CC BY
233
10. СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ
10.1. РИТУАЛЫ КАК ФАКТОРЫ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ЦЕННОСТЕЙ
Кузьменков Владимир Александрович, кандидат философских наук, преподаватель кафедры социально-философских дисциплин
Место работы: ФГКОУ ВО «Орловский юридический институт МВД России имени В. В. Лукьянова»
vakuzmenkov@gmail.com
Аннотация
Задача: современные учёные Х. Йоас и Р. Будон внесли значительный вклад в проблему возникновения ценностей, однако в ней по-прежнему много «белых пятен». В особенности представляет интерес вопрос, каким образом ценности воспроизводятся, транслируются и сохраняют свою актуальность, почему у людей встречается прочная приверженность определённым ценностям. Автор обращается к теориям ритуала Э. Дюркгейма, Д. Маршалла, К. Лоренца, В. Тёрнера, Р. Коллинза и даёт свой ответ на данный вопрос.
Модель: используются методы сравнения и анализа, позволяющие сравнить и проанализировать содержание различных научных концепций. В статье применён аксиологический подход к ритуалам. Также используется метод обобщения. Областью исследования выступили теории ритуала ряда зарубежных учёных.
Выводы: рассмотрение ритуала через призму ряда научных теорий (антропологических, социологических, биологических) позволило выявить его влияние на возникновение ценностей. Ритуалы способствуют формированию и трансляции ценностей за счёт чувственно-эмоционального напряжения участников обряда, передачи знаний о культурно одобряемых целях и действиях по их достижению, выполнения роли моральной регуляции, а также структурации общества и присвоения социального статуса.
В аксиологическом плане ритуал важен потому, что генерирует интерсубъективное поле социальных взаимодействий, тем самым конституируя объективный и общезначимый мир ценностей и обеспечивая возможность взаимопонимания.
Возможность последующего использования результатов научной работы: Результаты могут быть использованы для последующих исследований в сфере аксиологии, в частности, объяснения природы объективности ценностей, и создания философской теории ритуала.
Практическое значение: теоретические выводы статьи могут быть использованы при решении вопросов социальной интеграции.
Оригинальность: работа предназначена для философов, недооценивающих понятие «ритуал» в своих исследованиях, а также всех, интересующихся вопросами ритуалов и аксиологии.
Ключевые слова: ценности, возникновение ценностей, ритуал, конфликт, общество.
RITUALS AS FACTORS OF THE GENESIS OF VALUES
Kuzmenkov Vladimir A., PhD of philosophy sciences, lecturer of the chair of the social-philosophy disciplines Place of employment: Lukyanov Orel Law Institute of the Ministry of the Interior of Russia
vakuzmenkov@gmail.com
Abstract
Background: modern scientists H. Joas and R. Budon made a significant contribution to the problem of the emergence of values, but there are still many «white spots» in it. Particularly interesting is the question of how values are reproduced, translated and retained, why people have a strong commitment to certain values. The author use to the theories of the ritual of E. Durkheim, D. Marshall, K. Lorenz, V. Turner, R. Collins and gives his answer to this question.
Materials and methods: the methods of comparison and analysis are used to compare and analyze the content of various scientific concepts. The article uses an axiological approach by a rituals. The generalization method is also used. The field of research was the theory of the ritual of a number of foreign scientists.
Conclusion: consideration of the ritual through the prism of a number of scientific theories (anthropological, sociological, biological) made it possible to reveal its influence on the emergence of values. Rituals formation and translation of values due to the sensual and emotional tension of ritual participants, the transfer of knowledge about culturally approved goals and actions to achieve them, the role of moral regulation, as well as the social structure and the assignment of social status.
In the axiological aspect, ritual is important because it generates an intersubjective field of social interactions, thereby constituting an objective and universally valid world of values and providing an opportunity for mutual understanding.
Possibility of the subsequent use of the results of scientific work. The results can be used for subsequent studies in the field of axi-ology, in particular, the explanation of the nature of the objectivity of values, and the creation of a philosophical theory of ritual.
