CC BY
23УДК 342.725
РОДНОЙ ЯЗЫК И ОТНОШЕНИЕ К КУЛЬТУРЕ
Рафаэль Бадретдинович Шайхисламов1, Гузелия Рауфовна Асадуллина1, Эвеллина Винеровна Садретдинова1, Наталья Владимировна Коровкина1
'Кафедра социологии и работы с молодежью, Башкирский государственный университет, Уфа, Российская Федерация
Аннотация. Языковые процессы, происходящие в стране, безусловно, относятся к числу наиболее проблемных для общественных и гуманитарных наук областей исследования. Сохранение социокультурного разнообразия может рассматриваться в общественном сознании и как препятствие на пути модернизации общества, и как потенциал для устойчивого развития страны. Для современной России, занимающей ведущие позиции в мире и евразийском регионе, актуальной задачей является сохранение, развитие, расширение применения, продвижение русского языка. Наряду с этой стратегической задачей в нашей многонациональной стране актуализируется и проблема сохранения и развития и других языков РФ. С динамичным развитием информационных технологий, с переходом к так называемому цифровому обществу объективна ситуация, когда всем удобнее пользоваться одним языком. В связи с этим происходит ограничение функциональных возможностей большинства языков. Это может постепенно привести к исчезновению некоторых из них, что станет невосполнимой потерей как для самого народа, так и всего человеческого сообщества. Для многих этносов России острой социальной проблемой становится, таким образом, и сохранение родного языка, и сохранение языкового многообразия. Цель, поставленная при подготовке данной статьи, выявление позиций в общественном мнении по вопросу изучения в школах различных, помимо русского, языков народов, представляющих тот или иной многонациональный регион (на примере Республики Башкортостан) в контексте отношения к культурам народов региона.
Ключевые слова: родной язык, отношение к культуре, школа, семья, местное сообщество.
Mother Tongue and Attitude to Culture
Rafael B. Shaikhislamov1, Guzelia R. Asadullina1, Evellina V. Sadretdinova1, Natalia V. Korovkina1
'Department of Sociology and Youth Work, Bashkir State University, Ufa, Russian Federation
Abstract. Language processes taking place in the country, of course, are among the most problematic for the social Sciences and Humanities research areas. The preservation of socio-cultural diversity can be seen in the public consciousness as an obstacle to the modernization of society, and as a potential for sustainable development of the country. For modern Russia, which occupies a leading position in the world and the Eurasian region, the urgent task is to preserve, develop, expand the use and promotion of the Russian language. Along with this strategic objective, the problem of preservation and development of other languages of the Russian Federation is also becoming topical in our multinational country. With the development of information technology, with the transition to the so-called digital society objectively leads to a situation where it is more convenient for everyone to use one language. In this regard, the functionality of most languages is limited. This may gradually lead to the disappearance of some of them, which will be an irreparable loss for both the people themselves and the entire human community. For many ethnic groups in Russia, the preservation of their native language and the preservation of linguistic diversity are thus becoming an acute social problem. The objective set during the preparation of this article, the identification of the positions in public opinion on the issue of study in the various schools, besides Russian, the languages of the peoples of a particular multiethnic region (on the example of Bashkortostan Republic) in the context of the relationship to the cultures of the peoples of the region.
Keywords: native language, attitude to culture, school, family, local community.
Введение
Данное исследование проведено в рамках выполнения проекта № 19-411 -020007\19 «Социальное конструирование родного языка и проблем его сохранения в молодежной среде Башкортостана» при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований и Республики Башкортостан.
В научной публицистике при освещении языковых проблем основное внимание уделяется вопросам школьного образования, развития СМИ, «работающих» на разных языках, правовому регулированию языковых процессов, в том числе вопросам изучения государственных языков в республиках в составе РФ. В последние годы в республиках Поволжья языковые проблемы приобрели особую остроту в связи с решениями о порядке изучения языков в школе. Эта проблемная ситуация обусловлена противоречием между свободным выбором включаться или не включаться в определенную языковую культуру и необходимостью сохранять национальное наследие, обеспечивать воспроизводство национальной культуры в условиях нарастающей универсализации критериев обучения в российском и глобальном контексте. В этом ключе вопрос о родном языке (соответственно, его освоении, сохранении и развитии) содержит в себе противоречие между свободным социокультурным, этническим самоопределением личности и необходимостью сохранения социокультурного, в том числе языкового богатства. Языковая проблема относится не просто к области лингвистики и методики преподавания. Речь идет о проблемах социального воспроизводства и политических вопросах, о поддержании гармонии, взаимопонимания и доверия в мультикультурной среде.
