CC BY
27
УДК 316.334.3
htt ps ://d oi.org/10.24158/spp.2019.7.1
Лимонова Мария Александровна
доктор исторических наук, доцент, профессор кафедры теоретической и специальной социологии
Института социально-гуманитарного образования Московского педагогического государственного университета
Синяев Максим Викторович
кандидат политических наук, доцент, доцент кафедры теоретической и специальной социологии
Института социально-гуманитарного образования Московского педагогического государственного университета
РИСКИ СТАНОВЛЕНИЯ СОЦИАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА В РФ В УСЛОВИЯХ СОВРЕМЕННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ ОРГАНИЗАЦИИ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ВЛАСТИ И НАСЕЛЕНИЯ
Аннотация:
Статья посвящена вопросам влияния современных технологий на организацию взаимодействия власти с населением в условиях постиндустриального общества и тем рискам, которые несут коммуникационные технологии для становления социального государства в РФ. Отмечается, что социальное государство как особый институт возникло в качестве ответа на повышение степени конфликтно-сти и рискогенности социальных отношений в ран-неиндустриальном обществе. По мере развития человечества и постепенного перехода к пятому технологическому укладу стал возможен кардинальный прорыв в области коммуникационных технологий. Коммуникационные технологии, с одной стороны, сделали общество еще менее стабильным и устойчивым, приведя к феномену «распыленной власти» и поставив под вопрос эффективность функционирования социальных и политических институтов, созданных в начале индустриальной эпохи. С другой стороны, открыли перед человечеством возможность серьезной трансформации института социального государства, которое получает принципиально новые возможности превратиться в институт социального сотрудничества и солидарности его граждан. Однако создание новой, электронной инфраструктуры взаимодействия общества и власти порождает следующие риски и угрозы становлению социального государства в РФ: подмена информированием реальной деятельности по организации взаимодействия власти и населения; получение населением социальных благ и прав не в ходе диалога с властью, а в процессе их выделения властью исходя из факторов экономической целесообразности и угрозы социального взрыва; зависимость административных структур от позиции наиболее активных и эгоистичных меньшинств и другие риски. Тем не менее авторы делают вывод о том, что будущее социального государства в большей мере связано не с отменой новых технологий, а с адаптацией социальных и политических институтов к новым условиям.
Ключевые слова:
социальное государство, социальные институты, социальные риски, социальное сотрудничество, социальная солидарность.
Limonova Mariya Aleksandrovna
D.Phil. in History, Professor, Theoretical and Special Sociology Department, Institute of Social Education and Humanities, Moscow State University of Education
Sinyaev Maksim Viktorovich
PhD in Political Science, Associate Professor, Theoretical and Special Sociology Department, Institute of Social Education and Humanities, Moscow State University of Education
RISKS OF RUSSIA'S WELFARE STATE DEVELOPMENT IN THE CONTEXT OF THE LATEST TECHNOLOGY FOR PEOPLE-GOVERNMENT COOPERATION
Summary:
The study discusses the impact of the latest technology on the interaction between the authorities and people in the post-industrial society. The paper focuses on the fact that communication technology poses serious risks to the welfare state in the Russian Federation. The institution of the welfare state has resulted from the increased conflicts and risks of social relations in the early industrial society. As humanity evolved and there was a gradual shift to the fifth technological paradigm, it became possible to make a great breakthrough in communication technology. On the one hand, communication technology has undermined society's stability and sustainability resulting in the phenomenon of dispersed power and questioned the effectiveness of the social and political institutions of the early industrial era. On the other hand, this technology has made it possible to considerably transform the institution of the welfare state that gets novel opportunities to become the institution of social cooperation and its citizens' solidarity. However, a new e-infrastructure of society-government cooperation poses the following risks and threats to the establishment of Russia's welfare state: information resource is a substitute for real management practices in relation to people-government interaction; people gain social benefits and rights because of their allocation rather than a dialog with the authorities based on economic expediency and the threat of social upheaval; administrative bodies depend on the position of the most active and selfish minorities on different issues. Other risks are considered as well. Nevertheless, the authors conclude that further development of Russia's welfare state implies the adaptation of social and political institutions to new contexts instead of the abolition of new technology.
Keywords:
welfare state, social institutions, social risks, social cooperation, social solidarity.
Принципиальным отличием современного социума от аграрного, традиционного общества является темп социальных изменений, их качество и количество. Эта ситуация сложилась благодаря целому ряду факторов. В числе базовых стоит отметить заметно возросшую роль технологий в жизни общества.
