CC BY
7354
революция гэлбреита galbraiths revolution
Г.н. ЦАГОЛОВ
действительный член Сената ВЭО россии, профессор Международного университета в Москве, член Союза писателей россии, академик рАЕН, академик Международной Академии менеджмента, академик Европейской Академии безопасности и конфликтологии, д. э. н.
G.N. TSAGOLOV
Acting member of the Senate of the VEO of Russia, professor of the International University in Moscow, member of the Union of writers of Russia, Academician of the Russian Academy of Natural Science, academician of the International Academy of Management and European Academy of Security and Conflictology, Dr. Sc. Econ.
АННОТАЦИЯ
Статья раскрывает революционный вклад Дж. К. Гэлбрейта в экономическую науку. Теоретик радикально изменил представление о современном капитализме. Доказал, что популярные учебники по экономике отражают лишь вчерашний день. Показана и важность разработанной им концепции конвергенции для поиска наиболее эффективной модели социально-экономического развития в наши дни.
ABSTRACT
The article describes J.K. GalbraitIVs revolutionary contribution in economic theory. The theorist radically changed the understanding
of the contemporary capitalism. He proved that popularly economical textbooks are obsoletes. The article clearly shows the importance of the convergence theory developed by Galbraith in search of the most efficient model of the social-economical development in our days.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Экономическая теория, капитализм, социализм, планирование, рынок,
конвергенция.
KEY WORDS
Economics, capitalism, socialism, planning, market, convergence.
В науке это был революционер, подвергавший критике старый капитализм и указывавший пути его радикального реформирования в интересах большинства.
Станислав Меньшиков
Биографы называли его «экономистом, держащим зеркало перед обществом». Но он к тому же как будто обладал еще и рентгеном, позволяющим видеть то, что скрыто в глубине и неведомо другим.
Мне посчастливилось познакомиться с этим великим человеком в 1990 году. Одной американской консультационной фирмой в Париже был организован международный семинар на тему «Будущее Советского Союза и Восточной Европы». В числе приглашенных участников, помимо Гэл-брейта и Меньшикова, оказался и я. Высокий, двухметрового роста Гэлбрейт, выступая с докладом и в дискуссии, зажигал аудиторию, искрометно шутил. Вечером организаторы встречи пригласили нас поужинать в известный ресто-
56
ран «Максим». Находящийся в центре внимания почтенный мудрец держался просто и непринужденно.
Он всегда был непревзойденным оратором, и когда начинал говорить, в зале царила абсолютная тишина. В Гарварде, где он читал лекции после Второй мировой войны, аудитории переполнялись студентами, многие слушали его стоя. Сложные экономические материи с мастерством доносились им до каждого слушателя и перемежались с юмором.
Недавно мне довелось разговаривать с Л.А. Клименко — вдовой С.М. Меньшикова, который написал совместную с Гэлбрейтом книгу «Капитализм, социализм, сосуществование». М., Прогресс», 1988. Меньшиков был когда-то моим научным руководителем по кандидатской диссертации, а позже мы стали друзьями. Лариса Александровна просила передать большой привет и благодарность организаторам этой конференции, а я попросил ее рассказать о том периоде, когда создавалась их совместная с Меньшиковым работа. Они тогда жили в доме Гэлбрейтов в Вермонте, где стенографистка ежедневно с утра и до обеда записывала их беседы, к которым они готовились с предыдущего вечера. Затем они редактировали и переписывали текст. Когда книга была написана и опубликована, их приглашали выступить на презентациях во многих университетах, газетах, на радио и по телевидению. Встречи проходили так живо, что их называли «экономическими кабаре».
Гэлбрейт был не только великий ученый. Он был дипломатом, послом в Индии, являлся спичрайтером президентов США джона Кеннеди и Линдона джонсона, занимал важные должности в госаппарате. Ниже приводятся некоторые из его афоризмов, ставших достоянием мировой культуры.
НОВОЕ ИНДУСТРИАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО
В связи со столетием дж. К. Гэлбрейта, не дожившего до юбилея два с половиной года, в 2008 году в россии одним объемистым и красочным томом вышли его сочинения: «джон Кеннет Гэлбрейт. Новое индустриальное общество. Избранное». Издатели «Эксмо» в названии выделили главное в его творчестве. Он написал немало и других блистательных работ, но именно эта принесла ему мировую славу. Она появилась одновременно в США и в Англии в 1967 году — ровно 50 лет тому назад, а через два года вышла и на русском языке.
Книга сразу же стала событием среди экономистов. Помню, как мой отец — Н.А. Цаголов, глава кафедры политэкономии экономического факультета мгу, руководитель авторского коллектива, создавшего известный «Курс политической экономии» — как-то в беседе проронил: «Гэл-брейт — гений нашего времени». Отец внимательно следил за новинками западной экономической мысли. Ни о каком-либо другом зарубежном исследователе своего времени он так никогда не отзывался.
Под революцией Гэлбрейта имеется в виду не социально-политическая, а научная революция. Каждый ученый должен вносить какую-то новизну в науку. Но мало кто является в ней революционером. Гэлбрейт им стал. Он перевернул представления о капитализме. Произошло это не сразу и не случайно. Он обладал мятежным духом. у великого человека бывают великие учителя. На пустом месте ничего не возникает. Его кумирами в науке являлись Торстейн Веблен и джон Мейнард Кейнс. Гэлбрейт был влюблен в работу Ве-блена «Теория праздного класса». «Влияние Веблена, — писал он, — продолжалось очень долго. Хотелось, чтобы и одна из моих работ вызвала раздражение у тех людей, которые
58
удобно устроились на высоких тепленьких должностях. Только потом я стал понимать, что эти люди вообще редко что-либо читают»1.
Суть революции Гэлбрейта состоит в подрыве основного постулата учебников по экономике, в том числе и наиболее известного из них — Поля Самуэльсона. На Западе, как известно, утвердилось мнение, что главным регулятором экономики капитализма является рынок, из чего вытекает превосходство покупателя над производителем. Гэлбрейт доказывает обратное. рыночные отношения остались лишь во второстепенной части экономики. В доминирующем же мире крупных корпораций их вытеснила противоположная рынку «планирующая система». И произошло это в силу целого ряда обстоятельств.
Власть в большом бизнесе перешла от акционеров к группе лиц, включающих управляющих, специалистов и других носителей знаний, которых Гэлбрейт называет технострук-турой. решения принимаются коллегиально, но не столько в интересах акционеров, сколько в интересах этой корпоративной бюрократии, которая стремится к обеспечению стабильного роста компании, что приносит ее членам надежные оклады и бонусы, способствует сохранению должностей и карьерному росту. В случае увольнения для них заботливо готовятся «золотые парашюты».
Стремясь отгородиться от превратностей рынка, техно-структура с помощью рекламы и других средств оказывает на потребителя мощное воздействие, навязывая ему все новые модификации своей продукции и заставляя его покупать то, что ей нужно.
1 Гэлбрейт джон Кеннет. Новое индустриальное общество. Избранное. М.: Эксмо, 2008. С. 14.