Литературный обзор
Существенный вклад в разработку методологии исследований этноязыковых процессов внесли Дж.А. Фишмен [1], Д. Эдвардс [2], Дж. Джозеф [3], М. Краусс [4] и другие западные исследователи. Для исследования проблемы родных языков огромное значение имеют работы Ф. де Соссюра [5]. Различение им языка (langue), речи (parole) и речевой деятельности (langage) дает возможность анализировать степень расхождения между «родными» и «неродными» языками, на которых думают, говорят и общаются. Для билингвинов, в том числе и тех, кто считает два языка родными, один язык может применять преимущественно для раздумывания, а другой — для разговора. Монолингвы думают, говорят и общаются на одном языке, в то же время, по данным разных исследователей, считают родным языком другой, которым не владеют, как правило, это язык этнической идентичности.
Этноязыковым процессам в современной России посвящены работы М.Н. Губогло, В.А. Тишкова, Ю.Д. Дешериева, А.Г. Здравомыслова, М.В. Дьячкова, К.Р. Минасова, Е.П. Челышева, Я.З. Гарипова и других авторов [6-9].
Большой интерес для анализа проблем изучения в школах родных языков народов Поволжья представляет экспертный доклад, подготовленный под руководством В.А.Тишкова, В.С.Воронцова, В.В. Степанова [10-16].
Анализ современной российской практики научных исследований этноязыковых процессов показывает преобладание в них культурологического, политологического и социолингвистического подходов. Недостаточно социологических исследований, связанных с изучением отношения к языковым процессам со стороны различных этнических групп, поколений, представителей различных страт. В частности, малоисследованными являются вопросы отношения родителей и педагогов к изучению детьми языков в школе. Практически неизученная область — это процессы социального конструирования родного языка, а также общественное мнение по вопросам, какой язык следует считать родным, и как решать проблему сохранения родных языков.
Материалы и методы
В статье анализируются некоторые данные социологического исследования, проведенного нами при финансовой поддержке РГНФ по проекту № 15-13-02021 «Особенности формирования гражданской идентичности россиян в полиэтничном регионе (на примере Республики Башкортостан)» в 2016 году. Опрос в виде стандартизированного интервьюирования осуществлялся по стратифицированной случайной выборке. Выборочная совокупность составила 1 000 респондентов, проживающих в Уфе (крупный город), средних и малых городах, крупных поселках и селах во всех социально-экономических зонах Республики Башкортостан. Ошибка выборки не превышает 3 %. Репрезентативность выборки достигнута по таким признакам, как половозрастная, поселенческая, этническая структура генеральной совокупности жителей Республики Башкортостан старше 18 лет.
В статье анализируется отношение респондентов к изучению родных языков в школе и к культуре народов Республики Башкортостан.
Результаты исследования
В республиках Урало-Поволжского региона различными общественными силами время от времени поднимается вопрос об изучении нерусских языков в школах. Одна часть представителей общественности выступает за изучение этих языков, зачастую — в обязательном порядке; другая часть категорически — против этого. При этом, например, в Татарстане многие общественные деятели выступают за обязательное изучение татарского языка в школах своей республики и одновременно — против обязательного изучения башкирского языка в Башкортостане. В Башкортостане также часть представителей общественности выступают за обязательное изучение в школах башкирского языка как одного из двух государственных языков республики.
Мнение родительской общественности также разделилось по вопросу изучения нерусских языков. Многие родители мотивируют свою позицию недостаточностью школьных часов на изучение русского и иностранного языков, что нерусские языки не понадобятся их детям в их профессиональной карьере. Среди таких родителей достаточно много башкир, татар и представителей других народов, выступающих против изучения родного языка в школе. Дискуссия, поднимаемая в СМИ наиболее активными родителями и некоторыми общественно-политическими силами, не всегда полно и адекватно отражает общественное мнение.
По данным нашего опроса, отношение респондентов к изучению родных (не русских) языков неоднозначное. Ответы на вопросы об изучении в школе (наряду с русским языком) языков народов РБ (башкирским, татарским, чувашким, марийским и другими), выявили следующие позиции общественного мнения.