Practical significance: theoretical conclusions of the article can be used in addressing issues of social integration.
Originality: the work is intended for philosophers who underestimate the concept of «ritual» in their studies, as well as all those interested in questions of rituals and axiology.
Keywords: values, genesis of values, ritual, conflict, society
В современном мире, переживающем конфликты между религиозными конфессиями, политическими силами, экономическими концепциями развития, культурными ориентирами, приобретают новое значение аксиологические вопросы. При этом мало кто из исследователей задумывается над ключевым, по сути, вопросом о происхождении ценностей. Лишь в последние годы появились работы, раскрывающие сущность данного процесса [4; 12]. Постараемся внести свой вклад в понимание специфики генезиса ценностей и проанализируем один из аспектов многомерной по своей сути проблемы: изучим роль ритуалов в формировании приверженности ценностям. Объектом рассмотрения в данной статье выступает ритуал, предметом - его влияние на генезис ценностей. Под ценностями здесь понимаются представления людей о целях и смыслах их жизнедеятельности, отражающие особенности социокультурной среды.
Существует большое число определений ритуала от стандартных трактовок его как стереотипной последовательности действий при выполнении определённых операций до понимания его как сложной формы символических действий, встречающихся в культовых системах.
Интересную интерпретацию предложил американский социолог Д. Хоманс, в своей сравнительной статье о теории ритуала Б. Малиновского и А. Рэдклифф-Брауна, пришедший к выводу, что ритуальные действия не дают практического результата для внешнего мира, и именно поэтому мы называем их ритуалом [13, р. 171]. Он имеет в виду, что ритуализированное поведение очень эффективно, если не имеет утилитарной составляющей и в этой «надматериальности» состоит залог его непреходящего значения. Остановимся также на трактовке, предложенной британской исследовательницей М. Вильсон: «Ритуал обнаруживает ценности группы на самом низшем уровне... люди выражают ритуалом то, что более всего трогает их, а так как формы выражения обусловлены и непреложны, то в итоге и обнаруживаются эти ценности. В изучении ритуала я вижу ключ к пониманию главного в строении человеческих обществ» [10, с. 108].
Идея о взаимосвязи ритуалов и ценностей не нова. Первым, кто обратил внимание на их корреляцию, был французский социолог Эмиль Дюркгейм [2; 3]. Для него религия является системой верований, а ритуальные практики - формой проявления этих верований. Ритуалы включают в себя проведение совместных действий среди членов определённой группы в соответствии с заданной последовательностью действий и в непосредственной близости друг от друга. Результатом тесных эмоциональных и физических контактов становятся эмоциональное «вскипание» и растущее чувство солидарности. Возникает чувство собственной близости к предмету, почитаемому священным. Эти символы обозначают общие ценности группы, т. е. идеалы «овеществляются», получают определённое выражение (государственная или религиозная символика). Верования наполняются определёнными чувствами и аффективным значением, которые приписывают положительные оценочные качества этим убеждениям. Верования и объекты верований приобретают статус коллективно желаемого, а потому ставятся выше индивидуально желательного и ценного. Эти эмоциональные значения превосходят непосредственный ритуальный контекст и становятся руководящими и даже императивными принципами в обыденной жизни.
Таким образом, ритуалы позволяют, с одной сторо-
ны, отделить священное от профанного, с другой, провести между ними связь и вновь вызвать состояние коллективного возбуждения. Э. Дюркгейм описал механизм поддержания лояльности ценностям при помощи ритуалов, тем самым выделив способ воспроизводства аксиосферы. Он также объяснил, почему ритуалы встречаются во всех ситуациях, связанных с переменами в социальном положении человека (рождение, совершеннолетие, смена социального статуса, смерть и пр.):
- необходимость приспособиться к ключевым изменениям в их жизни,
- создать искусственную родственную связь и сформировать групповую солидарность.
Участники ритуалов испытывают схожие чувства и эмоции, что создаёт общие ценности. Эмоциональная «зарядка» со временем может сойти на нет, и поэтому её необходимо регулярно укреплять посредством ритуалов и опыта коллективного возбуждения. При этом Э. Дюркгейм настаивает на социокультурной обусловленности ценностей и потому сомневается в их универсальном характере.
