CC BY
42И.А. СЕЛЕЗНЁВ кандидат социологических наук, доцент, старший научный сотрудник ИСПИ РАН*
Роль институциональных структур в процессе евразийской интеграции
В сегодняшнем глобализирующемся мире мы можем наблюдать трансформацию геоэкономического и геополитического порядка, связанную с формированием крупных макрорегиональных объединений. Такую макрорегиональ-ную интеграцию можно рассматривать как метод повышения конкурентоспособности, когда конкурировать между собой станут уже не отдельные национальные экономики, а крупные региональные экономические союзы.
Так, в 2015 г. было подписано Соглашение о создании Транстихоокеанского партнерства (ТТП), включившего 12 стран (США, Австралия, Новая Зеландия, Канада, Япония, Мексика, Перу, Чили, Вьетнам, Малайзия, Сингапур, Бруней). По экспертным оценкам, главной особенностью ТТП является нацеленность на создание институциональной однородности экономик стран-участниц1. Эксперты отмечают большое внимание, уделяемое в ТТП защите интеллектуальной собственности, в том числе авторских и патентных прав, товарных знаков и стандартов, что позволяет экономически и юридически связать участников ТТП и создать им непреодолимые препятствия для сотрудничества с теми государствами, которые оказались вне партнерства. В стратегическом отношении это означает, в первую очередь, нацеленность ТТП на экономическую изоляцию КНР2.
Параллельно с ТТП планируется создание Трансантлан-тического торгового и инвестиционного партнерства, вклю-
* Селезнёв Игорь Александрович, e-mail: igdrake@yandex.ru
1 См.: Ремчукова В.К. Транстихоокеанское партнерство: анализ текста Соглашения // Независимая газета, 25.01.2016 г. URL:http://www.ng.ru-/ideas/2016-01-25/9_analitycs.html.
2 См.: Журавлёв В.Е. Геополитические аспекты евразийской интеграции // Вестник науки и образования, 2015, №10(12), с. 140.
чающего США и страны Евросоюза. Объём ВВП двух объединений в случае их успешного формирования превысит половину мирового ВВП1. Отмечается, что это вполне отвечает сегодняшним тенденциям во внешней политике США, в которой стремление к геополитическому доминированию и мировому лидерству остается главной целью, но стремление к одностороннему массированному применению военной силы сменяется опорой на политические союзы, что
позволяет США экономить ресурсы и перекладывать рас-
2
ходы и политическую ответственность на союзников .
Помимо этих новых интеграционных объединений не стоит забывать и про Североамериканское соглашение о свободной торговле (NAFTA) и про находящийся в кризисе по причине долгов Греции, мигрантов из Азии и Африки, референдума по выходу Великобритании («Брэкзит»), но, тем не менее, еще живой Евросоюз. Происходит экономическая интеграция и в других частях света: в Латинской Америке реализуются свои проекты (MERCASUR, «боливарианский альянс» ALBA-TCP), можно наблюдать процессы, направленные на создание зоны свободной торговли в Юго-Восточной Азии. Поэтому не удивительна потребность как России, оказавшейся подверженной экономическим санкциям, так и других постсоветских государств в евразийской интеграции.
Разделяя идею российского экономиста Ю.В. Шишкова, мы хотим подчеркнуть различие между глобализацией мировой экономики как новым качеством интернационализации на стадии её предельно возможного развития вширь и региональной экономической интеграцией как высшей ступенью развития данного процесса вглубь3. Представляется, что региональная интеграция в современных условиях скорее ближе к концепции «автаркии больших пространств» Фр. Листа.
Методологически мы исходим из положений институцио-нализма, сформулированных Т. Вебленом. Социальный институт понимается как совокупность общественных обычаев, норм, привычек поведения, образа мысли и образа жизни, передаваемых из поколения в поколение. Возникает со-
1 См.: Журавлёв В.Е. Геополитические аспекты евразийской интеграции // Вестник науки и образования, 2015, №10(12), с. 140.