Таблица 1. Доля респондентов, придерживающихся позиции «Надо изучать башкирский язык независимо от национальности, потому что мы живем в Башкортостане» (в %)
Всего В том числе по национальности респондентов В том числе по возрасту респондентов, лет
русские башкиры татары другие 18-24 25-30 31-40 41-50 51-60 старше 60
26,6 19,5 47,9 22,4 15,5 24,4 27,7 21 30,2 27,6 31,8
Этой позиции придерживается значимая доля респондентов — каждый четвертый. Обнаруживается существенное расхождение во мнениях респондентов разных национальностей. Почти половина респондентов башкирской национальности считают необходимым изучение башкирского языка, тогда как примерно каждый пятый респондент, представляющий другие национальности, поддерживает эту позицию. Есть некоторые различия в позиции респондентов, представляющих разные возрастные группы. Респонденты в возрасте 31-40 лет являются, как правило, родителями школьников младших
и средних классов, и их волнует проблема загруженности их детей учебной нагрузкой. В остальных возрастных группах существенных отклонений от среднего значения не наблюдается. Можно полагать, то, что одна пятая часть небашкирского населения практически всех возрастных групп позитивно относится к изучению башкирского языка, является существенным ресурсом для социокультурной интеграции республики.
Таблица 2. Доля респондентов, придерживающихся позиции «Надо обязательно изучать язык только своей национальности — русский, башкирский, татарский и так далее» (в %)
Всего В том числе по национальности респондентов В том числе по возрасту респондентов, лет
русские башкиры татары другие 18-24 25-30 31-40 41-50 51-60 старше 60
21,9 12,6 21,2 32,3 22,4 26,7 21,5 19 20,3 22,4 22,7
Позиции изучения школьниками только своего родного (по этнической принадлежности) языка придерживается также значительная часть респондентов — каждый пятый. Среди русских эта позиция менее популярна, чем первая (изучение всеми башкирского языка). Это объясняется не только тем, что изучение русского языка как государственного языка РФ и так является обязательным. Русские в Башкортостане в целом лояльно относятся к изучению культуры и языка других народов республики. Что касается респондентов других национальностей, ориентация на обязательное изучение этнического языка популярна среди татар, в меньшей степени — среди других национальностей.
Таблица 3. Доля респондентов, придерживающихся позиции «Язык своей национальности нужно
изучать только по желанию родителей» (в %)
Всего В том числе по национальности респондентов В том числе по возрасту респондентов, лет
русские башкиры татары другие 18-24 25-30 31-40 41-50 51-60 старше 60
33,5 47 19,5 28,1 37,9 25,6 33,9 46,5 31,2 33,6 25
Как видим, указанная позиция присуща наибольшему количеству респондентов — каждому третьему, в том числе среди русских — почти половине. Принцип добровольности изучения в школе нерусских языков разделяют больше всего респонденты в возрасте 31-40 лет (как правило, это родители детей школьного возраста). В то же время принцип добровольности изучения в школе нерусских языков не пользуется поддержкой абсолютного большинства респондентов. Налицо противоречие между принципом добровольности изучения родных языков и убеждением о роли родного языка как условия сохранения этничности.
Таблица 4. Доля респондентов, придерживающихся позиции «Надо изучать только русский, изучение языков других местных народов надо отменить» (в %)
Всего В том числе по национальности респондентов В том числе по возрасту респондентов, лет
русские башкиры татары другие 18-24 25-30 31-40 41-50 51-60 старше 60
7,4 10,5 4,7 5,4 9,5 9,4 6,8 8,5 7,4 6,6 3,4
Эта позиция оказалась наименее популярной, что говорит о практическом отсутствии ассимиляторских идей в общественном мнении.
Таким образом, наши опросы показывают, что подавляющее большинство респондентов в той или иной форме поддерживает изучение нерусских языков в школе. Разногласия касаются лишь этих самых форм изучения (обязательность изучения башкирского языка; ориентация изучения языков на этническую принадлежность учеников и их родителей; добровольный выбор родителями изучения нерусских языков).
Приведенные выше данные в целом согласовываются с результатами исследований, проведенных Институтом социологии ФНИСЦ РАН (руководитель — Л.А. Дробижева) в 2017 году. Как отмечает в своей статье Е.М. Арутюнова, «обострение противоречий в
Башкортостане не сопровождалось поляризацией общественного мнения жителей республики по вопросу об обязательности преподавания башкирского языка. С его изучением на добровольной основе в качестве факультатива для желающих согласны сходные доли башкир, татар и русских — соответственно 45 %, 53 % и 46 %. За башкирский как обязательный для всех высказались 23 % башкир, и еще 16 % поддерживают его обязательность для всех, но только если на него будет отводиться меньше часов — итого 39 %. Среди татар и русских суммарные доли сторонников обязательности башкирского составили 19 % и 23 % соответственно. Таким образом, принципиальных расхождений в восприятии обязательности преподавания башкирского языка в республике в разных этнических средах нами выявлено не было» [9].
Язык — неотъемлемый, фундаментальный компонент культуры народа. Поэтому отношение к изучению языков («своего» и «не своего») в целом связано с отношением к культуре «своего» и «не своего» народа. Вопрос об изучении в школах (кроме русского и иностранного) языков народов Башкортостана связан по большому счету с отношением населения к языкам и культурам разных народов региона.
