CC BY
169
УДК 316.613.4
М.Ю. Горбунова
РОЛЬ ЭМОЦИЙ В УПРАВЛЕНИИ АКТИВНОСТЬЮ СОЦИАЛЬНЫХ СУБЪЕКТОВ
Активность социальных субъектов раскрывается в поведении, деятельности и действиях. Эмоции рассматриваются как необходимый компонент когнитивной деятельности, процесса принятия решений и целенаправленной деятельности в целом. Обосновывается включенность эмоций во все типы социального действия.
Эмоции, активность, социальное действие, рациональность, панэмоциональность, аффективно-когнитивный комплекс
M.Yu. Gorbunova THE ROLE OF EMOTIONS IN THE MANAGEMENT OF SOCIAL ACTORS ACTIVITY
The activity of social actors is considered in the behavior, activities and actions. In the paper emotions as a necessary component of cognitive activity, decision-making and purposeful activity is under review. The article explains the inclusion of emotions in all types of social action.
Emotions, activity, social action, rationality, panemotionality, affective-cognitive complex
В последнее время наблюдается значительный рост интереса к эмоциям как к объекту социологических исследований. Однако так было не всегда. Маргинальное положение эмоций в социологии явилось следствием общей тенденции развития социологической науки, которая главный акцент делала на рациональности социальных действий. Классические социологические теории игнорировали проблематику эмоций, поскольку анализировали социальную жизнь на уровне значительной абстракции и скопления масс, но как только они обращались к рассмотрению реальных взаимодействий, то неизбежно сталкивались с эмоциональными явлениями. Несмотря на то, что носителем эмоций является конкретная личность, эмоциональные переживания, вплетаясь в ткань социального взаимодействия, переходят в разряд надындивидуальных явлений, а значит, могут быть подвергнуты социологическому анализу. Актуальность социологического исследования эмоций обоснована тем, что многие особенности современного общества невозможно объяснить, оперируя только рациональностью, их можно понять, учитывая эмоциональный контекст. Эмоции встраиваются в культурные практики и благодаря продуктам культуры формируют общий эмоциональный язык, общий опыт эмоциональных переживаний (который гораздо шире и разнообразнее индивидуального опыта человека) и оказывают воздействие на активность социальных субъектов. Понятие субъекта подразумевает, что актор, включенный в социальные отношения, оказывает воздействие на воспроизводство и обновление социальных структур, принимает активное участие в социальном конструировании и проектировании реальности, а также в различных формах социальной деятельности.
Жизнь и функционирование общества обеспечиваются активностью социальных субъектов, которые его составляют. П. Штомпка пишет, что «общество - это, в конечном счете, активность, деятельность людей. Не существует общества без действующих людей.
Все, что существует в обществе, - это либо проявление, либо последствия человеческой активности» [18]. В современной деятельностно-активистской парадигме социальные субъекты именуются агентами, деятельность которых предполагает определенный результат. Основополагающие тезисы этого подхода заложены в трудах С.Н. Южакова, который рассматривал активность и культуру в качестве социальных факторов, обусловливающих «ход общественного прогресса». С точки зрения ученого, «ряд общественных условий образует ряд личностей, а деятельность последних производит новый ряд общественных условий...», а вовсе не «одно общественное явление производит другое независимо, изолированно от действия всех остальных» [20]. Активность представляет собой всеобщую характеристику живых существ, их собственную динамику как источник преобразования или поддержания ими жизненно значимых связей с окружающим миром. Х. Хекхаузен отмечает, что активность человека включает не только разного рода действия или сообщения, но и переживания - психическую активность в виде восприятий, мыслей, чувств и представлений, даже если она и не производит каких-либо непосредственных изменений во внешнем мире [17]. Таким образом, на индивидуальном уровне эмоции, с одной стороны, представляют собой психическую активность, а с другой, возникая в процессе практически любой активности человека, являются одним из главных регуляторов человеческой жизни.