2 См.: Журавлев В.Е. Геополитические ориентиры во внешней политике США // Вестник современной науки, 2015, №11, ч. 1, с. 130.
3 См.: Шишков Ю.В. Интеграционные процессы на пороге XXI века. М., 2001, с 17.
циальный институт из необходимости удовлетворения социальных потребностей общества и на пути своего развития претерпевает несколько стадий эволюции1. Динамика социальных институтов включает взаимосвязь следующих процессов: жизненный цикл института от момента его зарождения до исчезновения/трансформации; функционирование зрелого института, выполнение всех его социально значимых функций, появление и преодоление дисфункций; эволюция института, изменение вида, свойств, формы и содержания на историческом отрезке времени, возникновение новых и отмирание старых функций и дисфункций, как явных, так и латентных. Преобладание латентных функций над явными свидетельствует о кризисе и дезорганизации социального института. Межстрановая интеграция в данном случае будет рассматриваться в качестве социального института, отвечающего коллективным потребностям государств в современную эпоху и находящего различные организационные формы воплощения. В частности, отвечающего потребности России и других евразийских государств проводить независимую политику, что предполагает расширение экономических, политических, культурных и научных связей в рамках таких структур, как ЕАЭС, ОДКБ, ШОС и БРИКС.
Впервые о необходимости интеграции евразийского пространства заговорил президент Казахстана Н. Назарбаев, выступив 29 марта 1994 г. в МГУ имени М.В. Ломоносова с инициативой реинтеграции постсоветского пространства и создания нового конфедеративного объединения стран-участниц СНГ, предложив назвать его Евразийским союзом (ЕАС). 3 июня 1994 г. в Алма-Ате президентом Назарбаевым был опубликован проект документа «О формировании Евразийского союза государств». Проект предполагал «сочетание процесса национально-государственного строительства с сохранением и развитием на этой основе межгосударственных интеграционных процессов». Проект предусматривал не только «согласование экономической политики, принятие обязательных для исполнения государствами-участниками совместных программ проведения экономических реформ», но и создание «адекватных политических институтов, обладающих достаточным объемом полномочий» в области регулирования взаимоотношений государств в собственно поли-
1 См.: Веблен Т. Теория праздного класса. М., 1984, с. 200-201, 217.
тической, оборонной, правовой, экологической, культурной, образовательной, научно-технологической сферах1. Стоит отметить, что в президентском послании парламенту Республики Казахстан «Новый Казахстан в новом мире» (28.02.2007 г.) Н. Назарбаев выступил и с идеей создания Евразийского экономического союза (ЕАЭС)2.
Однако в реальности интеграционные процессы проходили непросто. Начиналось всё с Договора об углублении интеграции в экономической и гуманитарной областях (1996 г.) и Соглашения о Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве (ЕЭП, 1999 г.). Следующим шагом стало учреждение Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС, 2000г.) в составе Белоруссии, России, Казахстана, Киргизии, Таджикистана. В 2011 г. было подписано соглашение о Зоне свободной торговли (ЗСТ), которая охватывает территории Армении, Белоруссии, России, Казахстана, Киргизии, Молдавии, Таджикистана, Украины (с 2016 г. не участвует), а также (в особом порядке) Узбекистана. С 2010 г. начал действовать Таможенный союз Белоруссии, России и Казахстана (+ Армения и Киргизия), с 2012 г. - Единое экономическое пространство, а с 2015 г. - Евразийский экономический союз (ЕАЭС) этих стран.