Отношение к культурам наиболее многочисленных народов, компактно проживающих в Республике Башкортостан (русских, башкир, татар, марийцев, чувашей и других), мы измеряли при помощи индикаторов «приемлю/не приемлю». Респондентам было предложено выбрать в отношении различных культур одну из следующих шкал: «не приемлю, это чуждая для меня культура» (интолерантное отношение»), «не приемлю, но она имеет право на существование» (правовая толерантность), «отношусь безразлично» (индифферентность), «хотя и не приемлю, но стремлюсь понять лучше» (преодоление интолерантности), «приемлю, хотя мало понимаю» (неполная толерантность), «полностью приемлю, она мне понятна» (полная толерантность). В настоящей статье мы приводим данные об отношении респондентов к русской, башкирской и татарской культуре.
Наши исследования показывают, что большинство жителей республики из числа башкир, татар и русских приемлют культуру друг друга. Интолерантность проявляют не более 5 % респондентов, в том числе 1-2 % респондентов считают чуждой и неприемлемой культуру своего этноса.
«Правовая» толерантность как признание права на существование и одновременно проявление отстраненности от культуры того или иного народа присуща от 2 % до 10 % респондентов, в том числе от 2 % до 4 % — от культуры собственного этноса. Мультикультурализм в виде «правовой» толерантности (что характерно для западной цивилизации) не является укорененным в российских многонациональных регионах, в том числе в Башкортостане.
Индифферентность к культуре других народов и к «своей» культуре проявляют от 12 % до 28 % респондентов. Среди респондентов, идентифицирующих себя как башкиры, 13 % относятся с безразличием к башкирской культуре, среди респондентов-татар таковых 11 %, среди русских — 15 %.
От 3 % до 10 % респондентов стремятся преодолеть межкультурные границы («хотя и не приемлю, но стремлюсь понять лучше»). Неполная толерантность («приемлю, хотя мало понимаю») в отношении иных культур присуща от 13 % до 30 % респондентам. Полную толерантность к иным культурам демонстрируют наибольшая часть респондентов. Так, русская культура является полностью приемлемой и понятной для 52 % респондентов, башкирская культура — для 39 % респондентов, и столько же — татарская культура.
С одной стороны, в республике существует достаточный потенциал для взаимообогащения культур, в том числе и изучения языков народов республики. Русскую культуру понимают или стремятся понимать три четверти респондентов русской национальности, 65 % — башкирской национальности, 57 % — татарской национальности, 73 % — других национальностей.
Таблица 5. Отношение к культуре народов РБ (в %)
Отношение к культуре Национальность респондентов
русские татары башкиры другие всего
Отношение к русской культуре
Не приемлю, это чуждая для меня культура 1,2 4,2 4,3 1,7 2,9
Не приемлю, но она имеет право на существование 2,7 6,1 5,1 6,0 4,7
Отношусь безразлично 15,1 14,8 17,1 12,1 15,1
Хотя и не приемлю, но стремлюсь понять лучше 3,0 4,5 6,4 3,4 4,3
Приемлю, хотя мало понимаю 8,2 13,5 17,1 19,0 13,2
Полностью приемлю, она мне понятна 63,1 49,0 41,9 50,9 52,3
Затрудняюсь ответить 6,6 7,7 8,1 6,9 7,4
Отношение к башкирской культуре
Не приемлю, это чуждая для меня культура 1,8 4,2 2,6 2,6 2,8
Не приемлю, но она имеет право на существование 7,3 5,5 2,1 6,9 5,5
Отношусь безразлично 27,9 17,8 13,2 19,0 20,2
Хотя и не приемлю, но стремлюсь понять лучше 3,6 3,2 4,3 7,8 4,1
Приемлю, хотя мало понимаю 29,7 17,5 10,3 29,3 21,2
Полностью приемлю, она мне понятна 20,9 45,0 63,2 27,6 39,2
Затрудняюсь ответить 8,8 6,8 4,3 6,9 6,9
Отношение к татарской культуре
Не приемлю, это чуждая для меня культура 2,7 1,6 4,7 1,8 2,7
Не приемлю, но она имеет право на существование 6,1 3,9 9,9 7,9 6,5
Отношусь безразлично 27,3 11,3 16,3 17,5 18,5
Хотя и не приемлю, но стремлюсь понять лучше 6,1 3,2 9,0 9,6 6,3
Приемлю, хотя мало понимаю 28,5 7,7 13,3 29,8 18,5
Полностью приемлю, она мне понятна 19,1 67,1 39,9 24,6 39,7
Затрудняюсь ответить 10,3 5,2 6,9 8,8 7,7
Изучение русского языка и русской литературы в школах для большинства респондентов различных национальностей является не только инструментальной (сдача ЕГЭ, профессиональное образование и карьера и т.п.), но и терминальной ценностью. Из числа опрошенных 64 % понимают или стремятся понимать башкирскую культуру, в том числе 55 % — среди респондентов русской национальности, 66 % — татарской национальности, 78 % — башкирской национальности, 65 % — других национальностей. Татарскую культуру понимают или стремятся понимать 65 % респондентов, в том числе по национальности респонденты: 54 % — русской национальности, 62 % — башкирской национальности, 78 % — татарской национальности, 64 % — других национальностей.