К. Изард, подчеркивая важность эмоциональных явлений в жизни человека, пишет: «Человеческое поведение зиждется на эмоциях, они активизируют и организуют восприятие, мышление и устремления человека. Эмоции оказывают непосредственное влияние на перцептивные процессы, фильтруют информацию, которую человек получает при помощи органов чувств, активно вмешиваются в процесс ее последующей обработки» [7]. Другими словами, эмоции обеспечивают определенный уровень активности человека.
Активность человека непосредственно проявляется в его поведении. Как отмечает П. Штомпка, термин «поведение» используется для описания физической активности, наблюдаемой со стороны и основанной на определенных движениях [18]. Однако когда исследователь наблюдает за животными, он тоже говорит об их поведении. Отличие поведения животных от поведения человека состоит в том, что оно является непосредственно биологическим. Иначе говоря, поведение животных возможно лишь по отношению к предмету, жизненной биологической потребности, всегда оставаясь в пределах их инстинктивных, биологических отношений к природе. В отношении человека поведение есть совокупность движений, актов и действий, которые может наблюдать другой человек, и которые ограничиваются и регулируются не только его биологическими потребностями, но и социальной средой. Представляя собой, прежде всего, существо общественное, человек в своем поведении, даже если оно и не носит целенаправленный характер, поступает в соответствии с социальной средой, процедурами и образцами, которых надо придерживаться. Последнее относится и к эмоциям, которые, являясь изначально физиологическими состояниями, связанными с бессознательной реакцией живого организма на происходящие внутри или снаружи события, в процессе социализации приобретают социокультурные фреймы.
Исследование исходных условий поведения и его последствий осуществлялось в рамках бихевиоризма. Дж. Хоманс, представитель этого направления научной мысли в социологии, анализируя социальное поведение, сформулировал правила «справедливого обмена». Значимым недостатком бихевиоризма является игнорирование процессов внутреннего состояния человека. Тем не менее П. Сорокин отмечал, что для изучения взаимодействия людей необходимо должны быть привлечены психологические категории и понятия. «Если кто-нибудь предпринял анализ взаимного поведения какой-нибудь
социальной группы, совершенно игнорируя психические процессы, происходящие в психике каждого члена при том или ином поступке, и описывал только внешние формы актов поведения, то вся социальная жизнь, или все то, что делает социальные явления категорией, ускользнуло бы целиком из-под анализа такого исследователя» [14]. Решающим является, таким образом, взаимодействие индивидов, выражающиеся в определенном поведении, в
свою очередь обусловленном воздействием ряда объективных (биологических, психических, экономических, социальных и иных) факторов или их сочетанием.
Основной формой проявления активности человека является деятельность. Главное отличие деятельности от поведения состоит в том, что поведение не всегда целенаправленно, не всегда предполагает создание некоторого продукта, носит зачастую пассивный характер; деятельность всегда целенаправленна, активна, нацелена на создание некоторого продукта (или результата). Таким образом, под деятельностью понимается специфическая форма отношения человека к окружающему миру и самому себе, выражающаяся в целесообразном изменении и преобразовании мира и человеческого сознания [19]. Изменяя окружающий мир, человек тем самым изменяет условия своего существования. Трансформация реальности, в свою очередь, изменяет условия и направление деятельности человека. В деятельности человек создает предметы материальной и духовной культуры, преобразует свои способности, строит общество, создает то, что без его активности не существовало бы в природе. Другими словами деятельность является основой общественной динамики, фактором, который приводит общество в постоянное движение. Личность организует свою деятельность с учетом своего прошлого опыта, знаний, убеждений и исходя из эмоциональных оценок.
Для обозначения действий, обращенных к другим людям и адресованных им, Ф. Знанецкий предложил употреблять понятие «социальная деятельность». Однако в последнее время в научных кругах активно обсуждается понятие «социальная активность». Понятие деятельности связано с понятием активности, но не тождественно ему. К.А. Абульханова-Славская принципиальное отличие активности от деятельности определяет в том, что деятельность исходит из потребности в предмете, активность - из потребности в деятельности [1]. Активность как бы предшествует деятельности во времени и сопровождает ее в течение всего процесса осуществления. Социальная активность в целом связана с реализацией социальных ценностей и направлена на включение личности в достижение социально значимых целей, поле которых выходит за пределы индивидуальных ценностей и межличностного общения.