Идея французского учёного о необходимости коллективных аффектов для поддержания ценностных чувств была проверена группой современных немецких исследователей. Для исследования влияния коллективного возбуждения на восприятие и оценку групповых символов они провели естественный эксперимент во время Кубка мира по футболу 2010 г. Исследование показало, что чем больше участников испытали коллективный эмоциональный подъём во время турнира, тем более позитивно они воспринимали национальные символы после чемпионата. Таким образом, с одной стороны, социальные процессы, с другой, ритуалы (вроде чемпионата мира по футболу, равно как и любого другого заметного спортивного события) имеют большое значение для генезиса ценностных чувств [15].
Концепцию коллективного возбуждения Э. Дюркгей-ма развил современный американский социолог Дуглас Маршалл. В большом коллективе во время ритуала наблюдаются деиндивидуализация и повышенная внушаемость личности. Это - биологически обусловленный факт. (На наш взгляд, стоит отметить следующее. С одной стороны, длительное пребывание в состоянии одиночества не только подавляет личность человека, но также изменяет работу его головного мозга и делает его более восприимчивым к внешним воздействиям; с другой стороны, в больших группах, в среднем превышающих размер двенадцать участников, человеческая индивидуальность также подавляется и оказывается восприимчивой к внешним воздействиям [8]. Поэтому человек, переходящий из состояния одиночества в атмосферу массового возбуждения, оказывается более подвержен ритуализированному поведению, чем не одинокие люди.)
Во время больших групповых ритуалов происходит:
Во-первых, интенсивное переживание единения и связи с группой и её членами;
Во-вторых, наблюдается раскрепощённое и свободное от нормативных и моральных ограничений поведение;
В-третьих, осуществляется прямое и позитивное влияние на субъективное состояние участников ритуала посредством затемнения самосознания [9, с. 54].
Ритуалу свойственны также конформизм и психологическое заражение, под влиянием которых люди незаметно меняют модели своего поведения. Осуществляется это во многом за счёт ритмических движений -жестов, танцев, пения, хороводов, игр и т. д., форми-
рующих ценности сплочённости, причастности, родственных и дружеских связей. Психоэмоционально эти движения доводят участников до эмоционального подъёма, нередко сопровождающегося галлюцинациями, экзальтацией, истерией. Ритмические раздражители оказывают мощное влияние на работу головного мозга, таким образом, лояльность ценностям генерируется на иррационально-биологическом уровне.
Д. Маршалл делает вывод о том, что поведение, связанное с реализацией сложных и одобряемых обществом задач, может привести к формированию квазирелигиозных убеждений. Многие социальные движения, ставящие целью борьбу с наркоманией, алкоголизмом, загрязнением окружающей среды, рабством и т. д. подвержены морализаторству, поскольку их участники испытывают практически религиозный восторг при реализации поставленных задач [14, р. 369370]. Более того, эти социальные движения могут приобретать социальный вес, эволюционировать из микрогрупп в макрогруппы и становиться системообразующими элементами (примером могут быть революционные движения, выступающие против нелегитимного режима). Продукты деятельности этой социальной группы овеществляются и символизируются, приобретают характер сакральной ценности и потому сами становятся механизмами общественного воспроизводства. Культ Ленина (материализованный в мавзолее, памятниках, миллионах печатных работ и пр.) -наиболее яркий пример возникновения сакральной ценности ритуальным методом.