Европейская опытная наука, появившаяся на рубеже XVII—XVIII вв., привела к уникальной в истории человечества ситуации. Если изначально появление новых технологий и изобретений в большей мере носило случайный характер, то теперь появилась возможность планировать направление научных исследований и, опираясь на выработанную систему методов исследования, целенаправленно продвигаться в сторону получения желаемого результата. Фактически человечество разработало технологию создания новых технологий. Как и следовало ожидать, столь глобальное изменение в способах взаимодействия с внешним миром привело к открытию целого ряда новых технологий, которые, в свою очередь, изменили экономику, социальную структуру, образовательный и культурный уровень, формы и методы функционирования старых социальных институтов и привели к появлению новых социальных институтов.
Стал складываться новый тип общества. Процветание этого типа общества в большей мере зависело не от внешних природных факторов, а от успехов в создании новых технологий и умения избегать внутренних конфликтов и кризисов развития. Последняя проблема была особенно актуальна, так как платой за ускорение социального и технологического прогресса в новом типе общества оказалась степень его устойчивости и стабильности. Новый тип общества был принципиально неустойчивым, что вполне естественно: то, что абсолютно стабильно, не может развиваться и изменяться; то, что изменяется и развивается, - нестабильно. Пониженная стабильность индустриального общества привела к целому ряду осложнений как социетального, так и индивидуального характера. Одной из серьезных проблем была резко возросшая конфликто-генность внутри общества: если выживание крестьян в аграрном обществе больше зависело от природных факторов и их трудовых усилий, то в случае с промышленным персоналом XIX в. это было уже не так. Выживание того или иного предприятия в значительной мере зависело от успехов в конкурентной борьбе с другими предприятиями, на которую влияло слишком большое число факторов, основная часть которых носила социальный, а не природный характер (забастовки, налоги, войны, социальные волнения и т. д.).
Складывалась новая ситуация, когда и само общество, и отдельные его представители существовали в условиях постоянного риска [1]. Под риском мы будем понимать реализацию определенных состояний системы, способных либо привести к ослаблению и разрушению системы, либо нанести какой-либо ущерб воспринимающему субъекту.
Конечно же, подобная ситуация была осознана как глубоко кризисная, и теоретики становящегося индустриального общества предприняли ряд усилий для того, чтобы в какой-то мере снять формирующиеся противоречия. Одним из ответов на рискогенную ситуацию нового типа общества было создание особой теории общества, призванной объяснить основные процессы, происходящие в обществе, на основе научной методологии (так появилась социология). Другой ответ лежал в более практической области и предполагал трансформацию социальных институтов в соответствии с базовыми характеристиками изменившегося социума - так появилось социальное государство.
Социальное государство, по сути, было попыткой минимизировать риски как для социума в целом, так и для его отдельных представителей, так как к моменту его появления было уже очевидно, что социальная и экономическая успешность как общества, так и отдельного человека не находится в прямой зависимости от прилагаемых трудовых усилий. В реальности существует масса внешних факторов, способных оказывать определяющее воздействие, большая часть из которых носит абсолютно неконтролируемый и малопредсказуемый характер [2].
Эволюция социального государства прошла целый ряд этапов, в значительной мере связанных с особенностями эволюции стран, в которых зародился этот социально-политический институт. Так как эти страны находились на различных этапах своего развития и испытывали разные проблемы, то и модели социального государства в странах Европы заметно отличались.
Новый этап развития социального государства в Европе связан с переходом к пятому по счету технологическому укладу - эпохе компьютеров и телекоммуникаций [3]. Начавшийся в начале 70-х гг. ХХ в. технологический скачок привел к массе социальных и технологических изменений. Так, изменения в области повышения автоматизации промышленного производства поставили под вопрос сложившуюся социальную структуру индустриальных обществ. Если в 50-60-е гг. ХХ в. рабочая сила делилась по уровням квалификации на высоко-, средне- и низкоквалифицированную и основной спрос приходился именно на среднеквалифицированную, то по мере автоматизации производства, замены людей автоматизированными производственными
системами возрос спрос на высококвалифицированную рабочую силу, способную создавать новые технологии, и низкоквалифицированную, способную выполнять рутинные обязанности в сфере облуживания. Среднеквалифицированная рабочая сила начала интенсивно заменяться автоматизированными производственными системами под управлением компьютерных сетей. Это, в свою очередь, вело к изменению социальной структуры общества. Вместо столь популярной в 60-х гг. ХХ в. концепции всеобщего благоденствия все чаще стали говорить об обществе двух третей. В этом обществе хорошо должно быть двум третям населения, что позволит снизить нагрузку на экономику и в то же время не допустить социального взрыва. Наиболее радикально настроенные неоконсервативные авторы говорили об обществе двух половин [4].
