CC BY
13
DOI 10.24412/2223-0564-2021-4-20-24 Р.Р. Олейник УДК 947
РЕЖИМ СОДЕРЖАНИЯ И ВОСПИТАТЕЛЬНАЯ РАБОТА С ЗАКЛЮЧЕННЫМИ В ПЕНИТЕНЦИАРНОЙ СИСТЕМЕ НА ТЕРРИТОРИИ БАШКИРСКОЙ АССР (1921-1928 ГГ.)
Аннотация
В статье на основе нормативно-правовых актов, архивных материалов, опубликованных источников анализируется специфика воспитательной работы с заключенными на территории Башкирской АССР в 20-х годах ХХ века, рассматриваются особенности режима исправительно-трудовых учреждений. Дается краткий обзор мест заключения Башкирской АССР, анализируется действие основных положений исправительно-трудового кодекса 1924 г. Также описываются формы воспитательной работы (выпуск журналов и стенгазет, участие в культурных мероприятиях), освещается школьная и внешкольная культурно-просветительная работа с осужденными.
Ключевые слова: новая экономическая политика, пенитенциарная система, НКВД, исправительно-трудовые дома, Башкирская АССР
Rufina R. Oleynik
REGIME AND EDUCATIONAL WORK WITH CONVICTS IN THE PENITENTIARY SYSTEM OF THE BASHKIR ASSR (1921-1928)
Abstract
The article analyzes the specifics of the educational work with prisoners in the territory of the Bashkir ASSR in the 1920s on the basis of normative legal acts, archival materials and published sources and considers the peculiar features of the regime of correctional labour institutions. A brief overview is given in regard to the places of detention in the Bashkir ASSR, the effect of the main provisions of the Correctional Labour Code of 1924 is analyzed. The forms of the educational work (publication of magazines and wall newspapers, participation in cultural events) are considered. School and extracurricular cultural and educational work with convicts is highlighted.
Key words: new economic policy, NKVD, correctional labour houses, Bashkir ASSR
После окончания Гражданской войны в Советском государстве была создана новая правовая система. В свою очередь, были пересмотрены основные принципы пенитенциарной системы [13, с. 5]. Так, вплоть до начала 1930-х гг. труд в местах заключения выступал в качестве средства воспитательного воздействия. Из Уголовного кодекса РСФСР (в редакции 1922 и 1926 гг.) слово «преступление» было исключено, а тюрьмы были переименованы в исправительно-трудовые дома (Исправдом), которые представляли с собой не место исполне-
ния наказания, а социальную клинику, где «заключенных лечат от пороков, приобретенных ими благодаря несовершенству бывшего капиталистического общества» [4; 5]. В этой связи переход пенитенциарной системы от Народного комиссариата юстиции (НКЮ) в Народный комиссариат внутренних дел (НКВД) в июле 1922 г. тоже был не случаен. Предполагалось, что «правильный путь» карательной политики мог обеспечить только НКВД [7].
16 октября 1924 г. Всероссийский центральный исполнительный комитет (ВЦИК)
Олейник Руфина Рушановна, кандидат исторических наук, старший преподаватель, кафедра истории теории государства и права, Уфимский юридический институт МВД России (Уфа), e-mail: [email protected]
Rufina R. Oleynik, Cand. Sci. (History), Senior Lecturer, Department of History and Theory of State and Law, Ufa Law Institute, Ministry of Internal Affairs of Russia (Ufa), e-mail: [email protected]
принимает Постановление «Об утверждении Исправительно-трудового кодекса РСФСР» [9], который законодательно закрепил единую систему мест заключения с различными видами режима для содержания осужденных. Согласно ст. 46 Исправительно-трудового кодекса (ИТК), места заключения разделялись на: «А. Учреждения для применения мер социальной защиты исправительного характера: 1) дома заключения, 2) исправительно-трудовые дома, 3) трудовые колонии - сельско-хозяйственные, ремесленные и фабричные, 4) изоляторы специального назначения, 5) переходные исправительно-трудовые дома. Б. Учреждения для применения мер социальной защиты медико-педагогического характера: 1) трудовые дома для несовершеннолетних правонарушителей, 2) трудовые дома для правонарушителей из рабоче-крестьянской молодежи. В. Учреждения для применения мер социальной защиты медицинского характера: 1) колонии для психически неуравновешенных, туберкулезных и других больных заключенных, 2) институты психиатрической экспертизы, больницы и т.п.» [9].
