CC BY
0УДК: 94(47)
DOI: 10.24412/2070-9773-2024-9-111-120
Дата поступления (Submitted) 02.09.2024
Дата принятия к печати (Accepted) 14.09.2024
«Революционная украинская партия» в общественно-политической жизни России в начале XX в.
ВЛАДИСЛАВ ЕВГЕНЬЕВИЧ ОЗАДОВСКИЙ
аспирант кафедры истории России XIX - начала XX века
исторического факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова Российская Федерация, Москва, 119192, Ломоносовский проспект, д. 27, корпус 4, e-mail: OzadovskiyVE@yandex.ru
Аннотация. В статье рассматривается вопрос о роли «Революционной украинской партии» (РУП) в общем процессе становления украинского движения на территории Российской империи в начале XX века. На основе официально-документальных материалов, архивных материалов Департамента полиции МВД Российской империи (ГА РФ), материалов публицистики и периодической печати, мемуаров, автор анализирует деятельность первых украинских политических партий. Таким образом, ставится вопрос об истоках идеологии, социальной базе и общественной деятельности представителей украинского национализма. Не обходятся стороной в исследовании как начальный путь формирования Революционной украинской партии в среде харьковского студенчества, вопрос о рассмотрении средств, методов и результатов работы партии с местными группами крестьянского и городского населения на территории малороссийских губерний, рассматриваются дискуссии и внутрипартийные столкновения среди представителей различных идейных направлений в партии, анализируются причины внутрипартийного раскола в партии, приведшие к образованию «Украинского социал-демократического Союза («Спилки») в 1904 г. Автор стремится понять, какую роль «Революционная украинская партия» играла в русской общественно-политической жизни, и каково было отношение ее представителей к России.
Ключевые слова: Российская империя, общественно-политическая жизнь, украинские организации, украинские партии, украинофилы, «Революционная украинская партия»
The «Revolutionary Ukrainian Party» in the Russian Social-political
life in the Begging of XX Century
VLADISLAV EVGENIEVICH OZADOVSKIIY
Postgraduate student Department of the History of Russia in the XIX-XX centuries,
Faculty of History, Moscow State University named after M.V. Lomonosov, Russian Federation, Moscow, 119192, Lomonosovsky prospect, 27, building 4, e-mail: OzadovskiyVE@yandex.ru
Abstract. This article is devoted to the problem of the role of «Revolutionary Ukrainian party» in the process of Ukrainian movement formation on territory of the Russian empire in the begging of XX century. On the basis of official documentary materials, archival materials of the Police Department of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Empire (GARF), publicist materials, periodicals and memorials the author analyses the activities of the first Ukrainian political parties. The question is raised about the origin of the ideology and activity of the Ukrainian nationalists. The article also focused on the such questions as the formation of «Revolutionary Ukrainian party», the question of social-political, scientific and educational activity the question of the means, methods and results of the Ukrainian organizations social-political work with the local groups of peasant and urban population on the territory of the Little Russians Governorates. The author studies the discussions and inner-party clashes between the representatives of the different ideological directions in the party, analyzed the causes of split in the party, which lead to the foundation of the Ukrainian Social-Democrat-
ic Union (Spilka). The author seeks to understand the role of «Revolutionary Ukrainian party» and the attitude of its members to Russia.
Keywords: Russian Empire, social-political life, Ukrainian organizations, Ukrainian parties, ukrainophiles, «Revolutionary Ukrainian party»
История Революционной украинской партии (РУП) - первой политической партии украинского движения на территории Российской империи занимает, пожалуй, одно из центральных мест в истории развития украинского национального движения на период начала XX века. Казалось бы, годы существования и ключевого периода деятельности «эрупистов», как они сами себя называли, выпадают на небольшой временной промежуток с 1900 по 1905 гг., когда на пространстве русской общественно-политической жизни события сложной и переломной эпохи для исторической судьбы России эпохи начала XX века только начинали развиваться в полную силу. Окончание Русско-японской войны, начало Первой русской революции 1905-1907 гг. казалось бы, должны настать наконец периодом, когда наступает время действительных политических свершений для никогда явного образом, не отличавшимся лояльностью по отношению к государственному строю Российской империи политическому украинству. Однако в действительности события Первой русской революции 1905-1907 гг. имели весьма сложный и неоднозначный итог для представителей украинских политических и культурных организаций. А, в свою очередь, деятельность Революционной украинской партии, осуществлявшая в преддверии данных событий, играла центральную роль для всего дальнейшего политического развития украинского движения на период начала XX века. Именно данная партия стала своеобразной «кузницей кадров» для большинства общественно-политических деятелей, из общего числа которой впоследствии был составлен костяк будущей Центральной Рады и Директории УНР - С.В. Петлюра, В.К. Винниченко, С.А. Ефремов, Е.Х. Чикаленко, Н.И. Михновский, Н.В. Порш и С.А. Ефремов, В. Леонтович и многие другие. Она являлась прямым воплощением консолидированной деятельности украинствующих студенческих громад, т.е., в сущности, всего ядра, из которого складывалось украинское национальное движение на территории Российской империи. Каким же образом складывался и осуществлялся политический путь пройдённый Революционной украинской партией от этапа ее учреждения на третьем съезде украинских студенческих громад в Харькове до ее внутреннего раскола и преобразование ее Украинскую социал-демократическую рабочую партию (УСДРП) в декабре 1905 г.. на втором партийном съезде РУП? Каким же осуществился процесс создания столь значимой в истории украинского движения структуры? Отдельно следует отметить, что слово «украинский» в данном исследовании мы
употребляем исключительно в партийно-политическом значении как принадлежность организаций и людей к определенному общественно-политическому направлению (украинофилы), но никак не в значении этнонима, поэтому фактически речь идет о исследовании становления такого явления как украинский национализм. Само наличие «украинского» народа в исследуемый период должно восприниматься исследователями критически, так как речь идет о малороссийской народности, за идентичность которой шла борьба определенных общественно-политических сил, чему и будет посвящена наша статья.
