CC BY
0
Revolution as one of the factors of development of society: different approaches to the problem
Lolaeva Diana Taimurazovna, PhD of Philosophical sciences, Associate Professor
Gadzatsev Azamat Aslanbekovich, Postgraduate student
Gadzatseva Agunda Aslanbekovna, Postgraduate student
North-Caucasian Institute of Mining and Metallurgy (State Technological University), Vladikavkaz, Republic of North Ossetia – Alania
As one of the factors of social development, the concept of revolution reveals the essence of socio-political, socio-cultural, economic and material, ideological contradictions, their sources and driving forces. The purpose of the study is to update the concepts, in the focus of which the revolution is able to change the socio-cultural reality as quickly as possible, transform the system of social relations, reprogram it, without going beyond the boundaries of the external objective outline of the world created by the active labor of man. Scientific novelty lies in substantiating the idea that the possibility of revolutions in the modern world is associated with the transformation of systems that are determined not so much by economic and political indicators, but by failures of spiritual codes, simplification of axiological forms. As a result, the logic of modern social transformations arising from deep socio-cultural conflicts determined by value contradictions determines the system's choice of ways of revolutionary outburst, associated, among other things, with the destruction of cognitive attitudes, functional ties that form socio-cultural reality with established traditional values, with labor activity. person. For the system, this is a severe test of the strength of its internal connections, which affect the form of interconnection and interaction.
Keywords: society; development; revolution; socio-cultural reality; social transformations; man.
Цитировать: Лолаева Д.Т., Гадзацев А.А., Гадзацева А.А. Революция как один из факторов развития общества: различные подходы к проблеме // KANT. – 2023. – №2(47). – С. 178-185. EDN: IHUDMA. DOI: 10.24923/2222-243X.2023-47.32
Лолаева Диана Таймуразовна, кандидат философских наук, доцент
Гадзацев Азамат Асланбекович, аспирант
Гадзацева Агунда Асланбековна, аспирант
Северо-Кавказский горно-металлургический институт (Государственный технологический университет), Владикавказ, Республика Северная Осетия-Алания
В качестве одного из факторов общественного развития, понятие революции раскрывает суть социально-политических, социально-культурных, хозяйственно-материальных, мировоззренческих противоречий, их источников и движущих сил. Цель исследования – актуализировать концепции, в фокусе внимания которых революция способна максимально быстро изменить социокультурную реальность, трансформировать систему общественных связей, перепрограммировать ее, не выходя за границы внешнего объективного очертания мира, созданного активным трудом человека. Научная новизна заключается в обосновании мысли о том, что возможность революций в современном мире связана с трансформациями систем, которые детерминированы не столько уже экономическими и политическими показателями, сколько сбоями духовных кодов, упрощением аксиололгических форм. В результате, логика современных социальных преобразований, вытекающих из глубинных социокультурных конфликтов, детерминированных ценностными противоречиями, определяет выбор системой путей революционного выплеска, связанного, в том числе и с разрушением когнитивных установок, функциональных связей, формирующих социокультурную реальность со сложившимися традиционными ценностями, с трудовой деятельностью человека. Для системы – это тяжелое испытание на прочность ее внутренних соединений, влияющих на форму взаимосвязи и взаимодействия.
Ключевые слова: общество; развитие; революция; социокультурная реальность; социальные трансформации; человек.
УДК 327
5.7.7
Лолаева Д.Т., Гадзацев А.А., Гадзацева А.А.
Революция как один из факторов развития общества: различные подходы к проблеме
«Революция есть безумно губительное усилие
перескочить из понедельника прямо в среду. Но и
усилие перескочить из понедельника назад в
воскресенье столь же губительно».
В. Жуковский
Изучение общественных процессов и вариантов развития социального организма нуждается во всестороннем выявлении причин их современной неустойчивости и непредсказуемости. Будучи системой взаимосвязанных форм жизнедеятельности людей (экономических, социальных, политических, правовых, религиозных, культурных, научных), общество являет собой устройство, находящееся под постоянным влиянием этих форм. В то же время, на разрыв связей внутри каждой из сфер жизнедеятельности существенное влияние оказывают и объективные, и субъективные стороны различных (реальных и возможных) факторов, складывающихся в результате противостояния и столкновения потребностей и интересов. Возникают они как в отдельно взятых областях жизнедеятельности людей, так и внутри общественной организации в целом. Постоянное столкновение противоположных интересов и целей создает предпосылки для реализации всех возможных моделей развития. В переломные моменты противоречия, вызванные этим противостоянием, способны подвести систему к необходимости выбора революционного пути дальнейшего развития.