Обсуждение
Из вышеприведенных данных об отношении к этническим культурам можно сделать следующие выводы. Во-первых, имеется достаточно большой социокультурный потенциал
79
для изучения родных языков в виде стремления понимать свою этническую культуру. Необходимо разумно и эффективно использовать этот потенциал в виде добровольного и заинтересованного изучения родной культуры. При этом изучение родного языка в школе и за пределами школы должно происходить в рамках этнической инкультурации в целом.
Во-вторых, имеются достаточно большие возможности для добровольного изучения в школе и за ее пределами «неродной» культуры в целом и языков других народов республики в частности. Немало, кроме башкир, тех, кто «в принципе» за более глубокое освоение башкирской культуры, в том числе и языка. Разумеется, использование этого социокультурного потенциала возможно на основе добровольности изучения башкирского языка. Обязывающий характер изучения башкирского языка в школе может лишь принести вред позитивному отношению к башкирской культуре. Принцип добровольности изучения языков, который разделяет большинство респондентов, базируется не только на межкультурной толерантности, но и в стремлении лучше понимать культуру тех, с кем повседневно общаешься, живешь по соседству, работаешь вместе. С другой стороны, проблемным обстоятельством является то, что достаточно много тех, кто безразличен к культуре и собственного этноса, и других этносов региона. Доля безразличных к культуре тех, с кем постоянно общаешься, совместно работаешь или учишься, статистически не так велика, однако является значимой с точки зрения будущностей социокультурного развития этносов и межэтнической интеграции.
Вопрос об изучении нерусских языков в школе обостряется преимущественно ограниченностью временных ресурсов на освоение общеобразовательной программы. Многие родители жалуются на то, что изучение нерусских языков приводит к уменьшению часов на русский язык. При этом следует признать, что качество знаний учеников по русскому языку и литературе оставляет желать лучшего. Принцип латания дыр («увеличить часы на один предмет за счет уменьшения часов на другой предмет») не удовлетворяет никого — ни родителей, ни учителей. Следует искать иные варианты решения проблемы изучения языков в рамках школьной программы.
Немаловажным фактором, обостряющим вопрос изучения языков в школе, является последовательное превращение знаний языков в инструментальную ценность. Сегодня школы представляют собой не что иное, как подготовительные курсы для поступающих в вузы. Так как оценки ЕГЭ по русскому языку являются обязательными для поступления на все направления подготовки в высшей школе, то подход учащихся и родителей к изучению русского языка приобрел целерациональный, а не ценностнорациональный (выражаясь терминологией М. Вебера) характер. Прагматический подход к изучению языков в школе многих родителей и учащихся основывается на оценке, в какой степени эти знания понадобятся при поступлении в вуз и в профессиональной карьере. В результате в приоритете инструментальных ценностей оказываются русский и иностранный языки (при этом в «элитных» школах иностранный язык по своей значимости занимает более высокое положение, чем русский язык). Но в системе инструментальных ценностей (за некоторым исключением) не остается места для нерусских языков страны. У учителей не остается иных аргументов в пользу изучения нерусских языков, кроме как апелляция к терминальным ценностям («это духовное богатство и народа, и каждого человека», «жизнь человека не ограничивается только его профессией» и тому подобное). Однако то же самое касается и изучения русского языка и русской литературы. Главное при сдаче ЕГЭ — не знание прочитанных художественных произведений, не богатство словарного запаса, не глубокое освоение народной языковой культуры, а «правильное» истолкование художественного произведения, правильное правописание и тому подобное. В нынешней ситуации, в которой находится средняя общеобразовательная школа, все в меньшей степени реализуется ее функция трансляции посредством многих языков духовного богатства многонационального общества подрастающему поколению. Как бы замечательно не было поставлено изучение
языков — русского или нерусских — сама по себе школа не способна сформировать все языковое богатство детей. Изучение языков начинается в семье. Семья в доиндустриальную эпоху формировала навыки и умения устной разговорной речи. Современная семья (и русская, и нерусская) также, как правило, ограничивается формированием у детей только устной разговорной («бытовой») речи. При этом у родителей, занятых на работе или домашним хозяйством, остается очень мало времени на общение с ребенком. Поэтому они основную часть задач формирования языкового словаря и языковой культуры перекладывают на школу. Следует учесть, что определенная часть родителей является не совсем компетентной в профессиональной, общественно-политической и иной деловой терминологии, в правильном и ясном изложении своих мыслей.