В основу источниковой базы нашего исследования легли делопроизводственная документация Департамента полиции МВД Российской империи (ГАРФ, Ф. 102), в первую очередь по Особому отделу, который достаточно пристально следил за украинскими революционными организациями, а также публицистические работы и мемуары представителей украинских организаций, таких как Ю.Ж. Коллард, В.В. Дорошенко, Д.И. Дорошенко, А. Скоропись-Йолтуховского и других. В основу теоретического осмысления феномена украинского движения в данной работе были положены исследования О. Гермайзе [3, 4], А. Риша [22], И.В. Михутиной [19], Ф.А. Гайды [2], А.В. Марчукова [16, 17], А.С. Каревина [12, 13], Н.И. Ульянова [25], коллективные монографии Института Славяноведения РАН по указанной проблематике [14, 24], а также работы других авторов.
История «Революционной украинской партии» начинается со студенческих демонстраций 1899 г. в Харькове в 1899 г., в которых представители нового поколения украинского движения в Харькове принимали непосредственное участие «...Первая половина 1899 г. прошла в общероссийских студенческих забастовках и разрухах. Эта пора имела большое воспитательное значение для студенчества, революционизировав его. После лета того года члены "Харьковской студенческой громады" вернулись из Харькова с настроениями уже революционными; радикально-культурно-организационный труд, которая проводилась по большей части между школьной молодежью и студенчеством, не удовлетворяла теперь активнейших членов «Громады». Новые революционные настроения воплотились в форме основания «Революционной украинской партии (РУП)» [14, C. 72]
Таким образом, на деле действительное создание партии осуществилось далеко не на момент 11I-го съезде украинских студенческих громад, как отмечают в литературе, когда про-
сто произошел окончательный процесс организационного политического оформления РУП. В реальности процесс был инициирован еще раньше, в 1899 г. Первая политическая партия украинского движения первоначально далеко не соответствовала тому виду, который был приобретен ей впоследствии. Свой политический старт «Революционная украинская партия» осуществила как локальная студенческая организация, основанная в узком местном кругу нескольких, пусть и весьма активных, представителей студенчества и совершенно не претендующая на нечто серьезное и масштабное с точки зрения политической организации мероприятие Узкая локальная инициатива местной радикальной харьковской студенческой молодежи - вот как выглядело создание партии через некоторое время объединившей вокруг себя большую часть всего числа представителей украинского национального движения Российской империи. Согласно сведениям Ю.М. Колларда идея создания партии принадлежала М. Русову еще в 1899 г. когда в дискуссии процесс создания РУП складывался следующим образом: «Во второй половине 1899 г. Антоновича в Харькове не было: вернулся он в Харьков из Киева в начале 1900 года. Как-то раз он пришел к Бонифатию Каминскому, которому развил намеченный им план основания партии. Б. Каминский очень этим увлекся, и они решили же обдумать его в теснейшем кругу активных членов «Украинской студенческой громады». Наметили они кроме себя для этого еще М. Русова Л. Мациевича О. Коваленко Б. Мартоса и меня. У Каминского Дм. Антонович более широко развил свое мысль о необходимости основания революционной партии. М. Русов (потому что это была его идея) с большим энтузиазмом за эту мысль ухватился; Мациевич немного колебался, но потом согласился принять, говоря, что он хоть в успех мало верит, но всякие инициативные попытки хороши, потому что поднимают энергию и деятельность. Таким образом, решена была необходимость основания революционной партии под лозунгами украинских политических притязаний средствами революционными; эту парию решили назвать «Революционная Украинская Партия» [14, С. 73]. Первые сборы новоиспеченной партии состоялись 29 января 1900 г., где все четверо вышеуказанных деятелей, а именно Д.В. Антонович, Б. Каминский, М. Каминский и Л. Мациевич реализовали свое решение о создании политической партии украинской радикальной интеллигенции. В целях конспирации для непосвященных аббревиатура инициалов партии - РУП должна была расшифровываться как «Роман Урбанович Погибко» [10, С. 72]. Далее через неделю были назначены еще одни сборы, на которых к четырем основателям присоединились еще четверо - Александр Коваленко Юрий Коллард, Борис Мартос, Дмитрий Познанский [14, С. 75]. Начальный состав объе-
динения, безусловно, далеко не поражал своими масштабами. Создание партии, в недрах которой осуществлялось формирование поголовного большинства радикального политического укра-инства, начиналось с приятельской инициативы небольшой группы харьковских студентов, тесно общающихся между собой и постоянно взаимодействующих друг с другом на почве общей общественно-политической работы на благо «национального возрождения». Это с одной стороны наглядно демонстрирует характер социальной базы движения, а с другой говорит и том, насколько не стоит недооценивать ту неформальную общественно-политическую деятельность, что зачастую проводится «на земле» в среде различных образовательных учреждений, какую серьезную роль порой в общественно-политической жизни страны может сыграть общественные движения студенчества. А сыграла «Революционная украинская партия» в развитии украинского национального движения весьма значимую роль. В состав РУП вошли Киевская, Харьковская, Черниговская, Полтавская, Лубен-ская громады, а также громады Одессы, Екате-ринослава, Подолии, Волыни, Дона и Кубани [13, С. 75]. Увеличение притока желающий войти в состав Революционной украинской партии шло крайне активными темпами. В скором времени в состав партии присоединяются практически все студенческие украинофильские громады. «Революционная украинская партия» объединяет под своим крылом большинство молодых представителей украинского национального движения, таких как М. Порш, В. Винниченко, М. Вороной, Е. Голицинский, Д. Донцов, Д. Дорошенко, А. Жук, И. Мазепа, Б. Мартос, М. Меленевский, С.В. Петлюра, М. Чеховский, Л. Юркевич, М. Троцкий,
A. Скоропись-Йолтуховский, В. Степанковский,
B. Чеховский, М. Коцюбинский, И. Стешенко и др.» [10, С. 7]. Фактически все молодое поколение представителей украинской интеллигенции нашло наконец точку приложения своей жажды к открытым наступательным шагам на общественно-политическом поле крайне быстро осуществляя процесс стягивания в ряды эрупи-стов. Как отмечал Д. Дорошенко в своей работе «Из истории украинской политической мысли во времена мировой войны»: «РУП складывалась из представителей младшей украинской интеллигенции, которые хоть и принадлежали к новому поколению конца 1890-х гг., уже захваченного уверенным национальным подъемом, что обозначился в те времена, но все же были воспитаны в духе общероссийских радикальных и социалистических идей и взглядов, что с непреодолимой силой влияли даже найсознатель-нейший и найактивнейших украинцев. И в этом не было ничего удивительного: в то время, как российские влияния заливали широким потомком все сферы культурной жизни и оборачивались, можно сказать, в стихию, украинская на-
ционально-политическая мысль (не говоря уже про другие проявления национальной жизни -на поле науки, литературы и искусства) не имело своих легальных органов, своей собственной трибуны и вынуждена искать себе пристанище за границей, возвращаясь оттуда как запрещенная контрабанда, доступная лишь очень немногим. Российская стихия, не встречая себе противодействия, захватывала большую часть украинской молодежи и отрывала ее от местных украинских интересов» [10, С. 10].
