CC BY
13
лях минимизации рисков эскалации межэтнической напряженности». Мы считаем, что региональная государственно-конфессиональная политика полиэтничного Астраханского региона в целом направлена на создание системы конфессиональной безопасности, возникающей в результате оперативного реагирования на постоянно возрастающие риски межконфессиональных конфликтов, скрытых под ритуальной формой сдержанного нейтралитета, и формирующейся с учетом целого ряда факторов - исторического, антропно-го, геополитического. При этом всем акторам конфессиональной политики необходимо осознать, что создание системы конфессиональной безопасности является не второстепенной задачей, а важнейшим условием сохранения национальной безопасности. Таким образом, мы видим, что, решая задачу сохранения конфессиональной безопасности, государственно-конфессиональная политика региона должна строиться с учетом вышеперечисленных рисков.
«Каспийскийрегион: Политика, экономика, культура», Астрахань, 2013 г., № 1, с. 99-104.
Г. Юсупова,
доктор философских наук, главный научный сотрудник С. Алибекова, кандидат философских наук, старший научный сотрудник (РЦЭИ ДНЦ РАН)
РОЛЬ ИСЛАМА В ПРОЦЕССЕ МОДЕРНИЗАЦИИ СЕВЕРО-КАВКАЗСКОГО РЕГИОНА: ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Рассматривая причины процесса возрождения религии в мире, С. Хантингтон отмечает, что в первой половине XX в. представители интеллектуальной элиты, как правило, полагали, что экономическая и социальная модернизация ведет к ослаблению роли религии как существенной составляющей человеческого бытия. Это предположение разделялось как теми, кто его с радостью принимал, так и теми, кто сокрушался по поводу этой тенденции.
Однако, как показали события последних двух десятилетий, наряду с ростом научно-технического прогресса резко усилилось влияние религиозного фактора не только на мировоззрение и психологию людей, но и на все процессы общественно-политического
35
развития и международные отношения. Экономическая и социальная модернизация приобрела глобальный размах, и в то же время произошло глобальное возрождение религии.
«Это возрождение, La revanche de Dieu, как назвал его Жиль Кепель, проникло на каждый континент, в каждую цивилизацию и практически в каждую страну. В середине 1970-х, как заметил Кепель, курс на секуляризацию и замирение религии с атеизмом развернулся в обратную сторону. Появился на свет новый религиозный подход, ставящий своей целью уже не принятие светских ценностей, а возвращение священных основ для организации общества - изменив для этого общество, если необходимо.
Это религиозное возрождение отчасти вызвано экспансией некоторых религий, которые получили новых приверженцев там, где их раньше не было. Однако куда в большей степени оно обусловлено людьми, которые возвращаются к традиционным религиям своих сообществ, пробуждают в них новые силы и придают им новые значения. Христианство, ислам, иудаизм, индуизм, буддизм и православие - все они испытывают огромный потенциал приверженности и внимания со стороны некогда обычных верую-щих»1.
За последние десятилетия рост влияния ислама на жизнь общества является наиболее заметным. Мусульмане во всем мире проявляют тесную привязанность к своей религии независимо от того, где бы они ни проживали.
М.В. Вагабов пишет: «Фактом является то, что численность убежденно верующих мусульман составляет более половины численности всех верующих в мире вместе взятых. Таким образом, реальный количественный и качественный перевес мусульман в мире непосредственно оказывает исключительно важное влияние на формирование мировой политики и на урегулирование международных отношений»2.
Мы рассматриваем современное религиозное возрождение как закономерный процесс, обусловленный стремлением человека к целостному восприятию мира и себя как его неотъемлемой части, глубокими и тесными связями науки и религии, важностью для индивидуальности духовно-нравственного восприятия мира. Религиозность является частью социокультурной идентификации лич-
1 Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. - М., 2003. - С. 139-140.
2 Вагабов М.В. Исламский фактор в современной геополитике. Северный Кавказ в современной геополитике России. - Махачкала, 2009. - С. 67.
36
ности. Процесс модернизации Северного Кавказа вызвал ответную реакцию в виде попытки традиционного общества сохранить свои позиции через реисламизацию и реэтнизацию.