Увеличивается доля (особенно в городах) родителей, или вовсе не владеющих, или владеющих весьма ограниченно, языком того этноса, с которым они себя идентифицируют. Такая картина характерна для представителей всех этнических групп (кроме русских) Поволжья. Как отмечают, например, И.И. Бойко, А.П.Долгова и В.Г. Харитонова, в Чувашии «среди чувашей чуть менее двух третей родным назвали чувашский и почти четверть определила в качестве такового сочетание русского и чувашского языков. Наконец, группа со сложной этнической идентичностью практически разделилась на три части по такому основанию, как родной язык, две близкие по количественному значению и одну — гораздо меньшую. Отметим далее, что нередки случаи, когда люди, определившие в качестве родного тот или иной язык, нередко владеют им недостаточно свободно или совсем не владеют. В этом случае выбор языка определялся не уровнем его знания, а этничностью. Иначе говоря, если лицо считает себя чувашом, марийцем, то и родной язык, по его мнению, соответственно, должен быть чувашским или марийским» [17].
Уровень владения родителями нерусской национальности своим родным языком становится одной из главных факторов проблемы сохранения родных языков. Родной язык во многих семьях приобретает чисто бытовые функции и перестает функционировать в общении на профессиональные, общественно-политические и иные деловые темы. В отдельных нерусских семьях (преимущественно в городах) родители занимают негативную позицию, или проявляют равнодушие в отношении изучения их детьми нерусского языка. В этом плане функция семьи — трансляция языкового богатства народа — становится весьма ограниченной, неполноценной. Следует согласиться с С.А. Боргояковым в том, что «главной тенденцией в ситуации с родным языком среди автохтонных народов России является уменьшение числа тех, кто называет родным этнический язык, и увеличение числа не владеющих им. Происходящий процесс языковой ассимиляции обусловлен не только факторами объективного характера, но и субъективными — появлением языкового нигилизма среди представителей коренных народов и распространением представлений о языках меньшинств как о непрестижных и бесперспективных» [18].
Следует учесть и то, что определенная часть родителей — представители разных национальностей. И тут перед родителями встает вопрос, какой язык для их ребенка является родным, на каком языке общаться в семейном кругу? Таким образом, современная семья не способна компенсировать недостатки школьной системы в области изучения языков.
Выводы
Социокультурные процессы в языковой сфере в зависимости от характера социального конструирования данной социальной проблемы могут пойти по разным векторам. Первый вектор — одностороннее поглощение языков, следовательно, упрощение, обеднение и исчезновение той или иной языковой культуры. Второй вектор — эклектичное сочетание языков, следовательно, упрощение и обеднение всех взаимосвязанных языков. Третий вектор — взаимное обогащение языков при их сохранении на уровне личности, семьи, территориального образования, региона. Следовательно, сегодня нужно выработать научно
81
обоснованный механизм поддержки социокультурной интеграции в мультикультурных регионах страны, в том числе в области языковой интеграции. Мы полагаем, что первоочередной задачей является не политико-правовой и организационно-управленческий аспект этих проблем (обязательность или добровольность изучения языков в школах, в частности изучения в Башкортостане башкирского языка учащимися, имеющими другую этническую идентичность), а социокультурный аспект —изучение языка своей этнической идентичности и языка межкультурного общения.
Очевидно, сегодня нужно искать новые варианты решения проблемы изучения языков народов страны, включая русский язык, особенно в многонациональных регионах. Нам представляется, что нужно найти оптимальные формы взаимодействия семьи, школы и муниципальной власти, нацеленные на изучение подрастающим поколением и русского языка, и языка своих родителей (в нерусских семьях). Сохранение и развитие языков народов страны — это общее дело, а не только школы и семьи.
Благодарности
Данная статья выполнена в рамках выполнения проекта № 19-411 -020007\19 «Социальное конструирование родного языка и проблем его сохранения в молодежной среде Башкортостана» при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований и Республики Башкортостан
Библиографический список
[1] Фишман Дж.А. Сегодняшние споры между примордиалистами и конструктивистами: связь между языком и этничностью с точки зрения ученых и повседневной жизни // Логос. - 2005. - Вып. 4, № 49. - С.116-124.