В среде Революционной украинской партии существовало две ключевых негласных группы - их отражали, с одной стороны, сторонники дальнейшего развития партии в социал-демократическом ключе и сближения с общероссийскими социал-демократическими силами, с другой - последователи более национально-ориентированного «самостийническо-го вектора» политического вектора. Конфликт между двумя данными направлениями не мог не проявить себя в ходе становления партии и ее деятельности. Уже в 1901 г. сочувствующая социал-демократическим идеям группа членов РУП инициировала выпуск нескольких периодических изданий первой нелегальной украинской политической партии на территории Российской империй - журналов «Труд», «Селянин», «Гасло» и «Добра новина». Так, хронологически первым партийным изданием стала газета «Гасло», отчет издания которой можно начинать с марта 1902 г. Инициатором создания данной партийной газеты стал сам основатель и лидер партии Д.В. Антонович. В состав первой редакции издания вошли Д. В. Антонович, В. Козиненко, Е. Голи-цинский и П. Канивец, редакция располагалась в Киеве, а типография, где непосредственно печатались выпуски располагалась в Черновцах, где печатью изданий занимались Василь Симович и Лев Когут» [9, С. 9]. Газета постепенно становилась рупором сторонников социал-демократических идей в партии. Центральный комитет «Гасла» осуществлял свою издательскую деятельность во Львове, где влияние Д.В. Антоновича и на редакционную политику стало играть еще большую роль. Безусловно, сам в целом само издание в своей редакционной политике отражало социал-демократическое направление в среде членов «Революционной украинской партии». В. Дорошенко следующим образом описывает свои впечатления от наблюдения за деятельностью «Заграничного комитета» партии: «Будучи летом 1904 г. на украинских научных курсах во Львове я близко нашелся со своими партийными товарищами и во время курсов прожил с ними целый месяц в Верхнем Синевидном, помогая в редактировании «Праци». Вспоминаю себе до сих пор какими завзятыми искровцами были они, как нетерпеливо ожидали очередного числа «Искры» как следили, чтобы в изданиях не проскочило что-то, что могли бы российские
товарищи взять за «ересь», как беспардонно конфисковывали статьи, которые хоть немного отходили от искровского канона или расходились с рекомендованною «Искрой» тактикой «...» Меня, свежего человека, непривычного к эмигрантским отношениям поразило узкая групповщина и какое-то, так сказать партийное «буквоедство» товарищей и их увлеченность российской эмигрантской литературой, которая своей нетерпимостью, доктринёрством, склочностью напоминает мне теперь сегодняшнюю нашу венскую прессу. Поведение наших зарубежников казалось мне в принципе беспредметным и неоправданным выискиванием ласки у российских товарищей, минуя даже всероссийский централизм и пренебрежение украинства со стороны последних» [10, С. 26].
Однако на период 1902-1903 гг.., несмотря на обозначившиеся внутрипартийные столкновения, приходится пик общественно-политической деятельности Революционной украинской партии. В этот период происходит активнейшая работа представителей местных громад и отделений РУП непосредственно «на земле», в среде малороссийского крестьянства. Среди ключевых методов работы представителей «Революционной украинской партии» с местным крестьянством в первую очередь следует назвать распространение прокламаций и агитационно-пропагандистскую работу внутри местных комитетов. Ю.Ж. Коллард укажет: «"Революционная Украинская Партия" - первая из всех партий в России с такой огромной энергией и пылом, словом, и многочисленной литературой на языке понятном, родном понесла в деревню революционный клич к массовому восстанию против существующего режима "за волю и за землю". Российское народничество, так называемое "хождение в народ", носило, по сравнению с деятельностью РУП, детский характер. «...» Это были интеллигентские «хождения». Народ тех людей не понимал и часто своими руками отдавал полиции революционеров. Работа РУП в селе таких случаев не знает. Крестьяне хоронили нас, а литературу, которую от нас доставали, читали и хранили, как "Святое Писание". Центрами работы, безусловно, в первую очередь являлась Прокламации печатались в различных подпольных типографиях. Развита была практика печати изданий заграницей. Так, достаточно большое количество прокламационных брошюр печаталось в Львове и в Черновцах, а затем нелегально транспортировалась членами партии через границу. Так, известен был случай задержания будущего председателя Директории Украинской народной республики В.К. Винниченко сотрудниками Департамента полиции при пересечении с нелегальной литературой границы между Австро-Венгрией и Россией, сохранившей в делопроизводственных архивных материалах Департамента. Департамента полиции сообщали, что