Между тем малый бизнес и средний бизнес по-прежнему не располагают такими возможностями воздействия на рынок. Они с трудом выживают в острой конкурентной борьбе между собой и под гнетом большого бизнеса. Таким образом, в экономике, по Гэлбрейту, возникла бимодальная (двойственная) система. Но в учебниках по «экономикс» по-прежнему исходят из доминанты законов рынка, что совершенно неверно и требует пересмотра. Однако, как замечает Гэлбрейт, эти учебники служат самим авторам, но не научной истине.
Итак, рынок «отодвигается», а техноструктура планирует. Хорошо ли это? Не очень. Почему? А потому что эта планирующая система работает на корпоративную бюрократию, в ущерб обществу. И Гэлбрейт показывает, как усиливается влияние военно-промышленного комплекса в США, о чем в свое время предупреждал еще президент Д. Эйзенхауэр. В военной сфере, где существует контрактная система, соединяются две бюрократии — частная и государственная. А две бюрократии сильнее и вреднее, чем одна.
Гэлбрейт предлагает национализировать военные концерны, что ограничило бы лоббизм и гонку вооружений. В связи с этим он прямо говорит о том, что «новый социализм... навязывается обстоятельствами». Но к выводу о «новом социализме» подводит не только это. К тому же подталкивает и общая необходимость искоренения пороков, связанных с расширяющейся властью техноструктуры. Поэтому Гэлбрейт призывает к расширению зоны «нового социализма» и внедрению централизованного планирования, охватывающего основные пласты американской экономики. «Требуется, — пишет он, — планирование, которое отражает не интересы плановых органов, а обще-
ственные интересы»1. При этом, считает Гэлбрейт, в этом заинтересована и часть «рыночной системы», поскольку такие ее области, как медицина, образование или искусство, нуждаются в защите и государственном регулировании.
Высказанные «социалистические» идеи спровоцировали травлю Гэлбрейта со стороны американского экономического сообщества и политического истеблишмента. Одни тщились отлучить его от экономической науки и заявляли, что «Гэлбрейт не экономист, а социолог». другие не останавливались перед грубой руганью, не имеющей ничего общего с академическими традициями. Так, гарвардский профессор, будущий лауреат Нобелевской премии по экономике роберт Солоу поместил в университетских ученых записках непристойный пасквиль. Между тем Гэлбрейт лишь беспристрастно констатировал объективные тенденции экономического развития и высказывал вытекающие из этого рекомендации по реформированию американского общества. «Форчун» — журнал, в котором он когда-то работал, — теперь уже предостерегал читателей: «Гэлбрейт подрывает существующее логическое обоснование капитализма». Естественно, тем самым он навсегда закрыл себе дорогу и в нобелевские лауреаты.
Особый интерес представляет заключительная часть книги «Новое индустриальное общество» — «Приложение о методе экономических исследований и особенностях дискуссий по социальным вопросам». Она начинается с вопроса о специализации. Гэлбрейт отмечает, что его книга не ограничивается анализом узкого круга вопросов и что при ее написании он использовал многие труды в качестве опор-
1 Там же. С. 606.
ных конструкций. «Но все же следует помнить, — замечает Гэлбрейт, — что специализация в науке — это удобство, а не добродетель»1. Конечно, нельзя прийти к верным обобщающим выводам о сути общества и магистральных тенденциях его развития без предварительного исследования и уяснения важнейших сторон современной действительности, глубоких знаний основ философии, экономической теории и истории. Ведь еще Маркс подмечал: «В науке нет широкой столбовой дороги и только тот может достичь ее сияющих вершин, кто, не страшась усталости, карабкается по ее каменистым уступам»2.
В связи с этим Гэлбрейт высказывает мысль, что исследование крупного пласта изменений предполагает необходимость дополнить, а возможно, и по-новому осветить работы узких специалистов. И не без элементов сарказма формулирует следующий вывод: «В экономической науке (и в общественных науках в целом) правомерно проводить различие «между квалифицированными и неквалифицированными работами. Что же касается различия между работами широкого и узкого профиля, то здесь имеется меньше оснований для категорических суждений, понятных только в том случае, когда человеку, восхваляющему свою собственную линию, необходимо поддержать чувство уважения к самому себе»3.
В работах Гэлбрейта вообще, книге «Новое индустриальное общество» в частности читатель не встретит таблиц или графиков, часто находящихся в иных экономических исследованиях. Его труды отличаются на редкость ясным вы-
1 Гэлбрейт Дж. К. Новое индустриальное общество. М.: Прогресс, 1969. С. 465.
2 Маркс К. Энгельс Ф. Соч., т. 23. С. 25.
3 Гэлбрейт Дж. К. Новое индустриальное общество, с. 468.
А у п/
ражением мыслей. Эта непринужденность и раскованность стиля, по словам Гэлбрейта, «приходит, когда я работаю над четвертым или пятым вариантом рукописи»1. Задача, связанная с изложением материала, представляется Гэлбрейту еще более трудной, чем задача исследования. «В экономической науке мало имеется (если вообще имеется) таких дельных идей, которые нельзя выразить понятным языком. Неясность изложения редко свидетельствует (если вообще когда-нибудь свидетельствует) о сложности рассматриваемого вопроса и никогда не служит подтверждением недосягаемости учености. Она обычно говорит либо о неумении излагать предмет, либо — что бывает чаще — о путанных или незрелых мыслях»2.
О КОНВЕРГЕНЦИИ
Тезис о конвергенции двух противоположных социально-экономических систем красной нитью проходит через всю книгу Гэлбрейта. В последней главе «Будущее индустриальной системы» он объясняет и то, почему эта концепция не будет признана в скором времени: Из всех слов, имеющихся в лексиконе бизнесмена, менее всего ласкают его слух такие слова, как планирование, правительственный контроль, государственная поддержка и социализм. Обсуждение вероятности возникновения этих явлений в будущем привело бы к осознанию того, в какой поразительной степени они уже стали фактами... Размышления о будущем выявили бы также важность тенденции к конвергенции индустриальных обществ, как бы ни были различны их национальные или идеологические притязания. Мы имеем в виду конверген-
1 Там же. С. 31.
2 Там же. С. 469.
цию, обусловленную приблизительно сходной системой планирования и организации. Сказанное здесь о конвергенции двух систем не скоро получит всеобщее признание (выделено мной. — Г.Ц.). Люди, толкующие о непроходимой пропасти, отделяющей свободный мир от коммунистического мира и свободное предпринимательство от коммунизма, защищены от сомнений столь же догматической уверенностью, что, какова бы ни была эволюция системы свободного предпринимательства, она никак не может стать похожей на социализм. Но перед лицом очевидных фактов эти позиции можно отстаивать лишь временно. Ничто, пожалуй, не позволяет лучше заглянуть в будущее индустриальной системы, чем установление факта конвергенции, ибо в противоположность нынешним представлениям оно подразумевает, что этой системе может быть обеспечено будущее»1.
Гэлбрейт оказался провидцем. Теории конвергенции и в самом деле «не повезло». Она долгое время оказывается невостребованной общественной наукой. Главная причина — идеологические и классовые факторы. А в социальной науке они весьма значимы.
Между тем практические предтечи конвергенции появились еще в 20-х годах прошлого века. После Октября 1917 года большевики, радикально руководствовавшиеся антикапиталистическими канонами, взяли курс на национализацию. Неготовые к такому повороту событий производительные силы страны заупрямились. Разразился экономический кризис, усугубленный мировой и гражданской войной, интервенцией и прочими обстоятельствами. Возникли голод и реальная угроза падения новоиспечен-
1 Там же. С. 452-455.