[2] Edwards J. Language and Identity. - Cambridge: Cambridge University Press, 2009. - 314.
[3] Джозеф Дж. Язык и национальная идентичность // Логос. - 2005. - Вып. 4, № 49. -С.4- 2.
[4] Krauss M. The World Languages in Crisis. 1992. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.sustainableunh.unh.edu/sites/sustainableunh.unh.edu/files/images /Krauss.
[5] Соссюр Ф.де. Курс общей лингвистики. Москва: Логос, 1998. - 235 с.
[6] Губогло М.Н.. Идентификация идентичности: Этносоциологические очерки / М.Н. Губогло; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - Москва: Наука, 2003. - 764 с.
[7] Гражданская, этническая и региональная идентичность: вчера, сегодня, завтра // Рук. проекта и отв. ред. Л.М Дробижева. - Москва: Российская политическая энциклопедия, 2013. - 485 с.
[8] Файзуллин Ф.С., Зарипов А.Я., Асылгужин Р.Р. Этническое сознание и этническая идентичность. - Уфа: Гилем, 2009. - 249 с.
[9] Арутюнова Е.М. Этноязыковые проблемы и перспективы в образовательной сфере российских республик (на примере Башкортостана) // Социологические исследования. -2018. - №4. - С.25-35.
[10] Габдрафиков И.М. Язык и этническая культура в школах Башкирии: проблема общественного восприятия // Этнокультурное содержание образования, российская идентичность и гражданское согласие в Приволжском федеральном округе. Экспертный доклад / ред. В.А. Тишков, В.С. Воронцов, В.В. Степанов. М.; Оренбург; Ижевск: Институт компьютерных исследований, 2017. С. 11-20.
[11] Лиценбергер О.А. Идея равноправия культур в школьном и вузовском преподавании и профилактика радикализма // Этнокультурное содержание образования, российская идентичность и гражданское согласие в Приволжском федеральном округе. Экспертный доклад / ред. В.А. Тишков, В.С. Воронцов, В.В. Степанов. Москва; Оренбург; Ижевск: Институт компьютерных исследований, 2017. - С. 82-94.
[12] Мартыненко А.В. Культурные реалии в полиэтнической школе. Проблемы преодоления нетерпимости // Этнокультурное содержание образования, российская идентичность и гражданское согласие в Приволжском федеральном округе. Экспертный доклад / ред.
B.А. Тишков, В.С. Воронцов, В.В. Степанов. Москва; Оренбург; Ижевск: Институт компьютерных исследований, 2017. - С. 32-49.
[13] Мухаметшина Н.С. Этнические и конфессиональные различия в самарской учебной среде с точки зрения педагогов и учащихся // Этнокультурное содержание образования, российская идентичность и гражданское согласие в Приволжском федеральном округе. Экспертный доклад / ред. В.А. Тишков, В.С. Воронцов, В.В. Степанов. Москва; Оренбург; Ижевск: Институт компьютерных исследований, 2017. - С. 69-81.
[14] Орлова О.В. Межгрупповые отношения как результат функциональности национальных языков в образовательной среде // Этнокультурное содержание образования, российская идентичность и гражданское согласие в Приволжском федеральном округе. Экспертный доклад / ред. В.А. Тишков, В.С. Воронцов, В.В. Степанов. Москва; Оренбург; Ижевск: Институт компьютерных исследований, 2017. - С. 21-31.
[15] Степанов В.В. Этнокультурные потребности в школах и вузах Приволжского федерального округа // Этнокультурное содержание образования, российская идентичность и гражданское согласие в Приволжском федеральном округе. Экспертный доклад / ред. В.А. Тишков, В.С. Воронцов, В.В. Степанов. Москва; Оренбург; Ижевск: Институт компьютерных исследований, 2017. - С. 148-155.
[16] Черных А.В., Каменских М.С. Интерес учащихся к предметам этнокультурной направленности и региональному контексту // Этнокультурное содержание образования, российская идентичность и гражданское согласие в Приволжском федеральном округе. Экспертный доклад / ред. В.А. Тишков, В.С. Воронцов, В.В. Степанов. Москва; Оренбург; Ижевск: Ин-т компьютерных исследований, 2017. - С. 60-68.
[17] Бойко И.И., Долгова А.П., Харитонова В.Г. Этнокультурные предпочтения, родные языки населения Чувашии // Вестник Чувашского университета. - 2018. - № 2. -
C. 31-39.
[18] Боргояков С.А. Состояние и перспективы родных языков в российской системе образования // Наука и школа. - 2017. - №6. - С.20-30.