в 1903 г. «25 июля, вблизи пограничного пункта Волочинск жандармскими властями совместно с чинами пограничной стражи задержан при тайном переходе студент Львовского университета Ярослав Долинский, при котором оказалось три пуда политической контрабанды, заключавшей в себе преимущественно издания "Революционной украинской партии"» [5, С. 6]. В ходе допроса и выяснения личности оказалось, что под именем студента Львовского университета Ярослава Долинского скрывался не кто иной, как дезертировавший вольноопределяющийся 5-го саперного батальона Владимир Кириллович Винниченко"» [6, Л. 8]. Финансирование Революционной украинской партии и печать изданий осуществлялась в первую очередь посредством общих сборов денежных средств с участников студенчески громад, входящих в состав партии. Других отдельных источников финансирования партия не имела. Существенная финансовая поддержка партии шла по линии добровольных пожертвований состоятельных членов партии, которые по социальной своей принадлежности являлись помещиками или являлись выходцами из помещичьих семей. Так, на нужды партии пожертвовали достаточно крупные суммы: М. Русов - 500 рублей. М Меленевский 15000 рублей, Е. Чикаленко - 1 000 рублей, Д.В. Атнонович - 2500 рублей (деньги, с полученные в качестве наследства после смерти матери). Как отмечает Коллард, весь накопленный объем средств со громадских сборов и личных пожертвований позволил за весь наиболее активный период деятельности Революционной украинской партии с 1900 до 1904 г. напечатать и гектографировать журналов, брошюр, прокламаций, воззваний и объявлений общим объемом порядка 100 тыс. экземпляров [14, С. 79-80]. Эти сведения вполне подтверждаются данными делопроизводственных материалов Департамента полиции, где приводится сведения о деятельности партийных ячеек «на местах». Так, по данным Департамента полиции в Лубнах были разбросаны прокламации под названием «До запасных» в количестве 106 экземпляров [6, Л. 107]. А в тех же Лубнах у простого учителя Ивана Яковлевича Сидоренко было конфисковано 1955 экземпляров прокламаций РУП различного содержания [6, Л. 7]. Также Департамент полиции сообщает, что из поезда, следующего из Харькова в Киев 19 января 1905 г. было конфисковано 2338 экземпляров различных прокламаций РУП [6, Л. 141]. Что касается самих текстов прокламаций, то, как правило в делопроизводствах Департамента полиции тексты большей части прокламаций не приводятся. Однако, некоторые из прокламаций в отчетах все-таки сохранились. Так любопытен текст прокламации «Селянам вийны не треба» (Крестьянам войны не нужно), найденный в Полтаве 25 июня 1904 г., где «Революционная украинская партия» призывает крестьян выступить
против участия России в Русско-японской войне 1904 -1905 гг. Упор в пропаганде в прокламации делаются на то, что война сельскому населению в Малороссии на земле никаких изменений в аграрном вопросе не сулит, что война ведётся только лишь в угоду помещикам и царю [7, Л. 75].
Таким образом, работа по изданию прокламаций в партии была поставлена весьма широко. С 1900 по 1905 гг. партия отметилась на поле русской общественной жизни и в рамках ряд других значимых направлений своей деятельности. Так, имела непосредственное отношение «Революционная украинская партия» и к организации крестьянских бунтов в Полтавской губернии [4, С. 98]. Также с инициативы РУП проводились студенческие съезды украинских организаций. Так, 18 декабря 1904 г. был организован студенческий съезд украинских партий в Киеве, приглашения высылались конспиративно под видом «приглашения на свадьбу» [8, Л. 126].
Подробные мероприятия заставляют нас закономерно поставить вопрос о численности участников Революционной украинской партии. Следует отметить, что по указанной проблеме в источниках имеются достаточно репрезентативные данные, которые позволяют подробным образом рассмотреть вопрос о численном составе партии. Так, за 1903 г. Департамент полиции провел активную работу по сбору данных о деятельности РУП. Были составлены три делопроизводства по деятельности РУП в трех ключевых городах украинского движения, где численность и общественно-политическая работа представителей украинского движения разворачивалась наиболее активно: Киев, Харьков и Полтава.
Если, основываясь на данных Департамента полиции, проанализировать численный состав партии по трем основным центрам, то будет получаться, что Киевскому охранному отделению был известен 37 член РУП [8, Л. 15-16] (безусловно, не исключено, что в действительности их было больше - В.Е.), в Харькове в РУП, по данным агентуры из самой партии, членов организации насчитывалось 71 человек [6, Л. 194-198], в Полтаве - 33 человека [7, Л. 24- 27]. При этом имена и фамилии ключевых деятелей Революционной украинской партии, такие как Д.В. Антонович, Н.И. Михновский, Н.В. Порш повторяются несколько раз. Не менее интересен также социальный состав и род занятий членов данной рассматриваемой нами организации. Так, в Полтаве среди членов РУП мы видим преподавателя реального училища, курсисток и гимназисток, бывших и нынешних семинаристов и студентов, конторщиков и чиновников, четырех представителей дворянского сословия, трех почётных граждан города и всего одного крестьянина [7, Л. 24-27]. И это при том, что РУП позиционировала себя как партия труда, партия сельского и городского пролетариата! Среди Харьковских членов Революционной украинской партии та же самая
картина - студенты Харьковского университета, Харьковского технологического института и Харьковского ветеринарного института, учителя и домашние учительницы, инженеры, местные чиновники и слушательницы акушерских курсов [6, Л. 194-198]. На семьдесят одного члена партии в Харькове приходился всего один рабочий. «Революционная украинская партия» в Харькове практически полностью состояла из городской низовой интеллигенции. В Киеве картина иная
- по-видимому, именно в Киевской губернии членам РУП удалось найти выходы на сельскую среду и поработать с представителями крестьянства. Так, по данным Киевского охранного отделения на 36 известных полиции членов РУП приходился 21 крестьянин, которые даются списками в рамках отдельных сёл (сёла Кривошеин-цы, Цаповка, Саварки, Селезеновка), остальные
- дворяне, студенты, мещане, дети священников [8, Л. 15-16].
