CC BY
25
Осуществляя сравнительный анализ социологических исследований, посвященных воспитанию и социализации студенческой молодежи в вузах Ростовской области, нельзя обойти вниманием школу, которая является не только основным институтом общего образования, но и традиционно рассматривается в качестве активного участника процесса развития индивида. Можно сказать, что она продолжает процесс первичной социализации, начавшийся в семье.
Как отмечается в докладе, подготовленном комиссией Общественной палаты Российской Федерации по интеллектуальному потенциалу нации под руководством Я.И. Кузьминова, «...сохранение, по сути, советской организационно-экономической формы школы происходило в условиях резкого социального, территориального и экономического расслоения населения» [5, с. 9].
В современных условиях большинство российских семей получили возможность дать своим детям знания не только в различных его формах, но и в средних образовательных учреждениях различного типа. Характерно, что включение в рынок образовательных услуг среднего образования происходит фактически с момента первой возможности ребенка эти услуги усваивать и рассматривается семьей как часть жизненной стратегии индивида [2, с. 207]. Данные обстоятельства позволяют нам утверждать, что проблема неравенства образовательных возможностей для разных социальных групп населения все чаще обнаруживается уже не на подступах к высшему образованию, а гораздо раньше -в момент начала учебы в школе. Неравенство доступа к качественному общему образованию закрепляется в старших классах школы. Как указывает Н.Ю. Конасова, старшие классы - это, по сути, уже элемент вузовской системы, своеобразная вводная ступень высшего образования, а не просто школа. Значит, «школьники должны осваивать вузовский способ обучения и готовиться к поступлению в вуз» [3, с. 65-66]. Таким образом, «поступление в “правильную” школу сегодня превратилось в первое нажатие кнопки социального лифта. Вторым нажатием станет через 11 лет собственно поступление в вуз» [1, с. 73].
Следует отметить, что в российской социологической литературе проблемы школы и среднего образования рассматриваются преимущественно как соотношение социальных заказов или задач государства, общества или семьи в отношении этого социального института. Такая позиция, по мнению А.М. Осипова, является ошибочной, поскольку свой социальный заказ в адрес указанных институтов может формировать и школа, когда она призывает родителей повлиять на поведение ученика, уделять больше времени самостоятельной работе ребенка дома [6, с. 376].
К этому следует добавить, что связанные со школой ожидания различных социальных групп заказчиков могут не совпадать или даже противоречить друг другу. Например, желание государства облегчить неимоверно возросшую нагрузку на школьников, сделать столичные вузы доступными для всех без исключения выпускников школ, в том числе из сельской глубинки, снизить неимоверно возросший «аппетит» так называемых «репетиторов» и, соответственно, уменьшить коррупцию при поступлении в вузы приобрело форму Единого государственного экзамена (ЕГЭ). Как отмечается Ж.Т. Тощенко, введение ЕГЭ было продиктовано самыми благими намерениями, однако он с самого начала приобрел черты «кентавра» [8, с. 425]. Другими словами, совместив несовместимое, абсолютизировав ЕГЭ как единственную форму испытания, задекларировав близость к западным стандартам обучения, государство как социальный заказчик получило совсем не то, на что оно рассчитывало в начале образовательных реформ. Во-первых, коррупция из вузов переместилась в школы, где под тем или иным предлогом изменяются результаты государственного экзамена. Во-вторых, школа вместе с ориентацией учащихся на труд, будущую профессиональную деятельность, достаточно быстро утратила ориентацию на знание, умение размышлять. Целью обучения в школе стало запоминание правильных ответов. В-третьих, у вузов появилась возможность манипулирования результатами ЕГЭ, поскольку до сих пор критерии, по которым учитывается или, наоборот, не учитывается необходимое для поступления в учебное заведение количество баллов, остаются произвольными [8, с. 425-433].
В настоящее время российские школы сталкиваются с уникальными трудностями, неизвестными никаким другим организациям. Например, ожидается, что современная средняя школа нивелирует влияющие на детей негативные перемены в обществе и в семье: защитит учеников от быстро
меняющихся тенденций в телевизионной и массовой культуре, оградит их от жестокого обращения и подростковой беременности, наркомании и других социальных потрясений. Исследоватли отмечают, что социальные ожидания различных групп российского населения от общеобразовательной школы, которые в рамках отдельных социальных опросов разделены на категории (от «просвещенных» до «тех, кто структурно не оформляет свои запросы»), совпадают [3, с. 65-66].