ного режима. Но Ленин не был бы им, если бы не вышел из ситуации. Чтобы не нарушать открытый Марксом закон соответствия характера производственных отношений уровню развития производительных сил, был введен НЭП. Командные высоты в политике и экономике оставались в руках большевиков, но вместе с тем открыли шлюзы капитализму. В итоге образовались многоукладная экономика, симбиоз социализма и капитализма, что дало мощный толчок экономическому росту. Будь Ленин жив, кто знает, сколько времени бы еще продолжался НЭП. Но Ленин умер, и вскоре почил и НЭП.
В статье «О кооперации», входящей в так называемое завещание Ленина, высказана загадочная мысль: «Мы вынуждены признать коренную перемену всей точки зрения на социализм»1. Что конкретно Владимир Ильич Ленин имел под этим в виду, остается тайной. Не необходимость ли длительного сожительства разнородных экономических систем под одной крышей?
Подчеркнем, что именно НЭП дал первый пример эффективности, благотворной комбинации социализма и капитализма, плана и рынка. Не будем распространяться о том, почему НЭП был так быстро свернут. На то были свои субъективные и объективные причины. Вытеснившее капитализм «беспримесное» плановое хозяйство несколько десятилетий обеспечивало Советскому Союзу быстрое развитие, но затем привело к упадку и даже краху системы. После этого страна стремительно бросилась в другую сторону — рынка и капитализма и теперь большую часть времени пребывает либо в кризисе, либо в стагнации.
1 Ленин В.И. Полн. собр. соч. т. 45. М.: Политиздат, 1969. С. 376.
Между тем знамя конвергенции подхватили другие страны — и на Западе и на Востоке. Опыт канувшего в Лету социализма в нашей стране не прошел даром. Запад впитал в себя ценные социалистические идеи и черты, перенял у него, в частности, централизованное планирование, правда, в более гибких формах. Тем самым он заметно укрепил свои позиции в мире. Практическими шагами в сторону конвергенции были и социал-демократические преобразования в Югославии, ряде европейских, особенно Скандинавских странах. Но больше других в этом отношении в последние десятилетия продвинулись Китай и Вьетнам.
К теме о конвергенции Гэлбрейт не раз возвращается и во многих других работах. Так в 1980-х годах он пишет: «движущие силы организации крупномасштабного производства свойственны не только капитализму. То же касается и побудительных мотивов. Я изучал их в Советском Союзе и пришел к следующему удивительному заключению. Крупным организациям, где бы они ни существовали, свойственны одинаковые движущие силы. Крупная капиталистическая корпорация и крупный социалистический комбинат имеют примерно одинаковую организационную структуру; перед ними стоят одни и те же сложности: они предъявляют свои требования и оказывают воздействие на окружающее их общество. Побудительные мотивы — желание получить одобрение коллег, идентификация с задачами организации, стремление приспособить их к своим собственным — похожи, если не одинаковы. Современная капиталистическая организация и развитая социалистическая организация не противостоят друг другу. В широком смысле они движутся друг к другу — не к неизбежной власти рынка, а к установлению общих требований технологии
66
и массового производства, к созданию соответствующей планирующей организации, к аналогичным побудительным силам»1.
нОВОЕ ИНТЕГРАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО
Мысль о конвергенции в работах ряда отечественных и зарубежных ученых получила второе дыхание. Правда, теперь уже акценты расставлены несколько по-другому. Рассуждают о построении оптимальной общественной модели как комбинации преимуществ капитализма и социализма и отсечении или минимизации их пороков. Надо сказать, что мировая практика последнего времени дает немало козырей приверженцам таких взглядов. Вместе с тем признание правоты конвергентных воззрений по ряду указанных выше причин не происходит столь быстро, как бы хотелось. Похоже, что для этого потребуется еще немало усилий, времени, доказательств и обстоятельств.
В связи с непреложными успехами Китая множатся трактовки его «экономического чуда». Некоторые объяснения сводятся к тому, что он совершил переход от плана к рынку, от социализма к капитализму. Но они не верны. На самом деле там поддерживается плодотворный симбиоз плана и рынка, социализма и капитализма. Там сформировалось конвергентное, или интегральное общество. И это придает синергетики обществу. Дэн Сяопин и его последователи не разрушали плановое хозяйство, а проводили в нем демократические преобразования и добавляли к нему рыночные регуляторы. Результат: 39-й год подряд как страна развивается без кризисов, темпы роста самые высокие. По ВВП, рассчи-
1 Гэлбрейт Дж.К. Избранное, с. 1019.
танному по паритету покупательной способности, Поднебесная, обойдя США, вышла уже в 2014 году на первое место в мире. Продолжительность жизни превысила 75 лет.
Глава КНР Си Цзиньпин, выступая на Генеральной Ассамблее ООН осенью 2015 года, заявил, что всякая процветающая экономика помимо «невидимой руки» рынка должна использовать «видимую руку» государственного управления. В докладе секретаря ЦК КПК профессора Янг Джинхайя на первом мировом марксистском конгрессе в Пекине в октябре 2015 года, где довелось быть, говорилось: «Суть китайского пути состоит в нахождении правильного баланса между социализмом и капитализмом. В экономике это означает установление разумных пропорций между административными и рыночными отношениями.»1
Вьетнам последовал китайскому примеру. Централизованное планирование не ликвидировали, а сделали более гибким. План и рынок совмещали друг с другом, а оптимальный баланс между ними поддерживался руководством страны. Сохранялось планирование важнейших видов продукции, хотя сужался круг устанавливаемых показателей и уменьшался контроль над ценами на базовые виды товаров и услуг. Страна развивается чрезвычайно быстро и также бескризисно.
В Индии наряду с рыночным регулятором действует и плановый регулятор. Возглавляемая премьером страны Плановая комиссия определяет стратегические цели развития, реализуемые посредством пятилетних планов, носящих преимущественно индикативный характер. В ней работают эксперты высшего класса, опирающиеся на раз-
1 World Congress on Marxism 2015. Marxism and the Development of the Human Race. October 10-11, 2015 Beijing, p. 39.
работки специализирующихся научных учреждений. В основе текущей 12-й пятилетки лежат результаты работ и рекомендаций сети исследовательских организаций, существующих при каждом министерстве, а также Центральной статистической службы. Темпы роста экономики Индии последнее время не уступают Китаю, а временами даже обгоняют их.
На постсоветском пространстве конвергентные тенденции явственно обнаруживают себя в Белоруссии и Казахстане. Лидеры обоих государств не скрывают, что в ходе преобразований они руководствовались идеями ленинского нэпа и китайских реформаторов.
Такая интеграция преимуществ социализма и капитализма наталкивает на мысль о свершающемся переходе человечества к новому интегральному обществу.
Седьмая формация
Спрашивается, каково же историческое место этого общества? На этот вопрос напрашивается ответ: это новая, седьмая по счету формация. Почему седьмая? Дело в том, что помимо первобытнообщинной, рабовладельческой, феодальной, капиталистической и социалистической формации немецкими классиками и многими другими исследователями справедливо упоминалась еще и азиатская формация. Она, как известно, предшествовала рабству у древневосточных народов и зиждилась на господстве бюрократии в условиях доминирования общественной собственности на землю и основные средства производства. В годы советской власти о ней особенно не распространялись, так как она чем-то напоминала реально существующий бюрократический социализм.
