CC BY
52
Lingua mobilis № 2 (48), 2014
РИТОРИЧЕСКИЙ ТЕКСТ
КАК ИНСТРУМЕНТ ПРЕОДОЛЕНИЯ КОНФЛИКТА
Л.А. Голышкина
Статья посвящена рассмотрению механизмов создания риторического текста и его типологических свойств, позволяющих ему выступать инструментом урегулирования конфликтов.
Ключевые слова: риторический текст, этапы текстопорождения, типологические свойства текста, воздействующий потенциал
Лето 2013 года было отмечено жаркими спорами о реформе Российской академии наук (РАН). В сложившейся конфронтационной ситуации, возникшей между РАН и управленческими структурами, текст публичного выступления президента РАН В. Фортова на круглом столе «Открытая трибуна» от 10 июля 2013 года [9] представляет особый интерес с позиции обоснования его риторической природы и выявления возможностей выступать в качестве инструмента преодоления конфликта.
Обоснование риторической природы того или иного текста предполагает проведение его комплексного лингвориторического анализа, учитывающего базовые этапы текстопорождения, отмеченные в структуре классического риторического канона, представляющего собой технологию формирования текста. Риторический канон отражает универсальный идеоречевой цикл - «движение от мысли к слову», предполагающее актуализацию основных этапов создания текста - инвенции, диспозиции и элокуции [2. С. 88-91; 4; 7].
Инвентивный этап создания текста заключается в ментальной разработке его тематико-содержательного пространства, в результате чего оформляется концепция речи. На диспозитивном этапе выстраивается композиция речевого произведения, осуществляется разработка системы аргументов в соответствии с концепцией речи. Элокутивный этап предполагает окончательное создание текста. Здесь происходит осмысление языкового оформления речи: тщательный отбор и комбинация лексических и синтаксических единиц, призванных реализовать интенции говорящего [2; 4; 7].
46
Языкознание
В ходе анализа инвентивного этапа создания текста выступления В. Фортова на круглом столе «Открытая трибуна» удалось выявить как его прагматическую цель, состоящую в очевидном урегулировании назревшего конфликта между РАН и Министерством образования и науки РФ, так и его коммуникативную цель, имеющую одновременно информирующую, убеждающую и протокольно-этикетную направленность. Так, на первый взгляд, выступление направлено на информирование общественности -на представление отношения РАН к определенным аспектам ее реформирования. При этом презентация позиции РАН основана на критическом переосмыслении содержания реформы, на подчеркивании ряда полемических аспектов, что, безусловно, выявляет убеждающий характер данной речи. Кроме того, официальность ситуации самого конфликта и участие в ней высокопоставленных лиц обусловливает наличие протокольно-этикетной интенциональной установки в речи В. Фортова. Таким образом, рассматриваемое речевое произведение оказывается ориентированным на реализацию комплексной коммуникативной цели, получающей воплощение в речевых задачах: во-первых, проинформировать общественность о сформировавшейся позиции РАН, во-вторых, обозначить проблемные зоны реформы и выразить несогласие и, только в-третьих, соблюсти протокольноэтикетные требования.
Отмеченные цели позволили вычленить тезис текста и обосновать необходимость его вербализации и публичного предъявления. Мы констатируем, что в структуре данного текста тезис вербализован: как раз во вступлении мы находим искомое суждение с субъектом и предикатом, который квалифицируем как структурно-содержательный стержень речи. Вербализация и публичное предъявление тезиса Мы - за реформу [9] является интенциональ-ной необходимостью в свете отмеченных прагматической и коммуникативной целей говорящего.
Воплощение сложного комплекса целей речи и подчеркнутая экспликация тезиса способствуют формированию таких типологических свойств риторического текста (далее - РТ), как авторство, адресность, имплицитно подразумеваемые в оппозиции мы/они, диалогичность [6; 8], которая зиждется на критерии актуальности проблематики [5].
47
Lingua mobilis № 2 (48), 2014
Рассмотрим специфику диспозитивного этапа создания текста выступления В. Фортова, где объектом исследования выступают композиционно-аргументационные параметры текста.
Что касается традиционной трехчастной композиции, то границы ее структурных компонентов достаточно хорошо выявляются в анализируемом тексте. Вступление характеризуется предельным лаконизмом и завершается столь же лапидарно оформленным тезисом: Я хочу коротко сказать о позиции нашей Академии. И сделать так, чтобы мы были понятыми. И наши аргументы были бы услышаны. Первое: мы - за реформу [9]. Во вступлении ритор использует традиционный прием формулирования задач речи, что облегчает аудиальное восприятие информации.
В качестве сверхфразовой единицы композиции основной части РТ примем микротему - законченный по смыслу и структурно фрагмент речи, состоящий из отдельного суждения, полученного в результате деления тезиса, и аргументов в его защиту [1. С. 159].