Законодателем были определены основные цели деятельности соответствующих учреждений: «а) для приспособления преступника к условиям общежития путем исправительно-трудового воздействия, соединенного с лишением свободы, и б) для предотвращения возможности совершения дальнейших преступлений» [9]. О каре или возмездии речи даже не шло [2].
В годы НЭП на территории БАССР располагались следующие места заключения: Уфимский исправительно-трудовой дом, Белебеев-ский исправительно-трудовой дом, Бирский исправительно-трудовой дом, Стерлитамак-ский исправительно-трудовой дом, Месягу-товский исправительно-трудовой дом, Тамьян-Катайский исправительно-трудовой дом, Зила-ирский исправительно-трудовой дом, Уфимский дом предварительного заключения, Сельско-хозяйственная колония «Пахарь», Ар-гаяшский арестный дом [11, с. 147]. Следует отметить, что исправительно-трудовые учреждения республики размещались в приспособленных для этого помещениях.
На инспекцию мест заключения возлагались следующие задачи: руководство деятельностью всех мест заключения БАССР и их инспектирование; проведение в жизнь начал, положенных в основу Исправительно-трудового кодекса, ру-
ководство деятельностью наблюдательных комиссий, бюро принудительных работ и их отделений. Главным инспектором мест заключения был Вениамин Петрович Смирнов [1, с. 153]. Численность штата Исправительных домов БАССР на 1 июля 1925 г. составляло 262 человека: администрация - 14 чел., надзор - 206 чел., прочих служащих - 42 чел. [6, с. 146]. В штате Уфимского исправительного дома насчитывало 115 человек. Среди служб инспекции мест заключения хуже всего была укомплектована кадрами служба надзора. Среднее число заключенных, содержащихся в Уфимском центрально-исправительном доме с 1922 по 1927 г. исчислялось от 650 до 700 человек. К концу 1931 г. численность спецконтингента возросло до 5 тыс. [11, с. 152].
Мягкость пенитенциарного режима в значительной степени была обусловлена острым дефицитом в исправительно-трудовых учреждениях подготовленного персонала, крайне ограниченными возможностями его подготовки и материально-финансового обеспечения.
Внешняя охрана мест заключения в лице войск конвойной стражи осуществлялась лишь в крупных городах республики, таких как Уфа, Бирск, Белебей и Стерлитамак. В остальных же исправительно-трудовых домах, например, в Зилаирском, Месягутовском и Аргаяшском арестном доме внешняя охрана отсутствовала. Для внутренней охраны в Уфимском Исправдоме было установлено 18 суточных постов, в Бирске - 7 суточных, Белебее - 5 суточных и 2 дневных, Стерлитамаке - 3 суточных и 1 дневной, в Зилаире - 1 суточный, в Месягу-тово - 1 суточный, Тамьян-Катайском - 2 суточных, в Уфимском ДПЗ - 3 суточных и Аргаяш-ском Ардоме - 1 суточный пост.
Все внутренние посты в основном были вооружены винтовками. В Уфимском исправдоме имелись револьверы системы Нагана, состояние которых оценивалось крайне неудовлетворительно и требовала ремонта. Главным управлением мест заключения средства на приобретение короткоствольного оружия были выделены только Уфимскому исправдому.
Во всех без исключения местах заключения внешняя охрана, а также охрана заключенных на внешних работах была недостаточна. В середине 1920-х гг. Инспекция мест заключения неоднократно ходатайствовала перед штабом войск конвойной стражи об увеличении состава 9-й отдельной конвойной роты до такого размера,
при котором она могла бы принять на себя охрану всех отдельных мест заключения и заключенных на внешних работах. Данные просьбы были отклонены по причине общей недостаточности войск конвойной стражи.
Заключенные на внешних работах охранялись надзирателями. Неоднократно Инспекция мест заключения при разработке проекта штатов на будущий год просила увеличить штат младших надзирателей, особенно в ряде производственных предприятий, расположенных вне исправдома. Однако каждый год проекты отклонялись, а число надзора устанавливалось по строгому расчету лишь для внутренней охраны.
Администрация мест заключения не была в состоянии увеличить численность надзора за счет своих средств, т.к. труд заключенных на производствах применялся в воспитательных целях, что исключало возможность содержать большой штат надзора за счет прибыли от труда заключенных. Важнейшим следствием такого положения дел явились не только многочисленные режимные нарушения, побеги заключенных и т.д., но и, в конечном счете, складывание исключительно благоприятной среды для воспроизводства преступности. Для примера, в 1926 г. к дисциплинарному взысканию были подвергнуты 361 заключённый. К числу наиболее характерных проступков относились избиения вновь прибывших заключённых. Против виновных лиц возбуждались судебные преследования. В целях искоренения подобных явлений администрация мест заключения предлагала усилить наблюдение за нападающими и держать их всегда на особом учёте.