Однако быстро выяснилось, что новые технологии - палка о двух концах. Они, с одной стороны, делали ненужной значительную часть рабочей силы, с другой - давали новые возможности для объединения и взаимодействия людей, для создания различных виртуальных площадок общения, на которых формулировались новые взгляды на те или иные проблемы социальной жизни, вырабатывались модели взаимодействия политических и социальных субъектов. Если для бурно развивающихся стран Юго-Восточной Азии это была новая ситуация, то для Европы и США с их устойчивыми традициями гражданского общества ситуация была в определенной мере знакомой и понятной. Имеющиеся институты гражданского общества получили в свое распоряжение новый, далеко не однозначный, но сравнительно эффективный инструмент.
Что делало этот инструмент действительно эффективным? Некоторые структурные изменения, связанные с функционированием власти, ряд западных теоретиков назвал «распылением власти». Выяснилось, что, кроме официально существующей и утвержденной в конституции системы власти, формируется новая сеть властных отношений в виртуальном пространстве, когда люди за счет доступа к интернет-коммуникациям и владения навыками создания разнообразных интернет-коммуникаций получают возможность добиваться мобилизации целых социальных групп. Причем это может быть какое-то локальное сообщество (жители одного района) или же социальная группа, рассредоточенная в пространстве (предположим, сторонники какого-нибудь политика). Эта ситуация носила для власти малоприятный характер, так как резко увеличивалось количество социальных субъектов, с которыми необходимо было вести диалог, требования их носили взаимоисключающий характер, а проявление активности было малопрогнозируемо. Более того, поскольку входной порог для вступления во взаимоотношения с властью был резко понижен, теперь уже необязательно было быть лидером политической партии или профессором политологии, достаточно было иметь доступ к Сети и желание проявлять социальную активность. Общество двух половин или двух третей оказывалось слишком неустойчивым, недовольная часть населения не могла победить на выборах, но она могла создать протестную активность в интернете, после которой уже начинались трансформации общественного сознания в ненужном для власти направлении.
Требовался какой-то ответ со стороны властных структур. Наиболее очевидным решением было встречное движение в интернет-пространство с целью если не абсолютного его контроля, то хотя бы выражения собственных интересов и представления собственной точки зрения. Также требовалось изменение понимания сущности социальной политики, сформулированной в рамках неоконсервативного дискурса 70-х гг. ХХ в. Начался постепенный переход от идеи государства двух третей к государству - выразителю интересов всего общества, которое должно в той или иной мере привлекать и интегрировать в свои проекты все общественные структуры.
Становление социального государства в РФ начинается на рубеже ХХ и XXI вв., когда рушится советская социально-экономическая система и одновременно начинается проникновение в страну западных информационных технологий, свойственных пятому технологическому укладу, в первую очередь связанных с новыми коммуникационными технологиями. Тогда же в страну проникает и концепция нового государственного управления (new public management), суть которой сводилась к тому, что правительство концентрирует свое внимание не на выполнении своих обязанностей государственными организациями и учреждениями, а на том, чтобы обеспечить гармоничное взаимодействие частных, государственных, общественных структур в решении общественных проблем [5]. Через некоторое время экспертами ООН была разработана концепция good governance, которая сформулировала ряд базовых постулатов для оценки эффективности качества государственного управления [6]. В рамках данной концепции упор делается на такие эмпирически измеряемые индикаторы, как участие (участие граждан в принятии государственных решений), оперативность (возможности администрации обеспечить вовлеченность всех лиц, заинтересованных в принятии решения, с минимальными затратами времени), ориентация на консенсус (использование различных форм взаимодействия государственных и негосударственных организаций).
Российское государство в меру имеющихся ресурсов начало совершать поворот в сторону большей открытости, информировать граждан о деятельности органов государственной власти, оформляя это движение законодательным образом или в виде законодательных регламентов.
Применительно к российским условиям становление новых технологий и последующая трансформация социальных и политических институтов пошли по двух базовым направлениям: перевод государственного управления в электронную среду (госуслуги и т. д.) и развитие электронной демократии, понимаемой преимущественно как внедрение компьютерных технологий в избирательный процесс. Второе направление также предполагало развитие различных форм политической коммуникации политиков с избирателями (блоги, сайты партий и политических движений, онлайн-каналы и т. д.).
