CC BY
2УДК 572
DOI: 10.31250/2658-3828-2023-2-130-143
М.С. КИШКУРНО
Институт археологии и этнографии СО РАН, пр. Академика Лаврентьева, 17, Новосибирск, 630090, Россия E-mail: [email protected] ORCID: 0000-0002-0309-7413
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ЗАБОЛЕВАНИЙ ЗУБОЧЕЛЮСТНОй СИСТЕМЫ НАСЕЛЕНИЯ ВЕРХНЕГО ПРИОБЬЯ РАННЕГО ЖЕЛЕЗНОГО ВЕКА (ПО МАТЕРИАЛАМ МОГИЛЬНИКА БЫСТРОВКА-3)*
Исследование посвящено анализу распространения основных зубочелюст-ных патологий, как маркеров компонентного состава рациона древних групп (кариес, зубной камень, пародонтит, флюороз, прижизненные сколы эмали, альвеолярный абсцесс и прижизненная утрата зубов) и стресса (гипоплазия эмали, детский кариес). Помимо этого, рассматриваются аномалии строения зубочелюстной системы (дистопия, скученность, гипо- и гипердонтия), а также проводится сравнение с распределением зубочелюстных патологий в среде западносибирского населения эпох неолита и бронзы. Исследование основано на антропологических материалах большереченской культуры из могильника Быстровка-3, датированного второй половиной 1-го тыс. до н. э. Серия включает в себя материалы 130 индивидов: 46 мужчин, 34 женщин, 26 детей и 24 индивидов, чью половую принадлежность определить не удалось. В результате сделан вывод о комбинированном рационе исследуемой группы, содержащем как продукты животного происхождения, так и рас-
тительного. Фиксация эндемичного флюороза на зубах 4 индивидов может быть свидетельством миграции небольшой группы людей из регионов с высоким содержанием фтора в почве и воде в ареал большереченцев. Также выявлено, что представители исследуемой группы испытывали значительный стресс, вызванный неблагоприятными событиями внешней среды. Помимо этого, в исследуемой группе отмечено несколько довольно редких зубочелюстных аномалий, являющихся, по мнению некоторых исследователей, наследственными признаками. При сравнении частот зубочелюстных патологий исследуемой группы и популяций юга Западной Сибири эпох неолита-бронзы выяснено, что компонентный состав рациона большере-ченцев заметно отличается от состава питания скотоводов эпох развитой и поздней бронзы, а сходство в большей мере находит с компонентным составом питания населения Барабы эпох неолита и доандроновской бронзы, имеющим промысловую специализацию хозяйства (рыболовство, собирательство, охота).
АННОТАЦИЯ
Ключевые слова: ранний железный век, Верхнее Приобье, большереченская культура, зубочелюст-ные патологии, рацион, стресс, аномалии развития зубного ряда.
Для цитирования: Кишкурно М.С. Результаты исследования заболеваний зубочелюстной системы населения Верхнего Приобья раннего железного века (по материалам могильника Быстровка-3) // Camera praehistorica. 2023. № 2 (11). С. 130-143. DOI: 10.31250/2658-3828-2023-2-130-143.
* Исследование выполнено в рамках проекта научно-исследовательской работы ИАЭТ СО РАН БШ7С-2022-0006.
M.S. KISHKURNO
Institute of Archaeology and Ethnography, Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, Akademika Lavrentieva pr., 17, Novosibirsk, 630090, Russian Federation E-mail: [email protected] ORCID: 0000-0002-0309-7413
DENTAL AND ALVEOLAR PATHOLOGIES OF THE EARLY IRON AGE POPULATION OF THE UPPER OB REGION
(BASED ON THE MATERIALS OF THE BYSTROVKA-3 BURIAL GROUND)*
The study is focused on the analysis of distribution of the dentoalveolar pathologies (caries, calculus, periodontitis, dental fluorosis, ante-mortem enamel chips, alveolar abscess, antemortem loss of teeth), which are generally used for revealing the diet component composition of ancient groups and as the markers of the stress episodes (enamel hypoplasia, child dental caries). In addition, several anomalies in the structure of the dentition (dystopia, crowding, hypo- and hyperdentia) are considered. The study is based on the anthropological materials of the Bolsherechenskaya culture of the Bystrovka-3 burial ground, dated to the second half of the 1st millennium BC. The series consist of 130 skulls: 46 male, 34 female, 26 infants and 24 individuals whose gender could not be determined. The frequencies of the pathologies of the Bystrovka-3 sample were compared with those of the Neolithic and Bronze Ages populations of Western Siberia. The results of the study reveals that diet of the Bystrovka-3 people in-
cluded both animal and plant products. The presence of endemic fluorosis on the teeth of four people (two female and two infants) may indicate the migration of a small group of people from outer regions with high fluoride content in soil and water to the Bolshe-rechye area. It was also found that the representatives of the study group experienced significant stress caused by adverse environment event. In addition, in the main group several rather rare dentoalveolar anomalies were identified, which, according to some researchers, are hereditary. Comparative analysis of frequencies of dentoalveolar pathology of the study group and the Neolithic-Bronze Age population of the south of Western Siberia revealed that the component composition of the diet of Bolsherechye people had significant differences from that of the Bronze Age pastoralists and is more similar to the Neolithic and pre-Andronovo bronze populations of Baraba forest-steppe, which had similar economy structure based on fishing, gathering and hunting.
ABSTRACT
Key words: Early Iron Age, Upper Ob region, Bolsherechenskaya culture, dentoalveolar pathologies, diet, stress markers, dentoalveolar anomalies.
For citation: Kishkurno M.S. Dental and alveolar pathologies of the Early Iron Age population of the Upper Ob region (based on the materials of the Bystrovka-3 burial ground). Camera praehistorica. 2023, no. 2 (11), pp. 130-143. DOI: 10.31250/2658-3828-2023-2-130-143 (in Russian).
* The research was conducted within the framework of the research project of the Institute of Archaeology and Ethnography SB RAS FWZG-2022-0006.
ВВЕДЕНИЕ
Большереченская культура была выделена М.П. Грязновым в 1951 г. на территории Верхнего Приобья [Грязнов 1956]. Время бытования ее традиций датируется в пределах второй половины 1-го тыс. до н. э. [Троицкая, Бородовский 1994; Бородовский 2009]. Памятники большере-ченской культуры распространены в северной части Верхнего Приобья — вдоль Оби и по ее притокам от северной границы Барнаульского Приобья до устья р. Уень на севере Новосибирской области [Троицкая, Бородовский 1994]. Происхождение культуры исследователи видят в ее преемственном формировании на основе культур эпохи поздней бронзы региона с незначительным влиянием инородных групп эпохи раннего железа (сакских, саргатских, кулай-ских) [Троицкая, Бородовский 1994]. Согласно результатам антропологического исследования большереченских популяций, субстратным компонентом в их составе стал древнейший автохтонный западносибирский компонент, унаследованный от предшествовавших групп населения юга Западной Сибири, а взаимодействие с хронологически синхронными популяциями не привело к значительным изменениям антропологической специфики носителей большере-ченских традиций [Кишкурно 2022].