Социальная система наполнена объективным стремлением к изменению как необходимому условию развития, определяющему переход из одного качественного состояния в другое и связанному с выбором альтернативного пути. В социальном организме изменения проникают в глубины как устоявшихся отношений, так и случайно возникших, тем самым создавая предпосылки для разрушения социального порядка и вытеснения его беспорядком, а беспорядка – хаосом. Порядок, беспорядок, хаос – это сложные отношения и связи, находящиеся во взаимосвязи и формирующие набор общественных противоречий. В стремлении закрепить за собой право создавать отношения, внутри которых находятся рычаги регулировки этих изменений и установления контроля нового порядка, необходима постоянная включенность в динамику процесса. Как отмечает И.А. Ильин: «… наилучший порядок жизни признается лучшим не только для какого-нибудь отдельного, единичного человека, но и для всех людей, обладающих особыми предупредительными свойствами, например, для ученых, для рабочих, для правительственных чиновников и т.д.» [6, с. 51]. Разрыв устойчивых связей внутри системы ведет к беспорядку, который в свою очередь приводит к глубокому кризису и сопровождается противоречиями, которые окончательно разрушают систему, дезинтегрируют ее. В социальных системах этот разрыв детерминируется революцией, в следствие которой происходит, во-первых, внутреннее переустройство системы, а во-вторых, быстрое и глубокое изменение социума. Революция, с одной стороны, открывает новые социокультурные возможности самосуществования системы, а с другой – провоцирует вспышки новых очагов социального напряжения, которые также динамизируют воспалительные социальные процессы. Внутреннее переустройство системы может стать для нее социокультурным стрессом, который, как и любой другой, только усугубит внутренние противоречия. Агрессивное переустройство системы не является показателем ее прогрессивного развития, а может свидетельствовать о стремительно растущей и накапливающейся энергии напряжения, которая начинает опережать изменение форм социальных норм, регулирующих общественную систему, ввергая общество в систему кризиса [8, с. 45]. Революция – это всегда «хирургическое» вмешательство в процесс протекания болезни общества. Что вызывает потребность в скорейшей смене старого социального порядка новым? Может ли старое качественное состояние социальной системы влиять на его новое содержание? Эти и многие другие вопросы создают спектр интересующей нас проблемы.
Являясь сложной, динамичной системой, общество не может существовать вне комплекса всех противоречий, вызванных к жизни набором экономических, социальных, политических и духовных взаимообусловленностей. Очевидно, что противоречия проявляются по-разному в зависимости от набора противоположных сторон, характеризующих их, а также от факторов, определяющих их суть. Противоречия, возникающие в результате полного исчезновения устойчивых и необходимых связей, как раз и перерастают в социальную революцию. Насилие и борьба становятся ее верными спутницами. При этом, непримиримость социальных субъектов, одни из которых стремятся восстановить старый порядок, а другие, наоборот, - заменить его новым, становится самым разрушительным способом устранения противоречий и источником, питающим социальную революцию.
Вопрос об источниках, наверное, самый дискуссионный. К. Маркс и его последователи источник революции усматривали в противоречиях между производительными силами и производственными отношениями [10, с.6-7]. В качестве источника социальных трансформаций, М. Вебер рассматривал перемену националистических, религиозно-этических установок, приводящих к изменению духовных смыслов в целом. У П. Сорокина источник изменения социума был связан со сменой культурных систем, философских представлений об окружающей действительности. Революция же наносит, по его мнению, главный вред обществу «… она количественно разрушает и качественно ухудшает образовательно-просветительский аппарат общества, дезорганизует его работу и снижает его продуктивность» [16, с. 291]. Н.А. Бердяев в свою очередь считал, что «революции посылаются Божьим промыслом, и потому народы многому в них научаются…» [1].