Итого в Революционной украинской партии по данным Департамента полиции состоял 139 человек по трем крупным губернским центрам (подсчёт, с учетом повторяющихся членов партии в списках - В.Е.), в двух из которых находились университеты. При этом следует отметить, что в данное число входили все, кто находился в поле зрения агентуры, в том числе попадавшие под влияние представителей ядра РУП представители студенчества и крестьянства, которые к украинским громадам относились лишь косвенно, и по своей политической самоидентификации и характеру вклада на поле общественной практики принадлежали к украинскому движения лишь отчасти. Если мы прибавим к этому неравнодушных к украинскому движению в Петербурге и Москве, а также других малороссийских и новороссийских городах, то можно констатировать, что общее количество действующих членов, а также людей разных социальных категорией, так или иначе задействованных в деятельности первой политической партии украинского движения на территории Российской империи вряд ли превышало цифру в триста человек. Об этом косвенно говорит делопроизводство Департамента полиции 1903 г. по поводу деятельности комитета РУП на Кубани. Так, в руки сотрудников охранного отделения попала переписка между представителями РУП в Екатеринославле и в Екатеринодаре. В этой переписке представитель Революционной украинской партии в Екатеринодаре, некий П.Н. Мохер, жалуется в письме на отсутствие людей для проведения необходимой политической работы. Мероприятия по установлению личности и рода занятий членов кубанского комитета революционной украинской партии установили, что в составе организации украинского движения на Кубани находилось семь человек, из них - учителя, чиновники, владелец слесарной мастерской [9, Л. 5]. Каких-либо активных действий комитет
не предпринимал, ограничивался только распространением прокламации «До украинского рабочего люду». И, что примечательно, в свою очередь, представитель Революционной украинской партии в Екатеринославе сетует в письме своему соратнику по украинскому движению на то, что в Николаеве в комитете РУП состоял всего один человек [9, Л. 28]. Таким образом, мы видим, что среди части новороссийских губерний украинское движение не имело какой-либо существенной поддержки.
Такую картину мы наблюдаем, если проанализируем списки представленные Департаментом полиции. Однако это агентурные сведения, и как уже было отмечено, в которые были зачислены и записаны все, кто так или иначе был назван от лица доверенных осведомителей особого политического дела. В данный список подали и те, кто имел отношение к передаче брошюр, интересовался или сочувствовал идеям РУП или же близко общался с представителем партии, но не входил непосредственно в число активных «эрупистов», то есть все те, кто мог находился на периферии партийной деятельности, но находиться в числе прямых непосредственных участников общепартийной жизни. Есть ли возможность сравнить эти данные с другими сведениями, приведенными из иных источников? Да, такая возможность имеется - на страницах своих «Воспоминаний с юношеских дней», видный член РУП и представитель украинского движения Юрий Коллард приводит полный список фамилий всего состава членов Революционной украинской партии (слово «всех» на страницах своей работ Коллард выделяет отдельно курсивом - В.Е.) с момента ее создания в феврале 1900 г. до ее ликвидации в декабре 1905 г. В нашем исследовании мы, безусловно не будем приводить сам список фамилий, однако осветим конкретные числа, которые дает Ю. Коллард на страницах своих воспоминаний. Харьковская вольная громада - 14 человек, Киевская вольная громада - 22 человека, Полтавская вольная громада - 14 человек, Петербургская группа (Северный комитет) - 10 человек, Заграничный комитет - 10 человек, а также в составе провинциальных групп на Харьковщине (Люботин) еще 12 человек, На Полтавщине (Лубны, Кобеляки) -11 человек, На Дону - 2 человека, в Причерноморье - 7 человек [14, С. 83-84]. Из данного списка 6 имен повторяются в двух категориях. Итого действительно количество человек представляющих из себя действительное организационное ядро партии, согласно Колларду - 82 человек. При том, что перечень городов и наименований был дан с гораздо большим охватом территорий чем в агентурных сведениях, приведённых Особым отделом Департамента полиции Российской империи, где значились только основные центры Киев, Полтава и Харьков. Если же учесть, что существовало еще несколько громад, попы-
таться составить таким образом среднее представление о численном составе представителей Революционной украинской партии на основании данных Департамента полиции и списков Юрия Колларда, то можно выделить, что общее численность действительных реально активных членов РУП не превышало количество в 100-120 человек. Такова картина численности и социального состава Революционной украинской партии на момент наиболее активного периода деятельности данного объединения.
Однако внутрипартийное противостояние в среде РУП между сторонниками дальнейшего все большего сближения с общероссийскими социал-демократических партиями и членами организации, отстаивающими национальный вектор все более набирало обороты. Рано или поздно данные должны были найти обрести свое соответствующее развитие и процесс не заставил себя долго ждать. Так, В. Дорошенко отмечает: «На почве такого разногласия во взглядах должен был быть в конце концов наступить конфликт, особенно, потому что с обоих сторон встретились амбициозные единицы, которые не могли или не хотели прийти к общему согласию или найти общий компромисс. В таких случаях наступает завзятая борьба, которая ни оглядывается ни на что и целью которой бывает только майоризирование противника. Проводником «самостийников» являлся М. Чацкий или же Николай 1-й (Н. Порш), который в это время становится на Украине душою нашего партийного движения. Это был разумный, амбициозный и решительный человек. В глазах товарищей «Заграничного комитета» выдавался он как проводник самостийников, подозрительным к социал-демократизму. Про него шли слухи, что он объехал все «Вольные громады» с агитацией за принятие в программу партии точки про самостоятельность Украины и что для эта точка будет платформой, на которой прошли выборы делегатов на съезд. Это создало наряженную атмосферу на съезде и довело до споров про "законность" и "правосильность" мандатов, а как следствие и до срыва самого съезда» [10, С. 10]. Таким образом, все яснее и очевиднее тенденция шла к фракционному расколу РУП, который наступил в конце декабря 1904 г. Он повлек за собой создание еще одной партии украинского движения «Украинского социал-демократического союза («Спилки»), фактически представляющей из себя часть представителей РУП, которые взяли курс уже на прямое объединение с РСДРП.