Племена большереченской культуры проживали в благоприятных, хорошо обеспеченных теплом и влагой лесостепных районах Верхнего Приобья. Такие экологические условия создавали возможности для ведения многоотраслевого комплексного хозяйства и развития устойчивой экономики [Кравченко и др. 2013: 41]. По данным археологии, основную роль в хозяйстве большереченцев играло отгонно-пастбищное скотоводство с преобладанием крупного рогатого скота [Троицкая, Бородовский 1994: 50-51]. Также на большереченских памятниках найдены орудия труда, свидетельствующие и о наличии земледелия: каменные и костяные мотыги, каменные зернотерки и др. [Троицкая, Бородовский 1994: 52-53]. Следует отметить, что вопрос характера земледелия носителей большеречен-
ской культуры остается дискуссионным: было ли оно мотыжным либо пашенным [Троицкая, Бородовский 1994: 53]. Помимо всего вышеперечисленного, в хозяйстве большереченцев присутствовала и промысловая деятельность — охота и рыбная ловля, о которых свидетельствуют находки костей диких животных (лося, бобра, зайца) и рыболовные каменные грузила [Троицкая, Бородовский 1994: 53], но она имела скорее вспомогательное значение в их экономике [Троицкая, Новиков 2007: 100].
несмотря на все благополучные экологические условия лесостепного Приобья, носители большереченской культуры все же, судя по всему, претерпевали и кризисы. М.В. Шпакова (см.: [Бородовский 2002: 191]), по результатам исследования половозрастного состава части серии из Быстровки-3, отмечает значительное снижение средней продолжительности жизни мужчин и женщин и связывает это с большим перепадом температур, длительным зимним периодом и низким качеством питьевой воды (см.: [Бородовский 2002: 191]). Помимо этого, нельзя не указать и на начавшиеся не позднее III в. до н. э. миграции в ареал обитания большереченских племен носителей кулайской культуры с северных таежных территорий [Троицкая, Бородовский 1994: 73; Бородовский 2015: 93]. Первоначально Т.Н. Троицкая считала, что продвижение мигрантов носило мирный характер, они заимствовали довольно много традиций и особенностей хозяйственного уклада большереченцев [Троицкая, Бородовский 1994: 73]. Но несколько позднее исследователь предположила уже воинственный характер миграций кулайцев, о чем свидетельствуют оборонительные сооружения вокруг их поселений в Верхнем Приобье, а также многочисленные находки предметов вооружения в погребальных комплексах носителей кулайских традиций [Троицкая, Новиков 2007: 100-101].
Таким образом, хоть племена большереченцев и занимали более или менее благоприятную и достаточно ресурсную для поддержания устойчивой экономики территорию, эпизодические климатические катаклизмы (резкие перепады температур, экстремально низкие температуры в зимний пе-
риод, высокие в летний и другие) и миграционные волны недружелюбно настроенных инородных племен с севера могли приводить к дестабилизации хозяйственного уклада, изменениям системы питания и общему стрессу популяции.
характеристика зубочелюстных патологий и аномалий в контексте археологических источников
В этом контексте распределение и частоты заболеваний зубочелюстной системы представителей древних групп людей становятся ценным источником для понимания различных сторон их жизнедеятельности. Так, кариес на зубах взрослых индивидов является ярким маркером высокого уровня потребления в пищу растительных продуктов, содержащих сахара и крахмал [Larsen et al. 1991: 179-181; Боровский и др. 2001: 188-189; Nelson et al. 1999: 333-334; Lingstrom et al. 2000: 366-367; Hillson 2002: 269-279]. Зубной камень формируется в результате накопления и минерализации зубного налета, что является следствием, во-первых, низкого уровня гигиены полости рта, а во-вторых, его появление связано либо с высоким уровнем потребления протеиновой пищи, содержащей кальций (ускорение минерализации налета), либо же, наоборот, с высоким уровнем потребления углеводистой пищи, оставляющей вязкий налет на зубах [Lieverse 1999: 225-227]. Зубной камень содержит в себе микробную флору, которая способствует возникновению воспалительного процесса в альвеолах [Грудянов 2009: 20-21; Lieverse 1999: 230]. На археологическом материале он может быть зафиксирован в форме пародонти-та. на поздних стадиях течения пародонтита происходят полное поражение фиксирующих тканей пародонта, альвеолярный абсцесс и элиминация зубов [Вишняк 1999: 5-6; Hillson 2002: 260-263]. Прижизненные сколы эмали зубов возникают как следствие ослабления прочности эмали из-за таких патологий, как кариес, гипоплазия, флюороз, и потребления грубой и плохо обработанной пищи. Патогенез флюороза связан с попаданием в организм человека большо-
го количества фтора с пищей и питьевой водой [Леус и др. 2002: 79-80; Булкина и др. 2001: 16; Боровский и др. 2001: 142-150]. Выражается он в появлении матовых или желто-коричневых пятен на эмали зуба, располагающихся, как правило, ближе к режущему краю или окклюзивной поверхности, и, в отличие от кариеса, возникает на симметричных зубах и только на внешней поверхности эмали, не затрагивая окклюзивную зону [Леус и др. 2002: 79-80]. Заболевание носит эндемичный характер, и наибольшее его распространение фиксируется в регионах с высоким содержанием фтора в воде и почве (особенно в предгорных районах, например на территории современной Кемеровской области в Саянских предгорьях [Куприна и др. 2023]), а также большое количество этого элемента содержится в морской рыбе, мясе домашнего крупного рогатого скота, в некоторых злаках и овощах (рожь, пшеница, капуста, свекла и другие) [Боровский и др. 2001: 143; Булкина и др. 2001: 16; Леус и др. 2002: 79-80; A systematic review... 2007].
К патологиям, маркирующим высокий уровень стресса популяции, относятся гипоплазия эмали и кариес на зубах детей. гипоплазия эмали — это полиэтиологическое заболевание, возникающее вследствие нарушения функций аме-лобластов в период формирования эмалевого матрикса зуба [Kanchan et al. 2015: 100; Skinner, Goodman 1992: 155; Ogden 2008: 284-285; Булкина и др. 2001: 6; Грошиков 1985: 38; Боровский и др. 2001: 82]. Наличие высоких частот гипоплазии в той или иной антропологической серии может быть свидетельством скудного рациона с дефицитом витаминов и минералов, вызывающего нарушения фосфорно-кальциевого обмена в организме, а также перенесенных острых инфекционных заболеваний (корь, ветряная оспа и прочие) и рядом других факторов [Kanchan et al. 2015: 100; Skinner, Goodman 1992: 155; Ogden 2008: 284-285; Грошиков 1985: 42; Булкина и др. 2001: 7]. Истоки формирования детского кариеса связаны не столько с питанием самого ребенка, сколько со стрессовыми алло-статическими нагрузками матери во время беременности и грудного вскармливания [Masterson,
Sabbah 2015: 2307-2309]. Механизмы аллостаза запускаются в организме человека как адаптивная реакция на внешние, резко изменившиеся в неблагоприятную сторону условия [Juster et al. 2010: 3-4; Masterson, Sabbah 2015: 2307-2309]. Воздействие негативных жизненных событий вызывает биологические реакции в организме человека, накладывающие большие нагрузки на сердечно-сосудистую, аутоиммунную, метаболическую и нервную системы [Logan, Barksdale 2008: 203; Masterson, Sabbah 2015: 2306]. Все эти процессы приводят к высокой выработке кортизола и адреналина в организме человека, что и является реакцией аллостаза [Juster et al. 2010: 3-4; Logan, Barksdale 2008: 203; Masterson, Sabbah 2015: 2306]. Аллостатические нагрузки матери во время беременности не только провоцируют ускоренное развитие кариеса у ребенка, но также влияют и на качество дальнейшего ухода за ребенком и длительность грудного вскармливания, дефицит которых, как и ранний переход на рацион взрослых представителей популяции, также способствуют размножению ка-риесогенной флоры в ротовой полости ребенка [Masterson, Sabbah 2015: 2308-2309].