Основная часть речи открывается суждением-подтезисом Мы эту реформу обсуждаем уже в течение 2-х лет, вокруг которого формируется микротема, которую условно можно назвать «Готовность РАН к реформам». Для обоснования заявленного суждения
В. Фортов использует сугубо универсальную аргументацию, неотъемлемым компонентом которой является ссылка на эмпирическое знание - на тот реформаторский опыт, который есть у РАН. При этом апелляция к опыту предваряется ссылкой на имевшее место событие - на недавние выборы президента РАН: Недавно закончились выборы президента Академии наук, которые велись вокруг реформы, не вокруг персоналий, не вокруг второстепенных вещей. Мы к ним готовы. У нас есть план реформ. Вот есть такая книга, где прописано очень подробно: как будет развиваться реформная база, как будет развиваться молодежь, какие будут социальные гарантии у ученых, какие новые научные направления являются актуальными. И многое другое, что не затронуто в том проекте, который мы получили и который свалился как снег на голову на нас [9].
Следующая микротема формируется вокруг нескольких высказываний, которые, с точки зрения риторической эффективности, следовало бы, убрав модальные компоненты, объединить в одно суждение-подтезис: <...> Мы получили этот проект. Я имею в
48
Языкознание
виду предыдущий проект. И реакция научного сообщества была единодушной, я хочу это подчеркнуть, и резко отрицательной [9]. Выявленный риторический недочет, прослеживающийся в делении тезиса на подтезисы, обусловлен повышенной эмоциональностью и глубокой профессиональной озабоченностью говорящего.
Далее после вопроса Почему?, активизирующего внимание аудитории, В. Фортов реализует речевой акт несогласия с первым проектом реформирования РАН, что позволяет назвать данную микротему «Критика первого проекта реформы РАН»: Потому что мы не можем согласиться с тем, что предлагалась ликвидация Академии наук и создание некоего нового органа. Мы - против того, чтобы Академия наук превращалась в клуб по интересам. А институты, то есть те организации, которые представляют самую большую ценность, и люди, которые в них работают, попадали бы в руки чиновников. И ими бы управляло агентство. В том, в первом варианте закона практически разваливается вся наука в регионах. Там про это сказано очень жестко и определённо. Там нет двусмыслицы. Мы не можем согласиться с тем, что собственность является основной проблемой Российской Академии наук. Совсем нет! Собственность - это очень маленькая часть наших дел. И поверьте, не она заботит людей науки. Людей науки заботит то, как наука будет развиваться, как ученый будет работать в нашей стране. И какие для него будут созданы условия [9].
В рамках данной микротемы аргументация имеет особый характер: здесь, согласно А. Хастингсу, получает реализацию подтип причинно-следственного рассуждения - рассуждение от косвенных свидетельств к гипотезе, представляющее собой аргументацию от следствия к причине. В этом случае выдвигается ряд доказательств, которые показывают, что гипотеза, выдвинутая в утверждении, является истинной [Цит. по 3. С. 110]. В нашем случае гипотезой, или следствием, выступает презентация реакции РАН (единодушная и резко отрицательная) на первый проект реформы, а доказательства, они же причины, предъявляются путем формулирования разноаспектных несогласий. Отметим, что семантика несогласия, формируемая в рамках данной микротемы, экстраполируется затем на весь текст и становится смыслообразующим фактором.
49
Lingua mobilis № 2 (48), 2014
Далее в структуре текста появляется речевой акт благодарности: В. Фортов благодарит Президента РФ, а также авторитетных общественных деятелей за содействие в разрешении сложной ситуации:
Я хочу поблагодарить президента Российской Федерации, который взял в свои руки управление этим процессом. Он встречался с Евгением Примаковым, встречался с президентами 3-х академий, встречался с Юрием Осиповым. Доктор Рошаль к нему подходил, ректор МГУ Виктор Садовничий. Были подробные дискуссии [9].
От неразвернутого аргумента Были подробные дискуссии [9], сопровождающего речевой акт благодарности, говорящий резко переключается на развитие микротемы «Перспективы реформирования РАН»: И сегодня ситуация такова, что мы имеем шансы вырулить на приемлемый документ. Второе чтение прошло, и там были учтены многие наши предложения. Я не буду их детализировать. Тем не менее, многое еще осталось. Я предложил бы собрать рабочую группу между представителями Думы, Российской Академии наук. Может быть, министерств. И - продолжить работу так, чтобы получился документ, который не вред нанесет нашей науке, а принесет большую пользу. Я уверен, что у нас для этого есть шанс [9].