Осуществился сам же внутрипартийный раскол на несостоявшемся съезде РУП, который должен стать вторым съездом в истории партии. Однако сложившаяся тенденция к обособлению приняла уже необратимый характер, она закономерно определялась теми противоречиями, которые, на наш взгляд уже имманентно
являлись присущи украинскому национальному движению с самого начала периода его политической эволюции. Образовавшиеся положение дел было закономерным результатом столкновения двух противоречивых тенденций внутри украинского движения. Представление о том, что съезд станет не полем для созидательного диалога и конструктивных резолюций, а местом для ожесточенной внутрипартийной схватки присутствовало у обоих сторон. С этого момента на один из первых планов в политической истории украинского национального движения выйдут будущие основатели и руководители «Спилки» - такие деятели как Ю. Меленевский и А. Скоропис-Йолтуховский. скором времени Ско-ропис-Йолтуховский и Меленевский окажутся в числе ключевых фигур заграничного комитета Революционной украинской партии, когда летом 1903 г. во время нелегальной переброски партийной литературы Д. Антонович и В. Виниченко временно окажутся под арестом. К слову, скорее всего именно в обозначенный период на базе интенсивной общественно-политической работы Заграничного комитета РУП Скоропис-Йолту-ховский и Меленевский выстроят друг с другом плотный контакт на почве партийно-политической работы, что, определит их совместные действия в единой связи уже на момент Первой мировой войны, когда именно с подачи данных представителей украинского движения будет создана политическая организация под названием «Союз освобождения Украины», ставящая своей целью организацию широкого народного восстания в Малороссии для дальнейшего создания подконтрольного Австро-Венгрии и Германии независимого украинского государства. Общий характер дискуссий на съезде имели характер острых публичных прений, доходило взаимных обвинений, как уже было отмечено выше, открыто был поставлен вопрос о легитимности съезда. Чем интенсивнее велись споры, тем более радикальней становился характер приведенной аргументации. Так, согласно свидетельству А. Риша на съезде Ю. Меленевский заявил: «Украинский пролетариат совершенно обрусел, и поэтому существование особой организации его не имеет никакого смысла» [22, С. 14]. Как отмечал А. Скорпопись-Йолтуховский «Скон-солидированность большинства на съезде вокруг тов. Чацкого и лишение нас возможности не только дискуссией, которая в таких случай играет малую роль, но и числом голосов опротестовать принятие пункта «самостийности» в программу партии, вынудило тов. Лозенко и меня отказаться от участия в съезде, а немного погодя вообще выйти на какое-то время из партии. На нашу мысль принятие этого пункта в корне подсекло бы дальнейшее развитие РУП в социал-демократическом направлении и сделало бы невозможным контакт не только с РСДРП, но, что тогда было важно для нас горазд важ-
нее, и с Бундом. Следствием съезда стал выход из партии и другой группы с товарищем Баском во главе, которая основала «Спилку» [23, С. 509]. Итогом прений и самого съезда стал выход из партии ряда активных сторонников сближения с социал-демократией. Как отмечает В. Дорошенко: «Группа Баска - Басок, Кавун и Карась - сразу вышла из РУП и основала независимую социал-демократическую организацию под названием «Украинская-социал-демократия» [10, С. 28]. «Басок», наряду с «Гилькой» и «Масой-ловичем» являлись партийными кличками Юлиана Меленевского. Так называемая группа Ба-ска-Меленевского, собравшая под свои знамена самых инициативных сторонников дальнейшей социалистической эволюции РУП и неприятия текущей линии партии с основным упором на национальный вопрос и федерализацию. В состав группы помимо самого Ю. Меленевского также входили упомянутые выше Евгений Голи-цинский, Виктор Мазуренко, Михаил Ткаченко, Павел Крат. Нетрудно догадаться, что большая часть данных деятелей принадлежало именно ко львовскому Заграничному комитету РУП. Именно данные деятели встали у основания новой социал-демократической партии украинского движения.
Таким образом, второй «несостоявшийся» съезд РУП становится во многом финальной точкой первого этапа развития Революционной украинской партии, которая впоследствии начинает уже совершенно новый дальнейший путь с началом Первой русской революции 1905-1907 гг. и реорганизации объединения в Украинскую социал-демократическую рабочую партию (УСДРП). От «Самостийной Украины» постепенно все ближе к событиям Первой русской революции 1905-1907 гг. под веянием эпохи члены партии начинают постепенно стремиться к тому, чтобы выступить на общественном поле исключительно в качестве социал-демократического объединения, представляющего интересы украинского пролетариата. При этом на определённом этапе, когда был затронут дальнейший вопрос об объединении с РСДРП при сохранении автономных начал, большая часть представителей РУП отказалась поступиться своими национально-политическими убеждениями, убрать из программной повестки партии требования «национального вопроса» и федерализм, выступив против взаимной интеграции. Поэтому на данном для программно-политических установок партии в тот период была во многом характерна мировоззренческая эклектика. По итогу противоречия привели к еще одному крупному расколу, который повлек за собой создание Украинского социал-демократического союза («Спилки»). Тем не менее, за данный период партийному ядру РУП удалось сплотить вокруг большую часть представителей украинских студенчески громад, активно раз-
вить агитационно-пропагандистскую работу на селе, широко поставить дело печати и распространения прокламаций и внести достаточно весомый вклад общественно-политической жизни малороссийских губерний своей практической деятельности, как, к примеру, участие членов РУП в организации крестьянских восстаний на Полтавщин. Почему же за самый активный свой период общественно-политической работы представители Революционной украинской партии так и не смогли добиться выстраивания стержневой политической линии, почему среди членов партии практически на каждом новом витке мы наблюдаем постоянные метания, откалывания в том или ином по пути формирования собственных нелегальных партий самых различных векторов и направлений, дробление и постоянные расколы? Представляется, что дело состоит не только в том, что в основе социального состава партии лежал слой выходцев малороссийской сельской и городской разночинной интеллигенции, бывшего студенчества, который в целом всегда характеризовался постоянными внутренними метаниями и сложным поиском идейной основы. Не до конца раскрывающим суть проблематики нам представляется также объяснение, в основе которого лежит рассмотрение украинского движения как явления производного от общероссийского общественно-политического движения, с его складывающимся сложностями, противоречиями и острым общественно-политическом противостоянием в период начала XX в. Во многом данная зависимость действительно имела место быть, однако действительное объяснение на наш взгляд кроется в еще более глубокой проблематике. Так, крайне убедительными нам представляются размышления, изложенные на страницах брошюры О. Гермайзе: «Украинское революционное движение поскольку оно появилось новейшее время, оборачивается в своей теории и практике вокруг села и селянства как социальной и политической силы. Этим объясняются неуверенные метания проводников украинского движения, широкий диапазон политических симпатий и невыдержанность политической линии. Этим в большой мере можно объяснить и постоянные распады и расколы украинских политических группировок, что в селе или вокруг села не находили прочной социальной базы для своей политической работы и все время проходя дорогу ошибок и ценных достижений» [3, С. 24]. Данные размышления представляются нам крайне ценными, так как они действительно подчеркивают важнейшую корреляцию в системе взаимоотношений между представителями украинофиль-ской интеллигенции и ее основной социальной базы в виде части представителей малороссийского крестьянства, складывающую основу пусть и весьма немногочисленной, но, тем не менее существующей и постепенно возрастающей
социальной группы сторонников украинского движения вне среды представителей интеллигенции. Таким образом, опора на сельские слои как основную социальную силу движения предопределила специфику общественно-политического воззрений и программ представителей украинских организаций, и это действительно объясняет те постоянные метания, в ходе кото-Литература и источники
рых украинофилы совершали переход от одной системы и от одной политической программы к другой, но при этом сохраняли преемственность в сфере национального вопроса, который продолжал оставаться центральным звеном их политической программы на каждом новом витке, он же был особенно важен для определенной части малороссийского крестьянства.