Для правильного понимания феномена религиозного возрождения целесообразно, на наш взгляд, выделить определенную двойственность религии как определенной специфичной сферы общественной жизни. Эта двойственность выражается в наличии в религии элементов культурного и одновременно социального начал. Как правило, историки при анализе этого сложного явления абсолютизировали либо одно, либо другое. Подобный подход часто приводит к односторонности и не дает полной картины причин и сущности исламского возрождения в России как части религиозного возрождения вообще. Если рассматривать религию как часть системы человеческого социума, то она одновременно является принадлежностью социальной и культурной подсистем.
Вот что пишет по этому поводу Т. Парсонс: «Поддержание религиозной ориентации посредством функционирования церкви можно рассматривать как случай взаимопроникновения культурной и социальной систем. Однако церковь может расцениваться как коллективность, преимущественно относящаяся к культуре, т.е. в первую очередь как культурная система действия, и уже во вторую - как социальная система»1.
Говоря о месте религии в общей системе действия, Парсонс не считает, что религия принадлежит какой-либо первичной подсистеме действия. Он рассматривает религию как феномен, соотносящийся с тремя подсистемами - культурной, личностной и социальной, в известной степени интегрирующий их.
«Организм и физическая среда не связаны с религией непосредственно, они представляют собой факторы, обусловливающие и потенциально способствующие религии и (или) с ней интерферирующие. Кроме того, то, что обычно называется "религией" в менее дифференцированных социокультурных системах, по своей роли весьма отличается от религии, как она описывается в более высоко дифференцированных системах.
Религия в более общем смысле (т.е. как фактор, организующий высшие уровни ориентации действия) уходит своими корнями в наиболее обобщенные ориентации на значения. Однако когда речь идет о действии, сочленяющем эти ориентации ради них са-
1 Парсонс Т. О социальных системах. - М., 2002. - С. 698.
37
мих, то оно скорее носит философский, чем религиозный характер»1.
На наш взгляд, правильнее не выделение личностной подсистемы, к которой относится религия, а рассмотрение религии как определенной социальной и культурной идентичности личности, опираясь на эти два элемента в качестве важнейших характеристик религии. В дальнейшем мы рассмотрим особенности реис-ламизации на Северном Кавказе, и в частности в Республике Дагестан.
На основе ретроспективного анализа специфики возрождения роли религии в российском социуме мы предлагаем следующее определение категории «Современное исламское возрождение». Современное исламское возрождение представляет собой очередной этап повышения роли ислама в общественно-политической и культурно-нравственной жизни российского общества, хронологические рамки которого охватывают примерно десятилетие - конец 80-х - 90-е годы XX столетия. Однако данная категория должна рассматриваться достаточно критично, в ней больше находят отражение количественные показатели, нежели качественные, и отсутствует глубокий культурологический аспект, традиционный и даже определяющий для эпохи Ренессанса.
Данный феномен имеет количественные и качественные характеристики. Следует отметить, что изучение современной ре-исламизации на постсоветском пространстве находится в стадии становления. «Российское востоковедение, этнология, религиоведение получили в наследство от академической науки тяжкий дисбаланс между освоением исламского пласта в духовной культуре мусульманских народов и изучением доисламских реликтовых культурных феноменов. Достаточно взять библиографическую сводку по любому мусульманскому народу Средней Азии, Казахстана, Поволжья, Кавказа, чтобы убедиться: усилия сосредоточивались и до сих пор направляются на поиск и интерпретацию так называемых «доисламских верований». Именно на этом направлении работали целые подразделения институтов, защищались диссертации, строились карьеры и делались имена. Впечатляет и сравнение, количественное и качественное, советской (российской) и западной исламоведческой литературы»2.
1 Парсонс Т. О социальных системах. - М., 2002. - С. 748.
2 Реальность этнических мифов. Аналитическая серия. Выпуск 3. Под ред. М. Олкотт и А. Малашенко. - М., 2000. - С. 48.
38
Известный российский исламовед М.В. Вагабов пишет: «В современном мире влияние ислама на общество не только сохраняется, но и возрастает. Главная причина - возрастание потенциала экономики мусульманских стран. В балансе мировой экономики он достиг исключительно больших масштабов»1.
После исчезновения противостояния двух сильнейших в военном отношении государств XX в. - США и СССР, камуфлировавшегося под идеологическое противостояние «империализм -коммунизм», оказалось, что реальные угрозы глобального характера могут исходить и из регионов так называемого «третьего мира». «При этом речь не идет об уже привычных социально-экономических истоках угроз (отсталости, бедности, экономической слаборазвитости и т.д.). Угрозы XXI в. - это угрозы, в том числе и военного характера, проистекающие из агрессивно-политизированного подхода к решению острых проблем современности, среди которых одна из наиболее острых - проблема религиозного фундаментализма»2.