Помимо всего вышеперечисленного, важным аспектом исследования зубочелюстных патологий на палеоантропологическом материале является фиксация редких аномалий зубов и зубного ряда, таких как дистопия, скученность (крау-динг), гипо- и гипердонтия, ввиду их генетической детерминированности [Дистель и др. 2001: 31-34; Самусев и др. 2002: 339-346; Леус и др. 2002: 233]. Дистопия — это нарушение нормального положения зуба в зубном ряду. Скученность зубов, или краудинг, — это тесное положение зубов в зубной дуге, приводящее к ротации и налеганию одного зуба на другой. Гиподонтия — врожденное отсутствие зубов, вызванное отсутствием их зачатков. гипердонтия — аномалия, выраженная наличием сверхкомплектных зубов, которые могут иметь как нормальную форму, так и быть добавочными, то есть вне или с нарушением зубного ряда, и иметь аномалийную форму. Одним из примеров добавочного зуба является мезиоденс — невысокий колышковидный зуб,
располагающийся между верхними медиальными резцами [Самусев и др. 2002: 320]. Его этиология точно не ясна, но предварительно связывается с гиперактивностью и продолжительной пролиферацией зубной пластинки [Маркова и др. 2019: 54; Леус 2008: 6] и с наследственным фактором [Дистель и др. 2001: 32]. Ввиду того что, как уже было сказано выше, формирование зубоче-люстных аномалий в значительной степени связано с наследственностью [Самусев и др. 2002: 320-323; Дистель и др. 2001: 31-34], на палео-антропологическом материале они могут нести дополнительную информацию о межгрупповом и внутригрупповом взаимодействии отдельных представителей исследуемых серий.
Целью данного исследования является анализ распространенности основных зубоче-люстных заболеваний группы из могильника Быстровка-3, как маркеров: во-первых, пищевых привычек древних сообществ людей (кариес на постоянных зубах взрослых индивидов, зубной камень, пародонтит, флюороз, прижизненные сколы эмали) и, во-вторых, возникавших у них эпизодических стрессовых нагрузок (гипоплазия эмали, детский кариес). В данном случае фиксация редких зубочелюстных аномалий позволяет также, хоть и очень осторожно, предполагать родство отдельных индивидов исследуемой группы [Дистель и др. 2001: 31-34]. Помимо этого, сравнение патологического статуса исследуемой группы с другими сериями с территории Западной Сибири дает возможность установить специфику питания исследуемой группы в связи с их хозяйственной специализацией.
материалы, методы и результаты исследования
Могильник Быстровка-3 расположен у с. Быст-ровка, на правом берегу Оби, в Искитимском районе Новосибирской области. Открыт в 1953 г. М.П. Грязновым, исследовался Т.Н. Троицкой, А.П. Бородовским, А.И. Дураковым и Т.В. Мжель-ской [Троицкая, Бородовский 1994: 129; Бородовский 2002: 52]. Датируется второй половиной 1-го тыс. до н. э. [Бородовский 2009: 78]. Исследованная серия из могильника включает в себя
таблица 1. Половозрастная структура серии из могильника Быстровка-3 Table 1. Sex and age distribution of the individuals of the Bystrovka-3 burial ground
Возрастная категория Половая принадлежность индивидов
Мужчины Женщины Неполовозрелые Не удалось определить
Infantilis — — 21 —
Juvenilis 2 4 5 —
Adultus 22 15 — 8
Maturus 18 12 — 2
Senilis 4 3 — 1
Не удалось определить — — — 13
Всего: 46 34 26 24
Итого в серии: 130
черепа 130 индивидов: 46 мужчин, 34 женщин, 26 детей и 24 индивидов, чью половую принадлежность определить не удалось (табл. 1).
Пол определялся по морфологии черепа и тазовых костей [Алексеев 1966]; возраст — по степени облитерации швов эндо- и экзокрана, а также, реже, по уровню изношенности зубных коронок [Meindl, Lovejoy 1985; Scott 1979]. Возрастные интервалы в рамках основных возрастных категорий соответствуют рубрикациям, приведенным В.П. Алексеевым и Г.Ф. Дебецем [Алексеев, Дебец 1964: 39].
При обследовании фиксировались наличие и распространенность кариеса, пародонтита, гипоплазии эмали, зубного камня, флюороза, прижизненных сколов эмали; отмечались случаи терминальных стадий течения зубочелюстных заболеваний — альвеолярные абсцессы и прижизненная утрата зубов; помимо этого, фиксировались врожденные аномалии зубного ряда — дистопия, скученность (краудинг), гипо- и гипердонтия. При подсчете частот встречаемости перечисленных патологий наблюдения для одного индивида считались как один случай; распространение пародонтоза подсчитано в том числе по степени его выраженности. Для его фиксации использована трехбалльная шкала, предложенная Тернером и соавторами [Turner et al. 1991: 27].
Маркеры пищевых привычек
В составе локальной большереченской серии из могильника Быстровка-3 встречены уме-
ренные частоты кариозных поражений зубов (табл. 2). У мужчин процент встречаемости кариеса несколько выше, чем у женщин. Кариесу подвержены в основном зубы жевательной группы, что является следствием их удаленного положения в полости рта и особенностей их строения с большим количеством фиссур, борозд и слепых ямок, благоприятствующих накоплению бактериальной флоры [Боровский и др. 2001: 194].
Зубной камень отмечен на всех классах зубов всех взрослых индивидов изучаемой серии (табл. 2). Его встречаемость среди мужчин и женщин равна 100 %. Также обращает на себя внимание довольно высокий процент отложений зубного камня на постоянных зубах детей.
Пародонтит распространен довольно широко (табл. 2) и встречается чаще у мужчин, чем у женщин. Но около половины отмеченных случаев характеризуются невысокой степенью прогрессирования (баллы 1-2), в то время как терминальная стадия пародонтита (баллы 2-3) фиксируется в 14 случаях, а умеренная стадия — лишь в 6 случаях (табл. 3). Следует также сказать, что тяжелая стадия пародонтита (баллы 2-3) характерна преимущественно для людей возрастных категорий maturus и senilis, но также отмечена у 4 индивидов возрастной группы adultus.
Флюороз встречен на зубах 4 индивидов — 2 женщин и 2 детей (табл. 2). Заболевание зафиксировано на всех классах зубов.