Здесь абсолютно отчетливо аргументация распадается на план прошлого (то, что сделано: во втором чтении проекта реформы учтены многие предложения сотрудников РАН) и представление своего рода программы будущих конструктивных действий. Гипотетический характер второго аргумента, с нашей точки зрения, можно было бы нивелировать путем замены условного наклонения изъявительным, явно усиливающим персуазивный эффект: Ср. Я предложил бы / Я предлагаю.
Далее в микротематической структуре речи обнаруживается композиционный сбой, поскольку В. Фортов вновь продолжает критику первого проекта РАН, но не последовательным путем деления тезиса на подтезисы, а посредством прямого обращения к общественности: Я хотел, чтобы все-таки мы все здесь собравшиеся услышали, кто же написал первый проект. Кто автор этого произведения? Потому что кто автор произведения сегодняшнего, вот мы знаем. Это - коллеги, которые в обстановке диалога и в сопоставлении мнений сделали второе чтение. Но я бы, например, очень хотел бы посмотреть на этого человека [9].
50
Языкознание
Внимания заслуживает и заключительная часть анализируемой речи. Заключение, на первый взгляд, носит выраженный суммирующий характер, и его верхняя граница маркирована вводным словом итак: Итак, я думаю, что мы сегодня двигаемся в нужном направлении [9]. Но далее сама смена глагольного времени с настоящего на будущее заставляет говорить о типологизирующем заключении, отличительной чертой которого является создание перспективы гипотетического развития ныне существующего положения дел [7. С. 138-146]: Я очень надеюсь, что мы вырулим на нормальное решение, которое не принесет вред нашему общему делу. И наша задача сделать все, чтобы было именно так [9].
Механизмы создания текста, запущенные в рамках диспозитивного этапа, актуализируют в первую очередь такие типологические параметры РТ, как аргументированность, персуазивность и актуальность, формирующие его воздействующий потенциал.
Анализ элокутивной организации текста выступления В. Фор-това на круглом столе «Открытая трибуна» позволяет заключить, что центром семантического пространства текста становится высказывание Мы имеем шансы вырулить на приемлемый документ, которое рефреном повторяется и в заключении речи: Мы вырулим на нормальное решение, которое не принесет вред нашему общему делу [9]. Использование лексических единиц вырулить и нормальное решение, являющихся ключевыми в данном тексте, вносит в общественно-политический дискурс нарочитую разговорность.
В свете выявленной установки на разговорность стоит отметить и метонимические обороты разваливается вся наука и люди попадали бы в руки чиновников, и фразеологизм свалился (проект - Л.Г.) как снег на голову, лаконичные и емкие определения, имеющие сугубо ситуативный характер, типа Собственность -это очень маленькая часть наших дел, а также метафорическое сравнение Академии наук с клубом по интересам.
Синтаксическая организации текста выступления В. Фортова характеризуется выраженной лаконичностью: эллипсис и парцелляция становятся характерными для данного текста фигурами.
Метаязыковая характеристика Я хочу коротко сказать [9], данная во вступлении речи В. Фортовым, оказывается в полной мере реализованной говорящим, что особенно очевидно в случаях ак-
51
Lingua mobilis № 2 (48), 2014
тивного использования им индексальных знаков, отсылающих к невербализованным контекстным знаниям.
Отметим и обилие в тексте «я-высказываний» - ведущего средства авторизации, свидетельствующего об активной включенности самого президента РАН в разрешение конфликта: Я уверен, что у нас для этого есть шанс. Я хотел, чтобы все-таки мы все здесь собравшиеся услышали, кто же написал первый проект <...> Итак, я думаю, что мы сегодня двигаемся в нужном направлении. Я очень надеюсь, что мы вырулим на нормальное решение, которое не принесет вред нашему общему делу [9].
Кроме того, текст изобилует синтаксическими конструкциями с местоимением мы, выражающим именно коллегиальное мы, т.е. «РАН» = «президент РАН + сотрудники РАН»: Мы эту реформу обсуждаем уже в течение 2-х лет. <...> Мы к ним готовы. У нас есть план реформ. <... > Мы не можем согласиться с тем, что предлагалась ликвидация Академии наук и создание некоего нового органа. Мы - против того, чтобы Академия наук превращалась в клуб по интересам [9].
Обзор элокутивных параметров выступления В. Фортова на круглом столе «Открытая трибуна» позволяет говорить о выраженном авторстве и адресности настоящего текста, следствием которых выступают его публичность и диалогичность. Кроме того, выявленная тенденция к редукции информации, позволяющая активизировать фоновые знания коммуникантов и при этом отсекать соглядатаев назревшего конфликта, обосновывает такой типологический параметр РТ, как его актуальность, привязанность к «злобе дня».