В рамках собственно сравнительного анализа социологических исследований, посвященных социализации и воспитанию студентов донских вузов, имеет смысл рассмотреть место и роль школы в процессе первичной социализации.
Следует отметить, что результаты наших исследований подтверждают известный социологический факт: «образование есть удел образованных», т.е., чем оно выше и качественнее, тем более «разбужены» образовательные потребности и тем чаще люди прибегают к учебе, [8, с. 74]. Так, в школах, отнесенных нами к категории «традиционных», обучалось 83 % студентов, указавших в качестве базового образования отца - среднее общее, и только 65 % респондентов - высшее. Для детей из семей с высоким образовательным статусом отца характерно обучение в школах нового типа (21 % против 10 %) или профильных школах (13 % против 6,5 %). Интересно, что в лицеях, гимназиях и профильных школах обучаются дети, чьи отцы являются руководителями предприятий (21 %) и структурных подразделений (12 - 15 %), предпринимателей (12 %).
Как показывают результаты социологических исследований, в настоящее время студенческая молодежь Дона продолжает рекрутироваться из различных слоев, отличающихся особенностями социально-образовательного статуса родителей. Контингент ведущих вузов формируется из абитуриентов, проживающих в городах и сельских поселениях Ростовской области. До поступления в вуз 30 % абитуриентов проживали в областном центре, 39 % - в средних городах, а 26 % - в сельских поселениях.
Более того, студенческая среда главного вуза Южного федерального округа - Южного федерального университета на 95 % формируется из абитуриентов, проживающих в Ростовской области, из которых подавляющее большинство - жители областного центра (39,6 %).
В целом среди студентов Ростовской области в 2011 г. 73 % опрошенных окончили традиционную школу, 16 % - школу нового типа (лицей, гимназия), 11 % - школу определенного профиля с углубленным изучением отдельных предметов. Для сравнения: в 2006 г. доля выпускников гимназий и лицеев в областных вузах составляла 12,8 % от числа опрошенных респондентов, школ с углубленным изучением предметов - 8,8 %, традиционных школ - 76,4 %, соответственно.
Среди студентов, обучающихся в ЮФУ и его структурных подразделениях, и принявших участие в опросе в 2011 г., традиционную среднюю школу окончили 67,3 % опрошенных, гимназию или лицей - 18,1 %, школу с углубленным изучением предметов - 13,8 % респондентов. Для сравнения: в 2006 г. 71,2 % обучающихся в ЮФУ студентов окончили традиционные средние школы, школы нового типа (гимназии и лицеи) -15,3 %, профильные школы - только 3,7 % опрошенных.
Налицо следующая картина: в вузах уверенно растет число студентов, окончивших лицеи, гимназии или специализированные школы, а «популярность» традиционных школ медленно снижается. Рост числа студентов, имеющих аттестат о среднем полном образовании, выданный школой определенного профиля, подтверждает и другое наше предположение: именно родители формируют образовательную траекторию собственного ребенка путем его вовлечения в орбиту образовательных услуг. При этом увеличение числа студентов из лицеев, гимназий и спецшкол привело к нормализации ситуации, связанной с успеваемостью. Например, если в ЮФУ в 2006 г. только 19,6 % студентов на вопрос об успеваемости ответили, что они учатся в основном на «отлично», то в 2011 г. их количество составило 24,2 %. Примечательно, что число студентов, обучающихся в основном на «удовлетворительно» и балансирующих на границе между «хорошо» и «удовлетворительно», сократилась до 9,6 и 25,8 %. В 2006 г. таких респондентов в ЮФУ насчитывалось 10,3 и 31,9 %, соответственно.
Как отмечалось выше, дети, чьи родители имеют высшее образование, чаще всего заканчивают школы нового типа. Более 60 % респондентов - выпускников гимназий, лицеев и профильных школ указывают на наличие высшего образования у отца и матери. Для родителей выпускников традиционных школ характерно наличие средне-специального образования (43,7 % опрошенных сообщают о его наличии у отца и 40,9 % - у матери). Интересно, что обратная вероятность, когда родители не имеют высшего образования, а их ребенок учится в гимназии или спецшколе, крайне мала (не более 2,4 % студентов, окончивших школы нового типа). Мы также пришли к выводу о том, что большинство родителей, занятых в интеллектуальной сфере, предпочитает для своих детей новые типы школ (гимназии, лицеи), которые, по сути, и дают возможность продолжать обучение в вузе.