Пик исламского возрождения в Росси приходится на 90-е годы прошлого века. В этот период на Юге России, прежде всего в регионах, компактно заселенных этносами, исповедующими ислам, широко развернулось движение, ставившее своими целями возрождение ислама и определение ему соответствующего места в обществе. Этот процесс с самого начала носил крайне сложный и неоднозначный характер.
«Без сомнения, огромное воздействие на жизнь общества оказывает религия. Следует признать, что проблема наций и религий оказалась наименее разработанной в нашей науке, поскольку вопросы взаимоотношений разных конфессий и национальных отношений анализировались в рамках идеологизированного мышле-ния»3.
В то же самое время нельзя не согласиться с точкой зрения М.М. Омаровой, которая пишет: «В связи с этим с наступлением
1 Вагабов М.В. Исламский фактор в современной геополитике. Северный Кавказ в современной геополитике России. - Махачкала, 2008. - С. 61.
2 Российские стратегические исследования. Под редакцией Л. Л. Фитуни. -М., 2002. - С. 100.
3 Адзиев Х.Г. Религиозные организации в системе современных межэтнических отношений. Религии и религиозные объединения как фактор гражданского мира и межнационального согласия на Северном Кавказе. Материалы региональной научно-практической конференции. Махачкала. - 19 ноября 2008 г. -Махачкала, 2009. - С. 306.
39
эпохи демократических преобразований проблемы теории и истории осуществления свободы совести на различных этапах развития нашего общества, роли и меры ответственности государственных органов и религиозных организаций в складывании тех или иных форм государственно-конфессиональных отношений потребовали нового рассмотрения и анализа. Возникла необходимость переосмыслить прошлое с точки зрения новых социальных реалий и интересов общества, движущегося в направлении гуманизации общественных отношений. Учесть накопленный опыт и проанализировать его.
В то же время надо признать, что у некоторой части общества в условиях происходящей сегодня переоценки ценностей довольно часто эмоциональная реакция на негативные последствия прошлого, а иногда и конъюнктурные соображения затмевают объективный анализ прошлого и настоящего в вопросах свободы совести, вероисповедания, прошлого и настоящего в государственно-конфессиональных отношениях»1.
К.М. Ханбабаев отмечает в своей монографии «Религиозно-политический экстремизм в России: Состояние и проблемы», опубликованной в 2010 г.: «В современных условиях ислам приобретает все большее значение для внутренней политики не только мусульманских стран или государств со значительным мусульманским населением, но также для ряда западных стран. В этом отношении ситуация в этих государствах похожа на положение в России, имеющей исламские регионы на Кавказе и в Поволжье, а также значительное количество исповедующих ислам граждан в городах европейской части. В России проживают 182 этнические группы, и 57 из них отождествляют себя с исламом»2.
Как правило, этнические и религиозные чувства тесно связаны между собой. Они оказывают сильное влияние на общественное сознание, не столько взятые в отдельности, сколько взаимосвязанные. Поэтому историческую связь этнического и религиозного используют в своих сепаратистских и экстремистских целях лидеры конфессиональных и национальных движений.
1 Омарова М. М. Проблемы свободы совести в трудах дагестанских исследователей. Этнополитические исследования на Северном Кавказе: Состояние, проблемы, перспективы. - Махачкала, 2005. - С. 171.
2 Ханбабаев К.М. Религиозно-политический экстремизм в России: Состояние и проблемы. - Махачкала: Издательство «Лотос», 2010. - С. 7.
40
Этническая и религиозная идентичности являются элементами общественного сознания. Формирование этнической идентичности нередко может быть обусловлено, наряду с прочими факторами, принадлежностью к определенной конфессии. На манипулировании общественным сознанием строят свою деятельность политические лидеры и партии на пути к власти и в целях ее удержания. Поэтому, как мы полагаем, вопрос о соотношении конфессионального и этнического моментов в этнокультурной традиции в современной России имеет зачастую политическую подоплеку и мотивы.