Развивая натуралистическую линию, следует обратиться к австрийскому этологу К. Лоренцу, который показал, что ритуализированное поведение - это биологическая черта всего животного мира. В основе ритуалов находится природная склонность живых существ к коммуникации и социальной координации. Инстинктивные действия животного или человека под влиянием общественных потребностей преобразуются в сигналы, имеющие символическое значение и представляющие слож-ноорганизованные ритуалы. Ритуалы возникают эволюционным и культурно-историческим путём и выполняют четыре общие функции:
1. Коммуникативная;
2. Формообразующая - ритуалы определённым образом организуют социальное поведение человека и агрессивное поведение животных;
3. Мотивационная - у некоторых живых существ (волки, обезьяны, люди) одновременно сосуществуют угроза и умиротворение, что вынуждает их искать новые формы взаимодействия друг с другом. Именно здесь находятся истоки ценностей, переход от чисто биологически детерминированного поведения к социокультурно детерминированному;
4. Разграничительная, предотвращение смешения -ритуалы устанавливают барьеры между животными видами или человеческими культурами.
Культурно-историческая ритуализация также реализует функцию создания символов культурного сообщества, которые являются объектами защиты со стороны его членов [7, с. 560-561]. Группы, объединённые родством, дружбой или общностью целей, имеют и общие ценности, ярко выражающиеся в противостоянии с другими группами. Экспериментальное подтверждение данный тезис нашёл у М. Шерифа (эксперимент «Летний лагерь») и Ф. Зимбардо (Стэнфордский тюремный эксперимент).
К. Лоренц особо отмечает, что ритуал приобретает
характер потребности, которая сама по себе представляет собой крепкую связь, сплачивающую группу живых существ. Это относится и к животным, и к человеку. Социальное признание и уважение, профессиональная деятельность и многое другое невозможны без соблюдения ритуализированных правил социума: следования моде, изучения физических движений (медицина, спорт, боевые техники), выполнения норм этикета и т. д. Ключевым признаком культурной ритуа-лизации является появление чувства стыда [7, с. 574]. (Не случайно русский философ В. С. Соловьёв считал стыд главным доказательством бытия человека)
Фактически, Э. Дюркгейм, К. Лоренц и Д. Маршалл показали, что в основе ритуала находится биологически детерминированный инстинкт подражания, мимезиса, возвышенный до культурно конструирующего механизма. Разумеется, подражание вовсе не исключает рациональной деятельности, вкладываемой в ритуализированные действия.
Своё развитие теория ритуала приобрела в работах современного британского социолога Рэндалла Коллинза, автора теории интерактивного ритуала. Он смещает угол анализа с индивида на ситуацию, в чём проявляется установка на контингентность, свойственная постнеклас-сической научной картине мира. Своеобразие индивида не является показателем наличия устойчивой индивидуальной сущности, не зависящей от внешней среды, как утверждают, например, представители религиозной философии. Наоборот, уникальность человека определяется спецификой ситуаций и интерактивных ритуалов, в которых он оказывался. Как отмечает сам учёный, «в широком смысле индивид и есть цепочка ритуалов интеракций. Он представляет собой осадок ситуаций взаимодействия в прошлом и одновременно компонент каждой новой ситуации» [5, с. 29].
Такой подход позволяет объяснить смену ценностей человека или расхождение между ценностями и поступками человека. Привыкнув действовать в одних ритуальных координатах с определённым набором ценностей, в принципиально новой ситуации индивид может поступить иначе, чем «рекомендуется» его ак-сиосферой. Единичный случай расхождения между ожидаемым и наблюдаемым поведением может максимум поколебать социальную репутацию человека, но в условиях полноценного погружения в новую цепочку ритуалов личность вынуждена менять свои ценности для достижения поставленных целей и поддержания общественного уважения. При этом новые ценности будут надстраиваться над старыми, что обусловливает уникальность жизненного опыта человека.
Р. Коллинз настаивает на признании ритуалов как источников социальных конфликтов, а потому - и социальных изменений. В процессе переживания схожих эмоций и выполнения стереотипных действий, формируются общие моральные обязательства. Их выражением являются символы, заряженные социальным смыслом во время ритуала, если же ритуал не повторяется, смысл исчезает. Ритуалу свойственна объективно возникающая социальная структура. Во время сильного эмоционального потрясения (но не обязательно в каждом ритуале) выделяются харизматические вожди, просто сильные лидеры, пассивные исполнители и замкнутые, подавленные участники ритуала, не вступившие в эмоциональный обмен. Таким образом, ритуалы создают объективные социальные взаимодействия и социальную структуру. В них производятся мотивации деятельности, которые английский
учёный называет культурным капиталом. Капитал требует «вложения», что стимулирует дальнейший поиск социальных контактов, мотиваций и, соответственно, ритуалов [6, с. 69-71].