1. Беляков С.С. Весна народов. Русские и украинцы между Булгаковым и Петлюрой. М.: АСТ, 2020, 743 с.
2. Гайда Ф.А. Грани и рубежи: понятия «Украина» и «украинцы» в их историческом развитии. М.: Модест колеров, 2019. 198 с.
3. Гермайзе О. 25 л^тя рев. Укр. Партп (РУП) // Життя й Револю^я. 1925. № 3. С. 20-24
4. Гермайзе О. Нариси з юторп революцшного руху на УкраЫ. Т. 1: Революцшна Украшська Парля (РУП). К.: Кшгоспилка, 1926. 387 с.;
5. Государственный Архив Российской Федерации. Ф. 102 Оп. 233 Д. 1243
6. Государственный Архив Российской Федерации. Ф. 102 Оп. 231 Д. 1555 Ч. 1
7. Государственный Архив Российской Федерации. Ф. 102 Оп. 231 Д.1555 Ч. 2
8. Государственный Архив Российской Федерации. Ф. 102 Оп. 231 Д. 1555 Ч. 3
9. Государственный Архив Российской Федерации.Ф. 102. Оп. 231 д. 650
10. Дорошенко В. Революцшна УкраТнська Парля (Р.У.П.) (1900—1905 рр.). Нарис юторп украшськоТ со^ал-демо-кратичноТ партп. Львов-Киев: Издательство Цк.уСдРП. 1921. 40 с.
11. Дорошенко Д. И. З юторп украТнськоТ пол^ичноТ думки за чаав св^овоТ вшни. Прага: Tiskarna Fr. Herman, 1936. 99 с.
12. Каревин А. С. Русь нерусская. (Как рождалась «рщна мова»). Харьков: Гелиос, 2009. 171 с.
13. Каревин А.С. Исторические шахматы Украины: герои и антигерои малорусской истории., М.: Центролиграф, 2015. 284 с.
14. Коллард Ю. Спогади юнацьких роюв. Торонто: Срiбна Сурма, 1972. 223 с.
15. Малороссы vs украинцы: Украинский вопрос в науке, государственной и культурной политике Российской империи и СССР. Очерки. Колл. монография. М.: Ин-т славяноведения РАН, 2018. 528 с.
16. Марчуков А.В. Украина в русском сознании. Николай Гоголь и его время. М.: Regnum, 2011. 293 с.
17. Марчуков А.В. Украинское национальное движение: УССР. 1920—1930 годы: цели, методы, результаты. М.: Наука, 2015. 593 с.
18. Миллер А.И. «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX в.). СПб.: Алетейя, 2000. 260 с.
19. Михутина И.В. Украинский вопрос в России (конец XIX - начало ХХ века). М.: Институт славяноведения РАН, 2003. 287 с.
20. Мiхновський М.1. Самостшна УкраТна. К.: Дюкор, 2002. 80 с.
21. Политические партии России. Конец XIX - первая треть XX века. Энциклопедия. М.: РОССПЭН, 1996. 800 с.
22. Риш А. Очерки по истории Украинской социал-демократической Сптки. Харьков: Пролетарий, 1926. 142 c.;
23. Скоропис-Йолтуховський О. Со^ал-демократичний рух в Сквирсьюм I Вастькивсюм пов^ах в 1906 р. // Наш Голос. 1911, 11-12. C 509
24. Субтельный, О. Украина: история. К.: Лыбидь, 1994. 736 с.
25. Украина и украинцы: образы, представления, стереотипы. Русские и украинцы во взаимном общении и восприятии М.: Институт славяноведения РАН, 2008. 400 с.
26. Ульянов Н.И. Происхождение украинского сепаратизма. М.: Индрик, 1996. 278 с.
27. Щёголев С. Н. История «украинского» сепаратизма М.: Вече., 2022. 384 с.
28. Щёголев С. Н. Современное украинство: Его происхождение, рост и задачи. К.: Тип. Т-ва И.Н. Кушнерев, 160 с.
29. Щёголев С. Н. Украинское движение как современный этап южнорусского сепаратизма. К: Тип. Т-ва И.Н. Кушнерев, 1912. 588 с.
30. Plokhy, Serhii. Unmaking Imperial Russia: Mykhailo Hrushevsky and the Writing of Ukrainian History. University of Toronto Press, 2005. 700 с.
References
1. Belyakov S.S. Vesna narodov. Russkie i ukraintsy mezhdu Bulgakovym i Petlyuroi [The Spring of nations. Russians and Ukrainians between the Bulgakov and Petlura]. Moscow: AST Publ.,749 p.
2. Gaida F.A. Graniirubezhi:ponyatiya "Ukraina"i"ukraintsy" vikh istoricheskom razvitii [The brinks and frontiers: the concepts «Ukraine» and «Ukrainians» in their historical development]. Moscow: Modest Kolerov Publ., 2019. 198 p.