В полиэтнических обществах XXI в. угроза дестабилизации демократических институтов и этноконфессиональной напряженности связана с кризисом гражданских идентичностей, энтропийными последствиями глобализации и регионализации этнонацио-нальных и гражданских культур, распадом идеологии и практики мультикультурализма. «Сегодня радикальные вызовы антизападных идентичностей, реактивная мобилизация азиатско-мусульман-ского самосознания и конструктивное переосмысление либеральной идентичности в стремлении западных обществ к разрешению имманентного идентификационного кризиса воздвигают новые культурные и идеологические границы, формируя мозаичные и парадоксальные образы микросоциальных идентичностей в полиэтническом мире»1.
В последние десятилетия возросла роль Северного Кавказа на цивилизационном и геополитическом уровнях. Интегральный анализ данной проблемы позволяет нам сделать вывод, что в регионе смешались геополитические, цивилизационные, этнокон-фессиональные, этнокультурные проблемы и противоречия. Тесное соприкосновение и взаимовлияние двух миров - мусульманского и христианского - определяют специфику геополитического анализа региона. «Геополитическое значение Северного Кавказа обусловлено его конкретно-историческими и территориально-пространственными характеристиками, превратившими его в начале XXI в. в самый сложный регион с точки зрения обеспечения национальной безопасности России. Данный регион сложен также в пространственно-географическом, этнонациональном и социально-политическом отношениях. Геополитику Северного
1 Попов М.Е. Конфликтные идентичности в полиэтническом мире: Идеология, этничность, гражданская идентичность. 7-й Конгресс этнографов и антропологов России. Доклады и выступления. - Саранск, 2007. - С. 179.
41
Кавказа можно рассматривать как особый проблемный комплекс, отражающий и соответствующим образом преломляющий сложившиеся тенденции регионального и глобального социально-экономического и политического развития.
Тот географический факт, что Северный Кавказ входит в геополитическое пространство России, создает чрезвычайно многоаспектный проблемный контекст, утверждающий заинтересованность в нем России. Анализ динамики социально-политических и этнонациональных процессов, протекающих в регионе, необходимо проводить исходя из той роли, которую они играют по отношению к системе российских геостратегических приоритетов»1.
В то же время при всем единстве стоящих перед СевероКавказским федеральным округом проблем и перспектив развития следует выделить достаточно широкий диапазон различий между его субъектами и населяющими их народами. Отметим прежде всего природно-географические различия, наличие различных ресурсов, транспортную инфраструктуру, интеллектуальный потенциал, уровень занятости населения, доходы и уровень прожиточного минимума населения, экономический потенциал и т.д.
Именно поэтому Северный Кавказ сегодня отличается высоким динамизмом геополитических процессов, что обусловлено рядом объективных факторов, среди которых аналитики, как правило, выделяют важное геополитическое положение региона, чрезвычайно сложный этноконфессиональный состав населения, особенности этнорегиональной идентичности, нестабильную социально-политическую обстановку.
Мы рассматриваем этноконфессиональные процессы в целостном взаимодействии, в то же время они представляют собой совокупность двух составляющих элементов - этнического и конфессионального аспектов. В современной историографии много внимания уделяется исследованию этнических и конфессиональных отношений на Северном Кавказе в постсоветское время.
Мы полагаем, что сегодня возросла потребность во всестороннем историческом анализе всей совокупности межнациональных отношений сквозь призму целостности социального, экономического, политического, духовного аспектов в их ретро-
1 Жаде З.А. Северный Кавказ в контексте современных геополитических реалий. Полиэтничный макрорегион: Язык, культура, политика, экономика. Тезисы докладов Всероссийской научной конференции. - Ростов-на-Дону, 2008. -С. 109.
42
спективе. Национальная проблематика всегда была и остается достаточно востребованной. Этим объясняется большой интерес к ней представителей различных отраслей социально-гуманитарного знания, которые затрагивают в своих исследованиях различные теоретико-методологические, концептуальные и практические вопросы. Чрезвычайно важным, по нашему мнению, является изучение специфики протекания национальных процессов на Северном Кавказе. «Все эти процессы Кавказ высвечивает как нельзя более отчетливо. Тем более что он отличается высокой степенью поли-этничности, культурного, конфессионального многообразия, сложной историей, наполненной драматическими событиями, в большинстве своем национально окрашенными (образование и ликвидация автономий, перекраивание и пересмотр границ, репрессии, территориальные споры, вооруженные конфликты и т.д.). В сжатом виде здесь проявились все современные национальные процессы - интеграция и дезинтеграция (суверенизация, автономизация), консолидация и этноразобщение, этнокультурное и религиозное единство и дифференциация. Все это делает чрезвычайно актуальным изучение специфики протекания национальных процессов в этом сложном регионе»1.