Таблица 2. Распределение по половому признаку основных зубочелюстных патологий в серии из могильника Быстровка-3
Table 2. Dentoalveolar pathologies in the male and female sample of the Bystrovka-3 burial ground
Вид патологии и доля в общем количестве серии, % Суммарно в серии, n (N)* Половая принадлежность индивидов, n (N)
Мужчины Женщины Дети Не удалось определить
Кариес 38 (129) 20 (46) 9 (33) 8 (26) 1 (24)
% 29,45 43,47 27,27 30,76 4,16
Зубной камень 120 (129) 46 (46) 33 (33) 15 (26) 24 (24)
% 93,02 100 100 57,69 100
Пародонтит 62 (99) 34 (46) 19 (31) 0 (12) 9 (10)
% 62,62 73,91 61,29 0 90
Флюороз 4 (121) 0 (46) 2 (31) 2 (24) 0 (20)
% 3,30 0 6,45 8,33 0
Прижизненные сколы 88 (128) 41 (46) 23(33) 10 (25) 14 (24)
% 68,75 89,13 69,69 40 58,33
Абсцесс 16 (118) 9 (46) 5 (34) 0 (24) 2 (14)
% 13,55 19,56 14,7 0 14,28
Прижизненная утрата зубов 24 (129) 8 (46) 11 (34) 0 (25) 5 (24)
% 18,60 17,39 32,35 0 20,83
* Здесь и далее в таблицах: п — количество случаев, N — количество наблюдений.
Также в серии отмечается довольно высокий процент прижизненной травматизации эмали (табл. 2). В целом травмы приходятся в основном на зубы жевательной группы (около половины индивидов), но немало их также на резцах и клыках (около трети индивидов).
Случаи наличия альвеолярных абсцессов в серии имеют невысокий процент (табл. 2). они немного чаще встречены у мужчин, чем у женщин, среди детей не отмечено ни одного такого случая. Прижизненная утрата зубов отмечена у 24 индивидов из 129 (18,6 %), абсолютное большинство случаев — в возрастных катего-
риях maturus (33,33 %) и senilis (57,14 %), но также отмечена у 1 мужчины (4,54 %) и 4 женщин (26,66 %) из возрастной категории adultus.
Маркеры стрессовых нагрузок
гипоплазия эмали встречена на зубах примерно половины индивидов изучаемой серии, при этом ее частота у мужчин и женщин примерно одинакова, у детей процент встречаемости патологии чуть ниже (табл. 4). гипоплазия преимущественно имеет линейную форму поражений, и судя по тому, что чаще наблюдается на клыках (36,36 %) и первых молярах (33,05 %),
Таблица 3. Частота встречаемости разных степеней прогрессирования пародонтита в серии из могильника Быстровка-3 Table 3. Frequencies of parodontal disease stages in the Bystrovka-3 burial ground sample
Пародонтит Степень патологии в баллах
1-2 (слабая) 1-3 (умеренная) 2-3 (сильная)
Всего в серии, n (N) 42(99) 6 (99) 14 (99)
Доля в общем количестве, % 42,42 6,06 14,14
таблица 4. Частота встречаемости гипоплазии эмали по половому признаку в серии из могильника Быстровка-3
table 4. Frequencies of enamel hypoplasia in the male and female sample of Bystrovka-3
Гипоплазия эмали Суммарно Половая принадлежность индивидов
Мужчины Женщины Дети Не удалось определить
Всего в серии, п 61 (121) 26 (46) 17 (32) 10 (23) 8 (20)
Доля в общем количестве, % 50,41 56,52 53,12 43,47 40
снижение функции амелобластов могло происходить в период от внутриутробного развития до 4 лет [Дистель и др. 2001: 36].
Детский кариес в серии имеет заметно повышенные частоты (табл. 2), около трети всех детей были подвержены этому заболеванию. Почти все случаи наличия кариеса фиксируются на постоянных зубах жевательной группы (моляры и премоляры). В половине случаев кариозные поражения сочетаются с распространением гипоплазии и наличием сколов эмали, а также у всех детей с кариесом отмечены отложения зубного камня.
Аномалии развития
Помимо охарактеризованных патологических изменений зубочелюстной системы носителей большереченской культуры, оставивших могильник Быстровка-3, зафиксированы также некоторые аномалии развития зубного ряда. Во-первых, встречен один случай дистопии (0,88 %) у индивида из погребения 9 кургана 3: на верхней челюсти правый латеральный резец выдвинут кнаружи в вестибулярном направлении относительно зубной дуги.
Во-вторых, в серии зафиксирован довольно высокий процент (19,62 %) скучивания (крау-динга) зубов. Абсолютное большинство таких случаев приходится на резцы (12,14 %), заметно реже встречается краудинг премоляров между собой (4,67 %), резцов и клыков (2,8 %). Отмечен всего один случай скучивания клыков и премо-ляров (0,93 %), между молярами не зафиксировано ни одного.
В-третьих, отмечаются факты наличия гипер-и гиподонтии. Гипердонтия в двух случаях встре-
чена в форме мезиоденса и в одном — в форме добавочного зуба на верхней челюсти слева между клыком и первым премоляром. Следует отметить, что все добавочные зубы утеряны посмертно. Мезиоденс зафиксирован у индивида женского пола из погребения 4 кургана 4, а также у индивида мужского пола из погребения 40 кургана 7 (рис. 1).
рис. 1. Гипердонтия в форме мезиоденса (указан стрелкой) у индивидов из могильника Быстровка-3: 1 — верхняя челюсть женщины из погребения 4 кургана 4; 2 — верхняя челюсть мужчины из погребения 40 кургана 7. Фото автора
Fig. 1. Mesiodens-formed hyperdontia (indicated by arrow) in the group from the Bystrovka-3 burial site: 1 — female maxilla from the grave 4, barrow 4; 2 — male maxilla from the grave 40, barrow 7. Photo by author
2
Рис. 2. Гиподонтия (места отсутствия зубов указаны стрелкой) у индивидов из могильника Быстровка-3: 1 — верхняя челюсть мужчины из погребения 1 (б) кургана 5; 2 — нижняя челюсть женщины из погребения 6 (скелет 1) кургана 3. Фото автора
Fig. 2. Hypodontia of two individuals from the Bystrovka-3 burial ground (positions of the missing teeth are indicated by arrows): 1 — male maxilla from the grave 1 (b), barrow 5; 2 — female mandible from the grave 6 (bone 1), barrow 3. photo by author
гиподонтия наблюдалась у двух индивидов (рис. 2). В первом случае — у мужчины из погребения 1 (б) кургана 5, на верхней челюсти которого отсутствуют латеральные резцы, и по этой причине между медиальными резцами и клыками фиксируется диастема около 4 мм. Во втором — у женщины из погребения 6 (скелет 1) кургана 3, на нижней челюсти которой отсутствуют клыки, но при этом не фиксируется значительных изменений зубного ряда, а диа-стема между латеральными резцами и первыми премолярами достигает лишь 2 мм.
Таким образом, в серии представлено несколько случаев наличия редких аномалий зу-бочелюстного аппарата. Если исходить из того, что, по мнению некоторых исследователей, они являются наследуемыми, то можно, пока с осторожностью, предполагать наличие прямого родства отдельных представителей исследуемой группы, имеющих охарактеризованные аномалии.