Ритуал создаёт неравенство в масштабах всего общества: более солидарные группы командуют менее сплочёнными коллективами, что является признаком политической или экономической стратификации. Конфликт как на микро-, так и на макроуровне определяется, во-первых, защитой собственных ритуалов, во-вторых, использованием ритуалов как своего рода оружия (например, военные учения как демонстрация силы государства, характер принятия политических решений как монополия властных структур и т. д.), в-третьих, примирение враждующих сторон также представляет собой ритуализированную процедуру признания или отвержения ценностей каждой стороны.
Помимо социально-воспроизводственной функции, ритуалы также играют роль воспроизводства культуры. Они - своего рода «культурные мосты» между прошлым, настоящим и будущим, историческими эпохами в развитии страны или народа. Эти «мосты» позволяют транслировать ценности через поколения, общественные катастрофы и разные типы сознания и мировоззрения людей. Ритуалы могут, как обновлять социальные отношения, так и цементировать, тради-ционализировать их. О дефиците позитивных ритуальных действий в художественной форме свидетельствуют знаменитые слова Гамлета: «Порвалась дней связующая нить. Как мне обрывки их соединить!» («Гамлет», акт I, сцена 5).
В этом смысле ритуал играет важнейшую функцию связывания поколений, медиатора социокультурного раскола (А. С. Ахиезер), преодоления культурной травмы (П. Штопка и Дж. Александер). Общества, претерпевающие кризис трансляции социокультурных ценностей и смыслов, можно охарактеризовать как социумы с дисфункциональными ритуалами. Нормализация их жизнедеятельности должна быть связана с поиском примирительных, интегрирующих обрядовых процедур.
Понимание ритуалов как источников интегрирующих ценностей заложено в исследованиях британского антрополога Виктора Тёрнера. Он обратил внимание, что архаическим обществам конфликты присущи не реже, чем модерновым. Конфликты являются следствием постоянного развития, структуризации и реструктуризации общественных отношений. Человек не просто вовлечён в конфликты, он - «существо и структурное и антиструктурное, растущее в антиструктурах и сохраняющееся в структурах» [1, с. 10]. Конфликты (как межиндивидуальные, так и межгрупповые) протекают как социальные драмы, насчитывающие несколько фаз: разлад, кризис, восстановительное действие, реинтеграция или признание раскола.
Слово «драма» неслучайно: конфликты переживаются всей личностью человека, пронизывают его вплоть до корней психики, что предопределяет большое значение восстановительных процедур. Социальные драмы возникают при появлении множества новых, непривычных тенденций развития системы. Ритуал должен хабитуализировать новое, сделать его более понятным, с одной стороны, и расширить социокультурный опыт общества, с другой. Восстановительные процедуры имеют ритуально-правовой характер и должны «схватить» интересы всех сторон конфликта. Отсутствие примирительного ритуала приводит к необратимому расколу.
Ритуал является главным механизмом поддержания действенности общегрупповых норм и ценностей, он связан с символами, подражанием и восприятием, обращаясь, таким образом, к подсознательным элементам человеческой психики. В. Тёрнер заимствует терминологию французского антрополога А. ван Геннепа о трёх стадиях конфликтов (или переходов): разделение, грань (лими-нальность) и восстановление. Ритуалы имеют определяющее значение для разрешения конфликтов, утверждения фундаментальных ценностей общности и закрепления социальной структуры.