В современной России, по мнению И.П. Добаева, геополитика в большей степени рассматривается как геополитическая методология, которая предлагает свести наиболее значимые процессы к единой географической матрице и исследовать ее взаимосвязи с внешними глобальными факторами. Он отмечает: «Геополитический подход, представляющий универсальный интерес и несомненную ценность для российской политологии в целом, особенно незаменим для исследования ситуации на Юге России. На основании этой методологии можно не просто изучить многомерные и многофакторные процессы, но и активно справляться с серьезными вызовами национальной безопасности и территориальной це-
1 Абазалиева М.М., Тамбиева З.С. Особенности эволюции национальных процессов на Северном Кавказе в условиях становления новой системы политической власти в современной России. Политическая наука на Юге России: Итоги 20-летнего развития. Сборник материалов Международной научно-практической конференции 11-12 марта 2009 г. Выпуск 1. Изд-во СКАГС. - Ростов-на-Дону, 2009. - С. 336.
43
лостности РФ, исходящими из этого региона, что является важной практической частью вопроса»1.
Распространение религии продиктовано множеством социально-политических, демографических и этнических факторов современности. Однако ряд исследователей признают доминирующим среди них все же кризис человека, его психологический надлом, чувство беспомощности перед участившимися конфликтными ситуациями, жестко концентрирующимися в информационном пространстве. Эту проблему можно выделить в качестве новой в современной историографии этноконфессиональных отношений. «В мировых информационных сетях образуются соперничающие сообщества как позитивного, так и негативного плана. Получили развитие социальные сети "Веб 2,0", когда на паритетных началах устанавливаются разнообразные неограниченные связи единомышленников по любым интересам, действиям и чувствам. Причем сфера такого общения расширяется и не имеет никаких границ и пространственных рамок культурно-психологического и даже нравственного характера. В этой сфере находит свое, нередко искаженное, проявление душеспасительная функция религии. В виртуальных объятиях компьютера люди ищут мнимое утешение»2.
Важность этого вопроса, как мы полагаем, совершенно очевидна, так как в информационное пространство в последние годы активно вливаются как некоторые экстремистские религиозные течения типа современного ваххабизма, так и группировки этнических сепаратистов, радикальных элементов разнообразного толка, которые умело вербуют себе новых сторонников и представляют реальную угрозу безопасности и стабильности не только северокавказского социума, но и всей цивилизации. Поэтому мы полагаем, что еще недостаточно исследованная тема взаимосвязи конфессионального фактора и информационного общества требует тщательного анализа и изучения, что позволит избежать психологических ловушек, неизбежно порождаемых современным социально-духовным кризисом.
1 Добаев И.П. Состояние и перспективы геополитических исследований на Юге России. Северный Кавказ в современной геополитике России. - Махачкала, 2009. - С. 84.
2 Карима Эль Гуэссаб. Информационное общество и религия. Актуальные проблемы истории Кавказа. Материалы Международной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения P.M. Магомедова. - Махачкала: Издательство ДГУ, 2010. - С. 358.
44
Следует отметить, что за последнее десятилетие изменилась специфика этноконфессиональных и этнополитических процессов на Северном Кавказе. Как считает Э.Т. Майборода, произошел переход от непосредственных и очевидных угроз со стороны сепаратистских сил и крупных институализированных этнических конфликтов к менее очевидным, но более сложным вызовам. «К ним относятся этноцивилизационная трансформация региона вследствие деиндустриализации, этнизации общественной жизни, миграций; это медленное, но постоянное изменение геополитического статуса Кавказа, "дрейф" закавказских государств в сторону геополитических соперников России, их неопределенное, подверженное конъюнктурным изменениям отношение к России; локализация этнических конфликтов и в то же время расширение территорий, на которых они происходят или вероятны; повышение этноконфликтной готовности населения при очевидной усталости людей от постоянных конфликтов в регионе и сообщений о них в средствах массовой информации. Наконец, это отсутствие современной концепции государственной национальной политики на Северном Кавказе, несформированность общероссийской идентичности, неразвитость общенациональных ценностей»1.
Таким образом, на сегодняшний день созданы существенные наработки комплексного изучения существующих угроз и рисков для сферы этнополитических, этносоциальных и этноконфессио-нальных процессов северокавказского регионального политического пространства. Новым явлением для российской научной мысли стало обращение к современным методологиям при построении системы индикаторов политической напряженности как фона, на котором появляются указанные выше риски.