Что такое «революция»? «Революция – глубинное качественное изменение в развитии каких-либо явлений природы, общества или познания (например, геологическая революция, промышленная революция, научно-техническая революция, культурная революция, революция в физике, революция в философии и т.д.) [16, с. 574]. По Н.А. Бердяеву, «революциям предшествует процесс разложения, упадок веры, потеря в обществе и народе объединяющего духовного центра жизни. К революциям ведут не созидательные, творческие процессы, а процессы гнилостные и разрушительные» [2, с.481]. По Б.А. Исаеву, «революция - это насильственное и неконституционное свержение контрреволюционной власти, создание революционного правительства и провозглашение революционных реформ» [7, с. 21]. Джек Голдстоун - современный западный специалист теории революций считает, что революция – «это попытка преобразовать политические институты и дать новое обоснование политической власти в обществе, сопровождаемая формальной или неформальной мобилизацией масс и такими неинституционализированными действиями, которые подрывают существующую власть» [4].
Даже не углубляясь далее в этимологию данного понятия, можно понять, что два основных момента – созидательный и разрушительный, характеризующие революцию, берутся за основу при анализе причин и последствий всех качественных изменений внутри той системы, которая оказалась в крайне неустойчивом состоянии. Основной источник революции заключен, безусловно, в противоречиях. Мы остановим свое внимание на подходах к феномену социальной революции как фактору общественного развития. Постараемся понять, существуют ли возможности революции социальной в современном мире, и какие источники ее питают.
На динамику современных социально-философских взглядов, конечно же, оказали влияние следующие авторитетные трактовки революции: марксистская, социокультурная, поведенческая, психологическая, структурная, политическая и трансформационная. Марксистская традиция определила мысль о том, что социальная революция - это воплощение ярчайших коллективных действий, которые случаются в кризисные моменты человеческой истории и влияют на ее ход и изменение. Справедливости ради следует заметить, что «стройной теории революции» у основоположников марксистской философии не было. Особое внимание они уделяли классовой борьбе. Именно эта борьба неизбежно ведет к революции и революционному переустройству общества [11, с. 424]. В «Немецкой идеологии» Марксом была высказана следующая мысль: «… следовательно, революция необходима не только потому, что никаким иным способом невозможно свергнуть господствующий класс, но и потому, что свергающий класс только в революции может сбросить с себя всю старую шкуру и стать способным создать новую основу общества» [12, с. 23]. В этой борьбе на авансцену выходит насилие, которое, по мнению Ф. Энгельса, «является тем орудием, посредством которого общественное движение пролагает себе дорогу и ломает окаменевшие, омертвевшие политические формы» [20, с. 189]. К. Маркс считал, что весь процесс развития человеческого общества ведет к последней революции – революции пролетарской, которая установит новый справедливый строй – социализм и коммунизм [11, с. 447]. По мнению марксистов, самое справедливое общество, таким образом, должно быть основано на диктатуре пролетариата.