Проведенный анализ выявил риторическую природу текста выступления В. Фортова на круглом столе «Открытая трибуна»: он создавался с учетом риторической процедуры текстопорождения, заданной структурой риторического канона. При этом удалось установить корреляцию между этапами текстопорождения и актуализацией определенных параметров, обусловливающих феноменологическую сущность РТ. Иными словами, именно комплекс типологических свойств РТ, таких как авторство, адресность, диалогичность, публичность, аргументированность, персуазивность и актуальность, определяет воздействующий потенциал РТ и позволяет ему выступать в качестве инструмента изменения действительности, в данном случае - инструмента преодоления конфликта.
52
Языкознание
Список литературы
1. Анисимова, Т. В. Современная деловая риторика / Т. В. Анисимова, Е. Г. Гимпельсон. М. ; Воронеж, 2004. 432 с.
2. Ворожбитова, А. А. Теория
текста: Антропоцентрическое
направление. М. : Высш. шк.,
2005. 367 с.
3. Гаррсен, Б. Схемы аргументации // Важнейшие концепции теории аргументации. СПб. : Филологический ф-т СПбГУ,
2006. С.22-122.
4. Голышкина, Л. А. Риторика. Основы теории. Практикум. Новосибирск : Изд-во НГТУ, 2008. 232 с.
5. Голышкина, Л. А. Риторический текст как инструмент конструирования реальности // Межкультурная коммуникация: лингвистические и лингводидактические аспекты : сб. материалов 4 Междунар. науч.-ме-тод. конф., Новосибирск, 18-19 апр., 2013 г. Новосибирск : Изд-во НГТУ, 2013. С.49-59.
6. Земская, Ю. Н. Основы общей риторики: учеб. пособие / Ю. Н. Земская, И. Ю. Качесова, Н. В. Панченко, А. А. Чувакин. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2000. 110 с.
7. Клюев, Е. В. Риторика (Инвенция. Диспозиция. Элоку-ция). М. : Изд-во ПРИОР, 1999. 272 с.
References
1. Anisimova, T. V. Sovremennaja delovaja ritorika / T. V. Anisimova, E. G. Gimpel'son. M. ; Voronezh,
2004. 432 s.
2. Vorozhbitova, A. A. Teorija
teksta: Antropocentricheskoe
napravlenie. M. : Vyssh. shk.,
2005. 367 s.
3. Garrsen, B. Shemy
argumentacii // Vazhnejshie koncepcii teorii argumentacii.
SPb. : Filologicheskij f-t SPbGU,
2006. S.22-122.
4. Golyshkina, L. A. Ritorika.
Osnovy teorii. Praktikum.
Novosibirsk : Izd-vo NGTU,
2008. 232 s.
5. Golyshkina, L. A. Ritori-
cheskij tekst kak instrument konstruirovanija real'nosti // Mezhkul'turnaja kommuni-kacija: lingvisticheskie i
lingvodidakticheskie aspekty : sb. materialov 4 Mezhdunar. nauch.-metod. konf., Novosibirsk, 18-19 apr., 2013 g. Novosibirsk : Izd-vo NGTU, 2013. S.49-59.
6. Zemskaja, Ju. N. Osnovy obshhej ritoriki: ucheb. posobie / Ju. N. Zemskaja, I. Ju. Kachesova,
N. V. Panchenko, A. A. Chuvakin. Barnaul: Izd-vo Alt. un-ta, 2000. 110 s.
7. Kljuev, E. V. Ritorika
(Invencija. Dispozicija.
Jelokucija). M. : Izd-vo PRIOR, 1999. 272 s.
53
Lingua mobilis № 2 (48), 2014
8. Минеева, С. А. Диалоги-
ческие основы развивающего образования: размышления об «идеальной форме» и трудностях достижения [Элек-
тронный ресурс]. URL: http:// www.experiment.lv/rus/biblio/ obraz_21veka/2.3_mineeva.htm
9. Фортов, В. Е. Выступление на круглом столе «Открытая трибуна» 10 июля 2013 года [Электронный ресурс]. URL: http://rus .ruvr.ru/2013_07_10/ exvideo-Vladimir-Fortov-Mi-imeem-shans-virulit-na-priem-lemrj-variant-reformi-RAN-5292
8. Mineeva, S. A. Dialogicheskie
osnovy razvivajushhego
obrazovanija: razmyshlenija ob «ideal'noj forme» i trudnostjah dostizhenija [Jelektronnyj resurs]. URL: http://www.experiment.
lv/rus/biblio/obraz_21 veka/2.3_ mineeva.htm
9. Fortov, V. E. Vystuplenie na kruglom stole «Otkrytaja tribuna» 10 ijulja 2013 goda [Jelektronnyj resurs]. URL: http:// rus.ruvr.ru/2013_07_10/exvideo-Vladimir-Fortov-Mi-imeem-shans-virulit-na-priemlemij-variant-reformi-RAN-5292
54