Высказанный тезис о переходе человечества к седьмой формации не раз уже высказывался автором этих строк1. И пока что не встречал сколько-нибудь убедительной критики, как, впрочем, и особой поддержки. Таким образом, практика пока идет впереди теории. В этом нет ничего удивительного. Но те, кто игнорируют этот опыт, будут отставать от других. Те же, кто пусть с опозданием, но примут его на вооружение, смогут быстро развиваться, ибо интегральная формация оптимальна с точки зрения комплексного решения важнейших и прочно взаимосвязанных проблем: экономического роста, социальной справедливости, развития личности и свобод человека.
Представляется, что теория седьмой формации особо важна для нашей страны, оказавшейся в итоге ошибочно проведенных реформ в системе координат зависимого от Запада бюрократическо-олигархического капитализма. Она служит ориентиром для коренной смены парадигмы общественного развития и оптимальной экономической политики. Возможности движения к этому эволюционным путем пока еще сохраняются.
Симбиоз капитализма и социализма или, наоборот, социализма с капитализмом сегодня, как правило, не вызывает спора у теоретиков. Более того, считается, что смешанное общество идет на смену «доконвергентным» системам чуть ли не в большинстве стран. Логически же следующий из этого вывод о развитии новой, седьмой формации пользуется значительно меньшей популярностью. Между тем в пользу такого умозаключения говорит многое. Теоретическая закостенелость вступает в конфликт с неопровержимыми
1 См., например, книгу «Новое интегральное общество. Общетеоретические аспекты и мировая практика» под ред. Г.Н. Цаголова. М.: ЛЕНАНД, 2016. С. 117-134.
фактами современности, подтверждающими данный тренд. Оптимальность конвергентной модели для решения задач быстрого экономического роста и социальной гармонии становится все более очевидной.
демонтаж всякой общественно-экономической системы предполагает проект создания новой. Некоторые могут, конечно, сказать (и говорят), что они выступают за нормальный капитализм или капитализм с человеческим лицом. Мнение других — вернуться к социализму в его обновленном и лишенном прежних недостатков виде. Однако оба варианта представляются не вполне адекватными и конкретными. И в самом деле, где начинается и заканчивается норма? Или каковы гарантии, что во втором случае мы не наступим на прежние грабли?
Когда социализм потерпел поражение, вопрос о конвергенции был отодвинут в сторону и оказался на задворках общественно-политической жизни. К рассуждениям о необходимости оставления или включения хоть каких-то коммунистических начал в развитие общества и экономики по понятным причинам перестали прислушиваться. Многие теоретики избегали называть вещи своими именами, опасаясь быть обвиненными в призывах «вернуться к старому».
Вследствие закрепленной в Новой конституции россии «деидеологизации» возвысились приверженцы рыночного фундаментализма. Утвердившийся на долгие годы либеральный мейнстрим неизбежно вел к все большему теоретическому застою. Вместо перехода от бюрократического социализма к интегральному обществу в нашей стране совершился регресс. Известный мыслитель А.А. Зиновьев неспроста окрестил перестройку «катастройкой». Впрочем,
какая-то конвергенция все же состоялась: было взято худшее от социализма и капитализма, а лучшее ликвидировано.
ключ к новой идеологии
Теория интегрального общества дает и ключ к формированию новой идеологии России. 30 лет назад М.С. Горбачев прокламировал необходимость перестройки и вместо бюрократического социализма поставил цель создать его демократический вариант. Вместо него мы оказались в системе координат олигархического капитализма. Концепция седьмой формации может явиться трамплином для того, чтобы нам все-таки найти и выработать свою идеологию. Нельзя же все время оставаться без нее.
Непреложные факты новейшей истории указывают на непреходящую значимость формационного подхода. Современным производительным силам и производственным отношениям требуется сочетание социалистических и капиталистических начал, принципов планового и рыночного хозяйствования. Тезис о «вечности» или «естественности» капитализма столь же далек от действительности, сколь мнение об «искусственности» или о «рукотворности» социализма. Обладая рядом неоспоримых преимуществ, обе формации вполне «объективны» и имеют место в истории человечества не случайно. Однако обе они внутренне противоречивы, неустойчивы и требуют взаимодействия и поддержки. Именно поэтому наиболее быстрорастущие и гармонично развивающиеся страны мира приняли интегральную систему за основу их жизнеустройства.
Признавая принципиальную верность формационного подхода, нельзя не отметить и необходимость его развития. Капитализм действительно является исторически прехо-
дящим строем. И Маркс был прав, указав на социалистическую тенденцию развития человечества. Однако коммунизм представляется очередной утопией, не подтверждаемой мировой практикой. да и социализм в чистом, ортодоксальном и изолированном от капитализма виде терпит крах, увы, не случайно. Те страны, которые продолжают развитие, оставаясь целиком на его платформе, находятся в незавидном положении. Стало быть, прокладывающий себе дорогу симбиоз лучших черт капитализма и социализма есть наиболее перспективная ветвь общественного развития. Интегральное общество приходит на смену и капитализму, и чисто социалистической практике. Такая коррекция формационного подхода важна для построения верной экономической стратегии и выработки новой идеологии нашего государства.
Концепция интегрального строя и такое видение будущего расходятся с теориями постиндустриализма и многими другими подобными определениями, характеризующими радикальные сдвиги, совершающиеся в производительных силах общества. Понятия «капитализм», «социализм» и «интегральный строй» включают в себя прежде всего характеристику общественных отношений между людьми, складывающихся в процессе производства, распределения и обмена материальных благ на различных ступенях развития человеческой цивилизации. Понятия постиндустриального, технотронного или информационного общества абстрагируются от такой сущностной стороны, подчеркиваемой сторонниками формационного подхода. Если быть последовательным, то им тогда не надо признавать правомерными категории «капитализм» и «социализм». Короче говоря, линия «капитализм, социализм, постиндустриализм, никак не выстраивается.
Движение к седьмой формации в России может обеспечить постепенное введение прогрессивного налога и внедрение планомерности в виде ее инструмента — планового хозяйства. В экономике должны работать два регулятора и требуется к тому же находить оптимальный баланс между ними.
Новый интегральный способ производства должен служить ориентиром и целью демонтажа бюрократическо-олигархического капитализма. В связи с этим необходима коррекция формационного подхода и использование положительных наработок подхода цивилизационого, учитывающего исторические, национальные и прочие особенности нашей страны.
Критики концепции интегрального общества часто указывают на его внутреннюю противоречивость, или, как нередко говорят, «эклектичность», а отсюда вытекающую из этого неустойчивость, возможность скатывания либо к капитализму, либо к социализму. Что ж угрозы такого рода, возможно, и существуют. Но ветер времени все же раздувает паруса именно такой формации.