Сравнение с предшествующими популяциями
При рассмотрении частот зубочелюстных патологий исследуемой группы из могильника
Быстровка-3 на фоне западносибирских популяций предшествовавшего времени (табл. 5) следует отметить следующее. Во-первых, очевидны значительные отличия большереченцев от скотоводческих групп андроновцев (федо-ровцев) по частотам встречаемости кариеса, процент которого очень низок в андроновских (федоровских) популяциях. С группами оседлых скотоводов-земледельцев эпохи поздней бронзы фиксируются заметные различия по частотам кариеса, зубного камня, пародонтита и гипоплазии эмали, процент которых заметно выше у носителей большереченских традиций (табл. 5).
Среди западносибирских групп эпох неолита и доандроновской бронзы распределение зубо-челюстных патологий большереченцев, а именно кариеса, зубного камня и пародонтита, находит больше аналогий, особенно среди групп оди-новцев (Преображенка-6 и Тартас-1) и с группой среднеиртышской культуры (Венгерово-2). По частотам эмалевой гипоплазии показатели большереченцев близки к показателям позд-некротовской группы Тартаса-1 и одиновской группы Преображенки-6.
Таблица 5. Частота встречаемости в процентном отношении основных зубочелюстных заболеваний в серии из Быстровки-3 и в западносибирских группах эпох неолита и бронзы Table 5. Frequencies of the main dentoalveolar diseases in the Bystrovka-3 and the Neolithic and Bronze Ages West Siberian samples
Вид патологии, %
Культура, памятник Кариес Зубной камень Пародонтит Прижизненная утрата зубов Гипоплазия эмали Источник
Большереченская, Быстровка-3 29,45 93,02 62,62 18,6 50,41 данные автора
Среднеиртышская, Венгерово-2 23,1 100 45,5 8,3 9,1 Зубова 2020
Одиновская, Преображенка-6 41,2 100 94,4 22,2 41,7 Зубова и др. 2016
Одиновская, Сопка-2/4а 9,3 75,5 95,1 6,3 8,5 Зубова и др. 2016
Одиновская, Тартас-1 22,2 94,1 40 21,4 7,7 Зубова и др. 2016
Позднекротовская (черноозерская), ЧерноозерьеI 3,5 48,3 0 6,9 13,8 Зубова 2020
Позднекротовская (черноозерская), Тартас-1 78,26 91,3 34,21 2, ОО 54,9 Кишкурно 2019
Окуневская 18,5 100 88,9 22,22 4 Зубова 2020
Андроновская (федоровская), Бараба 0 100 84,6 23,1 15,4 Зубова 2020
Андроновская (федоровская), Кулунда 0 100 100 9,09 33,3 Зубова 2020
Андроновская (федоровская), Томское Приобье 0 38 0 2,8 14,08 Зубова 2020
Еловская 0 32,4 0 8,1 10,8 Зубова 2020
Пахомовская, Старый Сад 0 40,9 0 9,09 9,09 Зубова 2020
Ирменская, Журавлево-4 5,2 64 3,45 17,2 12 Зубова 2020
Ирменская, Танай-7 20 64 40 0 24 Зубова 2020
Ирменская, Заречное-1 5,6 66,7 0 5,6 5,6 Зубова 2020
ОБСУЖДЕНИЕ
Таким образом, можно предполагать, что состав рациона исследуемой группы был комбинированным и заметную долю в нем занимали продукты растительного происхождения, несмотря на скотоводческую специализацию хозяйственного уклада большереченцев. В пользу этого свидетельствуют не только частоты встречаемости кариеса, но и локализация прижизненных сколов эмали: сильнее всего им были подвержены зубы жевательной группы, что исследователями связывается с употреблением плохо обработанной зерновой продукции [Зубова и др. 2016: 110-111]. Но также треть группы имеют сколы и на передних зубах (резцах и клыках), основная функция которых заключается в откусывании и разгрызании костей, хрящей, орехов и прочего. Помимо этого, интересно наличие флюороза на зубах носителей большереченских традиций. Дело в том, что лесостепная зона Западной Сибири отно-
сится к фтордефицитным регионам [A systematic review... 2007: 19], а для развития флюороза зубов необходимо регулярное попадание фторсодержа-щих продуктов в организм человека на протяжении длительного времени. При этом ближайшим регионом с высоким уровнем содержания фтора в воде и почве и высоким распространением флюороза среди населения является Кемеровская область [Куприна и др. 2023]. Исходя из этого можно, пока что с осторожностью, предполагать миграцию небольшой группы людей из предгорий Кузнецкого Алатау в Приобскую лесостепь.
Также зафиксированная высокая частотность встречаемости гипоплазии эмали и кариеса на зубах детей может свидетельствовать о том, что исследуемая группа переживала периоды сильных стрессовых нагрузок. Судя по широкому распространению гипоплазии, эти периоды вряд ли носили краткосрочный характер, а, скорее, были достаточно продолжительными и сопро-
вождались эпизодами острого голода, видимо нарушавшего обменные процессы и запускавшего адаптационные механизмы аллостаза в организме. Подобные стрессы могли приводить к раннему прекращению грудного вскармливания и, соответственно, довольно резкому переходу детей на рацион, свойственный взрослым представителям исследуемой группы. То есть, судя по всему, дети довольно рано начинали употреблять большое количество растительной пищи, а при низком уровне гигиены полости рта это способствовало широкому распространению кариеса на их постоянных зубах.
При сравнении частот распространения зубо-челюстных заболеваний исследуемой группы и населения юга Западной Сибири эпох неолита и бронзы выявлено, что состояние зубочелюстной системы большереченцев и западносибирских групп эпохи развитой и поздней бронзы заметно отличается, несмотря на преобладание скотоводства в их укладе. При этом компонентный состав рациона большереченцев во многом сходен с таковым у населения Барабы эпох неолита и доандро-новской бронзы, занимавшегося преимущественно промысловой деятельностью (рыболовство, собирательство, охота) [Зубова и др. 2016: 113]. По-видимому, все эти группы в определенный период своего существования столкнулись с дефицитом пищевых ресурсов и голодом, вызванными, возможно, кризисом их экономического уклада, и они вынуждены были искать альтернативные источники пропитания, в числе которых было большое количество растительных продуктов.
заключение
В результате проведенного исследования можно сделать несколько выводов. Во-первых, рацион большереченской группы из могильника Быстровка-3 был комбинированным — в нем присутствовали продукты как растительного, так и животного происхождения.
Во-вторых, представители исследуемой группы испытывали значительный стресс, вызванный, судя по всему, кризисными условиями внешней среды, к которым можно предположительно отнести резкие климатические колебания или эпизодические нападения недружелюбно
настроенных инородных племен. Эти факторы могли оказывать влияние на урожайность земледельческих посевов, приводить к потере скота и, как следствие, голоду и запуску механизмов стрессовой адаптации организма к сложившимся новым неблагоприятным условиям.