То, что подход марксистов не может считаться всеобщим, стали обосновывать представители разных теорий. Одной из привлекательных нам видится социокультурная концепция. Она складывается из целого ряда интеллектуальных обоснований социального процесса и динамики. Например, М. Вебер, выступая с противоположных марксизму позиций, определил парадигму культуроцентризма и укоренил капитализм в культуре. Он связал с протестантской этикой происхождение и развитие «духа капитализма»: «Прежней уютной, спокойной жизни приходил конец, наступала пора суровой трезвости: те, кто подчинялся законам времени и преуспевал, хотели не потреблять, а приобретать, другие стремились сохранять прежний строй жизни, но вынуждены были ограничить свои потребности. При этом – что самое главное – не приток новых денег совершал, как правило этот переворот (в ряде известных нам случаев весь процесс революционизирования совершался при помощи нескольких тысяч, взятых взаймы у родственников), но вторжение нового духа, а именно «духа современного капитализма» [3, с. 36]. Акцент М. Вебера – на человеке и его культуре. Вебер в качестве основной детерминанты поведения человека рассматривает его внутренние взгляды, а не внешние обстоятельства. Именно под воздействием своей личной интерпретации происходящих событий, которая складывается на основе его мировоззрения, субъект начинает свое социальное действие. Как известно, М. Вебер выделил четыре основных типа социальных действий: целерациональные, ценностно-рациональные, традиционные и аффективные. Возьмем на себя смелость предположить, что социальная революция – это симбиоз этих типов. Мнения отечественных исследователей, касательно отношения М. Вебера к революции (на примере русских революций 1905-1917 гг.) расходятся. Например, Н.А. Головин считает, что изначально М. Вебер был убежден, что первая русская революция будет способствовать переходу России к капитализму, а последующие – помогут России и Германии интегрироваться в западную цивилизацию. Но, Октябрь 1917 г. – изменил его отношение к обоснованию вариантов дальнейшего развития социальной системы и мира в целом. «Он недооценил большевизм, способность крестьянской страны к ускоренной модернизации и укрепился в выводе о расхождении исторических путей России и Германии в результате Октябрьской революции в России, использовал его в критике Баварской Советской республики и леворадикальных революционных движений в Германии (1918-1919)» [5]. Н.В. Ростиславлева высказывает мысль о том, что главным врагом Германии Вебер считал Россию, обосновывая это культурой, которая была одной из ведущих ценностных установок, подчеркивая, что Вебер в России «видел угрозу общему культурному развитию Запада». Вместе с тем, автор отмечает, что Вебер заинтересовано отнесся к революции, пытаясь ее «вписать в свою систему координат» [14].
В рамках сформировавшейся традиции стала укореняться мысль о том, что динамику многих общественных феноменов может раскрыть именно культура. На этом тезисе и выстраивалась позиция противников экономического материализма К. Маркса. Так, лауреат Нобелевской премии А. Швейцер писал: «Культура – совокупность прогресса человека и человечества во всех областях и направлениях, при условии, что этот прогресс служит духовному совершенствованию индивидов как прогресса прогрессов. …» [19, с. 103].
Одним из первых собственную теорию революции смог создать яркий представитель поведенческой концепции П. Сорокин. В рамках этой теории, он обосновывает мысль о том, что «…основными причинами массовых «революционных деформаций» поведения и тем самым революций всегда были такие обстоятельства, которые вызывали сильнейшее ущемление какого-либо безусловного рефлекса, или ряда безусловных рефлексов у массы лиц» [16, с. 53]. Именно вследствие революции распадается социальный порядок, который, согласно П. Сорокину, поддерживается условными рефлексами. Его место занимают стихийные, деструктивные, животные по своей природе рефлексы. П. Сорокин – противник революции: «Кто хочет разрушения, вакханалии, убийств, жестокостей, зверства, правовой, моральной и психической деградации общества – тот может желать насильственной революции» [16, с. 182]. В революции он не видел той социальной силы, которая может способствовать выходу страны на более высокий уровень развития. Поэтому обосновывает мысль о том, что нет революции, которая бы изменила жизнь людей в лучшую сторону: «Ни одна из них не может похвалиться тем, что улучшила и повысила производительность страны, повысила уровень жизни трудовых классов…» [16, с. 282]. «Главный же вред, причиняемый революцией, - по мнению Сорокина, - состоит в том, что она количественно разрушает и качественно ухудшает образовательно-просветительский аппарат общества, дезорганизует его работу и снижает его продуктивность» [16, с. 291].
Обоснование смысла социальной справедливости, который изначально наполнялся пониманием «права мести», «меры мести», постепенно стал выражать необходимость противодействия всему, что причиняет страдание, наносит вред. Нарушение принципа равенства социальных субъектов в одинаковом действии в одинаковых условиях, взаимосвязи содеянного и расплаты, а также разрыв моральных связей, порождающих психологическую дисгармонию, создают благодатную почву для взращивания революционных идей. Обострение чувства утраты социальной справедливости только подкрепляет их. Согласимся с мнением А.В. Юревича, который провел глубокий анализ психологического обоснования революций: «Психологическая наука всегда проявляла большой интерес к революциям» [21, c. 113]. Интерес к проблеме революции в психологической науке (Г. Ле Бон, У. Макдаугал, З. Фрейд, В. Райх, А.М. Киммель, А.Н. Смелсер и др.) расширил социальные грани этого феномена. Практически все исследователи пришли к заключению, что иррациональное и рациональное – это равнозначные линии революционной активности. А.В. Юревич приводит интересную цитату А.М. Киммеля: «Идеи и эмоции надо рассматривать в социальном контексте; структурные изменения в обществе создают основу для революционного поведения, которое в результате выглядит рациональным, а не только выражением слепого гнева иррациональной толпы» [21, c. 114].