Заключённые бежали не только с внешних работ, но даже из стен исправдомов. За период с 1 января по 1 июля 1926 года из мест заключения Башкирии бежали 51 заключенный преимущественно с внешних работ. В августе 1926 г. прокурор республики предложил Инспекции мест заключения усилить охрану заключённых на внешних работах, а Уголовному розыску во всех случаях побегов выяснить, достаточно ли была организована охрана, в противном случае, выяснить, кто из надзирателей делал наряд и привлекать его также к ответственности.
Распоряжение прокурора стало невыполнимой задачей для исправдомов. Увеличение внешней охраны согласно нормам Устава конвойной службы требовало огромных денежных средств. В итоге заключённых прекратили выводить
в те предприятия, которые находились за пределами мест заключения. Поэтому основная масса заключенных превращалась в безработных сидельцев, живущая за счёт государства.
Итак, мы видим, что правила режима, установленные в Положении Исправительно-трудового кодекса 1924 г., непосредственно в местах заключения не соблюдались. Во-первых, не все срочные заключённые использовались на работе вследствие недостатка рабочих мест. Во-вторых, отсутствовали надлежаще оборудованные помещения для непосредственных свиданий заключённых высшего разряда, на оборудование которых требовались большие затраты, вследствие этого свидания заключённых высшего разряда происходили одновременно с заключенными среднего и начального разрядов в одних и тех же помещениях. В-третьих, отсутствовали ремесленные и профессионально-производственные школы, которые не были организованы из-за недостатка средств. В-четвертых, при переполнении мест заключения следственные заключённые иногда содержались вместе со срочными и пересыльными. В-пятых, отсутствовал точный учет кассационных заключённых, из-за чего некоторые из них пользовались более широкими правами вопреки установленным в примечании 133 ст. ИТК правилам. Допускалось это ввиду того, что судебные учреждения не извещали места заключения об обжаловании приговора. Об этом факте Инспекцией мест заключения было доведено до прокурора республики, но ответной реакции не последовало.
Согласно ст. 82 Исправительно-трудового кодекса, культурно-просветительная работа, наряду с обязательным трудом, являлась основным методом исправительного воздействия на заключенных. На основании данной статьи она должна была проводиться по двум направлениям - школьная и внешкольная. В зависимости от уровня знаний школы делились на три вида -для неграмотных, малограмотных, грамотных. На начальном этапе работа в этой области не проводилась. Так, в 1923 г. школа в Уфимском исправдоме за зимний период не открывалась, а сами помещения не отапливались. Учебные пособия отсутствовали [7, л. 17-17 об.]. Ситуация изменилась к середине 1920-х гг. К примеру, в 1926 г. в ИТУ функционировало 8 школ по ликвидации неграмотности (Уфа, Белебей, Бирск, Стерлитамак, Месягутово, Белорецк, Зилаир и в сельскохозяйственной колонии «Пахарь»);
5 школ для малограмотных (Уфа, Белебей, Меся-гутово, Зилаир, Бирск); 3 школы для грамотных (Уфа, Белебей, Месягутово). За полгода в школах первого вида прошли обучение 178 чел., второго - 100 чел., третьего - 118 чел. Закончили обучение и выдержали соответствующие испытания 211 чел. В целом, школьной работой не были охвачены полностью ни группа неграмотных, ни группа малограмотных. Школьная работа в основном велась при помощи учителей Народного комиссариата просвещения (Наркомпроса) по назначению отделов народного образования. В случае отсутствия такой помощи обучение велось либо воспитателями, либо заключенными. Культурно-просветительская работа не велась в Уфимском доме предварительного заключения и Аргаяшском арестном доме. В силу того, что заключённые содержались в них только с короткими сроками, должность воспитателя по штатам не предусматривалась.
Библиотеки имелись во всех местах заключения за исключением Тамьян-Катайского исправдома, Уфимского дома предварительного заключения, Аргаяшского арестного дома. Библиотечный фонд по количеству и разнообразию книг был недостаточен, а сами книги практически не годны для пользования. Чтобы решить данную проблему, нужна была помощь со стороны кантонного политико-просветительского комитета (Кантполитпросвета), которую они должным образом не оказывали, а в ряде случаев Кант-политпросвет отказывался в отправке книжных передвижек, ссылаясь на то, что исправдома должны приобрести книги за свой счет. Средств на культурно-просветительскую работу выдавалось мало и не регулярно.