В-третьих, наличие нескольких индивидов с флюорозом зубов может свидетельствовать о переселении небольших групп людей в лесостепное Приобье (в ареал большереченцев) из, вероятно, ближайших предгорных регионов, в которых отмечено высокое содержание фтора в почве и воде. Одним из таких регионов является территория современной Кемеровской области, где фиксируется высокая частота пораженности флюорозом зубов детей, проживающих в районе отрогов Саяно-Алтая [Куприна и др. 2023]. Учитывая невысокую численность индивидов, пораженных флюорозом, а также результаты предыдущих исследований антропологического состава большереченских групп [Кишкурно 2022], можно предположить, что эта миграция не была массовой и носила спорадический характер.
В-четвертых, несмотря на преобладающую роль скотоводства в экономике большереченцев, отмечаемую по данным археологии [Троицкая, Бородовский 1994: 50-53; Троицкая, Новиков 2007: 100-101], патологический статус их зубо-челюстной системы значительно отличается от скотоводческих андроновских и постандронов-ских групп юга Западной Сибири, но находит аналогии с населением неолита и доандронов-ской бронзы Барабы, чей рацион характеризуется комплексностью, хотя и строится на другой системе жизнеобеспечения — промысловой деятельности [Зубова и др. 2016: 112].
И наконец, в-пятых, исследование зубоче-люстных аномалий может представлять особый интерес в качестве дополнительной информации о кровнородственных связях отдельных индивидов как на внутригрупповом уровне, так и на межгрупповом. но для понимания цельной картины распространения зубочелюстных аномалий в исследуемой популяции необходимо более полное и подробное изучение всех антропологических материалов, относящихся к носителям большереченской культуры.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Алексеев 1966. Алексеев В.П. Остеометрия. Методика антропологических исследований. — М.: Наука, 1966. — 253 с.
Алексеев, Дебец 1964. Алексеев В.П., Дебец Г.Ф. Краниометрия: Методика антропологических исследований. — М.: Наука, 1964. — 128 с.
Боровский и др. 2001. Боровский Е.В., Иванов В.С., Максимов-ский Ю.М., Максимовская Л.Н. Терапевтическая стоматология: Учебник. — М.: Изд-во МИА, 2001. — 468 с.
Бородовский 2002. Бородовский А.П. Археологические памятники Искитимского района Новосибирской области. — Новосибирск: НПЦ по сохранению историко-культурного наследия, 2002. — 208 с. (Материалы «Свода памятников истории и культуры народов России». Вып. 6).
Бородовский 2009. Бородовский А.П. Традиционные и естественнонаучные методы датирования погребальных комплексов (по материалам Быстровского некрополя эпохи раннего железа): Учеб.-метод. пособие. — Новосибирск: НГУ НГПУ ИАЭТ СО РАН, 2009. — 90 с.
Бородовский 2015. Бородовский А.П. Вопросы реконструкции культурно-исторических процессов и их хронологии в лесостепном Приобье эпохи раннего железа (по материалам датирования Быстровского некрополя) // АЭАЕ. — 2015. — Т. 43. — № 2. — С. 87-96.
Булкина и др. 2001. Булкина Н.В., Масумова В.В., Белугина Л.Б. Некариозные поражения зубов. Методические рекомендации. — Саратов: Изд-во СГМУ 2001. — 65 с.
Вишняк 1999. Вишняк Г.Н. Генерализованные заболевания па-родонта (пародонтоз, пародонтит). — Киев: [б. и.], 1999. — 216 с.
Грошиков 1985. Грошиков М.И. Некариозные поражения тканей зуба. — М.: Медицина, 1985. — 174 с.
Грудянов 2009. Грудянов А.И. Заболевания пародонта. — М.: Изд-во МИА, 2009. — 336 с.
Грязнов 1956. Грязнов М.П. История древних племен верхней Оби по раскопкам близ с. Большая Речка. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1956. — 160 с. (МИА. № 48).
Дистель и др. 2001. Дистель В.А., Сунцов В.Г. Вагнер В.Д. Зубо-челюстные аномалии и деформации. — М.; Нижний Новгород: Медицинская книга; Изд-во НГМА, 2001. — 102 с.
Зубова 2020. Зубова А.В. Патологии зубной системы и особенности рациона питания позднекротовского (черноозерского) населения Среднего Прииртышья (эпоха бронзы Западной Сибири) // Кунсткамера. — 2020. — № 1 (7). — С. 87-94.
Зубова и др. 2016. Зубова А.В., Марченко Ж.В., Гришин А.Е. Структура питания носителей одиновской культуры Ба-рабинской лесостепи (одонтологические данные) // Вестник археологии, антропологии и этнографии. — 2016. — № 3 (34). — С. 107-115.
Кишкурно 2019. Кишкурно М.С. Зубочелюстные патологии носителей позднекротовской (черноозерской) культуры Бара-бинской лесостепи (по материалам могильника Тартас-1) // Camera praehistorica. — 2019. — № 2 (3). — С. 147-155.
Кишкурно 2022. Кишкурно М.С. Антропологический состав большереченского населения Новосибирского Приобья эпохи раннего железа по одонтологическим материалам в контексте проблемы дифференциации каменской и боль-шереченской культур // АЭАЕ. — 2022. — № 3 (50). — С. 148-156.
Кравченко и др. 2013. Кравченко Г.Г., Рыкун М.П., Фукс А.Л. Реконструкция палеоклиматических условий в эпоху раннего железного века Верхнего Приобья (на территории распространения каменской культуры) // Вестник ТГУ. История. — 2013. — № 3 (23). — С. 38-42.
Куприна и др. 2023. Куприна И.В., Киселева Е.А., Тё И.А., Елги-на С.И., Рудаева Е.В., Мозес К.Б., Центер Я. Случаи флюороза зубов в Кемеровской области // Медицина в Кузбассе. — 2023. — Т. 22. — № 1. — С. 51-57.
Леус 2008. Леус П.А. Некариозные болезни твердых тканей зубов: учеб.-метод. пособие. — Минск: БГМУ, 2008. — 56 с.
Леус и др. 2002. Леус П.А., Горегляд А.А., Чудакова И.О. Заболевания зубов и полости рта. — Ростов-на-Дону: Феникс, 2002. — 288 с.
Маркова и др. 2019. Маркова А.И., Тодуа И.М., Бокова Р.А., Со-лиманов Ш.М., Нажмудинов Ш.А., Аджиева А.Б. Мезиоденс во временном и сменном прикусе // Эндодонтия today. — 2019. — Т. 17 (4). — С. 54-57.
Самусев и др. 2002. Самусев Р.П., Дмитриенко С.В., Краюшкин А.И. Основы клинической морфологии зубов. — М.: Оникс 21 век, 2002. — 368 с.
Троицкая, Бородовский 1994. Троицкая Т.Н., Бородовский А.П. Большереченская культура лесостепного Приобья. — Новосибирск: Наука, 1994. — 184 с.
Троицкая, Новиков 2007. Троицкая Т.Н., Новиков А.В. Скифо-сибирский мир. — Новосибирск: Гео, 2007. — 142 с.
A systematic review... 2007. A systematic review of the efficacy and safety of fluoridation. — Canberra: ANHMRC, 2007. — 183 p.
Hillson 2002. Hillson S. Dental Anthropology. — Cambridge: Cambridge University Press, 2002. — 373 p.
Juster et al. 2010. Juster R.-P., McEwen B.S., Lupien S.J. Allostatic load biomarkers of chronic stress and impact on health and cognition // Neuroscience & Biobehavioral Reviews. — 2010. — Vol. 35 — No. 1. — P. 2-16.