В качестве основного принципа методологии исследования все чаще применяется системный подход, базирующийся на взаимозависимости различных объектов познания. Системность в познании является субъективно-специфическим отражением системности в объективном мире.
Системный подход позволяет исследовать Северо-Кавказский регион Российской Федерации как сложную систему, описы-
1 Майборода Э. Т. Основные модели анализа этнополитических процессов на Юге России. Политическая наука на Юге России: Итоги 20-летнего развития. Сборник материалов Международной научно-практической конференции 11-12 марта 2009 г. Выпуск 1. Изд-во СКАГС. - Ростов-на-Дону, 2009. - С.339-340.
45
ваемую с помощью некоторой совокупности определенных качественных и количественных характеристик. При исследовании этноконфессиональной ситуации на Юге России, как правило, применяются такие понятия данного метода, как дифференциация, устойчивость, равновесие и обратная связь. Фактически развитие и безопасность представляют собой две стороны общего процесса жизни человека и общества. Системная методология позволяет осуществить диагностирование и анализ этнополитической и этноконфессиональной устойчивости, стабильности, безопасности региона и всего государства с целью выработки обоснованных рекомендаций для принятия управленческих решений.
Системный подход включает в себя системный анализ и системный синтез. Системный анализ позволяет рассмотреть основные структурные элементы или составляющие исследуемого процесса, а системный синтез - выделить общие закономерности исследуемого процесса в их взаимосвязи и взаимовлиянии. Метод системного анализа включает в себя следующие исследовательские приемы:
- выделение универсальных индикаторов, эффективных при измерении различных состояний социально-политических отношений, в том числе этноконфессиональных - от устойчивого безопасного развития до распада всей системы;
- максимальный учет особенностей структуры и характера этноконфессиональных отношений на Северном Кавказе;
- обеспечение с помощью ограниченного числа индикаторов многомерности измерения социально-политических, этнополити-ческих, этноконфессиональных отношений, возможность построения интегрального индекса;
- практическая апробация используемых индикаторов.
Метод системного синтеза направлен на выявление ключевых переменных и ведущих процессов, определяющих динамику развития и перемен в интересующем нас интервале времени на основе движения от частных примеров к общим закономерностям и выводам. Он позволяет проанализировать специфику, общие закономерности, фундаментальные тенденции и взаимосвязи социальных, этнополитических и этноконфессиональных процессов на территории Северного Кавказа с аналогичными процессами в России, на всем постсоветском пространстве, в мировом сообществе, а также взаимодействие процессов глобализации в мире, их влияние на устойчивое и безопасное развитие Юга России.
На основе метода системного анализа Э.Т. Майборода предлагает три вида типовых индикаторов по измерению политической
46
напряженности: неудовлетворенность индивидов, социальных, этнических, конфессиональных групп своим положением в политическом пространстве региона, выражающаяся в открытых высказываниях против решений администрации; готовность их к активным действиям; сами акции протеста.
Этноконфессиональные отношения и процессы стали сегодня объектом исследования многих социально-гуманитарных дисциплин. Именно междисциплинарный подход может обеспечить наиболее надежное и всестороннее раскрытие влияния глобализации на этноконфессиональную ситуацию на Юге России, глубокий анализ причин этноконфессиональных противоречий и конфликтов на Северном Кавказе. Применение данного подхода позволило наиболее объективно проанализировать конструктивные и деструктивные последствия трансформационных процессов в российском социуме рубежа ХХ-ХХ1 столетий. На наш взгляд, радикальные трансформации создали социальную природу неустойчивости, нестабильности в обществе. Проблема же сохранения стабильного социально-политического пространства выдвинула закономерно на первый план задачу обеспечения безопасности государства, отдельной личности. Стабильность и безопасность социального развития, по нашему мнению, определяются уровнем сбалансированности интересов личности, наций, конфессий, общества и государства.