Однако противоречивый характер интеграционных процессов сохраняется. Хотя официально провозглашается, что ЕАЭС пришел на смену ЕврАзЭС, став более глубокой формой интеграции, остается ряд важных нерешенных вопросов. Так, если в рамках ЕврАзЭС осуществлялись программы по культурно-образовательной и социальной интеграции, то ЕАЭС, в частности его исполнительный орган Евразийская экономическая комиссия, этих вопросов принципиально избегает, сосредоточившись на сугубо экономических проблемах. Но и сами руководители и Белоруссии, и Казахстана неоднократно заявляли, что ЕАЭС не предусматривает политической интеграции, не уделялось внимания при подготовке Договора о ЕАЭС и интеграции социальной. При том, что странами ЕАЭС уже в предыдущие годы на межгосударственном уровне и в рамках ЕврАзЭС и
1 См.: Назарбаев Н.А. Проект документа «О формировании Евразийского союза государств» // Социальная реальность XXI века: угрозы и вызовы. М., 2016, с. 173-175.
2 См.: Гусев Л.Ю. Основные направления политического и экономико-энергетического развития Казахстана. М.-Берлин, 2016, с. 18.
Таможенного союза был принят ряд соглашений относительно социальной политики. Достаточно вспомнить Концепцию согласованной социальной политики государств-членов Евразийского экономического сообщества (2007 г.)1. Найдет ли применение этот документ в новых, более «продвинутых» условиях интеграции и как станет складываться социальная интеграция, остаётся неясным.
Помимо экономических структур евразийская интеграция породила и структуру, функционально отвечающую за коллективную безопасность и координацию оборонной политики. Таковой является Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), региональная международная организация, включающая на сегодняшний день Россию, Белоруссию, Казахстан, Армению, Киргизию, Таджикистан и созданная «для укрепления мира, международной и региональной безопасности и стабильности, защиты на коллективной основе независимости, территориальной целостности, суверенитета государств-членов, приоритет в достижении которых государства-члены отдают политическим средствам»2. Организация ведет свое начало с подписания Договора о коллективной безопасности (1992 г.), причем некоторое время параллельно существовала такая форма, как советы министров обороны стран СНГ. Ряд постсоветских государств за эти годы по разным причинам покинул ОДКБ: если на момент вступления Договора в силу в 1994 г. ОДКБ насчитывала 9 государств, то в настоящий момент их 6. Правда, с 2011 г. в качестве наблюдателей присутсвуют Сербия и Афганистан. В 2009 г. была усилена военная компонента ОДКБ, созданы Коллективные силы оперативного реагирования (КСОР). Впрочем, у большинства граждан, далёких от политики, КСОР ассоциируются с действиями в Центральноазиатском регионе и соответствующей экзотической камуфляжной униформой «пустынной» расцветки с желтыми «берцами», в которую были одеты парадные расчеты военнослужащих 45-го гвардейского отдельного полка ВДВ на параде Победы на Красной площади 9 мая 2011 г.
За последние годы Россией было сделано несколько важных шагов в направлении евразийской интеграции, вы-
1 Концепция согласованной социальной политики государств-членов ЕврАзЭС [URL:ttp://www.evrazes.com/docs/view/67].
2 Устав ОДКБ [URL: http://www.odkb-csto.org/documents/detail.php?ELEMENT_ID=124].
ходящей за пределы постсоветского пространства. Имеется в виду участие в структурах ШОС и БРИКС. По итогам плодотворно прошедших совещаний на высшем уровне БРИКС и ШОС в Уфе (июль 2015 г.) обозначился курс на «сопряжение» проектов, создаваемых в рамках ЕАЭС, с макрорегиональными проектами, выдвигаемыми КНР, в частности проектом «Экономический пояс Шёлкового пути».
Важную роль в развитии макрорегиональной евразийской интеграции должны играть крупные неоиндустриальные проекты, не только позволяющие повысить технологический и экономический суверенитет стран Евразии, но и выступающие локомотивами развития социальной и информационной сфер. Представляется, что сопряжение инфраструктурных проектов ЕАЭС с вышеназванным китайским проектом способно получить оптимальную реализацию через «Транс-Евразийский пояс RAZVITIE - Интегральную евразийскую транспортную систему» (ТЕПР-ИЕТС), которая позволит соединить Европу с Центральной Азией и Дальним Востоком.
Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) - постоянно действующая международная организация, основанная в 2001 г. и включающая Россию, КНР, Казахстан, Киргизию, Таджикистан и Узбекистан. Статус наблюдателей имеют Белоруссия, Монголия, Индия, Иран, Пакистан и Афганистан. Подали заявку на получение статуса наблюдателей Бангладеш, Египет, Сирия. В статусе партнеров ШОС по диалогу выступают Азербайджан, Армения, Камбоджа, Непал, Турция, Шри-Ланка. На саммите ШОС в Уфе (2015 г.) была запущена процедура приема в ШОС Индии и Пакистана, которая завершилась на очередном заседании глав государств ШОС в Ташкенте 23-24 июня 2016 г., поскольку председательство в организации перешло от России к Узбекистану.
Цели и задачи ШОС состоят в укреплении взаимного доверия и добрососедства; содействии эффективному сотрудничеству в политической, торгово-экономической, научно-технической и культурной областях, в сфере образования, энергетики, транспорта, туризма, охраны окружающей среды; совместном обеспечении и поддержании мира, безопасности и стабильности в регионе; продвижении к созданию
демократического, справедливого и рационального нового
1
международного экономического и политического порядка .
1 ШОС [URL: http://ria.ru/infografika/20150708/1120666045. htm l].
Перспективы «сопряжения» ЕАЭС и китайского «Экономического пояса Шёлкового пути» повышают заинтересованность сторон в обеспечении безопасности в Центральной Азии. Китайская сторона планирует расширение инвестиций в страны этого региона. Активизация радикальных исламистов создает угрозу выплескивания нестабильности за пределы стран Центральноазиатского региона. Сохраняются риски усиления нестабильности на территории КНР (Синцзян-Уйгурский автономный район) и проникновения подрывных элементов на территорию России. И решение задач безопасности может также осуществляться за счет активизации новых участников.
Так, по мнению Н.П. Патрушева, секретаря Совбеза РФ, расширение ШОС отвечало бы интересам участников этой организации: «Участникам ШОС необходимо учитывать непредсказуемость ситуации на Корейском полуострове, рост напряженности в Азиатско-Тихоокеанском регионе, нестабильную ситуацию в Афганистане, на Ближнем Востоке... Нашим общим интересам отвечало бы дальнейшее принятие новых членов. Особо хочу подчеркнуть <...> нашу полную поддержку узбекскому председательству в отношении императивности реализации решений уфимского саммита в части, касающейся приема Индии и Пакистана»1.
Как представляется, заинтересованность России в расширении постоянных членов ШОС за счет этих стран связана со стремлением вовлечь их в систему общего контроля за нераспространением ядерного оружия, неиспользованием ОМП и усиления контроля за процессом хранения имеющегося арсенала и ядерных материалов. Известно, что Индия и Пакистан на протяжении десятилетий находятся в достаточно конфликтных отношениях между собой, поэтому вступление обеих стран в ШОС позволит задействовать ресурсы организации в деле снижения напряженности на Евразийском материке. Не меньшее значение имеет то, что Индия и Пакистан являются важными элементами международной и региональной антитеррористической структуры. В вопросах борьбы с терроризмом и экстремизмом Индия и Пакистан имеют реальную почву для
1 Патрушев: расширение ШОС отвечало бы интересам всех членов организации // РИА «Новости» 14.04.2016 г. [URL: http://ria.ru/world/20160414-/1410468776.html]
развития отношений с остальными государствами-членами ШОС. В свою очередь, интересы государств-членов ШОС обусловлены стремлением получить доступ к выходу в Индийский океан. Россия и Индия уже создали коридор «Юг - Север», связывающий Россию с Индийским океаном, а государства Средней Азии рассматривают Индию и Пакистан как возможные «пути» выхода к морю. Поэтому и в сфере экономического сотрудничества Индия и Пакистан могут достаточно легко интегрироваться в ШОС. В то же время эти две страны имеют определенный вес на мировой арене, поэтому их возможное вступление в ШОС позволит расширить рамки организации в сферах политики, экономики, безопасности, приграничного сотрудничества, демографии, культуры и др.