Помимо нравоучительных бесед и лекций с заключенными, воспитательная часть ИТУ выпускала различного рода периодические издания. В июле 1924 г. учебно-воспитательная часть башкирского центрального дома заключения (Башцентрдома) начала издавать ежемесячный журнал «Новые пути ИсправДома», который стал одним из первых журналов, публикуемых в исправительных учреждениях России. По объему журнал больше напоминал книгу, и содержал стихи, заметки о жизни учреждения, написанные заключенными и сотрудниками учреждения. Описывался быт заключенных. Например, ужин арестанта состоял из кружки кипятка и куска хлеба. Из содержания номера мы узнаем и о культурной жизни. Так, по мотивам произведе-
ния А.Н. Островского «Лес» в исправдоме был сыгран спектакль [8]. В 1926 г. в Уфимском исправдоме до апреля включительно издавалась газета «Воспитатель», которая рассылалась бесплатно местным учреждениям, а также в места заключения соседних губерний. С мая 1926 г. планировалось заменить газету ежемесячным журналом, как это было ранее. В составлении стенных газет (стенгазета) заключённые практически не принимали участие. Стенгазеты издавались в Белебее и Стерлитамаке, в Бирске заключённые принимали участие в формировании стенгазеты участкового Народного суда.
Клубы для заключённых функционировали в Уфе, Стерлитамаке и Бирске, работу в них вели как служащие мест заключения, так и заключенные. Ставились спектакли для заключённых, а также для вольной публики. Платные постановки для вольной публики ставились редко и только в крупных городах (Уфа, Стерлита-мак) и исключительно в виду огромной нужды в средствах. Выручка от спектакля покрывала только расходы [7, л. 19].
Таким образом, в годы новой экономической политики пенитенциарная система советского государства основывалась на идеях исправления осужденных путем их трудового воспитания. Данный принцип был закреплен в исправительно-трудовом кодексе РСФСР 1924 года. В повседневной жизни пенитенциарных учреждений эпохи НЭПа задача подавления отошла на второй план. Одновременно произошла актуализация культурно-воспитательной работы. Как показывают отчеты с мест, отмеченная работа велась довольно активно. Для заключенных стала обязательным посещение школы. Дефицит материально-финансового обеспечения и кадров крайне негативно влиял на режим в пенитенциарных учреждениях.
ЛИТЕРАТУРА
1. Вся Башкирия: адресно-справочная и телефонная книга на 1925 г. Уфа, 1925. 380 с.
2. Детков М.Г. Содержание пенитенциарной политики Российского государства и ее реализация в системе уголовного наказания в виде лишения свободы в период 1917-1930 гг. М., 1992. 192 с.
3. Зубков А.И., Калинин Ю.И., Сысоев В.Д. Пенитенциарные учреждения в системе Министерства юстиции России. История и современность. М.: Норма, 1998. 172 с.
4. Ливенцев Д.В. Пути либерализации советской системы заключения в конце 20-х гг. XX в. // Вестник Воронежского государственного университета. Серия «Право». 2018. № 4. С. 121-129.
5. Ливенцев Д.В. Советские исправительные трудовые дома как социальная клиника в 20-30-е гг. ХХ в. // История государства и права. 2017. № 16. С. 26-28.
6. Абдрахманов А.И. Место и роль НКВД в государственном механизме Башкирской Автономной Советской республики в 1919-1925 гг. Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2000. 171 c.
7. Национальный архив Республики Башкортостан (НА РБ). Ф. 617. Оп. 1. Д. 1.
8. Новые Пути Исправдома: Ежемес. журн. / Башк. Центр. Исправ. Дом. № 3. Уфа, 1924.
9. Постановление ВЦИК от 16.10.1924 «Об утверждении Исправительно-Трудового Кодекса РСФСР» URL:http://www.consultant.ru/cons/cgi/online. cgi?req=doc&base=ESU&n=7927#06420079831707379 (дата обращения: 28.02.2021).
10. Реент Ю.А., Жигалев А.В. Становление исправительно-трудовой системы советской России в 20-е годы ХХ века // Человек: преступление и наказание. 2009. №2. URL: https://cyberleninka.ru/ article/n/stanovlenie-ispravitelno-trudovoy-sistemy-sovetskoy-rossii-v-20-e-gody-hh-veka (дата обращения: 28.02.2021).
11. Сафин А. От Судебника ХУ века до УИС ХХЗ-го: Из истории российской тюремной системы // Бель-ские просторы. № 12. 2004. С. 145-156.