Таким образом, полученные в ходе нашего исследования результаты позволяют констатировать, что выбор в пользу специализированных школ и лицеев делают те родители, которых можно отнести к «инвестиционно способным» группам населения, нацеливающим своих детей на поступление в вуз г. Ростова-на-Дону. Например, в Ростовском государственном университете путей сообщения студентов, окончивших школу нового типа, обучается 24 %, в экономическом - 19 %, строительном, медицинском и техническом университетах города - 21, 20 и 17 %, соответственно.
Противоположные результаты получены нами в вузах, расположенных в малых городах области и сельской местности. В АЧГАИА (г. Зерноград) доля студентов - выпускников лицеев, гимназий и специализированных школ - сократилась в 2011 г. до 9 и 8 %, соответственно. В 2006 г. эти показатели были равны 11 и 9,6 %. В ДГАУ (п. Персиановка) с 11,7 до 9 % сократилось число студентов - выпускников гимназий, с 6,3 до 4 % - выпускников школ с углубленным изучением предметов.
В рамках данной публикации мы остановимся лишь на вопросе мотивации студенческой молодежи ведущих вузов Дона в зависимости от типа средней школы, которую они закончили. Представляется, что у нас есть все основания полагать, что школы нового типа (лицей, гимназия, профильная или специализированная школа) в большей степени подготавливают к вузовскому обучению, нацеливают на него, создают лучшую культурную и профессиональную базу для дальнейшей учебы. Именно эти факторы, по нашему мнению, характеризуют роль школы в процессах первичной социализации студенчества.
В целом можно отметить, что мотивация выбора профессии студентами ведущих вузов Дона имеет достаточно широкий диапазон значимости: от стремления избежать службы в армии до удовлетворения собственных интересов и самосовершенствования. К сожалению, выбор профессии, обусловленный ее востребованностью на рынке труда, престижностью или высокой оплатой, не занимает ведущих мест в рейтингах респондентов из специализированных школ, гимназий и лицеев (см. табл.).
Мотивация выбора профессии студентами в зависимости от типа школы
( в % к числу опрошенных)
Типы школ Варианты N. ответов Традиционная Школа Школа нового типа Школа с углубленным изучением предметов
2006 2011 2006 2011 2006 2011
Спрос на рынке труда 30,1 35,8 33,1 36,2 25,9 33,4
Престиж профессии 35,9 39,8 43,3 40,1 31,1 40,7
Высокая оплата труда 21,7 24,1 26,1 25,9 19,7 26,6
У довлетворение собственных интересов и самосовершенствование 52,1 56,3 39,1 57,7 61,1 59,0
По рекомендации родителей 32,8 30,7 33,5 27,9 31,1 29,4
Стремился избежать службы в армии 9,6 2,7 5,3 3,9 11,4 3,3
Мы видим, что основным мотивом выбора того или иного вуза становится удовлетворение собственных интересов, развитие способностей и самосовершенствование студенческой молодежи. Если в 2006 г. это декларировали 51 % опрошенных, то в 2011 г. уже 57 % студентов. В зависимости от типа вуза и его месторасположения данный показатель имеет тенденцию к росту: до 70 % от числа опрошенных студентов в Таганрогском институте управления и экономики, до 78 % - в Ростовском медицинском университете, до 91 % - в Таганрогском педагогическом институте.
Современная специфика ситуации состоит в том, что 56,3 % выпускников традиционных школ, 57,7 % - школ нового типа и 59 % профильных школ выбирают специальность, а значит, и будущую профессию для удовлетворения собственных интересов, развития способностей и самосовершенствования. Как следствие этого, в настоящее время отсутствует ясное представление о том, каковы ожидания общества от студенчества, а последнее связывает будущую социальную успешность с лицами, которые, не обременяя себя тяжелым академическим трудом, считаются «гордостью вуза», участвуя в самодеятельности, конкурсах красоты или играя в КВН. Приметой нового времени стали спорт и участие студентов в многочисленных состязаниях различного уровня.
Другая причина этого явления, по нашему мнению, состоит в том, что действительные знания в системе образования не согласовываются с существующей в обществе потребностью в тотальной визуализации и игре, что резко снижает способность студенческой молодежи к интеллектуальной деятельности и учебе.