Что касается потенциального расширения ШОС за счет других стран-наблюдателей, то интерес как для России, так и для Китая представляло бы принятие в полноправные члены ШОС Ирана. Однако международные санкции против этой страны по уставу ШОС являются принципиальным препятствием для ее принятия в данную организацию. Но с запуском плана действий по урегулированию иранской ядерной программы открывается путь для отмены санкций и рассмотрения заявки на членство Ирана в ШОС. Тем более что КНР официально поддержала заявку Ирана на вступление в ШОС1.
Также, как представляется, в интересах России было бы в перспективе вовлечь в орбиту ШОС Азербайджан и Армению. Периодически возобновляющийся конфликт вокруг Нагорного Карабаха возможно было бы предотвращать используя не только ресурсы России, но и возможности и авторитет ШОС.
С точки зрения как КНР, так и определённых деловых кругов России, связанных с нефтегазовым комплексом, было бы перспективным вовлечение в орбиту ШОС нейтральной Туркмении, до сих пор не участвующей ни в какой из региональных международных организаций. Интерес Китая связан в значительной степени с серьёзными капиталовложениями в разработку газового месторождения в Южном Иолотани (Галкыныш) и, соответственно, необходимостью
Китай поддержал вступление Ирана в ШОС [URL: http ://vz. ru/news/2016/1 /23/790201 .html]
сохранения стабильности в республике. Ведь Туркменистан, несмотря на авторитарный режим, обладает довольно слабой армией и спецслужбами, а значит, может стать потенциальной жертвой исламских экстремистов. В течение многих лет руководство Туркменистана проводило вполне осознанный курс на снижение уровня жизни большей части населения, включая молодежь. При этом и силовые структуры республики не подвергались реформированию и укреплению. Армия Туркмении откровенно слаба и со времен С. Ниязова (Туркменбаши) на протяжении двух с половиной десятилетий независимости республики используется по большей части как дешевая рабочая сила в строительстве.
Экономическое взаимодействие в ближайшие годы будет оставаться основным направлением развития ШОС. Для этого созданы почти все необходимые условия. Деятельность Межбанковского объединения ШОС сегодня уже выходит за границы стран-участниц, к ней подключаются и банки стран-наблюдателей. И эта сфера будет только расширяться, охватывая другие страны Евразии. В перспективе ШОС предстаёт в качестве объединения, включающего в себя как крупных производителей и экспортеров топливно-энергетических ресурсов (Россия, Казахстан и, возможно, присоединившийся Иран), так и крупнейших их импортеров (КНР, Индия). Это будет организация, обладающая проектами по развитию евразийской транспортной инфраструктуры и промышленности (ТЕПР-ИЕТС), по созданию благоприятных условий межгосударственной торговли. Следовательно, можно ожидать роста интереса к ШОС и стремления других государств стать членами данного союза.
Тем не менее, говоря о функциональных сторонах ШОС, можно отметить наличие дублирующих органов. Так, например, на постоянной основе действует Региональная антитеррористическая структура ШОС (РАТС) в Ташкенте, предназначенная для содействия координации правоохранительных органов и спецслужб в борьбе с терроризмом, экстремизмом, сепаратизмом. При этом на сегодняшний день её функции во многом дублируют деятельность Антитеррористического центра ОДКБ в Бишкеке. Возможно, с расширением ШОС за счет принятия новых членов деятельность РАТС обретёт самостоятельное значение.