Структурная концепция революции, как нам представляется, формируется на базе как сознательных, так и бессознательных связей и соединений. Мысленно оформленные сегменты ментального, вычленяющие структурные ограничения и напряженности в цепочке социальных взаимодействий, становятся важным регулятором общественных отношений. Для структуралистов структура –это теоретическая модель, которая функционирует бессознательно или не может быть воспринята эмпирическим образом. Структурные связи разного рода: групповые, классовые, национальные и др. формируют целый ряд множественных форм соединений, которые обеспечивают устойчивость, стабильность, определенность. Природа этих соединений различна. Например, для Фуко, иерархия - уже «зло». Грамматические правила языка он трактует как отражение правовых запретов, связанных с политической и социальной регламентацией сексуальности. Принцип власти и воли к власти для него - синонимы отчуждения регрессии органических жизненных энергий. Поэтому революция – это действие, возникающее вследствие эмоционального и контролируемое бессознательным. Это действие, совершаемое мобильными людьми, подчинено «воле». Поэтому, согласимся с М. Фуко: «И эти люди - мобильное население, в действительности каждую минуту готовое выйти на улицу и организовать бунт, - были, в некотором роде, доведены уголовной системой до положения отрицательных примеров. И то, что в одобрительных понятиях воспроизводится наставниками: моральное воспитание пролетариата и моральное и правовое обесценивание насилия, хищений и т. д. - правосудием проводится с использованием запретительных терминов. Таким образом, постоянно воспроизводится и вновь вводится разрыв между пролетариатом и непролетаризированным миром, поскольку считается, что соприкосновение между первым и вторым вызывает опасное революционное брожение» [18, с. 31]. Весьма интересно заключение Фуко касательно революции на примере Иранской революции 1978-1979 гг.: «Однако сейчас вопрос состоит в том, какую форму примет безоружная воля масс, сказавших нет своему правителю и обезоружившая его. Вопрос в том, когда и каким образом всеобщая воля уступит место политике, вопрос в том, желает ли она этого и должна ли она это сделать. Такова практическая проблема всех революций, такова теоретическая проблема любой политической философии. Надо признаться, что нам жителям Запада, неуместно давать иранцам совет в этой ситуации» [18, с. 182].
Политическая концепция революции сформировалась как реакция на нарушение равновесия в борьбе за власть и управление государством между соперниками. В отечественных исследованиях советского периода она получила широкую популярность. В.И. Ленин отмечал: «Складывается государство, создается особая сила, особые отряды вооруженных людей, и каждая революция, разрушая государственный аппарат, показывает нам обнаженную классовую борьбу, показывает нам воочию, как господствующий класс стремится возобновить служащие ему отряды вооруженных людей, как угнетенный класс стремится создать новую организацию этого рода, способную служить не эксплуататорам, а эксплуатируемым» [9, с. 10-11]. Революция рассматривалась как основной фактор в борьбе за достижение политического господства, приводящего к коренному изменению социально-экономических и духовно-нравственных оснований. Поэтому, тезис Ленина считался базовым: «Смена буржуазного государства пролетарским невозможна без насильственной революции. Уничтожение пролетарского государства, т.е. уничтожение всякого государства, невозможно иначе, как путем «отмирания» [9, c. 24-25]. То есть в рамках политической концепции революции советского периода обосновывалась как значимость этого скачкообразного действия для качественного изменения природы и сущности государства, так и оправдывалась доктрина насилия. Насилие начинает пониматься как необходимое условие установления нового справедливого порядка в обществе, направленного на руководство населением и создания необходимых условий для функционирования государства. Насилие – это элемент власти, которая контролирует деятельность общества и определяет ход общественного развития. «Пролетариату необходима государственная власть, централизованная организация силы, организация насилия и для подавления сопротивления эксплуататоров и для руководства громадной массой населения…» [9, c. 29]. Так или иначе, в рамках данной концепции укоренились два подхода – первый, марксистский, который был взят за основу советскими исследователями, второй – либерально-сциентистский, который отстаивал К. Поппер. Именно основываясь на принципах либерально-сциентистского подхода, западная социальная философия стала разрабатывать идеи свободы действий социальных институтов и частных лиц. Вместе с тем, К. Поппер высказал следующую мысль: «Если мы хотим защищать свободу, то должны потребовать, чтобы политика неограниченной экономической свободы была заменена плановым вмешательством государства в экономику» [13, с. 146]. Надо отметить, что развитые западные страны, например, США, Германия, Швеция, наоборот, максимально используют вмешательство государства во все сферы общественной жизни. В 1991 году именно революционные действия в нашей стране привели к победе «демократии над тоталитаризмом», «отпустив» государственный контроль «на вольные хлеба», что и стало причиной прекращения существования советского государства. И это была именно политическая революция.