Наконец, третьей причиной является демократизация вузовской жизни. Данное обстоятельство, по мнению А.В. Коржуева и В.А. Попкова, внесло значительные изменения в учебный процесс образовательного учреждения: теперь и преподаватели, и студенты знают, что вполне возможно, а иногда даже наиболее вероятно, что работать по предлагаемой вузом специальности большинство его выпускников не будет. Это влечет за собой снижение мотивации к достижению высоких результатов обучения и обусловливает резкое повышение значимости того пласта «надпрофессиональных» образовательных компонентов, которые являются инвариантными (знание иностранных языков, компьютерная грамотность) и др. [4, с. 11].
Уже сегодня российские социологи констатируют, что полностью доступного и действительно всеобщего среднего образования в России нет. Большая часть населения страны, по сути, лишена возможности получить в массовой школе полноценное и качественное среднее образование. В ситуации безальтернативного выбора школы: «потому что другой в нашем населенном пункте нет», -оказались, по результатам исследования, выполненного сотрудниками Института социологии Российской академии наук, 17 % опрошенных [7, с. 58]. Однако, по данным этих же исследователей, явное неравенство шансов только «подстегивает» энергию и напор абитуриентов и их родителей. По мнению исследователей, в целом каждая семья очерчивает для себя «коридор возможностей» и получает то, на что рассчитывает или что может себе позволить.
Как видно из результатов проведенного нами анализа, проблема неравенства образовательных возможностей для разных социальных групп населения все чаще обнаруживается уже не на «подступах» к высшему образованию, а гораздо раньше - в момент начала учебы в школе. При этом важно подчеркнуть, что главная причина неравенства в средних школах заключается не в платности обучения, а в культурном и территориальном факторах расслоения населения. Например, лицеи и гимназии продолжают оставаться элитными учебными заведениями в системе школьного образования, доступными только семьям, проживающим в г. Ростове-на-Дону, или в крупных городах Ростовской области. Соответственно, тип школы уже сегодня выступает показателем социального положения семьи, а в дальнейшем статус общеобразовательного заведения будет одним из маркеров социальной дифференциации местного сообщества. Более того, начало жизненного пути, которое обычная семья, как правило, связывает с вузом, для представителей отдельных социальных групп будет начинаться в специализированных школах (гимназиях и лицеях), что еще в меньшей степени способствует равенству доступа к ресурсам высшего образования. Результаты собственных исследований подтверждают мысль ряда авторов о том, что школьная система в России постепенно разделяется на две части: одна - для обеспеченных и образованных (преимущественно горожан), а другая - для малообразованных и небогатых семей (главным образом проживающих в сельской местности). В итоге в вузы России поступает в два с половиной раза больше выпускников из школ нового типа («сильных»), чем из традиционных общеобразовательных учебных заведений [5, с. 10].
Таким образом, фиксируемую и ранее связь между социальным статусом семьи студента и типом вуза мы дополняем еще одним элементом - типом школы. При этом необходимо отметить, что общеобразовательная школа во всех формах ее существования в процессе первичной социализации является вторым после семьи уровнем воспитательного процесса. Очевидно, что новые задачи, которые стоят перед этими социальными институтами, рано или поздно поставят вопрос об их партнерстве, поскольку это соответствует основному направлению процесса социализации -формированию зрелой и компетентной, профессионально ориентированной личности.
Литература
1. Борусяк Л. ЕГЭ как зеркало проблем российского образования // Вестник общественного мнения. 2009. № 3.
2. Гладарев Б., Цинман Ж. Дом, школа, врачи и музеи // Новый быт в современной России: гендерные исследования повседневности / Под ред. Е. Здравомысловой, А. Роткирх, А. Темкиной. СПб., 2009.
3. Конасова Н.Ю. Общественная экспертиза качества школьного образования. СПб., 2009.
4. Коржуев А.В., Попков В.А. Традиции и инновации в высшем профессиональном образовании. М., 2003.
5. Образование и общество. Готова ли Россия инвестировать в будущее? Доклад Общественной палаты Российской Федерации - 2007 // Вопросы образования. 2007. № 4.
6. Осипов А.М. Социология образования: Очерки теории. Ростов н/Д, 2006.
7. Свобода. Неравенство. Братство: Социологический портрет современной России / Авт.-сост. Е.П. Добрынина; Под общ. ред. М.К. Горшкова. М., 2007.
8. Тощенко Ж.Т. Кентавр-проблема (Опыт философского и социологического анализа). М., 2011.
9. Чередниченко Г.А. Молодежь после получения среднего образования: образовательные и профессиональные траектории // Вестник института социологии. 2011. № 2.