И наконец, еще одна интеграционная структура, в которую вовлечена Россия, - БРИКС1. Это группа из пяти государств: Бразилии, России, Индии, КНР, ЮАР, объединенных собственным взглядом на пути глобализации. Возникновение данного объединения можно описать социологическим языком как превращение номинальной группы в типологическую, а далее в ассоциацию и затем (возможно) в организацию. Изначально это был всего лишь «ярлык», наклеенный наблюдателем извне на некоторую группу, участники которой не осознавали свою принадлежность к ней, но в дальнейшем стали осознавать свою общность и взаимодействовать в ее рамках. Термин впервые был употреблен британским финансистом Т. Дж. О'Нилом в 2001г. 2. (Помимо БРИКС О'Нил обозначил еще одну группу стран - МИНТ: Малайзия, Индонезия, Нигерия, Турция.) Показательно, что если до 2011 г. к группе из четырех стран применялся термин БРИК, то после присоединения ЮАР по заявлению министра финансов Индии группа получила название БРИКС3.
Объединение отсчитывает своё существование с проведённого в июне 2006 г. Петербургского международного экономического форума с участием министров экономики Бразилии, России, Индии, Китая. С тех пор регулярно проводятся встречи и совещания глав государств, глав МИД, министров финансов и т.п.
Однако не стоит переоценивать степени консолидиро-ванности стран БРИКС - каждая из них имеет в качестве основных торговых партнеров США или ЕС. Но, говоря о перспективах БРИКС, можно обозначить одну важную функцию -возможность формирования новой системы международных отношений на принципах многополярного мира. История знает несколько систем международных отношений: Вестфальскую (с 1648 г.), Венскую (с 1815 г.), Версальско-Ва-шингтонскую (с 1919 г.), Ялтинско-Потсдамско-Хельсинкскую (1945-1975 гг.). Каждая из этих систем устанавливала международные границы и международное право после больших и кровопролитных войн - Тридцатилетней войны, Наполеоновских войн, Первой мировой войны, Второй мировой вой-
1 BRICS (англ.): Brasil, Russia, India, China, South Africa, созвучно с английским словом «bricks» («кирпичи»).
2 См.: Алексеев А. БРИК новой волны // Ведомости, 14.09.2010 г., № 172.
3 См.: ЮАР официально присоединилась к БРИК [URL: https://len-ta.ru/news/2011 /02/18/bricks/].
ны. В результате разрушения СССР и распада мировой социалистической системы 1990-е гг. оказались периодом однополярного доминирования США. На практике это привело к попранию системы международного права и международной безопасности, о чем свидетельствуют события вокруг Югославии, Ирака, Афганистана, Ливии, ^рии. В этой ситуации БРИКС даёт миру шанс на построение новой системы международных отношений без большой войны.
Таким образом, мы видим вовлеченность России в ряд интеграционных структур. В одних РФ выступает в качестве «первой среди равных», в других - в качестве лишь одного из партнеров. Это свидетельствует об объективном характере евразийской макрорегиональной интеграции. России в такой ситуации требуется активнее вносить в мировую повестку дня инициативы, иначе приоритет интеграции евразийского пространства окажется за другими проектами и другими евразийскими державами.
Селезнёв И.А. Роль институциональных структур в процессе евразийской интеграции. В статье проводится анализ интеграционных процессов на евразийском пространстве с точки зрения теории институционализма. Рассмотрены основные концепции интеграции, институциональные и функциональные особенности таких структур, как ЕАЭС, ОДКБ, ШОС, БРИКС.
Ключевые слова: евразийская интеграция, институциона-лизм, концепции интеграции, ЕАЭС, ОДКБ, ШОС, БРИКС.
Seleznyov I.A. The role of institutional structures in the process of Eurasian integration. The article is devoted to the analysis of the integration processes at the Eurasian area from the point of view of the theory of institutionalism. There are shown the basic concepts of integration, the institutional and functional peculiarities of such structures as EAEU, CSTO, SCO, and BRICS.
Key words: Eurasian integration, institutionalism, the concepts of integration, EAEU, CSTO, SCO, BRICS.
Человек и общество