Kanchan et al. 2015. Kanchan Т., Machado M., Rao A., Kewal K., Garg A.K. Enamel hypoplasia and its role in identification of individuals: A review of literature // Indian Journal of Dentistry. — 2015. — Vol. 6. — No. 2. — P. 99-102.
Larsen et al. 1991. Larsen C.S., Shavit R., Griffin M.C. Dental caries evidence for dietary change: an archaeological context // Advances in Dental Anthropology. — New York: Wiley-Liss, 1991. — P. 179-202.
Lieverse 1999. Lieverse A.R. Diet and aetiology of dental calculus // International Journal of Osteoarchaeology. — 1999. — Vol. 9. — No. 4. — P. 219-232.
Lingstrom et al. 2000. Lingstrom P., Houte J. van, Kashket S. Food Starches and Dental Caries // Critical Reviews in Oral Biology and Medicine. — 2000. — Vol. 11. — No. 3. — P. 366-380.
Logan, Barksdale 2008. Logan J.G., Barksdale D.J. Allostasis and allostatic load: expanding the discourse on stress and cardiovascular disease // Journal of Clinical Nursing — 2008. — Vol. 17. — No. 7b. — P. 201-208.
Masterson, Sabbah 2015. Masterson E.E., Sabbah W. Maternal Allostatic Load, Caretaking Behaviors, and Child Dental Caries Experience: A Cross-Sectional Evaluation of Linked Mother-Child Data From the Third National Health and Nutrition Examination Survey // American Journal of Physical Anthropology. — 2015. — Vol. 105. — No. 11. — P. 2306-2311.
Meindl, Lovejoy 1985. Meindl R.S., Lovejoy C.O. Ectocranial suture closure: A revised method for the determination of skeletal age at death based on the lateral-anterior sutures // American Journal of Physical Anthropology. — 1985. — Vol. 68. — No. 1. — P. 57-66.
Nelson et al. 1999. Nelson G.C., Lukacs J.R., Yule P. Dates, caries, and early tooth loss during the Iron Age of Oman // American Journal of Physical Anthropology. — 1999. — Vol. 108. — No. 3. — P. 333-343.
Ogden 2008. Ogden A. Advances in the palaeopathology of teeth and jaws / Advances in Human Palaeopathology. — Chichester: Wiley-Liss, 2008. — P. 283-307.
Scott 1979. Scott E.C. Dental wear scoring technique // American Journal of Physical Anthropology. — 1979. — Vol. 51. — No. 2. — P. 214-217.
Skinner, Goodman 1992. Skinner M.F., Goodman A.H. Anthropological uses of developmental defects of enamel // Skeletal Biology of Past Peoples: Research Methods. — New York: Willey-Liss, 1992. — P. 153-174.
Turner et al. 1991. Turner C.G., Nichol C.R., Scott G.R. Scoring procedures for key morphological traits of the permanent dentition: The Arizona State University Dental Anthropology System // Advances in Dental Anthropology. — New York: Wiley-Liss, 1991. — P. 13-31.
references
Alekseev, V.P., Osteometriia. Metodika antropologicheskikh issle-dovanii [Osteometry. Methods of Anthropological Researches], Moscow: Nauka Publ., 1966, 253 p., (in Russian).
Alekseev, V.P., Debets, G.F., Kraniometriia. Metodika antropologicheskikh issledovanii [Craniometry. Methods of Anthropological Researches], Moscow: Nauka Publ., 1964, 128 p., (in Russian).
Borodovskii, A.P., Arkheologicheskie pamiatniki Iskitimskogo raiona Novosibirskoi oblasti [Archaeological Sites of the Iskitim Area of the Novosibirsk Region], Novosibirsk: NPTS po sokhraneniiu istoriko-kul'turnogo naslediia Publ., 2002, 208 p., (in Russian).
Borodovskii, A.P., Traditsionnye i estestvennonauchnye metody dati-rovaniia pogrebalnykh kompleksov (po materialam Bystrovskogo nekropolia epokhi rannego zheleza) [Traditional and Scientific Methods of Age Dating of the Burial Complexes (Based on the Material of the Early Iron Age Bystrovkas Barrow], Novosibirsk: NGu, NGPu, IAET SO RAN Publ., 2009, 90 p., (in Russian).
Borodovskii, A.P., Voprosy rekonstruktsii kul'turno-istoricheskikh protsessov i ikh khronologii v lesostepnom Priob'e epokhi rannego zheleza (po materialam datirovaniia Bystrovskogo nekropolia) [The Reconstruction of Cultural Processes in the Forest-Steppe Ob Basin During the Early Iron Age, Based on the Chronology of the Bystrovka Cemetry], Archaeology, Ethnology and Anthropology of Eurasia, 2015, vol. 43, no. 2, pp. 87-96, (in Russian).
Borovskii, E.V., Ivanov, V.S., Maksimovskii, Iu.M., Maksimovskaia, L.N., Terapevticheskaia stomatologiia: uchebnoe posobie dlia studentov stomatologicheskikh fakul'tetov meditsinskikh vuzov [Therapeutic Dentistry: a Manual for Students of Dental Faculties of Medical Universities], Moscow: Meditsina Publ., 2001, 468 p., (in Russian).
Bulkina, N.V., Masumova, V.V., Belugina, L.B., Nekarioznye po-razheniia zubov [Noncarious Dental Lesions], Saratov: Saratov Medical University Publ., 2001, 65 p., (in Russian).
Distel', V.A., Suntsov, V.G., Vagner, V.D., Zubocheliustnye anomalii i deformatsii [Dentofacial Anomalies and Malformations], Moscow: Meditsinskaia kniga Publ.; Nizhnii Novgorod: Meditsin-skaia kniga, NGMA Publ., 2001, 102 p., (in Russian).
Griaznov, M.P., Istoriia drevnikh plemen verkhnei Obi po raskopkam bliz s. Bolshaia Rechka [The History of the Ancient Tribes of the Upper Ob Region According to Excavations Near the Village Big River] (Materialy i issledovaniia po arkheologii SSSR, no. 48), Moscow, Leningrad: AN SSSR Publ., 1956, 160 p., (in Russian).
Groshikov, M.I., Nekarioznye porazheniia tkanei zuba [Noncarious Lesions of the Tooth Ttisseus], Moscow: Meditsina Publ., 1985, 174 p., (in Russian).
Grudianov, A.I., Zabolevaniia parodonta [Periodontal Disease], Moscow: Meditsinskoe informatsionnoe agenstvo Publ., 2009, 336 p., (in Russian).
Hillson, S., Dental Anthropology, Cambridge: Cambridge University Press, 2002, 373 p.
Juster, R.-P., McEwen, B.S., Lupien, S.J., Allostatic Load Biomarkers of Chronic Stress and Impact on Health and Cognition, Neuroscience & Biobehavioral Reviews, 2010, vol. 35, no. 1, pp. 2-16.
Kanchan, T., Machado, M., Rao, A., Kewal, K., Garg, A.K., Enamel Hypoplasia and its Role in Identification of Individuals: A Review of Literature, Indian Journal of Dentistry, 2015, vol. 6, no. 2, pp. 99-102.