В человеческой природе социальные начала сосуществуют с эгоизмом. Считается, что Адам Смит полагал, что с помощью «невидимой руки» рынка общество всегда будет двигаться к идеальному состоянию. Правда, такая интерпретация его идей апеллирует главным образом к работе «Богатство народов», игнорируя не менее важный и также основополагающий труд классика «Теория нравственных чувств». В нем Смит делал упор не только на эгоизм, но и на социальное сознание людей. Эта книга начинается со слов: «Какую бы степень эгоизма мы бы не предположили в человеке, природе его, очевидно, свойственно участие к тому, что случается с другими, участие, вследствие которого счастье
их необходимо для него, даже если бы оно состояло только в удовольствии быть его свидетелем»1. Поэтому неверно сводить мысли Смита к утверждению, что все человеческие особи стремятся лишь к получению выгоды или к максимизации прибыли. Более того, понятие «разумный эгоизм» включает в себя и вклад в социальное благо. Ведь жизнь человека зависит во многом и от процветания того общества, в котором он живет, а также от судьбы человечества, утратившего в ракетно-ядерную эпоху свою бессмертность.
Немецкие классики и их последователи, наоборот, делали акцент на справедливости и социальных аспектах, ставили их во главу угла. История показывает, что нахождение баланса между двумя противоречивыми, но реальными сторонами природы человека отвечает задачам поиска оптимальной модели общежития.
С утверждением этой концепции и принятием ее на вооружение российским истеблишментом появляется возможность верной интерпретации нашей экономической истории, понимания допущенных просчетов, видение нашего будущего, императивов и магистральных тенденций развития человечества.
Приведем несколько афоризмов Дж. К. Гэлбрейта, ставших крылатыми фразами:
• В политике нет ничего более достойного восхваления, чем короткая память.
• Всякая успешная революция — это удар ногой в прогнившую дверь.
• В любой крупной организации значительно безопаснее ошибаться вместе, чем быть правым в одиночестве.
1 Смит А. Теория нравственных чувств. И.: Республика 1997, с. 31.
• Совещания незаменимы, если вы решили ничего не делать.
• Экономическая наука чрезвычайно полезна как форма занятости экономистов.
• Единственная функция экономического прогноза состоит в том, чтобы астрология выглядела более респектабельно.
• Самое счастливое время в жизни человека — после первого развода.
Хотелось бы заметить, что сам Гэлбрейт не испытал такого «счастья», у него была одна прекрасная супруга — Китти — и трое замечательных детей, один из которых — известный американский экономист и общественный деятель профессор Техасского университета Джеймс Кеннет Гэлбрейт здесь с нами. Джон Кеннет Гэлбрейт прожил долгую и достойную жизнь, он был счастливым человеком. Он тесно общался с главами США и Индии, имел много интересных контактов. Лариса Александровна Меньшикова рассказывает, что когда они жили у них, то комната, в которой они находились, называлась «комнатой Джеки» — Джеки Кеннеди. Джон Кеннеди был его студентом, и он со своей женой были частными гостями. Да и она одна, когда приезжала, останавливалась там.
Сергей Дмитриевич Бодрунов сделал хорошее дело, организовав издание работы «Гэлбрейт: возвращение» и собрав всех нас по случаю 50-летия выхода в свет революционного хита Дж. К. Гэлбрейта. Спасибо ему за это. Впереди нас ожидает еще одна примечательная дата: 15 октября 2018 года исполнится 110 лет со дня рождения Дж. К. Гэлбрейта. Не забудем и этот его день тоже. И отметим его. Либо в России, либо в Америке, если нас туда пригласят.
He was a revolutionary in science criticizing old capitalism and showing the ways of radical reforms for the benefit of the majority.
Stanislav Menshikov
Biographers called him "an economist holding a mirror in front of the society." However, he seemed to own a sort of X-ray system that enabled him to see the hidden things that other people were unaware of.
I was lucky to be introduced to this great scientist in Paris in 1990, when an American consulting firm organized an international seminar devoted to topic "The Future of the Soviet Union and Eastern Europe." I was among those invited, like Galbraith and Menshikov. A tall man (his height was 2 meters), Galbraith would enkindle the audience and joke audaciously, while making his presentation and speaking during discussions. In the evening, the organizers invited us to have a dinner at Maxim's. Though being the focus of everybody's attention, the classic behaved naturally and looked relaxed.
He has always been an unequalled master of rhetoric. When he started speaking, there was deadly silence in the hall. When he read lectures at the Harvard University after World War II, the house was packed with students, and many of them listened to his presentations standing in the aisles. He would get intricate economic problems across to every listener alternating serious matters with humor.
Recently, I had a chance to talk to L.A. Klimenko, widow of S.M. Menshikov, who was the co-author of Galbraith's book Capitalism, Socialism, Coexistence published in Moscow in 1988 by Progress Publishers. Menshikov was my academic supervi-
sor, when I was writing my candidate's dissertation, and later we became friends. Larisa Alexandrovna asked me to convey her compliments to the organizers of the conference, while I asked her to tell me about the period, when Galbraith and her husband were creating their joint work. At that time, they stayed in Galbraith's house in Vermont, where a stenographer would daily record the conversations they were engaged in from early in the morning till afternoon. In the evening, they used to get prepared for these discussions. After that the two scientists would edit the text. When the book was finally written and published, they were invited to deliver presentations at many universities, on radio and television, as well as to write articles for many newspapers. The atmosphere during their presentations was so vivacious that these meetings were often called "the economic cabaret."
Moreover, science was not the only passion of Galbraith. He tried his hand at diplomacy being the Ambassador to India, worked as a speechwriter for US presidents John Kennedy and Lindon Johnson and held important positions in the US administration. Below, please find some of his aphorisms that have become the heritage of global culture.
The New Industrial State
In connection to the 100th jubilee of J.K. Galbraith, who unfortunately died two years before his 100th birthday, his collected edition John Kenneth Galbraith. The New Industrial State, Selected Works was published in Russia. This thick and colorful-looking volume came out in 2008. While giving a title to the book, EKS-MO Publishers identified the main work of his creative activities. The scientist wrote many other brilliant books as well, but it was this very work that won him worldwide fame. The book came out
in 1967, exactly 50 years ago, in the UK and USA simultaneously. Two years later it was published in Russian as well.
The publication of this work became a milestone event for economists. I remember my father — N.A. Tsagolov, Head of Department for Political Economics at the Economic Faculty of the Moscow State University, who was in charge of the authoring team having written the famous Course of Political Economics, to say once: "Galbraith is a genius of the present time." My father had an eye out for novelties of the western economic thought. However, he has never called any other foreign researcher "a genius."
Galbraith's revolution is not a socio-political revolution, but a scientific one. Every prominent scientist introduces new ideas into science. However, few of them are true revolutionaries, the ones like Galbraith. Galbraith unfixed the established perception of capitalism. It was not by chance that he did it. The scientist was a rebellious person by nature and had great teachers. Nothing really great can be born out of thin air. Any great scientist has his great teachers. Galbraith's ones included Thorstein Veblen and John Maynard Keynes. The Theory of the Leisure Class by Veblen was one of his favorite books. "Veblen's influence was a long-lasting one," Galbraith wrote, "I would like one of my works to raise the ire of people, who have managed to find cushy jobs. Only later, I realized that these people seldom read books"1.
The core idea of Galbraith's revolution lies in undermining the main postulate of textbooks in economics, including the most famous one of them — the book by Paul Samuelson. As is known, the idea that has gained foothold in the West says that market
1 Galbraith John Kenneth. The New Industrial State. Selected Works. М.: Eksmo, 2008, p. 14.
is the chief regulator of capitalist economy, which results in the superiority of the buyer over the manufacturer. Galbraith argues the converse. The market relations remain only in the minor part of economy, as the "planning system," which has nothing to do with market, has driven them out from the domain of major corporations. It happened due to a number of circumstances.
