoryeva N. V.
PECULIARITIES OF HIPPOCAMPUS STRUCTURE IN ELDERLY AND SENILE FEMALES WITH CEREBRAL
ATHEROSCLEROSIS ACCORDING TO SOMATOTYPES 61
Michalchenko V. F,
Al-Sakaf Mohammed Hasson, Petrukhin A. G.
SOME INDICATORS OF HARD DENTAL
TISSUES DISEASES IN VOLGOGRAD
STUDENTS OF YEMEN REPUBLIC 64
Perepelitsyna S. V., Alekseev V. V.,
Zakharova I. B., Plekhanova N. G., Viktorov D. V.
DIFFERENTIAL EXPRESSION OF CYTOKINE GENES
IN MICE INFECTED BY BURKHOLDERIA PSEUDOMALLEI
AND B. THAILANDENSIS 66
Grigoricheva E. A., Sigidiova L. V.
ENDOTHELIAL FUNCTION
AND CARDIOVASCULAR REMODELING
IN ARTERIAL HYPERTENSION 69
Musatov O. V., Zurnadjan S. A., Hajrulin J. Kh. DYNAMICS OF TISSUE IGG AFTER GASTROPLASTY OF LIVER, SPLEEN AND KIDNEY WOUNDS IN THE EXPERIMENT 72
Shestakov A. I., Yusupov R. H., Hafizov A. R., Ahmetvaleev A. V.
OPERATIVE ACCSESS TO ATRERIA CAROTIS
FOR CAROTID RECONSTRACTION 75
Vodolatski M. P., Evsevieva M. E., Rekvava Z. A.
ЕXTERNAL ATTRIBUTES OF DYSPLASIA OF CONNECTIVE TISSUE IN CHILDREN WITH VARIOUS CONGENITAL CLEFT OF UPPER LIP AND PALATE 78
Matisova E. V., Kramar V. S., Klimova T. N.
ORAL COLONISATION RESISTANCE IN HEALTH AND DISEASE
Andreeva V. O.
THE ROLE OF LEPTIN AND NEUROPEPTIDE Y IN PATHOGENESIS OF REPRODUCTIVE DYSFUNCTIONS IN ADOLESCENT GIRLS WITH ANOREXIA NERVOSA
Frolova E. V.
A COMPARATIVE ASSESSMENT OF THE EFFECTIVE THERAPY WITH THE PREPARATION CONTAINING ANTIBODIES TO C-END FRAGMENT OF AT-1 RECEPTOR OF ANGIOTENSIN II (CARDOSTAN) AND VALSARTAN (DIOVAN) 88
Frolova E. V., Avdienko A. A.
THE REINFORCEMENT OF RENIN-ANGEOTENSIN-
ALDOSTERON SYSTEM BLOCKAGE: COMPARISON
OF THE RESULTS OF THE MONOTHERAPY BY CARDOSTEN
AND THE COMBINATION OF CARDOSTEN AND ENALAPRIL
AMONG THE PATIENTS WITH ARTERIAL HYPERTENSION
IN COMBINATION WITH METABOLIC SYNDROME 90
Gndoyan I. A., Petrayevsky A. V., Karage M.
NON-MEDICAMENTAL METHODS
OF EYE HEMODYNAMICS AND ACCOMMODATION
TREATMENT IN MYOPIA PATIENTS 93
80
84
Chernova N. V.
NUTRITION OF CHILDREN I
I VOLGOGRAD SCHOOLS
96