После дезинтеграции Советского Союза в нашем сознании укоренилась мысль о том, что время социальных революций закончилось. Но как показывает дальнейшее развитие мировой общественной системы, закончился период классовых революций и начался период революций иных – «цветных», «мягких» и др., вызванных трансформационными изменениями в обществе. Трансформационная концепция создается на основе технологических умений формировать самые разные явления на основе знаний, которые определяют пути этих явлений. Иными словами, использование различных технологий и является источником социальной трансформации. Еще Аристотель подмечал, что технологии – это область знания о том, как происходит сознательное создание вещей. Революции же современного этапа развития человеческого общества стали именно продуктом технологий: социальных, политических, культурных. Поэтому, начиная с середины XX века, все серьезные масштабные изменения в обществе, приводящие к структурным переменам, стали характеризовать как «трансформационные процессы в обществе». Эти процессы, как раз и являются результатом исторических перемен, осуществлявшихся в мире в 50-60-е, а затем в 70-90-е годы XX в.: «охота на ведьм», протестное движение молодежи, Исламская революция, развал СССР и т.д. Они и приводили к демонтажу старой общественной системы, ликвидации ее фрагментов и созданию новых путей ее развития. Именно все эти события, процессы, приводящие к изменению государственно-политических систем, обновлению экономических основ, перестройке социальных сфер, разрушения старых традиционных духовных и культурных потребностей, ориентиров социокультурного развития в новых условиях, как раз и создали предпосылки для организации «бархатных», «цветных» и др. революций. Трансформационная концепция вбирает в себя многие характерные признаки, имеющиеся в других обоснованиях социальной революции. Кризисные социально-экономические, социально-политические, духовно-мировоззренческие процессы на Западе и на Востоке, в бывших республиках Советского Союза, создали благоприятную базу как для анализа моделей развития общества в точках социального напряжения, так и перехода от однополярного мира к многополярному. Но, «однополярный мир» не желает расставаться со своим троном гегемона, любой ценой старается удержать мировое господство, не желает отдавать власть. Поэтому он и не считается ни с убытками, ни с человеческими жертвами [15, с. 209]. Для того, чтобы удержаться на вершине пирамиды «однополярный мир» будет сеять идеи революционной активности, которые он успешно изменил под свои запросы и интересы. Революционные всплески, питающие «социальную трансформацию» - это та форма пространственного расширения границ политического и экономического функционала государства, требующая от человека адаптации к реалиям мирового рынка, отказа от традиционных ценностей, изменения духовных, культурно-мировоззренческих ориентиров социального бытия, которая и нужна «однополярному миру». Без революционных методов – «жестких», «мягких» и т.д. невозможно продвигать эти трансформационные «идеалы».