Единицей активности и деятельности индивида является действие. Основания для исследования социального действия были предложены Максом Вебером, для которого социология означает науку, которая хочет истолковывающим образом понять социальное действие и благодаря этому причинно объяснить его протекание и его последствия. Социальным действием М. Вебер считал человеческое поведение в том случае, если действующий индивид или действующие индивиды связывают с ним субъективный смысл. В теории М. Вебера в отличие от таких идеальных типов социального действия, как целерациональное, ценностно-рациональное и традиционное, аффективный тип практически не использовался. С точки зрения ученого, эмоции скорее выступали помехой для рациональной формулировки предполагаемого смыслового содержания. Однако, с нашей точки зрения, каким бы не было содержание социальных отношений, оно обязательно предполагает эмоциональную окраску. Вступая в социальные отношения, человек не только механически воспроизводит социокультурные нормы поведения, но и ориентируется в ситуации, вырабатывая к ней определенное эмоциональное отношение, и также ориентируется в поведении других людей, а значит, и в их эмоциональном состоянии. По мнению П.В. Симонова, автора информационной теории эмоций, эмоции являются результатом когнитивной оценки ситуации и выполняют особую роль в ориентировке человека в ситуации [12].
Отмечая необходимость связывать мышление с аффективной сферой человека, С. Л. Рубинштейн писал, что психические процессы, взятые в их конкретной целостности, -это процессы не только познавательные, но и эмоционально-волевые. Они выражают не только знание о явлениях, но и отношение к ним. Ученый выдвинул принцип панэмоциональности, который подтверждает единство эмоций и когнитивных процессов: целостный акт отражения включает единство двух противоположенных компонентов -
знания и отношения, интеллектуального и аффективного, из которых то тот, то другой выступает в качестве преобладающего. С. Л. Рубинштейн указывает, что речь идет не только о том, что эмоция находится в единстве и взаимосвязи с интеллектом и мышлением или мышление с эмоцией, а о том, что мышление как реальный психический процесс является единством интеллектуального и эмоционального, а эмоция - единством эмоционального и интеллектуального [11]. Взаимодействие эмоционального реагирования и процесса познания К. Изард называет аффективно-когнитивным комплексом [7].
Как отмечают авторы монографии «Катастрофическое сознание в современном мире в конце ХХ века», в оппозиции «разум - эмоции» вторым отдается подчиненное место. Их рассматривают скорее как дезорганизующее и разрушительное начало, которое должно быть подчинено разуму и управляться последним. Данная традиция исторически сложилась в процессе наблюдения над такими эмоциями, как гнев, ярость, паника, которые было легче видеть и которые резко выделялись на общем более ровном эмоциональном фоне жизнедеятельности личности [9]. Однако последние эмпирические данные убедительно доказывают, что человеческая рациональность и, более широко, принятие решения зависят от эмоций. Простейшие опыты с применением аутотренинга в решении задач разной сложности показывают, что минимизация эмоционального возбуждения приводит к блокированию сложной интеллектуальной деятельности - участники эксперимента в расслабленном, «неэмоциональном» состоянии оказывались не в состоянии решить задачи более сложные, чем примеры из таблицы умножения. И, наоборот, при предъявлении набора задач разной степени сложности и креативности именно наиболее сложные и творческие задания сопровождались интенсивной «эмоциональной активацией» [3]. Следовательно, мыслящий и действующий социальный субъект - это субъект эмоциональный, а не машина, которая механически функционирует в рамках социальных ролей, норм и ценностей. Неслучайно разработчики андроидов большое внимание уделяют функции имитации роботами эмоций. Именно эмоциональные переживания делают эти умные машины более человечными.