Началось создание инфраструктуры онлайн-взаимодействия власти и населения, базовыми элементами которой выступали следующие элементы: официальные ресурсы, поддерживающие режим прямого диалога с населением (сайты с возможностью комментировать те или иные материалы или проводить обсуждения на форумах); интернет-ресурсы, предназначенные для обеспечения предоставления государственных услуг; ресурсы, предназначенные для развития электронной демократии, представленные в первую очередь различными сайтами общественных инициатив; блоги руководителей тех или иных властных структур [7].
Выход властных структур в онлайн-пространство оказался далеко не простым делом и создал целый ряд проблем, связанных с тем, что интернет-коммуникация принципиально отличается от тех форм коммуникации, которые существовали в рамках властных структур и носили субъектно-объектный характер. Интернет-пространство отличается от привычных, освоенных на сегодняшний день форм коммуникации целым рядом характеристик: это отсутствие четкой иерархии; мозаичный характер информации; доступность неограниченного числа информационных источников одновременно; отсутствие влияния пространственных факторов на скорость распространения информации; существование гипертекста как особого рода формата, представляющего собой текст с бесконечным количеством ссылок и ответвлений; анонимность и вытекающее из нее ощущение неуязвимости пользователей, что снимает целый ряд барьеров в распространении изначально недостоверной информации.
На сегодняшний день можно говорить, что в РФ создана электронная инфраструктура взаимодействия общества и власти. Это несомненный успех, однако инфраструктура - это лишь инструмент, которым, во-первых, надо уметь пользоваться и который, во-вторых, может быть использован для достижения различных целей. Применительно к проблеме становления социального государства в РФ создание данной инфраструктуры, с одной стороны, открывает новые возможности, а с другой - порождает новые риски и угрозы процессу становления социального государства.
Говоря о базовых рисках в данной ситуации, можно отметить следующее.
1. Один из них - подмена реальной деятельности информированием. В США и странах Западной Европы созданная для взаимодействия власти и общества электронная инфраструктура очень удачно легла на базовые структуры гражданского общества, имеющего двухсотлетний опыт самоорганизации путем создания различных объединений, ассоциаций, движений, обществ и т. д. В то же время в РФ опыт активного взаимодействия с властью практически отсутствует, что придает созданной электронной инфраструктуре характер скорее информационного ресурса, чем структуры взаимодействия и самоорганизации.
2. Вторая проблема связана с тем, что структуры социального государства в РФ не были созданы в ходе диалога общества и власти, когда общество выдвигает какие-либо требования или пожелания, а власть отклоняет их как нереалистичные и предлагает взамен другие. В РФ сложилась ситуация, когда социальные блага и права население получает не в ходе диалога с властью; эти права и блага просто выделяются властью исходя из двух базовых принципов -экономической целесообразности и угрозы социального взрыва. Отсюда, несмотря на то что в годы высоких цен на нефть делались действительно серьезные вложения в социальные программы, без контроля общества в большинстве случаев решались не те проблемы, которые само население считало для себя важными, а те, что считались важными в административных кругах. При такой системе было сложно избежать коррупции и расхищения средств.
3. Не имея должного опыта диалога с распределенными анонимными субъектами, которые в основном и представлены в интернете, административные структуры в большинстве случаев оказываются зависимыми от позиции наиболее активных и эгоистичных меньшинств, которые отстаивают свои интересы, игнорируя проблемы других социальных групп. Попытки блокировать их требования, как правило, малоэффективны, так как сразу возникает вопрос - «почему вы не желаете слушать народ?». Если же идти на их поводу, возникают еще более острые вопросы - «почему вы делите население на тех, кто достоин исполнения своих требований, и всех
остальных?». Единственный возможный выход предполагает активное участие в диалоге с властью как можно большего числа групп населения, что, в свою очередь, может быть уже избыточно ресурсозатратно для власти, когда основная масса чиновников вместо выполнения своих прямых обязанностей ведет бесконечную переписку на форумах.
4. Угроза внешних информационных воздействий, нашумевшая история с вмешательством РФ в американские выборы путем пропаганды в социальных сетях, с одной стороны, прекрасно демонстрируют уязвимость современного постиндустриального общества, а с другой -показывают всю неадекватность современных политических и государственных институтов, созданных в начале индустриальной эпохи, новым условиям существования человечества. Для РФ ситуация осложняется технологической зависимостью от западных стран, так как большая часть компьютеров и программного обеспечения для них создана не в РФ. Положение также усугубляется наличием немалого числа кризисных постсоветских стран, жители которых, как правило, знают русский язык, неплохо ориентируются в российских реалиях и остро нуждаются в деньгах, поэтому среди них легко найти должное количество тех, кто поучаствует в информационной войне между российской властью и западными внешнеполитическими центрами.