Формирование ценностей (как первичное, так и актуализация старых идеалов) происходит во время лими-нальной фазы - перехода от одного социального статуса к другому, как правило, более высокому. В это время индивид становится подобен «tabula rasa, чистой доске, на которой записывают знания и мудрость группы, касающиеся нового статуса. Испытания и унижения, которым подвергаются неофиты, имеют подчас грубо физиологический характер и символизируют отчасти разрушение прежнего статуса, а отчасти - обуздывание характера неофитов в целях подготовки их к новым обязанностям и предостережения от злоупотреблений новыми привилегиями» [10, с. 177-178]. Лиминальность должна выработать представление, что общественные посты - это инструменты достижения общего блага.
Лиминальность подчёркивает:
во-первых, сущностную и родовую связь между людьми;
во-вторых, переживание приниженности ради более чёткого представления о ценности высокого социального статуса.
Через ритуал происходит наполнение ценности переживанием общего блага. Однако следует учесть, что ритуалы могут оказаться выхолощенными, превратиться в формализм с соблюдением внешних процедур без психоэмоционального переживания. Об этом убедительно свидетельствует Р. Мертон в своей теории аномии, аналогичную мысль можно найти в Библии: «милости хочу, а не жертвы» (Осия 6:6; Мф. 9:13).
В. Тёрнер отмечает, что в фазе лиминальности происходит упрощение социальной структуры с одновременным обогащением ритуала: «если лиминальность считать временем и местом отхода от нормальных способов социального функционирования, её можно рассматривать как потенциальный период тщательной проверки центральных ценностей и аксиом культуры, в которой она происходит» [10, с. 231-232]. Таким образом, в период кризиса социума становится чётко видно, способны ценности выступить интеграторами и преодолеть раскол, или же они утратили свою конструктивную роль и общественным акторам остаётся враждовать друг с другом, укрепляя внутреннюю солидарность.
Отсутствие примирительных процедур свидетельствует о том, что ритуалы складываются в отдельных социальных группах, но не в масштабах всего общества. На практике это приводит к обострению конфликтов между ними, т. е. усугублению размежеваний и культурной травмы. Это характерно для России, постоянно поляризующейся по самым разным вопросам, что говорит о практически полном отсутствии позитивных ритуалов и ценностного обмена в масштабах всего социума.
Также отметим, что ритуалам свойственен перфор-мативный характер языка, особенно ярко проявляющийся в религиозных обычаях, обряде имянаречения, принесении присяги и клятвы, вступлении в должность и т. д. Перформативность наличествует и в ритуалах,
структурирующих отношения между полами, вырабатывающих половую идентичность при помощи установленных фраз. Расположение участников ритуала во время самого действия, их позы, жесты, мимика, дистанция и др. также имеют перформативный характер, с одной стороны, и способствуют осознанию ценности телесного, с другой. В целом, перформатив-ность имеет очень важный характер при трансляции ценности, поскольку она «убеждает» человека в том, что нечто является самим по себе априори достойным и положительно значимым.
В связи с ярко выраженной перформативностью и коммуникативностью ритуалов их можно охарактеризовать как коммуникативное действие, в котором знание инсценируется и исполняется и тем самым способствует воспроизводству социального порядка. Согласно Ю. Хабермасу, коммуникативность позволяет выработать диалогичное утверждение нравственности: ценность может быть принята другим человеком, только если он согласен с субъектом, утверждающим данную ценность. Принятие идеалов происходит конвенционально, в ходе общественного диалога, и так достигаются взаимопонимание и согласие. Сформированные нормы и ценности имеют универсальный характер в рамках определённого сообщества. Таким образом, ритуал отвечает за выработку общественного согласия, формирование универсальности моральных норм и генерацию ценностей [11].
Ещё раз подчеркнём, что ритуалы не только способствуют возникновению объективного общественного порядка, но влияют и на индивидуальное сознание. В аспекте производства субъективности ритуалы не утилитарны, как сообщает определение Д. Хоманса: обряд ориентирован на изменение внутреннего мира участников, человек включается в него не на основе личных материальных выгод, а на базе альтруистического желания. Поэтому ритуал является инструментом личностной трансформации, он облегчает принятие человеком транслируемых обществом ценностей. Важно понимать, что конкретная личность также реализует себя в ритуале: накопленный жизненный опыт в предшествовавших ситуациях может позволить человеку полнее реализовать свои возможности в ритуале, в отличие от человека с меньшим опытом.