С точки зрения О.К. Тихомирова, эмоции улучшают или ухудшают мыслительную деятельность, убыстряют или замедляют ее, выполняя роль катализатора мыслительного процесса [15]. В.К. Вилюнас, связывая эмоции с процессом выделения цели в плане образа, дает следующее определение: «Эмоция - это особое переживание субъектом отдельных характеристик образа, придающее им целевую характеристику и побуждающее субъекта к решению на уровне образа задачи о способе ее достижения, а в конечном счете - к целенаправленной внешней деятельности» [5]. Таким образом, анализ работ указанных выше авторов, дает возможность утверждать, что активность социальных субъектов основывается на аффективно-когнитивном комплексе. Любое целенаправленное поведение человека подразумевает участие эмоций.
Как указывает В. Н. Лукин, помимо когнитивной стороны, включающей рациональность, индивидуальное действие базируется на ценностях (субстанциональная рациональность), эмоциях, а также опыте (в том числе оснований на привычках, традициях). «Аффектуальная база действия на микроуровне (affectual base), или его эмоциональная сторона, нередко выступает альтернативой рациональности, мотивируя субъекта к совершению действия лишь сугубо на основе особого эмоционального состояния (аффекта, в том числе)» [10]. Эмоции не только служат для оценки акторами обстоятельств действия, но и активизируют интеллектуальную деятельность, участвуют в процессе принятия решений, в целом обеспечивая готовность действовать. Принятие этой точки зрения заставляет нас обратить внимание на теорию действия в трактовке М. Вебера. Если социальное действие, помимо рациональных, когнитивных процессов определяют также эмоции, то аффективный базис обусловливает не только аффективный тип действия, но и любой другой тип социального действия. Рассмотрим включенность эмоций в типы социальных действий.
В основе целерационального действия лежит анализ «условий» или «средств» для достижения рационально поставленной и продуманной цели, а также расчет достижений и
затрат, направленный на увеличение первых и минимизацию вторых. Возникает вопрос: «Как происходит эта оценка?». Конечно, существенную роль здесь играют социальный статус субъекта, его представления об иерархии приоритетов, наличие соответствующих ресурсов. Тем не менее, после установления смысла ситуации она оценивается субъектом с точки зрения полезности - вредности и значимости - незначимости, что предполагает переживание положительных и отрицательных эмоций. Важным в данном типе социального действия являются также процессы постановки цели и принятия решения, которые основываются на когнитивных процессах. Однако выше была продемонстрирована связь когнитивных и эмоциональных процессов. Учитывая принцип панэмоциональности и существование аффективно-когнитивного комплекса, считаем, что противопоставление рационального и эмоционального теряет смысл. Как справедливо отмечает Додонов, деятельность, поддерживаемая эмоциями человека, протекает, как правило, много успешней, чем деятельность, к которой он себя принуждает одними «холодными доводами рассудка» [6]. Сегодня на смену модели «рационального оптимизатора» приходят представления о человеке как носителе эмоций, впечатлений и страстей (а не только логики).
В связи с необходимостью учета эмоций в качестве важных детерминант социальной активности особенно выразительной выглядит «теория перспектив» Д. Канемана (лауреат Нобелевской премии по экономике за 2002 г. - исследование закономерностей принятия инвестиционных решений в условиях неопределенностей). Согласно этим исследованиям, большинство управленческих решений, в том числе и стратегических, принимаются в результате иррациональных эмотивных процессов. Когнитивная (рассудочная) составляющая играет подчиненную и второстепенную роль. Эмоциональный фон недоверия и опасения субъективно преувеличивает риск и вероятность потери инвестированных средств. При этом именно эмоциональный фактор зачастую приобретает решающую роль в мотивации экономического поведения потенциального инвестора [8]. Это означает, что при построении моделей экономико-технологического развития на любом уровне необходимо учитывать «человеческий фактор», включая глубинные бессознательные процессы эмоциональнообразного мышления.