5. Необходимость поддерживать постоянный контакт с населением автоматически ведет к необходимости увеличения штатов административных структур и соответствующих расходов на их содержание, что явно не оздоровит экономическую ситуацию в стране.
Риски и угрозы новых технологий очевидны, но это только одна сторона явления. Как и всякая технология, коммуникационные технологии несут в себе также новые возможности, которые позволяют решать проблемы, недоступные для решения на прежнем технологическом уровне. Если появление коммуникационных технологий уже привело к эффекту «распыления власти», то очевидно, что будущее в большей мере связано не с отменой новых технологий, а с адаптацией социальных и политических институтов к новым условиям. Новые технологии взаимодействия власти и населения позволяют обеспечить взаимодействие власти и населения на принципиально новом уровне, не просто создать удачную модель коммуникации власти и населения, но сделать очередной шаг в эволюции такого института, как государство, когда оно в первую очередь будет рассматриваться не как институт насилия одних групп населения над другими, а как институт социального сотрудничества и солидарности всех его граждан.
Ссылки:
1. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М., 2000. 383 с.
2. Кочеткова Л.Н. Социальное государство: Опыт философского исследования. М., 2016. 160 с.
3. Гуриева Л.К. Концепция технологических укладов // Инновации. 2004. № 10 (77). С. 70-75.
4. Попова Е.А. Кризис социального государства: причины и пути выхода [Электронный ресурс] // Гуманитарные научные исследования. 2012. № 1. URL: http://human.snauka.ru/2012/01/492 (дата обращения: 26.03.2019).
5. Михайлова О.В. Сети в политике и государственном управлении : монография. М., 2013. 330 с. ; Armstrong A. A Comparative Analysis: New Public Management - the Way Ahead? // Australian Journal of Public Administration. 1998. Vol. 57, iss. 2. P. 12-24. https://doi.org/10.1111/j.1467-8500.1998.tb01379.x ; Pollitt C., Bouckaert G. Public Management Reform: A Comparative Analysis. N. Y., 2000. 314 p.
6. Писаревский Е.Л. Качество государственного управления: проблемы целеполагания // Административное право и процесс. 2013. № 10. С. 3-10 ; Good Government, Governance, Human Complexity. Luigi Einaudi's Legacy and Contemporary Societies / ed. by P. Heritier, P. Silvestri. Firenze, 2012. 346 p.
7. Немцев А.В. Взаимодействие органов исполнительной власти и населения региона в коммуникационном пространстве: основные модели и проблемы эффективности : автореф. дис. ... канд. социол. наук. СПб., 2017. 19 с.
References:
Armstrong, A 1998, 'A Comparative Analysis: New Public Management - the Way Ahead?', Australian Journal of Public Administration, vol. 57, iss. 2, pp. 12-24, https://doi.org/10.1111/j.1467-8500.1998.tb01379.x. Beck, U 2000, Risk Society: Towards a New Modernity, Moscow, 383 p., (in Russian). Gurieva, LK 2004, 'The Concept of Technological Structures', Innovatsii, no. 10 (77), pp. 70-75, (in Russian). Heritier, P & Silvestri, P (eds) 2012, Good Government, Governance, Human Complexity. Luigi Einaudi's Legacy and Contemporary Societies, Firenze, 346 p.
Kochetkova, LN 2016, Social State: the Experience of Philosophical Research, Moscow, 160 p., (in Russian). Mikhailova, OV 2013, Networks in Politics and Public Administration, Moscow, 330 p., (in Russian). Nemtsev, AV 2017, Interaction of Executive Authorities and the Population of the Region in the Communication Space: the Main Models and Problems of Efficiency, PhD thesis abstract, St. Petersburg, 19 p., (in Russian).
Pisarevskij, EL 2013, 'Quality of State Administration: Problems of Target-Setting', Administrativnoye pravo iprocess, no. 10, pp. 3-10, (in Russian).
Pollitt, C & Bouckaert, G 2000, Public Management Reform: a Comparative Analysis, New York, 314 p. Popova, EA 2012, 'The Crisis of the Welfare State: the Causes and the Ways Out', Gumanitarnye nauchnye issledovaniya, no. 1, viewed 26 March 2019, <http://human.snauka.ru/2012/01/492>, (in Russian).