Совершенно справедливо, высказанное Дж. Голдстоуном мнение: «…третье поколение теорий революций сходит со сцены…Что еще более важно, неисключено, что в теориях четвертого поколения будут сочетаться результаты ситуационных исследований, модели рационального выбора и анализ количественных данных, а обобщение этих теорий позволит охватить такие ситуации и события, о которых даже не упоминалось в теориях революции прошлых поколений» [4]. Полагаем, что победа цифрового общества, переход к многополярному миру, создание новых аксиологических форм существования, когнитивных установок и создадут такие ситуации, когда традиционному человеку придется включиться в революционную борьбу за отстаивание приватности своего бытия, за свою человеческую сущность, за непризнание чужих программ и алгоритмов. И здесь центральным звеном будет революционное противостояние человека и искусственного интеллекта. Цифровое общество создает дополнительные основания для создания новых технологий, способных руководить, манипулировать, подчинять. Человек может проиграть искусственному интеллекту, если откажется от духовного и перейдет на платформу, только лишь интеллекта и финансов. Это платформа – искусственного интеллекта. И здесь, технологии будут ориентироваться не на человека. Человеку же нужно создать такую устойчивую когнитивную среду, где знание и мудрость приобретут ценность, где питательной средой социальной трансформации будет не корысть. Человеку придется искать новые пути и подходы, позволяющие избежать ошибок, уже однажды совершенных им.
Литература:
1. Бердяев Н.А. Размышления о русской революции [Электронный ресурс]. URL: http://ki-moscow.narod.ru/litra/fil/berd_rusrev.htm.
2. Бердяев Н.А. Философия неравенства / Н. Бердяев. - Харьков: ФОЛИО; М.: АСТ, 2002.
3. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. Экономическая социология / М. Вебер. Избр. произвед.: пер. с нем. / сост., общ. ред и послесловие Ю.Н. Давыдова; предисл. П.П. Гайденко. – М.: Прогресс, 1990.
4. Голдстоун Джек. К теории революции четвертого поколения // Логос. - 2006. - № 5.
5. Головин Н.А. Макс Вебер: «Все мои симпатии принадлежат русскому освободительному движению»: статьи, письма и очерки классика социологии о революциях, войне и демократии // Журнал социологии и социальной антропологии. – 2017. - №20(4). – С. 70-88. https://doi.Org/10.31119/jssa.2017.20.4.4.
6. Ильин И.А. Общее учение о праве и государстве // Соч. в 10 т. - Т.4. - М.: Русская книга, 1994.
7. Исаев Б.А. Основные проблемы общей теории революций: монография для вузов / Б. А. Исаев. - М.: ЮРАЙТ, 2023. - 245 с.
8. Касаева А.Б., Силаев В.И. Антропологический кризис в контексте глобальных изменений и перспективы человека // Наука, образование, общество: тенденции и перспективы: сб. науч. тр. по материалам Межвузовского научно-практического семинара. - Владикавказ. Мавр, 2019.
9. Ленин В.И. Государство и революция. - М.: АСТ, 2020. - С. 10-11.
10. Маркс К. К критике политической экономии // К. Маркс, Ф.Энгельс. Соч. - Изд. 2-е. - Т. 13. - М.: Политиздат, 1959.
11. Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии // К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. - Изд. 2-е. - Т. 4. - М.: Политиздат, 1955.
12. Маркс К. Энгельс Ф. Немецкая идеология. - М.: Политиздат, 1988.
13. Поппер К. Открытое общество и его враги // Поппер К. Соч.: в 2 т. - Т. 2. - М.: Феникс, Международный Фонд Культурная инициатива, 1992.
14. Ростиславлева Н.В. Макс Вебер о России в 1906–1918 гг. // Диалог со временем. - 2020. - Вып. 72. - С. 79-91.
15. Силаев В.И., Лолаева Д.Т. Россия и Евразия: переход от однополярного мира к многополярному // KANT. - 2023. - №1 (46). – С. 208-211.
16. Сорокин П.А. Социология революции. - М.: РОССПЭН, 2004.
17. Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская Энциклопедия, 1993.
18. Фуко Мишель. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. Часть 2 / пер. с франц. И. Окуневой под общей ред. Б. М. Скуратова. - М.: Праксис, 2005.
19. Швейцер А. Культура и этика. - М.: Прогресс, 1973.
20. Энгельс Ф. Анти-Дюринг. Переворот в науке, произведенный господином Евгением Дюрингом. - М.: Политиздат, 1988.
21. Юревич А.В. Социальная психология революций. Психология // Журнал Высшей школы экономики. - 2006. - Т. 3. - № 4.