Ценностно-рациональное действие, основанное на вере в безусловную (эстетическую, религиозную или любую другую) самодовлеющую ценность, предполагает, что поставленная цель представляет собой такую высокую ценность, что субъект готов пойти на самые большие траты и жертвы ради достижения цели. Возникает вопрос: «Может ли человек равнодушный подчинить все свой действия значимой ценности?». Именно переживание определенных эмоций в связи с той или иной ценностью обеспечивает необходимый уровень активации. Ценностно-рациональное действие сопряжено с ценностями, характерными для того или иного социума, которые проявляются на уровне ценностных ориентаций личности. Однако учеными было показано, что в процессе развития ценностных ориентаций происходит, прежде всего, эмоциональное оценивание, эмоциональное переживание внешней ситуации, явления-ценности. Л. Н. Антилогова указывает, что содержательное наполнение ценностных ориентаций традиционно представляется как единство эмоционального, когнитивного и поведенческого элементов. Данные компоненты также составляют структуру морального сознания личности. Когнитивный компонент включает нравственные представления, знания, понятия, принципы, суждения, ценности, степень осознаваемых личностью собственных моральных качеств и нравственных представлений. Эмоциональный компонент предполагает положительное или отрицательное чувство к объекту, эмоционально-ценностное отношение к нормам морали, отношение к себе (включая самоуважение), моральную самооценку, эмоциональную оценку межличностных отношений. Поведенческий компонент содержит готовность к определенному образу действий, личную ответственность за поведение [2].
Кроме того, сами эмоции могут выступать в роли ценности. Б.И. Додонов в своем труде «Эмоции как ценность» указывает, что психологическая сущность эмоций диалектически двойственна, что они есть одновременно и оценки других ценностей, и ценности сами по себе.
«Самоценность» эмоций исходно определяется тем, что они объективно необходимы не только для ориентировки организма во внешнем мире, но и для его нормального внутреннего состояния, поскольку все эмоции, и положительные и отрицательные, - одна из его наиболее коренных, наиболее неотъемлемых функций [6]. Рассматривая данное положение в социальном контексте, можно сказать, что как ценности эмоции в большой мере определяют склонность индивида к каким-то одним видам деятельности и нелюбовь к другим, поскольку воспроизводя вновь и вновь предпочитаемый вид деятельности, человек переживает ценные для него эмоции.
Традиционный тип социального действия основан на длительной привычке. Действия такого рода придают социальной жизни определенный автоматизм и освобождают людей от необходимости каждый раз принимать решения. Вследствие того, что данный тип социального действия не предполагает ситуацию выбора и раздумывания, он меньше всего сопряжен с эмоциональными процессами. Однако, с нашей точки зрения, именно эмоции выступают в качестве фактора, который закрепляет это действие и человек стремится повторить его вновь и вновь, доводя до уровня автоматизма.
В зависимости от того, с какими воспоминаниями (положительными или отрицательными) связано традиционное действие, оно вызывает соответствующие эмоции. Например, традиция встречать Новый год предполагает целый ряд действий: покупка новогодних украшений и подарков, украшение дома елкой и разноцветными гирляндами и т.д. Все эти традиционные действия подкреплены приятными детскими воспоминаниями и эмоциями. И человек стремится воспроизвести определенные новогодние ритуалы, чтобы испытать приятные чувства вновь.
И наконец, аффективное или эмоциональное социальное действие возникает, когда человек испытывает сильнейшую потребность выразить определенное эмоциональное состояние. Социальная жизнь полна примеров социальной активности, когда эмоции преобладают над рациональной аргументацией. «Толпы немцев кричат «ура», приветствуют, целуют, обнимают друг друга в эйфории перед превращающейся в обломки Берлинской стеной. Английские «фанаты» громят магазины и поджигают автомобили после поражения их команды в игре на первенство Европы» [18]. Подобные действия совершаются в состоянии аффекта, когда контроль со стороны сознания минимален либо практически отсутствует. Однако отдых и развлечения тоже основываются на аффективных действиях. Контекст досуга предполагает свободное проявление переживаемых эмоций. Если в ситуации отдыха человек сдерживает свои эмоции, то, во-первых, он не получит удовлетворения от процесса, а во-вторых он неконгруэнтен социальной ситуации. Можно утверждать, что аффективные социальные действия включены в социальную роль отдыхающего.