The power in big business does not belong to shareholders today. It has been taken over by a group of people, including managerial specialists and other knowledge holders. Galbraith refers to these people as technostructure. The decisions are taken collectively, yet not in the interests of shareholders, but for the benefit of this corporate bureaucracy, the members of which promote the company's stable growth, as it guarantees high salaries and bonuses to them, as well as helps them climb the career ladder. In case of dismissal or retirement, these people get their "golden parachutes."
Trying to fence themselves off market adversities, the technostructure, using advertising and other tools, impose powerful influence on consumers pressing new modifications of products upon them and making them buy the things that consumers do not actually need.
Meanwhile, the medium and small business is still at a disadvantage, as these companies do not have such opportunities of making impact on the market. They battle to survive in the conditions of tough competition under pressure on the part of big business. Thus, according to Galbraith, a bimodal (double-faced) system has formed up in economic environment. However, the authors of textbooks in economics still rely upon the dominant idea of market laws, which is wrong and requires being revised. Moreover, these textbooks are written for the benefit of authors themselves, and not for the sake of truth, Galbraith says.
Thus, the market "yields the positions," while the technostructure is engaged in planning. Is it good? Not quite. Why? The fact is that this planning system is working for the benefit of corporate bureaucracy and to the detriment of society. Galbraith shows how the influence of the US military-industrial complex is growing, which is the process that President Dwight Eisenhower had warned about before. In the military sphere, where contract system reins, two types of bureaucracy combine their efforts — corporate and state ones. The two of them are much stronger and worse than a single one.
Galbraith suggests nationalizing military corporations, which would limit lobbyism and arms race. In connection with it, he is straightforward in saying that "new socialism, is imposed by circumstances." However, it is not the only thing to push us towards the idea of "new socialism." The need for eradicating evils dealing with extension of infrastructure's power also promotes this idea. That is why Galbraith calls for extending the area of "new socialism" and implementing the system of centralized planning covering the main tiers of American economy. "We need a system of planning," he writes, "that serves public interests, instead of the planning bodies' ones"1. At the same time, Galbraith believes, a part of "the market system" is interested in this reform, as such industries as healthcare, education and art need protection and state regulation.
Due to these "socialist" ideas, the American economic community and political establishment started bullying Galbraith. Some of them tried to ban him from the economic science saying that "Galbraith is not an economist, but a sociologist." Others would resort to foul mouthing, which had nothing to do with
1 Ibid, p. 606.
academic traditions. For instance, Robert Solow, Professor at Harvard and future Nobel Prize Winner in Economics, published an obscene libel in the University's scientific periodicals. Meanwhile, Galbraith just stated impartially the objective trends of economic development and offered his recommendations as to the reforms required by the American society. Fortune — the magazine he had once worked for — was warning the readers: "Galbraith undermines the existing rationale for capitalism." Promoting such ideas, the scientist naturally closed the way to the Nobel Prize for himself.
The concluding part of book The New Industrial State — An Addendum on Economic Method and the Nature of Social Argument — is of special interest. It begins with the issue of specialization. Galbraith writes that the book is not limited to analyzing a narrow group of issues, and mentions that he has used many works as reference ones, while writing it. "We should remember," Galbraith writes, "that specialization in science is a convenience, not a virtue"1. Naturally, it is impossible to make the right conclusions about the nature of society and mainstream trends of economic development without preliminary studies devoted to understanding the most important aspects of modern reality, profound knowledge of philosophy, economic theory and history. "There is no royal road to science, and only those who do not dread the fatiguing climb of its steep paths have a chance of gaining its luminous summits," Karl Marx wrote2.
In this regard, Galbraith comes fore with an idea lying in the fact that studying a major group of changes suggests the need for complementing the works of focused specialists, and probably even throw a new light on them. After that he formulates
1 Galbraith J.K. The New Industrial State, Progress Publishers, М.: 1969, p. 465.
2 Marx K. Engels F. Works, v.23. p. 25.
the following conclusion with a degree of sarcasm: "In economic science (and social sciences in general), it looks appropriate to distinguish between 'skilled and unskilled work.' As for the difference between general and focused works, here we see fewer grounds for categorical propositions, which become understandable only in case a person praising his/her own line of research wants to make others feel respect towards him/her"1.
In Galbraith's works in general, and The New Industrial State in particular, the readers will find no tables or diagrams often present in the studies of other economists. The ideas in his books appear extremely clear. According to Galbraith, such an easy and effortless style "comes when I work over the fourth or fifth variant of manuscript"2. The task dealing with narration looks to Galbraith even harder than the one of research. "In economic science, we see few (if any) reasonable ideas that cannot be expressed in clear and understandable terms. Unclear narration seldom shows (if shows at all) that the issue discussed is complex, and never lends evidence of erudition being hardly accessible. It usually tells about the inability to highlight the subject, or — which is observed more often — the scholar's ideas being vague or crude"3.
On Convergence
The thesis on convergence of two opposite socio-economic system runs like a golden thread through the Galbraith's book. In the last chapter — The Future of the Planning System — he explains why this concept will not be recognized in the short term: "Such terms as planning, governmental control, state support and so-
1 Galbraith J.K. The New Industrial State, p. 468.
2 Ibid, p. 31.
3 Ibid, p. 469.
cialism are the least delightful ones to the ear of a businessman. Discussing the probability of these phenomena would lead to realizing that many of them have long become facts... Pondering over the future would show the importance of the trend towards convergence of industrial states, no matter how different their national and ideological claims are. We mean convergence triggered by similar systems of planning and organization. What has been said here about the convergence of two systems will hardly receive recognition soon (emphasized by G. Tsagolov). The people talking about a huge gap that separates the free world from the communist one, and free enterprise from communism, are protected from doubts by the dogmatic idea saying that, no matter what kind of evolution the free enterprise is subjected to, it will never become similar to socialism. However, in the face of obvious facts, one can defend this position only for some time. Nothing probably offers a better chance of getting a glimpse of the future than the fact of convergence, as, contrary to all current perceptions, it means that the future may belong to this very system"1.
Galbraith turned out to be a prophet. The convergence theory has been really "unlucky." This social science has looked unclaimed for a long time. The main reasons behind it are ideological and class factors, which enjoy importance in every social science.
Meanwhile, some practical precursors of convergence were observed as early as in 1920s. After the October Revolution of 1917, the Bolsheviks guided by anti-capitalist ideas set off on the road to nationalization. Unprepared for such a turn of events, the productive forces of the country turned obstinate. Finally, the economic crisis broke out, while the world and civil wars, as well as intervention and other circumstances aggravated the sit-
1 Ibid, pp. 452-455.
uation. The threats of hunger and fall of the regime appeared on the horizon. However, Lenin managed to find a way out. In order not to violate the law on nature of productive relations being in line with the level of productive forces' development formulated by Marx, the government introduced the New Economic Policy (NEP). The key political and economic positions remained in the hands of the Bolsheviks, yet gates were opened to capitalism. Thus, mixed economy was formed, a symbiosis of socialism and capitalism, which gave a powerful impetus to economic growth. If Lenin had been alive, NEP could have been effective longer. However, he died, and NEP was soon canceled.