В этом смысле ритуал есть развитие интерсубъективности: с одной стороны, уникальный жизненный опыт личности, с другой, объективная социальная структура вступают во взаимодействие друг с другом и образуют общность опыта взаимодействующих субъектов и общезначимость его результатов. Субъекты приобретают ментальные структуры, обеспечивающие способность к взаимопониманию и общезначимости. В ритуале происходит вчувствование в мир Другого и, тем самым, консти-туирование общезначимого объективного мира.
Другой, не менее важный, вывод состоит в том, что цель ритуала заключена в нём самом. У ритуала могут иметься некие внешние задачи, но они не исчерпывают собой содержание ритуала, т. е. сущность обряда превосходит его социальный эффект. Поэтому Д. Хоманс говорит о ритуале как не практической (утилитарной) деятельности, конечно, не отрицая наличие каких-либо внешних последствий. Ритуал ценен сам по себе.
В завершение необходимо суммировать, почему ритуал выступает фактором возникновения ценностей.
1. Ритуалы связаны со стандартизированными поведенческими актами, интенсивным переживанием чувств и эмоций и эти переживания настолько сильны,
что человек готов повторять их снова, они становятся целью его поведения и в этом смысле они приобретают ценностную природу. Также ритуалы играют важную роль в формировании социальных и культурных идентичностей, поскольку генерируют лояльность к определённым группам, символам, ценностям.
2. Постоянные и насыщенные смыслами ритуалы предоставляют человеку знание о том, как надо действовать. Это имплицитное, зачастую неосознаваемое знание (например, религиозные правила), оно содержит ценности и нормы, конституирующие социальные действия. В этом смысле ритуалы легитимируют поступки человека или группы.
3. Ритуал становится моральным регулятором в том случае, когда законодательство не действует. Ритуал накладывает моральные и социальные обязательства, как бы подменяющие, дублирующие законы и рассматриваемые как общезначимые.
4. Ритуалы - механизм социальной организации и структурации, они производят и воспроизводят объективную социальную структуру, устойчивую во времени, а также являются источниками и нейтрализаторами групповых конфликтов и общественного развития. Ритуалы эмоционально, символически и перформативно воспроизводят сообщества. Примером могут быть воспоминания. Человека должен иметь общие с другими впечатления, чтобы быть полноценным членом коллектива, совместное переживание воспоминаний солидаризирует группу, укрепляет её ценности. Память о прошлом может изменяться, что вызывает изменение в ценностях и нормах.
5. Ритуалы - это ретрансляторы ценностей, переходящих сквозь поколения и эпохи. Они находятся в основе исторической памяти и позволяют преодолеть социокультурные расколы и культурные травмы за счёт восстановительных процедур. Отсутствие таких процедур в масштабах всего общества означает формирование ритуалов в отдельных группах, противостоящих друг другу.
6. Трансляция ценностей происходит в ритуале за счёт того, что последние генерируют интерсубъективное поле социальных взаимодействий, тем самым конституируя объективный и общезначимый мир и обеспечивая возможность взаимопонимания.
Итак, теперь можно ответить на вопрос, почему у людей встречается прочная приверженность определённым ценностям. Ответ звучит следующим образом. Индивиды вовлечены в определённые, контингентные ритуалы, которые оказали на них сильное чувственно-эмоциональное воздействие, определили их место в социальной структуре, передали знание о высшей (религиозной, социокультурной, политической) реальности и снабдили навыками практической деятельности.
Статья проверена программой «Антиплагиат». Оригинальность 90,71%.
Список литературы:
1. Бейлис В. А. Теория ритуала в трудах Виктора Тернера // В книге: Тернер, В. Символ и ритуал. М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука». 1983. С. 7-32.
2. Дюркгейм Э. Ценностные и «реальные суждения» // Социологические исследования. 1991. №2. С. 106-114.