Несмотря на то, что большинство аффективных действий совершаются вопреки существующим социальным нормам, они могут иметь далеко идущие социальные и экономические последствия. В истории общества тому можно найти много примеров. Так, Великая депрессия в США 1929-1933 гг. возникла на основе объективных экономических показателей, была синхронной, всеобъемлющей и затронула все отрасли мировой экономики. По сути, это был мировой экономический кризис, но свое название он получил благодаря эмоциональному состоянию, в котором пребывало общество. Люди действительно погрузились в состояние депрессивного оцепенения. Панические настроения, спровоцированные обрушением котировок акций на Нью-Йоркской фондовой бирже, стимулировали кризис общественного доверия, который особенно ударил по банкам, чьи вкладчики ринулись снимать свои сбережения, и в результате около 5000 американских банков вынуждены были закрыться. Кризис банковской системы отразился на многих компаниях, банкротство которых увеличивало число безработных. Снижение покупательной способности, в свою очередь, привело к новым банкротствам. В итоге число утративших работу американцев достигло более 13 млн человек. Отчаявшиеся, бездомные люди стали повседневным явлением - это была Великая депрессия, продлившаяся не месяцы, а годы.
Данный пример демонстрирует, что в определенных условиях эмоции (например, страх, отчаяние), актуализируясь на уровне сознания отдельной личности, могут приобрести характер массового явления, охватывающего целые слои населения. Массовые эмоции могут стать причиной социальной неустойчивости, дезорганизации и кризиса социальной жизни. Доминирование определенного вида массовых эмоций в обществе может быть точной характеристикой происходящих в нем социальных процессов.
С нашей точки зрения, чем более неустойчиво общество, тем больше в нем доминируют аффективные действия социальных акторов. Примером может служить революционное общество, анализ которого предпринял П. Сорокин. В революционном обществе чувственно-эмоциональный тон становится импульсивным, неустойчивобеспорядочным. «Отчаяние и радость, взрывы ненависти и восторга, подавленности и безудержного веселья, обожания и презрения, мести и великодушия лихорадочно сменяют друг друга. Сегодня масса вас приветствует, завтра разрывает на куски» [13]. Анализируя роль эмоций в политическом поведении, М. Урнов пишет, что влияние эмоциональных факторов на политическую жизнь существенным образом зависит от уровня институционализации политического процесса, то есть в обществах с низким уровнем институционализации влияние эмоциональных факторов на политику сильнее, чем в обществах стабильных [16]. Таким образом, можно говорить не о противопоставлении эмоций и разума, а о том, что концепция «рациональности» используется соответствующими социальными институтами в качестве средства контроля над аффективными социальными действиями акторов и стабилизации социальных процессов. В данном случае рациональность выступает как социальная норма, как культурный фрейм, накладывающий табу на проявление излишней эмоциональности.
Мы согласны с мнением Дж. Барбалета, что эмоция разрушительна не для рациональности как таковой, а только для «узкотехнического разума». Некоторые последствия рационализации (такие, как гонка вооружений, превознесение экономической выгоды и т.п.) способствуют осознанию «неразумности рациональности» [21]. Опираясь на работы У. Джеймса, Дж. Барбалет указывает, что в большинстве ситуаций человек действует в условиях неясности будущего, то есть отсутствия данных о будущем, которыми он мог бы оперировать в рациональных расчетах; поэтому выбор курса действия может быть осуществлен только эмоционально, но никак не логически. Следовательно, эмоция выполняет в действии функцию преодоления неопределенности будущего; без нее действие было бы блокировано [21].
П. Штомпка выделяет особую разновидность аффективных действий, в ходе которых эмоции имитируются с целью оказания влияния на партнера. «Такие действия уже не являются выражением душевной экспрессии, психического состояния. Скорее их можно считать рациональной, специально рассчитанной манипуляцией и, следовательно, отнести к типу инструментальных рациональных действий». В основе таких действий лежит эмоциональная работа, концепция которой была разработана А. Хохшильд [22].