Теоретический уровень рассмотрения специфики протекания этнополитических и этноконфессиональных процессов на Северном Кавказе, по мнению Э.Т. Майбороды, предполагает определение основных категорий, выделение основных типов этнополити-ческих процессов, а также применение определенных моделей анализа:
1) «сигнальной», основанной на анализе так называемых «сигналов» и своевременного предупреждения их эскалации. В данном случае под «сигналами» подразумеваются события, которые предшествуют нарастанию этнополитической напряженности. К таким событиям относится ухудшение социального «самочувствия» населения, рост протестной активности, столкновения на этнической почве, наращивание вооружения, мобилизация войск, неспособность или нежелание участников межэтнических столкновений вести переговоры по урегулированию конфликтной ситуации и т. д.;
2) модели дополнительных ценностей, в основе которой лежит модель «сообщества безопасности», предложенная немецким
47
конфликтологом Карлом Дойчем. Суть ее заключается в том, что когда обе стороны конфликта придерживаются либеральной модели «равных» нейтральных ценностей и находят соответствие по всем аксиологическим уровням, они претендуют на обладание приоритетными и неотчуждаемыми правами, что ведет к фиксации конфликта на «мертвой» точке. Для того чтобы измерить негативную динамику этнополитических процессов, необходим поиск так называемых «дополнительных ценностей». В данном случае дополнительной ценностью является общероссийская гражданская идентичность;
3) последовательной модели анализа этнополитических процессов, основанной на выделении критериев длительности и степени эскалации этнополитического конфликтного процесса. Соответственно, различают фоновую, промежуточную, ответную и провоцированную переменные формы последовательной модели анализа;
4) сценарной модели, опирающейся на достоинства прогностического метода. Процесс примитивной имитации, подразумеваемый при применении сценарной модели, дает преимущество актору этого процесса, так как последний мысленно преодолевает вероятную цель развития событий, приходя к логическому результату; написание ряда сценариев возможной картины трансформации этнополитических процессов ведет к построению формализованной модели будущей ситуации. Использование этой модели как систематического источника сценариев обеспечивает методический учет случайностей;
5) стратегической модели, позволяющей определять так называемые «контрольные точки» в динамике этнополитических процессов, включаясь в которые возможно получать необходимую для анализа и оценки ситуации информацию1.
По мнению К.Г. Ланды, то, что в настоящее время происходит на Кавказе, в частности в Дагестане, результат навязывания кавказцам вестернизации. «Молодые люди, чтящие и соблюдающие свои нормы морали, религию и традиции, не воспринимающие навязываемые извне процессы модернизации по западному
1 См.: Майборода Э.Т. Основные модели анализа этнополитических процессов на Юге России. Политическая наука на Юге России: Итоги 20-летнего развития. Сборник материалов Международной научно-практической конференции 11-12 марта 2009 г. Выпуск 1. Изд-во СКАГС. - Ростов-на-Дону, 2009. -С. 339-343.
48
образцу Кавказа, не вписываются в процессы глобализации. Москва не желает учитывать эти процессы... Для коррупционеров и казнокрадов в Центре и на местах безработная молодежь Дагестана стала "лишними людьми", мешающими им жить во дворцах»1.
Статья предоставлена авторами для публикации в бюллетене «Россия и мусульманский мир».
М. Абдуллаева, политолог (г. Махачкала) ИСЛАМСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В СОВРЕМЕННОМ ДАГЕСТАНЕ
Исламское образование является важным звеном в полифонической структуре культуры современного Дагестана. Роль исламского образования особенно возросла в период тотальной (западной и арабо-мусульманской) глобализации, воздействие которой испытывает культура Дагестана в настоящий период.
Несмотря на этнокультурное и вербально-коммуникативное многообразие, население Дагестана исторически было объединено общим этногенезом, этнотерриториальными контактами, хозяйственно-экономическими и культурными взаимосвязями, тенденцией этносов к интеграции. Особая роль в мифологическом сознании дагестанских этносов принадлежит религии. Если до принятия ислама дагестанские народы были расчленены по языковому, этническому и религиозному признакам, то утверждение ислама на территории Дагестана способствовало объединению этносов на основе религиозной идентичности. По мере усиления своего статуса арабо-мусульманская культура довольно прочно вошла в психологию и быт дагестанских этносов, срослась с традиционной культурой и мифологией. Слово «арабская» в определении мусульманской культуры выступает как не столько национальная, сколько языковая характеристика. «Арабский язык был латынью мусульманского мира», - указывает отечественный философ А. С. Кармин.
В числе основных компонентов арабо-мусульманской культуры - религиозное воспитание и образование. Рассматривая исто-рико-культурологические вопросы образования, А.Я. Флиер отме-
1 Ланда К.Г. Дагестан и геостратегия России на Каспии. - Махачкала: Издательство «Наука - Дагестан», 2012. - С. 11.
49