In his article "On Cooperation," a part of the so-called Lenin's bequest, V.I. Lenin suggests a mysterious idea: "We have to admit that there has been a radical modification in our whole outlook on socialism"1. What Lenin really meant is still a secret. Could he mean the need for long coexistence of different economic systems under the same roof?
I would like to stress that NEP was the first spectacular example of how efficient a combination of socialism and capitalism, planning and market systems could be. I would not dwell upon why NEP was cancelled so soon. There were both objective and subjective reasons behind it. The planned economy that forced capitalism out ensured fast development for the Soviet Union for several decades, yet then led to degradation and even collapse of the system. After that, the country immediately chose the opposite way — the one leading to market and capitalism — and we have seen either crisis or stagnation for the most part of the time since.
Meanwhile, other countries picked up the idea of convergence, both in the East and West. The experience of socialism
1 Lenin V.I. The Complete Works v. 45. M.: Politizdat, 1969 p. 376
that sank into oblivion in Russia was still of some use. The West has absorbed the valuable socialist ideas, in particular the one of centralized planning, though in rather a flexible form, having thus strengthened its positions in the world. The social-democratic reforms in Yugoslavia, as well as the ones in some European, especially Scandinavian states, can also be considered as practical steps towards convergence. The progress achieved by China and Vietnam on this way for the past decades looks even more impressive.
Galbraith would come back to the idea of convergence in many other works as well. For instance, he wrote in 1980s: "The forces driving the organization of large-scale production are typical not only of capitalism. The same refers to the respective motivation. I have studied these driving forces in the Soviet Union and came to surprising conclusions. The same driving forces are typical of large organizations, no matter under what jurisdiction they work. A major capitalist corporation and a large socialist enterprise have more or less the same organizational structure and face similar challenges. They set their requirements to the society and impose influence on it. The operant motives — desire to win the approval of colleagues, identifying oneself with goals and objectives of the organization, and aspiration for adjusting them to one's own tasks — are similar, if not equal. The modern capitalist organization and the developed socialist one do not stand in opposition to each other. Globally speaking, they are moving towards each other. They are moving towards setting common technological and production requirements, instead of inevitable rule of the market, towards creating the respective planning organization, towards similar driving forces"1.
1 Galbraith J.K. Selected Works, p. 1019.
The New Integral Society
The convergence idea got second wind in the works of some Russian and foreign scientists. However, the priorities are highlighted a bit differently. They discuss the possibility of building an optimal social model based on combining the advantages of capitalism and socialism and removing or minimizing their defects. We should say that the recent world's practice gives a lot of trump cards to the supporters of such views. At the same time, the truth of convergence ideas is not recognized as quickly as we would like to see due to the aforementioned reasons. It appears that the process will require a lot of efforts and proofs, as well as some time.
In view of the impressive success that China has been demonstrating, the interpretations of its "economic miracle" are increasing in number. Some explanations come down to the fact that the country has accomplished a transition from planned economy to the market one, from socialism to capitalism. However, they are wrong. In fact, China maintains the fruitful symbiosis of both systems. They have actually formed a convergent or integral society. It makes the society more synergetic. Deng Xiaoping and his followers did not destroy the planned economy, but carried out democratic reforms and added market regulators to it. As a result, the country has demonstrated crisis-free economic development and high growth rates for 39 years in a row. In terms of GDP calculated on the basis of purchasing-power parity, the Celestial Empire outpaced the USA as early as in 2014 and now enjoys the leading positions in the world. The life expectancy in the country has exceeded 75 years.
Speaking at the UN General Assembly in autumn 2015, Xi Jin-ping, President of the People's Republic of China stressed that every prosperous economy must use not only the "invisible
hand" of the market, but the "visible hand" of state regulation as well. The report that Professor Yang Jianhua, Secretary of the Central Committee of the Chinese Communist Party, made at the World Congress of Marxism taking place in October 2015 in Beijing contained the following line: "The core of Chinese way lies in finding the right balance between socialism and capitalism. In terms of economics, it means identifying reasonable proportions between administrative and market relations."1
Vietnam followed China's example. The country's government did not refuse from centralized planning, but made it more flexible. The planned and market types of economy were combined, while the right balance between them was maintained by the state. Planning was retained in the field of manufacturing the most important product categories, though the circle of target indicators was narrowed, and the control over prices of basic goods and services was eased. The country can also boast of fast and crisis-free economic development.
India is using planning regulator along with the market one. The Planning Commission with the Prime Minister of the country in charge identifies strategic development goals, which are put into life by way of five-year plans that are mostly of indicative character. The Commission employs skilled experts, who are guided by the studies of respective research institutions. The current 12th five-year plan has been shaped on the basis of recommendations offered by the network of research organizations, working under each of the ministries, as well as the Central Statistics Service. India has recently been on par with China in terms of economic growth rate, sometimes even outpacing it.
1 World Congress on Marxism 2015. Marxism and the Development of the Human Race. October 10-11, 2015 Beijing, p. 39.
As far as the post-Soviet territory is concerned, the convergence trends are clearly observed in Belarus and Kazakhstan. The leaders of both states make no secret of the fact that they have been guided by the ideas of Lenin's NEP and Chinese reformers while carrying out the reforms.
Such integration of strengths typical of both socialism and capitalism invites the assumption that the mankind is making a transition to a new integral society.
The Seventh Formation
What place in history can this new society claim? It looks that this system is the seventh formation in the history of mankind. Why so? The fact is that apart from primitive communal, slave-owning, feudal, capitalist and socialist systems, German classic and many other scientists rightfully mentioned Asian formation. As you may know, this system preceded the slave-owning one in ancient Asian states and was based on the rule of bureaucracy with communal ownership of land and basic means of production dominating. In the Soviet era, the authorities kept a lid on this system, as it was similar to the existing bureaucratic socialism to some extent.
The author of this work has mentioned the idea of transition to the seventh formation many times1. However, I have met with neither convincing criticism nor fervent support. Thus, practice is ahead of theory so far, and it does not look surprising. Yet, those ignoring this experience are doomed to lagging behind their colleagues, while rapid development is guaranteed to those who will finally adopt this idea, even though a bit late, as the integral formation seems optimal from the viewpoint of solving
1 See, for example, the book The New Integral Society. General Theoretical Aspects and World Practices under the editorship of G.N. Tsagolov. M.: LENAND, 2016, pp. 117 — 134.
the most important and interdependent problems, like the ones of economic growth, social justice, personality development and freedoms.
The theory of the seventh formation appears to be of vital importance for our country, which has found itself in the domain of bureaucratic and oligarchic capitalism being dependent upon the West. This theory serves as a guide on the road aimed at a drastic change of social development and economic policy paradigm. We still have opportunities for transition to such a system in an evolutionary way.
The symbiosis of capitalism and socialism, or vice versa, does not currently stir up disputes among the scientists as a rule. Moreover, it is widely believed that mixed society is gradually taking the place of "pre-convergence" systems in almost the majority of states. However, the logical conclusion dealing with development of the seventh formation is by far less popular. Meanwhile, many things support such a speculation. Theoretical rigidity squares off against cast-iron facts proving the existence of such a trend. The fact that the convergence model seems to be a perfect one for solving the problems of rapid economic growth and social harmony becomes ever more obvious.