Kishkurno, M.S., Zubocheliustnye patologii nositelei pozdnekro-tovskoi (chernoozerskoi) kul'tury Barabinskoi lesostepi (po materialam mogil'nika Tartas-1) [Dental Pathologies of the Late Krotovo (Chernoozerskaya) Culture Population of the Baraba Forest-Steppe (Based on the Materials of the Burial Ground Tartas-1)], Camera praehistorica, 2019, no. 2, pp. 147-155, (in Russian).
Kishkurno, M.S., Dental Data on the Origin of the Early Iron Age Bolshaya Rechka Population in the Upper Ob Area, and the Differentiation Between the Kamen and Bolshaya Rechka Cultures, Archaeology, Ethnology & Anthropology of Eurasia, 2022, no. 3 (50), pp. 148-156.
Kravchenko, G.G., Rykun, M.P., Fuks, A.L., Rekonstruktsiia pale-oklimaticheskikh uslovii v epokhu rannego zheleznogo veka Verkhnego Priob'ia (na territorii rasprostraneniia kamenskoi kul'tury) [Reconstruction of Palaeoclimatic Conditions in the Early Iron Age of the Upper Ob Region (in the Territory of the Kamenskaya Culture], Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo uni-versiteta. Istoriia, 2013, vol. 23, no. 3, pp. 38-42, (in Russian).
Kuprina I.V., Kiseleva E.A., Te I.A., Elgina S.I., Rudaeva E.V., Mozes K.B., Tsenter Ia. Sluchai fliuoroza zubov v Kemerovskoi oblasti [Cases of Dental Fluorosis in the Kemerovo Region], Meditsina v Kuzbasse, 2023, vol. 22, no. 1, pp. 51-57, (in Russian).
Larsen, C.S., Shavit, R., Griffin, M.C., Dental Caries Evidence for Dietary Change: an Aarchaeological Context, Advances in dental anthropology, 1991, pp. 179-202.
Leus, P.A., Nekarioznye bolezni tverdykh tkanei zubov [Noncarious Diseases of the Hard Dental Tissues], Minsk: BGMU Publ., 2008, 56 p., (in Russian).
Leus, P.A., Goregliad, A.A., Chudakova, I.O., Zabolevaniia zubov ipolosti rta [Dental and Oral Cavity Diseases], Rostov-on-Don: Feniks Publ., 2002, 288 p., (in Russian).
Lieverse, A.R., Diet and Aetiology of Dental Calculus, International Journal of Osteoarchaeology, 1999, vol. 9, no. 4, pp. 219-232.
Lingstrom, P., Houte, J. van, Kashket, S., Food Stratches and Dental Caries, Critical Reviews in Oral Biology and Medicine, 2000, vol. 11, no. 3, pp. 366-380.
Logan, J.G., Barksdale, D.J., Allostasis and Allostatic Load: Expanding the Discourse on Stress and Cardiovascular Disease, Journal of Clinical Nursing, 2008, vol. 17, no. 7b, pp. 201-208.
Markova, A.I., Todua, I.M., Bokova, R.A., Solimanov, Sh.M., Nazhmudinov, Sh.A., Adzhieva, A.B., Meziodens vo vremen-nom i smennom prikuse [Mesiodens on Deciduous and Mixed Dentition], Endodontiia today, 2019, vol. 17, no. 4, pp. 54-57, (in Russian).
Masterson, E.E., Sabbah, W., Maternal Allostatic Load, Caretaking Behaviors, and Child Dental Caries Experience: A Cross-Sectional Evaluation of Linked Mother-Child Data From the Third National Health and Nutrition Examination Survey, American Journal of Physical Anthropology, 2015, vol. 105, no. 11, pp. 2306-2311.
Meindl, R.S., Lovejoy, C.O., Ectocranial Suture Closure: A Revised Method for the Determination of Skeletal Age Based on the Lateral-Anterior Sutures, American Journal of Physical Anthropology, 1985, vol. 68, no. 1, pp. 57-66.
Nelson, G.C., Lukacs, J.R., Yule, P., Dates, Caries, and Early Tooth Loss During the Iron Age of Oman, American Journal of Physical Anthropology, 1999, vol. 108, no. 3, pp. 333-343.
Ogden, A., Advances in the Palaeopathology of Teeth and Jaws, in: Advances in Human Palaeopathology, Chichester: Wiley-Liss, 2008, pp. 283-307.
Samusev, R.P., Dmitrienko, S.V., Kraiushkin, A.I., Osnovy klin-icheskoi morfologii zubov [Basis of the Dental Clinical Morphology], Moscow: Oniks 21 vek Publ., 2002, 368 p., (in Russian).
Scott, E.C., Dental Wear Scoring Technique, American Journal of Physical Anthropology, 1979, vol. 51, no. 2, pp. 214-217.
Skinner, M.F., Goodman, A.H., Anthropological Uses of Developmental Defects of Enamel, in: Skeletal Biology of Past Peoples: Research Methods, New York: Willey-Liss, 1992, pp. 153-174.
Troitskaia, T.N., Borodovskii, A.P., Bolsherechenskaia kul'tura lesostep-nogo Priob'ia [Bolsherechenskaya Culture of the Forest-Steppe Ob Region], Novosibirsk: Nauka Publ., 1994, 184 p., (in Russian).
Troitskaia, T.N., Novikov, A.V., Skifo-sibirskii mir [Scythian-Siberian Areal], Novosibirsk: GEO Publ., 2007, 142 p., (in Russian).
Turner, C.G., Nichol, C.R., Scott, G.R., Scoring Procedures for Key Morphological Traits of the Permanent Dentition: The Arizona State University Dental Anthropology System, in: Advances in Dental Anthropology, New York: Wiley-Liss, 1991, pp. 13-31.
Vishniak, G.N., Generalizovannye zabolevaniia parodonta (paro-dontoz, parodontit) [Generalized Paradontium Diseases (Daro-dontosis, Parodontitis], Kiev, 1999, 216 p., (in Russian).
Zubova, A.V., Patologii zubnoi sistemy i osobennosti ratsiona pita-niia pozdnekrotovskogo (chernoozerskogo) naseleniia Srednego Priirtysh'ia (epokha bronzy Zapadnoi Sibiri) [Dental Pathologies and Reconstruction of the Diet of Late Krotovo (Chernoye Ozero) People (Middle Irtysh Region, Western Siberia Bronze Age)], Kunstkamera, 2020, no. 1 (7), pp. 87-94, (in Russian).
Zubova, A.V., Marchenko, Zh.V., Grishin, A.E., Struktura pitaniia nositelei odinovskoi kul'tury Barabinskoi lesostepi (odontolo-gicheskie dannye) [Structure of Alimentation of the Bearers of the Odino Culture from the Baraba Forest-Steppe Area (Dental Data)], Vestnik arkheologii, antropologii i etnografii, 2016, no. 3 (34), pp. 107-115, (in Russian).
Поступило в редакцию: 11.07.2023 Рекомендовано в печать: 28.08.2023 Опубликовано: 15.12.2023
Submitted: 11.07.2023 Accepted: 28.08.2023 Article is published: 15.12.2023