References
[1] Fishman, J.A. (2005). Today's disputes between primordialists and constructivists: the relationship between language and ethnicity from the point of view of scientists and everyday life. Logos, 4 (49), 116-124.
[2] Edwards, J. (2009). Language and Identity. Cambridge: Cambridge University Press.
[3] Joseph, J. (2005). Language and national identity. Logos, 4 (49), 4-32.
[4] Krauss, M. (1992). The World Languages in Crisis. Retrieved from http://www.sustainableunh.unh.edu/sites/sustainableunh.unh.edu/files/images /Krauss.
[5] Saussure, F. de. (1998). Course in General linguistics. Moscow: Logos.
[6] Guboglo, M.N. (2003). Identification of identity: Ethnosociological. Moscow: Nauka.
[7] Drobizheva, L.M. (2013). Civil, ethnic and regional identity: yesterday, today, tomorrow. Moscow: Russian political encyclopedia.
[8] Fayzullin, F.S., Zaripov, A.Ya., & Asylguzhin, R.R. (2009). Ethnic consciousness and ethnic identity. Ufa: Gilem.
[9] Arutyunova, E.M. (2018). Ethnolinguistic problems and prospects in the educational sphere of the Russian republics (on the example of Bashkortostan). Sociological Research, 4, 25-35.
[10] Gabdrafikov, I.M. (2017). Language and ethnic culture in schools of Bashkiria: the problem of public perception. In V.A. Tishkov, V.S. Vorontsov, V.V. Stepanov (Eds.). Ethno-Cultural
content of education, Russian identity and civil consent in the Volga Federal district. Expert report (pp. 11-20). Moscow; Orenburg; Izhevsk: Institute of Computer Research.
[11] Litsenberger, O.A. (2017). The idea of equality of cultures in the school and University teaching and prevention of radicalism. In V.A. Tishkov, V.S. Vorontsov, V.V. Stepanov (Eds.), Ethno-cultural content of education, Russian identity and civil accord in the Volga Federal district. Expert report (pp. 82-94). Moscow; Orenburg; Izhevsk: Institute of Computer Research.
[12] Martynenko, A.V. (2017). Cultural realities in the polyethnic school. Problems of overcoming intolerance. In V.A. Tishkov, V.S. Vorontsov, V.V. Stepanov (Eds.). Ethno-Cultural content of education, Russian identity and civil harmony in the Volga Federal district. Expert report (pp. 32-49). Moscow; Orenburg; Izhevsk: Institute of Computer Research.
[13] Mukhametshina, N. (2017). Ethnic and religious differences in the Samara learning environment from the point of view of teachers and pupils. In V.A. Tishkov, V.S. Vorontsov, V.V. Stepanov (Eds.). Ethno-cultural content of education, Russian identity and civil accord in the Volga Federal district. Expert report (pp. 69-81). Moscow; Orenburg; Izhevsk: Institute of Computer Research.
[14] Orlova, O.V. (2017). Intergroup relations as a result of the functionality of national languages in the educational environment. In V.A. Tishkov, V.S. Vorontsov, V.V. Stepanov (Eds.). Ethno-Cultural content of education, Russian identity and civil consent in the Volga Federal district. Expert report (pp. 21-31). Moscow; Orenburg; Izhevsk: Institute of Computer Research.
[15] Stepanov, V.V. (2017). Ethno-Cultural needs in schools and universities of the Volga Federal district. In V.A. Tishkov, V.S. Vorontsov, V.V. Stepanov (Eds.). Ethno-Cultural content of education, Russian identity and civil consent in the Volga Federal district. Expert report (pp. 148-155). Moscow; Orenburg; Izhevsk: Institute of Computer Research.
[16] Chernykh, A.V., & Kamenskikh, M.S. (2017). Students ' Interest in the subjects of ethno-cultural orientation and regional context. In V.A. Tishkov, V.S. Vorontsov, V.V. Stepanov (Eds.). Ethno-Cultural content of education, Russian identity and civil consent in the Volga Federal district. Expert report (pp. 60-68). Moscow; Orenburg; Izhevsk: Institute of computer research.
[17] Boiko, I.I., Dolgov, A.P., & Kharitonov, V.G. (2018). Ethnic and cultural preferences, native language of the population of the Chuvash Republic. Bulletin of the Chuvash University, 2, 3139.
[18] Borgoyakov, S.A. (2017). The state and prospects of native languages in the Russian education system. Nauka i Shkola, 6, 20-30.
Получена / Submitted: 22/07/2019
Доработана / Revised: 13/08/2019
Принята к публикации / Accepted: 22/08/2019