Как справедливо отмечал М. Вебер, рассмотренные типы социальных действий представляют собой идеальные типы, созданные для социального исследования, к которым в большей или меньшей степени приближается реальное поведение, или что встречается значительно чаще, из которых оно состоит [4]. В действительности социальное действие представляет собой либо сочетание нескольких типов, либо переход одного типа в другой. Тем не менее, поскольку эмоции, помимо аффективного типа, включены в любой другой вид социального действия, они играют важную роль в управлении социальной активностью. Эмоции не только позволяют акторам оценить обстоятельства действия, но и активизируют интеллектуальную деятельность, участвуют в процессе принятия решений, в целом обеспечивая готовность акторов действовать. Принцип панэмоциональности и аффективнокогнитивный комплекс подтверждают взаимосвязь эмоциональных и когнитивных процессов, а значит, противопоставление рационального и эмоционального теряет смысл.
ЛИТЕРАТУРА
1. Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни / К.А. Абульханова-Славская. М.: Мысль, 1991. 302 с.
2. Антилогова Л.Н. О взаимосвязи ценностных ориентаций и нравственной активности личности / Л.Н. Антилогова // Сибирская психология сегодня: сб. науч. тр. Вып. 2. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2003. 184 с.
3. Бреслав Г.М. Психология эмоций / Г.М. Бреслав. М.: Академия, 2006. 544 с.
4. Вебер М. Избранные произведения / М. Вебер. М.: Прогресс, 1990. 808 с.
5. Вилюнас В.К. Психология эмоциональных явлений / В.К. Вилюнас. М.: Изд-во Моск. унта, 1976. 378 с.
6. Додонов Б.И. Эмоция как ценность / Б.И. Додонов. М.: Политиздат, 1978. 272 с.
7. Изард К. Психология эмоций / К. Изард. СПб.: Питер, 2006. 464 с.
8. Канеман Д. Рациональный выбор, ценности и фреймы / Д. Канеман, А. Тверски // Психологический журнал. 2003. Т. 24. № 3. С. 31-42.
9. Катастрофическое сознание в современном мире в конце ХХ века / под ред. В. Шляпентоха. М.: МОНФ [и др.], 1999. 347 с.
10. Лукин В.Н. Концепции эмоциональности и рациональности в современных
социологических теориях личности / В.Н. Лукин. URL:
http://www.portalus.ru/modules/philosophy /readme.php. Дата обращения к ресурсу: 17.04.2008.
11. убинштейн С. Л. Основы общей психологии / С. Л. Рубинштейн. СПб.: Питер, 2000. 685 с.
12. Симонов П.В. Адаптивные функции эмоций / П.В. Симонов // Физиология человека. 1996. № 2. С. 5-9.
13. Сорокин П. Социология революции / П. Сорокин. М.: Территория будущего, РОССПЭН, 2005. 704 с.
14. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество / П. Сорокин. М.: Мысль, 1992. 543 с.
15. Тихомиров О.К. Психология мышления / О.К. Тихомиров. М.: Академия, 2002. 288 с.
16. Урнов М.Ю. Эмоции в политическом поведении / М.Ю. Урнов. М.: Аспект-Пресс, 2008. 240 с.
17. Хекхаузен Х. Мотивация и деятельность / Х. Хекхаузен. М.: Педагогика, 1986. Т. 1. 408 с.
18. Штомпка П. Социология. Анализ современного общества / П. Штомпка. М.: Логос, 2005. 664 с.
19. Энциклопедический социологический словарь / ред. Г.В. Осипов. М.: ИНФРА-М; НОРМА, 1997. 939 с.
20. Южаков С.Н. Социологические этюды / С.Н. Южаков. М.: Астрель, 2008. 1056 с.
21. Barbalet J.M. Emotion, social theory and social structure: a macrosociological approach / J.M. Barbalet. Cambridge, 1999. 210 р.
22. Hochschild A.R. The managed heart: commercialization of human feeling / A.R. Hochschild. Berkeley, 1983. 318 р.
Г орбунова Марина Юрьевна - Gorbunova Marina Yuriyevna -
кандидат социологических наук, Candidate of Social Sciences,
доцент, докторант кафедры Associate Professor
«Экономическая социология» of the Department
Саратовского государственного of «Economic Sociology»
социально-экономического университета of Saratov State Social-Economic University
Статья поступила в редакцию 15.06.10, принята к опубликованию 30.11.10