3. Дюркгейм Э. Элементарные формы религиозной жизни. Тотемистическая система в Австралии (Введение, Глава 1.) // Мистика. Религия. Наука. Классики мирового религиоведения. Антология. М.: Канон+, 1998. С. 174-230.
4. Йоас Х. Возникновение ценностей. СПб.: Алетейя, 2013. 312 с.
5. Коллинз Р. Программа теории ритуала интеракции // Журнал социологии и социальной антропологии. 2004. Т. 7. №1 (25). С. 27-39.
6. Коллинз Р. Социология философий. Глобальная теория интеллектуального изменения. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2002. 1284 с.
7. Лоренц К. Оборотная сторона зеркала: сборник трудов. Nykoping, Philosophical arkiv, 2016. С. 329-614.
8. Оди Дж.Р. Человек - существо одинокое: биологические корни одиночества // Лабиринты одиночества. М.: Прогресс, 1989. С. 129-152.
9. Сафронов Р. О. Теория ритуала Д. Маршалла в свете социологии религии Э. Дюркгейма // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2011. Том 12. Выпуск 2. С. 52-61.
10. Тёрнер В. Символы и ритуалы. М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1983. 277 с.
11. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб: Наука, 2001. 382 с.
12. Boudon R. The origin of values: essays in the sociology and philosophy of values. New Jersey: New Brunswick, Transaction Publishers, 2001. 230 p.
13. Homans G. Anxiety and Ritual: The Theories of Malinowski and Radcliffe-Brown // American Anthropologist. 1941. № 43. P. 164-171. DOI: 10.1525/aa. 1941.43.2.02a00020 http:// onlinelibrary.wiley.com/doi/10.1525/aa.1941.43.2.02a00020/pdf
14. Marshall D. Behavior, Belonging and Belief: A Theory of Ritual Practice // Sociological Theory. 2002. № 20-3. P. 360-380.
15. von Scheve C., Beyer M., Ismer S., Kozlowska M., Morawetz C. Emotional Entrainment, National Symbols and Identification: A Naturalistic Study around the Men's Football World Cup // Current Sociology. 2014. №62(1). P. 3-23.
РЕЦЕНЗИЯ
В своей статье В.А. Кузьменков обращается к теме ритуала и делает это через призму проблемы возникновения ценностей - недостаточно хорошо исследованной темы. Следует отметить, что и ритуал в рамках философии изучен недостаточно хорошо, в отличие от других социально-гуманитарных наук, поэтому обращение к категории «ритуал» следует считать весьма актуальным. Можно согласиться с постановкой объекта и предмета статьи, а также выбором теоретико-методологической базы исследования - классическим работам Э. Дюркгейма, К. Лоренца, В. Тёрнера, а также современным трудам Р. Коллинза и Д. Маршалла. Таким образом, обзор теоретической базы представляется достаточным.
В статье автор последовательно раскрывает все характерные черты ценностей, проявляющиеся в ритуале: влияние сильных чувств и эмоций на выработку ценностного чувства; их осимволивание в определённых предметах; биологическая детерминированность ритуализированного поведения и ценностно-мотивационных структур; важная роль ритуала в механизме социальной структурации обществе. Как отмечает автор, ритуалы способствуют формированию и трансляции ценностей за счёт чувственно-эмоционального напряжения участников обряда, передачи знаний о культурно одобряемых целях и действиях по их достижению, выполнения роли моральной регуляции, а также играют роль «мостов» между историческими эпохами и социальными группами. Представляется весьма интересной мысль В.А. Кузьменкова, что именно ритуалы служат способом объективации ценностей, а также выработки интерсубъективности, обеспечивающей возможность взаимопонимания.
Рецензируемая статья написана ясным научным стилем, ей свойственны чёткая постановкой предмета и задачи, логичность изложения и обоснованность выводов. Даются ссылки на классические и современные научные исследования. Статью В.А. Кузьменкова можно рекомендовать к публикации в журнале, рецензируемом ВАК. Доктор политических наук, профессор, заведующий кафедрой общей и прикладной политологии ФГБОУ ВО «Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева»
К.В. Старостенко