3. Germaize O. 25 littya rev. Ukr. Partii (RUP) [ 25th anniversary of the Rev. Ukr. Party (RUP)] // Zhittya i Revolyutsiya. 1925. № 3. S. 23
4. Germaize O. Narisi z ictopii revolyutsiinogo rukhu na Ukraiini, t. 1. Revolyutsiina Ukrams'ka partiya (RUP)) [ Essays on the history of revolutionary movement social-democratic Spilki «Zhittya i revolyushchya», 1925, kn. 4; S. 24
5. Germaize O. Narisi z istorii revolyutsiinogo rukhu na Ukraini. T. 1: Revolyutsiina Ukrains'ka Partiya (RUP) [Essay on the history of revolutionary movement in the Т. 1. Revolutionary Ukrainian Party (R.U.P)]. K.: Knigospilka, 1926. 387 s.;
6. Gosudarstvennyi Arkhiv Rossiiskoi federatsii [State Archive of the Russian Federation] (hereinafter - GARF). F. 102 Op. 231 D. 1243
7. GARF. F. 102 Op. 231 D. 1555 Ch. 1
8. GARF. F. 102 Op. 233 D. 1555 Ch. 2
9. GARF. F. 102 Op. 233 D. 1555 Ch. 3
10. GARF. F. 102 Op. 233 D. 650
11. Doroshenko V. Revolyutsiina Ukrains'ka Partiya (R.U.P.) (1900—1905 rr.). Naris istorii ukrains'koi sotsial-demokratichnoТ partii [Revolutionary Ukrainian Party (R.U.P) (1900-1905) Essay on the History of Ukrainian social-democratic party] Lvov-Kiyv: Izdatel'stvo USDRP. 1921. 40 p.
12. Doroshenko D. I. Z ictorii ukrains'koТ politichnoi dumki za chasiv svitovoi viini [From the history of Ukrainian political political thought at the time of the First world war] Praga: Tiskarna Fr. Herman, 1936. 99 p.
13. Karevin A. S. Rus' nerusskaya. (Kak rozhdalas' "ridna mova") [The non-Russian Rus' (How was born the Ukrainian language)]. Khar'kov: Gelios, 2009. 171 p.
14. Karevin A.S. Istoricheskie shakhmaty Ukrainy: geroi i antigeroi malorusskoi istorii [The historical checkers of Ukraine: heroes and anti-heroes of Little-Russian history]. Moscow: Tsentrpoligraf, 2015. 284 p.
15. Kollard Yu. Spogadi yunats'kikh rokiv. [Memoirs of Youth] Toronto, 1972. 223 p.
16. Malorossy vs ukraintsy: Ukrainskii vopros v nauke, gosudarstvennoi i kul'turnoipolitike Rossiiskoi imperii i SSSR. Ocherki. Koll. mono-
grafiya. [Little-Russians versus Ukrainians: Ukrainian question in the science, state and culture politic of Russian Empire and USSR. Features. Collective monography]. Moscow: Institute for Slavic Studies of the Russian Academy of Sciences Publ., 2018. 528 p.
17. Marchukov A.V. Ukraina v russkom soznanii. Nikolai Gogol'i ego vremya. [The Ukraine in the Russian conciseness. Nikolai Gogol and his time]. Moscow: Regnum Publ., 2011. 293 p.
18. Marchukov A.V. Ukrainskoe natsional'noe dvizhenie: USSR. 1920—1930 gody: tseli, metody, rezul'taty Moscow: Science Publ., 2015. 593 p.
19. Miller A.I. «Ukrainskit vopros» v politike vlasteti russkom obshchestvennom mnenii (vtoraya polovina XIX v.) [The «Ukrainian question» in the policy of goverment and Russian social opinion (the second half of the XIX century)] Saint-Petersburg: Aleteiya Publ., 2000. 260 p.
20. Mikhutina I.V. Ukrainskit vopros v Rossii (konets XIX - nachalo XX veka). [The Ukrainian question in Russia (the end of XIX - the begging of XX century)] Moscow: Institute for Slavic Studies of the Russian Academy of Sciences Publ, 2003, 287 p.
21. Mikhnovs'kii M.I. Samostiina Ukraina. [The Independent Ukraine]. Kyiv: Diokor Publ., 202. pp. 80.
22. Politicheskie partii Rossii. Konets XIX - pervaya tret'XX veka. Entsiklopediya. [The Russian political parties at the end of XIX - first one-third of the XX century. Encyclopedia]. Moscow: ROSSPEN Publ., 1996. 800 p.
23. Rish A. Ocherki po istorii Ukrainskoi sotsial-demokraticheskoi Spilki. [Essays on the history of Ukrainian social-democratic Spilki] Khar'kov: Proletarii, 1926. 142 p.
24. Skoropis-Ioltukhovs'kii O. Sotsial-demokratichnii rukh in the Skvira Vasil'kivskim povitakh v 1906 r. [Socia-democratic movement in the Vasilkov uezd шт 1906] // Nash Golos. 1911, 11-12. C. 509
25. Subtel'nyi, O. Ukraina: istoriya. [Ukraine: history]. Kyiv: Lybid', 1994. 736 p.
26. Ukraina i ukraintsy: obrazy, predstavleniya, stereotipy. Russkie i ukraintsy vo vzaimnom obshchenii i vospriyatii. [The Ukraine and Ukrainians: images, insights, stereotypes. Russian and Ukrainians in the mutual communication and perception] Moscow: Institute for Slavic Studies of the Russian Academy of Sciences Publ., 2008. 400 p.
27. Ul'yanov N.I. Proiskhozhdenie ukrainskogo separatizma [The origin of the Ukrainian separatism]. Moscow: Indrik Publ., 1996. 278 p..
28. Shchegolev S. N. Istoriya «ukrainskogo» separatizma [The history of the Ukrainian separatism]. Moscow: Veche, 2004. 472 p.
29. Shchegolev S. N. Sovremennoe ukrainstvo: Ego proiskhozhdenie, rost i zadachi. [The modern Ukrainism: his origin, growth and tasks]. Kyiv: I.N. Kushner's Printing hous Publ., 160 p.
30. Shchegolev S. N. Ukrainskoe dvizhenie kaksovremennyi etapyuzhnorusskogo separatizma. [The Ukrainian movement as the modern stage of South-Russian separatism] Kyiv: I.N. Kushner's Printing hous Publ., 1912. 588 p.
31. Plokhy, Serhii. Unmaking Imperial Russia: Mykhailo Hrushevsky and the Writing of Ukrainian History. University of Toronto Press, 2005.700 p.
© «Клио», 2024 © Озадовский В.Е., 2024