12. Ахмадеев Ф.Х. Становление и развитие режима в исправительно-трудовых учреждениях РСФСР (19171930 гг.). Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1993. 235 c.
13. Суверов Е.В. Образование и функционирование Сибирского исправительно-трудового лагеря НКВД СССР (Сиблага) в 1929-1941 гг. Барнаул: Барнаульский юридический институт МВД России, 2016. 124 с.
REFERENCES
1. Vsya Bashkiriya: adresno-spravochnaya i telefon-naya kniga na 1925 g. [The whole of Bashkiria: Address-reference and telephone book for 1925]. Ufa, 1925. 380 p. (in Russ.).
2. Detkov, M.G. Soderzhaniepenitentsiarnoypolitiki Rossiyskogo gosudarstva i ee realizatsiya v sisteme ugo-lovnogo nakazaniya v vide lisheniya svobody v period 1917-1930gg. [The content of the penitentiary policy of the Russian state and its implementation in the system of criminal punishment in the form of deprivation of liberty in the period of 1917 to 1930]. Moscow, 1992. 192 p. (in Russ.).
3. Zubkov, A.I., Kalinin, Yu.I., Sysoev VD. Peniten-tsiarnye uchrezhdeniya v sisteme Ministerstva yustitsii
Rossii. Istoriya i sovremennost [Penitentiary institutions in the system of the Ministry of Justice of Russia. History and modernity]. Moscow: Norma, 1998. 172 p. (in Russ.).
4. Litvintsev, D.V Puti liberalizatsii sovetskoy sistemy zaklyucheniya v kontse 20-kh XX v. [Ways of liberalizing the Soviet system of imprisonment in the late 1920s. Vestnik Voronezhskogo gosudarstvennogo universiteta. Ser. «Pravo» - Bulletin of the Voronezh State University. Ser. Law. 2018. No. 4. P. 121-129 (in Russ.).
5. Litvintsev. D.V. Sovetskie ispravitelnye trudovye doma kak sotsialnaya klinika v 20-30-kh XXveka [Soviet correctional labour houses as a social clinic in the 1920-1930s. Istoriya gosudarstva i prava - History of the State and Law. 2017. No. 16. P. 26-28 (in Russ.).
6. Abdrakhmanov, A.I. NKVD v gosudarstvennom mekhanizme Bashkirskoy Avtonomnoy Sovetskoy respub-liki v 1919-1925 gg. [The place and role of the NKVD in the state mechanism of the Bashkir Autonomous Soviet Republic in 1919-1925]. PhD Thesis in Law Sciences. Moscow, 2000. 171 p. (in Russ.).
7. National Archives of the Republic of Bashkortostan. Fond 617, opis 1, delo 1.
8. Novye Puti Ispravdoma [New ways of the correctional house]. Bashkirskiy tsentralnyy ispravitelnyy dom. No. 3. Ufa, 1924. (in Russ.).
9. Postanovlenie VTslK ot 16.10.1924. «Ob utverzhde-niiIspravitelno-TrudovogoKodeksaRSFSR» [Resolution of the Central Executive Committee of October 16, 1924 «On approval of the Correctional Labour Code of the RSFSR»]. Available at: http:/www. consultant.ru/cons/cgi/online/ cgi?rec=doc&base=ESU&n7927#064200798317349 (accessed February 28, 2021).
10. Reent, Yu.A., Zhigalev, A.V. Stanovlenie ispravi-telno-trudovoy sistemy sovetskoy Rossii v 20-e gody XX veka [Formation of the correctional labour system in the 1920s]. Chelovek: prestuplenie i nakazaniye [Man: Crime and punishment]. 1009. No. 2. Available at: https:/cyberleninka.ru/article/n/stanovlenie-ispravitelno-trudovoy-sistemy-sovetskoy-rossii-v-20-e-gody hh-veka (accessed February 28, 2021).
11. Akhmadeev, F.K. Stanovlenie i razvitie rezhima v ispravitelno-trudovykh uchrezhdeniyakh RSFSR (19171930 gg.) [The formation and the development of the regime in the corrective labour institutions of the RSFSR (1917-1930)]. PhD Thesis in Law Sciences. Moscow, 1993. 235 p. (in Russ.).
13. Suverov, E.V Obrazovanie i funktsionirovanie Sibirskogo ispravitelno-trudovogo lagerya NKVD SSSR (Siblaga) v 1929-1941 gg. [Formation and functioning of the Siberian Correctional Labour Camp of the NKVD of the USSR (Siblag) in 1929-1941]. Barnaul: Barnaulskiy yuridicheskiy institut MVD Rossii. 2016. 124 p. (in Russ.).