The dismantling of any socio-economic system suggests the availability of a project aimed at the construction of a new one. Some people may certainly say that they support standard capitalism, or capitalism with a human face. Others call for coming back to socialism in a new form, the one free from defects. However, both variants appear to be not exactly adequate and specific. Indeed, where is the beginning and the end of standard? What are the guarantees of avoiding the same trap in the second case?
When socialism was defeated, the issue of convergence was put aside and found itself on the sidelines of public and polit-
ical life. For obvious reasons, nobody wanted to listen to those who suggested using some of the communist principles in the socio-economic sphere. Many theorists were avoiding calling a spade a spade out of fear of being accused in attempts to "come back to the past."
Due to the "loss of ideology" fixed in the new Russia's Constitution, the supporters of market fundamentalism took the upper hand. The liberal mainstream that had gained foothold in Russia was leading to serious theoretical stagnation. Thus, we observed regression in the country, instead of a transfer from the bureaucratic socialism to an integral society. It was not for nothing that renowned philosopher A.A. Zinoviev branded perestroika as "catastroika" (catastrophe + perestroika). However, some convergence was still observed — all weaknesses of capitalism and socialism were adopted, while the strengths of both systems were thrown away.
The Key to New Ideology
The theory of integral society offers a key to formulating new Russia's ideology. 30 years ago, M.S. Gorbachev proclaimed the need for perestroika and set the goal of creating democratic socialism, instead of its bureaucratic variant. However, we found ourselves in the domain of oligarchic capitalism. The concept of the seventh formation may become a springboard for us to develop new ideology, as people cannot live without it.
Indisputable facts of modern history point to the persistent importance of formation approach. Modern productive forces and relations require the combination of capitalist and socialist basics, the principles of both planned and market economy. The idea of capitalism being "everlasting" or "natural" is as far from reality, as the one of socialism being "artificial" or "manmade." Having
a number of indisputable strengths, both systems look rather "objective," so it was not by chance that they had been once chosen by mankind. Yet, each formation is incoherent, unstable and requires interaction and support from the other one. It is for that very reason that the countries enjoying the most rapid socio-economic development have taken the integral system as a basis.
Recognizing the correctness of formation approach, one cannot help realizing that it needs being developed. Capitalism is really a temporal socio-economic system. Marx was right having pointed to the socialist trend of development. However, communism appears to be a sort of utopia that finds no evidence in global practice. The socialism in its pure, orthodox form, isolated from capitalism, has also collapsed, and not without a reason. The countries that still adhere to the orthodox socialism are in deep trouble today. It means that the symbiosis of capitalism and socialism, the system combing the strengths of both formations is the most promising variant of socio-economic development. The integral society takes over from both capitalism and purely socialist practice. Such correction of formation approach is very important for the process of building a new strategy and ideology by our state.
The concept of integral system and this vision of the future are at variance with the theories of post-industrialism and many similar concepts describing drastic changes that take place in the sphere of productive forces. The notions of capitalism, socialism and integral system are, first of all, about the social relations that are established among people in the process of production and distribution of material benefits at various stages of economic development. The notions of post-industrial, technetronic or information-oriented society disregard this essential aspect emphasized by the supporters of formation approach. The latter
notions should not recognize the categories of capitalism and socialism as legitimate to be consistent. In one word, the line "capitalism — socialism — post-industrial society" somehow fails to form up.
Russia can ensure the transition to the seventh formation by way of gradual introduction of progressive tax and economic regularity in the form of planned economy. Two regulators should work in economy. Moreover, one has to find the right balance between them.
The new integral method of production should serve as both a guide and goal in the process of dismantling the system of bureaucratic and oligarchic capitalism. In this regard, we have to introduce corrections to the formation approach and use the positive practices of civilizational one that take into account historical, national and other specifics of our country.
The critics of the integral society concept often point to the fact that it is self-contradictory or, as they say, "eclectic," and therefore unstable, which leads to possible spiraling into either capitalism, or socialism. Well, such threats may really exist, yet the wind of time still puffs up the sails of this very formation.
Social character traits coexist with egoism in human nature. As it is widely believed, Adam Smith thought that thanks to the "invisible" hand of the market, the society will always move towards the perfect state. However, this interpretation of his ideas mainly appeals to his work An Inquiry into the Nature and Causes of the Wealth of Nations ignoring the fundamental and equally important book by the same author — The Theory of Moral Sentiments. In the latter work, Smith placed emphasis not only on egoism, but on social consciousness of people as well. This book begins with the following lines: "How selfish soever man may be supposed, there are evidently some principles in his nature,
which interest him in the fortune of others, and render their happiness necessary to him, though he derives nothing from it except the pleasure of seeing it"1. Therefore, it is wrong to reduce Adam Smith's ideas to the statement that all human beings strain after gaining benefit alone or maximizing profits. Moreover, the notion "rational egoism" includes the contribution to common weal as well, as the well-being of any person depends to a large extent on the prosperity of the society that he/she lives in, as well as the destiny of humankind having lost immortality in the nuclear age.
German classics and their followers, on the contrary, placed emphasis on justice and social aspects thinking them to be of paramount importance. History shows that finding a balance between two contrary, yet real sides of human nature meets the requirements as to the task of looking for an optimal model of life in community.
In case this concept is accepted and adopted by the Russian establishment, there will be a chance for us to interpret our economic history in the right way, understand the mistakes made and get a glimpse of the future, as well as to have a clear view of imperatives and mainstream trends of economic development.
Here are some aphorisms by John Kenneth Galbraith that have become proverbial:
• "Nothing is so admirable in politics as a short memory."
• "All successful revolutions are the kicking in of a rotten door."
• "In any great organization it is far, far safer to be wrong with the majority than to be right alone."
1 Smith A. The Theory of Moral Sentiments. Publisher: Respublika 1997, p. 31.
• "Meetings are indispensable when you don't want to do anything."
• "Economics is extremely useful as a form of employment for economists."
• "The only function of economic forecasting is to make astrology look respectable."
• "The happiest time of anyone's life is just after the first divorce."
It stands to mention that Galbraith himself was never that "happy" — he had a wonderful wife, Kitty, and three children. One of them is a renowned American scholar and public figure, Professor at the University of Texas, James Kenneth Galbraith, who is present here. John Kenneth Galbraith lived a long and decent life. He was a happy man. He had strong relationships with the heads of state of the USA and India, and contacted many interesting people. Larisa Menshikova told me a lot about the time she and her husband stayed in Galbraith's house. By the way, the room they lived in was referred to as "Jackie's room" (the one of Jackie Kennedy). John Kennedy was Gal-braith's student, thus he and his wife were frequent guests of the Galbraiths. Jackie always stayed in their house even when she would come alone.
Sergey Dmitriyevich Bodrunov did a good job having facilitated the publication of work Galbraith Coming Back and invited all of us to attend the forum organized on the occasion of the 50th anniversary of John Kenneth Galbraith's revolutionary book's first release. Let me express my heartfelt thanks to him for that. There is one more remarkable date ahead — October 15, 2018 is the day of John Kenneth Galbraith's 110th birthday. Let us celebrate this occasion too, either in Russia or America, if they invite us to the USA of course.
